Песни мэллорна. Сборник историй (джен)

В Менегрот Келеборн возвращался самой уединенной, тенистой дорогой, пролегавшей среди зарослей вековых дубов. Вести о гостях из-за моря достигли его на границе уже давно, однако торопиться было некуда — успеет еще познакомиться с ними. Наверняка еще долго прогостят.

А вот искупаться хотелось. Тем более что до озера, которое он так любил, было рукой подать.

Подумав всего пару мгновений, Келеборн подался вперед и ласково погладил коня по шее:

— Заедем на наше место? — предложил он, и верный друг, радостно заржав, свернул на хорошо знакомую обоим тропу, петлявшую среди зарослей орешника.

День выдался замечательным. Ярко светил Анор, и лучи его, пробиваясь сквозь резные кроны, окутывали подлесок густым золотистым сиянием. Заливисто пели птицы, однако по мере приближения к озеру Келеборну начало казаться, что голоса их вдруг как-то изменились.

«Словно хотят о чем-то предупредить, — подумал он и спрыгнул с коня. — Однако в пении их отнюдь не тревога, а скорее любопытство».

Ему и самому уже было интересно, что происходит — озеро это лежало в стороне от излюбленных мест прогулок дориатцев, и его нечасто навещали посторонние.

Уверенно отодвинув ветку лещины, Келеборн вышел на берег и, обернувшись, поманил за собой коня. В эту самую минуту за спиной послышался плеск, и эльф, бросив заинтересованный взгляд на воду, застыл потрясенно.

В озере купалась незнакомая дева. Высокая, ростом почти с него самого, она стояла, с любопытством рассматривая незваных гостей, и по ее обнаженной коже, по сильным плечами, по животу и груди стекала вода. В крупных каплях отражались блики Анора, но золото дневного светила, сверкавшее в вышине и окутывавшее фигуру красавицы полупрозрачным мерцанием, блекло перед красотой ее волос, сейчас заплетенных в косу и венцом уложенных вокруг головы. Зллото с серебром. Никогда прежде не доводилось видеть ему подобного оттенка.

— Галадриэль, — прошептал он восхищенно и сделал шаг вперед, по-прежнему не отводя взгляда.

В ответ дева весело фыркнула:

— То есть извинений не будет? — полюбопытствовала она.

Келеборн широко улыбнулся и, расстегнув широкий кожаный пояс, одним проворным движением стащил рубашку.

— Нет, — после недолгих размышлений ответил он. — Любые извинения будут подразумевать, что мне жаль, однако это не правда. Я вполне доволен увиденным.

Та, кого он только что назвал Галадриэлью, уже в голос расхохоталась и, наклонившись, щедро окатила его водой.

— Тебя как зовут хоть? — спросила она, заинтересованно наблюдая, как незваный гость раздевается и заходит в воду.

Тот быстро окунулся и, отерев с лица влагу, представился:

— Келеборн.

— Старший сын Галадона? — уточнила она, уже догадавшись, видимо, о ком идет речь. — Так это тебя сегодня ждут с границы?

— Верно, — подтвердил он. — А как зовут тебя?

С минуту она молчала, разглядывая его откровенно оценивающим взглядом, а после ответила задумчиво:

— Не все ли равно? Ты имя мне только что сам дал, и оно мне нравится. Впрочем, если тебе действительно интересно, то отец меня называл Артанис, а мать — Нэрвен.

— А что они означают?

— «Благородная дева» и «муже-дева».

— Звучит не очень, — заявил уверенно Келеборн.

— Согласна. То имя, что дал мне ты, гораздо красивее. Поэтому, если не возражаешь, я его заберу себе.

— Буду только рад, — заверил он, и на губах его появилась мягкая, приветливая улыбка. — Как ты узнала об этом месте?

— Лютиэн рассказала. Она заверила, что здесь мало кто бывает.

— Так и есть, — кивнул Келеборн и уточнил: — Кроме меня. Я люблю это озеро.

— Теперь понятно, — весело фыркнула Артанис и, вновь окунувшись в воду, предложила: — сплаваем наперегонки до того берега?

— Давай, — охотно поддержал забаву Келеборн.

Намеченной цели они достигли одновременно и, выйдя на берег, уже скоро болтали, как давние приятели.

— Что ты делал на границе? — спросила Галадриэль и, проворно одевшись, распустила свои густые волосы и принялась их расчесывать. — Ни за что не поверю, что принцу Дориата есть необходимость нести дозор.

Келеборн вновь невольно залюбовался ее золотыми, тронутыми серебром Итиля локонами, а потому ответил не сразу. Дева заметила его заминку и, бросив взгляд из-под ресниц, благосклонно улыбнулась. Сын Галадона тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и, опершись спиной о ствол ближайшего дуба, сложил руки на груди.

— Я не принц, — ответил он решительно.

— Ты родич Тингола.

— Внучатый племянник, — уточнил Келеборн. — И разумеется, без меня легко могли обойтись. Я просто люблю это дело.

Галадриэль кивнула, поглядев уже с возросшим уважением, и вдруг попросила:

— Расскажешь как-нибудь о себе и о своем дозоре?

— С удовольствием, — согласился он. — Если ты, в свою очередь, поведаешь о жизни в Амане.

— Договорились, — откликнулась она.

Как приходит любовь? Ни один мудрец мира не даст на этот вопрос ответа. Ты просто понимаешь в один прекрасный момент, что вот оно — твое счастье. Тот эрухино, с которым ты хочешь провести всю свою долгую жизнь, до самого конца Арды. Встречать беды и радости, растить детей. Мы оба в тот момент были еще, разумеется, далеки от подобных мыслей. Мы возвращались в Менегрот, идя рядом по тропинке и оживленно болтая.

Однако в следующем году, на празднике Врат Лета, когда я обнял Артанис и наклонился, намереваясь поцеловать, она обвила в ответ мою шею руками. И нам обоим было совершенно безразлично, как много эльфов, и синдар, и нолдор, смотрят на нас. Мы просто были счастливы.