Запертое Детство (джен)

— Знакомьтесь, дети, это наша новая ученица: Дейзи Блис — чересчур восторженно, как показалось Гарри, произнесла учительница.

Раздались неуверенные аплодисменты. Кто-то улыбался, кто-то ковырял в носу. Гарри даже не попытался сменить угрюмую гримасу на что-то более дружелюбное.

В классе было еще три свободных места. Две девочки тут же пересели с правого стула на левый, чтобы привлечь новенькую. Гарри только недавно понял, что это действительно хорошая идея, ведь статистически правшей больше. Но сам он, разумеется, ничего подобного не делает. Почему? Потому что Дейзи его уже раздражает.

У нее была чистая, новенькая форма и поблескивающие туфли, в ушах — две маленькие серебряные сережки. Каштановые, чуть волнистые волосы, заплетенные в две косички из трех прядей. Ярко-голубые глаза, полные жизни. Такие, словно худшее, что они видели, это плохая отметка и порванная футболка из-за неудачного падения. И эта улыбка. Радостная, невинная, словно дразнящая. Наверняка она была единственным ребенком в семье, которому родители уделяли ну очень много внимания. «Ну, ничего — подумал Гарри. — Скоро математика, а там...» А там он сможет вновь проявить себя. Показать, что Поттер-фрик⁽¹⁾ чего-то стоит. Что он на целую голову, нет, на целый торс выше одноклассников. Новая учительница математики души в нем не чаяла. Когда она только пришла год назад, Гарри думал, что она уже через месяц будет если не ненавидеть, то презирать его. Но шли недели и ничего не происходило. Ни его слава, ни подержанная, неглаженая форма ее не волновали. Она даже начала помогать мальчику, когда заметила его увлечение наукой. Советовала задачники на разные темы, не отказывалась объяснить что-то, выходящее за пределы пятого класса, как делали другие. И вот начинается шестой и последний год в начальной школе. Начнут ли они дроби? Текстовые задачи на движение? Переменные и простейшие геометрические фигуры?..

— Привет, я Дейзи! — девочка тепло улыбнулась.

— Гарри — буркнул мальчик. «Хотя очень скоро ты об этом забудешь» — подумал он. А все потому, что Гарри очень хорошо научился растворяться в толпе. Он не слишком любил внимание оттого, что привлекал исключительно банду Дадли, а потому за пределами класса исчезал для всех. Знакомых от этого не прибавится, но и с кузеном он не пересекался вне класса с конца апреля. И почему девочка вообще села с ним? Может она левша? Он пригляделся. Вроде нет. Ну, ничего, ей скоро объяснят, как обстоят дела в школе, и она пересядет от него. Главное, чтобы она не дотянула до вмешательства Дадли...

Гарри завороженно следил за тем, как девочка достает новенькие авторучки и карандаши, ластик, красивую линейку. Ее пенал все еще оставался полным, и Гарри понял, что он ей завидует. От этого осознания он прикусил губу и отвернулся. Миссис Хорби начала урок английского.

* * *

Надрывно звенящий колокол выплюнул толпу из класса. Гарри влился в коридорный поток, стараясь раствориться в гуле голосов, плечи слегка втянуты, и мысли уже совсем далеко от кабинета английского. Но за спиной зацокали туфли, и звонкий, как колокольчик, голос пробился сквозь гам: «Эй, Гарри! Подожди!» Он ускорил шаг, чувствуя, как подступает знакомое раздражения. Из бокового проема вывалился Дадли Дурсль, потерявший Пирса в уборной. Его маленькие глазки-щелочки нашли цель: яркое пятно новенькой формы рядом с Гарри. Тушей он перегородил Дейзи дорогу, оттеснив ее к шкафчикам. Ухмылка растянула его жирное лицо.

— Эй, новенькая! Ты че, дура, что ли? С этим уродом водишься? — голос Дадли нарочито громкий, чтобы слышали все одноклассники. Дейзи отшатнулась, спиной наткнувшись на холодный металл. Широко распахнутые голубые глаза, полные непонимания и удивления, метались от Дадли к Гарри и обратно.

— У... уродом? Что? Почему ты так говоришь?

Дадли фыркнул, довольный сценой.

— Потому что он — отброс! Вонючий псих! Насквозь ненормальный! С ним никто не водится! — толстый палец тыкнул в воздух перед ее лицом. — Поняла? Держись от него подальше, если не хочешь проблем!

Дейзи смотрела на Гарри. Очевидно, она ждала, что он скажет что-то, бросится, закричит, опровергнет этот поток грязи. В ее взгляде читался один вопрос: «Почему?» Гарри стоял, кулаки сжаты в карманах до побелевших костяшек. Гнев, знакомый и сильный, обжигал изнутри. Голос выдавился наружу, глухой, будто из-за закрытой двери: «Ты... ты не поймешь.» Он резко дернул головой, не поднимая глаз, чтобы не встречаться с ее вопрошающим взглядом, и рванул вперед, пробиваясь сквозь толпу, текущей к выходу. Дейзи осталась стоять, ошеломленная, глядя в спину его исчезающей, поношенной жилетке. Дадли же плюхнулся на подоконник с видом победителя.

* * *

Утро в Литтл Уингинге было промозглым. Не до конца рассеялся туман, а трава блестела от капелек росы. Гарри шагал по длинному обходному пути, привычно ступая по краю тротуара, где можно не беспокоиться о велосипедистах. Мысли витали где-то между предстоящим сбором в гараже и новой книгой. У калитки одного из аккуратных домиков с палисадником стояла Дейзи. Она явно ждала, переминаясь с ноги на ногу. Увидев его, лицо ее осветилось робкой улыбкой, и она сделала шаг навстречу. Гарри внутренне сжался. Опять. Он попытался пройти мимо, не глядя.

— Привет, Гарри! — она успела преградить путь. На ее ладони лежала долька молочного шоколада в золотой фольге, аккуратно отломанная. — Хочешь? Мама дала с собой, а я не очень люблю молочный...

Гарри замер. Взгляд прилип к шоколаду. На миг в его глазах мелькнуло чистое удивление. Но... бесплатный сыр только в мышеловке. Он резко отвел взгляд и отрывисто ответил: «Нет».

Дейзи опустила руку, улыбка дрогнула, но не погасла.

— Мы переехали всего две недели назад! Из-за работы папы. Домик маленький, но с садиком! Мама говорит, можно цветы... — она оживилась, жестикулируя, пытаясь втянуть его в свой чистый, солнечный мир. Гарри не выдержал. Этот поток счастливой обыденности словно ударил под дых. Он резко перебил, не глядя на нее: «Зачем ты мне это рассказываешь?» Голос прозвучал грубо, почти зло. «Кому это интересно? Иди уже, опоздаешь.» Он сделал шаг, чтобы обойти.

Дейзи вздрогнула от тона, но не отступила. Лицо стало серьезным. «Потому что мы... соседи теперь? И... и я хотела поговорить. После вчерашнего... с тем толстым мальчиком. Он ужасный! Почему он так к тебе относится? И... почему ты просто молчал?» Голос ее был искренним, полным неподдельного недоумения и тлеющей искорки сочувствия. Гарри стиснул зубы. Ему не нужно ни чье сочувствие! Он не ответил, просто быстро поправил лямку рюкзака и почти побежал по улице, оставляя Дейзи стоять у калитки с несъеденной долькой шоколада, таявшей на ее ладони.

* * *

В первую пятницу сентября лило как из ведра, и гремел гром. Гарри сидел в своем углу со старой потрепанной книгой мифов. Пальцы водили по строчкам: «...и похитил он огонь у богов... и принес его людям... За это Зевс приковал его к скале... и орел вечно клевал его печень...» Гарри перечитывал снова и снова. Брови сведены, губы плотно сжаты. У него было непонятное ощущение, что он мог сотворить что-то особенное с огнем. Оно было странным, смутным, но при этом ясным, неестественным, необъяснимым. Он помотал головой. «Почему Прометея наказали? Он же людям помог...» Мысли путались с ощущением от каминного огня с его странными вспышками и потрескиванием в гостиной Дурслей, когда сидишь на мягком кресле, куда ему обычно хода нет. Он отложил книгу. Неужели Боги наказали Прометея не потому, что он совершил что-то ужасное, а потому, что пошел против их правил? Ладонь легла на прохладную деревянную столешницу. Закрыл глаза. Концентрировался. Он почувствовал глухое раздражение, представляя как Прометей в руках несет огонь. Крошечная, яркая искра. Больше. Ярче. Огонь... как у Прометея...

БАБАХ! За окном прогремел гром так, что в ушах заложило, мальчик боковым зрением увидел молнию футах в пятистах от школы, и в этот же момент книга вспыхнула! Гарри попытался потушить ее, он дул на нее и размахивал книгой изо всех сил несколько минут, не обращая внимание на небольшие ожоги, пока огонь не потух. Волна ледяного ужаса накрыла его. Он ведь в библиотеке! Он воровато огляделся — никого. Хвала небесам! Гарри закрыл книгу и поставил на полку. Ужас постепенно отступал перед пьянящим возбуждением. Его сила вновь проявила себя в момент страха... На что же еще он способен? Гарри быстро нацепил рюкзак и направился к выходу, чтобы его не смогли обвинить в порче имущества.

* * *

Конец сентября. Задний двор школы пах сыростью, с неба падали большие редкие капли. Дейзи, прижатая спиной к шершавой кирпичной стене возле баков, сжимала портфель как щит. Она была бледна, но стояла прямо, отказываясь выглядеть слабой. Перед ней — Дадли, Пирс Полкисс чуть в стороне, готовый атаковать исподтишка. Гарри услышал чуть дрожащее: «Отстаньте!».

— Ну что, куколка? Убедилась, что никто тебя не защитит? — Дадли ухмыльнулся, делая шаг вперед. Пирс захихикал. — Мы тебя предупреждали о...

Гарри огляделся. К границам двора жались другие ученики. «Трусы! И она тоже дура! Я ведь предупреждал...» Мальчик выдохнул и сбросил рюкзак в куст. Он собирался совершить глупый по собственным меркам поступок, но Гарри отчего-то чувствовал обязанность защитить девочку, раз уже она оказалась в таком положении из-за него. Он неслышно подступил сзади и со всей силы ударил по ахиллу Пирса ребром стопы, после чего толкнул его в бок, и парень уже катался по земле, баюкая ногу.

— Эй, Дадли! — голос Гарри прозвучал громче, тверже, чем когда-либо прежде. Дадли обернулся, удивление быстро сменилось злостью на лице. Гарри не стал ждать. Короткий, резкий выпад. Колено в пах — точный, вложенный всей ненавистью и ужасом от возможных последствий от открытого противостояния кузену удар. Дадли вскрикнул и согнулся пополам, хватая себя за промежность.

Гарри встал перед сгорбленным Дадли, частично заслоняя Дейзи. Его лицо стало маской. Он вспомнил каменную беспощадность Штыря, хищную расчетливость Гека. Брови сошлись, челюсть сжалась, взгляд остекленел, стал пустым и ледяным. Он сосредоточился, пытаясь унять страх и ярость. В прошлый раз он едва не поджег собственный чулан, а пауки исчезли с потолка быстрее, чем еда с тарелки Дадли, когда он пытался сделать это! Синий огонек вспыхнул у него на ладони, гораздо больший чем при тренировках. Гарри почувствовал, как что-то внутри забурлило.

Он поднес руку с пульсирующим синим пламенем к поросячьим глазкам Дадли, чтобы никто другой не увидел, выражение толстяка сменилось с боли на животный ужас перед этим неестественным светом. Голос Гарри был низким и хриплым:

— Слышишь, жиртрест? Еще раз... Еще ОДИН раз до нее докопаешься... ты... или твоя шайка... — он кивнул на охающего Пирса, — Я из тебя барбекю сделаю. И свиньям скормлю. Понял?

Огонек в глазах мерцал в такт его речи. Дадли, забыв о боли, уставился на пламя, бледнея. Он поверил и испугался, а Гарри мысленно ликовал. Кузен мычал что-то, пятясь, схватил Пирса за руку, и они, спотыкаясь, удрали, бросая перепуганные взгляды назад. Гарри резко сжал кулак — огонь погас. Он стоял, тяжело дыша, дрожь пробегала по телу — от адреналина и удовлетворения от публичного унижения Дадли. Вряд ли здоровяк после такого рискнет с ним конфликтовать... Гарри обернулся к Дейзи. Она смотрела на него, прижав руку ко рту.

— Ты.. ты в порядке? — спросил он. А в голове страшное предположение, что она увидела его способности. Он мотнул головой. Нет, она не могла увидеть, но что если... В глазах Дейзи смешалась благодарность и тень испуга. Гарри натянул капюшон поглубже и зашагал обратно, не желая слышать нотаций о том, какой он жестокий урод.

После уроков начали сгущаться тучи, закрывая солнце и окрашивая улицы Литтл Уингинга в сизые тона. Они шли не рядом. Гарри шагал быстро, нервно, все еще на взводе, ощущая покалывание на руках. Дейзи — чуть позади. Висела тяжелая, неловкая тишина.

— Спасибо... — ее голос прозвучал тихо, но ясно, разрезая тишину. — ...что заступился. Те... ребята... они... я испугалась.

— Не за что — глухо бросил Гарри, не оборачиваясь и не сбавляя шага.

Дейзи догнала его и поравнялась.

— Мы с мамой и папой в субботу, наверное, поедем на пикник. К озеру. Там утки... и можно кормить их хлебом... А вы куда-нибудь поедете? — она попыталась вернуться к чему-то нормальному, доброму, сменить неприятную для себя тему. Гарри резко остановился и повернулся к ней. Его лицо исказилось.

— Никуда мы не поедем! — вырвалось почти криком, но он тут же сбился на резкий шепот, озираясь. — Зачем ты вообще мне это рассказываешь?! Слушай... тебе... тебе лучше со мной не связываться. Поняла? Из-за меня у тебя будут проблемы! Большие! Дадли... он не забудет. Другие... они тоже будут к тебе приставать. Ты... ты можешь найти нормальных друзей. Лучших. Забудь про меня. — В его уверенном голосе слышалась горечь, мальчик отвернулся.

Дейзи резко остановилась на месте и странно посмотрела на него. Не со страхом теперь. Ее брови сошлись, а губы поджались, Гарри заметил неприятное сходство с тетей Петунией перед гневной тирадой.

— Почему? — спросила она тихо, но твердо, вперившись в него взглядом так, что Гарри стало не по себе.

Мальчик моргнул, сбитый с толку.

— Почему что?

— Я сама решаю, с кем мне дружить! — ее голос задрожал. — Почему я должна слушать этого... Дадли? Или кого там? Почему ты... ты просто терпишь?

Гарри снова моргнул и уставился на нее, ошеломленный.

— Ты... ты не понимаешь... — пробормотал он, отводя глаза.

— Так объясни! — Дейзи сделала шаг вперед, ее глаза горели синим пламенем решимости. — Объясни мне!

Гарри стиснул зубы. Внутри все клокотало. «Объяснить? ЧТО объяснять?! Разве не очевидно? Ты же видела его! Видела их всех! Видела, кто я для них! Терплю? Как будто у меня есть выбор! Бунт? Одному пойти войной против всех? Я пробовал «не позволять»! Голод, синяки, запирания... Это только хуже! Ты думаешь, я не хотел дать сдачи? Хотел! Каждый день! Видеть, как их лица искажает боль, как они получат по заслугам за все эти годы! Но это... это как курить на автозаправке. Думаешь, что ничего не случится, но... Я... я просто выживаю. Вот и весь мой выбор. Разве так сложно это понять?!»

— Потому что так будет действительно лучше! Тебе! С твоей... твоей нормальной жизнью! — выкрикнул он вместо этого.

— Откуда ты знаешь? — парировала Дейзи, не отступая ни на шаг. — Может быть, я... я хочу дружить с тобой? — прямо сказала она, глядя ему в глаза.

«Хочет... дружить? Со... мной? Это... что? Шутка? Что ей от меня надо? Жалость? Хороших девочек тянет к плохим мальчикам, как говорил Рысь?.. Дружить? С тем, кого все презирают? С тем, кто живет в чулане? Кто ворует, чтобы не сдохнуть с голоду? Кто только что коленом в пах бил и угрожал сжечь? Она СУМАСШЕДШАЯ?» Дружба... Это слово звучало как из другого мира. Как «отпуск» или «подарок на день рождения». «Не может быть. Не может быть, чтобы кто-то... добровольно... выбрал... меня. Это ловушка. Должно быть. Или... или...» Девочка некоторое время ждала ответа, надежда в ее глазах погасла, сменившись горьким разочарованием. Она резко фыркнула.

— У тебя вообще были друзья? — ее голос стал презрительным.

Молчание Гарри было красноречивее крика.

Дейзи смерила его нечитаемым взглядом. Она резко перебросила каштановые косички за спину.

— Я так и думала, — сказала она тихо, но отчетливо. Развернулась и зашагала обратно по улице, к своему дому, не оглядываясь.

Гарри остался стоять посреди тротуара. Вечерний ветер внезапно пробирал до костей. Внутри — ледяная, зияющая пустота. И горечь, едкая, как дым. Он мотнул головой. «Ей так будет лучше. Всем будет» — подумал он и медленно поплелся в сторону дома №4 по Тисовой улице.

* * *

Наступил октябрь. Стало холодать, и чаще лил дождь. В гараже все было как обычно, разве что добавился запах какого-то растворителя. Штырь тер что-то тряпкой у верстака, его движения были резче, чем обычно, Клык нервно тасовал карты, Гарри прижался к своему ящику. Все ждали Гека, который стал ходить на разведку вместо Рыси.

Дверь скрипнула. Вошел Гек. Не так, как раньше — уверенной походкой хозяина. Он вполз, плечом задев косяк, озираясь исподлобья. Лицо серое, под глазами круги, но они горели лихорадочным блеском.

— Спокойно, — его голос был хриплым, как будто он долго кричал или простыл. Он пнул пустую канистру. Звук гулко отозвался в тишине. — Сегодня — ноль движений. Затаиться. Как крысы.

Клык поднял голову и недовольно спросил:

— Че случилось, Гек?

Гек прошелся к буржуйке, потер ладони о слабый жар.

— Два ограбления за ночь. Старух. — Он выдержал паузу, давая словам впитаться. — Одну, Фигг, скопытило на месте. Другую, Друм, в реанимацию увезли — черепушка треснута. Дома вывернуты наизнанку. — Он сплюнул в угол. — Копов теперь по району — как блох на бродяге. Ищут. Вообще всех подряд.

Его взгляд скользнул по Гарри, задержался дольше, чем нужно. Гарри опустил глаза, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

— Значит, сидим тихо, — пробормотал Штырь, не отрываясь от тряпки и детали, которую чистил с почти садистским усердием. — Ждем, пока шум уляжется.

— Уляжется? — Гек фыркнул. — Они теперь на взводе. Пятое ограбление за три месяца. Любой косяк — и пришьют. — Он повернулся к Гарри, и в его глазах мелькнуло что-то опасное. — Понял, мелкий? Никаких личных подвигов.

Гарри кивнул, глотая комок в горле. Придется достать немного из отложенных под половицей в чулане.

Выйдя из гаража, Гарри не сразу пошел домой. Воздух там был спертым, а на улице пахло осенним дождем. Он глубок вдохнул и свернул в парк, укрываясь под кронами деревьев от вечернего солнца. Под подошвой шелестела листва, но в голове стоял гул. От криков Дурслей, от презрительных слов Дейзи, от приказов Гека.

«Зачем ты мне это рассказываешь?» Его собственные слова, грубые, отталкивающие, эхом бились в висках. И ее лицо — сперва радостное, потом растерянное, потом... разочарованное.

«Я так и думала». Как ножом. Почему? Почему он так сделал? Она просто... хотела поговорить. Поделиться своим маленьким счастьем. Пикник. Утки. Какой-то дурацкий шоколад, который она не любила. А он... он в ответ выплеснул на нее всю свою горечь, как ведро помоев.

Он пнул пустую банку из-под колы. Она звякнула и покатилась в лужу.

«Иди уже, опоздаешь». Идиот. Полный идиот. Но и она... она не понимала! Ничего не понимала! Ее мир — это дом с садиком, мама, которая дает шоколад, папа с работой. Ее мир пахнет булочками и свежескошенной травой.

Его мир... Его мир вонял чуланом, гаражом и страхом. Его мир был гнилым болотом, и любая попытка выбраться, прикоснуться к чему-то чистому — обречена. Он чувствовал себя так же плохо, как тогда, на детской площадке, когда мама утешала мальчика. Он не заслуживал этого. Не заслуживал ее дружбы. «Не заслуживаешь ни любви, ни жалости!» — звенел в ушах голос Вернона.

Гнев, знакомый и жгучий, снова поднялся из желудка. Не на Дейзи. На Дадли. На Пирса. На всех этих тупых, самодовольных ублюдков в школе. На Дурслей. На Гека, который смотрит на него как на потенциальную угрозу. На весь этот проклятый, несправедливый мир. Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Внутри что-то клокотало, требовало выхода. Сжечь бы все это дотла...

* * *

После инцидента с Дадли Гарри начал ловить на себе взгляды полные не только неприязни, но и смеси страха и любопытства. Пока его это вполне устраивало.

Однажды на большой перемене он заметил Дейзи. Она лихорадочно шарила руками по парте, по полу, лицо было бледным, глаза растерянными.

— Где же цепочка... — услышал он ее бормотание, пробивающееся сквозь гул толпы. — Только что была...

Гарри бросил взгляд на ее шею. Обычно на ней была тоненькая цепочка с крошечным блестящим камешком — безделушка, но явно дорогая ей. Может сняла и убрала куда-то, а затем забыла? Гарри почувствовал знакомый укол раздражения. Ее что-то огорчило. И это... почему-то задело.

Он окинул взглядом толпу внимательным взглядом. И тут же увидел: Пол Динсмор, один из прихвостней Блума, стоял чуть поодаль. Он, ловко перебрасывая что-то блестящее между пальцами, подмигнул своему напарнику и с самодовольной ухмылкой сунул предмет в правый карман джинсов. Цепочка.

Бело-горячая ярость ударила Гарри в виски. Мелкий ворюга. Но показывать ее здесь — глупо. Он вспомнил уроки Гека и влился в поток учеников, движущихся к выходу из класса, плавно смещаясь в сторону Пола.

Гарри приблизился незаметно, как тень. Легкий, будто случайный толчок плечом в левый бок Пола.

— Ой, прости, — буркнул Гарри без интонации, пока Пол инстинктивно разворачивался к источнику толчка.

В тот же миг тонкие, натренированные пальцы Гарри скользнули в правый карман Пола. Легкое движение — и прохладная серебряная цепочка была у него в кулаке. Он отошел на шаг, не задерживаясь, и подошел к Дейзи, все еще растерянно смотрящей под парты.

— На, — бросил он коротко, сунув ей цепочку в руку, не глядя в глаза. — Спрячь. Быстрее.

Она вздрогнула, увидев в своей ладони пропажу, потом посмотрела на него — удивленно, вопросительно. Но Гарри уже растворялся в толпе, направляясь к выходу. Его дело здесь было сделано. Пока что. «С Полом я еще разберусь, — промелькнула мысль. — Один на один».

После уроков Гарри выследил Пола. Тот шел домой один, насвистывая, явно не ожидая подвоха. Гарри дождался, пока Пол свернет в тихий переулок между гаражами — идеальное место. Он ускорил шаг, догнал.

— Эй, Пол.

Тот обернулся, улыбка мгновенно сменилась настороженностью, когда он узнал Гарри.

— Че тебе, уро... — он не успел договорить.

Гарри действовал молниеносно, без предупреждения. Резкий, точный удар стопой в подколенный сгиб левой ноги Пола. Тот ахнул от неожиданности и боли, нога подкосилась, он начал падать вперед. Гарри не дал ему упасть — схватил за плечо, развернул к себе и со всей силы в первый раз в своей жизни всадил кулак глубоко в солнечное сплетение. Воздух с хрипом вырвался из легких Пола, его лицо стало багровым, он согнулся пополам, беззвучно открывая рот, точно рыба на берегу.

Гарри наклонился к его уху. Голос был тихим, но насыщенным бело-горячей яростью, которую он сдерживал днем:

— Надо объяснять, за что?

Пол, задыхаясь, лишь замотал головой, глаза полные животного страха и боли. Гарри отпустил его. Тот рухнул на асфальт, скрючившись, пытаясь отдышаться. Гарри посмотрел на него сверху вниз, чувствуя не удовлетворение, а пустоту и жгучую горечь. Он развернулся и ушел, не оглядываясь и в очередной раз задаваясь вопросом: «Почему он чувствует, что должен защищать Дейзи?»

* * *

На следующий день Гарри заметил, как Арчи Блум, лидер банды, к которой принадлежал Пол, пристально следил за ним из-за угла коридора. Взгляд был не просто злым — Арчи был в ярости. Гарри внутренне напрягся.

После уроков он быстро собрался и направился домой, стараясь идти по людным улицам. Но на полпути, когда он свернул в более тихий квартал, его догнала Дейзи. Она запыхалась.

— Гарри! Подожди! Я... я так и не поблагодарила тебя вчера. За цепочку. Спасибо. — Она улыбнулась, но улыбка была напряженной. — Я не знаю, как ты...

Он не успел ответить. Из-за угла ближайшего дома вывалились шестеро. Впереди — Арчи Блум, лицо перекошено злобой. Рядом с ним — Пол, заметно прихрамывающий, с синяком на щеке. Остальные — крепкие пацаны из его банды, хоть и не чета здоровяку-кузену.

— Ну что, ублюдок, — зарычал Блум, перекрывая дорогу. — Попался. За Пола ответишь. И за цепочку.

Гарри мгновенно оценил обстановку. Шестеро против одного. Тупик. Дейзи замерла рядом, ее лицо побледнело.

— Дейзи, сваливай! — крикнул он резко, отталкивая ее в сторону единственного свободного прохода между домами. — Быстро! Не оглядывайся!

Она метнулась, испуганная. Гарри развернулся к нападавшим. Страха не было. Слишком часто он сталкивался с Дадли и его четырьмя прихвостнями. Пять на одного, шесть — не велика разница... наверное. Цель — свалить и смыться. Бить быстро и грязно.

Первому, кто кинулся — молниеносный удар носком ботинка в колено сбоку. Хруст, вопль, парень рухнул, хватаясь за ногу. Гарри отступал, стараясь не упустить из виду нападавших.

Второму — удар локтем в пах, когда тот замахивался. Тот сложился пополам со стоном.

Третий (сам Пол, пытавшийся ударить сбоку) получил по ноге и хотя Гарри не попал в ахилл, тот упал, хватаясь за все ту же левую ногу.

Четвертый, кажется, это был сам Арчи, успел всадить Гарри хук в ухо. Мир взорвался болью и звоном. Он пошатнулся, потеряв ориентацию... В глазах потемнело.

* * *

Проснулся он от ведра холодной воды, вылитой на лицо. Голова гудела, в ухе стреляло. Он был в гараже, на полу. Над ним склонился Гек. Рядом стоял Штырь, вытирая руки тряпкой.

— Очухался? — голос Гека был неожиданно... почти одобрительным. — Неплохо разбросал, Малыш. Троих. Двое похромают маленько. Третий, с яйцами... ну, помучается. Остальные разбежались, как тараканы, когда Штырь подоспел. — Гек кивнул на молчаливого гиганта.

Гарри попытался приподняться на локтях. Мир плыл, в висках стучало. Он коснулся уха — пальцы нащупали запекшуюся кровь и отек. Третий... это Пол, наверное. Или Арчи? Мысль о хрусте колена внезапно бросила его в дрожь. Совесть — тупая, грызущая тварь, о которой он почти забыл, — зашевелилась где-то глубоко. «Слишком жестоко?» — мелькнуло. Но он тут же подавил это. Выживание. Только выживание.

— Дальше что? — хрипло спросил Гарри, глядя на Гека сквозь пелену боли. — Ждать ответки?

Гек фыркнул, но в его глазах не было прежней презрительной скуки.

— Ответка? — Он усмехнулся, коротко и беззвучно. — Они теперь знают. Знают, что ты не просто щенок, которого можно пнуть. Знают, что связываться — больно. — Гек наклонился ближе. Его дыхание пахло дешевым табаком и чем-то кислым. — Но дать слабину — смерть. Понял? Они попробуют снова. Обязательно попробуют. Значит, надо бить первым. Жестче. Так, чтобы потом за милю обходили. Не позволяй людям обращаться с тобой как с дерьмом.

Он выпрямился, порылся в кармане своей потрепанной куртки и вытащил что-то тяжелое, тускло блеснувшее в полумраке гаража. Это были кастеты. Простые, грубые, из темного металла, с четырьмя отверстиями для пальцев.

— На, — Гек бросил их на пол рядом с Гарри. Звон металла об бетон прозвучал зловеще. — Для таких вот... встреч один-много. Не жди, пока начнут. Первый удар — твой. В пах, в колено, в челюсть — неважно. Главное — чтоб запомнили. Ну и успеть смыться.

Гек ткнул толстым пальцем в левую бровь Гарри, где сверху вниз шел свежий порез и отсутствовали волосы.

— И шрам этот... и синяки под ребрами... Их надо вернуть. С процентами. Но ты должен разобраться с этим сам. Показать, что тупым животным лучше сидеть тихо.

Гарри молча смотрел на кастеты. Холод металла словно прожег пол. Он представлял, как эти шипы вонзаются в плоть, как ломаются кости, как кричит человек... Он вспомнил лицо Пола, скрюченное от боли. И его пробил озноб. Затем в голове всплыло лицо Арчи в коридорах... Гек был прав. Остановись он сейчас — его сомнут. Но кастеты... не перейдет ли он черту? Рука сама потянулась к холодному металлу. Он сжал его в кулаке. Вес был непривычным, чужим, но... обжигающе реальным.

— Понял, — глухо ответил Гарри, поднимаясь. Голова закружилась, но он устоял. Штырь, стоявший чуть поодаль, молча наблюдал. Его лицо ничего не выражало, но Гарри поймал на себе его тяжелый, оценивающий взгляд. Было ли в нем одобрение? Презрение? Или что-то другое?

Гек хлопнул его по плечу — жест, скорее, проверки на устойчивость, чем поддержки.

— Ладно. Завтра с утра — ко мне. Разберем твои косяки в той драке. А теперь вали. Выглядишь дерьмово.

Гарри кивнул и, пошатываясь, выбрался из гаража на промозглый осенний воздух. Адреналин отступал, оставляя после себя пустоту, ломоту во всем теле и жгучую горечь на языке. Он защитил Дейзи. Но какой ценой? И что теперь делать?

* * *

Через пару дней Дейзи сама подошла к нему после уроков. Она выглядела неловко, переминалась с ноги на ногу.

— Гарри... эм... если ты не занят... Может, погуляем? В парке? Погода хорошая... — Она не смотрела ему в глаза.

Первым порывом был отказ, но отчего-то это казалось неправильным. Ее голос звучал успокаивающе, в голову переставали лезть мысли о Дурслях и очередном сборе в гараже, и мальчик кивнул.

Они шли по аллее, мимо детской площадки. Гарри отвлекся от ее болтовни и не заметил, как девочка замолчала.

— Арчи... и его друзья, — вдруг сказала Дейзи, глядя под ноги. — Их нет в школе. Совсем.

«Ещё не скоро будут», — подумал Гарри с мрачным удовлетворением. Но мысль о хрусте колена внезапно бросила его в дрожь. Совесть буквально кричала, что он поступил слишком жестоко с Арчи. Но он ведь ничего ему не сломал, верно? Так, парочка синяков на лице и теле, может шрам какой. «Друзья» его тоже не слишком пострадали (кроме того, что первым вписался в драку в том тихом квартале), Гарри быстро разобрался с двумя оставшимися из банды Блума, воспользовавшись эффектом неожиданности, как с Дадли и Пирсом месяц назад, а затем и с самим Блумом. Мальчик вспомнил разбитую губу Арчи и струйку крови и решил, что кастеты лучше пореже вытаскивать. «Только самый крайний случай» — решил он, нащупывая холод металла кастетов.

— Ты... — он начал, голос звучал тихо и неуверенно. — Ты не боишься? Гулять со мной? После... после той встречи? Из-за меня на тебя напали. Снова.

Дейзи замешкалась. Ее щеки покрыл легкий румянец. Она посмотрела на него, и в ее голубых глазах было что-то сложное, чего Гарри не мог понять.

— Боюсь, — призналась она тихо. — Боюсь этих... таких. Но с тобой... — она сделала паузу, подбирая слова, — с тобой я чувствую себя... в безопасности. Странно, да?

Гарри замер. Его сердце бешено заколотилось. В безопасности? С ним? Значит ли, что она ему доверяет? Это казалось нелепым, невозможным. Он только молча кивнул, глядя куда-то в сторону, чувствуя, как жар разливается по его лицу.

* * *

Они свернули с аллеи, углубившись в знакомые Гарри заросли у пруда — высокую, пожухлую траву и камыши. То самое место, где он когда-то ребенком прятался от Дурслей и разговаривал с ужом. Сколько ему тогда было? Три, четыре, может быть, пять? Странно, что он это вспомнил, хотя в его жизни полно странных вещей. Дейзи расстелила на сухом пятачке что-то вроде маленького пледа. Они сели.

— ... у моей бабушки была кошка. Белая такая, Снежок зовут. Вот я и попросила маму купить мне котенка, она сказал, что подумает. Я заглянула к папе и увидела книгу с именами. Подумала, что будет здорово выбрать заранее, в книжке сотни имен, если не тысячи, представляешь?

— Мне не нравится мое имя, — вдруг сказал Гарри. Он смотрел на воду. — Гарри... Оно... обычное. Так кучу ребят зовут. В шестом классе нас трое Гарри. И один Генри. Скучно.

Дейзи удивилась.

— Гарри? Обычное? — Она фыркнула. — Да это же круто! Я в книжке увидела, что Гарри Гудини — величайший фокусник! Гарри Трумэн — президент! — Она задумалась. — А Дейзи... — она поморщила носик. — Дейзи — это просто цветочек. Маленький и беленький. Ничего особенного. Ни одного президента Дейзи не было. И фокусника тоже. Только актрисы какие-то, о которых даже моя мама не слышала.

Гарри посмотрел на нее. Маленький и беленький. Да, похоже.

— Моего дедушку тоже зовут Гарри, — продолжила она. — Он священник. Живет далеко. Раньше мы с ним и бабушкой жили... — голос ее дрогнул. — Бабушка умерла. А папе тут работу предложили, вот мы и переехали.

— Мне жаль, — сказал Гарри. На самом деле он ничего не почувствовал, просто не хотел ее обидеть.

Девочка продолжила рассказывать. У нее была история. Семья. Пусть и с потерей. Новенький плеер и кассеты с песнями каких-то ABBA и Джексоном. А что он мог рассказать? Казалось, что вся его жизнь вне школы лишь оттолкнет ее. Он промолчал, сжимая стебли травы.

— А у тебя... есть бабушка с дедушкой? — осторожно спросила Дейзи.

— Нет, — резко ответил Гарри. — Никого нет. — Кроме Дурслей. И Гека. Мысль была горькой. Он поспешил сменить тему, чтобы не лгать больше. — Кем работают твои родители?

Девочка заулыбалась и пустилась в подробный рассказ, Гарри словно впал в оцепенение, рассматривая ее сияющее лицо, от которого казалось, что ноябрь в этом году не такой уж и холодный.

— У тебя... красивая улыбка. — выпалил он неожиданно для себя. — Она... как солнце. Яркая и искренняя.

Дейзи смущенно покраснела, но улыбнулась как раз той самой улыбкой.

— Спасибо. Мама говорит, улыбка — это ключик. Помогает людям тебе доверять. Располагает. Все улыбаются в ответ. — Она вдруг стала серьезной. — Хотя не все. Ты только нахмурился, тогда в первый день, помнишь?

Конечно, Гарри помнил. Но он просто не мог объяснить ей почему. Колючий, как ежик. Она это про волосы? Он провел рукой по шевелюре. Затем прислушался.

— Ты... ты загадка, Гарри. Я до сих пор не понимаю, какой ты на самом деле.

Гарри отвернулся, глядя на воду. Какой он? Он и сам не знал. Его так много кем обзывали, что наверное, лучше всего подошло бы слово «другой». Или загадка. Загадка — это было самое безопасное, что она могла о нем подумать.

1) От англ. freak (чудак, урод)

Вернуться к тексту