Негатор магический обыкновенный. (джен)

На всё про всё у профессора чар ушло немногим более пяти минут. Но вот столь злополучно вставшая посреди озера лодка скрипнула днищем по прибрежному песку, и вытянутая для уверенности на мель остановилась.

— Осторожнее дети, не наступайте в воду, да, вот так мистер Уизли, спускайтесь через нос. Что? Нет, мисс Грейнджер, она не перевернётся, я её заколдовал, — подбодрил детей представившийся как профессор Филиус Флитвик, маленький человечек.

— Один раз она уже расколдовалась, — насупившись сообщил спустившийся на влажный прибрежный песок Невилл.

— Мы всё досконально проверим, можете мне поверить, подобное происшествие — это первый случай за всю многовековую историю Хогвартса. Никогда ещё лодки, заколдованные самими основателями, не вели себя столь странно. — услышавший эти слова Гарри невольно поёжился. Начинать учебный год с того, что расколдовал зачарованную самими основателями Хогвартса собственность ему как-то совсем не хотелось.

Дорога до замка прошла в молчании. Ретировавшийся с берега под предлогом необходимости своего присутствия в большом зале директор Дамблдор детям на глаза так и не попался. Представившийся профессором зельеварения высокий, темноволосый человек был совершенно неприветливо хмур, и лишь профессор чар по дороге до замка что-то незатейливо насвистывал.

Когда вошли в Большой зал, оказалось, что вот прямо сейчас заканчивают прерванное их отсутствием распределение, так за своими столами уже сидели распределённые чуть ранее Риверс Оливер, попавший в Рейвенкло, София Руперт занявшая одно из свободных мест за столом Гриффиндора. Салли Смит, пополнившая ряды дружного Хаффлпаффа.

— Томас, Гэри! — воскликнула чуть громче чем следовало, увидевшая вошедших через главный вход в большой зал детей МакГонагалл и, чуть помедлив, добавила — Благодарю вас, Филиус.

— Во благо, Минерва — откликнулся тот, и подтолкнув детей к изрядно поредевшей уже кучке ещё не распределившихся, проследовал к преподавательскому столу. Профессор Снейп, оставивший их едва лишь они переступили порог Хогвартса, был уже на месте.

— СЛИЗЕРИН! — выкрикнула тем врѣменем шляпа, и уставший уже стоять посреди зала ребёнок буквально рванул к своему столу. Осуждать его и не подумали. Пойди-ка сам, в свои одиннадцать постой так часик, а лучше два, на каменном полу под взглядами сотен любопытных детей, да ещё и в самом центре всего этого. Тут не то, что рванёшь, тут летать научишься, лишь бы закончилось всё побыстрее.

— Турпин, Лиза! — РЕЙВЕНКЛО! — выдала свой вердикт шляпа, и девочка практически в точности повторила действия, удравшего к своему теперь уже столу Томаса.

— Финч-Флетчи, Джастин! — ХАФФЛПАФФ!

— Финниган, Симус! — ГРИФФИНДОР!

— Хопкинс, Уэйн — ХАФФЛПАФФ!

— Энтвистль, Кевин! — СЛИЗЕРИН! — И после небольшой заминки продолжила.

— Грейнджер, Гермиона! — РЭЙВЕНКЛО — практически моментально воскликнула едва коснувшаяся головы девочки шляпа.

Гермиона соскочила с табурета, и помахав оставшимся в центре зала мальчишкам, направилась к расположившемуся под сине-бронзовыми знамёнами столу.

— Лонгботтом, Невилл! — произнесла вновь чуть запнувшаяся на столь изменившемся списке профессор МакГонагалл, и практически тут же все услышали.

— ГРИФФИНДОР!

И счастливо улыбающийся мальчик, соскочив с табурета направился к столу под красно-золотыми знамёнами. Спустя минуту к нему присоединился усевшийся рядом с ним Рон. Он помахал братьям и уже пообещал всем всё рассказать, но вот над залом вновь пронеслось:

— Поттер, Гарри! — все моментально замерли, и оставшийся в гордом одиночестве посреди большого зала черноволосый мальчик, покрепче прижав к торсу свою правую руку, и для верности прихватив карман мантии изнутри, подошёл к табурету. Миг, и его растрёпанная шевелюра скрылась под наехавшей ему на самые глаза шляпой.

— Гм-м-м, — задумчиво произнёс прямо ему в ухо тихий голос. — и как же ты учиться то собрался. Разрушитель ты наш доморощенный. Вот и куда прикажешь тебя деть? И нет, не шевелись, мне моя жизнь ещё дорога.

— Не бойтесь, уважаемая шляпа, — также мысленно произнёс предупреждённый о ней заранее Олливандером Гарри, и чуть подумав, продолжил. — Распределите пожалуйста куда пожелаете, правда, по возможности, если можно, то не на Слизерин. Я не уверен, что справлюсь с обучением на этом факультете.

— Не уверен, значит? Хм… и ведь правду говоришь. Да только не неуверенность то, но понимание. Смотрю, кто-то тебя уже обо всём просвѣтил. В барсуки бы тебя, да не подходишь совсем, одиночка скорее, но не сам в себе, Рейвенкло значит тоже у нас отпадает, на Слизерин ты не хочешь, остался один Гриффиндор. Туда-то ты и пойдёшь

— ГРИФФИНДОР! — на весь зал огласила свой вердикт распределяющая шляпа, и пока её не сняли, добавила:

— Удачи тебе, маленький magicae obice conteram. Будь осторожным!

— Буду. — пообещал ей Гарри, и едва лишь шляпа покинула его голову, соскочил с табурета и направился к теперь уже своему столу.

В зале тем врѣменем нарастал гул, и если за красно-знамённым столом большая часть сидящих так или иначе радовалась тому, что с ними будет учиться сам мальчик, который выжил, то за другими…

Первыми, древний, врѣмён то ли викингов, то ли царя гороха, приём стучать приборами по столу вспомнили барсуки. Кто-то подал зачин, и через несколько секунд уже весь стол колотил о столешницу ложкой, так напоминая взрослым о том, что пора бы и честь знать. И что распределение и так уже довольно-таки сильно затянулось. Их действие подхватили за бронзово-синим, и вскоре вкупе с присоединившимися к этому действу львятами, в зале воцарился дичайший гам. Островком спокойствия во всём этом безобразии секунд может быть тридцать оставался Слизерин. Но и там все были достаточно голодны, правда, заместо приборов решили использовать ладони. Получалось это не так вульгарно и грубо, как у остальных, но не менее громко и ритмично. В итоге, растерявшемуся на несколько мгновений директору не осталось иного, как использовать Сонорус, и воскликнув короткое: «Добро пожаловать», столь же громко добавить: «Ешьте». И в тот же миг на столах появилась еда. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыплёнок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, варёная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп, и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.

Надо признать, что Дурсли никогда не морили Гарри голодом, но и никогда не давали ему съесть столько, сколько ему хотелось. А Дадли всегда съедал то, что особенно нравилось Гарри, даже если его самого от этого тошнило. Но сейчас Гарри был не в доме Дурслей. Он положил в свою тарелку всего понемногу — за исключением мятных леденцов — и накинулся на еду. Она была просто великолепной.

— Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк.

— Хотите? — не поднимая головы ответил ему Гарри, и машинально протянул в сторону говорившего стоящую подле него, ещё как минимум наполовину наполненную стейками тарелку. Миг, вспышка свѣта, и так как сделал он это по привычке правой, именно по ней прошёлся едва ощутимый морозец, а когда Гарри поднял к говорившему голову оказалось, что рядом никого, собственно, и нет. На что мальчик лишь плечами пожал, после чего вновь вернулся к прерванному было занятию. Сидели они кучкой, и именно поэтому никто ничего не заметил. Ну истаял и истаял, мало ли как они себя, эти призраки, ведут. Через стены вон ходят, и потолок им не потолок. Как следствие, ничто и никого не удивило, и все лишь плечами пожав, как и не было набросились на еду.

Да и по честности если, то присутствие чего-то подобного за столом категорически напрягало. Есть рядом с тенью немёртвого, чьё тело истлело уже столь давно, что и представить то сложно, это знаете ли…

Когда все наелись — в смысле съели столько, сколько смогли съесть, — тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги... Пока Гарри наполнял свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях.

— Лично я — половина на половину, — признался представившийся как Симус мальчик. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду. Все рассмеялись.

— А ты, Невилл? — спросил Рон.

— Ну… мои папа и мама волшебники, но они… Меня бабушка вырастила, и в общем вот… — неуверенно пробормотал выбитый столь откровенным вопросом из колеи Невилл.

— А ты, Гарри? — прежде чем понял, что именно он спрашивает, ляпнул разместившийся напротив него Рон.

— А я? Я вырос у маглов. О магии узнал месяц тому назад. Тогда же узнал, что мои мама и папа волшебники. И чтобы недопонимания не было, книжки о себе " любимом" я прочитал, фантазии авторов позавидовал. И гробницы то я посещал, и чудовищ то я воевал. На деле же траву косил, в магазин ходил. В школе учился ни разу не волшебной. А вы, кстати, где учились?

— Чего? — вылупился на сидящего перед ним Гарри Рон, а Невилл промямлил что-то на тему домашнего обучения, и только Симус и Дин с кивками сообщили, мы мол тоже, в школе в смысле. И только тут очнувшийся от ступора Рон продолжил — как это в школе, как это у маглов. Да быть того не может, Гарри Поттер, и у маглов. Ну ты и пошутил!

— А кто тебе сказал, что я пошутил?

— Как кто, директор Дамблдор, он же всем заявил, что ты мол в надёжном месте, и вообще…

— Рад за него, и если, по его мнению, надёжное место — это чулан под лестницей, то я оценил. Иного помещения у моих магловских опекунов для меня не нашлось. Я ведь нахлебник и дармоед. Подкидыш проклятый, юродец, сын шлюхи и алкоголика. О том что это не так, как я и сказал, я узнал всего месяц тому назад. Тогда же в комнату на втором этаже переселился. Дядя с тётей магии испугались, а на конверте прямо было написано. Мистеру Г. Поттеру. Город Литтл Уингинг, ул. Тисовая, д. 4, чулан под лестницей. Трудно, знаете ли, не испугаться, когда адрес выверен с такой точностью. А уж после того, как дверь в дом вышиб Хагрид… В общем, на каникулы рождественские меня просили не приезжать, а между строк дали понять, что лучше мне вообще не приезжать. И если по мнению директора Дамблдора, понять бы ещё с чего это директор, пусть и лучшей школы магии, и тем не менее судьбу мою порешал… В общем, если, по его мнению, там было безопасно, то, наверное так оно и было. — закончил свои то ли пояснения, то ли рассуждения вслух, Гарри. После чего положил себе в креманку ещё одну порцию мороженного, и только оторвал её от стола, как вся посуда вновь стала девственно чистой. Вся, кроме его креманки. На что мальчик лишь хмыкнул и продолжил есть, как будто бы ничего и не произошло. Тогда как сидящие рядом, да и не только рядом гриффиндорцы, а также находящиеся через проход от них рейвенкловцы пребывали в прострации. Слышавшая его Гермиона хотела было уже возмутиться, но вспомнив слова мастера палочек, прикусила язык. За столом себя так не веду,т мысленно одёрнула себя девочка и решила, что обо всё расспросит, но позже, и тогда, когда это будет хоть, как бы то ни было, прилично.

Из-за стола преподавателей вновь поднялся убелённый сединами мудрости Дамблдор, прочистил горло. И нарочито громко откашлявшись, продолжил:

— Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнётся семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам, для их же блага, тоже следует помнить об этом... — Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — Также по просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчёт тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

— Однако — только и вымолвил выслушавший директора Гарри, и начисто проигнорировав недоумённое бурчание сидящего по близости от него рыжего парня, со значком старосты факультета на груди, погрузился в раздумья.

На следующий день в коридорах только и было разговоров, что о нём, да о том, о чём всем за столом поведал всея магический герой. То тут, то там кто-то кому-то что-то рассказывал, втолковывал, или спорил.