Градации страха (гет)

«И кто меня за язык дернул?» — растерянно вопрошала у самой себя Гермиона, с трудом пробираясь по заболоченному пространству, по колено в противной жиже. По ее расчетам, если, конечно, тропинка за это время не свернула в непредсказуемом направлении, она через пару часов должна выбраться миль на десять выше той развилки, с которой путники свернули, направившись к реке. Естественно, девушка двинулась сквозь болото не наугад — удалось воспользоваться заклинанием навигации и просчитать приблизительное направление. Только вот эта противная жижа под ногами… Какой же отвратительный запах! И что делать, если очередной монстр выскочит из-за кустарника? Быстро продвигаться в вязкой и скользкой субстанции просто не реально! «Но всё равно я буду первой! И в Академию поступлю! Снейп ничего не смыслит в современных методиках, как он может знать условия поступления? Да профессор просто хочет позлить меня!»

Где-то впереди раздалось гулкое жужжание, и Гермиона поудобнее перехватила палочку в ладони. Даже если ей суждено быть съеденной ужасным монстром, то пусть это будет вдали от несносного, высокомерного и напыщенного зельевара! По крайней мере, ведьме не придётся выслушивать едкое: «Да вас даже химера есть не станет! Долго отплёвываться будет!»

Жужжание повторилось. Девушка поспешила (насколько ей позволяла топь) в противоположном направлении. Кто сказал, что монстров надо побеждать? Можно же просто избежать встречи, да и всё. Кто там следить будет?

Зря гриффиндорка понадеялась — прямо на неё, из-за группы гигантских астрагалов вылетел огромный, чуть ли не с человека ростом, грюмошмель. Гермиона застыла на месте, уши от низкого звука заложило. Ведьма не спешила воспользоваться оглушающим заклинанием, надеясь, что, если не шевелиться, гигантское насекомое не заметит её, ведь, как известно, грюмошмели реагируют только на резкие движения. И всё бы обошлось, тварь уже поворачивала обратно, но именно в этот момент нечто слизкое и извивающееся скользнуло по лодыжке. Гермиона взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Это нечто, судя по всему, никак не меньше того же грюмошмеля, затаилось где-то недалеко, очевидно, готовясь к атаке. А жужжащая тварь отреагировала на движение мгновенно и метнулась к девушке.

«О, ужас! Я одновременно с двумя чудищами не справлюсь! Всё-таки разойтись в разных направлениях с профессором было плохой идеей!»

* * *

Мастер зелий, больше не обремененный медлительной спутницей, в прекрасном расположении духа пробирался сквозь заросли болиголова, которым зарос почти весь берег.

«Интересно, если бы Блоксем мог предположить, что в его группу угодит гриффиндорская всезнайка, стал бы он подписывать контракт? Вряд ли. Хотя… Если предположить… Да нет же! Где это видано, чтобы женщин подпускали к серьёзным исследованиям? Даже столь любознательных, — размышлял маг, не в силах выбросить из головы последний разговор с Грейнджер. — А с каких это пор, Северус, любознательность является достаточной причиной для поблажек? Да на каждом курсе в Хогвартсе с десяток любознательных! И что? Ради всех делать исключения? Подумаешь, эта выскочка проворно справилась с ожившей статуей! И что с того? Конечно, ей это особого труда не составило. Но ведь не её же потащили в шестилетнем возрасте в маггловский парк прогуляться, да еще и накануне Хеллоуина!»

С чего отец в тот день так расщедрился, Северус не мог понять до сих пор. И почему, выгребая из карманов последнюю мелочь, повел его именно в парк напротив Национальной галереи? И вот маленького мага, вместо аттракционов и сладостей, про которые с упоением рассказывали соседские мальчишки, ждали ряды непонятных и уродливых статуй. Отец тыкал мозолистым пальцем в нечто громоздкое и вещал:

— Смотри, малец! Вот это — искусство! Бессмысленная груда металла — а ведь нет, стОит-то тысячи! Вот вырастешь, научишься не хуже ваять. И заживёшь! Лучше, чем тот сброд, что твою мать навещает по праздникам! Мне не довелось стать причастным к искусству, так тебя выучу! Всенепременно!

За облезлым лотком с печатными изданиями обнаружилась еще одна безобразная статуя. Её почему-то гордо именовали Психея, хотя что в ней осталось от легендарной гречанки, трудно было понять. Отец, вычитав на табличке имя скульптора, фыркнул, отошел на несколько шагов назад, склонил голову и восхищенно процедил:

— Хороша! Учись, малец! Вот талант!

Многочасовое блуждание среди хаотично расставленных статуй изрядно вымотало мальчика, да и желудок давно сводило от голода — накормить сына обедом отец не озаботился. И как уж тут сошлось всё одно к одному, непонятно: то ли проходящий мимо маг-недотёпа решил позабавиться, то ли стихийная магия в Северусе так не вовремя проявилась, но страхолюдная Психея шагнула со своего постамента и, дико завывая, двинулась прямо на них. У отца чуть инфаркт не случился. А Северуса долго еще преследовало бронзовое чудище в ночных кошмарах. Осталась ли у отца любовь к магловскому искусству после того дня — неизвестно, но Северус от походов по музеям в дальнейшем был избавлен, чему не мог не радоваться. И каким же образом программа выискала в глубинах его сознания это воспоминание? Он ведь и сам давно уже забыл о том инциденте.

Из задумчивости зельевара вывел громкий клёкот, раздавшийся сверху. Пятясь и медленно поднимая голову, Снейп убедился, что верно отнёс прерывающиеся гортанные звуки к карканью окками. Поглядывая на мужчину то правым, то левым глазом, и при этом смешно вертя головой, змееподобное крылатое существо недружелюбно пощелкивало массивным клювом.

— Моргана и её отпрыски!

Главное не делать резких движений! Гнездо у нее здесь что ли? Окками агрессивны только в период кладки яиц. Северус опять выругался. И в очередной раз поклялся прикончить того малаклава, что цапнул его за палец два дня назад. Но почему именно сейчас и именно окками? Нет, чтобы квинтолап! Или хотя бы химера. Эти милашки вполне себе предсказуемы, не то, что птица-переросток! Сворачивать было некуда. Да и вряд ли программа позволит просто проигнорировать очередного монстра. Делать нечего — придётся ощипать змеептицу. Что будет непросто: тварь в пятнадцать футов высотой — это вам не шутка! Дело в том, что на внутренней стороне крыла у окками есть два пера — выдери их — и змеептице конец. Каюк. Крышка! Кому как больше нравится. Маг тяжело вздохнул и взмахнул палочкой…

* * *

Сидя на нижней ветке мощного, но неимоверно корявого кедра, Гермиона подводила итог своей опрометчивости: теперь она одна, без палочки и преследуется двумя монстрами одновременно. Профессор Снейп своей язвительностью хотя бы отвлекал от невеселых мыслей про горькую участь, постигшую её. Что же теперь делать? Аценолла* до нее пока добраться не может, и то хорошо. Но и продолжить свой путь ведьма не в состоянии — все-таки не обезьяна, чтобы по деревьям скакать. Грюмошмель периодически возвращался, грозя своим отвратительным жалом. Следовало составить хоть какой-то план действий. Разумеется, сначала надо избавиться от насекомого. Но как это сделать, если палочка выпала, когда девушка карабкалась на дерево? А может и хорошо, что сейчас нет рядом язвительного зельевара? А то наслушалась по горло бы едких комментариев.

«Мерлин! И почему я не могу избавится от мыслей об этом… этом… саркастичном типе? Клубкобрюхи его загрызи!»

Итак, план. Значит, всё же стоит сначала спуститься, подобрать палочку (вон она, у замшелого пня!) и… долбануть инкарцероусом по… первому, что кинется на неё.

«Ну, Гермиона! Соберись! Жить-то тебе хочется, верно?»

Девушка тяжело вздохнула и спрыгнула с ветки. А дальше все произошло одновременно: она успела схватить палочку, грюмошмель кинулся на неё, а аценолла, замешкавшись лишь на пару секунд, ухватила ведьму за лодыжку и дернула на себя. Насекомое впечаталось в жижу в том месте, где только что была гриффиндорка и веревки всё же опутали его, а аценолла щелкнула зубами в сантиметре от горла Гермионы…

В следующий миг произошло что-то странное: яркая вспышка, резкий толчок и жуткое головокружение. Затем гриффиндорка пребольно ударилась спиной о какой-то большой камень… Когда девушка немного пришла в себя, поднялась и огляделась, то поняла, что программа перекинула ее обратно к последней стоянке у правого берега, где они со Снейпом завтракали несколько часов назад. Камень, о который она так неудачно ударилась, был девушке знаком — именно сидя на нём, мужчина строил тогда свои сложные расчёты.

— Вот же невезение! Это же не потому, что я проиграла сражение с той гадиной? — выкрикнула Гермиона, надеясь, что её услышит тот бездельник, что следит за работой программы, и который давно уже должен был вызволить их из этой странной ловушки. Вопрос ведьмы остался проигнорированным: никто не откликнулся, и ничто не изменилось в окружающем её мире. Не может же быть, что спасатели всё никак не доберутся до подвала?

«И что же теперь делать?»

* * *

Самка окками сдаваться не собиралась. Расставаться с перьями — тем более. После того, как заклинание, срикошетив от жесткого оперения на крыле монстра, выдернуло нагрудное перо, змеептица каркнула во всю свою птичью глотку, и снова подпадать под заклятие отказывалась категорически. Снейп, не выбирая выражений, крыл вслух и саму тварь, и всех ее ближайших родственников, безумно злился, но попасть заклинанием никак не мог. Окками извивалась среди зарослей болиголова своим длинным, чрезмерно гибким телом и всё время ускользала. Мало того, так и норовила ухватить мужчину то за плечо, то за мантию.

«Где там носит эту Грейнджер? Что ни говори, а девчонка неплохо владеет боевыми заклинаниями. И реакция у неё что надо! Мерлин, да пусть она выиграет свой идиотский спор, раз ей так этого хочется! Но при этом откроет дверь и остановит эту проклятую программу! Надоело уже до чертиков!»

Клац! Клац! И еще раз клац!

Зельевар едва успевал отпрыгивать в сторону — окками так же быстра, как и агрессивна. Инсендио! Эх… Змееподобная гадина опять ускользнула.

Мужчина сделал шаг назад, собираясь оглядеться как следует, но неожиданно споткнулся обо что-то движущееся в листве. В следующее мгновение клюв змеептицы клацнул прямо над его головой.

* * *

Снейп очнулся на той самой стоянке, где совсем недавно завтракал. Неторопливо поднявшись, оглядевшись и отряхнув многострадальную мантию, мужчина прислушался к собственному организму. Вроде ничего не сломано и не откусано. Хвала Мерлину! Но как он очутился здесь? Да и в схватке с окками он всё же проиграл, как не прискорбно это сознавать. Ни Грейнджер, ни кого бы то ни было, поблизости обнаружить не удалось, а потому зельевар пришел к выводу, что стоит повторить путь по левому берегу. В болото соваться не стоило. И если у гриффиндорки хватило мозгов, то она давно уже спешит к финишу по своей тропе. Следовать примеру Грейнджер профессор не стал из принципа, а потому при всём богатстве выбора — всё же левый берег. Тем более, маг уже знал, что его поджидает впереди.

Пока он пробирался сквозь непроходимые заросли, придумал план дальнейших действий: надо будет монстра измором взять. План был идеальным, но, как оказалось, обладал одним маленьким недостатком — утомить окками было непосильной задачей. «А программа-то подсовывает с каждым разом монстров всё сообразительнее и сильнее!» — озадаченно подумал мужчина, потирая ушибленное колено, когда во второй раз очутился на месте прошлой стоянки. «Да чтоб жены разработчиков программы с таким же рвением зарплату у них отбирали, как эта пернатая тварь защищает свое потомство!» — в сердцах пожелал зельевар, пока еще не собираясь сдаваться.

И снова левый берег, да надоевший до невозможности болиголов! На этот раз маг решил действовать по-другому. Не дойдя до змеептицы нескольких метров, Северус трансфигурировал из полусгнившего ствола дерева овцу и заклинанием погнал беднягу в требуемом направлении. Расчет оказался верным: окками увлеклась охотой, и теперь маг без труда расправился с монстром. Перья, раздобытые с таким трудом, он припрятал во внутренний карман мантии — может, еще где пригодятся. Грейнджер на этот раз не вспоминалась (ну, почти!), а потому Снейп, невероятно довольный собой, отправился в путь, смакуя мысль о двух резервных просьбах к программе. Кофе он вытребует (во что бы то ни стало!), а потому ирреальный мирок больше не казался мужчине таким мрачным, как раньше.

* * *

Девушка никак не могла поверить собственной удаче — программа, перекинув её назад, к стоянке, тем самым облегчила задачу: болото было позади, тропинка, напротив, совсем близко! Ведьма радостно кинулась в нужном направлении.

* * *

Гермиона уже больше часа пробиралась сквозь непролазные дебри ивняка в полутемном и сыром овраге. Но здесь было чему подивиться: на стволах многолетних буков произрастало великое множество грибов, ярусами возвышающихся чуть ли не до самых верхушек. Веерообразные темно-красные, продолговатые коричневые, даже ярко-фиолетовые, округлой формы грибы — чего здесь только не было! Особенно девушку заинтересовали самые крупные экземпляры, своим видом напоминающие копыта фестралов. Концентрические наплывы создавали впечатление, будто некий лесной дух заботливо развесил на деревьях стопки маминых румяных лепешечек с начинкой из брусники. Желудок немедленно откликнулся на приятные ассоциации и предательски буркнул. Пообедать не получилось — время поджимало, Гермиона и так уже сильно отстала от Снейпа. Дальше путь преграждала стена вязов, со столь же впечатляющей гирляндой из грибов различного размера: от полудюймовых до размера с квоффл. Своим видом они напоминали грязную губку, на поверхности которой то и дело выступала каплями желтая тягучая жидкость. Есть расхотелось сразу же. Осторожно протискиваясь сквозь этот магически воссозданный хаос и стараясь не перепачкаться в подозрительном на вид соке, Гермиона в очередной раз пожалела, что ушла от реки. Там хоть и уйма речных демонов, но такой ядовитой экзотики ещё пока не встречалось. Только девушка облегченно выдохнула, как очередной поворот тропы вывел её к грибам-гигантам. На стволах, таких огромных, что и не обхватишь, вольготно расположились темно-коричневые массы. «Oxyporus nobilissimus!» — узнала Гермиона. Его часто используют в снотворных зельях, но видеть настолько крупные экземпляры девушке раньше не приходилось.

— Я прямо, как Алиса в «Стране чудес»! — усмехнулась Гермиона, припомнив любимую сказку. — Вот только откусить кусочек не рискну, а то от этой странной программы не знаешь уж каких подвохов и ожидать.

Долго наслаждаться красотами местности ведьме не пришлось: программа вспомнила, что путница так и не справилась с аценоллой. С тварью на этот раз Гермиона разобралась довольно быстро, немного подивившись тому, зачем бедную рептилию перебросили из родной склизкой стихии на замшелую почву. Тут она не была так проворна, как раньше, хотя лязгала челюстями не менее ужасающе. Преимущество на этот раз было на стороне ведьмы, и режущего заклинания хватило, чтобы программа засчитала победу. Грюмошмель пока не попадался. Девушка на всякий случай прихватила с собой кусок странного красноватого гриба, поразившего её радужными разводами у основания грибного тела. Гермиона надеялась в дальнейшем уточнить у профессора название и свойства этого организма.

Когда гриффиндорка смогла выбраться на опушку очередного леска, желудок напомнил о себе. Но поколебавшись всего несколько секунд, девушка предпочла сначала духовно обогатиться: она слишком устала, чтобы двигаться дальше, а пока она будет отдыхать, можно ведь и почитать немного! Дни пролетали, а собеседование в Академии никто не отменял. Да и ужин не за горами!

Заполучив книгу «Особо редкие ингредиенты и их применение», Гермиона удобно расположилась на ворохе еловых веток у мощного разветвленного ствола дерева. То, что зельевар намного уже опередил её, девушка не сомневалась. Проиграть, конечно, было бы обидно, но и в проигрыше был свой плюс — чем быстрее профессор доберется до финиша, тем быстрее их вызволят из ловушки. А Гермиона тем временем повторит наиболее сложный материал.

* * *

Устроившись на ночлег в очередном шалаше, все на тех же хвойных ветках, Снейп с наслаждением потягивал горячий кофе. Пить кофе на ночь глядя — идиотизм тот еще, но с этой программой надеяться на повторно предоставленный шанс не приходится, а потому он решил не рисковать и потребовать сегодня же причитающееся ему. Кроме того, в распоряжении мага имелся весьма изысканный ужин: чили кон карне и овощной салат. По дороге ему попался любезно предоставленный программой раздражар**. А уж этих грубиянов зельевар в своей жизни перебил множество, спасибо семейству Блэков, будь они неладны! На Гриммаулд Плейс этой нечисти водилось превеликое множество.

«Интересно, Грейнджер там жива хоть?»

Девушка испуганно сжалась у корней акации, всхлипывая и повторяя:

— Но как же вырвать перо у клабберта? Это невозможно! У него восемь ног и клешни размером с Хагридову собаку. А Блоксем больше вашего разбирается в зельеделии! И быть вам, профессор, пожизненно на втором месте!

— Грейнджер, ваша мантия слишком коротка! И почему вы все время ревете?

— Да и работы ваши к печати впредь не допустят! Так вам и надо! У астрагалуса вместо лепестков теперь перья окками произрастают. И вы, только вы, в этом виноваты!

— Грейнджер, что вы себе позволяете?

А она вместо ответа подскакивает, начинает кружиться и рвать на себе каштановые пряди. Затем придвигается всё ближе, настолько близко, что видно крупные слезинки в уголках огромных глаз, смеется и, протянув руку, касается его щеки. Затем острыми ноготками впивается в кожу, и это безумно раздражает. А Северус даже сдвинуться с места не может. И это намного хуже любых монстров, вместе взятых.

Открыв глаза, Снейп понял, что впившееся в щеку нечто — это лишь еловая лапа, с острыми пахучими иголками. Лежать щекой на хвое, оказывается, очень неприятно.

Умываясь и чистя зубы у реки, зельевар всё пытался отогнать от себя наваждение по имени Гермиона Грейнджер. Вот уж всем кошмарам кошмар! Эти чудовищные слёзы! Как же он ненавидит девиц с их ужимками, обезоруживающими всхлипами и охами-ахами! Ну зачем? Зачем он пошел в это грёбаное Министерство?! Три года успешно избегал встречи с инспектором и дальше бы прекрасно справился! Если бы не этот малаклав… Чтоб у него клешни поотваливались! Или чтобы собственная невезучесть заела бы в той клетке, где он остался сиротливо ожидать результата эксперимента. «Интересно, Эрбин догадается его покормить в моё отсутствие? Да пусть это членистоногое подавится сырой рыбой во время завтрака!»

Кстати, о завтраке. Его еще надо заработать. Да когда же это закончится-то???

________________

*Аценолла — крупная рептилия, обитает в основном в заболоченной среде. Плотоядна. Имеет костяные отростки вдоль хребта и несколько рядов длинных, острых зубов.

** Раздражар — напоминает хорька-переростка, за исключением способности говорить. Однако уровень умственного развития не позволяет ему поддерживать осмысленную беседу, его речь состоит из коротких, грубых выражений, льющихся непрерывным потоком.

Если что, то продолжение пока можно почитать тут: http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=41317