Адский отпуск (джен)

Падение оборвалось так же внезапно, как и началось. Я не упала — меня мягко вытолкнуло из липкой темноты на холодный, отполированный до зеркального блеска пол. Я лежала, оглушенная тишиной, и первое, что я увидела, подняв голову, было... собственное отражение. Весь зал был выложен черным обсидианом.

Я вскочила на ноги, пистолет наготове. И замерла.

Я стояла в Арсенале. Это был не склад, а музей Апокалипсиса. Оружие вдоль стен, на мраморных постаментах, под стеклянными колпаками. Дробовики, ракетницы, плазмоганы. Горы ящиков с патронами, ракетами, клетками с плазмой — всё сияло под лучами софитов, медленно вращалось, словно на выставке трофеев.

Меня бросило в холодный пот. Такое изобилие перед последней битвой — не щедрость, а знак. «Наешься в последний раз».

Я не стала медлить. Сняла супердробовик со стенда, до отказа наполнила разгрузку ракетами, повесила на плечи плазменную пушку и взяла в дрожащие от волнения руки легендарную BFG-9000. Тяжелая и холодная, она источала ауру смерти и власти. Рядом лежали артефакты: синие и красные сферы, а также одна-единственная мегасфера, сверкающая молочной белизной. Я активировала её, и волна силы стерла мою усталость и раны. Броня зашипела, как капли воды на раскаленной сковороде, полностью восстанавливаясь.

И тут я обратила внимание на оставленную кем-то надпись. Написали не краской или мелом — кто-то выжег очередью из плазмогана, оставив уродливый штрих расплавленным металлом.

«NIGHTMARE AWAITS. THEY COME BACK.»*

Сердце замерло. Теперь я поняла. Это был не просто финальный уровень, а тот самый «Кошмар», которого я боялась.

Дверь из Арсенала привела меня в длинный коридор. Название его само всплыло в сознании: Анфилада Безнадежного Ужаса. И он оправдал своё имя.

Первый зал. Орда импов и солдат-зомби. Я вошла, и начался адский танец. Враг вел себя немного странно, не как обычно, будто пытался не убить, а поймать меня. Дробовик долбил, разрывая туши бесов. Они умирали легко, слишком легко. И тогда я заметила это. Капли их крови начали пульсировать, сливаться друг с другом. Скелеты обрастали плотью, оторванные конечности прирастали на место. Через тридцать секунд после первого залпа передо мной стояла новая, целая орда. Те же тупые лица, то же желание растерзать.

Внутри меня всё оборвалось. Они воскресают.

Я ломанулась вперёд. Не сосредотачиваясь на том, чтобы убивать, а чтобы вырваться с жадностью отдавая каждый выстрел. Плотность врагов была такая, что можно было не целиться, поливая свинцом и плазмой коридоры, создавая окно для броска.

Зал с рыцарями Ада. Зал с Манкубусами. Один и тот же кошмар: взрывы, клочья плоти, оглушительный рёв. Короткая передышка, и затем — отвратительное зрелище воскрешения. Они поднимались из собственных останков, как кадры на повторе.

В гигантском зале меня окружили два Барона Ада и десяток Рыцарей. Отступать некуда. Сжав зубы, я перевела БФГ-9000 в боевой режим.

— Экскьюз ми!

Зелёный шар, пожирающий свет и звук, вырвался из ствола и пронёсся по залу. Он оставил только облако зеленоватой пыли и тишину. Я тяжело дышала, глядя на опустевшее пространство, съевшее половину моего запаса плазмы.

— Ну что, воскресните после этого? — прохрипела я.

Прошло десять секунд, двадцать. На пятидесятой из зелёной пыли начали вытягиваться багровые щупальца, формируя скелеты, мышцы, рогатую броню.

— Да мать же вашу!

Я побежала, не стреляя, просто отшвыривая тех, кто попадался на пути. Боеприпасы кончались. Вот закончились ракеты, и я швырнула ракетницу в Рыцаря. Вот захлебнулся плазмоган, и я бросила его. Остался только верный супердробовик и пистолет.

И вот я вломилась в последний зал Адской Цитадели.

Он был пуст. Ни монстров, ни ловушек. Только бесконечное пространство под куполом из кровавых облаков. И в центре — он. Архидемон. Не аморфная дымка, а фигура из тьмы и звездной пыли, воплощение древнего, холодного зла.

Пространство вокруг было лишено не только привычной физики, но и всякого смысла. Реальность здесь словно истончилась до предела, обнажив гнилую основу мироздания. И в центре этого странного места парил он — Думгай. Закованный в кристалл из чёрной пульсирующей энергии, он напоминал насекомое в гигантском куске демонического янтаря. Безмолвный и неподвижный, последний бастион, превращённый в трофей. Его шлем был сломан, и сквозь трещину я увидела не лицо, а сгусток боли — отблеск сознания Кати, запертой в этой темнице.

Я сделала шаг. Звук гулко разнёсся в темноте, как в соборе. В разгрузке остались только два патрона для дробовика. Больше ничего.

Архидемон медленно повернулся. В его глазах-безднах плясали галактики.

— А вот и наша гостья, — его голос был тихим, но он заполнил собой всё пространство и даже сознание. — Преодолела все чертоги. Убивала, убивала, убивала... И что ты поняла, дитя?

Я выдохнула и, приняв как можно более гордый и наглый вид, посмотрела ему в глаза.

— Что ты трус. Прячешься за бесконечными респаунами своих марионеток, потому что боишься проиграть по-настоящему.

Он рассмеялся, и смех его был похож на треск ломающихся костей.

— Проиграть? Но как? Правила здесь устанавливаю я. Ты можешь стрелять, бить, даже «убить» меня. — Он раскинул руки. — Но через три минуты я вернусь. Ты устанешь. Патроны закончатся. Когда ты, изможденная, опустишься на колени, я буду таким же, как сейчас. Вечным. Это не трусость. Это моя реальность. Прими её.

Я знала, что он прав. Сила здесь была бесполезна. Оставался только один путь.

Я медленно сняла предохранитель с «Божьей Кары», висящей на поясе. Холодный металл оружия стал моей единственной надеждой. Архидемон даже не шелохнулся, не подозревая подвоха.

— Знаешь, что я поняла? — сказала я, вдруг обретя спокойствие. — Твои орды хотели захватить меня живой, потому что ты не хочешь меня убить. Ты хочешь, чтобы я сдалась. У меня есть сила ориджинала, способная переписывать реальность. Я нужна тебе живой. Иначе ты бы просто раздавил меня.

Я сделала шаг вперед.

— Я не буду сражаться с тобой на твоих условиях. Предлагаю сделку.

Он с интересом посмотрел на меня своими бездонными глазами. Похоже, переговоры были для него чем-то новым, обычно в эту игру играют не ради разговоров.

— Говори.

— Отпусти Думгая и девочку. Её сознание уйдет в её мир, а сила Думгая исцелит её. Ты получишь меня. Добровольно. Я стану ключом, который откроет не только одну дверь, но и все фанфики, все незавершенные истории, а через них, если потребуется, и дверь в Реальность. Ты получишь не раба, а архитектора новых кошмаров.

Я смотрела ему в глаза, не отводя взгляда. Вся моя жизнь, вся ярость и страх были вложены в эту последнюю попытку. Я предлагала не просто победу, а абсолютный триумф. И главное — я не лгала. Мое предложение было искренним, один кошмар я уже готова была создать прямо здесь и сейчас.

Он смотрел на меня, и его глаза казались бездонными. Он взвешивал свой выбор. Бесконечная цепь смертей и воскрешений... Или живой источник новых миров.

— Да будет так, — наконец произнес он.

Кристалл с Думгаем взорвался светом. Силуэт воина исказился и исчез. Я почувствовала, как что-то уходит — тяжёлая, давящая нота, которая звучала во мне всё это время. Катя была свободна.

Архидемон словно перетек одним движением и оказался ближе. Его рука, сотканная из мрака и звёзд, протянулась ко мне.

— Теперь твоя очередь сдержать слово, мой архитектор.

Я улыбнулась. Ироничной улыбкой, которую я, думала, уже потеряла в этом аду.

— Конечно, как мы договорились. Вот тебе мой первый, самый свежий кошмар, можно сказать, только что из печи!

Я нажала на кнопку «Божьей кары».

— Прощай!

Святая тёмная материя пробудилась и вырвалась наружу. Вселенная взорвалась болью и светом, поглотив всё: его лицо, саму Бездну, моё тело и мысли. Последнее, что я увидела перед тем, как сознание угасло, — пышные тёплые пышки с малиновым вареньем. Так и не успела попробовать.

КОНЕЦ

Ладно, это была неудачная злая шутка. Листаем дальше.

* — Кошмар ждет. Они возвращаются