Право на защиту. Гипотеза (гет)

— За кого меня принимают мои подчиненные?! — бушевал Председатель. — За дурачка?!

Он вытащил из-под пресс-папье огрызок пергамента, в котором Гермиона узнала свою вчерашнюю записку, и затряс им над головой:

— За дурачка!

Гермиона пожала плечами: мол, вам виднее. Председательского гнева бояться не стоило: Трумэн проорется и успокоится, ну встал не с той ноги, бывает. Вот когда Председатель говорил тихо и вроде бы спокойно, распекая за какой-нибудь косяк, тогда и вправду надо было играть в страуса и запасаться вазелином в промышленных масштабах.

— Что это? Я вас спрашиваю, что это такое?!

Гермиона подавила улыбку.

— Челоб... Служебная записка.

— Записка, значит? — Председатель громко выдохнул и зачитал вслух: — «Настоящим уведомляю, что в связи с непредвиденным ухудшением самочувствия, вызванным разочарованием в мировой справедливости, двадцатого июня сего года буду находиться в ППД без отрыва от производства». Это как понимать?

— Ну как... творческий кризис, упадок профессионального духа, несовместимые с практической адвокатской деятельностью...

— А адвокатская деятельность может быть теоретической? — скривился Председатель. — Что такое ППД?

Только не ржать, Грейнджер, если тебе еще дорог твой статус.

— Пункт постоянной дислокации. Квартира...

Трумэн, зловеще уставившись на адвоката Грейнджер, медленно смял пергамент.

— Шуточки все шутим? Я знаю, вы шутница. Третьего дня в книге убытий расписались, что уехали в Организацию Объединенных Наций. Ездили?

Теперь улыбку сдержать не удалось, хотя Гермиона очень старалась.

— Далеко... Не успела до конца рабочего дня.

— А на той неделе отправились в Главсовинформбюро Лимитед. Я проверил, такой службы нет!

Гермиона притворно понурилась:

— Да, их пока не информируют.

— Кого?!

— Сов. Хотя с точки зрения равенства прав людей и магических живых существ...

— Так. Что еще скажете?

Ну что тут скажешь? Вряд ли Председатель склонен сейчас обсуждать проблемы мировой справедливости в целом и морально-этические аспекты взаимодействия адвоката Грейнджер с одним отдельно взятым клиентом в частности.

— Вам нечего сказать? Адвокату всегда есть, что сказать!

— Предпочитаю делать, а не разглагольствовать.

Председатель в ярости грохнул кулаком по столу:

— Вы уже наделали! Какого черта вы потащились вместо МакЛейна на допрос?! Кто вам позволил перекидывать ордер?!

А, теперь все ясно. Председатель был осведомлен обо всем, что творилось в Гильдии, как в свое время Дамблдор знал все, что происходит в Хогвартсе. Вот так вот и уверуешь в переселение душ...

— Мы не перекидывали ордер, — уверенно заявила Гермиона, решив пока не сообщать Трумэну об инсайдерской информации Гарри. — На нем была ваша подпись.

— Моя подпись!

Трумэн рыкнул разъяренным львом, и Гермиона даже попятилась невольно.

— Моя подпись! Вы уже не в состоянии отличить мою подпись от подделки?

Подделки? Перед глазами замелькало, как кадры видеосъемки: МакЛейн, отдающий ордер вместе с пачкой документов, беглый взгляд — фамилия, реестровый номер, номер академического знака... подпись... Подпись!

Так вот к чему это все. Ну МакЛейн, ну гаденыш. Так хотел остаться чистеньким, что уделался по самое не балуйся. И ее, Гермиону, уделал так, что не отмоешься. Поди доказывай теперь, что не виноватая, и объясняй, почему не вгляделась в подпись.

— Сэр, у меня не было и не могло быть оснований подозревать коллегу в подлоге. Но в следующий раз я непременно проверю подлинность подписи с помощью Аутентикус, даже если увижу, как вы ставите ее своей рукой.

— Воспитал на свою голову, — пробубнил Председатель. — Ты хоть понимаешь, во что тебя вляпали?

Когда Трумэн переходит на «ты» — дело пахнет Костеростом. Теперь Гермиона окончательно поняла, зачем нужен этот разговор: кто кого первым утопит. Стало пакостно и мерзко.

— Да как-то, знаете, не очень. Хотя все вокруг, похоже, не просто умные, а еще и провидцы.

Нет, господин Председатель, ни кляуз, ни жалоб не дождетесь. МакЛейну Гермиона сама устроит темную, причем вторым способом, но соревноваться в подставах — увольте.

Трумэн махнул рукой, показывая, что адвокат Грейнджер может идти.

— Да, кстати, — Гермиона обернулась у двери. — Такая организация есть.

Председатель недоуменно приподнял брови.

— Совинформбюро. Была, во всяком случае. В России.

Гермиона шла к своему кабинету с полным ощущением того, что мир перевернулся с ног на голову. Адвокаты Гильдии своим молчаливым согласием способствуют аврору в совершении должностного преступления, при этом подставляют коллег, подделывают подпись Председателя на ордере. Сам Председатель ставит на своих подчиненных нравственно-этические эксперименты. У Гарри Поттера едет крыша, и он решает заняться восстановлением справедливости по-поттеровски, через ерш твою медь. У Северуса Снейпа тоже едет крыша, и он начинает играть в шпиона. А у самой Гермионы впервые в жизни случилось дело, по которому она не знает, как работать, и от этого у нее едет крыша.

МакЛейну очень повезло, что он не встретился Гермионе по дороге. Иначе она точно отомстила бы ему немедленно, причем первым способом. Но Гермионе встретился Мартин.

— Мисс Грейнджер, они не хотели! — гордо заявил помощник. — Но я дрался, как лев, и получил!

Чтобы осознать, о чем это он, понадобилось несколько секунд и вид свернутого пергамента с печатями Гринготтса.

— Мартин, ты МакЛейна не видел?

— Никто его не видел, — прогудело из-за плеча голосом Ди Троя. — Мать, ты не хочешь дырки в карме заштопать, а? Ты в последнее время совсем расприключалась, проверься хоть на сглаз, что ли.

Магический Лондон — город маленький. Новости распространяются быстро, и если в Аврорате чихнешь, в Гильдии скажут: «Будь здоров!»

— Хорошо, не мозги послал проверять, — буркнула Гермиона, отпирая дверь кабинета.

— А чего от тебя Великий и Ужасный хотел?

Она задрала голову, чтобы посмотреть в лицо Ди Трою, но признаков излишней осведомленности о выходке МакЛейна на его физиономии не увидела.

— Не сейчас, Ди.

— А когда? Мне же интересно.

— Интересно ему... Не знаю. Может, никогда. Тебе что, делать нечего?

Ди Трой ухмыльнулся:

— Вообще-то да. Есть идеи?

— Есть. Познай самое себя.

— Понял. Не прощаюсь.

Великан потопал к себе.

А Гермиона долго дергала ручку двери и не понимала, почему та не открывается, пока не вспомнила, что дверь открывается внутрь, а не на себя.

— Ночью надо спать, — вздохнула она.

— Да, — глубокомысленно отозвался Мартин. — Мама вот мне тоже всегда говорит, что работают люди днем, а ночью спят. Но я ж не виноват, что в сутках всего двадцать четыре часа.

— Виноват.

Настроение было препаршивое, но недоуменно-возмущенный помощник выглядел так комично, что Гермиона слегка улыбнулась:

— Почему у меня до сих пор нет кофе?

— Виноват, — согласился Мартин.

Что и говорить, терпение у парня было ангельское. А может, ему просто до одури хотелось себе академический знак на лацкан.

— Знаешь, чем пахнет цивилизация?

Мартин сморщился:

— Выхлопными газами.

— Запах цивилизации — это запах кофе. Ты еще здесь?

Помощник угукнул совой и сгинул.

Едва удержавшись, чтобы не потереть со вкусом глаза, — накрашены же! — Гермиона развернула гринготтовский пергамент. Взгляд скучающе заскользил по убористым строчкам. Молодец Мартин, выбить из гоблинов полный отчет по финансовым операциям Снейпа едва ли не с момента зачатия — это сильно. Но такое количество цифр... укачивает.

Гермиона незряче уставилась в противоположную стену: это когда же ее начало подташнивать от цифр? Ведь с детства обожала арифмантику. А может, это просто недосып сказывается... или право на защиту о себе напоминает? Нет, пусть лучше будет недосып. Так спокойнее.

Не отвлекаться. Любое преступление оставляет финансовый след. Проверено и доказано. Если что-то было, то что-то должно быть.

Исповедь банковского счета Снейпа была скучна, как мечты нимфоманки: зарплата, гонорар, гонорар, зарплата, приход-расход... дебет-кредит-отпечатки пальцев... при чем тут отпечатки пальцев?

Гермиона со стоном ткнулась лбом в пергамент: голова отказывалась соображать. Буквы перед глазами расплылись и стали похожи на жирных тараканов. Потом тараканы отрастили лапки, забегали, завихрились и слились в сплошную черную пелену.

Гермиона спала.

— Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, что с вами?! Вам плохо?

Смутно знакомый голос взрезал плотную пелену сна. Гермиона открыла глаза, не понимая, где она, что происходит, почему так болит шея, и куда делись тараканы — во сне она думала о том, чем их потравить. Мартина она опознала не сразу, зато запах кофе учуяла моментально.

— Нет, теперь мне почти хорошо.

Соврала. А какой смысл говорить правду? Что ты жив, что помираешь — твою работу за тебя никто не сделает.

С первым глотком кофе в желудке поселилось противное ощущение — еще не боль, но близко к тому. Не допрыгаться бы до гастрита... После второго глотка Гермиона вспомнила: какой-то из загипнотизировавших ее буквотараканов ей не понравился. При мысли о том, что придется снова разбирать по циферке всю двухфутовую пергаментную простыню, захотелось умереть. Знать бы еще, что искать...

Она нехотя подвинула к себе выписку. Если судить о жизни Снейпа по его финансам, бывший профессор давно должен был удавиться с тоски. Зарплата, зарплата, премия, зарплата... «Вестник зельеварения» — гонорар за статью, смешные сикли... Хогвартс, Хогвартс, Хогвартс... Начислено — снято, начислено — снято... Опа, взыкание... Один сикль? У Дамблдора всегда было своеобразное чувство юмора... Выходное пособие... Денежная премия к Ордену Мерлина... Министерство Магии — консультационные услуги, Министерство, Министерство... Что?

Гермиона зажмурилась, помотала головой, допила кофе, снова глянула на пергамент. Точнее, на две последние строчки.

Счет-отправитель кажется знакомым, но раньше в выписке не встречался. Сумма... нескромная. Счет-получатель принадлежит Снейпу. Назначение платежа — оплата по договору.

Значит, все-таки было.

Вот вам и таракашек.

Гермиона медленно поставила бумажный стаканчик из-под кофе на стол, не отрывая взгляда от документа.

Что-то дешево продался Герой войны. А ведь последний хрен без соли не доедал.

Линия защиты, и до того весьма неясная, превратилась в штрихпунктир.

Есть профессии, смысл которых — решать чужие проблемы. Среди этих профессий есть такие, которые превращают решение чужих проблем в искусство: врач и адвокат. Ну а поскольку в искусстве, как известно, объективных критериев нет, то художника любой обидит.

В магическом мире понятие трудностей размылось давно и сильно. Какие могут быть трудности, когда на каждую мелочь найдется соответствующее заклинание. Взмах палочкой — разбитая чашка починена, утерянная вещь найдена, неприятные воспоминания слиты в думосброс... Сложно в таких условиях представить ситуацию, где палочкой хоть умахайся, но ничего не изменится.

Может, поэтому люди редко верят врачам и адвокатам. Проще обратиться к знахарю или гадалке — ведь там обещают те же чудесные и моментальные решения проблем. И может, именно поэтому люди бегут к специалистам чаще всего только тогда, когда болезнь запущена, и поздно пить боржом. Кто оказывается в результате виноват? Правильно, врач и адвокат.

Гермиона криво усмехнулась: вот и Снейп туда же. Уж как он крысился на «глупые помахивания палочкой»... А теперь чуда ему подавай. Может, ему еще и манжеты накрахмалить?

Хотя говорить было особо не о чем, к разговору со Снейпом она готовилась тщательно. Копия дела, жалоба на постановление об изменении меры пресечения, чистые листы, выписка из банка — портфель вспух и потяжелел. Голова с недосыпа и так была тяжелая. А из вопросов наличествовал только один, но, как говорит Гарри, исключительный. Словом, подготовлено было все, кроме... да. Снова оказаться в допросной Гермиона была категорически не готова.

Чтобы отклеиться от порога и сделать шаг внутрь, пришлось побороться с собой. Гермиона стиснула зубы: не думала, что сохранила подростковую трепетность и впечатлительность. А вот поди ж ты... Впрочем, может быть, этому стоит порадоваться — хоть что-то осталось прежнего.

Конвойный ввел Снейпа, едва она устроилась на скамье. Надо же, как быстро. Как всем не терпится узнать, о чем будут говорить обвиняемый со своим защитником.

Выглядел бывший профессор... неважно. Трудно выглядеть свежим и бодрым после ночи в предварильнике Аврората — не Азкабан, конечно, но и не курорт. Глаза в темных кругах, щурится — не спал. Губы сжаты зло, плечи задеревенели в упрямом развороте, шаг почти чеканный. Сухая кожа щек барабанно туга. И во всем этом напряжении непокорства Гермионе вдруг почудилось почти триумфальное злорадство: «Не с тем связались!»

Он сел прямо, словно привязанный спиной к доске. Положил на стол скованные заклинанием руки. И сразу поднял на Гермиону графитные глаза, взглянул прямо, как ударил.

Захотелось плюнуть и уйти. Причем не образно плюнуть, а очень даже буквально. Вместо этого Гермиона обернулась к конвойному с немым вопросом: как насчет снять Инкарцерос?

— Не положено, — механически отбацал тот.

Ладно, не положено так не положено. Все в лучших традициях: с недельку после инцидента попринимают повышенные меры безопасности, а потом привычное разгвоздяйство восторжествует во всем первозданном великолепии. К тому же, против действительно сильного волшебника — такого, как Снейп, например, — ихнее Инкарцерос не помеха. Показушники...

Гермиона терпеливо ждала, когда конвоир уйдет. Тот не уходил. Встал в углу на почтительном расстоянии и застыл с палочкой в руках. Ясное дело, но надо проверить.

— Вы свободны, — небрежно бросила адвокат Грейнджер, склоняясь к портфелю за документами.

— Не положено, — все с той же интонацией заводной куклы прозвучало в ответ.

— Не положено — не ешьте. Оставьте нас, тайну совещания с адвокатом еще никто не отменял.

— После вчерашнего инцидента в целях вашей безопасности...

— О моей безопасности вы вчера, я помню, отлично позаботились, — ядовито скривилась Гермиона. — Выйдите, вы нам мешаете. Я требую.

— Не положено.

Вот черт. Не уйдет ведь. Хоть прямо сейчас к Кингсли беги жаловаться — все равно с места не сдвинется. Деревянный по пояс: «Не положено!» — и хоть кол на голове теши.

Она глянула исподлобья на Снейпа: он держался по-прежнему прямо и спокойно. Вот чуть склонил голову, приподнял бровь: что происходит? И тогда, в тусклом свете единственного факела, Гермиона увидела. Там, где под нежной белой кожей шрама на шее судорожно билась синяя жилка пульса, четкие сосудистые «звездочки».

Круцио.

Гады.

Он же им сам все сказал, пришел и сказал, не отпирался и не пытался скрыться, что от него еще хотели?!

Следы пыточного проявляются в течение суток и примерно сутки еще держатся. Высшее ЗОТИ, в школе не преподают, но в те времена, когда Гермиона училась в школе, подобные знания прививались существовавшей военной действительностью. Косой взгляд в сторону аврора — нет, от этого истукана не избавиться. Откуда-то взялась неколебимая уверенность, что нельзя позволять наблюдателю наблюсти то, о чем Гермиона намеревалась говорить со своим подзащитным.

Когда допросная только прослушивалась, выходом из положения был обыкновенный лист бумаги: говоришь о всякой протокольной ерунде, а важные вещи пишешь. Теперь здесь были не только чужие уши, но и чужие глаза. Гермиона стиснула зубы с досады: почему, ну почему она не освоила легиллименцию? Вот бы пригодилась сейчас...

Она в упор взглянула на Снейпа, как бы невзначай коснулась пальцами своей шеи, приподняла брови.

Снейп моментально выпрямился, поправил воротник, скрывая следы пыточного.

Не понял. Черт...

— Мистер Снейп, ознакомьтесь с жалобой на постановление об изменении меры пресечения. Если она вас устроит, сегодня будет подана.

Снейп посмотрел на текст жалобы лишь краем глаза.

Как бы ему...

Самым легкомысленным тоном, на который была способна, Гермиона прочирикала:

— Помню, как-то мадам Помфри заболела, и вас оставили замещать ее в Больничном крыле Хогвартса...

Снейп вытаращился в таком неподдельном изумлении, что она чуть не расхохоталась: уж больно комично выглядел суровый преподаватель с выпученными глазами. Не иначе, решил, что у его адвоката с крыши осыпалась последняя черепица.

— А тогда еще у нас проводили обязательный медосмотр в начале года...

Снейп тут же посерьезнел, нахмурился, взгляд его стал настороженно-вопрошающим. Ну же, ну, соображай! Медицинское освидетельствование, срочное медицинское освидетельствование!

— Вы что-то путаете, мисс Грейнджер. В Хогвартсе никогда не проводились медосмотры.

Твою ж мать! Вот и как это расценивать? Не понял? Или понял, но отказался?

— Вы уверены, сэр?

Снейп неторопливо кивнул:

— Абсолютно уверен, мисс. Ни к чему это.

Второй вариант. Но лучше б был первый!

— Как вы можете так говорить, сэр? Вы же умный человек, и прекрасно понимаете... — ни хрена он не понимает! Это убойный довод для жалобы! — ...что ежегодное медобследование школьников просто необходимо. Ведь может статься, в силу определенных недугов ученик просто не сможет существовать в предписанном учреждением режиме.

Гермиона могла поклясться, что слышит скрип снейповых мозгов. Да, да, да! Медицинское освидетельствование, применение пыточного во время содержания под стражей, вынесение постановления задним числом, ну! У тебя же жалоба перед носом, сложи два и два!

Словно услышав ее немую мольбу, Снейп медленно опустил взгляд на пергамент.

— Может быть, вы и правы. Есть ученики, не способные существовать в условиях школьной дисциплины в силу банальной нехватки мозгов. Жаль, что медицинское освидетельствование не способно определить уровень интеллектуального развития.

Неужели?..

Гермиона снова приподняла брови.

Снейп прикрыл глаза.

Есть!

— Я очень рада нашему единомыслию в этом вопросе. Здоровье нации превыше всего, не так ли?

От души отлегло, несмотря даже на то, что теперь надо придумать, как побыстрее и понадежнее обставить освидетельствование.

— Теперь я хочу обсудить с вами сумму залога, которую я могу предложить суду для вашего освобождения из-под стражи.

Снейп скорчил скептическую мину:

— С чего вы взяли, что у меня хватит средств на залог?

А вот теперь начинается самое интересное. Аврор блюдет, а значит, показывать банковскую выписку по счету — не лучшая идея.

— А у вас не хватит?

Снейп красноречиво промолчал.

— Но ведь мои услуги вы из каких-то средств оплачиваете.

Пожалуйста, шевели мозгой, профессор!

— Неужели нет никого, кто мог бы помочь вам в этом деле?

Снейп приподнял уголок рта в ехидной и одобрительной усмешке. Значит, допер: сказав, у кого можно взять денег на залог, он скажет тем самым, откуда у него та неприличная сумма упала на счет. Других источников дохода у него на сегодняшний день нет.

— Увы, в последние годы я вел достаточно уединенный образ жизни. Вплоть до недостатка в женской ласке.

Чего?!

Теперь уже Гермиона захлопала глазами, не в силах понять, что за идиотскую шараду задал ей Снейп. Ничего поумнее не мог придумать? И желательно, попонятнее?

— Ну, тут я, боюсь, ничем не смогу вам помочь. Во всяком случае, сейчас.

— Не сомневаюсь, — Снейп усмехнулся еще ядовитее и протянул скованные руки к чистому листу пергамента: — Позволите?

Гермиона подвинула ему лист, положила рядом авторучку.

Снейп быстро и небрежно чиркнул что-то, перевернул лист и подвинул его обратно.

— В сумме я вас не ограничиваю, но ограничиваю во времени.

— Время относительно, как и все в этом лучшем из миров.

— Ошибаетесь. Есть по крайней мере один абсолют.

— Какой же?

Гермиона задала вопрос машинально, уже сгребая в портфель документы — она усиленно соображала, что означает недостаток женской ласки в сложившемся контексте.

— Истина. Она, как известно, в доказательствах не нуждается. Доказательства нужны только нам.

Ишь, расфилософствовался. То слова было не вытянуть, а тут прямо понесло. Может, побочный эффект Круцио?

— Истина, сэр, всего лишь эйдос. Нам остается только правда, а правду всегда надо доказывать, поскольку в мире нет не только ничего абсолютного, но и ничего очевидного. Я не прощаюсь.

Держитесь, профессор. Ох, держитесь, хоть зубами за воздух. Чего от вас добивались пыточным заклятием, что хотели получить? Спрашивать было нельзя, да и вряд ли вы ответили бы. И если своей цели ваши мучители не добились, они не оставят вас в покое. Так что держитесь, как умеете.

Гермиона шла к выходу из Аврората и не понимала, почему она не сказала этого Снейпу вслух.