Белый лев (гет)

Остаток дня прошел для Гермионы без каких-либо осложнений. Поскольку Мародеры все время были поблизости, она не заметила, что они наблюдают за ней.

Ремус ни в коей мере не был в восторге, узнав об обмане от Сириуса, но все же он мог понять своих друзей. Внутренне он надеялся на то, что все окажется обыкновенным фарсом. Хоть он и знал Гермиону совсем немного, девушка была ему симпатична.

Чтобы никто не навлек на себя подозрение, в то время как они спокойно могли заняться слежкой, Мародеры изобрели план. Так как Гермиона регулярно заседала в библиотеке, Ремус брал этот пункт на себя, поскольку тоже часто бывал там. Поначалу между ними ничего не происходило, когда их пути пересекались, но затем, по прошествии нескольких дней, Лунатик стал пытаться поговорить с юной ведьмой.

— В такую погоду — и ты сидишь в помещении? — спросил он ее, схватив книгу с полки, находящейся поблизости от того места, где сидела Гермиона.

Она подняла взгляд, улыбнулась и покачала головой.

— То же самое я могу спросить и у тебя, Ремус.

Он также изобразил улыбку в ответ и уселся на свободное место рядом с ней.

— Ладно, ты права. Я просто хотел поискать кое-какую информацию для домашних заданий, — сказал он, чем заслужил понимающий кивок. — А ты? Ты здесь постоянно, не правда ли?

Ремус почти сразу заметил, как прозвучали его слова.

«Такое впечатление, что я использую один из худших приемов соблазна Бродяги», — подумал он.

— У меня та же причина, — ответила девушка.

Она отнеслась к его словам точно так же, но она точно знала, что имел в виду Ремус, знала, что он не пытался просто закадрить ее. Поэтому она дала ему честный ответ, по крайней мере, отчасти. Разумеется, она делала в библиотеке домашние задания. Но в то же время она искала способ вернуться в свое время.

— Книги оказывают на меня особое влияние, — затем произнесла она.

— Понимаю. Со мной то же самое, — откликнулся Ремус с улыбкой.

Гермиона улыбнулась в ответ, прежде чем вновь отвернуться к своему пергаменту и возобновить работу над сочинением по травологии. Лунатик еще немного понаблюдал за ней и затем сам принялся за свои задания.

— И как тебе Хогвартс? — спросил он после продолжительного молчания, во время которого слышался лишь равномерный скрип перьев.

— Мне здесь очень нравится. Чувствую себя почти как дома, — ответила Гермиона, посмотрев на него.

— Рад слышать. Я чувствую то же самое.

Разговор застопорился. Ремус охотно узнал бы больше, но ему не хотелось на нее давить. Это было не в его принципах. И все же от Гермионы не укрылся тот факт, что ее собеседник жаждал закидать ее вопросами. Так что она отложила перо, усмехнувшись, и откинулась в кресле назад.

— Так что тебе хотелось бы узнать? — прямо спросила она.

Лунатик ответил ей изумленным взглядом и смутился.

— Я не хотел показаться любопытным… — пробормотал он, слегка покраснев.

— Все нормально, Ремус. Ничего страшного. Может, и ты мне что-нибудь расскажешь о себе? То есть, я хочу сказать, мы на одном факультете, я никого не знаю, кроме Лили, а ты все время общаешься с другими людьми.

Он слегка наклонил голову и также отложил свое перо.

— Это так. Может быть, мы надеялись, что ты сама к нам подойдешь, — сказал он.

— Я не хотела навязываться, — ответила на это Гермиона.

— Тебе и не нужно было этого делать.

— Ну что ж, спасибо, вероятно, мы можем все это как-нибудь изменить. И что тебе хотелось бы узнать?

— Просто рассказывай.

— Хм… имя ты уже знаешь. Я родилась семнадцатого сентября в Лондоне. Выросла там же. Со временем моему отцу пришлось все чаще выезжать на различные там заседания и участвовать в длительных командировках, родители начали брать меня с собой, ив итоге я перешла на приватное обучение. Когда выяснилось, что я волшебница, это был шок для всех нас, я ведь магла. Но министерство магию оказало нам своевременную поддержку, так что долгое время все шло хорошо. Единственное что, во время сдачи СОВ было довольно-таки напряжно постоянно путешествовать. После этого родители решили определить меня в магическую школу для сдачи выпускных экзаменов. Они остановили свой выбор на Хогвартсе, и вот — я здесь.

Выслушав ее, Ремус одобрительно кивнул.

— Твои родители сделали хороший выбор, и еще мне кажется, твои частные учителя были хорошими. До сего момента учеба дается тебе, по-моему, весьма легко.

— Вроде бы да. Но у меня никогда не было проблем с учебой, хоть я и всегда была уверена в том, что мне еще кучу всего предстоит узнать.

— Ты уже знаешь, чем займешься после школы?

— Учебой.

— А что будешь изучать?

Гермиона задумалась, прежде чем честно ответить.

— Я еще не знаю. Есть столько вещей, которые меня интересуют. Трансфигурация очень интересный предмет, впрочем, как и Зелья и многое другое. Точнее я еще не определила для себя. А ты?

— У меня то же самое, несмотря на то, что следовало было об этом давно задуматься. Еще есть, правда, немного времени до экзаменов, но время пролетит быстрее, чем нам хотелось бы.

— Мне тоже так кажется, Ремус. А чем ты еще занимаешься? Я имею в виду, когда ты не сидишь здесь, в библиотеке? — задала она, наконец, прямой вопрос.

— Да ничем особенным. Ты ведь знаешь, я староста, а там есть свои задачи.

Юная ведьма удержала себя от понимающего кивка: в конце концов, об этом у нее имелось достаточно представления из своего опыта.

— Ну и, наверное, ты много времени проводишь с Джеймсом и Сириусом, пытаясь отговорить их от непродуманных поступков, — усмехнулась она.

Ремус удивленно моргнул и какое-то время собирался с мыслями.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, я просто смотрю на них обоих и вижу, что они наверняка легко впутываются в разные передряги, потому что не продумывают свои действия.

Теперь настал черед Лунатика усмехнуться.

— Да ты все на лету схватываешь.

— Приходится, — хихикнула в ответ Гермиона. — Они напоминают мне двух моих приятелей, которые практически не отличаются от них. Так что мне известно, что это такое, когда пытаешься их образумить и удержать от того, чтобы вляпаться в историю.

— Стало быть, мы товарищи по несчастью.

— Что-то в этом роде.

— Они тоже волшебники? — спросил Ремус.

Она утвердительно кивнула.

— Можно спросить, где они сейчас?

— Конечно, можно. К сожалению, они не смогли быть здесь со мной, — ответила Гермиона и на этот раз нисколько не соврала. Отвечая на вопрос, она думала о путешествии во времени. Немного помолчав, юная ведьма бросила взгляд на часы. — Мне думается, пора начинать собираться, скоро ужин.

— Да, ты права, — согласился Ремус и тоже стал собирать свои вещи.

Недолго пробыв в башне Гриффиндор, они вместе пошли в Большой Зал, где встретились с остальными, и, после краткого приветствия, все расселись по местам. Затем, после того как спустя продолжительное время Лили и Гермиона, попрощавшись, ушли, Мародеры окружили Ремуса.

— Ну? Есть что-то новенькое?

Однако Ремус в ответ лишь покачал головой.

— Видимо, вы ошиблись. Она вполне мила и приветлива. Честно говоря, мне кажется, что она еще не вполне освоилась, — добавил он.

— Ты совершенно в этом уверен? — упорствовал Сириус.

— Да. Разве что…

— Что еще? Почему все постоянно нужно из тебя по полчаса вытягивать?

Ремус вздохнул и огляделся: вроде бы никто не мог их подслушать.

— Понимаете, когда мы выходили из библиотеки, то наткнулись на Малфоя и компанию. Как мне показалось, еще немного — и Гермиона обошла бы их по дуге, и ее взгляд при этом… испуганный, но в то же время она выглядела и разъяренной, и осторожной.

— Ну, это, в любом случае, не без основания, но с чего бы ей злиться на них? Они ей что-нибудь сделали?

— Без понятия. Все, что мне по этому поводу пришло в голову, — это ее родители. Но доказательств у меня нет.

— Можно подумать, с ними это когда-нибудь было легко, — проворчал Сириус. — Во всяком случае, надо бы проследить за ней.

— А что такое с новенькой? — вмешался Хвост.

— Ее зовут Гермиона, Хвост, — спокойно поправил его Ремус.

— Да хоть как, но она врет! — упорно возразил Питер.

— Возможно, она была у Дамблдора все по той же причине: из-за родителей, — сказал Лунатик. — Я думаю, мы можем ей доверять.

— Хоть нам и следует быть осторожными, обычно предсказания нашего Лунатика находят свое подтверждение, — высказался Бродяга.

— Точно. Кроме того, Шляпа отправила ее на Гриффиндор, а не на Слизерин, — добавил Джеймс.

Питер оставил сове мнение при себе. От него не укрылось, каким взглядом его смерила Гермиона. Он не был особенно популярен среди девушек, но в ее глазах проскользнуло нечто, граничащее с ненавистью, и этого он себе объяснить не мог. Но Хвост был осторожен и бдителен: если бы его друзья решили не обращать внимания на новенькую, он бы это сделал. Трое других не подозревали о том, что происходило в его голове, иначе отнеслись бы к нему по-другому. Но они доверяли ему. В конце концов, он был одним из них. Мародером.

Вернувшись потом в свою башню, они еще раз увидели Лили и Гермиону, которые о чем-то беседовали. Они уселись рядом с ними, только Питер предпочел подняться в спальню. Другие Мародеры, заметив это, только пожали плечами.

Джеймс уселся рядом с рыжеволосой девушкой.

— Слушай, Лили, — начал он, дабы привлечь ее внимание.

— Что? — спросила та, посмотрев на него.

— Хоть времени еще предостаточно, я тебя спрошу сейчас: не хочешь ли ты пойти со мной на бал в честь Хэллоуина?

Пару секунд она выглядела обескураженной, но почти сразу ее глаза сузились, и она скрестила на груди руки.

— С чего ты вообще взял, что именно я должна тебя сопровождать? — ответила Лили вопросом на вопрос.

Гермиона с интересом наблюдала эту сцену и слегка вздрогнула, когда Ремус, севший рядом с ней, тихо прошептал ей в ухо:

— Он все время пытается добиться от нее свидания.

Гермиона, не ожидавшая этого, повернула голову, чтобы определить местонахождение Люпина, и при этом они едва не столкнулись носами. Гермиона тотчас покраснела. Чтобы скрыть свое смущение, она вновь отвернулась к Джеймсу и Лили.

— И как долго это продолжается? — тихо спросила она.

— Очень долго, — был ответ.

Так как она теперь не смотрела на Ремуса, она не заметила, что и его щеки слегка покраснели.

— И будет ли когда-нибудь успех? — проговорила Гермиона, но он не ответил. Она осторожно повернулась, чтобы посмотреть Лунатику в лицо. Взгляд у того был отсутствующим. Мягкий запах, исходящий от волос Гермионы, занимал его в этот момент. Лишь когда Гермиона слегка толкнула его, он моргнул и отреагировал.

— Ээ… что?

— Я спросила тебя, будет ли в этом деле когда-нибудь успех? — повторила девушка, склонив при этом голову набок.

— Кто его знает, — ответил он. — Они оба упрямы.

— Я тоже так думаю. Но, честно говоря, они были бы довольно милой парой, — призналась Гермиона.

— Смотри, чтобы Лили тебя не услышала, а то она оторвет тебе голову.

— Думаешь?

— Ага. Но, если тебе нечего терять…

— Хм, все же стоит попытаться, — ухмыльнулась Гермиона.

— Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Не беспокойся. Предоставь это мне, — успокоила его Гермиона, подмигнув.

Она поминала, что подобными действиями неотвратимо вмешается в ход времени, но ведь Джеймс и Лили поженились в ее время, точнее, чуть раньше. Так что ничего такого не случится, если она просто слегка подтолкнет их в нужное направление.

Юная ведьма широко зевнула.

— Похоже, мне пора ложиться. Что-то я мало сплю в последнее время, — сказала она, поднимаясь, и прибавила, не осознавая полностью, что говорит: — Наверное, скоро полнолуние, тогда это было бы неудивительно.

— Да, скоро, — ответил Ремус, при этом его голос несколько изменился, приобретя оттенок, который Гермиона никогда еще у него не слышала.

Она бросила на него изумленный взгляд, прежде чем до нее дошло, почему он говорил так «странно». Он уже знал, каково быть оборотнем.

«Зелье для оборотней, — пришло ей в голову. — Ох, нет, это ведь изобретение профессора Снейпа!»

Гермиона постаралась взять себя в руки.

— Тогда это неудивительно! — воскликнула она, надеясь, что это прозвучало не совсем наигранно. — Всем спокойной ночи!

— Подожди, Миона. Я тебя провожу, — Лили тоже встала с места.

Вместе они поднялись в спальню, в то время как Сириус покосился на Ремуса.

— Она тебе нравится, — произнес он с тихим, утробным рычанием.

— Что? О чем ты?

— Не о чем, а о ком, конечно. О Гермионе. У тебя едва слюни не текут, — объяснил Сириус, не изменяя тона.

Ремус вздохнул. Это было так похоже на Бродягу. Он был с этим слишком хорошо знаком. Если ему нравилась какая-то девушка, и Бродяга подходил к ней, Ремус всегда оставался в проигрыше.

— Она мне нравится, как человек, вот и все, — ответил он с легким разочарованием. — К тому же ты знаешь, что мне в любом случае не завести отношения ни с кем, — это был намек на его ежемесячную трансформацию.

Черты лица Сириуса смягчились. Он мог понять своего друга. В конце концов, он каждый месяц заново переживал его мучения.

— Не говори так, Лунатик. Когда-нибудь ты найдешь ту, которая полюбит и примет тебя таким, какой ты есть, — попытался Сириус подбодрить Ремуса.

— Наверное, я тоже пойду спать, — ответил тот, вставая.

Остальные кивнули и долго смотрели ему вслед. Когда они остались вдвоем, Джеймс посмотрел на своего лучшего друга и прямо спросил:

— Ты ревнуешь?

— С чего ты взял? — возразил тот, при этом скрестив руки на груди и откинувшись в кресле.

— С того, как ты смотришь. Уступи Ремусу, раз уж она ему так нравится.

— Я это и делаю и, разумеется, не ревную, — пробурчал Сириус

— Тогда не обманывай самого себя, друг мой. Я тебя знаю. Всякий раз, когда девчонка ведет себя не так, как тебе хочется, и не бросается на тебя сразу, ты делаешь вид, будто опорочена твоя честь.

Никто из Мародеров, кроме Джеймса, не мог такое напрямую высказать Сириусу, чтобы не напроситься при этом на драку.

— Ну, возможно, она просто возбуждает во мне охотничий инстинкт, — ответил Бродяга.

— Да, возможно. Будто она и в самом деле твоя добыча… посмотрим.

— И я о том же, — согласился Сириус. — Что скажешь на то, чтобы еще раз взглянуть на нашу карту?

— Хорошая идея. Может, Нюниус где-то покажется.

— О, да. На мой взгляд, спокойная жизнь для него слишком затянулась, — с неприятной ухмылкой сказал Сириус.

— Точно, — кивнул Сохатый, разворачивая Карту Мародеров. — Торжественно клянусь, что я замышляю шалость и только шалость, — произнес Сохатый, постучав палочкой по пергаменту.

Оба спокойно наблюдали за тем, как на карте проявлялся рисунок. Следов бурной деятельности в замке не наблюдалось. Директор школы прогуливался по своему кабинету, завхоза они обнаружили на четвертом этаже, больше никто им на глаза не попался.

— Шалость удалась, — вздохнул Джеймс.

Сириус потянулся и сказал:

— Стало быть, сегодня ничего не получится.

— Видимо, да. Ну ничего, в следующий раз.

Закончив разговор, оба отправились в свою спальню.