Гарри Поттер и Шоу Без Конца (гет)

Pleased to meet you,

Hope you guess my name.

Rolling Stones

Приятно познакомиться;

Надеюсь, вы угадаете мое имя.

Гермиона вскинула одну ногу в воздух, потом другую, чувствуя себя уставшей и растянувшей все мышцы, какие возможно. Она опустилась ниже в воду в огромной ванне, улыбаясь от удовольствия. Солнце светило вниз, в ванную, из окон открывался вид на огромный балкон, и, глядя в яркое небо, она почувствовала себя гораздо лучше.

— Гермиона? — послышался голос Гарри.

— Сюда! — крикнула она.

Он толкнул дверь, улыбаясь и держа в руках большой стакан апельсинового сока.

— Эй, ты проснулась! Я начал думать, что кровать стала твоим новым партнером по жизни.

— Ох, сок. — Она взяла стакан и выпила половину его залпом. Гарри хорошо знал, что Гермиона с ума сходит по апельсиновому соку. Ни одно утро еще не начиналось без нескольких его стаканов. — Спасибо!

Он сел на край ванны, водя пальцами в воде.

— Как ты себя чувствуешь?

Она улыбнулась ему.

— О, гораздо лучше. Все еще будто немного устала, однако. Еще примерно пять деньков в ванной, и я буду «мокрой вареной курицей», отдохнувшей, чистой, но курицей.

— Ну, я могу пронаблюдать за этим процессом!

— Что, вы, мистер, идете ко мне? — сказала она, усмехаясь.

— Заманчиво, но нет. Ты выходи, — Гарри встал и взял ее за руку, помогая ей встать из ванной. Она встала на ванный коврик, вся в пене и воде.

— Хорошо, что теперь? Я вся голая и мокрая. Эй, ну-ка сотри эту улыбку с лица!

Он схватил полотенце со стойки.

— Извините, мадам. Я просто вспомнил свои 15 лет, — он обернул полотенце вокруг нее. — Вытритесь и ступайте в спальню.

— Вы полны сюрпризов сегодня, — она терла кожу махровым полотенцем с ухмылкой на лице. — И я могла бы добавить, что вы очень добры ко мне через пять дней, проведенных мною только с кроватью, душем и пеной для ванны.

— Ты прекрасна в любом виде. Не говоря уже о том, что сейчас на тебе мой любимый наряд.

Она смеялась, когда Гарри вышел из ванной, вытираясь и думая, что же он мог приготовить для нее на этот раз.

Когда она вышла из ванной, ничего не казалось необычным. Гарри стоял у кровати, улыбаясь.

— Лягте на живот, — сказал он. — И свесьте голову через край.

Пожимая плечами, она сделала так, как он сказал. Она почувствовала, как скрипнула кровать, когда Гарри сам сел. Гермиона ожидала чего-то, что она когда-нибудь сможет рассказать своим внукам, но вместо этого Гарри просто положил руки ей на плечи, а затем провел по ним вниз.

— Ох, — выдохнула она. Он водил руками по ее спине, плечам, рукам. Сохранявшиеся напряженность и болезненность будто таяли. Руки чувствовали на себе теплую кожу его ладоней.

— О, Мерлин мой ... где ты научился это делать и с какой стати ты никогда не делал этого раньше?

Гарри усмехнулся.

— На самом деле, я никогда не пробовал это раньше. И я подумал, может быть, тебе бы это понравилось.

— Ну, это естественно.

Он проехал руками по ее ногам.

— Скажи, Господин Волшебные Руки ... хочешь на мне жениться?

— Хм. Хорошо.

— Но только если ты будешь обещать мне неограниченный массаж. В болезни, и в здравии, и в неограниченном массаже.

— А что я получу взамен? — Она будто услышала улыбку в его голосе.

— Столько секса, сколько захочешь. Мне все равно. Любые позиции, кнуты, цепи ... только до тех пор, пока я буду получать свою дозу массажа, ты можешь издеваться, как угодно. — Ее голос тонул в простыни.

— Выбирайте что-нибудь получше, мадам. Вы знаете, я не из породы БДСМ.

— Как насчет моей вечной любви до тех пор, пока мы живы?

— Это звучит справедливо.

— Ну, это, конечно, было и раньше. Но я вам скажу, массаж, в конце концов, может все это разрушить!.. Хм ... — промурлыкала она, когда Гарри перешел к нижней части спины.

— Только не говори, что ты одела нижнее белье после душа?

— Хм, так и есть.

— Если у тебя не какая-то дикая обезьянья любовь или, по крайней мере, некоторые наклонности любви по типу Сары МакЛахлан, я, в конце концов, буду разочарован своей «массажной» попыткой!

— Мальчик, ты не слышишь таких похвал каждый день! — Она повернулась и посмотрела на него снизу вверх, хлопая ресницами. — Время для переда?

Он усмехнулся.

— Вы сегодня весьма агрессивны. Вот какую женщину я получил от жизни?..

— Лично я рассчитывала получить парня, который провел как минимум неделю в аду и теперь вернулся к своей невесте, которая только и делала по ночам, что фантазировала о шумных сексуальных играх в постели с великолепным работягой-парнем!

— Ты о каком парне говоришь? Я уж точно не работяга!

Гермиона села и схватила его за грудки.

— Ты теперь мой, и поэтому заткнись, — она наклонилась вперед и поцеловала его. — Я сижу голая на кровати, и ты еще смеешь спорить? Кто-нибудь, измерьте его температуру, он болен!

Она выпятила нижнюю губу и подмигнула ему.

— Не находите ли вы меня привлекательной? Ммм? Разве тот случай с поломанной ногой остудил ваш пыл?

Он улыбнулся и положил ее на кровать, стягивая с себя футболку.

— Давайте проверим!

* * *

Несколько дней спустя

Гермиона положила блокнот на стол и села рядом с Сириусом.

— Где Гарри? — спросил он.

— Он будет через минуту. — Она открыла ежедневник и осмотрела стол. — Все здесь? Наполеон? Ремус? — Каждую неделю неформальная группа, которая расследовала исчезновение Гарри и все детали, с ним связанные, встречалась для обмена информацией.

— Все здесь, кроме Гарри.

— Хорошо, — все посмотрели на Гермиону. — Ох, ладно, это потому, что есть кое-что, что я не хотела бы, чтобы он знал. — Она сделала глубокий вдох. — За несколько последних ночей у Гарри были эти... ночные кошмары.

— Какие кошмары?

— Я не знаю. Он не помнит их, и я не хочу, чтобы он их помнил. Он ... он говорит во сне. Иногда кричит. Это очень тревожно.

— Представляю, — сказал Люпин. — А что он говорит?

— Вот что странно — он всегда говорит одно и то же: «...это никогда не кончается». Снова и снова. Он бормочет, он кричит, он даже поет эту фразу.

— Это никогда не кончается... — пробормотал Сириус, будто пробуя слова на вкус. — Что никогда не кончается?

Гермиона пожала плечами:

— Я не знаю, это он говорит.

— Жутко, правда? — сказал Наполеон.

— Да. Я почти сказала ему об этом, но что-то остановило меня... Я просто не хочу его сбивать. Кроме того, таким образом я не хочу создавать ему бессонницу. Он еще может сказать что-то более информативное, а если он будет беспокоиться по тому поводу, как он спит, мы вообще ничего нового не услышим.

— Это может быть просто случайный сон, не имеющий ничего общего с его исчезновением, — высказался Люпин.

— Я так не думаю. Это просто, как он говорит, как грань жизни и смерти. И он никогда не был тем, кто страдает от ночных кошмаров... до этого исчезновения.

— Но он вернулся уже некоторое время назад. А кошмары начались недавно, так? Ну, у кого еще есть предположения?

— Никаких, я просто знаю, что это важно. Я это шестым чувством чувствую.

— Ну, так как на данный момент твое шестое чувство за последний месяц изобилует полезной информацией, давайте работать вместе с ним, — сказал Ремус. — Постарайся уделять более пристальное внимание тому, что он делает во сне, Гермиона.

— Рем, он спит рядом со мной. Я не собираюсь упустить ничего важного, поверь мне.

Дверь открылась, вошел Гарри.

— Полдень, и все уже в сборе. Жаль, я опаздываю. Неужели я пропустил что-нибудь?

Другие переглянулись.

— Нет, — сказал Наполеон. — Так, болтовня.

— Хорошо, тогда давайте начнем.

* * *

Гермиона наклонилась и вытерла зеркало влажным полотенцем. Ее утрення пробежка немного затянулась, но она хотела успеть сделать все, что запланировала, а для начала принять душ, но зеркало в ванной запотело, и это безумно раздражало ее.

Ее волосы были заколоты таким образом, что половина из них спадала ей на плечи, но она надеялась, что в этом осталось хоть немного стиля; через десять минут она пошла в спальню, чтобы одеться. Гарри стоял возле кровати и разглядывал ее совершенно новую Р.Д.-шную форму, которая была доставлена в тот же день как раз к церемонии вручения дипломов в этот вечер. Он уже был одет в свою форму, ту же, которую она видела на нем раньше на подведении итогов в Р.Д. и некоторых других собраниях.

— Что такое? — сказала она, вглядываясь в его лицо. У него было странное выражение.

— Нет, ничего. Я... просто не верится. — Он покачал головой. — В один прекрасный день мы покупаем гору Шоколадных Лягушек на Хогвартс-экспрессе, а теперь вот мы здесь... шпионы.

Она усмехнулась.

— Интеллект агентов, дорогой, — она взяла форму. — У нас есть другие варианты формы, кроме этого?

— Есть три стандартных формы. Эта и та, которую я ношу, являются стандартными черными, подходят для повседневных функций. Есть еще «полевая камуфляжка», которая более практична. Там есть большой плащ и очаровательные широкие карманы. И есть мундиры. Самое предпочтительное.

— А они для чего?

— Ах, Федеративные торжественные обеды и что-то в этом роде, — он обмотал ее ранговые указательные ленточки вокруг своей ладони. — Я думал, я мог бы одеть свой на свадьбу.

— О, да! Изумительно, — Гермиона улыбнулась ему. — Я буду падать в обморок по пути к алтарю.

Она поправила свою куртку и отвернулась от зеркала.

— Так, как я выгляжу? — Гарри вздохнул. Единый идентификатор лейтенанта был черный, как и все другие. Ее брюки были «казенно-военными» и заправлялись по колено в высокие сапоги, отполированные девушкой до зеркального блеска. Короткая куртка длинной до бедер имела воротник и скрытую кнопку. Вместо фиолетового плаща, который был у Гарри, у Гермионы были створки того же цвета, заканчивающие у ее груди.

— Ты выглядишь потрясающе. — Он поднял руку с ее ранговыми указателями. — Можно?

Вместо ответа, она подошла ближе и наклонила голову назад. Гарри прикрепил два небольших указателя ранга по обе стороны от ее шеи, а затем возложил ранги на предплечья ее куртки. Он разгладил ткань вниз по руке, немного вдохнув. Потянувшись вверх, она провела ладонью по его щеке.

— Эй. Я все еще твоя девушка.

Он улыбнулся.

— Я знаю.

* * *

Гермиона обогнула столики и сделала быстрый вираж до бара, измученная жаждой за всю церемонию.

— Отвертка, — сказала она бармену.

— Держи водку, — он засмеялся и налил ей в стакан в след за водкой апельсиновый сок.

— Спасибо, — она осушила стакан и поставила его на бар, выдохнув с облегчением. Она посмотрела вокруг с чувством, будто дело сделано.

«Афтэпати» проходила в Министерстве, в одном из средних залов. Небольшой комбо джазбэнд играл у стены, а столы были нагружены закусками. Печать Федерации висела на одной стене, по бокам с обеих сторон окруженная печатью британского Министерства и Корпусом Специального Назначения. Комната была полна «людьми в черном» и в штатском.

Наполеон подошел к ней, улыбаясь от уха до уха.

— Эй, лейтенант! — сказал он. Гермиона рассмеялась и обняла его. — Поздравляю! Я думаю, это означает, что ты не должна называть меня "сэр" больше.

— Когда это я называла тебя «сэром»? — Сказала она. — Ты выглядишь сегодня очень... опрятным.

Это было странно: видеть Наполеона в одежде, которая не разрывала твое зрение или украшеную логотипами панк-групп. Его форма была идентична Гермиониной, так как они теперь были одного и того же ранга, и, по этому случаю, он просто зачесал волосы и выпрямил спину, скромно окрашенную в фиолетовый цвет лейтенантским плащом. Он снял большую часть пирсинга, кроме серьги в ухе и носу.

— Я почти не узнала тебя. Без металла на самом деле я могу видеть, наконец, твое лицо!

— Это хорошо или плохо?

— Хорошо, я думаю. Ты почти смог бы сойти за офицера.

— О май гад, спасибо. А, вот и Гарри... — Он сделал шаг назад, чтобы Гарри мог обнять ее. — Эй, Босси.

Гарри бросил на него прохладный взгляд.

— Джонс. — Он обратил свое внимание на Гермиону. — Ну, все закончилось.

— Слава Богу, — сказала она, улыбаясь и скользя своей рукой вокруг его талии. — Много попмы.

— Это всего лишь формальность. Эти федералы любят формальности. — Он последовал за ее взглядом по комнате, чтобы увидеть Клэр и Дуга Грейнджеров.

— Я с ними поговорю, — сказала Гермиона. — Пойдешь?

— Нет, я должен поговорить с Наполеоном ровно секунду. А ты иди пока.

Гермиона поцеловала его в щеку и побежала через всю комнату.

— Привет, мама!— Сказала она, разводя руки, чтобы обнять мать, а затем и отца. — Я так рада, что вы смогли приехать.

— О, мы бы не пропустили это, милая. Ты выглядишь так «резко» в форме!

— Да, очень официально, — сказал Дуг. — Но не будет ли скучно в одном и том же цвете каждый день? — Он шутил, разглядывая ее ранговые ленты.

— Ну, нам на самом деле не нужно носить это каждый день, — сказала Гермиона. — Только в специальных случаях.

Клэр взяла руки Гермионы в свои.

— Теперь, милая, я знаю, что это большая возможность для вас, но, пожалуйста, обещай мне...

— То, что я буду осторожна, да, мама?

— Это просто такая опасная работа, и мы беспокоимся...

— Я знаю, мама. Я не буду делать действительно опасные вещи.

— Ну, мы беспокоимся и о Гарри тоже!

Гермиона улыбнулась:

— Гарри может и сам о себе позаботиться.

— Просто потому, что он «особенный», или как там, не делает его непобедимым. Он все равно должен быть осторожен. Он должен ... должен ...

Она замолчала, нахмурившись, и посмотрела мимо плеча Гермионы.

— О, Господи...

Гермиона повернулась, чтобы увидеть толпу, нарастающую возле двери, которая открылась на внутренний дворик. Люди спешили в этом направлении, обмениваясь озадаченными словами и взглядами.

Кто-то окликнул ее.

— Гермиона! Скорее!

Гермиона подбежала к двери и протолкнулась через толпу людей, пока не очутилась на внутреннем дворике, и ее челюсть не отвисла от того, что она там увидела.

Гарри удерживали от Наполеона Арго и Генри Убигандо. Он вырывался из их рук, пытаясь высвободиться. Наполеон, сидя на земле, глядел на него с выражением шока и держал руку у окровавленного рта. Гарри вперил в него странный взгляд и нецензурно выражался на его счет.

Гермиона бросилась вперед. Она выхватила оружие Гарри и толкнула его назад.

— Гарри, перестань! Гарри! — она кричала на него.

Казалось, толчок что-то в нем переломил. Он расслабился и прекратил борьбу с Арго и Генри. Он посмотрел на нее сверху вниз, открывая и закрывая рот.

— Гермиона ... Я... — Гарри оглядел Генри и других так, как будто не был уверен, что даже знает место, где находится.

— Гарри, что, во имя Мерлина, ты делаешь?

Он покачал головой.

— Я не знаю.

Выражение ужаса возникло на его лице, и он побежал мимо нее туда, где стоял Наполеон. Он напряженно ожидал другого нападения, но Гарри поднял руки в знак перемирия.

— Наполеон, мне так жаль. Я не знаю, что на меня нашло...

Гермиона присоединилась к нему.

— Что здесь произошло? Наполеон?

Он пожал плечами.

— Хрен его знает! Мы говорили о брифинге на следующей неделе, и я сказал что-то о том, как он должен гордиться тобой, и следующее, что я помню, это как он несется на меня! — Он посмотрел на Гарри. — Что я сказал-то?

— Ничего, — сказал Гарри. — Ты ничего не сказал.

Он покачал головой с пугающе рассеянным выражением лица.

— Мне очень жаль, Джонс. Я сам не свой сегодня вечером...

— Да все в норме, Гарри. У меня было и похуже. Ничего страшного. Все было слишком официально, считай, мы разбавили. — Он улыбнулся и потрепал Гарри по плечу. — И если бы этого не произошло сейчас, кто знает...

Гарри слабо кивнул и посмотрел на Гермиону. Она повернулась к Арго.

— Мы едем домой. Приношу свои извинения.

— Да, забери его домой, — резко ответила Арго. — Гарри, к Сакешу завтра утром.

— Арго...

— Это приказ, майор.

— Он там будет, — сказала Гермиона, взяв его за руку. — Наполеон, попрощаешься с моими родителями за меня?

Она и Гарри вышли из комнаты, оставив за собой шушукающуюся толпу.

* * *

Они тихо зашли в фойе дома. Гермиона повесила свой плащ на вешалку.

— Я иду наверх. Ты идешь?

— Минутку. Я просто хочу немного чаю.

— Хорошо. — Она улыбнулась ему и поцеловала в щеку.

Он смотрел на то, как она поднимается по лестнице и пошел на кухню. Лаура была за столом и ела бутерброд.

— Эй, Гарри!

В чайнике было немного горячей воды, чтобы хватило на две кружки.

— Как церемония? — Он ничего не ответил ей, просто заливая чай горячей водой. — Гарри?

Он взял кружку и повернулся к двери, после посмотрел на Лауру с пустым выражением лица.

— Черт с ней, — спокойно сказал он и вышел из комнаты. Лаура сидела за столом с открытым от удивления ртом.

* * *

Она старалась не думать о том, что произошло, переодеваясь в ночную рубашку. Гарри не был жестоким человеком, и он никогда не начинал драку первым. Так что же сказал Наполеон?

Он пришел с двумя кружками.

— Чай, — сказал он.

Она взяла кружку.

— Спасибо. — Она пила его, дуя на горячую поверхность. — Ты не видел Лауру, она еще на верху, как и утром?

— Я не видел ее. — Он сел на подоконник, оттолкнувшись назад. — Ну, мы будем говорить об этом?

Она сидела на кровати лицом к нему.

— Почему ты сделал это, Гарри?

— Я не знаю. — Он посмотрел вверх. — Нет, может быть, знаю. — Он поставил свой чай. — Он влюблен в тебя, ты знаешь.

Она смотрела на свою кружку, одним пальцем обводя ее края.

— Да, я знаю.

— И ты поцеловала его. — Она посмотрела на Гарри резко. — Я прочитал это в твоем дневнике.

Она кивнула.

— Да, я поцеловала его. Но ты должен был также прочитать, почему я это сделала. — Она вздохнула. — Я была в очень плохом месте, Гарри. Тебя уже долго не было. Это было так, будто ты просто исчез без следа. Я начинала верить, что я никогда не увижу тебя снова. Каждый день, все, о чем я могла думать, это о том, как счастливы мы были и сколько времени мы потратили впустую, пока мы были друзьями, а затем так же, как я начинала привыкать к тому, что любви уже нет. Я пыталась найти информацию, я пыталась надеяться, я пыталась мыслить позитивно! Я пыталась молиться, и все же... Тебя уже не было. Я думала, может быть, если я разозлю тебя, то ты придешь туда и накричишь на меня. Вот, я и поцеловала его. — Она встала и подошла к нему. — Гарри, Наполеон — мой друг. Он помог мне пройти через все эти месяцы, пока ты был далеко. Он только мой друг. Я знаю, что он имеет ко мне чувства. Но что я могу с этим поделать!

Он вздохнул.

— Может быть, ты можешь. Это было бы прекрасное время?

Она улыбнулась и повернула его лицом к себе.

— Скажите пожалуйста, неужели вы ревнуете меня к Наполеону Джонсу?

— Ну...

— Стоп, вот прямо здесь стоп, — Гермиона встала и оседлала его ноги так, чтобы она сидела у него на коленях лицом к нему; она положила руки ему на плечо и велела взглянуть на нее. — Гарри, я люблю тебя. Я полностью, безумно, страстно влюблена в тебя. Понимаешь? Могу ли я говорить яснее? Там ничего нет. — она указывала на левую часть своей груди. — Там никогда не будет ничего. Ни Наполеона, ни кого-либо еще. Хорошо?

Он улыбнулся и кивнул, слегка покраснев.

— Хорошо. Теперь я нахожу объяснения более гуманными, нежели избиения «потенциальных соперников».

— Я не знаю, что случилось... Я просто вроде ... что-то во мне лопнуло, я думаю. Я чувствовал себя немного «не собой» сегодня. Дерганым чтоли. Я уже давно не участвовал где-нибудь в расследовании, и я боюсь, что никогда буду и не узнаю, что случилось со мной.

— Мы узнаем. — Она обняла его. — И даже если мы не узнаем, ну, мы будем иметь дело с этим всю оставшуюся жизнь.

Он посмотрел ей в лицо.

— Я могу справиться со всем этим, но только с большим количеством друзей на моей стороне. Только пообещай, чтобы не сломаешь мне ногу еще раз.

* * *

— Супчику, дорогая? — сказала Лаура, стоя у печи.

— Конечно. — Гермиона сидела за столом с бутербродом и книгой. Это была суббота, и дом был по-странному пуст. Джордж был на встрече с клиентами, Чжоу была в тренировочном лагере, Джастин был в офисе, а Гарри был в Министерстве на встрече с Корпусом Спец. Назначения. Лаура поставила миску перед Гермионой и села рядом с ней.

— Гарри был у доктора Субраманиама?

— Да, несколько дней назад. Сакеш сказал мне, что он не смог выявить, что с ним случилось. Он согласился, что это был просто стресс, и, вероятно, некоторые остаточные от «ревнивости» к Наполеону. Он наслал на Гарри релаксирующие чары и дал какие-то транквилизирующие настойки впрок.

— Я думаю, тебе нравится Наполеон. И даже больше, чем ты думаешь.

Гермиона вздохнула.

— Да, мне нравится Наполеон. Может быть, немного больше, чем я допускаю. Но если честно, он всего лишь друг. У меня нет никаких романтических чувств к нему, и там, конечно, никаких оснований для ревности Гарри, — твердо сказала она.

— Раздражает, не так ли?

— Да, я имею в виду, что я должна сделать так, чтобы убедить человека, что у него есть я! Независимо от того, как часто я говорю ему, что я люблю его, он все еще, кажется, в этом сомневается.

— Мужчины. Ни поживешь с ними нормально, ни перестреляешь «из ненадобности»!

Гермиона рассмеялась.

— Я просто хочу, чтобы он поверил в Нас.

— Он верит. Снаружи он не верит ни дюйма. Он может быть мистером Невероятность снаружи, но внутри он еще верит, что он — маленький мальчик, закрытый в чулане под лестницей и ненавидимый всеми вокруг. — Лаура вытерла губы и положила ложку в свою полную миску с супом.

— Скажу лишь, что он немного капризный... в последнее время.

Гермиона нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Да нет, ничего. Это просто то, что он... сказал... кажется, будто это и не он вообще. Но за последние несколько дней он был обычным, приятным, как и всегда.

— Да, так и есть. Старый добрый Гарри. Я не должна быть слишком требовательна... Я знаю, он, наконец, начинает считать, что я его люблю и что я привязана к ему, но я полагаю, что его эмоции в последнее время не всегда рациональны. И что же мне с этим делать?

— Аминь, сестра.

* * *

Гермиона постучала в дверь приятного «пряничного» домика в пригороде и ждала с улыбкой на лице, пока ей не открыла женщина с сияющими глазами в очках.

— Нана! — сказала она.

— Ах, дорогая, Гермиона. Ах, какой чудесный сюрприз! — Нана заплакала, выйдя на крыльцо, чтобы обнять свою внучку. — Входи, входи! — Она открыла дверь изнутри, улыбаясь.

Гермиона всегда была очень близка к бабушке, которую она искренне считала самым наикрутейшим человеком, кого она когда-либо знала. Лилиан Грейвс была женщиной — пионером всю свою жизнь. Она работала на сборочных линиях в годы Великой Отечественной войны и отказалась возвращаться на кухню после этого, организовав женщин на движение за равные права. Она развелась со своим мужем, отцом Клэр, когда он упорно отказывался стать «просветленным», а потом начала свой собственный бизнес — кондитерский, где Гермиона провела много счастливых часов, будучи ребенком. Ее родители шутили, что Нана просто пыталась загрузить себя работой, но Нана любила свой магазин и оставалась активной в нем даже теперь, когда у него был новый владелец. Она была как все бодрые старушки, которые носили дикие цвета и плавные шарфы, всегда слушали фанк, играли в домино или смотрели оперу по телевизору. Она собирала памятные пластинки Beatles и чайные травы в возрасте 91 года.

Она была единственным членом семьи, кто был в восторге, узнав, что ее внучка станет ведьмой.

— Что привело тебя, дорогая? — сказала Нана, сидя рядом с Гермионой на диване, который был фактически шезлонгом, покрытым шелком, который Лилиан купила в Турции в одной из своих многочисленных поездок за границу. — Не то, чтобы я возражала!..

— Я думала, ты захочешь увидеть приглашения, — сказала Гермиона. — Я только приготовила их.

— Боже, да! Посмотрим! — Гермиона открыла большую сумку, в которой было около десятка небольших коробочек, полных свеженапечатанных свадебных приглашений. — Ох, очень приятно. Шикарныо и элегантно. А теперь покажи, что же там!

Она взяла один и прочла надпись:

Гермиона Энн Грейнджер и Гарольд Джеймс Поттер

Имеют честь просить вашего присутствия

на праздновании своего брака

Суббота, пятнадцатое ноября, 2008

Два часа дня

Церемония и прием состоятся в

Хогвартсе, Школе чародейства и магии

Абердин, Шотландия;

Подписано к первому октября.

— О, это прекрасно, — воскликнула Нана. — Вы позаботились о выпечке? Я тут приготовила парочку, как тебе вот этот, второй?..

— Немного рано, чтобы беспокоиться об этом, Нана. Я действительно стараюсь не заходить слишком далеко. Я не хочу напугать Гарри, чтобы он потом в тот же день убежал в какие-нибудь пещеры, из которых он больше не появится.

— Я не думаю, что это настолько вероятно. Этот мальчик будет ползать по разбитым стеклам, чтобы иметь честь на тебе жениться, — Лилиан посмотрела на приглашения.

— Только ты и Гарри, а? А вашим родителям не нужно подписаться на приглашениях? Это традиционно, вы знаете.

— Ну ... так как Гарри не имеет родителей, я подумала, это было бы неловко. Кроме того, за это никто, кроме нас не платит.

Нана вздохнула.

— О, я хотела бы, чтобы и мне посчастливилось выйти замуж за богатого человека.

— Так и было, Нан!

— О, я хотела бы, чтобы мне посчастливилось влюбиться в такого человека.

Гермиона рассмеялась.

— Это довольно хороший повод воспрянуть духом.

— Я постоянно хвастаюсь перед друзьями, что моя внучка будет женой богача, а она выходит за него замуж, а не за его деньги! — Она посмотрела на нее резко. — Это так, не так ли?

— Нана! Конечно, так! — воскликнула она, смеясь. Она полезла в сумку. — Говоря об этом ... У меня кое-что для тебя есть... — Она вытащила рамку. — Я думала, ты хотела бы увидеть его фото...

— О, милая ... о, это прекрасно! — Гермиона посмотрела на картинку из-за плеча Наны, улыбаясь. Было очень приятно.

Они с Гарри около недели назад отправились к маггловскому фотографу, видя, что фотографии были в основном для семейства Гермионы, которые не всегда могли повесить их на стенах на видном месте. Фотограф перепробовал кучу поз, все из которых выглядели фальшивыми пока, наконец, не ушел на перерыв. Гарри использовал это как возможность рассказать Гермионе одну шутку, и фотограф поймал их в полностью неохраняемый момент, когда они смотрели друг на друга и громко смеялись, сияя широкими улыбками.

— О, Гермиона ... ты, конечно, отхватила себе красивого мужа.

— Нана, не делай это таким, будто я накинула червячка на крючке перед его носом!

Они обе рассмеялись, это отрезвило Гермиону. — Серьезно... ты одобряешь его?

Лилиан похлопала по ноге Гермионы, улыбаясь.

— Я думаю, он замечательный, милая. И хорошо. Я не смогла бы оставить тебя менее достойному мужчине.

Она встала и сняла одну из многочисленных фотографий на стене, заменив ее новой.

— Здесь. — Она вернулась на свое место на диване. — Волнуешься, да?

Гермиона вздохнула.

— Я не знаю. Он по-прежнему чувствует себя настолько далеким, ведь нам так много предстоит сделать. Теперь, когда мое обучение закончится, мы можем начать планировать «не на шутку». — Она улыбнулась. — Я думаю, да, я рада. Я хотела бы выйти за него замуж!

— Это очень большое приключение, дорогая. Чтобы разделить свою жизнь с другим человеком, чтобы позволить ему увидеть реальную тебя. Это и страшно, и прекрасно. Но лучше всего то, что независимо от того, что происходит в жизни, вы — команда. У тебя всегда есть стена. То есть, пока он не запрещает тебе иметь свою собственную жизнь и ты не обязана развестись с этим ублюдком.

Гермиона расхохоталась.

— Как-то я не думаю, что это будет проблемой.

* * *

— Я так и знала, что список гостей должен стать проблемой, — сказала разъяренная Гермиона.

— Это не проблема! — Гарри настаивал на своем. — Это... расхождение во мнениях.

— Ты можешь быть таким упрямым иногда!

— Я не упрямый, я просто ... сильно не хочу приглашать их.

— Гарри, они подняли тебя!

— Только в абсолютно широком определении этого термина.

— Что бы они ни сделали, это помогло сделать тебя таким, какой ты есть. Видишь? — Она указала на других соседей по комнате, которые сидели с ними и отводили глаза. — Мы любим тебя таким, какой ты есть!

— Я не приглашу Дурслей! Если я хороший, это несмотря на них, а не из-за них. Это должен быть самый счастливый день в моей жизни, и последнее, что я хочу видеть, это Дадликовское поросячье лицо, оглядывающееся на меня, когда я понесу тебя от алтаря!

Он перестал ходить и снова сел рядом с Гермионой на диван в гостиной. Лаура сидела в другом конце комнаты с книгой, стараясь не смеяться, а двое других соседей смотрели на аппаративной портативной установке квиддичный матч Англия — Бомбей.

— Гермиона, милая, солнце, любовь всей моей жизни, я прошу тебя — не заставляй меня приглашать Дурслей!

Она покачала головой:

— Ну, когда ты так об этом говоришь... — она перечеркнула их имена в списке гостей.

— Спасибо, от души, — сказал он, чмокнув ее в щеку. Она улыбнулась и потрепала его волосы. Он откинулся на подушки. — Да они и не приехали бы, наверное.

— Скорее всего, нет, — она согласилась. — «Эти магические штуки...» Тем не менее, это был бы хороший жест.

— Они не заслуживают никакого хорошего жеста от меня, — сказал он с горечью.

— Гарри, — тихо сказала она, — они только родственники по крови. Нравится нам это или нет, но это — семья. Ты действительно хочешь, чтобы я их вычеркнула?

— Ты — та семья, которую я хочу, — сказал он твердо.

Она вздохнула и вернулась к списку гостей. — Ну, я думаю, что это все.

— Сколько?

— Триста пятьдесят, плюс-минус.

Он присвистнул.

— Ого-го! Как мы вообще можем знать стольких людей?

— Ну, с моей семьей и несколькими их друзьями, и нашими друзьями из школы, Уизли, плюс их супруги и дети... Это все равно, что тридцать человек за раз... наши друзья по работе, наши друзья, что танцуют свинг, мои друзья со Стоунхенджа, мои институтские друзья и Хогвартские люди и различные официальные лица — их всех мы более или менее обязаны пригласить ...

— Да, это быстро прибавляет людей...

— Я уверена, мы все обдумаем в ближайшие выходные, — она закрыла блокнот и посмотрела на него. — Может, установишь предел? Это же твои «кнатики»!

— Не-а.

— Уверен? Дорогой, как минимум с обедом мы планируем, что это будет много денег на человека...

— Я уверен.

Она вздохнула.

— Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя «укушенным за кошелек», когда мы получим окончательный счет. — Гарри рассмеялся. — Ох, видимо, я действительно не знаю, сколько у тебя денег?..

— Мы поговорим об этом позже. Давай просто скажем, что, независимо от того, насколько велика будет сумма, ты не хочешь, чтобы в этой свадьбе была хоть одна брешь. — Он приподнялся на локте и посмотрел на нее. — Мой отец был из богатой волшебной семьи, и, благодаря моим бухгалтерам и инвестиционному менеджеру плюс довольно скромному образу жизни, мне удалось увеличить мое наследство на несколько десятков процентов. Это дало мне возможность избежать определенных трудностей, какие испытывают другие молодые люди, но на сегодняшний день лучшее, что он сделал для меня — это позволил мне взглянуть тебе в глаза и сказать, что ты можешь спланировать свадьбу своей мечты и не беспокоиться о том, сколько это стоит. Получить огромный красивый торт, нанять действительно великую группу, заказать смехотворно дорогое платье, изготовленное по индивидуальному заказу, с кружевами из какого-нибудь Люксембурга или Новой Гвинеи. Пойди на это. Если не будет хотя бы одного официанта на гостя, я буду очень разочарован. Вот и наступило время пользоваться моей экономностью.

— Ты знаешь, то, что стоит денег, не всегда стоит его значения. Цветы, платья, музыка... это просто показуха. Что действительно важно, это ты, я, два свидетеля, и кто-то официальный скажет: « А теперь, я объявляю вас мужем и женой!» Это все, что важно.

— Я рад слышать это.

— Эй, Гарри! — сказала Лаура с другого конца комнаты. — Не экономьте на одежде подружек невесты!

— И не мечтай, Чант, — сказал Гарри. Он повернулся к Гермионе. — Ты уже решила, кто еще будет с тобой там?

Она вздохнула.

— Джинни, конечно. Моя двоюродная сестра Сара. И я была намерена попросить Чжоу.

Его глаза расширились.

— Ты же не серьезно.

— Разве я шучу?

— Ты хочешь, чтобы за тобой стояла Чжоу?

— Ну, с тех пор, как она получила за глупые мысли, она все-таки хотела, чтобы наши отношения стали дружественными. Было бы странно чувствовать, что она единственный человек в доме и не свидетель, — ну, я имею в виду, что Джастин и Джордж за тобой.

— Ну, это да...

Все посмотрели на дверь, в которую кто-то стучался.

— Мы здесь, — сказал Гарри, вскакивая. Остальные озадаченно посмотрели ему в след.

— Что это там? — спросил Джордж. Они услышали, как Гарри открыл дверь и поговорил с кем-то. Через несколько минут он снова появился в дверях.

— Гермиона, у меня есть небольшой подарок для тебя, — сказал он, ухмыляясь от уха до уха.

Она откинула ноутбук в сторону и наклонилась вперед, сверкая глазами.

— Что это такое?

— Просто немного запоздалый подарок в честь наших отношений, — он шагнул в сторону и, когда Гермиона увидела, что было у него в руках, она вскрикнула от радости и вскочила.

— О, Гарри! — воскликнула она, протягивая руки к маленькому шоколадно-коричневому кокер-спаниелю. — О, она красивая!

Гарри усмехнулся тому, с каким энтузиазмом щенок лизал лицо Гермионы.

— Почему именно щенок?

— Ну, я знаю, как ты скучаешь по Живоглоту, так что...

— Спасибо! — воскликнула она, встав на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Я люблю ее, она красивая. О, это она, не так ли?

— Да, это она.

— Как ее зовут?

— Ну, имени у нее, на самом деле, нету. А ты как бы ее назвала?

— О, черт возьми. Такой большой выбор. Я не хочу, чтобы ее спутали с кем-то с улицы, если мы будем ее звать... — Она держала собаку перед собой и смотрела на ее маленькую озорную и милую мордочку.

— Щенок, я называю тебя ... Лили. — Собака начала лизать лицо Гермионы еще сильнее. — Я думаю, что ей это нравится! — Гермиона рассмеялась.

Она посмотрела на Гарри и перестала смеяться — он выглядел так, будто он вот-вот заплачет.

— О, Гарри ... — Она подошла ближе, чтобы обнять его одной рукой. Он обнял ее спину и потрепал уши Лили.

— Это прекрасное имя. — Он поцеловал ее в лоб в то время, как Лили вытянула шею, чтобы облизать его щеку. — Я это от сердца говорю.

* * *

Гарри побежал в фойе в одних носках, чтобы открыть дверь. Он был единственным в доме в тот удивительно мирный момент. Хотел бы он знать, что он не будет последним...

— Иду!— отозвался он. Гарри открыл входную дверь и увидел женщину с веселой улыбкой, стоявшую на крыльце. Она была среднего роста, очень красивая, одетая в костюм с четким учетом бархата и кружев. — Здравствуйте, — сказал Гарри.

— Привет, — ответила она. — Я здесь, чтобы встретиться с Гермионой Грейнджер.

— Ой, извините, ее сейчас нет. Могу ли я вам помочь?

— Ну, меня зовут Мел МакДэниелс, я свадебный организатор. — Она высунула руку.

— О! Приятно познакомиться! Я Гарри Поттер, — сказал он, пожимая ей руку. Услышав это имя, улыбка женщины стала шире.

— Мне так жаль, что я не узнала вас! — сказала она.

— Входите, — сказал он, отступая в сторону. — Ну, так зачем?

— Ой, знаете, Гарри Поттер и так далее... — сказала она, смеясь. — Я надеюсь, я вас не оскорбила... Мне была назначена встреча с Гермионой.

— Она сейчас, скорее всего, на работе... Гермиона не говорила мне, что она наняла организатора.

— Я надеюсь, вы не возражаете! — сказала Мел с немного нервной улыбкой.

— Конечно, нет. Вы — что-то, что сделает жизнь Гермионы немного легче!

Мел обдала его оценивающим взглядом.

— Боже мой, где же она нашла вас? Большинство мужей белеют как полотно, если идет упоминание о моих услугах!

— Я считаю, что понятие позволить кому-то беспокоиться о бесконечных мелочах очень логично. Садитесь, пожалуйста, я позвоню Гермионе. — Он жестом пригласил Мел в кабинет, когда сам отошел в фойе.

— Пузырь, — сказал он. — Гермиона.

Через мгновение ее голос донесся из пузыря. — Агент Грейнджер.

— Эй.

— Эй, в чем дело?

— Ничего не забыла?..

— Э-э...

— У меня здесь прекрасная дама по фамилии МакДэниелс. Видимо, она была спланирована поговорить с тобой.

— Ах, ерунда, я совсем забыла... И я забыла сказать тебе, что я ее наняла, не так ли?

— Все в порядке. Ты сможешь прийти или у тебя там завал?

— Нет, я буду в ближайшее время. Поговоришь с ней, пока меня нет?

— Конечно. Лучше тебе все же поторопиться. Мы можем закончить на леопардовой расцветке платьев для подружек невесты.

— Лауре бы понравилось. Увидимся. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Пока.

Пузырь подмигнул, и Гарри вернулся в кабинет, где Мел уже устроилась на диване и начала раскладывать свои материалы на журнальном столике перед собой. Гарри сел напротив нее в кресле.

— Гермиона будет здесь в ближайшее время, — сказал он. — Но если у вас есть вопросы, мы можем...

— О, да, — сказала она, достав блокнот и перо. — Сейчас. Гермиона только что наняла меня, поэтому я ничего не знаю до сих пор. Когда у вас свадьба?

— Ноябрь, пятнадцатое. У нас есть приглашения... Только отправляем, — сказал он, вскакивая и подходя к столу Гермионы, где были коробки. Он вернулся и протянул ей одну.

— О, очень красиво. А сколько гостей вы ожидаете?

— До сих пор список гостей остановился на отметке 356.

— Ничего себе.

— Действительно.

— А проводить будете?..

— Прямо в Хогвартсе.

— И ваша невеста — магглорожденная, верно?

— Так и есть.

— Тогда нам придется поработать с транспортом для магглов в Хогвартс. Вам потребуется селективное вмешательство?

Гарри нахмурился.

— Прошу прощения?

— Я могу организовать все так, чтобы любой маггл, посетивший свадьбу, видел все так, как будто попал на обычную церемонию.

— Ой! Здесь я подумал, что мы должны были бы нанять отряд обливиаторов... Но некоторые из родственников Гермионы знают о волшебниках.

— О, тогда все в порядке. Мы можем настроить заклинания, это не проблема. Теперь, как насчет свидетелей? Сколько?

— Четыре с каждой стороны ... по крайней мере, пока. Мой шафер — это мой крестный, Сириус Блэк. Дальше наши друзья — Ремус Люпин, Джордж Уизли и Джастин Финч-Флетчли. Возле Гермионы — Гермионина лучшая подруга Лаура Чант, ее двоюродная сестра Сара Форестер и наши друзья Джинни Уизли и Чжоу Чанг.

— И платья? Любые решения?

Он улыбнулся.

— Пока нет. Но не спрашивайте меня об этом, я лучше отодвину вопрос о платьях подальше. Это решение будет полностью зависить от моей жены. — Он остановился, а затем усмехнулся.

Мел озадаченно нахмурилась:

— Что случилось?

— Нет, ничего. Это просто... это в первый раз, когда я назвал ее женой.

* * *

— Ты передал Итану, чтобы он отправил мне сову, как только...

— Ага.

— Черт, я такой нервный сегодня.

— Не забывай, ты должен дойти до ИКМэВД завтра.

Гарри закатил глаза, как только они завернули за угол.

— Почему мне всегда нужно пойти туда, чтобы сделать большой отчет?

ИКМВД расшифровывается, как Исполнительный Корпус Министерства Внутренних Дел, а Гарри направляли туда с утомительной регулярностью.

— Ты помнишь про свой шрам?

— Хм. Как и всегда. Но мне не кажется, что их не заботит так уж моя большая слава.

— Каждого заботит ваша большая слава, Шеф. Некоторые вещи звучат убедительнее, если исходят от тебя. — Наполеон фыркнул. — Бьюсь об заклад, даже некоторые мастера пикапа горят желанием услышать, с какой манерой ты говоришь!

Гарри рассмеялся.

— Что, они думают, что «мои личные богини живут не в Греции, а у меня за пазухой, приманиваемые моим голосом»?

— Ты рискуешь. Ты растрачиваешь подарки судьбы, Босс. У тебя могло бы быть так много женщин, что голова моя идет кругом!

Гарри бросил на него мимолетный напряженный взгляд.

— Мне не нужно много женщин. Одной мне хватит навсегда.

Они завернули за угол в административное крыло Р.Д., направляясь в комнату для брифинга (совещания по одному вопросу — прим. пер.), где их ждали около пятидесяти агентов.

— Ну что, кто тут у нас... о, все в порядке, — он толкнул двери и в большой кабинет, обычно используемый для брифинга. Агенты стояли небольшими группами, болтая и смеясь. Он увидел Гермиону сразу, стоявшую рядом с Изабель и державшую в руках новый портфельчик. Он подошел к трибуне, сделав паузу, чтобы поцеловать ее в щеку. Гермиона посмотрела ему вслед немного удивленно: он обычно не проявлял своих чувств на публике, но сегодня ему, похоже, было все равно.

Гарри занял свое место за трибуной, все агенты сели.

— Добрый день, — сказал он. — У меня для вас кое-что есть.

Он протянул руку, и Наполеон вытащил что-то из портфеля, который он нес с собой. Гарри поднял предмет перед аудиторией. — Кто-нибудь знает, что это такое?

Агенты переглянулись.

— Пушка? — спросил кто-то издалека.

— Да, пистолет, — сказал Гарри, разглядывая оружие. — Это пистолет, которым убили Галино. — Шорох прошел по аудитории. — Мы здесь не для того, чтобы оплакивать его, хотя я знаю его хорошо, как и все мы. Он был прекрасным агентом и другом для всех нас, и его будет нам не хватать. Но он не должен был умереть.

Гарри положил пистолет на подиум, где он притянул к себе определенное внимание близко сидевших агентов.

— Два выстрела, в упор. У Галино не было ни единого шанса. — Он вышел из-за подиума. — Это пистолет, правда, но кто-нибудь знает о нем еще какие-нибудь данные? — Тишина. — Это — полуавтомат Beretta 38го калибра. Это маггловское оружие, использованное магглом, чтобы убить одного из наших. Это неприемлемо, господа.

Изабель встала.

— Ты хочешь сказать, что ты заставишь нас использовать к ним штыки?

— Нет, мы же волшебники, а не гангстеры ( J — прим. пер.). Но мы должны знать больше о маггловском оружии. Мы должны быть готовы. Огнестрельный выстрел намного быстрее, чем проклятие, знаете... Если Галино, который, я сомневаюсь, когда-либо видел пистолет в своей жизни, был подготовлен, он, возможно, и не пытался защитить себя. Ему легче было бы убежать, или навредить человеку, что стрелял в него. А что, если бы он получил от него оружие? Он бы знал, что делать с ним? Как снять с предохранителя, или хотя бы стрелять из него?

— Что ты предлагаешь?— спросил Генри.

— У меня есть несколько контактов среди магглов, которые делают ту же работу среди них, как и мы — среди волшебников. Мой друг в американском ЦРУ, женщина, которая знает о волшебном мире, согласилась приехать и дать нам несколько уроков обращения с маггловским оружием. Вы получите инструкции завтра, когда все будет проработано, — он вздохнул. — Это все, все свободны.

Офицеры встали, но большинство из них осталось. Гермиона прошла до передней части зала вместе с Генри и Ремом. Гарри и Наполеон спустились с трибуны, чтобы встретиться с ними.

— Так, Гарри. Кто этот твой друг? — спросил Ремус.

— Ее зовут Терказел Хейнсли, она и ее брат близнец Таксим уже летят к нам. Он ее партнер в агентстве.

Другие не расслышали последней фразы, глядя на Наполеона, чей рот раскрылся чуть ли не до шеи, а лицо стало ярко-красным. Гарри посмотрел на него. — Наполеон?

— Черт возьми, Гарри! Ты бы хоть меня предупредил, что Терк едет сюда!

— Я как бы подумал, что ты сам догадаешься! Знаешь, я не думал, что это выглядит так, будто у меня десятки друзей в ЦРУ!

— В чем дело? — спросила Гермиона. — Ты ее знаешь, Наполеон? Она твой друг?

— Я бы не назвал ее своим другом, она моя чертова бывшая жена.

— Почему это, Джонс, — воскликнул Ремус с поднятыми бровями, — я не знал, что ты был женат? Да, и, при том, на маггле?

— Ну, я был молод... и глуп.

Гарри усмехнулся:

— А теперь ты что? Чуть менее молодой и... глупый?

— Ой, ха-ха, Шеф. Тем не менее, я не хотел бы иметь удовольствие видеть ее. И Такс? Он — кровавый ужас! Он, вероятно, хочет оторвать мне голову за свою драгоценную сестричку. Он ненавидит меня.

— Трудно поверить! — сказал Гарри, изображая задумчивость. Гермиона резко толкнула его локтем, и он откашлялся. — Скорее, я, э-э ... ну, она просто оказывает мне профессиональную помощь, Джонс. Ты же не обязан говорить с ней, если не хочешь.

— О, слово «ночной кошмар», написаное у нее на лбу, я итак увижу!

Небольшая группа покинула комнату для брифинга. Наполеон ворчал всю дорогу.

— Подумай об этом таким образом, Наполеон, — сказала Гермиона, — она может рассказать нам всякие забавные истории о тебе!

— О, прекрасно! А теперь извини меня, я, пожалуй, сразу пойду и закую себя в кандалы.

* * *

Гермиона сидела рядом с Изабель и Шейем Дейли, который также учился в отделе СиПИ. Они были в одном из крупнейших нижних многоцелевых помещений, где у них был тир. Собиравшиеся агенты разговаривали между собой беспокойно... никто из них не был знаком с оружием, и большинство из них, включая Гермиону, никогда даже не видели его вблизи.

Дверь открылась, вошел Гарри, после — два человека в военной форме. Первой вошла маленькая белокурая женщина с задорным лицом, на которое тут же налетело серьезное выражение. Ее волосы были завязаны в узел, из которого выпуталось пару прядей, чтобы красиво завесить ее лицо. Гермиона увидела, что большинство мужчин в комнате приосанились и перестали говорить. Она несла несколько больших сумок на одном плече. Должно быть, вещи были тяжелыми, но ей они, кажется, таковыми не казались.

После нее вошел высокий мужчина. Он выглядел значительно старше, чем женщина, хотя Гарри сказал, что они близнецы. Он был худой, но очень жилистый, лицо его было кожистым и «складчатым». Его руки были покрыты красочными татуировками, виски закрыты бакенбардами, темные волосы торчали щеткой, как и воротник куртки. Он выглядел очень жестким, как гитарист из хэви-метал. Он тоже нес большой серый пластиковый чемодан.

Гарри повел их к середине, где стояли несколько столов. Они поставили на них свой реквизит и осмотрели присутствующих.

— Ребята, это Терк и Такс Хэйнсли. Они здесь, чтобы показать нам кое-что, пожалуйста, внимание.

Он сел рядом со столами, в то время как Терк подошла и открыла первую сумку.

— Доброе утро, — сказала она, доставая большой пистолет из чехла. Она также вынула журнал из сумки и бросила его брату. — Гарри попросил нас дать вам ускоренный курс. Не ожидайте, что вы станете экспертами, но мы потратим некоторое время на работу с этим оружием и обучением стрельбы из каждого. Я понимаю, вам нафиг не надо использовать его регулярно, за что вам поклон от меня, но если вы собираетесь использовать его против магглов на регулярной основе, особенно против вооруженных магглов... ну, кто предупрежден, тот вооружен ... простите за каламбур. — Она подняла пистолет. — Это Вальтер ППК. Звучит знакомо?

— Разве это не пистолет Джеймса Бонда? — сказал Ллойд Ллевеллин.

— Очень хорошо. Но, зная это, это не поможет вам, если вы обнаружили один такой на вашем пути, — она начала указывать на различные части пистолета, а затем передала его Изабелле, чтобы та передала по кругу. — Вперед, поиграйтесь. Он не заряжен.

Когда пушка перешла к Гермионе, она осмотрела ее осторожно, а затем передала дальше. Она пыталась обратить внимание, как Терк поднимала пистолет за пистолетом и когда они обсуждали их, но все начало смешиваться в одну кашу. В конце концов, они перешли к винтовкам и автоматическому оружию, хотя она и не задерживалась на них.

— Ну, давайте попробуем пострелять. Это не слишком трудно — стрелять из пушки, но не слишком легко делать это хорошо. В некотором смысле, вам повезло... Я уверена, что мне потребуется гораздо больше времени, чтобы узнать, как использовать одну из ваших палочек. — Она повернулась к Гарри. — Первым пойдешь, Гарри?

Он встал немного тревожно. Она протянула ему довольно большой пистолет.

— Безопасность превыше всего. — Гарри слегка усмехнулся чему-то своему (Грюм, привет — прим. пер.). Все встали, чтобы увидеть все, что будет происходить. — Сейчас, руки сюда...

Но было уже поздно. Гарри подошел к линии и поднял пистолет, одна рука его была на спуске, другая придерживала ее. Он посмотрел вниз, на цель, что установил Такс, и быстро выстрелил шесть раз. Никто не двигался, пока последний выстрел не отдался эхом от потолка зала. Терк ничего не сказала, она просто нажала на кнопку, которая привезла бумажную мишень к ней в руки. Она подняла черновой набросок человека, на нем было шесть выстрелов, которые находились близко к сердцу. Она моргнула и посмотрела на Гарри.

Он передал ей пистолет.

— Э-э ... я как бы уже знал, как это делается.

— Да неужели, — сказала она. — Следующий!

Таким образом, все разделились на маленькие группы и выстроились, чтобы попробовать. Молча, как налоговик, Такс помогал студентам, корректируя положение их рук и ног, в то время, как Терк кричала, что нужно делать дальше. Гарри сидел за ней, глядя в пространство. Гермиона сделала все, что возможно, но пушка дергалась в ее руке так, что она едва могла попасть в цель. Терк, пренебрегши этим, сказала, что они не профессионалы, а просто учатся, но она все еще чувствовала себя неумехой.

Когда прошла ее очередь, она села рядом с Гарри. Он ничего не сказал. Гермиона подумала, прежде чем сказать тихим голосом:

— Ты никогда не стрелял до этого, не так ли?

Он вздохнул:

— Нет, — прошептал он, не глядя на нее.

— Я думаю, у тебя талант.

— Что ты говоришь?

— Не кажется ли тебе это немного странным?

— Может быть, я был снайпером в прошлой жизни!

— Не делай этого.

— Не делай чего? — резко сказал он, садясь лицом к ней. — Так, это странно, ну и что? Добро пожаловать в мой мир! Ну, я готовый стрелок... без каких-либо практик... что это значит? Наверное, ничего, я ведь изначально умел летать, например! А у тебя были способности к трансфигурации, как будто ты всю жизнь ее практиковала!

— Ладно, успокойся. Я просто хочу сказать...

— Ну, может, тебе лучше держать свои идеи при себе! — отрезал он.

Гермиона откинулась на спинку стула с выражением боли на лице. Она отвела взгляд, смутилась. Он не был похож на Гарри, он никогда не говорил с ней так жестоко.

Она слышала, как он вздохнул.

— Мне очень жаль, Гермиона. Я только что обдумывал все это...

Она повернулась к нему и схватила его за руку.

— Тогда скажи мне об этом! Разве ты не можешь поделиться со мной? Ты казался таким далеким сегодня, таким озабоченный. Что случилось?

— Я не знаю, — прошептал он, плотно сжимая пальцы. — Но, независимо от того, что происходит, я не должен огрызаться тебе.

— Лучше мне, чем кому-либо. По крайней мере, ты знаешь, я прощу тебя.

Прежде чем он успел ответить, большой пузырь Р.Д. серебряного цвета появился под потолком.

— СИНИЙ КОД. ДОКЛАДЫВАЕТ БРИФИНГОВЫЙ ОТДЕЛ ДИВИЗИИ. СИНИЙ КОД. ДОКЛАДЫВАЕТ БРИФИНГОВЫЙ ОТДЕЛ ДИВИЗИИ.

Каждый остановился и быстро направился к двери. Синий Код был призывом к развертыванию. Агенты вызывались в определенное помещение для определенного задания. Гарри остановился у двери.

— Позже, — прошептал он и поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась и сжала его руку, прежде чем они разбежались в разные стороны.

* * *

Гермиона присела на другой стороне улицы, глядя через забор в омнинокль. Ее сердце билось учащенно, и она чувствовала себя ужасно, ведь это была ее первая реально кризисная ситуация.

Через дорогу от ее тайника, где она пряталась, было элементарное магическое учреждение, а внутри был сумасшедший кавардак. Маги-нарушители входили в школу и начинали бросаться проклятиями направо и налево. Они знали, что один учитель уже был мертв из-за проклятия AvadaKedavra. Они подозревали, что несколько детей были ранены. Местным силовикам удалось эвакуировать большую часть детей и сотрудников, но некоторые из них удерживались внутри.

Гермиона и двое старших офицеров СиПИ оставались на другой стороне улицы с оборудованием для наблюдения. Команда отдела КиТО (отдел Гарри — прим. пер.) была готова проникнуть в здание. Они должны были быть осторожны, потому что любое действие могло спровоцировать злоумышленника навредить большому колличеству невинных людей. Силовики сдерживали толпу, которая включала в себя истерически настроенных родителей.

— Вы видите что-нибудь, Грейнджер? — Агент Малькольм спросил у нее за спиной.

— КИТы на месте, — сообщила она. — У меня — полный обзор западной стены здания, включая детскую площадку. — Говорила она в крошечный Пузырь, парящий рядом с ее губами. — Команда Бета, координаты?

— Мы на месте, — послышался голос Шея из Пузыря. — Здесь ничего.

Гермиона посмотрела через плечо туда, где Малкольм создал один из квадратов биополя для обнаружения ловушек. Он достал свою палочку.

— Ex ocularum vitalae, — прошептал он. Сноп искр вылетел из его палочки и помчался в пространство над биополем. Искры были сгруппированы в одном углу у поверхности земли и слегка сияли. — Дельта команда, заходите, — скомандовал Малкольм.

— Вперед. — Голос Гарри.

— Похоже, что заложников держат в северо-западном углу здания на первом этаже. Враг с ними.

— Проверим, — Гермиона смотрела в омнинокль, как темные одежды проникают в соответствующий угол площадки.

— Есть два других признака жизни, но слабее.

— Позиция?

— Юго-восток.

Она наблюдала, как Гарри что-то показывает руками двум другим агентам, которые отделились от группы и пошли в южный угол. Все затаили дыхание, так как они проскользнули к зданию так же резко, как искры от заклятья Малькольма. Они подошли к искрам, парящим возле раненых. Вдруг одна искра отделилась от большой группы и бросилась к ним.

— Аккуратно, он идет к вам, — зашипел Малкольм. — Прервать!

Гермиона смотрела на школу, когда внезапно появилось искра света внутри здания.

— Дерьмо, — проворчал Малкольм, когда большая группа искр рассыпалась. Дети хлынули в ближайшую от них дверь. Гермиона с ужасом смотрела, как двое других КиТОвцев выбежали с другой стороны, прихрамывая и с детьми на руках. Они направились к колдомедикам.

— Где же враг, — зашипела Гермиона.

— Выходит, — сказал Малкольм. — Гарри, готовы? — пролаял он в свой пузырь. — Двигайтесь, живо!

Пока дети бежали во все стороны, Гермиона увидела полдюжины магов в темных одеждах, которые резко выскочили и понеслись по всему двору. Злоумышленник вырвался из двери, размахивая двумя палочками, и кричал проклятия направо и налево. Пальцы Гермионы плотно охватили омнинокль.

— Ложись! — закричал Гарри. Он поднял руки с растопыренными пальцами, и Гермиона увидела яркую вспышку вокруг каждого из детей во дворе, а потом — одно из проклятий атакующего, что отскочила от одного из них. — На землю!

Атакующий кричал что-то, что она не могла разобрать, но он больше уже не представлял опасности... Несколько агентов подползли к нему сзади. Гарри встал, держа палочку.

— Хватай! — кричал он на нападающего. — Прямо сейчас! — враг бессвязно кричал.

— Вы окружены, сдавайтесь! — закричал Гарри. Враг не показывал никаких признаков смягчения намерений, хотя его проклятия не оказывали больше воздействия на кого-либо теперь. Гарри сделал сигнал рукой, и агенты за его спиной повалили его на землю. Они выхватили и отпихнули его палочку подальше.

— Ладно, пойдем,— прошептал Малкольм. Команда СиПИ встала из-за своего укрытия и побежала через улицу, чтобы помочь пострадавшим и проверить детей, которые, как казалось, были целыми и невредимыми.

Гермиона подошла к Гарри. Он стоял, держа руки на бедрах, наблюдая, как его агенты держали врага, который в это время плакал.

Она коснулась его руки, и он повернулся к ней... И, когда он это сделал, она забыла, что она хотела сказать, что она чувствовала, даже то место, где они были. Гермиона отступила на шаг, потому что его лицо было пустым, а глаза были мертвы. Она пыталась говорить, но не могла ...

Человек, что смотрел на нее, был не Гарри.

Не успела она среагировать, как он повернулся к нападающему. Без предупреждения он бросился на него и повалил на землю. Агенты, державшие врага, не были готовы и на мгновение просто стояли, пока Гарри начал зверски избивать человека, долбя его лицом об тротуар.

Агенты столпились вокруг, чтобы оттащить его прочь, но он держался своей неестественной силой в своей ярости. Гермиона побежала вперед, присела рядом с ним.

— Гарри! — кричала она. Глаза его были далекими и пустыми, они будто не отвечали ей. Паника переполнила ее ... что, во имя Господа, с ним происходит?

Наконец, Ремусу и Малькольму удалось оттащить его за ноги. Каждый смотрел на него в шоке.

— Гарри, что, мать твою, ты творишь?! — взревел Люпин.

Гарри не ответил, он только отдернул от них свои руки и нацелил их на врага, который уже успел встать. Взрыв яркого света выскочил из его пальцев и ударил мужчину в грудь, сбив его с ног. Он летел ярдов десять по воздуху и ударился о забор на другом конце двора. Малькольм и Люпин схватил Гарри и прижали его руки к бокам.

— Уберите его отсюда! — закричал Генри, его лицо исказил гнев. Он посмотрел на Гермиону, которая только и могла, что стоять там и смотреть на все с открытым ртом. Она не могла поверить в то, что она видела.

Перед тем, как Малькольм и Люпин попытались оттянуть Гарри подальше, он вдруг застыл и резко вдохнул. Его глаза закатились, и он обмяк, упав на землю в бессознательную кучу.

Гермиона бросилась вперед и встала на колени рядом с ним, положив его голову на свои колени.

— Доктора! — отрезала она тем, кто мог слышать. Она смутно слышала, как кто-то убегал, чтобы позвать колдомедика, но она вряд ли обратила внимание. Она в ужасе смотрела на расслабленное лицо Гарри.

Генри и Рем присели сбоку.

— Отойдите от него! — закричала она на них. — Что вы сделали с ним? — мысли в ее голове бушевали, хотя некоторая часть ее осознавала, что они здесь не причем.

— Гермиона... — прошептал Ремус. — Что с ним происходит?

Она нежно держала его голову на руках, а ее слезы падали на его перевернутое лицо.

— Я не знаю, Ремус. Я не знаю.