Гарри Поттер: Наследие Тьмы (гет)

Отдаление

Рон больше не ходил на занятия. Ему не нужны были заклинания, книги, даже палочка. Он чувствовал магию вокруг себя, понимал её глубже, чем когда-либо. Она текла в его жилах, пронизывала его сознание, давала силы, о которых обычные волшебники могли только мечтать.

Но с каждым днём он всё сильнее ощущал одиночество.

Ученики Хогвартса боялись его. Даже преподаватели не приближались к нему без необходимости. МакГонагалл пыталась вмешаться, но, кажется, даже она не знала, что делать. Никто не знал. Потому что никто раньше не сталкивался с таким.

Кроме Гарри и Гермионы.

Они не оставили его. Они всё ещё пытались говорить с ним, достучаться до него. Но с каждым днём им это давалось всё сложнее. Казалось, что перед ними уже не Рон Уизли, их друг, а нечто другое. Сильное, чуждое. Магическое.

И Гарри знал: скоро ему придётся сделать выбор.

Разговор с Дамблдором

В ту ночь Гарри пришёл в кабинет директора. Он долго стоял перед портретом Альбуса Дамблдора, не решаясь заговорить.

— Трудный выбор, да? — наконец спросил портрет, глядя на Гарри с мягкой улыбкой.

Гарри кивнул.

— Я не знаю, что делать. Он… он больше не тот, кем был. Но он всё ещё Рон. Где-то там, глубоко внутри.

— И ты боишься, что, если вмешаешься, потеряешь его навсегда? — догадался Дамблдор.

Гарри глубоко вдохнул.

— А если я уже потерял его? Если магия взяла над ним верх?

Дамблдор ненадолго задумался, затем произнёс:

— Магия никогда не была доброй или злой, Гарри. Она лишь инструмент. Вопрос в том, кто этот инструмент использует. И ради чего.

— Но что, если магия стала не инструментом, а сущностью? — спросил Гарри. — Что, если теперь она контролирует Рона, а не наоборот?

Портрет Дамблдора печально улыбнулся.

— Тогда единственное, что ты можешь сделать, — это напомнить ему, кем он был.

Гарри кивнул. Он не был уверен, что это сработает, но у него не оставалось выбора.

Предложение Рона

Гарри нашёл Рона в заброшенной части замка. Он сидел на каменном выступе, глядя в ночь. Его глаза мерцали серебром в темноте.

— Гарри, — произнёс он, даже не поворачиваясь.

Гарри сел рядом.

— Как долго ты знал, что это зайдёт так далеко? — спросил он.

Рон пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, с того момента, как серебряная нить проникла в меня. Я чувствовал, что меняюсь. Но тогда я ещё не понимал, насколько.

Гарри сжал кулаки.

— Мы найдём способ вернуть тебя, Рон. Я обещаю.

Рон усмехнулся.

— А если я не хочу возвращаться?

Гарри резко посмотрел на него. Рон повернулся к нему, и в его глазах вспыхнуло нечто непонятное — не гнев, не злость, а какая-то странная смесь тоски и принятия.

— Гарри, ты не понимаешь. Я не болен. Меня не нужно спасать. Я стал чем-то большим, чем просто волшебник. Я больше не ограничен палочкой, словами, правилами. Магия — это нечто живое, и теперь я это чувствую.

— Ты говоришь, как Волан-де-Морт, — тихо сказал Гарри.

Рон нахмурился.

— Я не он. Я не хочу власти, не хочу убивать. Я просто хочу быть собой. Настоящим собой.

— А если твой настоящий “я” — уже не Рон? — спросил Гарри.

Рон задумался.

— Тогда, возможно, Рон Уизли был лишь оболочкой, за которой пряталась моя истинная сущность.

Гарри медленно выдохнул.

— И что ты хочешь сделать теперь?

Рон посмотрел на него.

— Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне.

Гарри не сразу понял, что Рон говорит серьёзно. Но потом увидел, как в его глазах вспыхнул серебристый свет. Магия пульсировала вокруг него, приглашая Гарри в этот новый мир.

— Представь себе, Гарри, — голос Рона был мягким, почти завораживающим. — Больше не нужно палочек, слов, ограничений. Ты мог бы стать частью этого. Ты мог бы чувствовать магию так, как никогда раньше. Мы могли бы сделать так, чтобы никто больше не страдал. Мы могли бы изменить саму природу волшебства.

Гарри закрыл глаза.

Он чувствовал магию. Она была повсюду. Она звала его. Впервые в жизни он ощутил, насколько мала его палочка, насколько ничтожны его знания по сравнению с этим потоком чистой силы.

Но потом он вспомнил…

Он вспомнил свою мать, которая отдала жизнь, чтобы защитить его.

Он вспомнил Сириуса, павшего в битве.

Вспомнил Дамблдора, который знал, что магия не просто сила, но и ответственность.

Он вспомнил, кем был он сам.

Гарри открыл глаза и медленно покачал головой.

— Нет, Рон. Это не та сила, которую я хочу. Я не позволю магии управлять мной. И я не позволю ей забрать тебя.

Рон напрягся. Его глаза снова вспыхнули серебром.

— Ты отказываешься?

— Да, — твёрдо сказал Гарри. — Потому что я знаю: магия — это не жизнь. Жизнь — это выбор. И ты делаешь неправильный.

Магия вокруг Рона сгустилась, как гроза. Воздух стал тяжёлым, давящим. Гарри понял, что убедить его словами не удастся.

Но он также понял: теперь он точно знает, что должен сделать.

Он должен остановить Рона. Пока тот ещё не перешёл точку невозврата.

И Рон тоже это понял.

Они стояли друг напротив друга в пустом зале, полном магии, электричества, силы.

Два друга. Два пути. Два выбора.

И вскоре один из них должен был одержать победу.