Гарри Поттер и Женский Мир (гет)

Не бечено.

После праздничного пира Гарри начал распаковываться в общежитии Хаффлпаффа. На этот раз все его вещи были новыми, так как он попал в эту реальность, имея за душой лишь палочку и одежду, которая была на нём в момент перехода. Орест помог ему подобрать первую в жизни (кроме школьной униформы) собственную новую одежду. Когда они покупали учебники, Гарри в свою очередь прихватил несколько книг, на которые тот смотрел с тоской. Поскольку Харри предоставила ему доступ к семейному трасту, он решил слегка попользоваться им, оправдываясь перед собой тем, что сам сделал бы для неё то же самое.

Когда он уже разложил последние вещи, дверь открылась, и внутрь вошли двое его соседей по комнате. Высокий блондин подошёл ближе и протянул ему руку.

— Стью Боунс. Приятно познакомится, Гарри. А этот рыжик с кучей веснушек — Хейден Эббот.

Гарри ответил на рукопожатие, а затем протянул руку Эбботу.

— Думаю, всё это довольно странно, не правда ли?

— Что? Жить в одной комнате с братом-близнецом Девочки-Которая-Выжила? — Хейден Эббот выглядел скучающим. — Нее, такое происходит постоянно. Вот если бы ты был братом-близнецом Тубани Малфой, у нас могли бы возникнуть проблемы.

— Хотя Хейдену, возможно, придётся дважды подумать, прежде чем развешивать в этом году свой обычный иконостас в честь Харри, — рассмеялся Боунс.

— Да ладно, это всего лишь пара плакатов её игры в квиддич, — запротестовал тот. — Короче, нас отправили к тебе гонцами. Ты должен получить надлежащее приветствие от факультета.

— Не знаю, заслуживаю ли я этого.

Боунс положил руку на плечо Гарри.

— Слушай, приятель, я даже представить себе не могу, через что ты прошёл. Когда я вспоминаю, сколько дерьма вывалилось за эти годы на Харри, ты, должно быть, испытал нечто подобное. После появления здесь ты мог бы легко развернуться и сбежать, но ты вступил в бой, который был не твоим, и спас при этом двух наших. Харри и Сесилия живы только благодаря тебе.

— А Сесилия не просто ученица Хогвартса, она — Хафф, так что мы тебе обязаны, Гарри. А Хаффы всегда отдают свои долги, — улыбнулся он. — Кроме того, многие из наших девушек считают, что ты милый.

— Но мы будем защищать твою добродетель, — добавил Хейден. — Почему это всё внимание должно достаться только тебе?

* * *

— Бланш, я протестую.

Директриса подняла глаза от разложенных перед ней документов.

— Вот как, Сильвия? И из-за чего ты на этот раз протестуешь, скажи на милость? — Собрания преподавательского состава проходили, как правило, довольно бессмысленно, особенно когда между Сильвией и Маркусом разворачивалась горячая дискуссия по поводу Харри Поттер. Эти словесные пикировки обычно начинались со слов Сильвии Снейп «Бланш, я протестую».

— Из-за внимания, которое Вы готовы уделить этой якобы мужской версии Поттер.

— А что бы ты от меня хотела, Сильвия? Чтобы я выбросила его во внешний мир в свободное плавание? Он, с большим риском для себя, вызволил из смертельной ловушки двух наших студенток. Гоблины признали его Поттером. Юная Харри тоже приняла его как Поттера. Этот молодой человек, безусловно, обладает значительной силой, и его место — здесь.

— Его пребывание в Хогвартсе обратит на нас пристальное внимание Тёмной Леди, — огрызнулась Сильвия Снейп. — То, как она злилась на мальчишку, помешавшему её поединку с Гарриэт Поттер, являло собой страшное зрелище.

— О, да, — раздался громкий голос из дальнего конца учительской. — В конце концов, раньше она на нас вообще внимания не обращала, когда внедрила сюда своего агента, похитившего двух студенток, не так ли? Действительно, Сильвия, Ваша ненависть ко всем людям с фамилией Поттер уже становится утомительной.

Мастерица Зелий повернулась лицом к Мастеру Гербологии.

— Когда я захочу выслушать Ваше мнение, Спраут, я Вам об этом сообщу.

— Следите лучше за собой, профессор. А в мой огород не суйтесь.

— Фалеон…

— Хватит, Бланш! Вы в течение пяти лет позволяли ей скулить по поводу мисс Поттер, и сегодня она начала то же самое в отношение мистера Поттера. — Над столом склонился крупный мужчина. — Мистер Поттер в Хаффлпаффе, запомните это, Сильвия. Маркус может и спускал с рук Ваше дерьмо по отношению к своим гриффам, но только попробуйте применить свой фирменный фаворитизм к моим хаффам, и Вы обнаружите, что получить растительные ингредиенты для зелий оказывается довольно трудно. Представьте себе, как сильно может повлиять на Ваш пенсионный фонд необходимость платить за все Ваши ингредиенты.

Снейп встала перед ним в полный рост.

— И Вы посмеете?

— Джентльмены, леди, Сильвия пользуется моим полным доверием.

— Значит Вы слепы, Бланш. — Филия Флитвик, манипулируя группой рун, вывела над столом мерцающий график. — Здесь показана межфакультетская система подсчёта баллов за последний год. Если этого недостаточно, у меня есть разбивка за каждый год с тех пор, как Сильвия преподаёт в Хогвартсе. Крайне удивительно, что Сильвия отвечает за большинство снятий баллов со всех факультетов, кроме одного. Угадайте, какого? — Филия сняла очки и потёрла их о кайму своей мантии. — Я уверена, что это «чистое совпадение», когда какой-либо факультет начинает лидировать в соревновании за школьный кубок, у него вдруг начинается настоящий камнепад баллов, если это конечно не Слизерин. Из общего количества награждений и штрафов, Сильвия дала Слизерину 53% баллов, и сняла с него 2%; я наградил Рейвенкло 34% баллов и снял 39%; Фалеон наградил своих хаффов 28% баллов и снял с них 31%. Маркус наградил Гриффиндор 19% и снял с них же 43% баллов.

— С тех пор как Сильвия стала главой Слизерина, Хаффлпафф даже близко не приближался к получению кубка. Очень странно, учитывая высокий дух сотрудничества и взаимопомощи на моём факультете. — Фалеон Спраут выключил рунный «дисплей». — Рейвенкло это удалось лишь однажды, и то это был год, когда Слизерин фактически схватили за руку в обмане, связанном с квиддичем. Мы Вас много раз просили что-то предпринять по этому поводу, Бланш, но Вы всегда твердите, что Сильвия пользуется Вашим полным доверием, и таким образом взращиваете очередной курс мошенников, лжецов и воров. Мы с Филией от этого устали, и если Вы ничего не хотите делать, то сделаем мы.

— О чём Вы говорите?

— Вы разве не обратили внимания, Сильвия? Мы с Филией в течение лета долго это обсуждали. И мы договорились обращаться с Вашими студентами по тому же стандарту, по которому Вы обращаетесь с нашими. Мы будем наблюдать за начислением и снятием баллов, и если с нашей точки зрения эти награды и штрафы покажутся нам несправедливыми… Что ж, давайте посмотрим, как хорошо Вашим высокомерным деткам придётся жить без преимущества няньки под боком. Это соревнование Вы не выиграете, поскольку не можете быть по отношению к нашим факультетам ещё большей сукой, а к своему — ещё большей нянькой. Проще говоря, Бланш не сможет защищать Вас и Ваш вопиющий фаворитизм ещё сильнее, если она конечно не хочет уволить нескольких из нас… Директриса?

— Фалеон, Филия, прошу вас. Вы не понимаете, что к слизеринцам требуется особое отношение.

— Как и сказал Фалеон, Бланш, такое отношение приводит лишь к тому, что Слизерин считает обман вполне приемлемым делом для победы, — заговорил Арго Синистра. — В моё время было не так. Я даже помню, как Вы, Сильвия, получили на первом курсе персональную выволочку от нескольких пятикурсников, когда Вас поймали на мошенничестве. Тогда краеугольным камнем факультетского духа считалась честь.

— Поскольку от директрисы мы добиться справедливости в этом вопросе не можем, то некоторые из нас решили Вам соответствовать: оценка за оценку, отработка за отработку, балл за балл. Если это то, что нужно для выравнивания игрового поля, то так тому и быть. Дети заслуживают равных условий в игре.

После этого комментария Филии Флитвик совещание фактически закончилось. Бланш Дамблдор обнаружила первый признак того, что она теряет контроль над ситуацией. Через некоторое время, оглядываясь назад, она поймёт, что всё началось с появления мальчика Поттера.

* * *

После вызова своего нового декана Гарри подошёл к его кабинету. Надеясь, что ещё не успел вляпаться в неприятности, он нерешительно постучал в дверь.

— Входите.

Он вошёл в кабинет. Комната была заполнена растениями различных видов, в том числе и несколькими вьющимися, которые постепенно расползались вверх и вниз по стенам, словно в поисках чего-то.

— А, мистер Поттер. Как я и сказал вчера вечером, добро пожаловать на факультет Хаффлпафф. Немного странно приветствовать у себя пятикурсника. В первый раз Вы ведь были в Гриффиндоре, не так ли?

— Да, профессор.

— Могу я поинтересоваться, почему теперь шляпа отправила Вас к нам?

— Она предлагала мне Слизерин, но я нахожу их ценности омерзительными. Она сказала, что в принципе я могу преуспеть на любом факультете. Но при этом знала, что я не хочу вступать в конфликт с Харри на Гриффиндоре и что сомневаюсь в достаточном уровне усердия, необходимого для Рейвенкло, несмотря на желание получше познакомиться с одной ведьмой-рейвенкловкой. Тогда шляпа заявила, что у меня имеется необходимая для Хаффлпаффа верность, и у меня не нашлось причин отказываться.

— Значит, Хаффлпафф, по сути, остался Вашим единственным выбором?

— Нет, профессор, Хаффлпафф оставался единственным факультетом, на который у меня не было веских причин не пойти. Это не одно и то же.

Мужчина рассмеялся.

— Не переживай, Гарри, я просто поддразнивал тебя. Помню, шляпа хотела отправить меня на Гриффиндор, но я не мог себе представить, что у меня достаточно безрассудства для гриффов. Насколько помню, ты хотел поговорить со мной о своём расписании.

— Да. Я надеялся отказаться от предсказаний и подобрать себе что-то менее «туманное».

— Могу посоветовать маггловедение, на этот курс ещё можно записаться.

— Не обижайтесь, профессор, но я подозреваю, что по маггловедению мог бы сдать Ж.А.Б.А. ещё в самый первый день в Хогвартсе. В моём родном мире у меня было несколько разочаровывающих бесед с нашим профессором маггловедения, так вот, она считала, что гаечный ключ — это какое-то украшение. Я поражался, как вообще могли чистокровные чему-то научиться по учебнику маггловедения 60-летней давности, да и для того времени очень упрощенному. Судя по тому, что я слышал от других учеников, хорошо знакомых с маггловским миром, учебник и преподаватель были в полном неведении насчёт того, что магглы побывали на Луне, а их роботы облетели значительную часть Солнечной системы.

Спраут снова рассмеялся.

— Знаю, что ты имеешь в виду; я и сам по маггловедению получил «превосходно» только благодаря помощи своих магглорождённых друзей. Хорошо, тогда как насчёт Древних Рун?

— Руны — было бы отлично. Спасибо, профессор. Я рискнул заранее позаниматься по учебнику, а Орест Грейнджер летом помогал мне нагнать программу.

Подписав несколько бумаг, Гарри покинул кабинет Спраута. Профессор же встал и бросил в камин щепотку летучего пороха.

— Присси Лутон.

— Да, Фалеон?

— Можешь объяснить мне, что такое «гаечный ключ»? — поинтересовался Спраут у профессора маггловедения.

— Это одно из маггловских ювелирных украшений.

— Я тоже раньше так думал, но только что у меня состоялась беседа со студентом, отлично разбирающемся в маггловском мире, и он сказал, что это никоим образом не ювелирное украшение.

— Серьёзно? Значит, мне придётся провести дополнительные исследования.

Спраут воздержался от предложения, что исследования, возможно, проще провести, задавая вопросы магглорождённым студентам школы.

* * *

— Мистер Поттер.

— Мисс Томас. — Гарри оторвался от остатков своего ужина и наткнулся на пляшущие карие глаза Дейдры Томас.

— Как тебя приняли в Хогвартсе, Гарри?

— Думаю, поладим. А у тебя как дела?

Она снова улыбнулась, скрестила руки на груди и практически ткнула своим бюстом ему в лицо.

— О, прекрасно. Отчасти я с нетерпением жду возможности поближе с тобой познакомиться, Гарри.

О, Боже. О, Боже! О, Боже!!!

— Дейдра, этого никогда не будет.

Она потянулась через стол и взяла его за руку.

— А я думаю, что смогу убедить тебя в обратном, Гарри.

Он отстранился от неё.

— Дейдра, ты же в курсе моей истории. Я четыре года прожил в одной комнате с парнем по имени Дин Томас, который был фанатом футбола и девочек.

— Похоже, мой парень.

— Да, но я знаю о нём всё. Я знаю, от каких продуктов он пускает газы; помню, как мы все веселились над этим. Я знаю, что он говорит во сне, а вернее болеет во сне на футбольном матче. Я знаю, что он волшебник высокого полёта, но по окончанию Хогвартса не собирается занимать должность в волшебном мире, а намеревается стать художником. Но более важное — я знаю, что в прошлом году случайно вломился в ванну к ним с Лавандой Браун. Он прижимал её к стене, и они производили впечатление больших голых кроликов. После этого я неделю не мог смотреть ему в глаза, а с Лавандой так и не смог больше заговорить.

— Но я…

— Дейдра, ты для меня во всех отношениях — Дин Томас. У тебя его лицо, осанка, манеры, у тебя интонации его голоса. И вряд ли я когда-то смогу посмотреть на тебя в этом смысле, не видя перед глазами картину Дина с Лавандой, и не слыша звуки, которые та издавала.

— Он был хорош с дамами?

— О, Боже, что да, то да. Дин первым среди нас завёл себе подружку, первым пощупал сиськи, у него у первого был секс. Мы звали его кобелём. И это комплимент.

— Да уж, это самый оригинальный отказ, который я когда-либо получала. Я, конечно, не могу представить себя мужчиной, но ты меня убедил. — Она перегнулась через стол и поцеловала его в щёку. — Но всё же ты многое теряешь. — Потом она выпрямилась и ушла.

Гарри заставил себя не пялиться на её задницу и не притрагиваться к щеке, куда она его поцеловала. Ему нужно было держать себя в руках, иначе не получилось бы притормозить соответствующую реакцию.

* * *

После небольшой разведки Гарри, наконец, удалось найти класс, который, очевидно, не использовался для романтических свиданий. Он стоял в центре комнаты и пытался сосредоточиться на том, что хотел сделать.

Пора посмотреть фактам в лицо. Его преследовали постоянные взгляды и шепотки за спиной. Это было гораздо хуже, чем даже в прошлом году, когда все думали, что он каким-то образом обманул возрастное ограничение Дамблдора и бросил своё имя в Кубок Огня. Тогда на него косились и шептались о том, что он лжец и обманщик. Теперь же вокруг шептались из-за того, что для них он выглядел каким-то уродцем. Каждый его шаг анализировался и каталогизировался в попытке угадать, что ещё чудного он выкинет в дальнейшем. Его всё это достало.

Гарри нужно было найти способ выпустить пар. Ему требовалось выплеснуть свою магию самым сильным и разрушительным способом, но он хотел сделать это таким образом, чтобы не привлечь к себе внимания. Ему нужна была помощь в поиске. А в Хогвартсе, если тебе нужна помощь, и ты всё хочешь провернуть тихо, есть только одно существо, к которому можно обратиться.

— Добби? — позвал он в качестве эксперимента. Но звали ли здесь Добби как «Добби»? Всё остальное поменялось, даже Косолапсус превратился в самку по кличке Брунгильда. Может, ему следует позвать «Дебби»?

Но тут раздался хлопок, и в комнате рядом с ним появился маленький домовик.

— Да, Гарриэт Поттер, мисс? — Эльф опешил, когда разглядел того, кто его вызвал. — Это не Гарриэт Поттер, мисс. Но у него её магия. Но он не Гарриэт Поттер, мисс.

— Меня зовут Гарри Поттер, Добби. Я… Я в некотором роде брат Гарриэт.

Эльф протянул руку, будто касаясь чего-то в воздухе в нескольких сантиметрах от тела юноши.

— Магия волшебника почти такая же, как и у Гарриэт Поттер, мисс. Волшебник — Гарри Поттер?

— Да, это моё имя, Добби. — Он сел на пол, чтобы глаза были на одном уровне с глазами домовика. — Я надеялся, что смогу попросить у тебя об одолжении, Добби.

Эльф принялся подпрыгивать в почти безумном танце, и одновременно из его глаз брызнули слёзы.

— Волшебник такой же, как Гарриэт Поттер, мисс, он просит как она. Волшебники никогда не просят эльфов. Волшебники приказывают. Кроме Гарриэт Поттер, мисс, и её Грейнджи. Что Добби может сделать для Гарри Поттера?

— Мне нужно помещение, где я мог бы практиковаться в защите от тёмных искусств, но чтобы при этом другие меня не заметили. Другими словами, нужно место для тренировок, где шум и разрушения не привлекут внимания.

Он почти ожидал, что улыбка эльфа померкнет, а уши повиснут. Он ожидал слов, что это невозможно, или что Добби попытается поискать. Но вот чего он не ожидал, так это что Добби подпрыгнет от избытка чувств, весело покачивая ушами и хлопая в ладоши.

— Добби знает прекрасное место, сэр! — счастливо воскликнул эльф. — Добби слышал о нём от других эльфов, когда он только пришёл в Хогвартс, Гарри Поттер, сэр. Домовым эльфам это место известно как «Комната по Требованию», а волшебники называют её «Выручай-Комната».

— Почему? — с любопытством спросил парень.

— Потому что в эту комнату можно попасть только когда в чём-то нуждаешься, — серьёзно ответил Добби. — Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, в ней всегда найдётся то, в чём нуждается проситель. Мистер Филч нашёл в ней дополнительные моющие средства, когда они у него заканчивались, сэр, и…

— И если тебе очень нужен туалет, — продолжил Гарри, вдруг вспомнив что-то, о чём говорил Дамблдор на Святочном Балу в прошлое Рождество, — то она будет заполнена ночными горшками?

— Добби считает, что да, Гарри Поттер, сэр, — искренне закивал домовик. — Это самая замечательная комната, Гарри Поттер, сэр.

— Сколько людей о ней знают? — спросил юноша.

— Очень немногие, Гарри Поттер, сэр. Некоторые люди натыкались на неё, когда в чём-то нуждались, но часто никогда не находили её снова, потому что не знали, что она всегда скрыта и появляется только когда её позовут, Гарри Поттер, сэр.

— Это то, что надо, — обрадовался парень, а его сердце бешено заколотилось. — Это просто идеально, Добби. Можешь рассказать мне, где она находится и как её вызвать?

* * *

Хорошо, сказал себе Гарри, задержавшись на секунду, чтобы взглянуть, как Варнава Вздрюченный снова и снова получает смертельные удары дубинкой от членов его труппы «Троллий Балет». Добби сказал три раза пройти мимо этого места на стене, сосредоточившись на том, что мне нужно.

Он так и сделал, резко разворачиваясь возле фальшивого окна, показывающего просто пустой участок стены, а с другой стороны — рядом с вазой размером в человеческий рост.

Мне нужно помещение, где можно учиться сражаться… — думал он. — Просто дай мне место для тренировок… где никто не сможет меня найти…

И тут в стене возникла безупречно отполированная дверь. Гарри потянул за медную ручку, распахнув дверь, и вошёл в просторную комнату с мерцающими факелами наподобие тех, что освещают подземелья. Вдоль стен стояли книжные шкафы, а вместо стульев на полу лежали тут и там большие изящные подушки. Несколько выступов в дальнем конце комнаты предоставляли набор мишеней и автоматических устройств, используемых в практике дуэлей.

Гарри подошёл к книжным полкам и провёл пальцами по корешкам больших, переплетённых кожей томов. «Сборник общих заклинаний и контр-заклинаний», «Как перехитрить тёмные искусства», «Простые способы самообороны от проклятий».

Это место было именно тем, что ему нужно как для тренировок, так и для освобождения от своих расстройств и злости. Он закрыл глаза и сосредоточился на приказе комнате активировать мишени. Затем, вытащив палочку, Гарри приступил к вымещению гнева, накопившегося в нём за четыре прошедших дня.

* * *

— Привет, незнакомец.

— Луна! — Гарри поймал себя на том, что чуть не провизжал её имя как тот идиот в одной из комедий Дадли. — У меня не было возможности поговорить с тобой с самого приезда. Как дела?

— У Лунатички всё хорошо, спасибо. Так как мы оба уже поужинали, не хотел бы ты прогуляться вокруг озера? Возможно, мы даже увидим Панцерней[1].

— Было бы здорово.

Гарри понятия не имел, на что подписывается, но встал из-за стола и пошёл вслед за Луной из Большого зала. Они шли очень близко, но не касаясь друг друга.

Когда они вышли на свежий воздух сентябрьского вечера, он, наконец, задал интересующий вопрос:

— И что же это за «Панцерни»?

— Магические гибриды черепах и слизней. Они оставляют самые впечатляющие слизневые дорожки.

— А, да, наверное, ты права. — Гарри не был уверен, планировала ли она что-нибудь в его отношении или нет. Ему нужно было получше изучить эту блондинку; завоевать её доверие, чтобы разобраться: причуды лунатички — это серьёзно или просто маска.

Они гуляли более часа, обсуждая всякие несущественные мелочи. Потом он рассказал ей, как рос, не зная про магию и не имея друзей. Она, в свою очередь, рассказала о детстве с любящими родителями, пока её отец не погиб из-за несчастного случая при испытании нового заклинания, когда ей было девять лет.

Луна остановилась в тени поблизости от деревьев и легко поцеловала Гарри. И снова, она стала всем, о чём он мог только думать. Пока девушка танцующей походкой шла в направлении замка, он стоял не шелохнувшись.

— Увидимся завтра, Гарри?

— Да. Конечно, да.

Когда она исчезла за дверьми замка, он принялся стучать себя по голове. Дурак, дурак, дурак, дурак.

——————————

[1] В оригинале — Slortle, комбинация из Turtle (черепаха) и Slug (слизень). Я решил перевести как Панцерни. (Прим. пер.)