Чудесное подобие близости (гет)

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Конечно, — ответила Гермиона. — Как насчет следующей среды?

— Что? — растерянно спросил Драко, отказываясь верить своим ушам.

— А, извини, я думала, мы играем пьесу «Побег из психушки», — съязвила она.

— Грейнджер, и ты целуешь детей этими губами?

Гермиона грозно взглянула на Драко, всё еще смущенная этой ситуацией:

— Если ты пришел, чтобы пораздражать меня, то ты в этом весьма преуспел. А теперь проваливай.

Драко вздохнул и покачал головой:

— Все вышло не так, как я рассчитывал.

— Я в принципе не понимаю, как мог твой идиотский визит вообще пройти по плану, — сказала она.

— Мне нужно поговорить с тобой, и я хочу, чтобы ты меня выслушала, — выпалил Драко.

Гермиона нахмурила брови и прислонилась к двери:

— Ты пил?

— Нет, но это, возможно, помогло бы мне, — ответил он. — Ты одета, может, сходим в паб за углом и я тебе все объясню?

«Мерлин, он так жалок. Стоит здесь, на лице ни намека на ухмылку или злобу. Он и правда выглядит так, как будто ему нужна помощь.»

— Я до сих пор не понимаю, что ты здесь делаешь, — Гермиона очень хотела получить хотя бы часть объяснений как можно быстрее.

— Мне нужно кое-что с тобой обсудить, и я был бы признателен, если бы ты дала мне шанс все объяснить.

Гермиона глубоко задумалась. Стоит ли покидать свою уютную квартиру, где она была в безопасности, и выходить на улицу с человеком, который, вполне возможно, может придушить ее в подворотне, припомнив школьные обиды?

Но. Если в Гермионе и была страсть, преобладающая над ее любовью к знаниям, это было невероятное любопытство. Сейчас был как раз тот случай, когда оно пересилило здравый смысл. Не в первый раз.

— Ладно, пошли. Я только возьму свое пальто, — вздохнула она.

Драко облегченно выдохнул, но полностью расслабиться он не мог, ведь впереди предстоял еще очень долгий разговор.

— Я готова, — сказала она, закрыв за собой дверь и заперев ее с помощью волшебной палочки.

Драко пропустил Гермиону вперед, позволив ей вывести их к пабу в конце улицы.

Новый паб «Килт» отрылся всего пару месяцев назад, и он был для магглов. Впрочем, Гермиона жила в маггловском районе, так что это было неудивительно.

Когда они вошли, Гермиона проследила взглядом за Драко, который направился в сторону барной стойки и заказал три порции бренди для себя и бокал Пино Нуар для нее.

«Типичный мужчина. Я сама могу заказать себе выпить. Но, черт, как он узнал, что я люблю?»

Он протянул ей бокал, и они отправились в самый конец зала, где столики были отгорожены друг от друга красивыми резными перегородками.

Когда они сели, Гермиона заметила, что Драко нервно постукивает пальцами по краям своего стакана. Она сделала глоток вина:

— Спасибо за вино. Я бы заплатила сама, но я забыла кошелек дома, — сказала она.

— Не беспокойся, — сказал Драко, опустошив за раз целый стакан бренди. — Ладно, теперь, когда я собрался с мыслями, я могу все объяснить.

Гермиона сделала еще один глоток, поставила бокал и приготовилась слушать. Если Малфой действительно не рехнулся, и у него было разумное объяснение происходящему, история обещала быть интересной.

— Я могу потерять своего сына.

Гермиона нахмурила брови, в первую очередь испугавшись за здоровье Зейна:

— Что ты имеешь в виду?

— Право полной опеки над Зейном может перейти к моей бывшей жене, — Драко потер рукой лоб.

— Но… Почему? — она придвинулась ближе к столу.

— Когда мы развелись, мне отдали сына под полную опеку, так как Пэнси не очень-то интересовало его существование…

— Подожди, Пэнси — мать Зейна?

— Ты как будто удивлена, — усмехнулся он.

— Нет, я знала, что вы двое были парочкой в школе…

— Чтобы не упасть в грязь лицом, скажу, что у меня были дурацкие предпочтения в те годы, — объяснил Драко, пододвинув к себе следующий стакан бренди.

— Ну, это очевидно, — фыркнула Гермиона. — Никогда не могла понять, как вы ее терпели.

— Если дело касается Пэнси Паркинсон, то тут мы с тобой союзники. Мы бы могли стать лучшими друзьями, основываясь только на одной ненависти к ней, — он слегка улыбнулся.

Сама того не замечая, Гермиона улыбнулась в ответ. У этого засранца определенно имелось чувство юмора.

— Вернемся к делу, — сказал он. — Пэнси хочет заполучить полную опеку над Зейном только ради того, чтобы получать от меня алименты. Она не любит его. Зейн даже не считает ее своей матерью, он звал ее Пэнси, когда мы были женаты.

— Бедный Зейн, — пробормотала Гермиона.

— Бедный я, — поправил Драко. — Она почти не разговаривала со своим сыном, но у нее всегда находилось время бесить меня до потери пульса.

— Похоже на правду, — усмехнулась Гермиона, сделав очередной глоток. — Один раз мы были с ней в паре на Зельях. Я только одного не понимаю, если ей нет дела до собственного сына, зачем она хочет полную опеку над ним?

— Она снова вышла замуж, — сказал Драко, и только собрался начать долгий разговор о министерских традициях, как заметил, что на лице Гермионы отразилось понимание.

— Кошмар! Бедный Зейн, — прошептала она, сжав рукой ножку бокала. — Ненавижу Министерство.

— То есть, ты в курсе об их политике в отношении опеки?

— Конечно, — кивнула она. — Я изучила все законы, затрагивающие детей и семьи. Это моя специальность, я хотела стать адвокатом по семейным делам, но потом решила открыть школу.

— Значит, ты понимаешь, что, раз Пэнси замужем, неважно, насколько плохая она мать, она все равно получит Зейна.

Гермиона кивнула.

— Мне очень жаль, Малфой. Я знаю, что ты хороший отец, Зейн очень любит тебя, и.. Мерлин!

Она откинулась на спинку стула и уставилась на него:

— Ты ведь шутишь. Скажи мне, что ты шутишь, — медленно произнесла она, качая головой.

— Что?

— Зейна могут оставить с тобой, если ты будешь представлять традиционную семью, то есть, если ты женишься. Малфой, скажи мне, что ты пошутил, предложив мне выйти за тебя замуж.

Драко тяжело вздохнул и повертел в руках пустой стакан:

— Всего на шесть месяцев, Грейнджер…

— Нет, ни за что. Ты точно сошел с ума. Я должна быть последней в списке твоих потенциальных жен. Или ты забыл, что мы друг друга терпеть не можем?

— Не забыл, — рыкнул он. — Ты никак не дашь мне это забыть.

— Мы не можем провести вместе и пяти минут, не ругаясь, Малфой. И я могу только догадываться, что ударило тебе в голову, когда ты решил предложить мне выйти за тебя. Мне очень жаль, но я не могу помочь тебе. Извини.

Она схватила свое пальто, лежавшее скомканным на соседнем стуле, и уже встала из-за стола, как Драко попытался ее остановить.

Она замерла и уставилась на его руку, лежавшую поверх ее собственной. У него была очень теплая рука. Тонкие, длинные пальцы… Серебряное кольцо на безымянном пальце. Гермионе показалось, что в пабе резко поднялась температура. Мерлин, им следует починить кондиционеры.

— Я не хочу терять сына, Грейнджер, — тихо сказал Драко, подвинувшись ближе к столу. — Он для меня всё, и я бы не просил тебя об этом, если бы у меня не было веской причины.

— Какой причины? — спросила Гермиона, удивляясь своему собственному голосу. Она перевела свой взгляд на него и ее захлестнула волна грусти и отчаяния, она как будто заразилась его эмоциями.

— Ты идеальная кандидатура, потому что Зейн уже привязан к тебе, и, когда ты уйдешь через шесть месяцев, он будет тебя видеть в школе. Я не могу привести в дом какую-то женщину, и ожидать, что ее уход на него никак не повлияет.

— Женись на той, кого любишь, Малфой. Тогда ей не придется уходить, — сказала Гермиона, вытянув свою руку из-под его ладони.

Он ее не отпустил, лишь сжал сильнее.

— У меня есть три недели до начала инспекций. Ты ведь знаешь об этом? — она медленно кивнула. — У меня нет времени, чтобы найти свою любовь и жениться на ней.

Гермиона отвернулась.

Глаза Малфоя были слишком жалостливыми и выражали почти человеческие эмоции, чтобы продолжать на него смотреть.

— Я заплачу тебе. Тысяча галлеонов в месяц…

Гермиона в удивлении открыла рот:

— Шесть тысяч галлеонов?! Ты свихнулся? Это слишком много.

— Этого будет достаточно, чтобы содержать школу следующие лет десять-пятнадцать. А еще половину денег дадут мои родители, потому что они тоже не хотят отдавать Зейна Пэнси. Несмотря на то, что ты там о них себе напридумывала, они любят своего внука и не хотят, чтобы он жил с такой матерью.

Гермиона внимательно посмотрела на Драко:

— Откуда ты узнал, что в школе плохо обстоят дела?

— У моей матери есть знакомые дамы, которые замужем за министерскими работниками. Не все из них умеют держать язык за зубами. Я могу узнать что угодно и о ком угодно.

— Не думаю, что я смогу принять такую сумму, — сказала Гермиона.

— Я же не просто так дарю их тебе, я плачу тебе за помощь. Думай об этом, как о работе: ты получишь деньги за то, что выйдешь за меня замуж, будешь матерью для Зейна и пройдешь все инспекции.

— Работа? — Гермиона закусила губу. Рука Драко все еще сжимала ее ладонь.

— Пожалуйста, Грейнджер. Я растерял остатки гордости, упрашивая тебя. Это ведь не ради меня — а ради Зейна. Он-то тебе нравится?

Гермиона оторопела:

— Конечно, он мне нравится. Он замечательный ребенок.

— Ты хочешь, чтобы он остался с Пэнси? Пожелала бы ты такое своему худшему врагу? Подожди-ка, это ведь я. Пожелала бы ты такое мне?

— Даже не знаю, — она слегка улыбнулась. — Ты прав, я не хочу, чтобы у тебя отобрали сына, потому что, как я уже говорила, ты замечательный отец для него. Но если я выйду за тебя замуж, я же… я не смогу жить собственной жизнью? Встречаться с кем-то?

— Нам нужно создать как можно более правдивое подобие семьи. Если ты попадешься на глаза ДМП с другим мужчиной, мы пропали. Или если ты будешь встречаться с каким-нибудь идиотом, который не умеет держать язык за зубами, а Пэнси или ДМП узнают об этом, тогда все наши попытки будут бессмысленны.

— Значит, мне следует забыть о своей сексуальной жизни на шесть месяцев?

Лицо Драко озарила самодовольная ухмылка:

— Сексуальная жизнь? Кого ты обманываешь, Грейнджер.

Она вскинула подбородок, и Драко показалось, что она сейчас ударит его. Но, вместо этого, Гермиона устало вздохнула:

— Ладно, моя сексуальная жизнь не очень насыщенна.

— Под «не очень насыщенна» ты имеешь в виду, что ее вообще нет?

Она бросила на него гневный взгляд и выдернула свою руку:

— Для твоей информации, Драко Малфой, в моей жизни были мужчины, и я могу поспорить, что они в десять раз лучше тебя.

— Мы можем сидеть и обсуждать, насколько хорошо я в постели, Грейнджер, но это будет слишком долго, а у меня еще есть дела на сегодня. Слушай, я знаю, что прошу тебя от многого отказаться, но я делаю это только потому, что очень люблю своего сына, Грейнджер. Я люблю его больше всего на свете, и, если я потеряю его… — он помотал головой, — Я не могу потерять его. Я знаю, что по отношению к тебе я не был ангелом и все такое, да и начинать им быть я не собираюсь, но у меня нет других вариантов. Я дам тебе время подумать над этим предложением. Но завтра вечером мне нужен твой ответ, потому что, в случае твоего отказа, мне придется искать кого-нибудь другого. И я сомневаюсь, что у меня получится все провернуть, не разрушив детство своего сына.

— Малфой, ты собрался давить на жалость, чтобы уговорить меня?

— Я уже умолял, предлагал тебе деньги. У меня кончаются варианты, Грейнджер. А еще у меня кончается время. Завтра в полночь я должен знать твой ответ.

Он поднялся и покинул паб, оставив Гермиону одну.

Что, черт возьми, происходит?

* * *

У дверей своей квартиры Гермиона обнаружила записку, лежащую на пороге, перед дверью. Было уже почти одиннадцать часов вечера; она возвращалась из паба прогулочным шагом, мысли в ее голове роились, словно пчелы в улее, мешая ей сосредоточиться.

Открыв дверь, она развернула записку и вчиталась в незнакомый почерк:

Не говори никому о нашем разговоре. Если ты решишь помочь мне, никто не должен знать о нашем фальшивом браке. Никто. Если ты не согласишься, я был бы признателен, если бы ты никому не рассказывала, что я тебя вообще о чем-то просил. Моя гордость достаточно пострадала.

Д.М.

Гермиона не смогла сдержать улыбку. Она заставила невероятно высокомерного Драко Малфоя умолять ее, Гермиону Грейнджер, о помощи. Победа была так сладка, жаль, что ей ни с кем нельзя было поделиться. Гарри и Рон с радостью бы послушали, как Малфой буквально ползал на коленях перед своим злейшим врагом. Донни, наверное, расспрашивала бы, в чем он был одет, и были ли видно пресс через его футболку.

Гермиона отогнала прочь глупые мысли и прошла на кухню.

Сейчас ее обуревали противоречия. Что будет правильным? Что — справедливым? Она не сможет просто так отказать в помощи. Это будет слишком жестоко. Гермиона всегда старалась сострадать и помогать людям, не бросать их в беде.

Драко Малфою была нужна ее помощь. Его замечательному, невинному, любимому сыну Зейну нужна была ее помощь.

У них с малышом возникла особая связь, ведь Зейн с младенчества не знал материнской любви. По каким-то причинам Гермиона бессознательно тянулась к нему, желая отдать ему всю нежность и заботу, что у нее есть.

Может ли она забыть о себе на шесть месяцев ради человека, который превратил ее учебу в Хогвартсе в кошмар? Она его ненавидела. И все еще ненавидит. Он был грубым, высокомерным, противным… Почему она должна отдавать полгода своей жизни, чтобы помочь ему?

Но, с другой стороны, был милый малыш Зейн. Ах да, и еще шесть тысяч галлеонов.

Эти деньги помогут школе встать на ноги. У них даже будет возможность организовать бюджетную программу для тех семей, у которых недостаточно средств на обучение. Ей не придется снова просить деньги у Донни, добавлять в бюджет из собственного кармана… Они могут наконец-то выйти в плюс.

С одной стороны — засранец Малфой.

С другой стороны, у них бы появились деньги для школы.

С одной стороны — ей придется выйти замуж за идиота.

С другой стороны — Зейн, для которого лучше было бы остаться с отцом, чем с Пэнси.

Но Малфой…

Выйти замуж, жить, разговаривать с… Малфоем?

Ее голова раскалывалась.

* * *

Зейн наблюдал за своим отцом, который расхаживал перед камином в гостиной. Его папочка такой высокий! Зейн надеялся, что, когда он будет взрослым, он будет таким же высоким, как отец. Тогда он сможет дотягиваться до морозилки, набитой мороженым, или до шоколадных бисквитов, которые Баба прячет на верхней полке.

Тогда он сможет летать на метле! Боже, как он хотел бы летать на метле, прямо как папочка. Но ему еще нельзя.

«Ты еще слишком маленький», — так всегда говорил ему отец.

— Почему ты ходишь? — спросил Зейн по прошествии пятнадцати минут.

Драко остановился и посмотрел на сына, который сидел на диване, держа в руках игрушечного тираннозавра.

— Я люблю ходить.

— Почему ты постоянно смотришь в окно? Ты ждешь сову? — поинтересовался Зейн. Он обожал совиную почту — он каждый раз с визгами подбегал к окну, завидев вдалеке сову, особенно, если это был Инфидель, орел Деды.

— Да, я жду одно важное письмо, — сказал Драко.

— От кого?

Драко вздохнул.

Он задает слишком много вопросов.

— От человека, с которым мы работаем над одним очень важным делом.

— Мне так нравилось ходить с тобой на работу, папочка, — сказал Зейн. — Помнишь, как я крутился твоем кресле?

Драко улыбнулся:

— Я помню, как тебя стошнило прямо мне на брюки.

— Ты был такой смешной, — захихикал Зейн.

— О, да, еще бы, весь мой костюм был испорчен. Я благоухал как прокисшая моча, пока не нашел свою палочку и не очистил все, на что ушло около часа.

Зейн захохотал как безумный, и закрыл ладошками свое лицо:

— Ты сказал моча!

Драко улыбался, глядя, как его сын смеется чуть ли не до слез. Его больной, затуманенный разум услужливо предложил ему картинку его самого, сидящего в кресле через полгода: одного, в тишине, без этого звенящего смеха…

Нет. Этому не бывать. Даже если Грейнджер не согласится, он сделает все что угодно, но сына не отдаст.

Тихий стук в дверь заставил Драко замереть на месте. Зейн же наоборот, будто получив пинка, вскочил с дивана и побежал к двери, желая первым увидеть такого позднего гостя.

Драко подхватил сына на руки и усадил его на столик в холле, сам же направился к двери. Он не ждал гостей. Может, это была его мать, которая решила удостовериться, что ее любимые мужчины не едят на ужин еду из морозилки?

Он посмотрел в глазок. На пороге стояла Гермиона, сжимая свою маленькую сумочку так, будто это был спасательный круг. Драко заметил, что ее пальцы побелели.

Она нервничала, не зная, как отказать ему в помощи?

Твой пессимизм ни к чему хорошему не приведет.

Он открыл дверь и вздрогнул от внезапного крика Зейна:

— МИСС ГЕР-МИ-ОНА!

Лицо Гермионы озарила радостная улыбка, когда Зейн спрыгнул со столика и бросился к ней в объятия. Она присела и крепко обняла его в ответ.

— Ты пришла ко мне в гости! Сейчас я тебе покажу свою комнату и игрушки, потом папину комнату, потом ванну и кухню! И моего динозавра! Его зовут Рози. Папочке не нравится это имя, но Баба мне сказала, что мальчики динозавры могут иметь девчачьи имена, а мне нравится имя Рози, но потом Деда сказал, что у мальчика-динозавра не может быть имя Рози, потому что тогда он был бы геем. Папочка сказал мне что гей — это значит счастливый, поэтому я решил назвать его Рози, чтобы он был счастлив!

Зейн широко улыбнулся своей учительнице. После такого длинного монолога ему необходимо было отдохнуть.

— Это так интересно, Зейн. Я бы с радостью познакомилась с Рози, и я полностью согласна с твоей бабушкой — это очень красивое имя, — Гермиона улыбнулась в ответ Зейну.

Драко ненавидел, когда она так улыбалась его сыну. Это уменьшало его желание прибить ее любым тяжелым предметом. А это чувство ему не нравилось.

— Знаешь, что было бы хорошо? — спросила Гермиона Зейна.

— Что?

— Если бы чаще использовал слово «счастливый». Это очень красивое слово, а то, второе, дедушкино слово, некоторым людям не нравится.

Он закивал:

— Счастливый, счастливый, счастливый. Так мне больше нравится! Пойдем, я покажу тебе свою комнату.

— Зи, я думаю, тебе пора идти надевать пижаму и выбирать сказку на ночь, — сказал Драко прежде, чем Зейн успел утащить Гермиону в свое царство игрушек.

Зейн посмотрел на отца самым несчастным, жалобным взглядом, который только смог изобразить. Драко научил его так делать, когда друзья Пэнси приходили к ним на чай. Так он зарабатывал очки для себя, и заставлял Пэнси выглядеть плохой матерью.

— А можно я выберу две сказки? — спросил малыш.

— Да, беги, шевели ластами, — сказал Драко, слегка подтолкнув сына из комнаты.

Гермиона с улыбкой подождала, пока хохот Зейна утихнет в глубине квартиры и вошла внутрь, закрыв за собой дверь. Драко повернулся:

— Может, хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — тихо ответила она, осматриваясь в прихожей.

— Если хочешь, могу устроить обзорную экскурсию, — вяло пошутил Драко, чувствуя себя не в своей тарелке. Неуверенность определенно не была одной из черт характера Малфоев. Раньше ему не приходилось лезть за словом в карман, но сейчас, может, потому, что его будущее висело на волоске, самоуверенность полностью испарилась.

Гермиона понимающе улыбнулась:

— Все в порядке. Я просто хотела поговорить с тобой.

— Хорошо. По правде говоря, я ожидал получить сову. Но ты права: разговор лицом к лицу — это куда более неловко.

У Гермионы вырвался нервный смешок.

Драко проводил ее в гостиную, красиво обставленную кожаной мебелью в современном стиле. Она присела на край дивана, все еще сжимая в руках свою сумочку. Почему ее пальцы всегда были такими белыми?

Драко сел в кресло и подался вперед, уперев локти в колени.

— Прежде, чем ты что-то скажешь, я хотел бы поблагодарить тебя, что не отказала мне сразу же. То, что ты действительно раздумывала над моим предложением, много значит как для меня, так и для Зейна, даже учитывая тот факт, что он ни о чем не догадывается.

Гермиона кивнула; в ней неожиданно проснулось сострадание к человеку, сидящему напротив.

— Я провела всю ночь, все утро и весь день, до того момента, как постучала в твою дверь, обдумывая твою просьбу. Я даже составила список плюсов и минусов. И немного покопалась в Министерских законах, касающихся опеки над детьми при разводах.

— Очень… впечатляюще, — прокомментировал он, пряча улыбку за сжатыми губами.

Она закатила глаза:

— Не могу поверить, что ты надо мной издеваешься. Хотя, почему же, могу. Это было под номером четыре в графе минусов.

— Может, просто скажешь мне ответ? — вдохнул Драко.

Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза:

— Я хочу помочь.

Все напряжение разом спало.

— Правда?

— Да, я готова помочь тебе и Зейну.

Драко взял ее за руку, чуть сжав пальцы.

— Спасибо тебе. Я не знаю, как тебя отблагодарить.

Гермиона вырвала свою руку:

— Твои деньги будут достаточной благодарностью.

— Конечно, — кивнул Драко. — Это чисто деловое соглашение. Мы можем даже составить контракт, если хочешь.

— Можем заняться этим прямо сейчас, у меня миллион вопросов.

— И почему я не удивлен? — буркнул Драко.

— Мерлин, — вздохнула Гермиона, — Чувствую, следующие полгода я не буду скучать.

Драко про себя отметил, что нужно перестать издеваться над ней, иначе он все испортит. Хотя… Не его вина, что ее так легко вывести из себя?

— Извини. Ты можешь отказаться в любой момент. Я не буду силой удерживать тебя, — произнес он, направляясь в соседнюю комнату за пергаментом, пером и чернилами.

— Пора тебе уже запомнить, что я всегда держу свое слово. Если я сказала, что помогу, значит, помогу. Что бы ты ни делал, я не откажусь от своих слов. Да, и я уже начинаю привыкать к твоему идиотизму.

— Ну, спасибо, — усмехнулся Драко. — Я тоже держу свое слово. Зейн стал моей совестью. Я чувствую, что он всегда со мной, смотрит, что я делаю. И я не хочу, чтобы он думал, будто его отец — плохой человек.

— Мне кажется, Зейн изменил тебя в лучшую сторону. Пойми меня правильно, ты все еще ужасен, но чуть менее, чем раньше.

— Приятно знать, что наша ненависть друг к другу не угаснет из-за этого, — сухо сказал он.

— Я одного не понимаю. Мы ведь не переносим друг друга. Ты сказал мне тогда, что попросил о помощи именно меня, потому что Зейн видит меня в школе, и через полгода, когда сделка закончится, мой уход на него не сильно повлияет. В таком случае, ты мог бы предложить сделку Донни.

— Она ему не так нравится, как ты. Я постоянно слышу твое имя от Зейна, и ты сама знаешь, насколько он к тебе привязан.

Гермиона кивнула:

— Это странно. Ты ненавидишь меня только потому, что я магглорожденная…

— Стой, стой… Я НЕ ненавижу тебя потому, что ты магглорожденная.

Гермиона недоверчиво посмотрела на Драко.

— Я ненавижу тебя потому, что ты всех раздражаешь. Это единственная причина, по которой ты мне не нравишься. Я называл тебя… ну, ты помнишь как… только потому, что это бесило твоих дружков. Я знал, что тебя это не особенно задевает, но видеть, как Гарри-супер-Поттер и Уизли-идиот вне себя от ярости, было очень весело.

— Не называй их так, — Гермиона бросила на него грозный взгляд.

— Ты права. Наверное, мне нужно научиться терпеть их присутствие рядом, ведь они тоже должны поверить, что мы счастливы в браке.

— Мерлин, я забыла, что мы должны всем об этом рассказать! Мы должны притвориться, что влюблены. Мерлин, они меня возненавидят.

— Если факт нашей «любви» может разрушить вашу многолетнюю дружбу, значит они не такие хорошие друзья, какими ты их считаешь, — сказал Драко.

— Иногда ты говоришь такие мудрые вещи, что я удивляюсь, что слышу их именно от тебя. Ты не перестаешь меня удивлять, Малфой.

— Я просто полон сюрпризов, — безэмоционально сказал Драко. — Вернемся к контракту?

— Папочка, я готов! — сказал Зейн, стоя в проходе и держа в одной руке пижаму, а в другой две книжки со сказками. Динозавр по имени Рози каким-то образом тоже уместился в руках мальчика.

Драко извиняющееся посмотрел на Гермиону:

— Мне нужно уложить его.

— Может, мы поговорим с ним сначала? — задумчиво спросила Гермиона. — Обо всем?

— М-м-м… Хорошо. Так будет правильно, — сказал Драко, взяв Зейна на руки.

— А можно я тебе прочитаю одну из этих сказок, Зейн? — спросила Гермиона.

Его лицо засияло:

— Да-да-да! Можно она почитает мне, папочка? Одну сказку прочитаешь мне ты, а одну мисс Гермиона!

Драко кивнул и заметил, что Гермиона улыбается так радостно, как будто увидела Санту:

— Он правильно сказал мое имя, и даже не по слогам!

Гермиона проследовала за ними в спальню Зейна, слушая, как малыш рассказывает ей о каждой игрушке и о каждом предмете, находящемся в комнате.

— А это моя кровать, я здесь всегда сплю, тут зеленые подушки и зеленое покрывало, потому что зеленый — самый лучший цвет!

— Ты промыл мозги бедному ребенку, — поддела она Драко.

Он улыбнулся и подмигнул своему сыну, который хихикнул и запрыгнул на кровать, положив Рози себе под бок.

Драко и Гермиона прочитали каждый по сказке и затем переглянулись, не зная, как сообщить Зейну «новость».

Как отец, Драко решил взять это на себя. Он сел на край кровати, а Гермиона осталась стоять рядом.

— Зейн, мы хотели сказать тебе кое-что, — начал Драко.

Малыш выжидающе смотрел на отца.

— Мисс Гермиона и я решили пожениться.

— Ух ты! — воскликнул Зейн. — Почему?

— Почему? — растерялся Драко. — Ну…

— Потому что мы любим друг друга, Зейн, — перебила его Гермиона.

Драко удивленно посмотрел на нее. Ты издеваешься?

— Когда двое любят друг друга, они женятся, — объяснила она.

— Ты любишь папочку? — спросил Зейн, слегка нахмурив брови.

— Да.

— Ты любишь мисс Гермиону?

Драко кивнул, боясь, что если откроет рот, то не выдержит.

В аду меня ждет специальный котел для родителей, которые врут своим детям. Ну, ничего, Люциус тоже там будет. Будет не так скучно.

— Я все еще буду жить здесь? — спросил малыш с тревогой в голосе.

— Что?

— Ты и мисс Гермиона поженитесь. У тебя будет новая семья, — объяснил Зейн. — Я буду жить с Бабой и Дедой?

Драко погладил сына по голове и мягко взял его за подбородок:

— Послушай, Зи. Ты всегда будешь со мной, независимо от того, где я и с кем я. Я никому тебя не отдам, и никто никогда тебя не заменит. Понятно?

Зейн закивал и перевел взгляд на Гермиону:

— Ты будешь моей мамочкой?

Драко посмотрел на Гермиону, которая, казалось, искусала себе все губы.

— Ну… Она будет твоей мачехой.

— Что это?

— Это значит, что я буду твоей новой мамой, — неубедительно объяснила Гермиона.

— Можно, я буду звать тебя мамочка? Я никогда так никого не называл, раз ты будешь моей новой мамочкой, то я буду называть тебя так, потому что «мисс Гермиона» сложно и долго говорить.

Драко неловко потер шею, и пожал плечами, глядя на Гермиону. Зейн посмотрел на своего отца в ожидании ответа.

— Если мисс Гермиона не против, можешь называть ее так, — наконец сказал Драко, приняв неизбежность.

Наверное, Том Риддл старший тоже в том котле. Интересно, как он выглядит.

— Ты можешь называть меня мамой, Зейн, — мягко сказала Гермиона, ее сердце разрывалось от того, что у бедного мальчика, по сути, никогда не было мамы.

— Хорошо, — ответил он, и, зевнув, улегся на подушки. — Я хочу спать. Спокойной ночи. Уходите.

Драко и Гермиона улыбнулись.

Они вернулись в гостиную, на этот раз они сели за стол, чтобы, наконец, начать работать над контрактом.

— Я не люблю врать ему, — тихо сказал Драко

— Когда ты получишь полную опеку над ним, ты поймешь, что это того стоило. Я уверена, он простит тебя, когда ты расскажешь ему всю историю в будущем.

— Единственное, что меня радует, это то, что Пэнси в таком случае не сможет оспорить решение Министерства.

— Может, расскажешь, каким образом именно она стала матерью Зейна? Похоже, что ты ее ненавидишь.

— Мы напились в хлам на дне рождения Блейза, затем занялись сексом в одном из туалетов. Не думаю, что я когда-нибудь расскажу ему эту историю. Его счет у психотерапевта, в таком случае, встанет мне в копеечку.

Гермиона закатила глаза и взяла в руки перо:

— Ладно, давай начнем.

* * *

Спустя два часа, семь кружек сливочного пива, сорок шесть споров и девяносто два проклятия, контракт, наконец, был готов.

Я, Гермиона Грейнджер, согласна вступить в брак с Драко Малфоем, и быть его женой в течение шести месяцев. Сегодня, четвертого марта, я даю свое согласие на вступление брак, и, тем самым, беру под свою ответственность сына Драко Малфоя, Зейна Малфоя.

Я, Гермиона Грейнджер, согласна не сообщать ни единой душе о том факте, что вышеупомянутый брачный союз фиктивен. Я понимаю, что делом первостепенной важности является сохранение иллюзии подлинного семейного союза. В присутствии других людей я должна вести себя как преданная жена и мать.

Я, Драко Малфой, согласен вступить в брак с Гермионой Грейнджер и быть ее мужем в течение шести месяцев. Сегодня, четвертого марта, я даю свое согласие на вступление брак, и, тем самым, разделяю свою ответственность за сына, Зейна Малфоя, со своей будущей женой, Гермионой Грейнджер.

Я, Драко Малфой, согласен играть роль преданного мужа Гермионы Грейнджер только в присутствии других людей. Я согласен выплачивать Гермионе Грейнджер денежное содержание в размере одной тысячи галлеонов в месяц вплоть до истечения срока действия данного договора.

Я, Драко Малфой, согласен оплачивать все нужды Гермионы Грейнджер в заявленный период (текущие расходы, предметы первой необходимости).

Мы, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, согласны называть друг друга по имени во избежание неловких ситуаций.

Драко Люциус Малфой — ДМ

Гермиона Джин Грейнджер — ГГ.

Драко проводил Гермиону до двери и пожал ей руку:

— Спасибо еще раз, Гермиона. Я очень ценю твою помощь.

Она мягко улыбнулась и посильнее закуталась в свое пальто:

— Странно слышать от тебя мое имя.

— Если бы не контракт, поверь, я бы не утруждался, — фыркнул Драко.

— Я наложила заклинание на контракт, так что никто не его прочитать. Нам не стоит беспокоиться о том, что ДМП может его обнаружить.

— Спасибо, — сказал он.

Она уже поняла! Ты ей благодарен. А теперь, заткнись.

— Значит, завтра мы поедем к твоим родителям и расскажем им все. И к моим… Они просто сойдут с ума, когда услышат, что я выхожу замуж через неделю, и что они ничего о тебе не знают. Надо будет придумать какую-нибудь историю. А еще надо рассказать Уизли, Люпинам, Гарри и Донни, конечно.

— Я обязательно должен присутствовать? — скривился Драко.

— Я была бы признательна, если бы ты был рядом, тогда мы будем казаться парой. Ты должен вести себя, как интеллигентный человек, и постарайся притвориться, будто ты действительно хочешь с ними подружиться. Мне только надо придумать историю, как мы…

— Ах да, чуть не забыл, — сказал Драко и исчез в коридоре, оставив ее стоять в дверях.

Он вернулся и протянул ей кольцо.

— Чтобы все было официально, и раз уж мы должны быть убедительны, — он замолчал. — Это из маминой коллекции.

Гермиона посмотрела на кольцо из белого золота, украшенное красивым бриллиантом. Оно было простое, красивое и элегантное. Она надела кольцо на безымянный палец и краем глаза отметила, что Драко следит за ней.

— Да, спасибо. В общем, после того, как расскажем всем, я сама заберу Зейна из школы, а ты можешь сразу после работы ехать домой. Я могу прийти сюда, и мы начнем готовиться к свадьбе. Понимаю, звучит глупо, но, раз мы хотим заставить всех поверить в наш брак, нужно устроить хотя бы маленькую скромную церемонию. Чем больше людей увидят нас женатыми и счастливыми, тем меньше у ДМП будет подозрений.

— Согласен, — сказал Драко.

Гермиона посмотрела на свою руку, а затем на Драко.

— Я правда хочу помочь, Драко.

Он кивнул и слабо улыбнулся:

— Я ценю все, что ты делаешь для нас. Будь уверена, у тебя будет столько денег, что тебе хватит на содержание школы до конца жизни. Уж я об этом позабочусь.

Ее мозг, видимо, вышел из строя, потому что следующее, что она сделала, сбило с толку их обоих. Она приблизилась к Драко и мягко поцеловала его в щеку.

— Увидимся завтра, — быстро сказала она и вылетела из его квартиры, как ошпаренная.

Дура, дура, дура!

Драко уставился на закрытую дверь и медленно поднял руку и дотронулся до щеки.

Жизнь становится все интереснее.