Собственность Т. М. Риддла (гет)

Автор: FieryQueen

Пейринг: Северус / Джинни / Том

— Ску-у-учно, — протягивает Том, едва Себастьян Берк, сын хозяина лавки, где он работает, заканчивает вещать о проклятой шкатулке, что продал им клиент за бесценок, и расколдовав которую они смогут изрядно навариться.

— Сегодня обещали какое-то гастрольное шоу. Я разговаривал с Арнольдом, он заверил, что все, кто его видел на прошлой неделе, были в восторге. Я оттого тебя и позвал сюда.

Том раздумывает, можно ли доверять мнению Себастьяна и Арнольда, владельца местного кабаре, но всё-таки решает, что ничего особо не теряет.

Когда раздаются первые звуки чарующей музыки с отчётливыми восточными мотивами, голоса сами собой стихают. Том поднимает взгляд к сцене. Спиной к зрителям стоит девушка с почти оголенной спиной и копной струящихся, будто расплавленное золото, волос.

Она начинает движение. Танец. Мышцы спины плавно вибрируют, навевая змеиные ассоциации. Взгляд Тома скользит по фигуре, не зная толком, за что зацепиться: каждую мелочь хочется рассмотреть получше, каждую деталь яркого сценического гардероба потрогать и снять. Даже сорвать. Схватить за жемчужную нить, идущую вдоль бёдер. Позволить бусинам дробно застучать по сцене. Разорвать красные шифоновые шаровары, связав полосками ткани руки и закрыть ими же большие, густо подведенные глаза…

Том, слишком сильно сконцентрированный на собственных обжигающих фантазиях, упускает момент, когда мистический танец заканчивается, а желанная незнакомка соскальзывает со сцены. Когда из забытья его выводит голос Себастьяна, он только и может, что сказать:

— Где она?

— А-а-а… зацепила? Понимаю. Поспорим о том, кто быстрее доберётся до девчонки?

Волна бешенства ударяет Тому прямо в голову. Рука невольно опускается в карман мантии, сдавливая рукоятку тисовой палочки.

— Что ж, спорим, — неожиданно легко соглашается он, клянясь себе, что этой же ночью девица будет скакать на нём до изнеможения. И самым уничижающим голосом окидывает Себастьяна: его жидкие светлые волосы, водянистые глаза, рыхлое тело.

У подошедшего официанта Том просит обновить себе виски. А, получив наполненный стакан, перемещается в сторону выхода из зала. Туда, где скрываются поочерёдно все танцовщицы. Когда Том уже начинает думать о том, чтобы поискать черный выход и подстеречь девицу там, она, уже переодетая во вполне приличное бордовое платье, выскальзывает в основной зал, и неспешно качая изящными бёдрами, занимает высокий стул у барной стойки.

— Позвольте угостить вас? — Не долго думая, Том присаживается рядом, расстегивая пуговицу модного в этом сезоне пиджака.

— Вы так любезны, но не стоит. — Она едва скашивает на него глаза, с которых уже смыт весь лишний макияж, а в уголках нарисована лишь тонкая стрелка. Том разглядывает её аккуратный прямой профиль и высокие белые скулы, дрожащую каплю серёжки и неосознанно делает движение вперёд, втягивая легкий запах цветочных духов. — Мой муж может неправильно нас понять.

— Ваш муж? — холодком в голосе скользит разочарование, когда Том медленно отстраняется.

— Да, он где-то в зале. — Танцовщица неопределенно машет тонкой ладонью, пальцы которой унизаны многочисленными кольцами, куда-то себе за спину. — Ждёт окончания моего выступления.

— Очень жаль. — Девушка наконец поворачивается, и Том встречает взгляд лукавых ореховых глаз. — Я раньше не видел вас здесь. Мне сказали, вы приезжие.

— Не совсем. Мы с мужем много путешествуем… то здесь, то там…

— Правда? Я тоже собираюсь отправиться в поездку по Европе, как только раздобуду достаточно денег. Где вам больше всего понравилось?

— В Албании, — говорит незнакомка и, слегка улыбнувшись, делает глоток коктейля, смешанного барменом.

— Почему там?

— Мягкий климат, море, даже два, и дикие пространства, в которых так легко затеряться…

Том чувствует, как легкий холодок касается его груди. Незнакомка начинает казаться ему слишком подозрительной. Кому в голову придет интересоваться Албанией? Кому-то, не знакомому с призраком башни Когтеврана…

— Вы танцуете, а чем занимается ваш муж? — как ни в чем не бывало, продолжает он разговор, выжидая момент, чтобы незаметно подсмотреть ее воспоминания с помощью легиллименции.

— Ловлей на живца… — Девушка смеётся, а Том едва не давится виски от удивления, ему кажется, он ослышался.

— Простите?

— Он большой поклонник рыбалки. Вручную, без помощи магии.

— Рыбалки? — Том тоже смеется. — Серьезно?

— Да, он говорит, что это очень хорошее упражнение для концентрации. К сожалению, редко удается выловить по-настоящему крупную рыбу.

— Понимаю, вокруг одни рыбешки? — На самом деле, Том стремительно теряет нить разговора, уже жалея, что ввязался в этот спор с Себастьяном.

— Да, или того хуже — сплошь мелкие рачки.

— На безрыбье и рак — рыба. — Том уже сомневается, что найдет в голове у девушки что-то осмысленное, но все-таки решительно заглядывает ей в глаза, как вдруг она восклицает, смотря куда-то за его плечо:

— А вот и мой дорогой Тобиас!

Том оборачивается в сторону, куда она показывает, и мгновенно морщится в пренебрежении.

— Он же слишком стар для вас!

Субъект, двигающийся сквозь толпу, немолод и некрасив: длинный крючковатый нос, тонкие волосы, спадающие на щеки, холодные, неприятные черные глаза, мантия, слишком строгого, старомодного пошива.

— Думаете? — Она глупо смеется, откидываясь назад, так что Тому открывается вид на её тонкую высокую шею и белую соблазнительную грудь. Отсмеявшись, девушка доверительно наклоняется к нему и шепчет: — Но знаете, это не мешает ему страстно любить меня.

Слова «я бы любил вас в сто раз более страстно, если бы вы только позволили» так и зависают у Тома на губах, не произнесенные, потому что носатый господин уже оказывается рядом. Собственническим жестом кладет руку на плечо собеседницы Тома и с улыбкой, больше похожей на гримасу зубной боли, произносит:

— Вот ты где, я повсюду тебя ищу!

— Меня зовут Том Риддл. — Тому ничего не останется, как протянуть ему ладонь.

— Странно, неужели у вас такое простое имя? — с искренним удивлением произносит девушка. — Мне казалось, вас должно звать как-то длинно и пафосно.

Том подозрительно сощуривает глаза, девица вновь глупо улыбается, но в нем поселяется тревожное сомнение. Он пытается незаметно скользнуть ей в голову, но тут с удивлением обнаруживает, что уже к нему в мысли пытается вторгнуться странный черноволосый субъект. Выталкивая непрошенного гостя из сознания, Том произносит с кривой улыбкой:

— Прихоть покойной матушки. А как ваше имя, миссис…?

— Ох, ну что вы, какая миссис? Зовите меня просто: Джиневра.