Собачье сердце Сириуса (джен)

Через неделю в Малфой-мэнор явились авроры.

— Департамент магического правопорядка, — заявили они.

Началась беготня, помимо авроров, появились также Перси и Флёр Уизли, Арабелла Фигг и Люциус Малфой в сопровождении жены. Гораций Слагхорн, вальяжный и добродушный, вышел из кабинета, и сразу стало видно, насколько его состояние улучшилось за эту неделю.

— У нас приказ обыскать мэнор, профессор, уж извините, — заявил следователь, явившийся с аврорами, — и в зависимости от результата — на аресты.

— По какому обвинению и кого?

— Вас, профессор, а также Люциуса Малфоя, по обвинению в убийстве заведующего подотделом очистки в Департаменте магического правопорядка Сириуса Орионовича Блэка.

— Это какого еще Сириуса? — изумился Гораций. — Ах да, моего пса Злыдня, над которым провели ритуал?

— Не пса, а человека, мага, в этом все дело.

— То, что он говорил, еще не делало его человеком и уж тем более магом, колдовать он не умел, — небрежно парировал Слагхорн. — А Злыдень и сейчас жив, никто его не убивал.

— Тогда предъявите его!

Слагхорн присвистнул, и, топоча лапками, приковылял бульдог Злыдень, все еще в пятнах от зелий и слегка похожий на человека.

— Позвольте… но как же он служил в очистке?

— Спросите об этом у присутствующего Персиваля Уизли, кажется, он давал ему рекомендацию. Да, был проведен ритуал, но он прошел неудачно, и пес снова стал псом. Он еще произносит некоторые фразы, но скоро и это исчезнет, так что торопитесь.

— Темной магией не заниматься! — рявкнул Злыдень с кресла.

Один из авроров чуть не упал в обморок, следователь побледнел и схватился за сердце.

— Дайте же ему зелья! — воскликнул Слагхорн, сам первым доставая пузырёк.

— Если кто-то еще из Уизли побеспокоит профессора, я лично вышвырну их из мэнора! — выкрикнул Люциус.

— Занесите эти слова в протокол! — потребовал Персиваль Уизли.

* * *

Тишина и тепло царили в мэноре. Благодетель и спаситель Гораций Слагхорн писал что-то, сидя за столом, и напевал «От Парижа до Берлина в тихом сумраке котлов». Злыдень, развалившийся в кресле неподалеку, сыто дремал и думал: «Вот свезло так свезло. Прочно я здесь утвердился, точно в моем происхождении что-то нечисто, и я собачий принц, потомок старинного рода. Потаскушка была моя бабушка, согрешила с Дамблдором, не иначе. Ну теперь все будет хорошо».