Гарри Поттер и сила Альтернативной Истории (джен)

До этого дня Гарри Поттер не знал, что такое ненависть. Нет, у него, без всякого сомнения, были многочисленные и зачастую весьма весомые претензии к большинству окружающих. Но вот ненависть… ну, или сильнейшее отвращение, презрение, омерзение — он сам не смог бы точно охарактеризовать свои чувства — до этого момента такие чувства были ему незнакомы. До этого, первого урока ЗОТИ под началом Римуса Люпина…

А ведь до этого момента первая неделя уроков проходила совершенно спокойно. Прорицания оставили Гарри ощущение радостной надежды, что, возможно, все-таки в этом ужасном и смертоносном месте, каковым за два года показала себя школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, у него таки может быть союзник. Древние руны и Нумерология также оказались весьма занимательными, а главное — совершенно безопасными предметами. Даже прочие, уже показавшие свое лицо занятия прошли без серьезных происшествий, не считая очередного разрушительного творения Невилла на Зельях… А потом…

А ведь в начале ничто не предвещало, хотя и не очень здоровый и ухоженный вид преподавателя наводил на разные размышления. А тот факт, что хорошее питание за последние дни ему все же заметно пошло на пользу, наводил на еще более глубокие размышления. Но устроить практическое занятие — тут ничего удивительного не было. А дальше преподаватель даже показал себя с весьма хорошей стороны, очень эффектно прогнав Пивза. Гарри постарался запомнить заклинание и пообещал себе почитать о нем в библиотеке.

Как выяснилось, занятие будет проходить аж в учительской, где также обнаружился профессор Снейп, тот, впрочем, поспешил удалиться, напоследок посетовав на Невилла. Ну что поделать — накипело у человека за два года!

Ну а вот потом началось…

— Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий. Люпин подошел ближе, и внутри что-то завозилось, а гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись. — Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их в обычной манере учитель. — Так что бояться нечего. — Нельзя сказать, чтобы подобное заявление успокоило учеников. — Боггарты любят темноту, — как ни в чем не бывало рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?

Никто не спешил с ответом, сам Гарри, конечно, кое-что помнил из учебника, но руку тянуть не собирался. Наконец, решился кто-то из Когтеврана.

— Это призрак, способный менять свой облик. Он изображает то, чего больше всего боится человек перед ним.

— Замечательно, трудно сказать точнее, — похвалил Люпин. — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете, — Гарри всегда поражался умению местных учителей воодушевлять. — А это значит, что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?

Гарри, который никак не ждал, что его вот так спросят, стушевался. Преимущество? Ну, видел он одно, только ему оно совсем не нравилось… но другого ответа он не находил.

— Нас здесь много… — ответил он после паузы.

— Правильно, — подтвердил его опасения Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем, втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — это смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: «Риддикулус!».

Повторять за ним Гарри не стал, да и слушать его почти перестал еще в начале речи. Его переполняло омерзение. Вот она — природа. Найди кого-нибудь беззащитного, объяви злом и потом делай с ним, что хочешь… Но ведь тут, даже сам не полез, вместо этого других науськивает. Шлет детей, толпой, чтобы привыкали запинывать кучей, как какая-нибудь уличная шпана.

Ведь, что такое по сути боггарт? Мелкое, фактически безвредное существо. Старается устроиться в каком-нибудь темном уголке, подальше от чужих глаз, и защищается, пытаясь отпугнуть посторонних. Что сделает нормальный человек, когда в доме заведется какой-нибудь неприятный, но в сущности не опасный вредитель? Если он яростный защитник природы, то аккуратно заметет на совок и выкинет наружу. Если нет — то пристукнет, тапком или газетой. Быстро и без ненужной жестокости. Тут же муху поймали и начали методично отрывать крылышко за крылышком, лапку за лапкой… Гарри передернуло от омерзения.

Не желая участвовать в этом, и стараясь оказаться как можно дальше от этого гнусного действа, Гарри отошел в самый дальний угол учительской. Там бы он и просидел до конца, если бы… Обучающий процесс шел полным ходом, несчастного боггарта окружили и раз за разом пинали, радостно хохоча над его мучениями. И в какой-то момент, наверное, сама злодейка-судьба решила вмешаться, чтобы не дать Гарри просто отсидеться в стороне.

Это была очередь Рона Уизли. Юный боевик ИРА не раз и не два давал понять, что просто не выносит пауков. И либо он в кои-то веки не пытался играть роль, либо же играл ее столь хорошо, что обманул и боггарта, но тот обратился в гиганского паука… и очередной «Риддикулус» лишил его всех восьми ног. Вероятно, сравнивая происходящее с издевательством над мухой, Гарри был еще ближе к истине, чем мог себе представить. Ну а потом несчастный калека откатился именно к нему. Гарри мысленно помянул злодейку-судьбу, одновременно поднимая палочку… как же ему не хотелось участвовать в этом. Но избежать никак не удастся — если он сейчас отступит, то отважные Гриффиндорцы, которые, как пираньи, распробовали кровушки, ему потом проходу не дадут…

— Позвольте мне! — между Гарри и безногим пауком как из воздуха образовался преподаватель.

Боггарт помедлил на мгновение, а потом… обратился в светящийся серебристый шар. Гарри, несмотря на ситуацию, только и смог, что поднять брови: «монстр» что, пытался откупиться, превратившись во что-то красивое? Если так, то он жестоко просчитался: Люпин не собирался отказывать себе в наслаждении добить уже израненную и почти беспомощную жертву.

— Риддикулус! — Гарри со своей позиции плохо видел его лицо, но готов был поклясться, что оно торжествующе застыло, а глаза горели поистине адским огнем… Как же он наслаждался этим… Гарри всего передернуло, а боггарт лопнул, и только и оставалось, что утешать себя мыслью, что страдания этого существа наконец закончились.

Ну и единственным положительным моментом было то, ученикам Гриффиндора не к чему было придраться…

* * *

Ну а остальные третьекурсники очень любили уроки защиты от темных искусств — в самом деле, как не любить учителя, который объясняет, как бить жертву толпой? Странным образом, одним из немногих, кто, как и Гарри, крайне отрицательно относился к Римусу Люпину, был Драко Малфой — тоже любитель самоутвердиться за счет кого послабее. Впрочем, его претензии были исключительно к внешности преподавателя.

Хотя было необходимо признать, непотребство первого урока больше не повторялось. После него они сражались с красными колпаками. Эти свирепые карлики водились всюду, где когда-то проливалась кровь — в затканных паутиной закоулках замков, в оврагах на месте сражений, — и дубинами убивали заблудившихся путников. И, хотя Гарри с трудом представлял, что неподготовленные путники будут искать в подобных местах — а подготовленным коротышки с дубинами вряд ли представляли угрозу, это была хорошая тема. Ну а дальше изучали ползучих водяных. Они были вылитые обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми лапами всех, кого им удавалось заманить к себе. Тут тоже не к чему было придраться.

Была еще какая-то история, связанная со Снейпом и Невиллом, которую все считали дико смешной, но Гарри предпочитал не уточнять. Ну а Прорицания… Гарри был в растерянности. В освещенной камином, насыщенной благовониями комнате класс искал тайный смысл в смутных фигурах и символах. А у Трелони, стоило ей взглянуть на Гарри, огромные глаза заволакивало слезами… Вот только больше ничего ценного, после откровений первого урока, сказано не было.

Попутно опять началось сумасшествие по квиддичу вообще и по школьному чемпионату, связанному с этим спортом, в частности. Капитан команды, Оливер Вуд, в полной мере оправдывая репутацию одержимого, гонял своих подчиненных в хвост и в гриву. Подчиненные, впрочем, не сильно роптали, а главное, не пробовали покинуть команду или сменить начальника… Гарри оставалось только гадать, в чем причина: в схожей фанатичности или в осознании того, что их судьба, попытайся они сопротивляться, была б стократ страшнее. Впрочем, его самого это не касалось, хотя попытки заманить его на отборочные и предпринимались.

Время шло быстро, и вот было объявлено, что в выходные будет первый поход в Хогсмид. Гарри, который свое разрешение порвал в мелкие клочки, которые потом отчасти спалил в трех разных каминах, а отчасти спустил в унитазы на пяти школьных этажах, все равно изрядно напрягся. Но прямо перед этим случилось нечто, что заставило Гарри по-настоящему задуматься:

Он как раз шел с Травологии — в этот раз не опасной для жизни — на Трансфигурацию, когда ему встретились одноклассники. Окруженная учениками, Лаванда Браун горько рыдала, а Парвати Патил, обняв ту за плечи, что-то с серьезным видом объясняла Симусу Финнигану и Дину Томасу.

— И что тут случилось? — поинтересовался он.

— Ей утром пришло из дома письмо, — ответила опять же Парвати. — Ее кролика, Пушистика, задрала лиса.

— Вот же… — покачал головой Гарри. Кто-то сильно не доглядел.

— Как же я могла забыть? — всхлипывая, вступила в разговор Лаванда. — Ты помнишь, какое сегодня число?

— Шестнадцатое октября, а что? — уж за числом-то Гарри следил.

— Да, шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября». Помнишь? Она была права, так и вы-ышло!

Да, от такого Гарри серьезно задумался. Нет, что предсказание сбылось, его не сильно-то удивило, преподаватель, чай, свое дело должна знать хоть немного, даже в этом безумном замке. Но с какими же чудовищами он учится?! Плевать девочке на всех, случись что-нибудь с ее семьей, она, наверное, до потолка скакать будет, радуясь, что наследство уже получила. И все, что ей дорого — это какой-то кролик! Вот она, их природа, вот она!!!

* * *

Несмотря на опасения Гарри, поход в Хогсмид прошел спокойно — он его благополучно пересидел в гостиной. На вопросы одноклашек отговорился родственниками-маглами, прокатило.

Но неприятности вернулись в свой избранный и любимый день — на Хэллоуин. Нет, день прошел спокойно, и даже сам праздничный ужин удался, но вот потом… Потом выяснилось, что пока они вкушали прекрасных (хотя, опять же, слишком часто тыквенных) блюд в Большом Зале, в стены школы проник лично Сириус Блэк. Очевидно, побродив тут некоторое время, он преисполнился ностальгии и решил заглянуть в гостиную Гриффиндора, где когда-то учился. Но поскольку пароля он знать никак не мог, Полная дама дала ему от ворот поворот, после чего он подтвердил свою репутацию кровожадного неуравновешенного психа, неслабо покромсав ее ножом. Одновременно он благополучно спустил в унитаз небольшой кредит доверия к тому, кто благовоспитанно проникает на территорию школы именно в тот момент, когда возможность случайной встречи с учащимися близка к нулю.

Ну а дальше все покатилось по привычной в этом замке дорожке: все взрослые делали все возможное, чтобы подставить учеников под удар и, вероятно, потом немало досадовали, когда ничего не вышло. Почему так? Просто после сего нападения, которое среди прочего продемонстрировало, что гостиные куда лучше защищены, чем привык считать Гарри, всех учеников погнали в Большой Зал, где и заставили спать на полу… Хорошо, хоть спальные мешки выдали. Гарри, правда, долго не мог уснуть, впрочем, не он один, ибо подобное событие было жизненно необходимо обсудить.

— Думаете, Блэк еще в замке? — дрожащим голосом поинтересовалась Лаванда.

— Дамблдор, наверное, думает, что да, — отозвался Рон.

— Хорошо еще, что он заявился сегодня, — заметил кто-то со старших курсов. — В любой другой день мы бы уже были в башне…

— Может, Блэк утратил представление о времени, — предположил Рон. — Он ведь в бегах. А не то вломился бы прямо сюда.

Гарри от подобных предложений с немалым трудом сдержал желание побиться головой об столь кстати имевшийся рядом пол. Нет, все-таки эта школа с огромным успехом избавляет учащихся от такого никому не нужного и примитивного атрибута, как здравый смысл. Разумеется, сверхопасный преступник, который сначала сбегает из не знавшей до того побегов тюрьмы, а теперь проникает в неприступный — хотя и вполне доступный для троллей — замок, который теперь, к тому же, охраняют самые настоящие Назгулы... так вот, такой человек ну никак не способен уточнить нынешнюю дату.

Тем временем, разговор перетек на то, как Блэк попал в замок.

— А что, если он трансгрессировал? — высказал кто-то догадку. — Взял да и перенесся как по волшебству из одного места в другое?

— А может, переоделся? — предположил пятикурсник из Пуффендуя, который явно проспал речь директора в начале года.

— Просто прилетел, и все! — это уже сказал Дин Томас.

Нда… если у всех волшебников подобные идеи кажутся хитрыми планами проникновения, то становится понятно, почему Хогвартс считается неприступным.

* * *

Ну а со следующего дня в замке начался форменный цирк: только о Сириусе Блэке и говорили. Одна за другой рождались немыслимые догадки. Ханна Эббот из Пуффендуя весь урок травологии уверяла, что Блэк превратился в розовый куст.

Искромсанный холст Полной Дамы сняли и на его место водрузили портрет некоего явно неуравновешенного и низкорослого рыцаря, именуемого сэр Кэдоган. Его скакуном был весьма упитаный пони, чей внешний вид заставлял усомниться в том, что этот рыцарь путешествовал при жизни. Сэр Кэдоган только и делал, что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их два-три раза в день. Все на него жаловались, но, по словам старост, все прочие портреты, проявив поразительное для волшебников здравомыслие, объявили забастовку, так что других вариантов не было.

Гарри же беспокоило другое: его ни на секунду не оставляли одного. Учителя под разными предлогами провожали его с урока на урок, а по утрам кто-то из взрослых бродил рядом с гостиной. Но хуже всего был Перси, самый старший из рыжих, которого Гарри полагал лидером ячейки. Этот и вовсе ходил за ним по пятам, и не поймешь, то ли он изображал из себя сторожа, то ли производил демонстративную слежку, действуя на нервы. Кое-что прояснилось, когда МакГонагалл вызвала Гарри к себе в кабинет. Вид у нее был так себе, Гарри сперва решил, что она опять пытается загнать его в команду.

— Должна вам сообщить, Поттер, только, пожалуйста, не волнуйтесь, — такое начало успокаивало… Отлично успокаивало, кто-нибудь нервный от такого бы, несомненно, стал спокоен. Навсегда. — Какой смысл дальше скрывать это от вас?.. Дело в том, что... гм... Сириус Блэк... — Гарри видел только один возможный вариант того, к чему она вела речь, но предпочел промолчать. — Есть все причины предполагать, что он охотится на вас! — выпалила профессор, полность разрушив ожидания Гарри. — Вероятнее всего, он именно для этого и сбежал из Азкабана…

Гарри, которому только что разрушили реальность, в которой его отец жив, пусть и является разыскиваемым преступником, лихорадочно собирал разбегающиеся мысли. Сириус Блэк охотится за ним? Ну… не он первый, не он последний, хотя вслух такого говорить не стоит. И, если отрешиться от ключевого вопроса: «а на хр* * а?», это, вообще говоря, многое объясняет. Прежде всего, присутствие здесь дементоров… Если, конечно, верить в это… и отбросить предупреждения профессора Трелони. За прошедшее время вера Гарри в преподавательницу Прорицаний сильно пошатнулась — больше ничего значимого она не сказала. Нет, предсказания его (и не только его) гибели сыпались как из ведра, но ничего общего с реальностью они не имели, ну, или Гарри не сумел найти этой связи…

А профессор МакГоннагал, как выяснилось, еще не закончила.

— И еще… я… я считаю, что вы должны знать, мистер Поттер, Сириус Блэк учился на Гриффиндоре, — сообщила она таким тоном, словно это должно было быть большим откровением. — На одном курсе с вашими родителями, и… и он был лучшим другом вашего отца. Вместе с Римусом Люпином, — вот это уже тянуло на большую новость, — и… и Питером Питтегрю, — на последнем она явственно всхлипнула. Любимчик? — Мы… мы до самого конца считали Блэка одним из нас, — тут Гарри не очень понимал, о чем речь, — выдал он себя уже после Хэллоуина… — теперь в глазах преподавательницы были неприкрытые слезы.

Итак, значит, среди лучших друзей отца были Блэк — маньяк-убийца — и Люпин — человек с несомненными чертами главаря мелкой, но жестокой и кровавой банды. В общем — ничего удивительного.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты... — глубокомысленно изрек Гарри, даже не замечая, что говорит вслух. — Спасибо, профессор МакГоннагал, я буду иметь это в виду, до свиданья. — И Гарри ушел, не заметив, как побелевшая словно скатерть преподавательница схватилась за сердце.

А, еще как-то раз урок ЗОТИ вместо приболевшего Люпина вел Снейп. Вероятно, в пику последнему он завел речь о реально опасных существах — оборотнях.

* * *

Гарри честно пытался понять, что же такого великого волшебники находят в квиддиче, ведь не только чистокровные, но и маглорожденые, даже те, кто прежде фанател от других видов спорта, быстро проникались этой игрой. Он честно ходил смотреть матчи школьного турнира, тем более, что с развлечениями в замке было довольно бедно, так что особо не попривередничаешь. Что можно было сказать об игре? Скорость и высота полетов на метлах, без всякого сомнения, добавляли зрелищности — не поспоришь, хотя не всегда можно разглядеть происходящее сидя на трибунах. Но, наверное, в профессиональных матчах все обустроено лучше, впрочем, скорости там также выше. Тот факт, что игроки в большинстве случаев перемещались быстрее пасов… интересный поворот, который открывает некоторые особые тактики и стратегии. Дальше Бладжеры с Загонщиками… зрелищно, да и пикантности добавляет. Ведь даже в обычном футболе, не говоря уж о регби, бывает, хрустят руки и ноги, а в особых случаях и шеи. Любой спорт может быть опасен. Но для школы — это все-таки перебор… вернее, для любой другой школы — для Хогвартса ничего выдающегося. Но Гарри всегда садился поближе к лестнице вниз.

Ну и последние, и при этом, самые главные — и по значимости в игре и по влиянию на мнение Гарри. Снитч и Ловец, который, как следует из титула, его ловит. Самый мелкий и важный мяч в игре, настолько важный, что все остальное, по сути, сводилось к заполнению перерыва между его появлениями на поле, дабы зрители не скучали. Гарри был уже неоднократно свидетелем того, как при вопле комментатора «Да здесь же Снитч!» все, даже игроки, забывали об остальной игре и начинали следить за ловцами. Одним из редких исключений был капитан Слизерина Маркус Флинт, который в это время забивал по нескольку голов в кольца забывшего о своем долге вратаря. Причем это считалось с его стороны крайне не по-джентельменски… зато Флинт год за годом выигрывал совершенно неофициальный титул лучшего бомбардира. А если добавить ко всему этому тот факт, что именно поимка снитча оканчивала матч, то… квиддич, оставаясь весьма зрелищным, скатывался из достаточно перспективной игры в полный маразм. Но посмотреть, конечно, было чего. Хотя Гарри уже один раз уходил с приближающейся к двухчасовой игры, когда этот вредный мячик отказывался показываться. Никто этого, похоже, не заметил, и об уходе никто также не думал. Читая «Квиддич сквозь века», Гарри встречал описания матчей, длившихся многие дни… Гарри даже не пытался представить, как держались игроки. Но вот отсутствие упоминаний об покидавших матч до окончания зрителей… настораживало.

В общем, о чем речь? А о том, что наступило время матча Гриффиндор/Слизерин, и как раз к матчу погода расстаралась и устроила такую грозу, что только диву можно было даваться. У маглов бы от такого даже матч Высшей лиги, где все билеты давно распроданы, так же как и права на трансляцию, и то, отложили до лучших времен. Но волшебникам подобное и в голову не приходило. И, что особенно примечательно, зрители не без энтузиазма потянулись на трибуны, и это при том, что Гарри убедился — в паре метров от себя ничерта не разглядишь. Уж не говоря об игроках. А чтобы летать при такой погоде, надо вообще быть Суперменом. Потому, хоть матч по квиддичу — событие вполне достойное того, чтобы на него посмотреть, но как-нибудь в другой раз. А он лучше посидит у камина — тут и суше, и теплее, и бладжером точно не перепадет.

Но все эти рассуждения казались сущей ересью всем его одноклассникам, искренне не понимавшим, как это можно не пойти смотреть матч, тем более с участием команды Гриффиндора?! И тогда Гарри проникся искренней благодарностью к Сириусу Блэку, ибо рассказанная (под большим секретом) история, что тот нацеливается именно на него, как раз таки сработала. И гриффиндорцы, на все лады проклиная психопата, из-за которого их товарищу приходится сидеть в теплой, уютной гостиной вместо того, чтобы, как все, мокнуть под холодным проливным дождем, утопали на матч.

Ну а поздно вечером, по окончанию матча, выяснилось, что дементоры, оказывается, тоже фанаты, и явились посмотреть на игру, совершенно без приглашения. Как результат — два игрока навернулись с метел, а самое главное, что среди этих игроков был ловец Слизерина — Драко Малфой. А потому — главное событие вечера! — Гриффиндор победил!

А Гарри вновь вспомнил поезд, и предостережение профессора Трелони. До этого момента он считал, что Блэк ему спас комфорт и, возможно, здоровье от простуды, а может ли быть, что…

* * *

Ну а дальше школьная жизнь вроде как угомонилась, и ничего по-настоящему примечательного не происходило.

Братья Уизли, которые в этом году ничего особо выдающегося не совершили (Гарри до сих пор не был до конца убежден, что Тайная Комната — не дело рук их семейно-террористической группировки), в какой-то момент вдруг сильно озлились на Люпина… А если учесть, что обе стороны были любителями погонять кого послабее, то… сферы влияния не поделили? Потом, правда, помирились и даже преисполнились к нему куда большим уважением. Вероятно, осознали, что сами еще зелены и есть чему поучиться у тертого урки…

Снейп еще раз заменил Люпина на уроке ЗОТИ и опять завел речь об оборотнях, и в этот раз Гарри — наверное, единственный — намек таки понял. И с одной стороны, преисполнился уважением к учителю, который, пусть так — косвенно, задним числом и спустя рукава — но все-таки побеспокоился о детях (тех, кому хватит сообразительности — при манерах преподавания Снейпа — это понятно). А с другой… Гарри просто махнул рукой — в этой школе и не такое бывает. Ну и что, что Люпин еще более опасен и ужасен, чем Гарри полагал — ничего это по-настоящему не меняет.

Люпин, кстати, им заинтересовался. Пару раз пытался пригласить к себе «на чай», но Гарри всегда удавалось отбрехаться, ибо он не испытывал никакого желания выяснять, что его ждет: запугивание, попытка завербовать или просто роль закуси к «чайку».

Сириус Блэк себя больше не показывал, да и дементоры, которым, по слухам, крепко перепало от Дамблдора, больше своих постов не покидали.

Пожалуй, единственным событием было исчезновение крысы Рона. Тот кричал и ругался, подозревая всех и вся в ужаснейшем заговоре, длившемся уже пару лет, целью которого было похищение Коросты для ее дальнейшего принесения в жертву Ктулху. Сам же Гарри склонялся к мысли, что зверюга, которая и раньше не светилась здоровьем, а в последние месяцы совсем сдала, тихо сдохла, и ее тушку выкинули те, кто отвечает за уборку.

Прошло Рождество, потом Новый Год… все шло спокойно, и даже на день Святого Валентина ничего выдающегося не произошло. Гриффиндор взял да и выиграл школьный кубок по квиддичу. И вроде как никто их навсегда не покидал, хотя… даже собственной памяти тут доверять нельзя. И Гарри с подозрением оглядывал многочисленные пустые классы, да и Большой зал временами казался слишком… большим для столов факультетов… которые так же временами казались пустоватыми.

Долго ли, коротко ли, но пришла пора экзаменов.

Экзамены наступили… и, как и в какой-нибудь обычной школе, их начали сдавать, попутно жалуясь на их сложность. Нумерология и древние Руны были непростыми предметами, но Гарри справлялся. На Трансфигурации его черепаха была вполне себе ничего, хотя и бледноватой расцветки — наследие ее прошлого в виде фарфорового чайника. А вот Веселящие чары вышли не очень — Гарри очень не любил наркотики, в какой бы форме их ни подсовывали. Зелья и астрономия прошли весьма неплохо. На ЗОТИ была целая полоса препятствий, хотя препятсвия были плохонькими. А в конце, в темном дупле сидел очередной боггарт. Гарри не хотел провоцировать несчастное создание, но его, очевидно, уже окончательно довели предыдушие студенты, и оно кидалось на всех. Нужно было признать, то, во что он обратился, воистину ужасало — это было квинтэссенцией, сосредоточением всего того ужаса, что мог обрушиться на этот мир… Но и, одновременно, он никак не мог быть реален, а потому был совсем неубедителен, но оставлять его Гарри никак не мог, а потому…

— РИДДИКУЛУС!!!

Римус Люпин недоуменно поднял брови, когда Гарри Поттер с торжествующей, хищной улыбкой выбрался из дупла, а за его спиной что-то еще полыхало… Что же такого смешного в пламени?.. впрочем, и страха мальчика он не знал, и пообщаться ни разу не удалось, Гарри избегал его… В любом случае, высший балл.

Последним экзаменом были Прорицания, Гарри специально пришел заранее, думая, что профессор попытается что-то ему передать, сказать, но ничего… Единственный плюс — его приняли первым, а значит, морока кончилась быстрее. Хотя ничего путного в кристалле он не увидел, но та темнота напомнила о дементорах, а дальше пошло…

Уже вечером Гарри заметил, что Рон Уизли, сдававший экзамен последним, какой-то пришибленный, но интересоваться не стал. Экзамены закончились успешно и спокойно…

А на следующий день весь Хогвартс гудел от слухов, поскольку инертные тела Сириуса Блэка и Римуса Люпина были найдены на полпути от Хогсмида. Дементоры таки сделали свое дело. И версии разнились от той, где учитель ЗОТИ выследил преступника и сражался с ним, когда нагрянувшие дементоры в своей излюбленной манере взялись за всех подряд, до ее полной противоположности — той, где Люпин был сообщником Блэка и как раз собирался провести его в Хогвартс, и все внутри обязаны своими жизнями именно дементорам.

И Гарри, знавший несколько больше других, склонялся именно ко второй версии.

* * *

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, обхватив голову руками. Впервые за очень долгие годы его неудержимо тянуло выпить. А ведь еще не так давно он считал, что хуже прошедшего года со всеми событиями Тайной Комнаты ничего уже быть не может. Это как если бы судьба лично решила продемонстрировать ему, насколько он заблуждается…

Пригласив в школу Римуса, он стремился решить сразу множество вопросов. Первое и самое простое: заполнить дыру в штате — это раз, а Римус, хотя и не был дипломированным специалистом в этом вопросе — таковых вообще было немного, а желающих преподавать в Хогвартсе — и того меньше… Но Римус был опытным и знающим в этом деле человеком, и весь год он успешно этим опытом и знаниями делился.

Во-вторых, познакомить Гарри с кем-нибудь, кто был по-настоящему близок к его родителям, особенно к отцу. Ибо крайне низкое мнение, которое мальчик составил о собственном отце, сильно беспокоило старого волшебника. И можно было смело сказать, что это начинание кончилось полным и окончательным провалом! Начать надо с того, что почему-то он очень невзлюбил Римуса! Причем с самого начала, еще до того, как узнал о том, что наставник — оборотень! А он, несомненно, узнал — Северус, у которого счеты скопились еще с детства, постарался. Дамблдор провел расследование и установил, что мнение мальчика о Римусе скатилось куда-то в бездну во время первого урока ЗОТИ. Он многократно пересматривал предоставленые Римусом воспоминания, но так и не сумел понять, что же такого там случилось… Просто в какой-то момент Гарри с видимым отвращением отвернулся от учебного процесса, и отошел в сторону, стараясь оказаться как можно дальше. Но почему?! Из-за чего?! Этого понять так и не удалось.

И потом Минерва рассказала ему о дружбе Джеймса, Римуса и Сириуса… да, с учетом происходящего, мальчик должен был знать! Но не так она провела разговор, не так! Но и сам директор не мог сказать, как следовало преподнести эту информацию. А Гарри воспринял это как должное! Ничуть не удивившись школьным друзьям отца! Что же такое он думает о Джеймсе, если считает это нормальным!?! А эти его слова перед уходом…

В-третьих, тот факт, что он пригласил Римуса после бегства Блэка, был, разумеется, не случайностью. Тогда, после падения Тома, измены Сириуса, гибели Джеймса и Питера, он дважды и трижды перепроверил Римуса и убедился, что последний Мародер не предатель. А потому он рассчитывал, что тот поможет остановить, а еще лучше — выследить предателя. И Римус честно старался…

Но чем все кончилось?! Оба они получили Поцелуи! И обстоятельства такие, что многие подозревают Римуса в пособничестве Блэку! Дамблдор отказывался верить в это! Но не мог сам дать правдоподобное объяснение… и скорее всего, произошедшее той ночью так и останется тайной.

А в следующем году будет Турнир Трех Волшебников… и, учитывая, как все происходило последние три года, директора заранее бросало в дрожь. Он даже всерьез подумывал отменить, или хотя бы перенести Турнир, да только кто ж к нему прислушается в таком деле?..

* * *

ОМАК *если бы все было поближе к канону и Гарри каким-то образом очутился в Визжащей хижине*

— Снейп преподает Зелья в Хогвартсе, — невесело ответил Люпин, глянув на Рона и Гарри. Последний прикидывал уровень неадекватности Блэка, который даже не уточнил состав преподавателей. — Профессор Снейп учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания... Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его... Без меня там тоже не обошлось... — Блэк саркастически усмехнулся:

— Он это заслужил. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили.

— Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, — как ни в чем не бывало продолжил Люпин. — Мы были однокурсниками, ну и... хм... слегка недолюбливали друг друга Особенно он терпеть не мог Джеймса, виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич... Настоящий талант, — Гарри только и оставалось прикрыть глаза, слушая, как все в этом мире крутится вокруг квиддича. — И вот однажды Снейп подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус Снейпа заметил и шутки ради сказал ему, что только и надо, что ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он откроет мою тайну. Снейп, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снейпом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снейп все же мельком увидел меня — в самом конце туннеля. Дамблдор строго-настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность.

От такой истории Гарри на несколько секунд потерял дар речи. Суть была даже не в том, что это был очередной пример того, насколько же мало ценится жизнь и безопасность учеников в этой школе. А дело в том, что… Блэк, а потом Люпин пытались его убедить, что «все было по-другому». И история, рассказанная ими, была увлекательна. Вот только они как ни в чем не бывало сейчас сознались в… покушении на убийство в детстве! Причем предумышленном, спланированном убийстве! И рассказывали об этом спокойно, уверенные, что эта история никак не повлияет на его мнение!!!

— Вы чудовища… — выдохнул Гарри, не в силах сдержаться. — Не знаю, и знать уже не хочу, что произошло с Питером, которого вы, видимо, добивать собираетесь! Но место вам одно — в Азкабане! Обоим!! — лица двоих взрослых, что он держал на прицеле, изумленно вытянулись.

— Что ж, Поттер, вы и раньше производили впечатление не до конца лишенного мозгов юнца, и сейчас доказали, что это именно так! — раздался холодный, чуть насмешливый голос за спиной Люпина. Это был Северус Снейп. Он, вероятно, сбросил с себя заклятие маскировки, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.

— Профессор! — обрадовался еще не отошедший от услышанного Гарри. — Слава Мерлину, вы тут! Скорее доставим этих маньяков куда надо! А лучше сразу дементорам, а то ж опять сбегут!

* * *

ОМАК *так же очень печальный*

Альбус Дамблдор бросил себе в рот очередную лимонную дольку, поудобнее устраиваясь в свежесозданном кресле. Он искренне не мог понять, почему юный Гарри остался в гостиной, а не отправился вместе с друзьями смотреть матч своей команды. Но уж если он так решил, то нельзя позволить, чтобы мальчик оставался в замке один — особенно после произошедшего на Хэллоуин. А потому директор взял на себя ответственность за его безопасность на эти часы, хотя хотелось бы быть сейчас на стадионе, любуясь юными игроками в небесах… А он сидит тут — в пустом классе недалеко от гостиной Гриффиндора. Если Сириус Блэк попытается повторить свою дерзкую вылазку, он поплатится за все!

Защитные чары Хогвартса предупредили директора об активности дементоров, к несчастью, эти сигналы поступали ему почти постоянно с тех самых пор, как эти гнусные твари появились в окресностях. Потому он с запозданием понял, что происходит. Еще больше времени было потеряно из-за того, что Фоукс, не любящий дождливую погоду, улетел куда-то где потеплее и посуше… Потому, пока директор дозвался друга… было уже поздно.

Преподаватели Хогвартса пытались выполнить свой долг до конца, но, стремясь обезопасить учеников, Министр Магии приказал разместить вокруг школы очень крупный отряд стражей Азкабана. И без силы директора они не справились… и лишь разозлили свою «охрану».

В этот вечер семьдесят три мага и волшебницы лишились своих душ. Прибывший с опозданием и уничтоживший всех нападавших Альбус Дамблдор был на следующий день найден мертвым — сердце не выдержало. Министерство магии было взято штурмом разгневанными гражданами, Корнелиуса Фаджа и многих других чиновников разорвала толпа.

Хогвартс был закрыт, и Гарри Поттер с радостью уехал из Англии.