Хозяева "Кабаньей головы" (джен)

Змейки рассказали о плохом Говорящим, который их мучил. Мне стало не по себе. И дело было не только в том, что это был мой конкурент в добыче ингредиентов и возможный претендент на василиска и содержимое Тайной Комнаты. Если предположить, что Альбус Дамблдор не поверил мне и не оставил желания научиться парселтангу, то логично, что он обратился к другому змееусту. Марволо сейчас не до того. Оставался Морфин. Посмотрим...

Выследить «плохого Говорящего» было легко. Еще на подходе к болоту я услышала жалобное шипение. И идиотскую песенку на парселтанге:

— Змейка, змейка, поиграем,

Пошипим-ка вместе.

А то Морфин осерчает,

На двери подвесит.

Вот урод! Маленькой гадюке было больно и страшно, но укусить Говорящего она не могла.

Я выглянула из кустов. Мерзавец крутил в пальцах змею. Я достала волшебную палочку.

— Экспеллиармус! Ступефай!

Змейка вырвалась и шмыгнула в траву. Морфин обалдело уставился на меня. Какой-же он все-таки мерзкий! Относительно новая одежда, купленная, между прочим, на МОИ деньги, уже была порвана и испачкана. Волосы он тоже не удосужился ни вымыть, ни хоть сколько-нибудь пригладить. Из-за грязи было невозможно разглядеть, какого они вообще цвета. И это омерзительное выражение тупой жестокости на лице. Меня передернуло.

Он попытался подняться на ноги, но я оказалась проворнее.

— Инкарцерус!

Магические веревки плотно спеленали его тело.

— С-с-с-с-сука! — прошипел он.

— И ш-ш-ш-што ты тут забыл? — на парселтанге спросила я.

— Отпус-с-с-сти!

— Нет! Отвечай, или отлеветирую в тряс-с-с-сину. Ну? Левикорпус!

— А-а-а-а-а!

Надежно спелёнатый Морфин повис вниз головой.

— С-с-с-с-сука!

Я отменила заклинание, и он шлепнулся на землю.

— Что?! Что тебе?! С-с-с-сука! Прис-с-с-строилас-с-с-сь! Вс-с-се тебе, ш-ш-ш-што ли?!

Из его воплей я смогла понять, что нашелся добрый человек, который объяснил Морфину, что, дескать, сестренка не просто так в Хогсмите осела. Мол, ищет сокровища самого Салазара Слизерина и делиться не собирается. Считает, ехидна, что с родственников хватит и отступного от Риддлов и Розье. А это нечестно и неправильно!

Охренеть не встать! И главное, совершенно понятно, что это за «добрый человек». И что теперь делать с Морфином? Он вызывал у меня только гадливость. Молчать его не заставишь. Память стереть? А если как-то удастся восстановить?

Пока я раздумывала, он внимательно меня разглядывал. Видимо решил, что ему ничего не грозит. Все-таки та Меропа, которую он знал, вряд ли могла причинить ему серьезный вред. Взгляд становился все более масляным, откровенно раздевающим. Меня передернуло от отвращения. Хотя удивляться тут нечему. В таких семьях подобная мерзость могла считаться нормой. Похоже, что Морфин напал на Тома Риддла не только потому, что тот был магглом.

Морфин ухмыльнулся. Я стиснула зубы. Нет уж. Никаких Обливейтов. Пошел искать Тайную Комнату и расспрашивать змей на болоте? А Запретный Лес потому таким и называется, что нечего всяким тут шататься.

— Авада Кедавра! — спокойно проговорила я. — Мобилликорпус!

Тело Морфина с противным чавканьем опустилось в черную жижу. Следом полетела его волшебная палочка.

Змейки меня поблагодарили. Получалось, что их Говорящая лучше всех. Не только не обижает своих, но еще и от плохих защищает. Очень интересно! Хотя если Гонты, даже прозябая в жуткой нищете, не догадались до самого простого — попросить у змей яду и помощи в поисках редких целебных растений, то кто им доктор? По крайней мере, меня не выдадут. Морфина мне было совершенно не жалко. Он мне никто и звать никак. К тому же представлял реальную опасность для меня и Тома.

Тем не менее, к трактиру я подходила в расстроенных чувствах. Хорошо еще не забыла взять яд у своих подружек.

В трактире обнаружился Оболенский... который угощал щами двух девочек примерно семи-восьми лет. Это еще что такое?! И почему мне это так не нравится?!

— Здравствуйте, — вскочил корнет, — извините за беспокойство. Но... Короче... мы к вам.

— Очень приятно, — ответила я, — это ваши дочери?

— Видите ли... это ваши племянницы.

Я чуть не села помимо стула. С ума сойти! Мало мне Гонтов. Я внимательно рассмотрела малышек. Девочки очень старались вести себя прилично, но было заметно, что они были очень голодными. Аберфорт вздохнул и налил им еще по половнику. Оболенский выложил на стол бумаги и большую шкатулку.

Если вкратце... Жил-был на Руси древний Род Змиевых. Считали своей родней Змея Горыныча, умели разговаривать со змеями, потихоньку занимались целительством. Все как у людей. Иногда в Роду рождались провидцы. Змиевы при этом были из тех, кто ревностно приняли христианство, их Род дал несколько довольно известных священников и настоятелей, причем еще при киевских князьях. И от своих семейных талантов они старательно избавлялись. Но гены давали о себе знать, нет-нет, да и рождался ребенок с «нехорошим» талантом. Причем обязательным условием было сильное косоглазие. Этим детям, надо сказать, очень не везло. Разве что какая мамка-нянька прятала несчастного ребенка. Со временем нравы несколько смягчились, необычных детей оставляли в живых, но жизнь их все равно была несладкой. Вот и в последнем поколении родилось две сестры. Одна «нормальная», а вторая со всеми признаками. И глаза косые, и дар змееустости. Ее держали взаперти, но после 1917 несчастная вырвалась на свободу, и следы ее затерялись. Вторую сестру тоже пошвыряло по миру, она родила двоих детей, отцы или отец которых были неизвестны. И умерла.

Оболенский был в курсе семейных тайн Змиевых, так как был близко знаком с кем-то из их родственников. Будучи волшебником, он не одобрял жестокого обращения с одаренными детьми. Поэтому и не сказал никому обо мне. Меня же он «раскусил» сразу. Косые глаза, парселтанг, да еще и дар прорицания. И говорю по-русски. А что выдаю себя за Меропу Гонт, так надо как-то среди англичан устроиться. Но вот девочки остались сиротками, денег нет, сохранились лишь кое-какие семейные записи.

Я еще раз взглянула на голодных девочек.

— Они хоть ведьмы? — спросила я.

Он кивнул.

— Слабые, но ведьмы.

Я тяжело вздохнула. Мы говорили по-русски, нас никто не понимал.

— Ладно, — сказала я, — только не говорите, что они мои родственницы. Придумаем что-нибудь.

— Спасибо вам, — поцеловал мне руку князь.

— Что собираешься делать? — спросил Аберфорт, когда девочек помыли в ванне и уложили в комнате с моей по соседству.

— А что я могу делать? — буркнула я. — Я Оболенскому должна, он мне здорово помог. А у девочек никого не осталось. Мы тебя не очень стесним?

— Да пусть живут, — махнул рукой Аберфорт, — тут есть, кому приглядеть. Компания, конечно, не самая изысканная, но детей никто трогать не будет.

Да уж... Не было у бабы хлопот. Девочки нас, конечно, не объедят, но дело не в этом. С ними же заниматься надо. Они совсем одни, в чужой стране. Я даже не поняла, говорят ли они по-английски. Нужно как-то адаптировать. Если они ведьмы, то впереди у нас Хогвартс. Если эта, я заглянула в бумаги, Татьяна Змиева общалась только со своими, то у девочек будет дополнительный шок. Еще хорошо, что их зовут Мария и Анна, местные языки не сломают. Фамилию как-нибудь адаптируем. Мне их, наверное, надо под опеку взять? Как бы еще какая родня не подтянулась. У меня не так много денег, на всех не хватит.

— На, — налил мне Аберфорт.

— Сопьюсь, — буркнула я.

— Не сопьешься, — ласково проговорил Аберфорт.

Я вздохнула. Деваться все равно некуда. Будем жить.

Девочки плакали по ночам, по-английски почти не говорили. Боялись Глюка и других домовиков. Меня они тоже боялись и называли между собой Бабой-Ягой. Не то чтобы меня это задевало. Просто демонстрировало отношение к магии. Интересно, как проявлялся Дар у их матери? Или она его в себе не признавала, не пользовалась? Раз оказалась совсем без денег, значит, не колдовала. Дочери не известно от кого. Может этот кто-то был волшебником? Татьяна жила у него на содержании? Занималась проституцией? Перебивалась какими-нибудь заработками? Девочек я не расспрашивала, они мне пока не доверяли. На все вопросы отвечали односложно. В подаренные игрушки не играли. Наверное, был нужен психолог, но где я его им возьму.

Снова вызванный адвокат с азартом занялся оформлением опеки. Похоже, что я у него скоро стану любимой клиенткой.

Оболенский ничем помочь не мог. Хорошо еще раздобыл у кого-то из соотечественников несколько детских книжек. Девочки по-русски читать умели. Ладно, пусть пока привыкают, потом займемся английским. Научатся говорить, а там можно будет пристроить их к миссис Вэнс, которая заменяла в Хогсмите начальную школу, обучая малышню чтению, письму и счету.

Пришлось утащить еще одну шкуру на продажу. Василиск отнесся к моим проблемам с пониманием и поделился ядом.

Вновь объявился Марволо. Сказал, что Морфин куда-то запропал. Сам Гонт-старший решился-таки приводить в порядок дом. А дому нужна хозяйка.

— Послушайте, папаша, — сказала я, — а почему бы вам не жениться? Вы мужчина еще в самом соку. А теперь и при деньгах.

Он аж завис. Потом вдруг заулыбался и свалил. Пусть, пусть ищет себе идиотку, которая на него позарится. Лишь бы от меня отстал. Не до него.

Девочкам требовались платья, и я повела их к портнихе. Это был кошмар! Летающие измерительные ленты, кроящие ткань ножницы и заговоренные иглы привели их в ужас, прямо натуральная истерика случилась! И я поняла, что не справляюсь.

— Мне срочно нужна бабушка, — сказала я Оболенскому, — со знанием русского и английского. Плевать, если маггла, лишь бы не слишком религиозная и чтобы волшебства не боялась. И умела обращаться с детьми. Могу взять на иждивение. Лучше всего одинокую.

Он кивал. Аберфорт от дополнительной платы отказался. Он просто разобрал пару захламленных кладовок и несколькими взмахами палочки превратил их в небольшие комнатки. В одну комнату въехали девочки, а во вторую — вдова коллежского асессора родом из Санкт-Петербурга Марфа Игнатьевна Переверзева. Почтенная дама пережила многое, чудом избежала гибели, потеряла всю родню и принимала все происходящее с философским спокойствием. Колдуны, так колдуны. Дом свиданий, так дом свиданий. Трактир, так трактир. Для меня было главным, что она хорошо говорила по-английски, а также по-французски и по-немецки. И моментально поладила с девочками. Мы с ней уговорились на полный пансион, два новых платья в год и галлеон в неделю. Она высоко оценила нашу кухню, извлекла из сундука чудом вывезенную с Родины книгу Молоховец, и мы с ней обучили Дилли еще нескольким рецептам. Меня она упорно именовала Меропой Марволовной. И как только выговаривала?! Да и фиг с ним. Главное, что девочки перестали плакать и медленно, но верно осваивали английскую речь.

Интересно, когда я наконец смогу добраться до чудес Тайной Комнаты?

Питер с приятелями где-то раздобыл граммофон и пластинки, и теперь у нас по вечерам были танцы. Чарльстон у них получался довольно криво, честно говоря. Но ведь дело не в этом, а в энтузиазме и всеобщем веселье. Марфа Игнатьевна добралась до Глюка с его самогонными аппаратами, и теперь у нас подавали ерофеича и вкуснейшие наливки и настойки. С помощью волшебства все длительные процессы заметно ускорялись. Аберфорт добавил пять галлеонов в неделю к моему одному. Маша и Аня учились вязать и вышивать. Том обзавелся шикарными одежками. Девицы полюбили слушать истории о приключениях госпожи Переверзевой в революционной России. Там было, что послушать.

Дошли слухи о сватовстве Марволо к девице Кэрроу. Морфина искать перестали. Наступила осень. Под нашим с Марфой Игнатьевной чутким руководством домовики квасили капусту и солили огурцы. Аберфорт не возражал.

— Меропа Марволовна, — как-то обратилась ко мне моя няня и компаньонка, — а правду люди говорят, что тут поблизости кентавры живут? И единороги?

— Правда, — сказала я. — Думаю, можно устроить так, чтобы на них посмотреть. Только нужно быть очень осторожными. Кентавры очень не любят фамильярности, а единороги довольно пугливы.

Так что мы с ней и с девочками полюбовались издалека на кентавров и чудесных созданий.

— Кто бы мне раньше сказал, в жизни бы не поверила! — всплескивала руками Марфа Игнатьевна. — Столько чудес на свете! И драконы есть?

— И драконы, — ответил ей Аберфорт, — сейчас их в Англии держать запрещено. Хотя есть и местные виды. Они в специальных питомниках живут и в заповедниках.

— Ну надо же! На старости лет в сказку попала!

— Сказка-то оно сказка, — проговорила я, — только временами страшная.

— Ну, это-то понятно, — кивнула Марфа Игнатьевна, — люди все равно людьми остаются, хоть с волшебными палочками, хоть без. А люди разные.

Все-таки жалко, что девочки будут считаться магглорожденными. Англичане на иностранцев привычно поглядывали свысока. Хотя и относились не без уважения к титулам и деньгам. Змиевы по древности рода могли соперничать с теми же Гонтами. Но если выставить на всеобщее обозрение их семейную историю, то от них будут шарахаться даже сквибы. Род, в котором убивали, изгоняли или держали взаперти, не давая развиваться, сильных волшебников, становился проклятым. От Даров отказываться нельзя. Как бы проверить, нельзя ли снять с малышек проклятье? Они же ни в чем не виноваты. Был источник кентавров, но просить было бесполезно. Они сами выбирали того, кому окажут помощь, а любые просьбы от людей часто воспринимали как личное оскорбление. Может, с василиском посоветоваться? Зачем-то же устраивал Тайную Комнату Салазар Слизерин.

Так что у меня появился еще один стимул туда наведаться.

Сахешша был рад меня видеть. Мы поболтали о том, о сем, и я задала свои вопросы.

— С-с-сдес-с-с-сь ес-с-с-сть с-с-сзапис-с-с-си, — задумчиво прошипел василиск, — рас-с-с-сные.

— Покаш-ш-ш-шеш-ш-ш-шь?

И действительно — нашлось отменное книгохранилище. Книги были древними, на разных, частью уже неизвестных языках. И зачарованные от того, чтобы их выносили. Читать их помогал... медальон Слизерина. Невероятно! И так просто. Гениально просто. Вот только в каноне идиоты-маги не только убили редкое разумное существо, они еще и доступ к книгам потеряли. Странно, что Том не пытался найти другой проход в комнату, а медальон использовал, мягко говоря, не по назначению. Какая-то ментальная закладка от Альбуса Дамблдора? Не удивлюсь, если медальон слушался только потомков и наследников Слизерина. Вполне возможно, что есть и еще какие-то условия, которые я выполнила, сама не зная о них. А не имея возможности прибрать к рукам достояние чужого Рода, Дамблдор вполне мог принять меры к тому, чтобы сокровища не достались никому. Ведь «величайшим магом» должен остаться только один.

И что теперь делать? Вряд ли я могла с кем-нибудь посоветоваться. Узнай кто-нибудь об этих книгах, и мы с Томом сгинем в недрах Отдела Тайн, еще странно, что мне знания будущего с рук спустили, хотя, может, сочли простым совпадением, вряд ли русские им много растрепали. А так будут нас под конвоем сюда водить, чтобы проход открывали и позволяли с книгами работать. Хотя Слизерин мог предусмотреть и такую возможность. Или не мог?

Читать все эти книги у меня не было ни времени, ни сил. Да и базовых знаний не хватало. Пусть уж все достается Тому. А мне и яда со шкурами хватит.

— С-с-спас-с-сибо! — поблагодарила я. — Пус-с-с-сть мой детеныш-ш-ш-ш ис-с-сзучает.

— Приведеш-ш-шь проклятых на С-с-с-самайн, — сказал Сахеша. — Пос-с-с-смотрю.

И как я их приведу? Можно ли с таких маленьких клятву брать?

— Не с-с-с-скаш-ш-ш-шут, — понял мои сомнения василиск.

Оставалось надеяться, что он знал, что говорил.

За хозяйственными хлопотами праздник подкрался незаметно. Змейки в лесу залегли в спячку, сбор трав пришлось прекратить. Но удалось продать еще немного яда василиска. Денег хватало. Андерсон устроил ремонт в доме. Аберфорт притащил еще один самогонный аппарат.

Студентам Хогвартса было официально запрещено посещать «Кабанью голову». Репутация у нас, конечно, была та еще, но, похоже, что без конкурентов не обошлось. Но мы с Аберфортом не унывали. На сливочном пиве много не заработаешь. Да и проблем от подростков больше, чем прибыли. К тому же открылось кафе мадам Паддифут, которое рекламировалось как лучшее место для влюбленных парочек. Так что и тут «Три метлы» пролетали. У нас же стоял дым коромыслом. Аврорат гулял так, что стены тряслись и крыша шаталась. Я раздобыла вполне приличное фортепьяно, на котором днем Марфа Игнатьевна учила играть девочек, а вот вечером... Английские, шотландские и русские песни. Всевозможные танцы. Девицы освоили канкан. От визга только что стекла не вылетали. Голицын, как оказалось, неплохо играл на гитаре. Русские романсы не все понимали, но ценили. Как и в большом мире, хитом стали «Очи черные».

Соседи не жаловались, так как Аберфорт не забывал накладывать полог тишины.

В ночь на первое ноября я привела девочек в Тайную Комнату. Вряд ли бы они пошли со мной, если бы я не напоила их успокоительным. Василиск их напугал, и они спрятались за меня. Я велела им закрыть глаза и дать себя обнюхать. Честно говоря, было даже жалко малышек. Сахешша осторожно пробовал языком воздух вокруг них.

— Ес-с-с-сть проклятье, — сказал он, — надо с-с-с-снимать.

— И как? — спросила я.

— Я науч-ш-ш-шу.

Бассейн был наполнен чистой водой, куда василиск нацедил яду. Я велела девочкам раздеться и окунуться с головой. А потом им пришлось заглянуть в глаза василиска. Это было жутко. По-настоящему. Но Маша и Аня выдержали. Затем я доставила их домой и уложила спать, напоив зельями. Кроме Аберфорта и Марфы Игнатьевны никто и не заметил, что мы куда-то уходили. Народ праздновал.

Девочки пролежали в постелях три дня. Я старательно поила их зельями. Укрепляющее, восстанавливающее...

— Что с ними? — спросила Марфа Игнатьевна.

— Последствия глупости предков, — ответила я, — вон бумаги, можете почитать.

— Это так сильно влияет? — удивилась она. — Бедные дети!

— Выживут, — сказала я, — и станут сильнее. Нас никто не спрашивает, хотим ли мы быть магами. Но отказываться от Дара нельзя. Если сам отказался, сам и ответишь. Но за убийство и травлю одаренных ответит весь Род. И никакие молитвы никаким богам не помогут. Хоть лоб себе расшиби, хоть сдохни от постов. Тут скорее чужие помогут, приняв и очистив проклятых. У девочек теперь все будет хорошо.

Что и подтвердилось на деле. Маша подожгла взглядом занавеску, а Аня взорвала тарелку с нелюбимой кашей. Мы устроили по этому поводу маленький праздник.

Приближался Йоль. Марволо женился и обживал с молодой женой новый дом. Я была на свадьбе и подарила им набор серебряных ножей и вилок. Не знаю, что из этого получится, но мне так гораздо спокойнее. Марволо будет заниматься своими делами и оставит в покое нас с Томом. Гипотетический статус Главы Рода не стоит нервотрепки. Том в любом случае Гонт, и это главное.

А мне сделал предложение Аберфорт. Довольный жизнью Марволо не без влияния молодой жены дал согласие. Я тоже не противилась. Основательный и порядочный владелец трактира мне подходил больше, чем какой-нибудь аристократ. Да и мне действительно нравилось управляться с нашим заведением, а жить в каком-нибудь мэноре — скука смертная!

Свадьба была веселой и шумной. Пришлось пригласить и Альбуса. Но он присутствовал только на торжественной части.

А что касается первой брачной ночи... Не-не, никаких подробностей. Но я ни на секунду не пожалела о своем решении. Все было хорошо.