Оплачено кровью (гет)

Гарри Поттер с ухмылкой на лице шёл по коридорам Хогвартса, замечая, как все спешили убраться с его пути. Он видел благоговение и страх на лицах всех встретившихся учеников, но не обращал на это внимания, так как в данный момент был в очень хорошем настроении. Замечательно выспавшись ночью, он отобедал великолепным жарки́м из мяса дракона, отпраздновав таким образом своё успешное возвращение в прошлое, а теперь был на пути к своему первому уроку, если считать с момента переноса, в класс зельеварения.

Не то, чтобы он наслаждался предметом, отнюдь нет. Он понимал практичность зельеварения, и мог, следуя рецептам, сварить большое количество зелий, но, если честно, они ему никогда не нравились. Как он считал, в этом было некого винить, кроме Снейпа, его старого доброго профессора зельеварения, с такой незабываемой манерой общения и пристрастном отношении на занятиях к Гриффиндору и Слизерину.

Старый добрый Нюниус, что умер в последние дни перед окончательным поражением Волан-де-Морта, человек, который сообщил Тёмному Лорду пророчество, которое с младенчества разрушило жизнь Гарри, человек, который был шпионом Дамблдора все время, рискуя собой среди пожирателей смерти... Гарри пришёл, чтобы восхититься храбростью человека, даже если для того, чтобы изменить сердце этого человека, потребовалось умереть Лили Поттер... даже, если он относился к нему, сыну Лили, с ненавистью.

Северус Снейп заслужил уважение Гарри Поттера, но это не означало, что он был прощён, отнюдь нет, и Гарри намеревался заставить этого человека заплатить.

Гарри пришёл в подземелья за пять минут до начала урока. Бросив сумку с книгами, что он нёс на плече, он прислонился к стене напротив кабинета зельеварения, и закрыл глаза, сосредоточившись на своих щитах от чтения мыслей. Сказать, что Снейп обязательно попытается влезть к нему в голову во время урока, было всё равно, что сказать, что цвета Слизерина зелень с серебром — так почему бы не подготовить для него неприятный сюрприз?

Его первый урок со слизеринцами. Его первый урок с ней. Гарри ухмыльнулся, вспомнив её взгляд, когда он сказал, что он мог поступить на Слизерин. Он был точно таким же, как это было много лет назад, когда он сказал ей об этом на третьем совместном походе в Хогсмид. Она была удивлена и разгневана. Как она напыщенно выговаривала ему... Он же при этом думал, как она мило выглядит, когда сердится...

Перво-наперво, Поттер, — думал он, скрестив руки на груди. В первую очередь, ему необходимо установить мост между собой и домом змей. Не имеет значения, как сильно он хочет сжать её в своих объятьях, он только потеряет все, бездумно бросаясь к ней, и, хотя он был готов к этому повороту событий, он не хотел, чтобы подобное произошло.

Он услышал приближающиеся голоса, но не стал никуда отходить. Он проигнорировал шум, и продолжал работать над своей неожиданностью для мастера зелий. Но это не означало, что он не знал о том, что происходит. Он ощутил, что к нему приблизились ауры двух магов, и почувствовал потрясение и боль, когда он заговорил с ними.

— Я вроде никогда не ссорился с Вами, чтобы меня так бояться. Меня это смущает, — сказал он, не открывая глаза, но при этом ухмыльнувшись.

— Ты слишком много о себе думаешь, Поттер, — ответил ему голос Трейси Дэвис, пытаясь замаскировать нервную дрожь.

— Я сказал, что не ссорился с Вами, Дэвис, поэтому не могли бы Вы, пожалуйста, успокоиться? — Спросил он, открыв глаза, и пристально смотря на девочку с факультета Слизерин. — Или Вы не хотите вести цивилизованный разговор?

Тео и Трейси посмотрели друг на друга, и Тео первым начал разговор, разрушив затянувшееся молчание.

— Почему? — спросил он, смотря на «Мальчика-Который-Убил-Этого-Чёртого-Дракона-И-Полетел-Без-Метлы». — Я не могу придумать ни одной причины тебе хорошо отзываться о нашем факультете, и всё же вчера ты фактически оскорбил три других факультета, и хотел присоединиться к нам, хотя ты никогда раньше так хорошо не относился к Слизерину.

— Я имел в виду то, что я и сказал, — ответил Гарри, прислоняясь снова к стене. С повторным вздохом он посмотрел на темноволосого мальчика, который стоял перед ним со своей подругой на его стороне коридора. — Это правда, что у меня нет друзей в доме змей. Также верно, что я никогда не пытался их заводить, и что я пошёл с толпой, и думал, что все змеи злые и являются последователями Пожирателей Смерти. Я мог бы свалить вину в этом на нищеброда, что вливал свою грязь мне в уши в течение трёх лет, или мои стычки с Малфоем, но я признаю, что я никогда не пытался разобраться. Из-за моей подобной ограниченности, вполне естественно, что слизеринцев, которые не имели никаких причин на самом деле мне не нравиться, мало будет заботить моё тяжёлое положение и судьба вообще. Тем не менее, стоит признать, что в большинстве моих проблем со Слизерином виноваты четыре человека, и, хотя я видел, что весь ваш факультет носил эти проклятые значки, большинство из вас просто игнорировали меня, в то время, как другие три дома были более открытыми в своих чувствах ко мне.

Трейси фыркнула на эти слова, но при этом почувствовала себя чуть более комфортно.

— Ты должен признать, было очень странно, когда твоё имя вылетело из кубка. Кроме того, ты, кажется, просто притягиваешь неприятности.

— Ах, да, радости бытия мной, — ответил Гарри, поджав губы очень похоже на МакГонагалл. — Я могу заверить вас, что я на самом деле надеялся на нормальный и спокойный год, но, судя по всему, судьба жестока ко мне.

— У тебя есть догадки о том, кто кинул твоё имя в кубок? — спросил Нотт, который по какой-то причине чувствовал себя более комфортно рядом с Поттером. На что тот просто покачал головой.

— Нет. Я не уверен, что вообще будет расследование, но, если будет, я не думаю, что мне стоит ожидать каких-либо результатов. — Солгал Гарри, фыркнув с ухмылкой. — Я полагаю, что аргументов, которые я привёл, было достаточно, чтобы очистить своё имя.

Трейси Дэвис снова фыркнула.

— Только дурак не поверит в магическую клятву, Поттер.

— Я готов держать пари, что многие до сих пор думают, будто я всё равно солгал, или что способен обойти клятву.

— Я бы сказал, что это будут Придурки и Ничтожества, — ответил Нотт с усмешкой, но заметив замешательство на лице Гарри, пояснил. — Гриффиндор и Хаффлпафф, сила привычки.

— Я слышал про ничтожества ранее, но о придурках слышу впервые, — снова солгал Гарри, с задумчивым взглядом. — Мне это нравится.

Все трое рассмеялись, а Гарри мысленно радовался тому, что всё-таки наложил беспалочковое побуждение на обоих слизеринцев, чтобы они чувствовали себя более непринуждённо рядом с ним.

— Это было впечатляющее выступление, Поттер, — похвалил Нотт, обращая на себя внимание зеленоглазого мага. — Можно было бы подумать, что ты скрываешь свою настоящую силу.

Гарри пожал плечами.

— И ты был бы прав, — ответил он, вызвав шок у двух змеек. — Хотя это — длинная история, и пусть я наслаждаюсь нашими маленькими шутками, я не хочу пока рассказывать их всем. Кроме того, всё больше людей подходят, и я боюсь, что скоро должен буду посвятить своё внимание рыжему нищеброду, бобру и их кошачьему прайду.

У двоих слизеринцев ещё оставались вопросы, но они не стали их сейчас задавать, особенно, когда они поняли, что Поттер был прав. На самом деле, новоприбывшие были никем иным, как Дафной Гринграсс и Миллисентой Буллстроуд. Обе девушки говорили между собой и удивились, когда заметили членов своего факультета рядом с Поттером. Как оказалось, удивление Дафны быстро переросло в гнев при виде зеленоглазого мага, а всё из-за его вчерашних слов. Тем не менее, несмотря на то, что душа её требовала возмездия, она решила проигнорировать его, и пройти дальше, намекая другой девочке пройти мимо.

Гарри, однако, не был настроен на то, чтобы позволить ей так просто уйти.

— Как вам понравилось выступление, Гринграсс? — спросил он, заметив, что девушка посмотрела на него. Другие змеи переводили взгляды между Гарри и Дафной, не понимая, что имел в виду Гарри.

— Булстроуд, я не собираюсь ни идти на рожон, ни вредить кому-нибудь. Вы можете расслабиться, — сказал Гарри, заметив, как занервничала девушка, бросая заодно беспалочковое побуждение.

— Ты, должно быть, думаешь, что самый особенный здесь, — ответила Дафна с насмешкой, оставляя остальных в шоке, особенно Трейси и Миллисенту, которая знала Дафну лучше всех. Гарри только улыбнулся, мысленно вздохнув. Он мог бы бросить побуждение и на неё, если бы ранее не поклялся, что не будет делать этого с ней.

— Я не считаю себя особенным, это далеко не так.

Дафна продолжала держать насмешливое выражение и игнорировать мальчика. Все трое заметили, что она ведёт себя не так, как обычно.

— Даф, что случилось? — спросила Трейси. Она знала, что Дафна была немного зла из-за чего-то с вчерашнего дня, но никому не говорила из-за чего.

— Ничего, — сказала девушка, пыхтя и скрестив руки, смотря на дверь перед ней. Миллисента оказалась самой догадливой.

— Это был Поттер, да? — спросила она, получив всеобщее внимание.

— И что же я сделал? — спросил Гарри, нахмурив брови, хотя он прекрасно знал что.

— Милли, заткнись, — сказала Дафна, сердито смотря на неё, и тем самым пугая.

— Действительно, мне бы хотелось узнать, что я сделал, чтобы разозлить тебя так сильно? — спросил Гарри, совсем откинувшись от стены. Небольшая часть его умоляла прекратить это представление и просто извиниться, но он знал, что Ледяной Королеве необходимо спустить пар, прежде чем он сможет даже попытаться извиниться.

Дафна обратила свой ледяной взгляд на него, и он практически затаил дыхание, что и заметили остальные трое слизеринцев.

Черт побери, я повторил своё достижение, — подумал про себя Гарри Поттер. У него была восьмидесятилетняя душа, он столкнулся с бесчисленными ужасами и был Тёмным Лордом, но, если и было что-то, чего он боялся, так это холодный взгляд, которым Дафна Поттер, урождённая Гринграсс, одаривала его в гневе. За всю жизнь, он был целью такого её взгляда трижды. Как ни странно, первый раз был, когда они впервые встретились, что-то подобное он пытался повторить сейчас, второй, когда он отметился своим малопристойным поведением на празднике в честь победы над Волан-де-Мортом, и вот теперь.

Со вздохом, Гарри выполнил лёгкий поклон.

— Мисс Гринграсс, я признаю, что я, возможно, обидел вас либо действием, либо словами. Скорее всего, словами. Я хотел бы извиниться за свой проступок, и прошу прощения, — сказал он, удивив всех слизеринцев, которые просто-таки вылупились на него. Гнев в глазах Дафны сменило удивление.

— Просто заткнись, Поттер, — ответила она в гневе, вернувшись к тому, с чего начала.

— По крайней мере, может, ты объяснишь мне, что я такого сказал, что обидело тебя настолько сильно? — он попробовал ещё раз, зарабатывая ещё один взгляд от молодой ведьмы. Гарри поднял руки в знак мира. — Хорошо, я извиняюсь.

Тео, Трейси и Милли замерли с открытыми ртами, а потом Трейси начала улыбаться.

— Гарри Чёртов Поттер, который стоял перед драконом лицом к лицу, и которого унижали все в школе, на самом деле боится Ледяной Королевы? Это бесценно! — сказала она, и уже не таясь, засмеялась вместе со своим другом. Милли просто усмехнулась, а Гарри смиренно вздохнул.

Прекрасно, Поттер, — подумал он. — Ты идиот.

— Ты идиот, Поттер, и знаешь, почему? — спросила Дафна с холодом в голосе, глядя в глаза зеленоглазого мага. — Уважение, которое ты заработал во время первого этапа или даже когда произносил свою речь, исчезло в тот момент, когда ты посмел сравнить всех нас с Малфоем и его лакеями.

До Гарри, наконец-то, дошло.

— Могу себе представить, — ответил он со вздохом, почти не обращая внимания на присутствие других трёх слизеринцев рядом. — Я не буду пытаться оправдать себя. Я не мог, хотя и должен был знать об этом. Моё единственное оправдание в том, что мне было одиннадцать, и я очень был ошеломлён всем тем, что я видел... и слышал.

Он вздохнул, и Дафна отвела глаза, делая вид, что не обращает внимания на мага. Стоило признать, что она больше не сердилась на него, хотя и продолжала изображать гнев. Она снова никак не отреагировала на него, и Гарри прислонился обратно к стене, заметив взгляды других змеек, направленных на него.

— Что? — спросил он, поднимая бровь.

— Это было... странно, — ответила Миллисента, которую кивком поддержала Трейси.

Ебать... — только и подумал Гарри. К счастью, ему не пришлось оправдываться, потому что другие студенты начали подходить, стоило Снейпу открыл дверь.

— Входите, — приказал угрюмый профессор. Некоторое время школьники входили в классную комнату. Гарри сел за первую парту с мрачным видом, скрестив руки на столе. Он сосредоточился на Снейпе, который смотрел на него, повторяя его ухмылку. Это только разозлило Мастера Зелий ещё сильнее. Из ниоткуда Гарри почувствовал давление в голове.

Попался, сукин сын! — мысленно выкрикнул Гарри, с предвкушением направляя зонд профессора в своём сознании. Снейп не смог вовремя понять, что происходит, и оказался в тёмной комнате.

— Что за?.. ПОТТЕР! — заорал он в приступе ярости, которая и не позволила ему разобраться в случившимся. Ниоткуда начали появляться разгорающиеся факелы, освещая тропу, вдоль которой стояли статуи в виде змей, и которая заканчивалась массивной статуей в виде человеческого лица.

Потихоньку начиная проявлять любопытство, Снейп осторожно пошёл вперёд. Но резко остановился, когда до него донеслось шипение, источник которого был не виден в свете факелов.

— Добро пожаловать, профессор, в мою Тайную Комнату, — услышал Снейп голос Гарри, вторя которому, вокруг него эхо разнесло древний призыв демонопоклонников. — Приди, Баал!

Из темноты на мастера зелий без предупреждения бросилась массивная змея. Успев только закричать и рефлекторно закрыть глаза, Северус Снейп ощутил, что его отбросило назад, ударив обо что-то с громким треском.

Не выдержав наступившей тишины, он всё же приоткрыл глаза, чтобы осмотреться и… осознать, что находится в классе с учениками, которые в едином порыве широко открытых от удивления глаз смотрели на него.

— Вы в порядке, профессор? — спросил ненавистный для него голос, к обладателю которого сразу же развернулся Снейп.

— Поттер, сто баллов с Гриффиндора за нападение на учителя! — попытался прорычать Снейп, однако все прекрасно расслышали нотки истерии в его голосе.

— Но профессор, я ничего не делал, — ответил Гарри, полностью скрывая своё ликование под маской удивления.

— Ещё двадцать за пререкания с учителем! — Все гриффиндорцы были возмущены, а Грейнджер подняла свою руку вверх. Гарри, однако, лишь смиренно вздохнул. Впрочем, последнее было чистым притворством.

— Если вы считаете, что это справедливо, профессор, — продолжил соглашаться Гарри, не обращая внимания, как все в шоке смотрят на него.

— Но профессор, он больше не на Гриффиндоре, — сказала Парвати Патил, слова которой кивками поддержали остальные гриффы.

— Oй, Патил, прекрати тратить впустую ценное время класса своими бесполезными замечаниями. Эти мелочи никого тут не волнуют, — ответил Гарри, потрясая всех снова, включая преподавателя, который собирался привычно ответить девочке снятием ещё одной порции баллов. Гарри просто улыбнулся, смотря на сбитого с толку зельевара, который в итоге просто махнул своей палочкой.

— Инструкции на доске. Начали. Молча! — Сказал он, и студенты начали выполнять полученные команды. Зелье на доске было более мощным вариантом зелья исцеления. К счастью, Гарри варил некоторые из этих конкретных зелий в своей прошлой жизни, и наизусть помнил всю последовательность действий. Он начал нарезать свои ингредиенты, пока вода закипала, и быстро втянулся в работу, не обращая внимания на холодные взгляды, бросаемые на него гриффиндорцами, и озадаченные, что дарили ему слизеринцы. Снейп, однако, несмотря на свой гнев на мальчика, также с любопытством посматривал на него, заметив его действия. Мальчик был уверен в себе, следуя рецепту, и на самом деле хорошо выполнял свою работу. Профессор зельеварения просто бы кипел в подобном случае, если бы он уже не был настолько удивлён и смущён. Он просто стоял поблизости, иногда делая круг по классу, но потом возвращаясь обратно.

В конце урока Гарри сдал флакон с красноватой жидкостью, как и у лучших учеников в классе, удивляя тем самым профессора.

— Приемлемо, Поттер, хотя я и понятия не имею, как такой болван, вроде вас, смог самостоятельно сварить подобное зелье без жульничества.

Гарри лишь кивнул, тяжёлым взглядом смотря на него.

— Я знаю, кто сказал Волан-де-Морту о пророчестве, — прошептал Гарри, поворачиваясь спиной к Снейпу, и шокируя того окончательно. Снейп поражённо раскрыл глаза, поскольку в тот момент зелёные глаза Гарри ярко вспыхнули обещанием.

Гарри вернулся к своему месту и привёл его в порядок, упаковав своё имущество и терпеливо ожидая разрешения покинуть аудиторию. Он заметил брошенный Снейпом на него нервный и возбуждённый взгляд, и теперь неторопливо смаковал его.

Когда урок, наконец, закончился, Гарри одним из первых покинул класс, однако, оказавшись в коридоре, он не стал никуда спешить, быстро пропустив вперёд всех остальных.

— Пять, четыре, три, два... — отсчитывал про себя он, прекрасно представляя, что в скорости его ожидало. И, как и ожидалось, раздался вопль.

— Гарри! — вопила Грейнджер, топая за ним. Он проигнорировал её, и как только та схватила его, она неожиданно обнаружила палочку Гарри, упиравшуюся точно между её глаз.

— …ять! — прорычал Гарри, убедившись, что эта сука осознала, что он хочет сделать. Грейнджер была по-настоящему напугана, и могла лишь беззвучно раскрывать рот.

— Эй ты, тёмный маг, оставь её в покое! — закричал другой голос, спутать который было просто невозможно — это был голос Рона «Свиньи» Уизли, на ходу бросившего в Гарри какое-то проклятье. Даже не думая, Гарри дёрнул своей палочкой, направляя орущую Грейнджер точно под луч, перехватывая его таким образом ещё на пол пути.

Грейнджер упала на пол, и её начал рвать слизняками, точно так же, как самого Уизли в их второй год после того неудавшегося заклинания из-за сломанной палочки. Слизеринцы начали смеяться, в то время как гриффиндорцы побледнели, а Уизли просто-напросто дошёл до откровенного рычания.

— Ты грёбаный ублюдок! — заорал Уизли снова, направляя свою палочку на Гарри. На сей раз, он решил бросить что-то более сильное, но результат был тот же. Гарри лениво увернулся от взрывного проклятия, и ещё одним жестом палочки оттолкнул Грейнджер, которая все ещё плакала на полу и изрыгала слизняков, прямо под ноги Уизли, тем самым роняя его прямо на девушку, и выбивая палочку из руки.

— Что, уже не было сил ждать, и ты решил разложить её прямо тут, Уизли? — насмехаясь, сказал Гарри, оставаясь при этом совершенно спокойным. Окружающие побледнели от его ледяного тона, хотя слизеринцы и были немного удивлены подобной шутке.

— Ты, сын ш... — начал Рон, но замеченное движение палочки Гарри заставило его замолчать. Вишенкой его унижения стала Гермиона, которая, пытаясь освободиться от придавившего её Рона, выблевала пару слизняков прямо на него, заляпав лицо слизью, снова вызвав тем самым смех у слизеринцев вокруг. Никто не заметил взгляда Гарри, стоявшего позади них, на профессора зельеварения, замершего у двери в класс. Тот всё видел, но решил не вмешиваться.

— Уизли, двадцать баллов с Гриффиндора за нападение на студента. Грейнджер, десять баллов с Гриффиндора за излишнюю шумность. Поттер, двадцать баллов с Гриффиндора... — заколебался Снейп, вспоминая, что произошло в начале класса и в предыдущий день. Он снова заметил хмурые и возмущённые взгляды некоторых из гриффиндорцев.

Снейп выхватил палочку, и наложил заклинание левитации на Грейнджер и Уизли, намереваясь отнести их в лазарет.

— Поттер, отработка с мистером Филчем сегодня за нападение на двух студентов. Директору также будет доложено об этом происшествии.

— Они заслужили это. — Ледяной тон ответа Гарри, потряс даже профессора. Палочка Гарри исчезла у него в рукаве, и он просто кивнул профессору, спокойно повернувшись спиной к нему.

Снейп ушёл в противоположную сторону, размышляя о том, что он увидел. Поттер вообще не показал никакого сострадания к своим бывшим друзьям, использовал хотя и простые заклинания, но невербально, и совершенно не заботился о судьбе своего бывшего друга. Впервые за долгое время, Северус Снейп задней точкой почувствовал ледяное дуновение, продравшее его прямо до позвоночника.

Оставшись одни, гриффиндорцы и слизеринцы стали расходиться, соблюдая молчание. Впрочем, Малфой сделал несколько замечаний, но никто не обратил на него внимания. Они все думали о том, что случилось.

В очередной раз слизеринцы серьёзно рассматривали возможность пригласить Поттера присоединиться к ним во время еды.

Их следующим уроком были Чары, снова вместе с гриффиндорцами. Поттер уже стоял у двери класса в том же самом положении, в котором он был, когда его застали Трейси и Тео перед зельями. Некоторые гриффиндорцы также уже успели подойти, держась, однако, на расстоянии от их бывшего соседа по факультету.

— Хорошая работа, Поттер, — похвалила его Трейси, прежде чем хоть кто-то успел сказать что-нибудь. Гарри фыркнул, но ничего не сказал в ответ. Малфой, Паркинсон, Кребб, Гойл и Забини были потрясены общением Дэвис и Поттера.

— Да, действительно впечатляюще, — ответила, хихикая Милли, привлекая общее внимание к себе. — Конечно, у тебя ещё будут неприятности, но, тем не менее, это было впечатляюще.

— Снэйп видел всё, — озвучил Гарри ровным тоном. — Он сказал, что это нищеброд начал всё первым, и при этом он всё же назначил мне отработку.

— А чего ты ждал? — вопросительно фыркнул Тео. — Человек ненавидит тебя.

Прежде чем Гарри успел что-либо сказать, рядом с ним раздался хлопок. Это появился Добби, занявшийся сразу книгами в его сумке, ведь до этого Гарри попросил, чтобы тот забрал его комплект для зелий и принёс ему книги по чарам.

— Вот, пожалуйста, сэр. Что-нибудь ещё? — спросил Добби. После отрицательного ответа Гарри, Добби переместился обратно, оставив у всех на память о себе поражённые взгляды.

— Это ведь было эльфом? — спросил Забини, получив ухмылку в ответ.

— Да, и прежде чем вы спросите, нет, я не могу вам рассказать о том, как так получилось, чтобы он стал таким. Это — моя небольшая тайна, — ответил Гарри со вздохом.

— Но это не домовой эльф, не так ли? — спросил Тео Нотт с широко раскрытыми глазами.

— Домовой. — Ответ Гарри сопровождался пристальным взглядом на Нотта. — Он также является моим самым надёжным союзником, и я могу вас заверить, нет стен, способных остановить его.

Стало ясно, что изменение темы беседы было уже просто необходимо.

— Подожди, это был тот, что забрал себе тушу дракона. — Сказала Дафна, обращаясь к Гарри с вопросом в глазах: «Что ты сделал с ней?».

— Кровь, шкуру и мясо, — ответил Гарри с лёгким смешком.

— Мясо? — спросила Паркинсон, расширив глаза от удивления и привлекая внимание остальных.

— Я ничего не трачу впустую. Кроме того, мясо дракона является деликатесом, не так ли? — спросил Поттер, обращая своё внимание на Малфоя. — Ты ведёшь себя необычно тихо, Малфой. Тебе что, язык книззл откусил?

Блондинистый мальчик просто усмехнулся ему в ответ.

Прошло ещё немного времени, пока Флитвик не открыл дверь, и не начался урок. Гарри вошёл в комнату тихо. В своей прошлой жизни Флитвик не воевал против него, а наоборот — стал сильным союзником, когда начались проблемы, и он сильно помог Гарри, когда тот в этом нуждался. К сожалению, Флитвик умер перед концом большой войны. Тёмный лорд Поттер носил несколько шрамов-напоминаний об изнурительном обучении у бывшего чемпиона по дуэлингу. Этот человек добился уважения Гарри раньше, и он хотел, чтобы тот сделал так снова.

Мелкий преподаватель заметил отсутствие Грейнджер и Уизли, спросив о них.

— Поттер отправил их в больничное крыло, сэр, — ответил Симус Финниган, надеясь подгадить Гарри.

—Что? Мистер Поттер, это правда? — спросил Флитвик в шоке, неодобрительным тоном. Гарри поднялся со своего места и посмотрел профессору Чар в глаза.

— Меня проклял в спину Уизли, но меня спасло то, что Грейнджер оказалась на пути заклинания. Не очень довольный результатом, Уизли бросил в меня Редукто, от которого я увернулся, и оттолкнул Грейнджер на него, вынудив его упасть на неё. Последний раз, когда я видел их, профессор Снейп забирал их в больничное крыло, — объяснил Гарри, заметив удивление в глазах Флитвика. — Как вы можете видеть, профессор, я виновен только в колдовстве в коридоре и самозащите, а Уизли был единственным, кто проклял Грейнджер и попытался бросить почти смертельное проклятие в меня.

Флитвик был потрясён тоном юного Поттера. Он был холоден и полон гнева.

— Мистер Поттер, я проверю эту версию событий сейчас и не стану назначать вам отработку после уроков. Но позже мы ещё поговорим об этом.

— Профессор Снейп уже сделал это, профессор.

— Я... понятно. Ну, я думаю, мы в ближайшее время разберёмся в этой ситуации. А сейчас мы будем изучать чары призыва и попрактикуемся в изгоняющих чарах. Учитывая историю, которую вы только что рассказали нам, мистер Поттер, думаю у вас есть желание рассказать нам об этих чарах?

— Они используются, чтобы отбросить объекты и людей от заклинателя. Заклинание звучит как Депулсо, а заклинание изгнания или очистки — Эванеско. Они не имеют ничего общего, кроме сходства в краткости названия, — ответил Гарри скучающим тоном. Флитвик кивнул. Это был короткий, но правильный ответ.

— Замечательно, мистер Поттер. Пять баллов ... — Флитвик заколебался, смотря на молодого человека, не принадлежащего ни одному из факультетов.

— Могу ли я предложить одну вещь, профессор? — спросил Гарри с ухмылкой. Когда Флитвик кивнул, он продолжил. — Отдайте мои баллы Слизерину. Пока грифы не получают баллы, меня не волнует, кто получает их.

Все были снова шокированы, оборачиваясь к улыбающемуся зеленоглазому магу.

— Очень хорошо, мистер Поттер. Тем не менее, я полагаю, впрочем, как и большинство преподавателей, что вы хотите пройти повторное распределение. Проведённого вами вне факультетов времени было более чем достаточно, особенно после доказательства вашей непричастности, — сказал Флитвик. Гарри фыркнул.

— О, так что, теперь преподаватели волнуются? Это так мило, — ответил Гарри холодным и злым голосом. Даже Флитвик чувствовал холод в позвоночнике, чувствуя себя виноватым. Так и не найдя слов, Флитвик взмахнул палочкой, и несколько подушек появились на вершине его стола.

— Я хочу, чтобы все призвали к себе подушку. После этого мы будем работать над очищающими чарами. Помните, что заклинанием для призыва является... — Флитвик потерял голос, когда зелёная подушка пролетела мимо него и приземлилась перед Гарри, привлекая к нему внимание всего класса.

— Что на этот раз? — спросил Гарри, закатив глаза, когда он заметил, что все снова смотрят на него.

— Вы... Вы сделали это невербально, мистер Поттер, — сказал Флитвик, впечатлённый демонстрацией. Если хорошенько подумать, то после того, что продемонстрировал мальчик в бою против дракона, кастование невербальных заклинаний для него было сравнимо с детскими играми. — За это десять дополнительных баллов.

Все были смущены. Гриффиндорцы были сердиты из-за того, что Гарри отлично справлялся, но они не заработали ни одного балла, а слизеринцы разделились на тех, кто согласен с присуждением баллов Поттера их факультету и на тех, кто нет. Миллисент Буллстроуд это определённо позабавило, так же, как и Дафну, Трейси и Тео.

— Теперь, все, пожалуйста, призовите подушку к себе, точно так же, как это сделал мистер Поттер, — сказал Флитвик, заметив, что у всех были в руках их палочки. Прежде чем кто-либо смог сделать что-то, дверь в класс резко распахнулась, и в комнату вошла очень рассерженная МакГонагалл.

— Гарри Поттер, вы обязаны немедленно пройти со мной! — сказала она, а её тон ясно показывал всё серьёзность женщины. К её удивлению, Гарри усмехнулся ей в лицо.

— Позвольте мне предположить, ваши котята обвиняют меня в нападении на них, и вы, эталон гриффиндорца, мгновенно делаете вывод, даже не изучив всех фактов. Я прав? — спросил Гарри, так и не убрав усмешку со своего лица. Сердце МакГонагалл пропустило удар, настолько она была потрясена отношением Поттера.

— Ну, давайте пойдёмте, что ли. Если вы, конечно, не хотите, чтобы я принёс магическую клятву, поклявшись своей жизнью и магией, заявив, что я просто защитил себя от ваших драгоценных протеже, — сказал он, поднявшись со своего места. — Вы могли бы попытаться спросить кого-либо здесь о том, что произошло, но почему-то вы не хотите этого сделать? Вы, конечно, не поверили бы слизеринцам, если бы они решили защитить меня, и ваш факультет просто сплотился бы против меня, не так ли?

МакГонагалл безмолвно раскрывала рот, слушая Гарри, но к удивлению для окружающих, Теодор Нотт поднялся со своего места.

— Профессор, Поттер говорит правду. Он только защищал себя от заклинаний, которые Уизли бросал на него, с помощью заклинаний призыва и отталкивания. Со своей стороны, Уизли применил заклинание слизней, от которого Поттер защитился с помощью Грейнджер, и Редукто, от которого Поттер увернулся. После этого он просто отбросил Грейнджер на Уизли, ничего больше.

Гарри удивлённо приподнялся бровь на слова Нотта. Это не было результатом работы его чар побуждения.

— Тео говорит правду, профессор, — ответила Трейси.

— Мистер Нотт, мисс Дэвис, благодарю за вашу помощь, — ответил Гарри, замечая любопытство в глазах Дафны, из-за поведения её одноклассников. — О, профессор?

Гарри направил палочку на подушку, приманивая её, заставив её полететь к Флитвику, который поймал её в руки. Только тогда Гарри сказал заклинание. — Депульсо.

МакГонагалл была ещё более потрясена, когда услышала, что маленький профессор прошептал. — Десять баллов Слизерину. Мистер Поттер, подождите минутку. Минерва, на пару слов, пожалуйста?

Гарри вернулся к своему месту, в то время как Флитвик вышел из класса вместе с МакГонагалл.

— Почему защитил меня? — спросил Гарри, на что Тео лишь пожал плечами.

— Ты отдал нам баллы, я тебе помог. Мне не нравится быть в должниках у кого-либо, — ответил Тео, вызвав приступ хихиканья у Гарри.

— Как ты сделал это? — спросила Дафна, повернувшись к Гарри, который опять же приподнял бровь, вынудив её дополнить свой вопрос. — Невербальные заклинания.

— Укажите палочкой на свою цель и сосредоточьте всё своё внимание на желаемом эффекте. Сосредоточьте свою магию, и заставьте её сделать то, что вы хотите, — объяснил Гарри, снова указывая своей палочкой на подушки, призывая новую. — Некоторое время назад, я узнал, что слова заклинания нужны лишь для того, чтобы помочь сосредоточиться на его эффекте. Стоит только вам понять заклинание, и вы сможете создавать его без слов.

Дафна посмотрела на него с удивлением, замечая искушение в его глазах, которые явно бросали ей вызов.

Она сосредоточилась на подушке и сделала точно, как сказал Поттер. И ничего не произошло.

— Не думай о нём. Просто ощути его, — посоветовал Гарри, и Дафна сосредоточила свою магию так, как она обычно делала с любым заклинанием. Она пожелала, чтобы подушка прилетела к ней, и, к её удивлению, та так и сделала, упав на пол в нескольких сантиметрах от её стола.

— Великолепно сработано, — сказал Гарри с улыбкой, заметив, как все были удивлены случившемуся, включая гриффиндорцев. — Это проходят на шестом курсе. Практикуйтесь и дальше, и вы увидите, что сможете сотворить любое заклинание невербально.

— Как ты изучил его? — спросила Трейси, всё также держа палочку в руке. Гарри просто пожал плечами.

— У меня было много свободного времени, а всё благодаря вашим значкам и постоянному преследованию, — ответил Гарри, замечая, как много человек вокруг него побледнело.

— Прости за это. Это была идея Малфоя, — нервничая, сказал Забини, а Малфой сильно побледнел, вызвав тем самым смех Гарри.

— Да? То-то он стал таким тихим... — подколол его Гарри, при этом очень хорошо зная, что причиной такого поведения Малфоя были чары побуждения, которые он набросил чуть ранее. Малфой пытался лопотать что-то бессмысленное, но вниманием Гарри завладела подушка, которую сбросили со столов.

— Отличное исполнение, Гринграсс, — сказал Гарри, откидываясь назад на стуле, сосредотачивая тем самым внимание всех в комнате на Дафне.

Это — моя ведьма, — подумал Гарри с улыбкой. Дафна призвала подушку снова, на сей раз уже себе в руки, успешно оттолкнув её впоследствии.

— Десять баллов Слизерину за отличное исполнение, мисс Гринграсс, — донёсся голос профессора Флитвика от двери, который откровенно усмехался над потрясённым выражением лица МакГонагалл. — Мистер Поттер, десять баллов за помощь однокласснику.

Гарри кивнул.

— Теперь, мистер Поттер, пожалуйста, составьте компанию профессору МакГонагалл. Вы освобождены от домашних заданий. — Гарри снова просто кивнул.

— Добби! — Вместо того чтобы появиться, Добби заставил исчезнуть книги и принадлежности Гарри, вызвав шок у тех, кто не был в курсе. — Спасибо, товарищ.

Гарри вышел из комнаты в сопровождении молчаливой МакГонагалл, оставив позади очень удивлённых студентов и преподавателя.

— Драко, разве это не твоего домового эльфа зовут Добби? — спросила Паркинсон, обращаясь к Малфою, который в ответ только пожал плечами.

К концу урока, несколько слизеринцев смогли не только выполнить чары Депулсо, двое из них также смогли невербально наложить чары призыва.

Гарри был доставлен в кабинет директора. Пока они шли, МакГонагалл молчала, думая о том, что сказал Гарри и о разговоре с Филиусом.

Филиус считал, что у Гарри была веская причина для всего того, что он сделал, и что она должна была как следует разобраться во всём, а не делать поспешных выводов, как и сказал Гарри. Рассказ о случившемся, который она пересказала и ему, озвученный ей мистером Уизли, явно не выдерживал критики.

Гарри не сказал ни слова за время прогулки до кабинета директора, чем ещё сильнее смутил её. А у неё так и не набралось храбрости, чтобы поговорить с ним.

Когда они достигли горгульи, охранявшей вход в кабинет директора, Гарри остановился и просто молчаливо ждал, когда она произнесёт пароль. Дамблдор и его сладости...

Зайдя в кабинет директора, Гарри увидел Дамблдора, сидящего за своим столом, занятого спором с профессором Снейпом. Гарри улыбнулся такой удаче. Фоном к общему шуму добавилось пение Фоукса.

— Ах, Гарри, мальчик мой, присаживайся, пожалуйста. Хочешь лимонную дольку? — спросил Дамблдор. Гарри обратил внимание, что Снейп и МакГонагалл остались рядом с директором, наблюдая при этом за ним.

— Прежде всего, для вас, мистер Поттер или просто Поттер. Я не ваш мальчик, и мы с вами не в настолько близки, — ответил Гарри, смотря на троицу перед ним. Дамблдор был потрясён, а МакГонагалл выглядела как будто лимон проглотила. Снейп же лишь нахмурил брови.

— Во-вторых, спасибо, но я воздержусь и предпочту постоять. Я предполагаю, что вы вызвали меня сюда из-за моей ссоры с предателями?

Дамблдор печально посмотрел на Гарри, расставаясь с мыслью надавить на его чувство вины. Подобное явно не сработает.

— Вы не ошиблись. Очень хорошо, мистер Поттер, чем вы оправдаете ваши действия? Вы намеренно напали на своих друзей, учеников в коридоре с использованием опасных заклинаний... — Но был прерван холодными смехом Гарри.

— Я понятия не имею, что эти двое наговорили вам, но я предполагаю, что это была сильно приукрашенная версия, — сказал Гарри, хлопая в ладоши. — Но я могу рассказать вам, что произошло, правда не сомневаюсь, что вы мне не поверите, так как вы все настроены против меня, или я могу показать вам воспоминания об этом событии. Что вы предпочитаете?

— Мистер Поттер, мы не настроены против вас! Мы просто хотим знать... — начала МакГонагалл, получив пристальный взгляд от Гарри.

— Мадам, ваши действия говорят иначе. Доставайте Омут Памяти, директор, я знаю, что Салазар Слизерин оставил один в кабинете директора, чтобы помочь в таких ситуациях.

— Откуда вы узнали об этом, ваше высокомерие? — спросил Снейп, хотя в его вопросе было больше любопытства, чем злости.

— Я читал дневники Слизерина, что остались в его тайной комнате. Где именно, вы думаете, я проводил своё время? — ответил Гарри, приподняв бровь в мнимом удивлении. Теперь не имело никакого значения, знали они или нет о его приготовлениях. Однако, после этих слов, он увидел лишь шокированные лица у всех присутствующих.

— Комната? — спросил Дамблдор, побледнев, со страхом в голосе.

— Да, директор, я провёл всё время там, занимаясь подготовкой. Теперь, не могли бы вы быть так любезны и представить нам Омут памяти, так как я хотел бы разрешить сложившуюся ситуацию, и вернуться к занятиям. — Дамблдор не шевелился, рассматривая мальчика. Гарри Поттер сильно изменился. Правда, он на самом деле не видел его с Хэллоуина, но всё же... он изменился. Откинувшись назад, он снова принял свой разочарованный вид.

— Я не считаю, что это необходимо, Гарри. Я считаю, что вы все ещё обижены на своих друзей, что и стало причиной столкновения. Я уже знаю, что случилось, но я хотел бы услышать вашу сторону своими словами. Более того, вы должны научиться прощать их, и двигаться дальше. Подобное помогает сформировать характер, — сказал Дамблдор, направив взгляд на него.

— Я полагаю, что я уже говорил вам называть меня мистер Поттер или Поттер? Кроме того, я предпочту показать вам своё воспоминание. Это гораздо менее хлопотно, и не может быть оспорено, — сказал Гарри. Когда он увидел, что Дамблдор не собирается доставать Омут памяти, он просто закатил глаза к верху.

— Акцио Омут Памяти директора школы! — произнёс Гарри, после чего дверь шкафа была открыта каменной чашей, плавно перелетевшей на стол директора.

— Мистер Поттер, что это значит? — воскликнула МакГонагалл, сверля Гарри сердитым взглядом, на который тот никак не отреагировал. Снейп был странно тих, в то время как Дамблдор был потрясён брошенным юношей вызовом. Гарри приложил палочку к виску, и вытянул ею серебряную нить, поместив её в чашу.

— Давайте проясним одну вещь, профессоры, — произнёс Гарри ледяным тоном. — Я ненавижу большую часть школы — это касается и учеников, и сотрудников. Я был обвинён в том, что я мошенник без каких-либо доказательств, и меня дразнили все. Не только преподаватели ничего не делали, ведь после того, как эта информация вышла за пределы школы, теперь уже вся страна настроена против меня.

Дамблдор хотел что-то сказать, но был остановлен Гарри.

— Я имел в виду именно то, что и сказал, когда говорил, что я не вернусь в Гриффиндор. По уставу Хогвартса, я имею право на перераспределение, так как я был изгнан по ложному обвинению. Я ведь прав, шляпа? — спросил Гарри, слегка повысив голос на последнем вопросе.

— Так и есть, мистер Поттер, — ответила старая шляпа, лежащая на полке. — Я должен сказать, что вы для меня были самым интересным из последних учеников. Я не хочу быть одной из тех, кто говорит вам «Я же вам говорила…», но...

— Да, верно... — ответил Гарри с усмешкой, правда, быстро вернувшись к прежнему хмурому виду.

— Но... — начала МакГонагалл, но так и не смогла продолжить.

— Сейчас мы посмотрим воспоминания, а затем мы поговорим о моих действиях, — сказал Гарри, настраивая Омут памяти так, чтобы он создавал проекцию над собой, доступную для всех одновременно. И все присутствующие смогли увидеть, как всё произошло.

— А теперь, учитывая то, что я кастовал заклинания вне классов, я приму наказание за этот проступок, но я отказываюсь отбывать отработки за самозащиту.

— Мистер Поттер, вы сознательно использовали мисс Грейнджер в качестве живого щита, — сказал Дамблдор. — Тем самым вы могли причинить ей боль.

— Это было заклинание Уизли, — ответил Гарри. Снейп был несколько впечатлён подобным поступком, но не настолько, чтобы открыто это признавать.

— Вы могли увернуться, как вы и сделали с другими заклинаниями. Кроме того, разве было необходимым поступать подобным образом с мисс Грейнджер и мистером Уизли?

— Я мог бы, но не стал, и нет, я не хотел причинять им боль, но они должны извлечь урок. Я, однако, ненавижу их, и не буду возражать, если я не увижу их когда-либо снова. Если они нападут на меня, я буду защищаться, и буду делать всё, что должен, чтобы победить, даже если это означает, использовать их в качестве щита против друг друга. Они предатели, все из тех, кто с Гриффиндора, такие, а эти двое особенно, и я могу заверить вас, что, если любой из них нападёт на меня, я буду мстить. Я уже достаточно терпел их в течение этого месяца.

— Такое поведение непозволительно, Поттер, — предупреждающе сказала МакГонагалл. — Хотя это правда, что мистер Уизли первый бросил заклинание, но вы сами начали ссору, первым угрожая палочкой. Это одинаково плохо. Вы будете наказаны за это, так же, как и мистер Уизли.

Гарри посмотрел на женщину с усмешкой.

— Очень хорошо. Каково же моё наказание? — спросил он, без каких-либо следов эмоций в голосе.

— И вы, и мистер Уизли, будете присутствовать на отработке у профессора Снейпа, — начал Дамблдор. К его удивлению, Гарри усмехнулся.

— Блестяще, — пробормотал он саркастически, перехватывая недовольный взгляд Снейпа на Дамблдора.

— Я ужасно разочарован тобой, Гарри, — сказал Дамблдор, качая головой, только чтобы получить смешок в ответ.

— Не волнуйтесь, это чувство взаимно, — ответил Гарри, окинув дедушку пристальным взглядом, а затем обернулся к двум деканам. — Профессор Снейп, во сколько мне прийти к вам на отработку?

— В девять, — ответил профессор зельеварения, пытаясь сохранить хладнокровие. А это было по-настоящему тяжело. Несмотря на желание ответить на высокомерие мальчика, он решил не делать этого. Он так и не сообщил о способностях Поттера в окклюменции, исключая только то, что мальчик знал, кто рассказал Тёмному лорду о пророчестве. Затруднения были понятны: Дамблдору будет сложно поверить в подобное...

Фоукс запел снова, но Гарри проигнорировал его, повернувшись спиной к профессорам, и открыл дверь из кабинета директора.

— Я не разрешал вам уходить, мистер Поттер! — сказал Дамблдор, поднимаясь со стула. Дверь самостоятельно захлопнулась прямо перед носом у Поттера. Зеленоглазый маг повернул голову, и бросил пристальный взгляд на него.

— Дни, когда я повиновался вам, давно прошли. Мы говорили о моем наказании. Вы его вынесли, а потому нам больше не о чем дальше говорить.

— Я хотел бы обсудить с вами ваше выступление на первом задании... — начал Дамблдор, но был прерван Гарри.

— Я уже говорил вам про тайную комнату, — ответил мальчик с ухмылкой, взмахом руки открывая дверь. — Там я узнал больше, чем научился за последние четыре года здесь. Всего наилучшего, директор, деканы.

Гарри покинул кабинет директора школы, оставив позади трёх ошарашенных профессоров, неспособных понять, что происходит. Дамблдор почувствовал ту же самую дрожь в позвоночнике, которую он не чувствовал очень давно. В этот момент он осознал, что встретил кое-кого гораздо более опасного, чем тот запутавшийся мальчик, который в один прекрасный день стать Лордом Волдемортом.

Он задавался вопросом, как он мог допустить такую ошибку с Гарри.

— Альбус, что мы будем делать? Мистер Поттер изменился. Он признался, что учился в тайной комнате. Неужели он действительно перешёл на тёмную сторону? Может его ещё можно вернуть? Что мы будем делать?

— Я не знаю, Минерва, я не знаю. — Ответ Дамблдора шокировал её ещё больше.

Северус Снейп молчал, думая над тем, что произошло. Может быть, было бы лучше не раздражать Поттера и просто подождать, чтобы посмотреть на то, что он будет делать. Возможно, мальчик был более похож на свою мать, чем он раньше думал.

Наступило время ужина, и каждому уже было известно, что произошло в подземельях и в классе Чар. Уизли пришёл на ужин злым и угрюмым. Грейнджер же видно не было. По слухам, она собиралась провести ночь в лазарете.

В то время как Уизли ел в своей неподражаемой манере, гриффиндорцы были угрюмы и печальны, хотя некоторые были откровенно злы. Хаффлпаффцы просто боялись, а на Равенкло был откровенный раскол. Слизеринцы, однако, особенно половина учеников четвёртого курса, были в восторге, особенно Миллисента Буллстроуд, одна из двух учеников, которые смогли создать заклинания невербально. Дафна Гринграсс, вторая ученица, думала о том, что случилось, не обращая внимания на разговоры вокруг. С самого начала она только и слышала, как её однокурсники впечатлены Поттером, и как они выиграют, если он будет на их стороне. Он уже приносит им баллы, что же будет, если он окажется на факультете, которому он больше подходит? Дафна решила игнорировать разговор, размышляя над поступками Поттера. Ещё раз, он доказал ей, что она ошибается, хотя ей и не нравилось признавать это, и доказал, что самое главное, с помощью магии. Более того, он фактически извинился за сравнение с Малфоем, и сделал это вежливо и правильно, чего он никогда не делал ранее. А раньше она даже не была уверена, что он был способен на подобное. Потом, он не только создавал заклинания без слов, он и её научил кастовать их таким образом. Он просто спровоцировал её создавать заклинания молча. И она смогла их создать. Она на самом деле создавала заклинания без слов, снова и снова, вызывая зависть у своих одноклассников. К концу урока, только Милли смогла повторить за ней.

Она почти не сомневалась, что её главный вопрос состоял в «Почему». Почему он это сделал? Может быть, она должна попытаться и попросить о помощи с её заклинаниями. Не то, чтобы она была неспособной ведьмой, как раз наоборот. Она была способной, и имела хорошие оценки, но она была всего лишь одной из лучших. Может быть, с помощью Поттера она сможет стать ещё более сильной. Это даст ей больше шансов в будущем.

Было очень соблазнительно сблизиться с Поттером, и попросить о помощи. Однако оставались сомнения в цене, которую он запросит.

— Что скажешь, Дафна? — спросила Трейси Дэвис, прерывая её раздумья.

— Что? — спросила Дафна, посмотрев на свою подругу.

— Что с тобой не так? — задала вопрос Милли встревоженным голосом, от которого белокурая ведьма открестилась.

— Я в порядке, что ты хотела? — повторила вопрос она.

— Мы говорили о том, чтобы попросить Поттера присоединиться к нам завтра за ужином. Мы хотим пригласить к нам в гостиную этим вечером, — ответила Трейси.

Дафна поняла, что Тео, Трейси, Милли и, мало кто поверит, Забини согласны. Она просто кивнула, вызвав у своих однокурсников понимающие улыбки.

— Значит, решили, — подытожил Забини.

Дафна снова отключилась от общего шума, сосредоточив внимание на своём ужине, но почти сразу почувствовала пинок по ноге, и посмотрела Милли, вопросительно изогнувшую бровь. Опять же, Дафна покачала головой и улыбнулась ей, чтобы успокоить свою подругу. Милли не поверила ей, и решила поговорить с ней попозже, а пока всё же оставила её в покое, включившись в разговор о битве в подземельях, если так можно было назвать это сражение. Поттер был безжалостным со своими бывшими друзьями, и по большей части он не использовал необычных заклинаний, ограничившись только основными из них. Это было впечатляюще.

К тому же, его действия стали великолепным примером новой области применения простых заклинаний, включая бытовые, на дуэли.

Она продолжала ужинать, когда гул голосов резко утих. Все смотрели в сторону дверей большого зала, через которые только что вошёл улыбающийся Гарри Поттер, и неторопливо направился к столу преподавателей.

— Я прошу прощения за то, что отвлекаю вас, и постараюсь занять у всех вас времени не более чем это необходимо, — сказал он, широко улыбаясь. — Извиняюсь за своё опоздание, всё из-за того, что я читал самые удивительные заметки Салазара Слизерина про его путешествие по южным пустыням в юности.

Окружающие ахнули и теперь смотрели на Гарри широко раскрытыми от удивления глазами, из-за чего тот не смог удержаться от смешка.

— У меня есть право потребовать перераспределения, а потому, чтобы исключить недопонимание, я требую провести моё повторное распределение.

В зале снова раздались крики, главным образом со стороны гриффиндорцев, которые пытались отговорить его. Гарри просто проигнорировал их. Если бы он посмотрел в данный момент на стол Слизерина, он бы увидел самодовольные взгляды некоторых из них, и изумление прочих. Заодно ему бы в глаза бросились разочарованные взгляды четверокурсников, осознавших в этот момент, что их план по заманиванию Поттера на Слизерин рухнул ещё до своего начала.

Прежде чем Дамблдор сумел сказать хоть что-то, в большой зал в вихре огня влетел пылающий Фоукс, неся с собой Распределяющую шляпу. Подлетев к Гарри, он уронил её тому на голову.

— Это было оперативно, — пошутил Гарри, заработав смешок от шляпы.

— Хогвартс в курсе вашего бедственного положения и решил лично выполнить эту просьбу, — прозвучал голос шляпы в голове юноши. — Так скажите мне, мистер Поттер, откуда вы так много знаете?

Задав вопрос, шляпа начал быстро просматривать сознание Гарри. Он же не пытался остановить её, так как шляпа была связана Хогвартсом, что гарантировало сохранение в тайне того, что она могла увидеть в уме ребёнка. Гарри просто опустил голову и убрал ухмылку, так как он вспоминал всё то, что хотел показать старой порванной шляпе. К окончанию демонстрации, Гарри Поттер с трудом сдерживал слёзы. К счастью, этот бой он выиграл.

— Я понимаю, — сказала шляпа шёпотом, полным страха и уважения. — Было глупо с вашей стороны решиться на такой подвиг, как путешествие души сквозь время, но я считаю, что могу понять, почему вы решились рискнуть своей жизнью. У вас есть признаки всех четырёх факультетов, мистер Поттер, и я вижу, как они все помогли вам в достижении своей цели. Я вижу, насколько тяжёлую работу вы проделали, чтобы решить поставленную задачу, и отправиться в прошлое ради шанса изменить будущее. Я вижу вашу преданность вашим товарищам, что были с вами несмотря ни на что, и такую же преданность их всех, заслуженную вами. Вы дали им цель и надежду, а они дали вам всё, что было у них. Больше, чем просто подчинённые, они были по-настоящему преданны своему делу. Я вижу верность, которую ты получил от Забини...

— Не надо, — прервал Гарри шёпот шляпы. — Да, они были верны мне. Я знаю, что у них были свои секреты от меня, но я также знаю, что они пошли на это из-за своей преданности. Леди Забини была беззаветно преданна мне, но при этом являлась близким другом. Пожалуйста, просто не надо.

— Ну, что же, Лорд Поттер, — сказала шляпа, продолжая размышлять. — Хаффлпафф отпадает, учитывая, что вы верны только тем, кто проявляет аналогичную преданность вам, и никому другому. Я вижу ваше стремление к знаниям, ваши бессонные ночи и поиски, и всё ради поставленной цели. Но вам нужны знания не сами по себе, вы ищете их, чтобы удовлетворить свои амбиции. У каждого исследования, сделанного вами во второй половине прошлого века (с вашей точки зрения) вашей жизни, была цель, и поэтому Равенкло тоже не подойдёт.

Шляпа продолжала бормотать.

— Я могла бы сказать, что вы храбры, ведь вы опрометчиво решились на ритуал, зная, что вы, возможно, не переживёте его. Тем не менее, ваше благородное сердце давно в прошлом, заменённое более хитрым и жестоким, закалённое болью потери. Вы стремитесь к несколькими целям, одна из которых сильнее всех. Вы хотите вернуть её. И для этого вы готовы сделать все, что потребуется... более того, в течение последних двух лет с моей точки зрения, вы по-настоящему проявили свою хитрость, скрывая себя настоящего от окружающих, скрывая свой потенциал в течение многих лет, и, фактически, изучая больше, чем нужно, под носом каждого, особенно мисс Грейнджер и мистера Уизли. Квинтэссенция Слизерина, если так можно выразиться. Вы дали всем то, что они хотели, и они никогда не знали ничего лучше, и всего-то понадобилось сделать пару заходов в комнату Салазара, чтобы взять книги и дневники. В прошлом году, вы на самом деле читали их перед ними, притворяясь, что читаете журналы по квиддичу? Это так забавно... и немного сбивает с толку. Я знала, что вы интересный человек, лорд. Однако я никогда не думала, что настолько.

— Два года для тебя, почти семьдесят для меня, мой старый друг, — ответил Тёмный Лорд тихим и весёлым голосом, вызвав смешок шляпы.

— Да, я видела несколько встреч между вами и мной. Не стесняйтесь звать меня снова, мои знания должны использоваться, хотя многие думают обо мне, как просто о хитрой штучке. Они забывают, что я самостоятельная часть Хогвартса, и имею доступ к более чем тысячелетним знаниям.

— Я не буду врать, тот совет был тем самым, который тогда был мне так нужен, но эти мозговыносящие рассуждения вызывают лишь головную боль, — признался Тёмный Лорд. — Стоит уточнить, вы видели нашу последнюю встречу?

— Уже посмотрела, — ответила шляпу.

— Тогда ты знаешь, насколько искренне я благодарен, даже если ты просто артефакт. Ты была моим собеседником, и я доверял тебе так, как я доверял своему лучшему другу, — признал Гарри, вздыхая. — Я надеюсь, что и на сей раз у нас смогут возникнуть подобные отношения. Я всегда наслаждался нашими долгими дебатами.

— Нашими дебатами? Ровене и Салазару они тоже нравились, как и тебе, мой друг.

Все с нетерпением ждали вердикта шляпы, прежде чем продолжать кричать что-либо. Всем вокруг было видно, что оба, Поттер и шляпа, говорили между собой, но прошли уже пять минут, и ничего. Затем Гарри поднялся, и шляпа рассмеялась.

— Ну, давай, это не так уж и плохо, — сказал Гарри Поттер, подходя к столу Слизерина.

— Нет, у тебя просто не получился нужный эффект. Этот принцип гласит, что...

— ШЛЯПА! — крикнула МакГонагалл, привлекая внимание всех к себе, в том числе Шляпу и Гарри.

— Стоит быть более выдержанной, Минерва, ты прервала нас прямо посреди интересного обсуждения. — Люди уставились на шляпу с широко раскрытыми глазами. Разговор? Она же должна была перераспределять Поттера.

— Я не сомневаюсь, что так и было, но, к сожалению, мы всё ещё ждём вас, чтобы разобраться с нашим молодым мистером Поттером, — сказал Дамблдор, сам удивлённый поведению шляпы, которая, похоже, просто-напросто насмехалась над всеми.

— Я так этого и не сказала, что ли? Ну, это довольно очевидно, мальчик идёт туда, где он должен был быть, в первую очередь, ещё четыре года назад. Слизерин!

Даже если учитывать, что Гарри объявил об этом раньше, почти половина большого зала была потрясена и сбита с толку. Стол же зелёно-серебряных, тем не менее, приветствовал его и с удовольствием аплодировал. Умные знали, какую они могут извлечь пользу с наличием Поттера в их рядах. Поттер был прав, большинству Слизерина он был безразличен, но если он был одним из них, они очень хорошо знали, что делать, чтобы извлечь выгоду из его влияния. С Поттером Слизерин может усилиться ещё больше, по крайней мере, так думали старшекурсники. Четверогодки же разделились. Малфой с Паркинсон и его головорезы молчали, в то время как другие аплодировали. Малфой выглядел так, будто лимон прожевал, а потом увидел, что его мечты окончательно рухнули. Как мог Поттер, паршивый и ни на что не годный полукровка, быть более популярным, чем он? Он был ничем. Потихоньку у него в голове сложился план. Он бросит вызов Поттеру в их гостиной, ночью, и докажет тем самым своё превосходство. Если бы на его мысли не влияли чары побуждения, наброшенные Поттером несколькими часами ранее, или если у него были хоть какие-то ментальные барьеры, чтобы противостоять подобному влиянию, мальчик с блондинистыми волосами хлопал бы вместе со всеми, хотя бы из чувства самосохранения. Но Гарри Поттер научился планировать свои ходы с учётом различных факторов, и у него было много причин ненавидеть Драко Малфоя. Боль и унижение Малфоя были бы подходящим наказанием для него на данный момент. Но это ничто по сравнению с тем, что ожидает Оберона, Титанию и их так называемых паладинов света.

От Дурмштанга были также благодарные хлопки, в то время как от контингента Шармбатона досталось лишь вежливое приветствие. Факультет Слизерин очень хорошо знал, в чём их выгода. Некоторые намеревались управлять Поттером, но самые умные среди них знали, что Поттер являлся тёмной лошадкой. Их мысли полностью повторяли мнение декана факультета. Он не знал, что именно, но точно чувствовал, что Поттер скрывает что-то важное.

После плодотворного общения с сортировочной шляпой, Гарри вернул её Фоуксу, и подошёл к столу Слизерина, терпеливо снося от его новых соседей улыбки, приветствия и хлопки по спине. Он сел со своими одногодками, и быстро был вовлечён в разговор с ними.

— Ты ублюдок, и знаешь почему, Поттер? Мы планировали пригласить тебя присоединиться к нам на пару-тройку перекусов, а тут ты вдруг заявляешься такой весь из себя, и рушишь все наши тщательного лелеемые планы, — пожаловался Забини, на что Гарри просто пожал плечами.

— В самом деле? Ну, тогда мои извинения. Если бы я знал, я бы подождал, но я хотел избежать лишних пересечений с другими факультетами. Я уверен, вы меня поймёте.

— Таким образом, мы — ни что иное, как удобство для тебя? — спросила с насмешкой надувшаяся Трейси Дэвис.

— Я предпочитаю считать это взаимной договорённостью, которая может принести мне пользу. Кроме того, даже при том, что я не намереваюсь выиграть этот турнир, я намереваюсь досадить придуркам так, как я только смогу. А где лучше сделать это, чем не на стороне их главных соперников?

— Погоди, ты же не намерен... — начала Дафна. — У тебя есть хороший шанс на победу.

— Я нахожусь на последнем месте, Гринграсс...

— И? — спросила Миллисента. — Первые две задачи нужны только, чтобы накопить баллы и определить очерёдность прохождения последнего задания. Даже начиная последним, ты всё ещё можешь выиграть.

— В самом деле? — спросил Гарри, пожав плечами. — Я подумаю об этом потом. Не уверен, что я хочу выиграть, хотя, если я сделаю это, я мог бы утереть нос придуркам и ничтожествам.

— Тебе нравится их так называть, не так ли? — спросил Тео с ухмылкой.

— Что сказать? Эти прозвища просто вертятся на языке, — оскалился Гарри, вызвав усмешку у Тео, как и у большинства из их однокурсников. Ах, эти чары побуждения. Тёмный Лорд просто обожал их.

— Что планируешь дальше делать с турниром? — спросила Дафна, смотря на него с любопытством.

— Сначала я хотел просто выжить. После изгнания, я хотел выжить и получить реванш, унизив всех тех, кто начал презирать меня, а также проверить себя. А для этого мне не нужно выигрывать турнир, — ответил Гарри, любуясь её красивыми сапфировыми глазами.

— Но ты должен, — ответила Дафна, после чего продолжила есть. — Если ты хочешь унизить всех, ты можешь, либо превратить выполнение заданий в клоунаду, либо не выполнять их вообще. Ты сказал, что хочешь проверить себя... если тебе удастся совершить что-нибудь яркое, вроде того, что ты сделал с драконом, ты бы, конечно, доказал свою точку зрения, даже если бы тебя оставили из-за этого без баллов.

Гарри задумался над этим. Видя согласные кивки от слизеринцев, он был обязан спросить:

— Мне казалось, что в Слизерине я должен быть индивидуалистом и постоянно хитрить, — сказал он с усмешкой на лице. Дафна бросила на него взгляд, и поняла, что Гарри произнёс это не всерьёз. Она позволила себе улыбнуться в ответ.

— Я не думаю, что это не по-слизерински, доказывать своё превосходство, хотя вы всегда можете спросить об этом на Слизерине.

— Чего? — переспросили Блейз, Тео и Трейси. Милли рассмеялась, а Дафна позволила себе слегка улыбнуться. Гарри же вполне открыто усмехнулся.

— Ну, тогда, миледи, я бы хотел запланировать встречу с вами, чтобы обсудить свою стратегию для второго задания, сразу, как только я расшифрую ключ. Мне важно ваше мнение о том, как не быть похожим на не-слизеринца. На самом деле, мне ценно мнение каждого, учитывая, что для меня это внове.

Дафна покраснела, а остальные многозначительно заулыбались.

— Это прозвучало ужасно, словно приглашение на свидание, — пробормотала Трейси, убедившись, что каждый услышит её слова. Она усмехнулась, когда увидела, что Дафна смотрит прямо на неё.

— Ты должен знать, Поттер, что Дафна обычно желает проклясть своих ухажёров. Если ты дорожишь своими палочками, тебе следует быть осторожным с тем, что ты говоришь и делаешь, — пояснил Тео, зарабатывая злой взгляд от разговаривающей девушки.

— Я учту это, если решу пригласить её на свидание, — ответил Гарри, получив от всех остальных в ответ ошарашенные взгляды. — Ладно, что ещё произошло на уроке Чар после моего ухода?

— Милли и Дафна смогли бросить заклинания без слов, как ты показал, — ответил Блейз с некоторым восхищением в голосе. — Больше никто не смог так.

— Флитвик был вне себя, и сказал, что просто обязан заполучить тебя для дополнительных внеклассных занятий, — ответила Трейси, вызвав у Гарри стон. Все засмеялись.

Для Гарри Поттера это было приятно быть в окружении друзей, даже если они были на несколько десятилетий моложе, и не знали об этой самой дружбе. Он всё же поймал дважды Дафну, смотрящую на него с любопытством в глазах. Оба раза она отводила взгляд, что он счёл довольно милым.

Я люблю тебя. Звучал в его голове её голос, будто эхо прошедших воспоминаний.

Я тоже люблю тебя, Даф, и поэтому я не хочу силой заставлять тебя становиться моей. Это будет лишь твой собственный выбор.

После обеда слизеринцы покинули большой зал, разделившись на группы. Профессор Снейп подошёл к ним, и сказал Гарри, чтобы тот явился к нему в кабинет в девять часов. Четверокурсники скучковались за Гарри, который продолжил свой разговор с Тео и Блейзом о квиддиче. Когда они пришли к входу в гостиную их факультета, а Малфой уже собирался сказать пароль, Гарри сказал ему остановиться.

— Что, черт возьми, тебе надо, Поттер? — надменно спросил тот, получив в ответ пристальный взгляд и шипение на парселтанге.

— Откройся! — Действительно, проход открылся, демонстрируя всем их гостиную.

— Мне всегда было интересно, сработает это или нет, — ответил Гарри, пожав плечами. — После тебя.

Гарри пропустил своих одногруппников перед собой. С того памятного Рождества в гостиной Слизерина не изменилось вообще ничего. Как только дверь закрылась, Гарри заметил несколько человек в комнате, некоторые из которых смотрели на него.

— ПОТТЕР! Я, Драко Абраксас Малфой вызываю тебя на дуэль магов! — Малфой осуществил своё желание, правда сразу после этих слов он увидел, что некоторые семикурсники смачно хлопали ладонью себя по лицу, закрывая глаза, а другие просто стонали. Его одногруппники смотрели на Малфоя, как на идиота. Включая Крэбба и Гойла.

— Ты с ума сошёл, Драко? — спросила Панси, и её голос мало отличался от вопля.

Со своей стороны, Гарри неудержимо хотел рассмеяться, но как-то ещё держался. Впрочем, он позволил себе слегка усмехнуться. С демонстративно-смиренным вздохом он кивнул Малфою.

— Если вы настаиваете, Малфой, я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю ваш вызов. — Все фыркнули на слова Гарри в этот момент. Поединок магов или дуэль чести используется только для того, чтобы отстоять свою честь, а иногда она используется в качестве последнего довода в суде. Никакой пользы или убытка, за исключением отстоянной чести и чувства превосходства у победителя. Эти два идиота только подорвали свою репутацию. Эти мысли витали в голове у каждого, кто наблюдал за происходящим.

Пол был подготовлен, и все с разочарованием смотрели за поведением Поттера. Один из самых уважаемых на факультете семикурсников шагнул вперёд.

— В соответствии с древним законом, допускаются все заклинания, кроме непростительных. Дуэль продолжается до потери сознания вашего оппонента или если противник признает вслух поражение. Вы согласны?

— Я согласен, — высокомерно подтвердил Малфой.

— В соответствии с древним законом, я, Гарри Джеймс Поттер, согласен с условиями данного поединка, — ответил Гарри, заработав удивлённо поднятую бровь старшекурсника, не ожидавшего от него знания церемонии дуэли.

Он что-то задумал? — спросил про себя семикурсник. Некоторые из тех, кто относился к тем же кругам аристократов, подумали то же самое.

— Начали! — отдал команду семикурсник.

Малфой указал палочкой на Гарри, и начал с простого обезоруживающего проклятья. Гарри был готов, и сразу же уклонился влево, также направив свою палочку на Драко.

— ЗАЭЛЬ! — зашипел Гарри на парселтанге, вызывая дрожь у окружающих. А затем из его палочки появилось сияющее тёмное облако, и, через мгновение, перед Гарри свилась массивная чёрная змея. Она была большой, почти девять метров длиной, и толщиной чуть меньше тридцати сантиметров. У неё были тёмные и крепкие чешуйки, а также капюшон, который змея раскрыла, как только увидела Малфоя. Змейка выдвинула клыки, с которых что-то, скорее всего яд, капало на пол, а глаза этого призванного существа светились гастрономическим интересом. В их глубине горел изумрудно-зелёный огонь.

Все вокруг замерли, боясь привлечь её случайным звуком или шорохом. Не стал исключением и Малфой, который побледнел, глядя на огромную тварь, наблюдающую за ним.

Остальные слизеринцы были напуганы. Чёртова змеюка ужасала до дрожи, Малфой выглядел так, словно обмочился, и лишь Поттер не отвлекался на мелочи, направив палочку на противника.

Заклинание ударило Малфоя в грудь, но прежде, чем тот смог что-нибудь сделать, Гарри прошипел команду на парселтанге, и змей, натравленный на Малфоя, обвился вокруг него, повалив на пол. Окружающие закричали в ужасе, но помочь ничем не могли. Дафна посмотрела на Гарри, и встретила его холодный и расчётливый взгляд. Всмотревшись в его глаза, она могла поклясться, что тот про себя улыбался. Ей.

— Тихо! — крикнул Гарри, и все сразу заткнулись. К слову, все видели, что Малфой продолжал кричать, но звука не было слышно из-за заклинания молчания.

— Посмотри на меня, Малфой, — сказал Гарри холодным голосом, и Малфой выполнил приказ, как и все остальные. От вида горящих зелёным огнём глаз, у него перехватило дыхание. — Ты мне не нравишься, Малфой. Очень долгое время ты был бельмом у меня на глазу — вроде и не опасно, но создаёт некоторое неудобство. Ты оскорблял меня, и всегда избегал проблем, бахвалясь деньгами и влиянием папочки. Я надеялся, что ты поумнел и перестал быть идиотом, но это ведь было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой? Ты ведь хотел, чтобы этой ночью на твоём месте был я, а не ты?

Ещё один шипящий приказ, и все увидели, как Малфой беззвучно кричит от боли, так как змея сильнее сдавила свои кольца вокруг блондина. Панси уже плакала, а многие были напуганы.

— Древние законы гласят, что для того, чтобы остановить дуэль, надо либо сказать, что сдаёшься, либо потерять сознание. Так как я лишил тебя возможности говорить, я думаю, тебе остаётся лишь упасть в обморок, не так ли? — Очередное шипение, и Драко опять закричал, чувствуя, как чешуйчатые кольца сдавили его ещё сильнее.

И снова Гарри приказал змею остановиться, заставляя окружающих всё сильнее бледнеть. Без сомнений, Гарри делал это нарочно, чтобы показать всю серьёзность происходящего. В тот момент все слизеринцы признали его превосходство. Гарри Поттер наглядно продемонстрировал своё отношение, и закономерно занял место на самом верху. Все будут уважать его после произошедшего. И бояться при этом, что тоже не плохо.

— Я мог бы, конечно, приказать Заэлю отпустить тебя... О, совсем забыл, это великолепное существо носит имя Заэль. Так вот, чтобы отпустить тебя, я отменю заклинание тишины, и ты должен будешь поклясться мне, что ты никогда больше не станешь надоедать мне, ты не станешь насмехаться надо мной или приставать ко мне. Только если ты согласен, я позволю тебе сдаться. Если же ты считаешь себя чересчур умным, и попытаешься обмануть меня, объявив, что сдаёшься, до дачи мне обозначенной клятвы, я обещаю тебе, что одной тёмной ночью Заэль посетит тебя прямо в кровати, и в тот момент рядом не будет никого, кто смог бы его остановить. Поэтому сейчас, Малфой, тщательно подумай о том, что ты выберешь. — Ещё приказ, и безмолвные крики Малфоя были замечены всеми. Окружающие уже буквально дрожали от страха. Очередное шипение, и змея ослабила захват.

— Фините, — сказал Гарри, и Малфой начал клясться жизнью и магией, что он оставит Гарри в покое. Вспышки магии Малфоя было достаточно, чтобы убедить Гарри.

— Я клянусь... Я клянусь… — повторял он, пока новое шипение не заставило змею его отпустить, после чего та приползла к Гарри, и приняла защитную позу рядом с ним.

— Перестань быть таким ребёнком, Малфой, тебе же даже ничего не сломали, — заметил Гарри, лаская змеиную морду и что-то шипя ей.

Никто не пытался помочь Малфою — все были слишком сосредоточены на Гарри.

— Как вы думаете, сколько понадобиться времени Малфою, чтобы убить себя, нарушив свою клятву? — спросил Гарри у слизеринцев. Только после его слов окружающие осознали формулировку клятвы, и очень многие стали смотреть на Гарри со страхом, а на Малфоя либо с садистскими улыбками, либо с жалостью. Для Драко лучшим решением был покинуть Хогвартс как можно скорее.

Семикурсник, судивший поединок, начал смеяться и аплодировать.

— Великолепно, Поттер, более чем. И самое главное, ты действовал в рамках древних законов, и никто не может осудить тебя. Я должен сказать, что ты начинаешь мне нравиться.

— Спасибо. Как мне к вам обращаться? — спросил Гарри, не афишируя свои знания, и начиная строить мосты с настоящими слизеринцами. Мальчик радостно улыбнулся.

— Я Алистер Пинс, — склонил голову юноша, которому Гарри вежливо вернул приветствие.

— Очень приятно. Вы имеете какое-то отношение к мадам Пинс, нашему библиотекарю?

— Она моя двоюродная бабушка. По приказу профессора Снейпа, я несу ответственность по надзору за дуэлями в нашей гостиной, и я должен признать, что никогда не видел ничего подобного. Вы далеко пойдёте на нашем факультете, Поттер. Ты начал не с того, но всё оказалось очень и очень неплохо. Поздравляю тебя с победой. — Затем Алистер повернулся к шестикурснику. — Калахан, отведи Малфоя в больничное крыло. А я пойду и все объясню профессору Снейпу. Ты, Поттер, тоже пойдёшь со мной. Я так понимаю, профессор Снейп хотел тебя видеть в девять часов, чтобы сказать вводную речь и решить вопрос с отработкой?

Гарри кивнул и тихо прошипел. Змея замерцала и исчезла из поля зрения. Затем аналогично исчезла и дуэльная платформа.

— Если позволишь, скажи, где ты научился вызывать эту змею? — спросила блондинка-выпускница, стоящая рядом с Алистером.

— Дневники Салазара Слизерина, — ответил Гарри с усмешкой, заметив, как все вокруг побледнели и затрепетали.

— Как? — спросил испуганный голос, тот, который сразу привлёк внимание Гарри. Гарри почувствовал, как его сердце пропустило удар, когда он увидел, что Дафна со страхом смотрит на него.

Нет, не бойся меня, любовь моя, только не ты, — мысленно закричал он.

— Я... Я тебя испугал? — спросил он, и, хотя вопрос был безобиден, семикурсница и Алистер о чём-то догадались.

— За кого ты меня принимаешь, Поттер, за изнеженную принцессу? — спросила Дафна, после чего повернулась к нему спиной, и направилась в сторону комнат девочек.

Вот же, блять!

Снейп был совсем не рад новостям. Когда Алистер доложил ему, что произошло в гостиной, профессор зелий в мыслях проклял их обоих, как своего блондинистого крестника-идиота, так и Гарри Поттера, приносящего неприятности одним своим существованием. Конечно, мальчик продемонстрировал огромную силу и навыки манипуляции. Он понял старые правила, по которым живёт факультет, и использовал их себе на благо, как и ожидалось от поступков любого слизеринца.

Снейп был зол, что его крестник выставил себя идиотом, и что его зеленоглазое проклятие оказалось большим слизеринцем, каким, по сути, он хотел видеть Драко. Гарри Поттер изменился... Или же было нечто большее в том, что он так изменился, а предательство гриффиндорцев тут ни при чём? Может Гарри Поттер просто показал всем свою истинную сущность?

Выслушав Алистера и Поттера, Снейп толкнул Гарри стандартную вступительную речь, и озвучил все правила, которым он должен был следовать. Наиболее важными из них были, конечно, вне стен факультета все слизеринцы выступают единым фронтом, и только среди своих они могут решать свои проблемы. Поединок — один из способов решить их. Профессор заставил дать Гарри обещание (без магических клятв), чтобы тот никого больше не будет заставлять приносить магические клятвы. Профессор изменил бы правила, потому что никто никогда не думал, что такая ситуация вообще могла произойти. Как всегда, Гарри Поттер шёл своим путём.

Для Гарри это было внове. Снейп по-настоящему проявил интерес к нему, и даже пытался быть вежливым с ним. Он даже не вспомнил о его отработке. Это было странно. Впрочем, мысли парня гораздо сильнее занимала одна голубоглазая блондинка с факультета Слизерин.

Дафна сидела на кровати и думала. Она проигнорировала замечания Милли и Трейси, и продолжала думать о том, что случилось. Панси, Крэбб и Гойл убежали вслед за Малфоем, поэтому она осталась только с Милли и Трейси. И Трейси уже начала задавать вопросы... Как, во имя Мерлина, она может знать, почему Поттер спросил её, и только её, не испугал ли он её? Почему именно она, почему Поттер продемонстрировал такой интерес к ней?

Конечно, Милли издевалась, намекая, что Поттер вроде как мальчик, а потому на этот вопрос есть очень простой ответ. Тем не менее, она также сказала, это было очень мило.

Дафна не хотела думать об этом. Слабая улыбка тронула её губы. Поттер... и снова, он был таким удивительным. Она, больше чем когда-либо, была уверена, что ей нужно попросить его помочь ей с учёбой, и, если у него действительно есть чувства к ней, на чём настаивала Трейси, то это могло бы быть ещё проще, чем ожидалось. Тем не менее, она пока не решалась его попросить.

Гарри Поттер лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел куда-то в верхнюю часть кровати.

Пока что большая часть плана сработала как надо, — размышлял он. - Мне удалось бросить побуждение на однокурсников-слизеринцев. Слава Мерлину, что я не подсыпал ничего в еду. Меня боятся и уважают в замке, и я начал показывать часть из того, на что я способен. Начал давать намёки на своё местопребывание на протяжении предыдущих недель, и распространять дезинформацию о том, почему я настолько силён, хотя это только часть правды, я действительно обучался в тайной комнате... Я испытываю своего рода уважение от Флитвика, и я был распределён на Слизерин. Когда я заставил его, Малфой бросил мне вызов в гостиной факультета, а дальше я должен был выбить дерьмо из него при помощи чего-то сильного, но, не демонстрируя ничего впечатляющего, следовательно, использовал Заэля. Все остальные будут думать, что Заэль настоящая змея, а не конструкт. Я даже намекнул, что я узнал, о призыве Заэля из дневников Слизерина... не совсем ложь, Слизерин не писал о создании голема в своих дневниках, да и я прочитал их после Хогвартса. Меня поселили с четверокурсниками в комнате, к Тео, Блейзу, Крэббу, Гойлу и Малфою. Гойл и Крэбб ещё не вернулись. Уходя, Дафна так смотрела на меня... она была напугана? Я был настолько страшен? Порочен? Она всегда говорила, что ей нравилось, когда я опускал Малфоя... Возможно, я слишком остро отреагировал? Черт побери, Даф, как я могу получить тебя? Придёшь ли ты, чтобы попросить позаниматься с тобой? Я помогу тебе, любовь моя, просто подойди ко мне, пожалуйста, просто попроси меня помочь... Не заставляй меня заставлять тебя, любовь моя. Я не смогу это сделать... Я не хочу.

Гарри вспоминал свой пятый год в школе, когда он начал помогать ей, даже раньше образования АД. Дафна подошла к нему в библиотеке в начале года, и сказала, что верит его словам о возвращении Волдеморта. Для Гарри, это был шок, хотя и не такой сильный, как последовавший позже, когда она высказала свою просьбу: она хотела, чтобы он помог ей научиться лучше защищать себя от неприятных личностей, и за это она была готова помогать ему. Она даже поклялась в своих словах. Когда Гарри спросил, почему он, она ответила. — Кто лучше подходит для этого, как не чемпион Турнира Трёх Волшебников, который был на три года моложе, и всё равно победил трёх других более взрослых участников? Гарри согласился, и, в конце концов, они договорились встретиться в заброшенном классе. Затем Грейнджер пришла с идеей АД, в которую не пускали слизеринцев. Дафна не была против, ведь он по-прежнему помогал ей, хотя АД навёл шухеру в их без того сложный график. И всё же, по некоторым причинам, Гарри всегда находил время для Дафны. Они встречались не только для тренировок, их встречи также укрепляли отношения между ними. Когда Сириус умер в результате неразберихи в Отделе Тайн, Дафна обнимала Гарри, пока он выплакивал боль потери. А затем они поцеловались. Они не понимали, кто начал первым, но это произошло. В итоге, Гарри принял смерть Сириуса ещё до окончания Хогвартса.

Сириус! Ремус! — подумал он, вспомнив, что не написал письма, которые он планировал послать ранее. — Я не могу попросить их о помощи, ибо один из них бабник, а другой, похоже, дал обет безбрачия... Хотя их реакция на моё новое распределение должна быть весёлой.

Да, действительно, он не написал ничего своим дядям... Впрочем, те тоже ничего не написали, поэтому, он не чувствовал себя виноватым. Он вздохнул, и встал с кровати. Спать совсем не хотелось, а потому он подошёл к столу, где лежали его писчие принадлежности.

Дорогой Сириус!

Единственная причина, почему я не сержусь на тебя из-за твоего молчания, только потому, что знаю, что ты сейчас в бегах. Я не знаю, поддерживаешь ли ты контакт с Ремусом, Дамблдором или читаешь Пророк, но произошло несколько событий после Хэллоуина, событий, о которых я писал в моем предыдущем письме тебе, и на которое не получил никакого ответа.

Как я и говорил ранее, я был выбран чемпионом Турнира Трёх Волшебников против своего желания. Я ждал какой-нибудь подставы, и в итоге мои ожидания оправдались с лихвой. Я понятия не имею, кто кинул моё имя в эту чашку, но я всё равно был вынужден участвовать. За это после Хэллоуина и до первой задачи я получил кучу издевательств и звание лжеца и обманщика от всех учеников Хогвартса. Я не хотел этого. Если интересны подробности, пришли мне это чёртово письмо и спроси, неблагодарная ты блоховозка!

Меня выгнали из башни факультета и из самого Гриффиндора. Я был изгнанником в течение месяца и жил в комнате, к которой только у меня есть доступ. Я также связан с эльфом, и он был моим единственным другом в это время. На первой задаче я решил быть серьёзным, и показал часть моей реальной силы и себя... Сириус, мне удалось убить грёбаного дракона и теперь меня все боятся и уважают. И даже рассматривают в качестве следующего Тёмного Лорда, но мне по барабану. Я дал магическую клятву о том, что я не бросал своё имя в кубок, опустив тем самым всю школу. Зато своим поступком заработал уважение студентов Дурмстранга. И, как мне кажется, вызвал интерес у одной полувейлы.

Сириус, буду с тобой честным. Я прошёл перераспределение, и теперь я нахожусь на факультете, куда шляпа хотела отправить меня с самого начала, и где бы я оказался, если бы не просил её отправить меня в Гриффиндор. Сириус, я теперь слизеринец. И теперь, как мне видится, у тебя есть два варианта — принять это или нет. Если ты принимаешь меня таким, дай мне знать. Если ты этого не сделаешь, не стоит себя утруждать, и пытаться связываться со мной потом.

Ты должен сказать мне свой ответ до Рождества.

Надеюсь скоро тебя услышать.

Твой крестник,

Сохатик.

Дорогой Ремус!

Хотя я понимаю, что ты можешь быть вместе с Сириусом и не знать о том, что происходит, но я знаю, что у тебя оформлена подписка на «Ежедневый Пророк». Если вы двое вместе и знаете, что я пережил, вам не нужно волноваться об ответе.

Если нет, то я был выбран чемпионом Турнира Трёх Волшебников против своего желания. Я ждал какой-нибудь подставы, и в итоге мои ожидания оправдались с лихвой. Я понятия не имею, кто кинул моё имя в эту чашку, но я всё равно был вынужден участвовать. За это после Хэллоуина и до первой задачи я получил кучу издевательств и звание лжеца и обманщика от всех учеников Хогвартса. Я не хотел этого.

Меня выгнали из башни факультета и из самого Гриффиндора. Я был изгнанником в течение месяца и жил в комнате, к которой только у меня есть доступ. Я также связан с эльфом, и он был моим единственным другом в это время. На первой задаче я решил быть серьёзным, и показал часть моей реальной силы и себя... Ремус, мне удалось убить грёбаного дракона и теперь меня все боятся и уважают. И даже рассматривают в качестве следующего Тёмного Лорда, но мне по барабану. Я дал магическую клятву о том, что я не бросал своё имя в кубок, опустив тем самым всю школу. Зато своим поступком заработал уважение студентов Дурмстранга. И, как мне кажется, вызвал интерес у одной полувейлы.

Буду с тобой честным. Я прошёл перераспределение, и теперь я нахожусь на факультете, куда шляпа хотела отправить меня с самого начала, и где бы я оказался, если бы не просил её отправить меня в Гриффиндор. Ремус, я теперь слизеринец. И теперь, как мне видится, у тебя есть два варианта — принять это или нет. Если ты принимаешь меня таким, дай мне знать. Если ты этого не сделаешь, не стоит себя утруждать, и пытаться связываться со мной потом.

Ты должен сказать мне свой ответ до Рождества.

Надеюсь скоро тебя услышать.

Ваш племянник,

Сохатик.

Закончив с письмами, Гарри подошёл к Хедвиг и погладил её перья, вызвав у той довольное уханье. Как же счастлив он был, когда вновь увидел свою верную сову.

— Девочка, я знаю, что уже поздно, но у меня есть два письма, ты не против? Тебе не нужно лететь сейчас, можно и завтра, хорошо?

Сова согласно ухнула, и протянула лапку, чтобы он привязал письма. Гарри улыбнулся ей. С последним поглаживанием её белые перьев, появился Добби, и Хедвиг перелетела на его плечо. Кивнув, эльф выскочил из комнаты, вернувшись примерно через полминуты.

— Хедвиг в пути. Не хочешь перекусить? Попить? — спросил эльф.

— Нет, спасибо, Добби. Иди отдыхать, — ответил Гарри.

— Ты должен тоже отдыхать, Гарри.

— Мне надо подумать.

— Могу ли я помочь? Или это мысли о хозяйке?

— О Дафне, да...

— Удачи тогда, хозяин, — сказал Добби, выскакивая прочь.

Гарри вздохнул и вышел из помещения, покинув Тайную комнату, его секретное логово в Хогвартсе. Проходя возле статуи Слизерина, он обратил внимание, что скелет василиска установлен в угрожающей позе, а вокруг теперь все было гораздо чище.

После падения в кровать в комнате общежития Слизерина, он вызвал Добби, который переместил его обратно в Тайную комнату так, чтобы не разбудить остальных обитателей.

Гарри сел на пол и начал медитировать. Обычно это помогало ему лучше думать.

В семь часов утра Добби вернул Гарри в общежитие четверокурсников. Он встал с кровати и увидел, что его товарищи ещё спят. Крэбб и Гойл были на месте, но вот кровать Малфоя была по-прежнему пуста. Он осмотрелся вокруг, посетил ванную, после чего обратил внимание на пустую сумку, имитирующую его тело в кровати. Всего лишь небольшой обман, для подстраховки.

Он вышел в общую гостиную и занял один из маленьких диванчиков, рассматривая комнату. Тут уже сидели пара семикурсников, которые кивнули ему, на что он ответил таким же образом, после чего уже хотел отправиться завтракать, но…

— Ты встал рано, — услышал он. Обернувшись, он увидел Дафну, полностью готовую к предстоящему дню, смотрящую на него говорящим взглядом «Ты не похож на выспавшегося человека».

Гарри усмехнулся.

— Просто немного грустно. И куча мыслей в голове этому только способствует.

— Да? А может быть, всё из-за твоей последней дуэли? Или может быть из-за её последствий? — спросила она с ухмылкой, также хорошо зная старинные правила.

— Нет, маленький гадёныш сам напросился, и никто с этим ничего не поделает. И меня старший Люцик ни капельки не волнует... Я пропишу ему аналогично, если не хуже.

— Ты очень самоуверен, Поттер, — сказала она, подразумевая своей интонацией, что это скорее совет и предупреждение.

— Ты же видела, на что я способен. — Таков был его ответ на её слова, после чего он с улыбкой продолжил. — И я уверяю тебя, ты до сих пор ничего не знаешь обо мне.

Дафне показалось, что дрожь от его слов, прокатившаяся по спине, пробрала её до самой сути. Её руки слегка подрагивали, пока она смотрела прямо в зелёные глаза мага перед ней. Но это был не страх — больше похоже на обычное волнение и надежду. Она глубоко вздохнула, прежде чем сказать давно обдуманное.

— Поттер, мне нужна твоя помощь. — Да, она это сказала. И теперь пути назад не было, никаких тайн, никакого притворства. Она ещё ни перед кем не была настолько открытой. А теперь сделала. Она призналась, что он может помочь ей и нужен ей. Кроме того, она была готова вести переговоры. Он поднялся бровь, как будто он ожидал, что она продолжит. Про себя, он был поражён до глубины души, и вне себя от радости. — Я хочу, чтобы ты помог мне с ЗОТИ.

— Тебе есть из-за чего волноваться? — спросил он, прекрасно зная ответ.

— Мои причины — это мои причины, Поттер, — ответила она холодным, грустным голосом. — Я могу заверить тебя, что не враг тебе, и что мне это нужно. Я готова заплатить и договариваться. Что скажешь?

Гарри сделал вид, что думает над этим предложением.

Меня не волнует, угрожает кто там тебе или кому из твоей семьи, или нет, я просто не могу не помочь тебе, любовь моя.

Внезапно у него в голове возникла блестящая идея.

— Давай заключим сделку. Я помогу тебе с твоей проблемой с ЗОТИ, а ты поможешь мне со всеми моими заданиями турнира. Согласна? — спросил он, протягивая ей руку.

Дафна была по-настоящему удивлена. Она ожидала, что он попросит намного больше, но она не будет жаловаться. Более того, вполне вероятно, что помогать ему с турниром будет очень хлопотно.

— Согласна, Поттер, — ответила она, пожимая ему руку. Она сама не заметила, но от Гарри не ускользнуло то, как промелькнула маленькая улыбка на её губах.

«Да! Да! Да!» мысленно закричал Гарри, вне себя от радости.

— Кстати, по традиции, вместе с турниром проводится Святочный бал, — сделал следующий ход Гарри, привлекая её внимание обратно к себе. Если ты не против или не хочешь пойти с кем-либо ещё, не хотела бы ты пойти со мной, в соответствии с нашим соглашением?

Дафна расширила глаза в шоке. А потом просто фыркнула.

— Хороший ход, Поттер, хороший ход.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — сказал Гарри с невинной улыбкой. Дафна изо всех сил сама старалась не улыбнуться в ответ.

— Одно из двух — либо я о тебе что-то не знаю, либо ты чересчур самоуверен. Я предпочту поверить, что ты просто хорошо скрывал своё истинное лицо, — сказала она, глядя на его ухмылку. «И думается мне, что я чертовски права». — Тогда несколько условий.

— Хорошо, озвучивай, и я подумаю над ними.

«Отличный ход, Поттер» подумала она о его формулировке. Он не сказал да или нет, просто, что он рассмотрит их.

— Ты должен сделать все возможное, чтобы выиграть турнир, сменить мантию, если мне не понравится твоя, а ты будешь учить меня, как полагается, — сказала она, смотря ему прямо в глаза.

— Могу ли я спросить, почему ты хочешь, чтобы я выиграл турнир? — спросил он, потакая своему любопытству.

Она пожала плечами.

— Я не могу дать прямой ответ, Поттер, но после того, что я уже видела, я думаю, что ты способен на это, а лично я не люблю, когда не получается получить то, чего я могу достичь, — сказала она.

«Это моя девочка» подумал Гарри.

— К тому же, как ты сказал, это раздавит придурков и ничтожеств, — добавила она, что заставило Гарри хихикнуть.

— Очень хорошо. Я сделаю всё возможное, чтобы выиграть турнир, не беспокойся о моей одежде, у меня уже всё есть, и я обещаю, я буду учить тебя как следует, — сказал он, на что она кивнула.

«Оно того стоило» — подумала Дафна, улыбаясь при этом, несмотря на то, что она не могла особо в чём помочь, но думается, это того стоило.

— Ты не хочешь составить мне компанию за завтраком? — спросил Гарри.

— Я обычно жду Милли и Трейси. Ты можешь пойти с нами, если желаешь, — ответила она, получив согласный кивок в ответ. В ожидании компании, они вместе продолжили сидеть на диванчиках.

— Давай тогда начнём наш урок, пока мы ждём? — спросил Гарри, на что Дафна удивлённо обернулась к нему. — Учитывая то, что тебе удалось создать оба заклинания вчера невербально, я хотел бы попробовать с тобой кое-что новое. Я хочу, чтобы ты попыталась создать Люмос и Нокс несколько раз подряд невербально.

— Зачем это? — спросила она, не видя смысла в подобных действиях.

— Ты можешь подумать, что это бесполезно, но смотри на эти упражнения с точки зрения того, что они предназначены для регулирования потока магии из своего магического ядра. Создавать заклинания без слов немного сложнее, чем в устной форме, но это помогает улучшить свой магический контроль. Перед тем как переходить к сложным заклинаниям, я хочу, чтобы ты смогла колдовать молча и с наименьшими усилиями, какими только возможно. К тому же, иногда мы колдуем, используя больше магии, чем нужно, и не всегда эта дополнительная магия улучшает заклинание. Подобное, к тому же, быстро тебя утомит.

Дафна была удивлена.

— Интересно… — сказала она шёпотом. — Могу ли я спросить, откуда ты узнал об этом? Или опять я услышу в качестве ответа «Дневники Салазара Слизерина»?

— Не только, но и они в том числе. — В качестве продолжения ответа, он выхватил палочку и начал молча часто создавать Люмос и Нокс в качестве демонстрации, при этом палочкой он не шевелил.

К тому времени, когда Милли и Трейси спустились, Дафна смогла выполнить последовательность из трёх пар заклинаний, прежде чем допустила ошибку. Это было труднее, чем казалось на первый взгляд.

— Не забывай дышать и придавать форму своей магии.

— Это немного мешает, Поттер, и не помогает вообще, — огрызнулась Дафна.

— Это придёт с практикой, — ответил он.

— Это ты так говоришь.

— Хочешь, я тебе совру?

— Лучше не надо.

Милли и Трейси были поражены.

— Во имя Мерлина! Как ты могла опуститься до подобного бесстыжего флирта? — воскликнула Трейси с дразнящей улыбкой, шокируя Гарри и Дафну.

— О чём ты говоришь? — спросила Дафна, сузив брови. Трейси и Милли засмеялись, довольные своей подколкой. — Давайте просто пойдём на завтрак.

— А что насчёт твоего парня? — спросила Милли, на что Трейси фыркнула.

— Шутишь? Я не собираюсь пропустить все самое интересное, потому что Тео решил, что хочет ещё поспать, — ответила Трейси, заработав ещё один сердитый взгляд от Дафны.

— И я снова не понимаю, о чём ты говоришь, — с независимым видом бросила Дафна, заставив Трейси улыбаться ещё сильнее. Милли на это тоже потихоньку посмеивалась.

— Завтрак и приколы с утра, дорогая, — сказала Трейси. [«Breakfast and fun first, dearie.» Если кто в курсе, подскажите идиому. «Завтрак и веселье сначала, дорогая» (прим. беты]

— Доброе утро, дамы, — послышался голос Забини, идущего к ним. — Поттер.

— Забини.

— О чём вы тут говорите?

— Давайте просто скажем, что мы поймали Поттера и Дафну за флиртом друг с другом, — ответила Трейси, заставив Дафну едва заметно покраснеть.

— В самом деле? — спросил Забини с улыбкой. — Шустёр, Поттер. А наша Ледяная Королева...

— Не уделишь ли ты мне пару минут, Забини? — спросил Гарри, вытягивая Блейза в сторону от их компании. Девочки были удивлены и удивились ещё больше, когда Блейз покраснел и опустил глаза. Затем они оба вернулись к ним.

— Так что, идём на завтрак? — спросил Блейз, оставив трёх девушек очень сильно удивлёнными. — Или, если хотите, то подождите немного — Тео уже поднялся.

Тео потребовалось несколько минут, чтобы в итоге встретиться с ними в общей комнате, и он был удивлён, застав их. Девушки смотрели с любопытством на Забини, Поттер таинственно улыбался, а Забини рассказывал ему о чём-то. Так все вместе они и отправились на завтрак.

— Что ты сказал Блейзу, что он так резко замолчал? — прошептала Дафна Гарри, пока они шли в большой зал, убедившись, что никто их не слышал.

Гарри ухмыльнулся.

— Я сказал ему, что, если он не прекратит, я буду дразнить его тем, о чём он бормочет во сне, — сказал он, заработав удивлённый взгляд.

— Ты что-то знаешь? — спросила она с любопытством.

Да.

— Не так чтобы, но мне удалось узнать пару вещей, — сказал он, получив от неё взгляд. — У него есть тайное увлечение, и он не хочет, чтобы кто-нибудь знал о нём, и с этого момента он будет вести себя как следует, так как будет бояться, чтобы я никому не рассказал.

Дафна была удивлена.

— Отлично разыграно, Поттер.

— Спасибо, Гринграсс.