Поцелуй Смерти (джен)

За стенами Хогвартса бушевала гроза. Сверкали длинные извилистые молнии, грохотал гром, дождь лил сплошной стеной, и я искренне не завидовал первокурсникам и Хагриду, которым пришлось в такую погоду переплывать озеро. Обычно вполне спокойное, сейчас оно просто бесновалось. Даже гигантский кальмар, должно быть, залег на дно от греха подальше. Однако отменить славную традицию перевозить первокурсников на лодках никому даже и в голову не пришло. Традиции в Хогвартсе — это святое. Пусть привыкают.

Потолок в Большом Зале показывал переменную облачность. Луна — почти полная, всего чуть-чуть ей не доставало до идеально круглой формы — куталась в пушистые темные облака, точно в одеяло. Ну что ж, главней всего — погода в Зале.

Второе испытание первокурсников — а именно, Беседа с Распределяющей Шляпой — уже тоже подошло к концу. То ли мне показалось, то ли в этом году старушка управилась уж очень быстро — словно у первокурсников название факультета было написано где-нибудь на затылке и оставалось его просто прочитать. По мне, так все они были абсолютно одинаковые: маленькие, мокрые, немножко смешные и чуть-чуть испуганные. И почему кто-то из них должен учиться, допустим, на Хаффлпаффе, а кто-то на Слизерине — непонятно. Для меня всегда оставалось загадкой, каким образом Шляпа распределяет учеников.

Торжественный ужин тоже плавно подходил к своему завершению. Из-за моих "узоров" на запястьях для меня праздник превратился в затянувшийся кошмар — мало того, что кусок в горло не лез, так еще и приходилось постоянно одергивать рукава мантии. Разумеется, бдительная Гермиона заметила, что я "веду себя странно", смотрела на меня с тревогой и дружеским участием — хорошо хоть от прямого вопроса удержалась. Я делал вид, что ничего не замечаю, и вообще все у меня в порядке. Получалось плохо.

Гарри явно клевал носом. Периодически он встряхивал головой, потирал переносицу — похоже, пытался отогнать сонливость. Это у него тоже неважно выходило. Я все опасался, что друг уткнется лицом в салат.

Впрочем, за исключением этих мелочей, все было вполне благополучно. Поначалу. До тех пор, пока…

Вилка выскользнула из моих внезапно ослабевших пальцев. Звякнула об пол. Я почти почувствовал, как зрачки мои расширились до предела, а потом резко сузились. Гермиона, что-то рассказывавшая до этого об учебе, внезапно смолкла и теперь удивленно смотрела на меня.

Ощущение было такое, словно в окружающем воздухе разом закончился кислород, и теперь вместо него был какой-то другой газ, не пригодный для дыхания. Удушливый, сладковатый запах щекотал ноздри. А я судорожно пытался вдохнуть в себя хоть каплю живительного кислорода. Я задыхался. Обеими руками вцепился в тяжелую деревянную столешницу, да так, что костяшки пальцев побелели.

Это напоминало какой-то приступ. Астма? Не-е-ет… Во-первых, с чего бы, во-вторых — говорят, это совсем по-другому. У меня никогда не было астмы.

Перед глазами запрыгали пятна. Сначала розовые, они постепенно темнели, пока не стали иссиня-черными, а потом неожиданно мир взорвался пронзительно-желтыми искрами.

Я бы закричал, если б мог. Но голосовые связки словно парализовало этим удушливым газом. Совсем рядом, за моим столом сидело несколько десятков человек — но никто из них, кроме Гермионы (даже Гарри!) не обращал внимания на меня.

А я умирал. Задыхался. Тонул в этом приторном, тошнотворно-сладком аромате.

— Рон, что с тобой? Что-то не так?

О, "не так" — это слабо сказано!

Но я не успел ответить. С грохотом, который, казалось, только чудом не разорвал мои барабанные перепонки, распахнулась дверь Большого Зала.

И в глазах вдруг снова стало ясно.

В зал, прихрамывая, вошел среднего роста мужчина. Пожилой, но еще совсем не старый. Незнакомец сделал несколько шагов вперед, и в зале раздался громкий вздох — у мужчины вместо одной ноги был протез, поэтому он и хромал так сильно.

Еще несколько шагов в абсолютной тишине — и возглас изумления. Люди увидели лицо незнакомца. Бронзовую кожу, покрытую бесчисленными рубцами. И его глаза. Левый был вполне нормален, а вот правый…

"Магический глаз. Подвижен, способен видеть сквозь стены и предметы обстановки. Усовершенствованная модель — практически не подвержен механическим повреждениям. Ручная работа. Уникальная вещь!" — зазвучал в моей голове пораженно-восхищенный голос отца.

Я узнал вошедшего. Это был Шизоглаз Хмури — отставной мракоборец, знаменитый аврор. Легендарный борец с силами зла на пенсии. Отец рассказывал мне о нем. В некотором смысле, они были сотрудниками.

По рассказам отца, Хмури был великой личностью. О его подвигах слагались легенды. И это ведь был не Локхарт — он свои подвиги сам совершал. Сам сражался, сам заглядывал в лицо смерти, сам рисковал. Потерял в многочисленных боях ногу и глаз, зато приобрел многочисленные шрамы и обессмертил свое имя. По мне, так не вполне равноценная замена, но это его дело. Папа говорил, что пожилой аврор уничтожил больше Пожирателей, чем можно себе вообразить.

А еще, добавлял папа иногда, уже совсем тихо, говорят, Хмури на старости лет неслабо тронулся умом — тоже последствия бурной боевой молодости.

Что он делает в Хогвартсе?.. А, впрочем, даже не это сейчас важно…

Я вдохнул глубоко-глубоко, несказанно радуясь, что снова обрел возможность дышать. В воздухе витал все тот же сладковатый, дурманящий запах, но теперь я переносил его легче. Словно невидимая рука отпустила мое горло, словно невидимый убийца, душитель, в самый последний момент отступил и позволил мне жить.

Я смотрел, как Хмури идет через Зал, прихрамывая, движется к преподавательскому столу. Лица всех без исключения учеников и профессоров были обращены к нему. Зал замер, наблюдая, ожидая дальнейших действий загадочного человека в плаще.

И, кажется, этот запах чувствовал я один.

Я один ощущал этот омерзительный, приторный аромат. Запах Смерти…

Последняя мысль была как будто не моя. Но она была ясной, четкой и… правильной. В Большом зале Хогвартса пахло Смертью. И как только я об этом подумал, сразу понял, что так оно и есть.

То, что запах исходил от Хмури, я понял довольно быстро. Чем ближе ко мне подходил пожилой аврор, тем сильнее я его ощущал. Не нужно быть гением, чтобы сопоставлять упрямые факты. И я сжался в комок, когда Хмури проходил мимо меня. Я перестал дышать, теперь уже сам, по своему желанию. Только бы не чувствовать… но чувствовал все равно.

И все-таки, что он здесь делает?..

Когда пожилой аврор доковылял до преподавательского стола, ему навстречу поднялся сам директор. Альбус Дамблдор приветствовал гостя лично и очень радушно. Впрочем, ничего удивительного — кажется, они старинные друзья…

— Позвольте представить вам вашего нового преподавателя Защиты От Темных Искусств. — Зычный голос директора нарушил мертвую тишину зала. — Профессор Хмури!

А, ну теперь все ясно!

Я уставился в свою тарелку, всеми силами стараясь не смотреть на новоиспеченного преподавателя. Сейчас я чувствовал примерно то же, что и Гарри на первом курсе, когда впервые увидел Снейпа. Такое вот смутное ощущение, что перед тобой Очень Нехороший Человек, которого всеми силами следует опасаться. И в отличие от все того же Гарри, мои опасения были совершенно необоснованны.

Снейп, по слухам, бывший Пожиратель. Да и вообще по жизни он гад, каких мало. А тут — герой, живая легенда…

Только вот почему от него так сильно несет смертью?

Кажется, на несколько минут я выпал из реальности. Я ничего не слышал и не замечал вокруг, кроме разве что сидящего за преподавательским столом Хмури. Я смотрел на него так пристально, словно надеялся расплавить взглядом. И в какой-то момент аврор поднял голову и окинул зал подозрительным взглядом. Я снова поспешно опустил глаза. Хмури равнодушно оглядел гриффиндорский стол — может, разве что Гарри удостоился его внимания. Не заинтересовали профессора ЗОТИ ни Рейвенкло, ни Хаффлпафф. А вот слизеринцев Хмури разглядывал долго. И как-то очень подозрительно.

Да, пожалуй, отец прав, и Шизоглаз в самом деле просто слегка сумасшедший аврор-ветеран.

Что вообще за чертовщина со мной творится? Сначала не срабатывает заклинание Пожирателя, потом появляются эти чертовы татуировки на запястьях (я рефлекторно одернул рукава), приступы удушья, мерещится всякая ерунда, начинаю подозревать окружающих непонятно в чем…

Завтра же зайду к мадам Помфри. Надо не забыть…

— Рон! Ро-о-он! РОН!!!

Я ощутил, что меня трясут за плечи. Растерянно заморгал и наконец заметил встревоженные лица Гарри и Гермионы. С удивлением обнаружил, что вокруг все что-то кричат. Разобрал в общем гвалте слово "Турнир", но больше ничего не понял.

— Что? Что-нибудь случилось?

— Рон, да ты что, заснул? — нервно усмехнулся друг, а лицо Гермионы приняло выражение уже крайней степени обеспокоенности. — Ты что, ничего не слышал?

— Почему все кричат? — вместо ответа спросил я. — Что-то случилось?

Все вокруг было как будто в легком тумане. "Как будто каких-то чудо-грибов нанюхался. — Я потряс головой. — Что это со мной? Да закончится когда-нибудь вся эта ерунда или нет?"

— Рон, ты меня пугаешь, — нахмурился Поттер. — Профессор Дамблдор только что сказал, что в нашей школе в этом году будет проведен Тремудрый Турнир. И хотя я не до конца понимаю…

— Турнир?! Тремудрый Турнир?!

Я аж подскочил на стуле. Вот это номер так номер!

— Да, Рон, успокойся. — Гермиона, глядя на мое изумленно-восторженное лицо, не удержалась от улыбки.

Кажется, ко всему прочему, я прозевал еще и объявление отбоя, потому что ученики сейчас вставали со своих мест и начинали потихоньку расходиться, обсуждая при этом последние сногсшибательные новости.

— Ума не приложу, как это ты умудрился все прослушать, — продолжала Гермиона, тоже поднимаясь на ноги. — Профессор Дамблдор минут пятнадцать рассказывал нам про Турнир.

— Был тяжелый день, — нетерпеливо сказал я, как будто это все объясняло. — Так что он говорил?

— Что в этом году Турнир решили возродить. Все ученики, которым исполнилось семнадцать лет, могут попытать счастья — и потом кого-то из них выберут Чемпионом Хогвартса. А в октябре к нам приедут делегации из Дурмстранга и Шармбатона — ну, это другие две школы, которые участвуют в Турнире. И будут испытания… Ты что, в самом деле ничего этого не слышал?

Но тут вмешался Гарри и не дал мне возможности ответить. Хотя нет, не так — скорее, спас от необходимости отвечать.

— А победитель получит славу и тысячу галеонов!

— Турнир опасен! — Гермиона нашего с Гарри восторга, похоже, не разделяла.— Там раньше уже гибли люди. Эти испытания, которым подвергаются Чемпионы — они действительно очень серьезны! И их может пройти не каждый, и не каждый после них останется жив! Я читала, что…

— Здорово! — хором воскликнули мы с Гарри, ничуть не напуганные.

Да и потом, если Гермиону сейчас не перебить, она в деталях перескажет, что именно она там читала — как раз к утру, наверное, закончит.

— Мальчишки! — Подруга только головой покачала.

Как это по-женски!

Ну вот, наконец-то и хорошие новости! Я уж думал, мне их не дождаться. Но Тремудрый Турнир… это же Событие (и именно с Большой буквы)! Даже если поучаствовать не удастся (эх, мама, папа, родили б вы меня года на три пораньше!) — просто посмотреть на такое — большая удача. Можно даже забыть ненадолго об этом ужасном запахе и об этих странных отметинах.

Хотя… о них забудешь!

Рефлекторно одернул рукава.