Семейное дело. Дела семейные (джен)

Эмма всё ещё неверяще смотрит на него. Это же! Это правда?! Он принял её, несмотря ни на что, готов умереть ради неё! Его не напугала её сущность и инаковость… Она… и мечтать о таком не смела! Правда, Сэм недоволен, ну и, демоны с ним! Убивать он её явно не собирается. Так что и Эмма ему вредить не будет… пока, да и нет никакого желания, зная, что отец ей подобное не простит. Да и какая разница? Он полюбит её, она сделает всё для этого! И отец, тоже…

Особенно отец! Она будет очень, очень стараться!

Жизнь юной амазонки приобрела новый смысл, ещё пару часов назад она точно знала, что хочет, потом всё перевернулось с ног на голову — она была дезориентирована, подавлена, готова умереть… А теперь, в её жизни появилась новая семья! Семья, не требующая абсолютного подчинения, не требующая себя ломать в угоду традиций и устоев. Семья, где о тебе готовы позаботиться и даже умереть, чтобы спасти, где о тебе волнуются! Семья, где тебя принимают такой, какая ты есть со всеми твоими достоинствами и недостатками, и не нужно притворяться, следить за каждым своим словом и жестом, ежеминутно боясь выбраковки! Не нужно жить в постоянном напряжении и страхе! Возможно, для кого-то другого такое отношение и было нормой, но для неизбалованной добротой и заботой Эммы оно стало просто откровением! Кому-то нужно так мало для счастья! Но для неё это было много, так много!

— Ну что, обнимемся? — грубовато шутит отец, чувствуя неловкость. — Таким счастливым и преданным взглядом на него ещё не смотрела ни одна женщина, а было их немало.

Эмма хитро прищурилась, отлично ощутив его эмоции, и решила пошутить.

— Если тебе это действительно нужно… — дословно, копируя его интонации и голос, ответила она. Получилось весьма похоже на фразу, брошенную им в начале их странного разговора.

— Где наша аптечка, Сэмми? — резко меняет тему Дин, чтобы скрыть свою растерянность, и отвернулся от Эммы. — Нужно посмотреть, какие транквилизаторы и снотворное у нас есть… А ещё позвонить Робертсу, пусть всё подготовит…

Сами сборы много времени не заняли: сумки братья по привычке и не думали разбирать, не задерживаясь нигде надолго. Эмма ушла в ванную с чемоданом — умыться и переодеться в более подходящую по размеру одежду. В машине, она удобно улеглась на заднем сидении, сняв кроссовки и подложив под голову свёрнутую куртку, а отец, отмерив дозировку в шприц, сделал ей укол в вену на левой руке. Через секунду девушка уже отключилась и должна была по идее, проспать часов шесть — на больший срок усыплять, он просто не решился, поскольку средство было сильнодействующим, и был риск вообще не проснуться. Потом она очнётся на полчаса, чтобы поесть, размяться и, возможно, посетить дамскую комнату. А затем, Эмму снова усыпят, и в таком режиме она проведёт всю поездку. Так, они договорились…

Посмотрев на мирно спящую дочь, Дин, подумав, достал запасное одеяло и накрыл её. В конце-концов, путь не близкий, а девочка может замерзнуть… Увидев это, Сэм только головой покачал, но от комментариев воздержался.

Сев за руль, Дин завёл мотор, а брат занял своё место рядом. Какое-то время они ехали молча, наконец, Сэм не выдержал.

— Может, пока не уехали из города, проверим?

Что проверять, уточнять было не нужно. Дин его отлично понял. Сэм был с самого начала против этой рискованной авантюры и не верил новоявленной племяннице, в отличие от брата, который почему-то почти сразу же проникся к ней доверием. А это было подозрительно. Да и свежеобретённая родственница не производила впечатление адекватной и надёжной особы.

— Давай, — ответил старший.

Быстро доехав до места, куда в своё время незнакомые женщины увезли Эмму от дома Лидии, братья вошли в помещение. Внутри оказалось пусто, даже мебели не было… Побродив ещё немного для очистки совести и удостоверившись, что здание действительно необитаемо, братья вернулись в машину.

— Ну что? Убедился? — насмешливо спросил Дин.

— Это ничего не значит, — упрямо возразил Сэм. — Почему ты ей так доверяешь? Может, на ней жучки следящие навешаны?

— Предлагаешь обыскать её вещи?

— А почему бы и нет? Её и саму неплохо бы обыскать! Дин, ты её совсем не знаешь! А готов угробиться и ради чего?! Может, она и не твоя дочь?!

— В том-то и дело, что моя.

Какое-то время они ехали молча.

— Ты, как будто, рад? — недоверчиво уточнил Сэм.

— Не знаю, Сэмми… Сначала я был в шоке, а потом… Ты же видел, что с ней творили… Даже странно, что она не стала одержимым убийством мужиков монстром. Я просто должен… хотя бы попытаться ей помочь, понимаешь?

— Дин, я всё понимаю, но она не человек! Мы не знаем, что от неё ожидать. Ты уверен, что эти чувства твои? Может, она просто играет на твоих слабостях? Давай её хотя бы обыщем! Ты вообще уверен, что она не притворяется?

— Уверен!

— Откуда такая уверенность? Ты её второй раз в жизни видишь! Она тебя убивать пришла, между прочим!

— Ну, не убила же.

— Это ничего не значит! Может, она просто побоялась? С двумя вооружёнными мужиками она бы точно ничего сделать не успела!

— И что ты предлагаешь? Убить её сейчас, когда она доверилась нам и не может даже глаз открыть?

— Она может и притворяться!

— У неё замедлился пульс, я проверял!

— Ты не знаешь их физиологии, они не люди!

— Что ты хочешь от меня, Сэмми? Чтобы я бросил своего ребёнка, даже не попытавшись ей помочь, или предлагаешь мне сразу пустить ей пулю в лоб?! Мы едем к Робертсу — это не обсуждается! Хочешь помочь — подстрахуй меня, а нет, так…

— Я с тобой, Дин… Просто, странно всё это и… подозрительно.

Дальше они ехали молча, слушая музыку. Была уже глубокая ночь. Через три часа Дин почувствовал, что его тянет в сон и, разбудив дремавшего уже Сэма, они поменялись. Спустя положенное время, в районе шести утра, проснулась Эмма. Они остановились в придорожной забегаловке и поели. Сэм заснул на заднем сидении, а Дин снова сел за руль. Сама же Эмма села рядом с водительским местом, она лично на этом настояла, объяснив тем, что высокому Сэму будет полезно принять горизонтальное положение после стольких часов непрерывного сидения и, если не выпрямить, то, хотя бы закинуть ноги повыше. Конечно, на заднем сидении было проблематично вытянуться в полный рост, но всё же удобнее после почти шестичасового сидения. Пристегнувшись, Эмма протянула отцу руку для очередного укола.

— Выглядишь и ощущаешься усталым, — сочувственно заметила она, — в следующий раз ложись на заднее сидение.

— Ничего, бывало и похуже, — небрежно бросил он, забота дочери была непривычна, но приятна.

— Я тебе очень благодарна за…

Не успев договорить, она снова отключилась. Дин же, глотнув кофе из пластикового стаканчика, включил погромче радио, чтобы не заснуть, и продолжил путь. Видеть рядом на пассажирском сидении не брата, а заснувшую девушку было непривычно. Пару раз на резких поворотах, её голова заваливалась то вперёд, то на бок, так что, в итоге, Дину пришлось разбудить Сэма и переложить Эмму назад. Под действием транквилизаторов, её тело было абсолютно расслабленным, а потому оставлять её в сидячем положении оказалось нежелательным, как они с братом запоздало поняли…

Оставшийся путь прошёл спокойно. До доктора они доехали почти без приключений. За всё время пути с Эммой всё-таки случился один приступ, к счастью, произошёл он ранним утром в кабинке общественного туалета в придорожном кафе, где Винчестеры остановились на очередной перекус, так что случайных свителей не было. Когда изменившаяся и бледная Эмма подошла неуверенной походкой к столу, Дин вскочил и помог ей сесть.

— Что? Опять? — тревожно спросил он. Теперь Эмма выглядела лет на двадцать пять — тридцать. Уставший вид и бледность делали её визуально старше.

— Да, — ответила она, кивнув. При этом движении, в отблеске электрического света, сидевший сбоку Сэм заметил несколько седых прядок в её шевелюре, поразившись такому факту, ведь обычно седеть начинают позже… Вид у Эммы был откровенно уставший, как при длительной затяжной болезни: впалые щёки, бледность, тёмные круги под глазами.

— Сколько нам ещё ехать? — тревожно обратился он к брату.

— Часика четыре, — после небольшой паузы, прикидывая в уме расстояние, ответил не менее встревоженный Дин. — Ты как? — это он уже обратился к Эмме.

— Всё в порядке, — попыталась успокоить их она. Попытка оказалась так себе.

Быстро покончив с едой, Винчестеры снова сели в машину. Эмма после укола, на сей раз, доза была в два раза меньше, снова отключилась. Вести машину была очередь Сэма. Убедившись, что она уже спит, он не выдержал.

— Жуть! Ты заметил, она уже седая.

— Да, выглядит почти нашей ровесницей, а ведь позавчера ей было только шестнадцать! И это она ещё на снотворных, каково же без них? Не удивительно, что она умоляла её пристрелить. Надо поторопиться, Сэмми.

— Я и так гоню на максимальной скорости. Скоро будем.

Чтобы хоть чем-то себя занять и отвлечься от мрачных мыслей, Дин снова набрал номер Робертса, предупредив, в какое примерно время их ждать и убедившись, что всё готово, дал отбой.

Обстановка с последней встречи не изменилась: всё та же мясная лавка, тот же продавец, едва взглянув на Дина, махнул ему рукой в нужном направлении. Вскоре братья Винчестеры и Эмма оказались в неопрятном кабинете Робертса, где всё та же ассистентка в чёрном, разумеется, без халата и перчаток. Та же кушетка… Дин уже привычно улёгся на неё. В вену ему воткнулась иголка шприца, осталось только ввести препарат, останавливающий сердце…

— Давай, — обратилась ассистентка к Эмме.

— Пап, ты уверен? — на всякий случай ещё раз уточнила она.

Дин только кивнул.

Кардиограф, фиксирующий сердцебиение, противно запищал и выдал на экране прямую линию. Сердце остановилось.

— Мёртв, — констатировал Робертс.

Тут же Эмму охватило уже знакомое братьям сияние, только вот судорог и боли не было. Молодая женщина спокойно стояла, осматриваясь, а не привычно, почти теряя сознание от боли. Вот она увидела призрак отца и этого … Бобби, кажется.

Дин почувствовал странную лёгкость, миг, и он уже стоит рядом со своим бессознательным телом. Оглядевшись по сторонам, он поймал на себе взгляд Эммы в сиянии света, лицо её приобрело вид маски с белыми вкраплениями на лбу, сейчас она как никогда была похожа на нечисть.

— Уже пора? — спросил он.

Она лишь отрицательно покачала головой. Было трудно понять, что она чувствует.

— Балбес! Какой же ты идиот! — вдруг послышался до боли знакомый голос, который Дин уже и не думал когда-нибудь услышать.

— Бобби? — удивлённо и радостно воскликнул он. Рядом с ним стоял он, Роберт Сингер, собственной персоной. Всё та же бейсболка и клетчатая рубаха, точь-в-точь, каким он был в день смерти.

— Ну и что ты творишь?!

— Я… — не в силах что-то сказать, Дин просто обнял его. — Как же нам тебя не хватает, Бобби! — проговорил он.

Эмма наблюдает за теперь уже призрачным отцом и привидением уже почившего. Сияние постепенно угасает, а лицо её вновь принимает человеческий вид. Она прислушалась к себе: процесс ещё не стабилизировался, но что-то странное происходит. Что? Чего-то не хватает, какого-то ощущения, чувства… Вот оно! Эмма закатывает рукав на правой руке: выжженного знака племени нет! Богиня! Что это значит? Так быть не должно. У других амазонок он всегда оставался. Додумать Эмма не успела.

Рядом с двумя призрачными фигурами появилась третья… Жнец!

— Здравствуй, Дин! — отзывается симпатичная брюнетка. — Вот мы и снова встретились.

— Тэсса? — уточняет Винчестер. Эмма чувствует его удивление. — Что ты здесь делаешь?

— Пришла за тобой. Сегодня ты должен умереть, — и она не врёт. Эмма чувствует…

— Нет! — неожиданно для себя вмешивается она, три призрачные фигуры удивлённо на неё оглядываются. — Возвращайся немедленно, папа! Она не шутит!

— А как же ты?

— Процесс закончен! — врёт она. — Возвращайся!

— Нет! — резко отвечает жнец и кладёт руку на плечо Дину. — Сегодня я соберу свою жатву!

— Так бери мёртвого! — восклицает Эмма, и обращается к призраку:

— Тебе уже нечего терять! Ты умер! А ему ещё жить, да жить! Уходи! Не рискуй посмертием!

— О чём ты? — озадаченно спрашивает мужчина.

— О том, Бобби, — отвечает ему Тесса, — что чем дольше ты здесь, тем уязвимее становишься для демонов. Все злобные духи попадают в Ад, даже если при жизни были праведниками. Со временем демонам будет всё легче и легче прибрать твою душу. А ты охотник, подумай хорошенько, как рады будут видеть тебя и что они с тобой сделают, окажись ты в их власти.

— Что?! — не на шутку встревоженный Дин смотрит на Бобби и Эмму, та грустно кивает, подтверждая правоту жнеца. — Бобби, уходи! Ты не можешь так рисковать! Ради нас с Сэмом, пожалуйста!

— Но… — тот явно в смятении.

— Тебе решать, Бобби, — настаивает Тесса, — в этот раз я не останусь без работы.

Эмма внимательно наблюдает за ней и с ужасом понимает…

— Нет! Не смей! У тебя уже есть душа! — восклицает Эмма. — Пожалуйста! Не забирай отца!

* * *

Тем временем, Сэм наблюдал за Эммой, о чём-то спорящей с невидимыми собеседниками.

— Время вышло, — это уже проговорил сверившийся с часами Робертс. — Ева! Дефибриллятор! Разряд!

Ток проходит сквозь безжизненное тело брата, но сердце не запускается…

— Нет, Дин! Очнись! — отчаянно зовёт Сэм и оборачивается на ассистентку. — Почему он не приходит в себя?!

— Кажется, просроченный, — невозмутимо отвечает Ева, рассматривая упаковку из-под введённого в шприц препарата.

— Что?! Вы использовали просроченные средства?! — неверяще восклицает Сэм, как никогда ему захотелось прибить этого чёртового доктора с его девкой, и только мысль о том, что кому-то надо заниматься реанимацией брата, удерживает его от жестокого смертоубийства прямо сейчас. — Мы заплатили вам! Почему вы пользуете всякое дерьмо?! — почти кричит он.

— Вы просили всё срочно, времени достать запрещённый препарат не было, воспользовались, чем было, — не прекращая реанимацию, бросает этот… доктор.

— Нет! — кричала Эмма, не обращая внимание на окружающих живых. — Молю! Не забирай его!

— Что за…? — Сэм не понимает, но, судя по реакции племянницы, дело — дрянь.

— Кто его не пускает? — подбегает он и разворачивает её к себе. — Что творится, Эмма?

— Жнец! Она хочет забрать отца и вашего Бобби! — растерянно отвечает она. — Я…

Богиня! Она не может его потерять! Только не сейчас! Нет, надо…

Тут Эмма чувствует что-то странное… Желтоватое свечение охватывает её руки… Им теоретически объясняли, как всё делать. Амазонки не могли исцелять в обычном понимании этого слова, но могли омолаживать смертельно раненное тело, оно как бы возвращалось во времени к состоянию до получения смертельной раны, проблема в том, что и сама омолаживающая тоже становилась младше, всё дело было в точном расчёте и правильной направленности силы. Получится ли у неё? Прислушавшись к себе, она с облегчением поняла, что процесс стабилизации закончен. К практике допускались единицы — слишком велики были риски, да и для несовершенных, не прошедших посвящение это было очень опасно, но… Глядя, на медленно исчезающую призрачную фигуру Бобби, Эмма поняла, что следующим будет отец…

— Подожди, оборачивается она к призрачному отцу, я сейчас, — оттолкнув от себя Сэма с невиданной силой, она в считанные секунды оказалась у кушетки с безжизненным телом, где доктор всё ещё продолжал реанимацию.

— Уйдите! — раскидывает она его и ассистентку в стороны, те разлетаются, как кегли при страйке, забирается на кушетку и садится сверху на тело. Сэму сначала показалось, что она решила сделать искусственное дыхание и массаж сердца, но Эмма лишь кладет руки Дину на грудь, закрывает глаза, сосредоточившись для транса, пытаясь отрешиться от сильных эмоций, получается плохо. В тот же миг, и её, и отца охватывает знакомое свечение…

Проходит минута, а может несколько, но вокруг Дина свечение быстро гаснет, он открывает глаза и резко садится, а Эмма, всё ещё охваченная сиянием, падает на пол… Её тело стремительно… молодеет. Вот уже она выглядит на шестнадцать, но… процесс не прекращается. Девушка… нет уже девочка, кажется, без сознания.

— Эмма! — Дин на ходу отрывая от себя датчики с проводами, спрыгнул на пол и схватил её за плечи. От прикосновения сияние тут же угасло, а девочка лет пяти на вид безжизненно обвисает в его руках.

— Эмма! — в панике Дин уже трясёт ребёнка. — Сделайте что-нибудь! — орёт он доктору, и оборачивается к нему, запоздало понимая, что тот вряд ли поможет. Доктор явно в обмороке… А может, это Эмма оттолкнула его слишком сильно и впечатала в стену… Да, и плевать… Растерянно пялится ассистентка.

— Сэмми! — Дин судорожно пытается отыскать пульс на шее ребёнка. — Она не дышит! Эмма! Эмма вернись! — отчаянно кричит он.

Минута, а может вечность… Девочка медленно открывает глаза и делает вдох…

— Живая! Слава Богу! — Дин прижимает к себе ребёнка. Волна облегчения и радости охватила девочку, она даже жмурится от удовольствия. Он ЛЮБИТ её! Волнуется! Это — счастье! Чистое, не омрачённое ничем счастье! Самое страшное позади, теперь у них всё будет хорошо!

— Папа! Папочка… — тихо и счастливо шепчет она, из прикрытых глаз текут слёзы.