Маховик желаний (гет)

— Гарри, ты прости… — попытался исправить ситуацию Сириус. — Я не знал… не думал…

— Он вернул мне свой долг жизни, — сказал уже чуть мягче Гарри. — Ты не представляешь, насколько сильным человеком оказался профессор Снейп. Разумеется, делал он это не ради сына Джеймса Поттера, а ради того, в ком была частичка Лили Эванс, но факт остается фактом... Когда он начал бредить, мы… это было ужасно. Он винил себя в смерти мамы. Признался нам в том, что это он рассказал Темному Лорду о пророчестве, из-за которого началась охота на Поттеров и Лонгботтомов.

— Пророчество?! Во всем виновато какое-то пророчество? — переспросил крестника Сириус. Он догадывался, что дело нечисто, но Джеймс с Касси ничего толком не рассказывали, отмахиваясь от них туманными фразами. Люпин даже как-то сравнил их с Дамблдором, который всегда любил напустить тумана на все свои действия и никого не посвящал в свои замыслы, пытаясь решить проблему собственными силами.

— Да. В нем говорилось, что на исходе седьмого месяца у тех, кто сумел трижды противостоять Темному Лорду, родится ребенок, равный ему по силе, — Гарри хмыкнул и презрительно скривился. — Снейп прослушал часть пророчества, и донес Волдеморту, а когда узнал, что ведется охота за Поттерами, у которых 31-го июля родился ребенок, побежал к Дамблдору просить о помощи. Валялся у того в ногах, чтобы директор Хогвартса помог спрятать Лили, а потом сделал то же самое с Темным Лордом. В смысле, умолял о спасении любимой и другого хозяина. Он просил пощадить маму, но… тот не сдержал обещания.

— Не слишком хороший поступок со стороны этого… мерзавца, я сейчас говорю о Снейпе, — твердым голосом сказал Сириус спустя несколько минут. В синих глазах уже горел знакомый огонь ненависти, направленный в сторону школьного врага. — Ты прости, Гарри, но этот сальноволосый урод виноват в смерти Касси и Джеймса, и родись ты чуть позже или чуть раньше, разве стал бы он сообщать обо всем Дамблдору?

— Нет, конечно, он и сам в этом признался, только это все равно не изменяет того факта, что он помог нам бежать, и в результате погиб от руки своего бывшего Хозяина, — Гарри нахмурился. — Снейп слишком закрыт, он никогда не расскажет, что им руководит в данный момент времени. Возможно, он спасал нас, рассчитывая самостоятельно варить зелье и прятаться с нами в нашем убежище, заблокировав вызов метки. Мы не успели ничего сделать. Спрашивать его о чем-то было себе дороже. Он всегда разговаривал с нами сквозь зубы, а с тобой вообще в первые дни лаялся почти каждые пять минут.

Сначала его самочувствие пусть и было не ахти каким хорошим, и он даже приготовил себе блокирующего зелья на пару недель, а потом словно… впал в какой-то странный тик. Готовить зелье не мог — руки тряслись, у тебя не хватало опыта сварить это сложное зелье, я молчу про нас с Мионой, а с Ремом мы смогли связаться только спустя месяц после побега. Помочь мы уже ничем не могли. С помощью метки, пока мы не могли ее блокировать, этот урод запустил какое-то проклятье, от которого не спасло потом даже правильно приготовленное зелье. Метка пусть и блокировалась, но изменения произошли в мозгах и в крови, и через несколько недель он скончался. Это было очень жутко: наблюдать за умирающим от неизвестного черного проклятья и даже не знать, чем можно помочь и облегчить страдания.

Гарри описал свою жизнь до четвертого курса лишь в общих чертах, не вдаваясь в подробности, а потом засобирался домой, обещая Сириусу и Ремусу рассказать все досконально, как только Бродягу выпишут, и он вернется домой. Сейчас уже поздно, да и Бродяге не помешает отдохнуть. К концу разговора крестный выглядел не самым лучшим образом.

— Сейчас зелья принесут, — помогая другу поправить подушку, сказал Ремус. Сферу конфиденциальности он уже снял, так что приходилось говорить как можно тише и проще, зная о скором приходе колдомедика для очередной процедуры. — Не стоит тебе перенапрягаться, побереги силы. Гарри нам потом все расскажет.

— Гарри, ты молодец, — сказал Сириус, устроившись на постели поудобнее. — Я так горжусь тобой!

— Спасибо, Бродяга, — улыбнулся мальчишка, подошел к нему и обнял. — Кстати, хотел спросить… По поводу семейного ужина. Мы с Гермионой выросли в простых семьях, и этикет чистокровных аристократических семейств начали учить только с тобой, когда нам пришлось прятаться в особняке на Площади Гриммо. В общем, не хотелось бы ударить в грязь лицом перед Малфоями во время нашей семейной встречи.

— Хм… ты прав, — задумался о чем-то Блэк. — Хотя Малфой всегда найдет повод позлорадствовать, нам надо сделать все по высшему разряду. Думаю, к тому времени я уже буду дома, и мы проведем несколько экстренных уроков. За организацию мини-банкета не беспокойся, я все устрою.

В этот момент кто-то постучал в дверь, и в проеме показалась фигура темноволосой, статной и красивой женщины, увидев которую, Сириус заулыбался и сказал:

— Меда!

— Сириус, Мерлин, как я рада, что ты жив и здоров! — женщина без раздумий почти бегом бросилась к кузену, и они крепко обнялись. — Мы так… Я всегда… подозревала…

Бродяга прижимал сестру к себе, пытаясь успокоить. Он видел, как в дверях появилась фигура молодой девушки, смотревшей на них со слезами на глазах. Андромеда плакала, и успокоилась далеко не сразу. Слезы катились из ее глаз, и женщина никак не могла остановить их поток, залив его рубашку в том месте, куда прижималась ее голова. Она даже не обратила внимания на присутствие посторонних в палате.

— Ну все-все, хватит, — он похлопал по плечам миссис Тонкс и, мягко взяв ее за плечи, отстранил от себя и посмотрел в глаза. — Сестра, я знаю, что ты ни в чем не виновата. Так сложились обстоятельства. А ты, как я понимаю, та самая малышка Нимфадора… ах, да… тебе же не нравится свое имя, что-то я запамятовал… старость — не радость!

После слов Сириуса все рассмеялись. Девушка свое настроение показала, изменив цвет волос на синий.

— Дядя Сириус, — нежнейшим голоском начала она, — я уверена, что только подкравшаяся старость заставила вас забыть об этом.

— Дядя… Рем, ты слышал, дядя… Мерлин, да мы с тобой старые совсем… — утер он со щеки несуществующую слезу.

— Рем?! — заинтересованно перевела глаза на второго Мародера племянница и отчего-то покраснела. — Здравствуйте.

— Привет, Нимфи! — напомнил ей Люпин о детском прозвище, придуманном когда-то давно, еще в то время, когда она училась в Хогвартсе. Девушка от его слов покраснела еще больше.

— Да, кстати, мы тут совсем забыли о наших гостях. Меда, ты помнишь Ремуса? — спохватился Сириус, пытаясь не рассмеяться от вида смущенной девушки, наверняка вспомнившей, как в детстве ходила за Луни хвостиком, не отпуская от себя ни на шаг.

— Здравствуй, Ремус, рада тебя снова видеть, — Андромеда повернулась к Люпину и только сейчас заметила присутствие в палате двоих детей. Девочка была ей не знакома, хотя и носила на мантии знак младшего члена рода, а вот мальчик… В его внешности было слишком много от Джеймса Поттера. — Лорд Блэк?

— Здравствуйте, миссис Тонкс, — поклонился ей Гарри и, улыбнувшись, сказал: — Лорд Блэк звучит слишком официально, для вас просто Гарри.

— Приятно с тобой познакомиться, — сказала она и посмотрела на девушку. — Мое имя Андромеда Тонкс. Я рада, что ты вернул меня и мою дочь в семью.

— Я всего лишь исправил ошибку, которую совершила женщина, некогда принадлежавшая роду Блэк, — вежливо ответил Гарри и пояснил, заметив недоумение на лице миссис Тонкс. — Миссис Вальбурга Блэк отныне посмертно признана Предательницей Крови за причинение вреда младшему члену семьи Блэк.

— Что ты имеешь в виду?

— Моя бабушка, Патриция Роули, в замужестве Блэк, была одобрена магией рода после бракосочетания с дедушкой Альфардом, — пояснил Гарри. Лицо кузины сразу побледнело. — Вальбурга лично отравила ее с помощью яда, а мать, пока дед отсутствовал по делам рода, отнесла к маглам. Причинить вред девочке, в которой текла кровь Блэков, она не могла.

— Мерлин всемогущий! — прошептала волшебница. — Вальбурга всегда была помешана на чистоте крови больше всех остальных. Я не сомневаюсь, что она даже мысли о Блэке-полукровке не могла допустить.

— Да, она потом ни секунды не раскаивалась в содеянном, но ей никогда не понять, что магия принимает в свои объятия не по чистоте крови, а по магическому потенциалу. Это не мои слова, а лорда Финеаса Блэка, — пояснил он, заметив ошарашенное лицо Доры. Молодая аврорша была поражена словами ребенка. — Кстати, позвольте вам представить мою подругу, мисс Гермиона Грейнджер-Блэк. Она магглорожденная, но тоже принята как младший член рода. Мы вместе с ней учились в маггловской школе.

— Постой, Гарри, ты хочешь сказать, что наследник рода Поттеров и Блэков вырос у маглов?! — поразилась миссис Тонкс.

— Да. Дамблдор отправил меня жить в семью сестры моей матери. Ну, в маггловскую семью, которая ее удочерила.

— Но… как?!

— Никто ведь не знал о том, что моя мама из Блэков, а у Поттеров никого не осталось.

— Андромеда, давай мы не будем здесь обсуждать наши семейный проблемы, — сказал Сириус, многозначительно поглядывая на дверь. Та кивнула. — Раз уж ты здесь, я бы хотел попросить тебя кое о чем. Гарри, ты ведь не будешь возражать против помощи моей кузины в подготовке к семейному ужину?

— О, я был бы очень благодарен, — смущенно улыбнулся Гарри. — Просто мы с Гермионой выросли в простой семье, и нам не хотелось бы упасть лицом в грязь перед…

— Я поняла, Гарри, — кивнула миссис Тонкс со смешком. — Давай договоримся о встрече и обещаю, что за две недели мы все сделаем по высшему разряду.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, — махнула рукой женщина. — Я с Цисси не виделась с тех самых пор, как сбежала из дома. Она уж точно соответствует представлениям покойной Вальбурги о приличной чистокровной волшебнице.

— Она с тобой так и не помирилась?! — поразился Сириус. — Я уж думал, что после поражения этого чудовища, сестрица перестанет строить из себя блюстительницу чистоты крови.

— Сомневаюсь, что Люциус позволил бы ей общаться со мной, — вздохнула с сожалением миссис Тонкс. — Не понимаю, как ЕМУ удалось избежать Азкабана. Ведь всем было известно, что он был самым преданным сторонником и участвовал в большинстве рейдов против маглов и маглорожденных волшебников. Иногда мне кажется, что не поймай авроры Беллу с ее паршивым муженьком прямо на месте преступления, даже ей удалось бы прикинуться бедной овечкой, вздумай она отказаться от своих принципов перед Дамблдором, напев ему песню о заклятье подчинения.

— Да, второй шанс для раскаявшихся грешников, — скривился Сириус, — и только честным людям приходится сидеть в Азкабане без суда и следствия.

— Не понимаю, почему тебя тогда не допросили с сывороткой правды, — сказала миссис Тонкс. — Это же элементарно!

— Давай мы поговорим на эту тему потом, — Бродяга вновь напомнил сестре о конфиденциальности предстоящего разговора. В эту минуту как раз и вошла колдомедик, с целым подносом зелий.

— Мистер Блэк, время для посетителей вышло, — сказала она, нахмурившись.

Компания тут же засобиралась, попрощалась с Сириусом и вышла за двери. Ремус вежливо откланялся, а Андромеда с дочерью договорились о встрече в особняке на Гриммо 12.

— Я пришлю сову и пароль для вас сегодня вечером, — предупредил Гарри своих новоприобретенных родственниц.

— Закрыл дом Фиделиусом? — догадалась Меда, и Поттер кивнул. — Правильно сделал. Я буду ждать твоего письма, Гарри, и обещаю, что мы утрем нос Малфоям!

— Спасибо.

Волшебница в ответ улыбнулась. Мальчик ей понравился, хотя женщина не сомневалась, что для той же Вальбурги этот ребенок был бы самой худшей кандидатурой на роль Главы древнейшего и благороднейшего дома Блэков. Если эта женщина решилась на убийство жены собственного брата… Мерлин, такого миссис Тонкс не ожидала даже от нее.

Вежливо попрощавшись, они ушли домой, оставив детей одних. Гарри с Гермионой почти сразу оказались на Гриммо 12.

— Я сегодня очень устал, — признался Гарри, тяжело вздохнув. — Разговор с Сириусом и Ремом вытянул слишком много сил.

— Чай будешь?

— Не отказался бы. Дарни! — позвал он эльфийку.

— Хозяин Гарри! Хозяйка Гермиона! — поклонилась та обоим детям.

— Сделай нам чаю, пожалуйста, — попросила девочка. — Мне добавь кусочек лимона и не мешало бы к нему добавить что-нибудь вкусненькое!

— Дарни испекла вкусный пирог! Дарни знает, как любит маленький хозяин Гарри сладкое, — сказала Дарни и тут же вздохнула. — Дарни помнит, как маленький хозяин Джеймс тоже любил…

— Я знаю, Дарни, мне рассказывал мой крестный, Сириус, — смутился мальчик, заметив насмешливое лицо Гермионы. — Принеси все сюда, пожалуйста.

— Хорошо, хозяин Гарри, — сказала эльф и тут же, щелкнув пальцами, исчезла.

Гарри с Гермионой не стали в этот день идти в библиотеку, просто разговаривая о сегодняшнем дне и строя планы о будущем. Им предстоит еще много чего сделать, и в первую очередь, очистить Сириуса от материнского проклятья.

* * *

Дамблдор был в смятении. Мальчик, увиденный им в зале заседания никак не походил на ребенка, выросшего в семье маглов, напротив, в его поведении и чертах проскальзывали чисто аристократические замашки. Видимо, правду говорят — породу не скроешь. Сравнивая семью Дурслей, с которой он встретился сразу после заседания суда, и этого мальчишку, Альбус с сожалением признался себе, что тот никак не мог быть родственником Эвансов.

Старый маг вспомнил красивую рыжеволосую девушку, любимицу всего Гриффиндора, отважную девочку и очень сильную волшебницу. Да, в Лили Эванс сложно было угадать дочь Альфарда Блэка, а вот Патрисию Роули он помнил и сейчас понимал, насколько дочь с матерью были похожи.

— Альбус, вызывали? — в кабинет вошел профессор зельеварения и декан факультета Слизерин, Северус Тобиас Снейп собственной персоной.

— Да, проходи, Северус, — приветливо махнул рукой директор. — Ты уже читал вчерашнюю статью о повторном суде над Сириусом Блэком?

— Читал, — поморщился зельевар. — Пусть мы и были врагами, но просидеть в Азкабане десять лет просто так я не пожелал бы никому, даже ему.

— Ты знал, что Лили из Блэков?

— Нет. Она всегда говорила, что похожа на отца. Он был рыжеволосым, поэтому ни у кого не возникало никаких сомнений в их родстве.

— Ясно. Жаль, что я не узнал об этом раньше, — на лице директора явственно проступили следы недовольства. — Мальчишка стал лордом Блэком и теперь не знаю даже, как общественность отнесется к тому, что их спаситель оказался главой темного рода, всегда считавшимся поборником чистокровности.

— Сомневаюсь, что у кого-нибудь могут возникнуть подобные мысли после сегодняшней статьи о введении им магглорожденной в род Блэков на правах младшего члена рода. Для того же Малфоя эта новость была не слишком радостной, уж он высказал мне свое недовольство за чашечкой чая у них в имении сегодня утром, — Снейп усмехнулся. — Так что ничего с вашим спасителем не случится. Мальчик не сноб, не фанатик чистокровности, и разве не полезным для дела Света будет привлечение темной семьи на нашу сторону?

Директор задумался. Действительно, в словах Северуса есть смысл, а если ребенок еще и на Гриффиндор попадет, то это будет просто замечательно. Мессия света, Мальчик-который-выжил и одновременно Глава темного рода Блэков учится на факультете светлых… да, это было бы неплохо.

— Думаю, в твоих словах есть доля правды, — сказал он, взглянув на подчиненного более внимательным, цепким взглядом. — Хорошо, Северус, ты свободен.

Снейп кивнул и вышел, оставив Дамблдора размышлять над тем, что делать дальше с его Планом по воспитанию Героя. После суда ребенок был обижен за его ошибку с молодым Блэком, значит надо дать ему время остыть и поговорить, когда он приедет в Хогвартс. Убеждать и уговаривать он умеет.

* * *

Люциус Малфой был в бешенстве. Статья Риты Скитер о принятии грязнокровки в род Блэков, сильно разозлила аристократа. Этот мелкий паршивец Поттер забрал то, о чем он мечтал на протяжении последних десяти лет после смерти предыдущего главы Арктуруса Блэка. Вальбурга пообещала, что титул лорда Блэка достанется Драко, но каким-то непостижимом образом магия не приняла наследника Малфоев в качестве своего Главы. Разумеется, Гарри Поттер имел с Драко равные права, но все-таки именно этот шрамоголовый сумел подчинить себе древнюю магию Блэков.

Теперь же к Поттеру присоединилась еще и грязнокровка. Он знал, что раньше древние чистокровные рода частенько прибегали к подобному ритуалу для обновления крови, но сейчас совсем другое дело. Разумеется, после ритуала никто из чистокровных даже словом не посмеет обидеть эту мерзкую девчонку, так как родовой магии лучше знать, кому оказывать свою заботу, а кому нет.

Впрочем, самому лорду Малфою сделать что-то подобное даже не пришло бы в голову. Не зря он боролся за чистоту крови вместе с лордом, и пусть у того были слишком радикальные проблемы устранения грязнокровок из общества, в целом Люциус был с подобной политикой согласен. Выходцам из маглов не место в магическом мире, и если бы лорд Малфой мог, он бы самолично лишал ТАКИХ способностей, чтобы те не смели осквернять своим присутствием волшебный мир, в котором он вырос, как и многие поколения Малфоев до него.

Программа, которую в самом начале проповедовал Темный Лорд, вполне устраивала большинство чистокровных семейств, и если сначала бороться против вторжения грязнокровок в волшебный мир их группа пыталась статьями в газетах, то потом… Потом начался сущий кошмар, доставлявший удовольствие лишь садистам вроде сестры его жены. Беллатрикс Лестрейндж с удовольствием издевалась над маглами и грязнокровками, пытая их самыми темными проклятьями, которые можно было только вообразить.

Люциус поежился. Его никогда не прельщала участь стать таким же монстром, как Белла, но получив метку, он закрыл себе все пути к отступлению. Выхода не было, приходилось выбираться в рейды вместе с остальными, что потом выливалось в недельные запои и уговоры со стороны Цисси прекратить это безобразие и стать тем, за кого она выходила замуж: перспективного, красивого, чистокровного волшебника, а не начинающего алкоголика.

Он понимал, что если бы не внезапное исчезновение Лорда, ему пришлось бы выбирать: либо смерть в мучениях, либо пьянство, беспробудное, в течение всей своей жизни. Малфой стиснул зубы. Когда Темный Лорд исчез и его посадили в Азкабан, Люциус в какой-то мере даже успокоился. В то время он даже не рассчитывал на освобождение из Азкабана, но неожиданное мягкосердечное отношение Дамблдора к упиванцам, принесло ему не только свободу, но и возможность жить дальше почти также, как и раньше.

Пришлось потратить кучу денег на благотворительность, но оно того стоило. Сейчас он уважаемый член волшебного общества, и плевать, что многие до сих пор относятся к нему, как к Пожирателю Смерти.

— Люц, ты что здесь делаешь, поздно уже, — в комнате показалась жена, обеспокоенная долгим отсутствием мужа в супружеской постели. Было уже довольно поздно, а Люциус никогда не засиживался допоздна в кабинете без особой на то причины.

— Думаю об этой мерзкой девчонке, которую новоприобретенный лорд Блэк сделал младшим членом рода, — поморщился Малфой. — Мне не нравится…

— Люц, не стоит обсуждать или осуждать решения магии, — мягко сказала Цисси. — Если магия Блэков взяла над ней опеку, мы должны лишь смириться.

— Знаю.

— Ты видел на суде этого мальчику, как он тебе?

— Вел себя самоуверенно, — усмехнулся Люциус. — Его выступление было весьма… фееричным. Судя по всему, если бы не он, твой кузен вряд ли вышел из Азкабана.

— Не представляю, почему Дамблдор позволил провести над ним суд без сыворотки, — Нарцисса села в кресло напротив мужа, налив себе в бокал немного вина. — Мой брат никогда бы не предал Поттера. Они были с ним как братья: оба бесшабашные гриффиндорцы, полностью поддерживающие идеи этого старикана.

— Полагаю, что твой братец сделал уже определенные выводы по поводу святости своего кумира, — презрительно скривился Малфой. — У него было достаточно времени, чтобы сделать правильные выводы относительно Дамблдора и всей этой шайки с гордым названием «Орден Феникса». Стадо баранов.

— Люц, вы со своим лордом были не лучше, — резко высказалась Цисси относительно идей мужа и Темного Лорда. — Могли бы решать проблемы недопустимости грязнокровок в наш мир менее радикальным способом, чем физическое устранение.

— Не надо мне напоминать об этом, Цисси, — вздрогнул Люциус. Он так и не смог до конца избавиться от своих кошмаров. Иногда ему снились его жертвы, и тогда страсть к алкоголю пересиливала все остальное и Малфой вновь напивался до невменяемого состояния, только бы не видеть во сне всех этих несчастных и спать спокойно до очередного ужаса.

— Прости. Пошли спать Люциус.

— Иду.

Лорд Малфой поднялся со своего кресла и покорно последовал за супругой, пытаясь отмахнуться от назойливых мыслей о предстоящем торжественном ужине в доме на Гриммо 12, после которого Сириус Орион Блэк перестанет носить на себе клеймо Предателя крови и вновь станет полноправным наследником.