По ту сторону дневника (джен)

Ноябрь принес в Хогвартс холодные ветра и первые заморозки. Черное озеро подернулось тонкой корочкой льда, а ученики кутались в шарфы и перчатки, спеша по своим делам. Для Джинни это время было отмечено не только сменой погоды, но и появлением в игре нового, могущественного артефакта.

Она знала, что это должно было случиться. Фред и Джордж, сжалившись над Гарри, которому запретили посещать Хогсмид, решили сделать ему царский подарок. Однажды вечером, когда гостиная Гриффиндора опустела, близнецы оттащили Гарри в угол и торжественно вручили ему старый, ничем не примечательный кусок пергамента.

— Что это? — с недоумением спросил Гарри.

— Это, дорогой наш Гарри… — начал Фред.

— …ключ от замка, — закончил Джордж.

— Просто прикоснись к нему палочкой и скажи: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость».

Джинни сидела в кресле у камина, делая вид, что дремлет над книгой по Чарам. Но она не спала. Она ждала этого момента, наблюдая за сценой из-под полуопущенных ресниц. Она видела, как Гарри с сомнением выполнил инструкцию, и как на пергаменте проступили тонкие чернильные линии, складываясь в детальный план Хогвартса.

Карта Мародеров.

Ее сердце пропустило удар. Вот она. Ключ к тайнам замка. Оружие. Инструмент. И невероятная опасность в руках подростков.

Гарри, Рон и Гермиона сгрудились над картой, их лица выражали смесь восторга и изумления. Рон был в абсолютном экстазе, тыкая пальцем в движущиеся точки с именами. Гермиона, хоть и осуждала нарушение правил, не могла скрыть своего восхищения сложностью и изяществом этой магии.

Джинни решила, что пора действовать. Она «проснулась», потянулась и, как бы случайно, подошла к ним.

— Ого, что это? — спросила она с идеально отыгранным любопытством, заглядывая им через плечо.

— Это Карта Мародеров! — гордо выпалил Рон. — Показывает всех в замке! Смотри, вот Дамблдор вышагивает в своем кабинете. А вот Филч крадется к туалету… фу, даже знать не хочу, зачем.

Ее взгляд скользнул по карте. Джинни знала ее наизусть по книгам, но видеть ее вживую… это было другое. Она увидела то, что искала. Семь тайных ходов, ведущих из Хогвартса.

— Невероятно, — прошептала она, и в ее голосе звучало неподдельное восхищение. Но она смотрела не на движущиеся точки. Джинни смотрела на подписи создателей: Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост.

Ее взгляд задержался на имени «Сохатый». Джеймс Поттер.

— Какая сложная магия, — задумчиво произнесла она, обращаясь больше к Гермионе, чем к остальным. — Это ведь не просто чары обнаружения. Карта живая. Она знает, кто ее держит в руках, реагирует на пароль… Это что-то древнее. Похоже на магию, связанную с создателями. Почти как… родовая.

Она бросила эту фразу как бы невзначай, но каждое слово было выверено.

Гермиона нахмурилась, отрываясь от созерцания карты.

— Родовая магия? Джинни, это очень темная и сложная область. Большинство книг о ней в Запретной секции. Откуда ты…

Джинни изобразила смущение, прикусив губу. Легенда. Пора было снова ее использовать.

— Том… — тихо сказала она, и при упоминании этого имени Гарри и Гермиона напряглись. — Он был одержим чистокровностью и наследием. Наследием Слизерина. Он много думал об этом. О магии, передающейся по крови. О родовых артефактах. Я… я просто запомнила. Некоторые его мысли… они до сих пор всплывают.

Она провела рукой по лбу, словно у нее разболелась голова. Прием сработал безотказно. Гермиона тут же смягчилась, ее лицо выразило сочувствие. Рон закатил глаза, но промолчал. Гарри смотрел на Джинни с новой волной жалости и понимания. Он не мог и представить, каково это — носить в своей голове эхо мыслей убийцы его родителей.

— Прости, Джинни, я не хотела, — виновато пробормотала Гермиона.

— Ничего, — слабо улыбнулась Джинни. — Я привыкаю.

Джинни отошла от них, возвращаясь в свое кресло. Но цель была достигнута. Она не просто проявила интерес к карте. Она связала ее с темой родовой магии, и, что самое важное, дала этому своему знанию правдоподобное и трагическое объяснение.

Теперь у нее был повод копать глубже.

Следующие несколько недель она стала частым гостем в библиотеке. Но ее интересовали не учебники. Под предлогом помощи Гарри с эссе или поиска дополнительных материалов для Гермионы, она часами просиживала в самых дальних и пыльных углах, изучая каталоги. Ее цель — книги о древних родах, о магии крови, о наследственных артефактах. Она знала, что самые ценные фолианты находятся в Запретной секции, и ей нужен был способ туда попасть.

Гермиона, замечая ее усердие, была довольна. Она видела, что Джинни, вместо того чтобы замыкаться в себе, нашла утешение в книгах, как и она сама. Она часто видела младшую Уизли склонившейся над толстыми томами с заголовками вроде «Великие магические династии Британии» или «Символизм в геральдике волшебников». Это казалось безобидным и даже похвальным хобби, вполне объяснимым ее «унаследованным» от Риддла интересом к чистокровным семьям.

Но однажды вечером Гермиона заметила несостыковку.

Она искала книгу по рунам для своего эссе и увидела Джинни в отделе Истории магии. Та сидела, полностью поглощенная чтением огромной, старой книги в потрескавшемся кожаном переплете. Название было стерто временем. Гермиона подошла ближе.

— Джинни? Нашла что-то интересное?

Джинни вздрогнула, словно ее застали врасплох, и быстро захлопнула книгу. Но Гермиона успела заметить заголовок на одной из страниц: «Ритуалы кровной присяги и их влияние на семейные артефакты».

— А… да так, — сбивчиво ответила Джинни, ее щеки слегка покраснели (на этот раз от реального, а не отрепетированного смущения). — Просто читаю про историю Уизли. Наш род ведь тоже довольно древний, хоть и не такой богатый, как Малфои.

Это было слабой ложью, и обе это понимали. Уизли были известны своей многодетностью и добротой, но никак не сложными ритуалами родовой магии.

Гермиона нахмурилась.

— Ритуалы кровной присяги? Джинни, это очень серьезные вещи. Опасные. Зачем тебе это?

— Просто любопытно, — пожала плечами Джинни, стараясь выглядеть как можно более беззаботной. — После всего, что было… мне хочется понять, как работает магия. Не только та, которой учат на уроках. А настоящая, глубинная.

Гермиона смотрела на нее долгим, изучающим взглядом. Что-то не сходилось. Девочка, одержимая любовью к Гарри Поттеру, — а Гермиона все еще считала это ее основной характеристикой, хоть и сильно скорректированной травмой, — не должна интересоваться такими специфическими и мрачными областями магии. Ее интересы должны были вращаться вокруг квиддича (потому что в него играет Гарри), Защиты от Темных искусств (чтобы помогать Гарри) или, в крайнем случае, целительских заклинаний (чтобы лечить Гарри).

Но ритуалы крови? Наследственные артефакты? Это не вязалось с образом. Легенда о «наследии Риддла» была хороша, но даже она не объясняла такой целенаправленный и глубокий интерес. Мысли Тома могли всплывать, но это была бы фрагментарная, хаотичная информация. А Джинни, как видела Гермиона, вела систематическое исследование.

— Будь осторожна, ладно? — наконец сказала Гермиона, и в ее голосе звучала неподдельная тревога. — Некоторые знания лучше оставить в покое.

— Я осторожна, — тихо ответила Джинни.

Этот разговор стал для Гермионы первым серьезным звоночком. Она начала наблюдать за Джинни внимательнее. Она замечала, как Джинни иногда смотрит на Гарри — не с обожанием, а с какой-то странной, оценивающей задумчивостью, словно решает сложную задачу. Она видела, как Джинни манипулирует Роном, тонко и незаметно, но всегда с определенной целью — изолировать его от них с Гарри. Раньше Гермиона списывала это на подсознательную обиду на брата, но теперь… теперь она начинала подозревать, что за действиями тихой и скромной Джинни Уизли стоит холодный и точный расчет.

Тем временем Джинни понимала, что вызывает подозрения. Но она не могла остановиться. Ей нужно было больше информации. Она должна была понять, как работают родовые артефакты, потому что в ее долгосрочном плане они играли ключевую роль. Перстень Поттеров, который должен был спасти Гарри на кладбище, медальон Блэков, который мог помочь в поисках крестражей… все это было основано на магии крови, которую она отчаянно пыталась изучить.

Ее деятельность не осталась незамеченной и другими. Однажды вечером, когда она возвращалась из библиотеки, столкнулась в коридоре с профессором Снейпом. Его черные глаза впились в нее, как буравчики.

— Мисс Уизли, — прошипел он. — Задерживаетесь в замке после отбоя. Десять очков с Гриффиндора.

— Простите, профессор, я зачиталась, — смиренно ответила Джинни, опустив голову.

— Зачитались? — в его голосе прозвучал яд. — Я слышал, вы проявляете нездоровый интерес к разделам библиотеки, не соответствующим вашему возрасту и… способностям.

Он сделал шаг ближе. Джинни почувствовала знакомое давление на свое сознание. Пассивная легилименция. Снейп, в отличие от Дамблдора, не стал бы церемониться. Он просто просканировал ее на предмет лжи.

И снова ее спас «подарок» Риддла. Навстречу ментальному щупу Снейпа хлынул поток мыслей: «Гарри… как он там? Наверное, уже спит… Он такой храбрый… Снейп к нему вечно придирается… Ненавижу Снейпа, он обижает Гарри… Нужно найти заклинание, чтобы помочь Гарри на зельях… Может, в той книге про наследие что-то есть? Поттеры же были сильны в зельях…»

Этот поток был примитивным, но он идеально соответствовал ситуации и ее легенде. Интерес к родовой магии объяснялся желанием помочь Гарри. Все сходилось.

Снейп на мгновение замер, его лицо исказила брезгливая гримаса, словно он наступил во что-то липкое и неприятное.

— Еще одна глупая девчонка, одержимая Поттером, — процедил он сквозь зубы, скорее для себя, чем для нее. — Исчезните с моих глаз. И чтобы я вас больше не видел в коридорах после отбоя.

Снейп резко развернулся и зашагал прочь, его черная мантия развевалась за ним, как крылья летучей мыши.

Джинни выдохнула, прислонившись к холодной каменной стене. Пронесло. Но это было слишком близко. Она понимала, что ее щит — это временная мера. Он работал, потому что и Дамблдор, и Снейп видели то, что ожидали увидеть. Они не искали взрослую, циничную душу в теле одиннадцатилетней девочки. Они искали глупость, одержимость, последствия темного влияния — и находили их имитацию.

Но Гермиона была другой. У нее не было легилименции, но у нее был острый, аналитический ум. Она не сканировала ее мысли, анализировала ее поступки. И она видела несоответствия.

Вернувшись в гостиную, Джинни увидела, что Гермиона ждет ее. Она сидела в кресле с книгой, но было очевидно, что она не читает.

— Снова Снейп? — спросила она, когда Джинни вошла.

Джинни кивнула.

— Он снял десять очков.

— Он невыносим, — нахмурилась Гермиона. А потом добавила, глядя на Джинни в упор: — Ты нашла то, что искала? В своих книгах про родовую магию?

Джинни поняла, что отступать некуда. Простая ложь больше не сработает.

— Кое-что, — ответила она честно. — Я думаю, что Карта Мародеров — это не просто артефакт. Я думаю, она связана с кровью Поттеров. Поэтому она так легко подчинилась Гарри. И я думаю… я думаю, что у Поттеров могут быть и другие подобные вещи. Вещи, которые могут ему помочь. Защитить его.

Джинни снова перевела все на Гарри. Но на этот раз она дала Гермионе логичное, сложное и, что самое главное, героическое объяснение своим поискам. Она не просто тешила свое любопытство. Она искала оружие для защиты их общего друга.

Гермиона долго молчала, обдумывая ее слова. Это объяснение было… разумным. Оно было рискованным, но оно соответствовало той новой, решительной Джинни, которую она видела в поезде.

— Если это так, — медленно проговорила она, — то тебе нужна помощь. Искать в одиночку опасно.

Джинни затаила дыхание.

— Ты… ты поможешь мне?

— Я подумаю, — ответила Гермиона. Но в ее глазах уже не было подозрения. Было любопытство и азарт исследователя. — А теперь иди спать. Ты выглядишь уставшей.

Когда Джинни поднималась по лестнице в спальню для девочек, она знала, что сделала еще один важный шаг. Она не только избежала разоблачения, но и сумела превратить подозрения Гермионы в потенциальное партнерство. Она рисковала, открыв часть своего плана, но этот риск оправдался.

Возможно, ей не придется долго вести эту игру в одиночку. Возможно, скоро у ее миссии «Гармония» появится второй архитектор.