Отблеск (гет)

После того как Ромильда покинула Выручай-комнату, она еще долго не могла согреть замерзшие пальцы. Сидя на диване в гостиной, Вейн размышляла о правильности своего поступка.

«Все-таки не стоило рассказывать Римусу об этой ужасной статье, — думала она, наблюдая за причудливыми узорами пляшущего в камине пламени. — Получается, я не сдержала обещания, и теперь кто знает, как изменится будущее? Хотя я не уверена в том, что Римус способен вот так запросто выложить всё Блэку. Сириус посчитает его сумасшедшим и прекратит с ним общение. Или хуже того, поведает обо всем Поттеру, и тогда Римусу не избежать всяческих расспросов со стороны так называемых друзей».

Она покачала головой и закрыла глаза, снова и снова прокручивая в голове их разговор с Люпином. Видимо, чувство вины, терзающее Ромильду весь вечер, настолько измучило ее, что Вейн не заметила, как задремала.

Чей-то громкий смех заставил Ромильду поморщиться и открыть глаза. Но то, что она увидела, повергло ее в шок. Перед ней возвышалась незнакомая девушка примерно ее возраста с темными, почти черными волосами, и хмурила брови.

— Вейн, вставай! Так и будешь спать на диване в гостиной? — сердито буркнула девушка.

Ромильда не понимала, что она делает в гостиной Когтеврана, ведь первым, что она увидела, был куполообразный потолок с изображением звезд. Она вздрогнула и резко поднялась, оглядываясь. В гостиной факультета было шумно: некоторые ученики что-то бурно обсуждали, громко смеясь при этом, остальные же торопливо собирали письменные принадлежности и книги в сумки. Вейн стояла и смотрела на все это, не в силах пошевелиться. И только спустя минуту, когда она оглядела свою мантию, Ромильда заметила, что теперь вместо герба со львом на месте красуется герб факультета Когтевран.

— Ну же! Ромильда, прекращай уже спать на ходу. Макгонагалл запирает двери сразу после последнего удара колокола.

«Макгонагалл запирает двери?» — в мыслях ужаснулась Вейн. — Мало того, что я оказалась на другом факультете, так еще и правила изменились…»

Ромильда нащупала свою сумку, одиноко лежащую у камина, и быстрым шагом направилась к выходу.

* * *

На занятии по Трансфигурации не случилось ничего необычного, единственное, что удивило Ромильду — это сама Минерва. Она влетела в помещение и, взмахнув волшебной палочкой, закрыла двери на засов.

Ромильда обратила внимание на внешний вид Макгонагалл. Когда-то изумрудная мантия, теперь была оттенка бордо, тугой пучок волос сменился на стрижку каре. Макгонагалл, казалось, помолодела. Но, как и всегда, в ее присутствии невозможно было перекинуться и парой фраз с соседом. Ромильда сидела на самой последней парте и внимательно следила за поведением других студентов. Особых изменений она не заметила, если не говорить о том, что большинство учащихся были ей незнакомы.

После урока Вейн отправилась на обед и, как обычно, присела на край скамейки факультета Гриффиндор. Не замечая удивленных возгласов и взглядов, она так бы и сидела, гипнотизируя взглядом преподавательский стол, но вдруг чей-то незнакомый голос отвлек ее.

— Конфетка, меня ждешь?

Ромильда подняла глаза. Перед ней стоял черноволосый парень и улыбался, показывая при этом свои идеально ровные зубы. Вейн на секунду опешила от такого хамоватого обращения в свой адрес, но, вглядевшись в лицо незнакомца, она поняла, что его черты знакомы ей.

«Мерлин! Так это Блэк!» — подумала она и поднялась.

— П… прости, это ты мне? —спросила Ромильда, запинаясь, и почувствовала, как щеки начинают пылать.

— Конечно тебе, малышка. Ты уже поела? Сегодня тренировка по квиддичу, боюсь, прогулка в Хогсмид отменяется.

Вейн широко раскрыла глаза от удивления, но постаралась унять свое волнение. Вопросы то и дело возникали в голове, и из-за этого трудно было сконцентрироваться и спросить что-то определенное, поэтому первое, что Ромильда смогла произнести, было:

— Ты Блэк, верно?

Парень несколько секунд стоял, не в силах ничего произнести в ответ. Видимо, его настолько сильно смутил вопрос Ромильды, что он потерял дар речи.

— Ты меня удивляешь, дорогая! — воскликнул он и подмигнул ей: — Джон Блэк — к твоим услугам!

Чувствуя, как сердце бешено набирает темп, Ромильда растерялась. Она не могла понять, почему этот человек обращается к ней так, как будто…

«О нет! Нет, нет… — пронеслось в голове. — Не может быть! Скорее всего это сын Сириуса Блэка и получается, что… судя по тому, как он ко мне обращается… мы встречаемся?»

— Хм, мы встречаемся? — стараясь подавить приступ паники, спросила Ромильда.

— Да, именно. Только не пугай меня больше своими вопросами, киса. Хорошо? После обеда у нас Зельеварение. Этот Слизнорт такой идиот, не понимаю, как он вообще здесь преподает…

Вейн не слушала того, о чем рассказывал ей Джон. Она, уставившись в одну точку, размышляла.

«Всё это похоже на волшебный сон. С одной стороны, в этой реальности у меня есть парень, и я, похоже, счастлива. Тем более, он красивый… Да-да, определенно красивый и к тому же играет в команде по квиддичу. Гриффиндорец — а значит храбрый и верный, — думала она. — Но если посмотреть на всё с другой стороны… Я влюблена в Римуса и ни один красивый парень не заменит его очаровательной улыбки и взгляда, полного доброты и нежности».

Ее размышления прервал жест Блэка, который окончательно настиг Ромильду врасплох. Джон притянул ее и обнял, проводя рукой по волосам.

— Только не обижайся на меня. Но мне пора идти, — прошептал он и поцеловал Вейн по-отечески в лоб.

Ромильда еще долго стояла и смотрела ему вслед. Голодная и уставшая, она так ничего и не съела. Вейн расстегнула пуговицу и нащупав цепочку с кулоном, громко выдохнула. Ее несомненно радовал тот факт, что подарок Римуса успокаивал ее, когда это было необходимо.

— Добро пожаловать в другую версию реальности, Ромильда, — произнесла она и поторопилась

покинуть Большой зал.

Вечером в гостиной, проверив свои вещи, Ромильда опустилась на кровать и закрыла глаза.

Все казалось настолько незнакомым, что Вейн почувствовала раздражение.

Вдруг в окно забилась сова, и Ромильда от испуга подскочила на месте. Она несмело подошла и впустила неугомонную птицу. Сняв с лапы письмо и положив в мешочек несколько кнатов, она заметила знакомый почерк на обороте конверта.

Аккуратно вскрыв бумагу, Вейн почувствовала, как ноги подкосились, и она чуть было не упала на пол, но вовремя схватилась за угол стола. Отправителем письма была ее мать. Оказалось, что изменив такую, казалось бы, несвязанную с жизнью семьи деталь, Ромильда вновь обрела родителей.

«Мамочка…» — поняв, что она больше не в состоянии выносить всё, что происходит вокруг, Вейн опустилась на пол и громко разрыдалась. Она была счастлива оттого, что родители живы и им ничего не угрожает.

Ромильда еще долго не могла пересилить себя и остановить слезы. Но когда она все-таки поднялась, в её сердце поселилась тоска по дому. Несколько часов она потратила на то, чтобы написать ответное письмо. Ей казалось, что, как только она отправит сову обратно, то всё снова изменится, и, кто знает, что же произойдет тогда? Может быть, ее ответ никогда не прочтут. Кровь стучала в висках, и волнение мешало ей трезво оценивать происходящее вокруг. Ромильда достала учебник по ЗОТИ в надежде, что заметки на полях, сделанные возлюбленным отвлекут ее. Но когда она открыла книгу на странице с закладкой, она чуть не выронила книгу из рук. На полях ничего не было. Вейн раскрыла глаза от удивления и открыла первую страницу учебника. Инициалы «Р. Дж. Люпин» бесследно исчезли. Вейн изменилась в лице и, с силой захлопнув учебник, кинула его на стол.

«Теперь он бесполезен и не поможет больше от тоски, как раньше», — подумала она.

* * *

С пятой попытки Вейн все же нашла ручку и толкнула дверь Выручай-комнаты. В помещении горели несколько факелов и воздух, спертый и душный, казался почти осязаемым.

Зеркало чуть-чуть изменило свое положение: оно было придвинуто к стене и занавешено тем же габардином.

Ромильда со вздохом сняла тяжелую ткань и опустилась на колени, проделывая все тот же ритуал.

Вскоре перед ней появился Римус. Он нисколько не изменился с их последней встречи: его взгляд излучал доброту, а улыбка казалась еще притягательнее, чем раньше.

Вейн поприветствовала Римуса и первым делом расспросила его о вчерашнем случае. Как она и подозревала, Люпин не решился открыто заявить другу о его поступке, он лишь мягко намекнул Сириусу, чтобы тот держался подальше от злополучного места. Видимо Блэк прислушался к наставлениям друга и пообещал ему, что, скорее всего, в тот момент в Лондоне его уже не будет.

Вейн выдохнула и улыбнулась. Всё шло точно по плану.

«Что ж, Римус, изменив небольшой промежуток, вместе мы спасли моих родителей от верной гибели», — написала она на листке.

Люпин не мог скрыть заметной радости.

«Я счастлив, что помог тебе. Теперь ты на факультете Когтевран?» — нацарапал он.

Ромильда утвердительно закивала.

«Изменения затронули и меня, Римус. Теперь я ношу галстук в синих тонах, но в душе я всё та же гриффиндорка с взрывным характером».

«Я боюсь, что это не все перемены, Ромильда. Даже малые искажения реальности в настоящем приводят к весомым искажениям в будущем. Это же твои слова…» — черкнул он и нахмурился.

«Римус, о чем ты?»

«Мне кажется, что это только начало».