Сокровища Манталы. Таинственный браслет (джен)

Оливия не успела ответить, да, видимо, и не знала, что сказать. Шар на столе вспыхнул ослепительным светом, и жаба повернулась к ней.

— Ква... Опасайся лишенного сил недавно, торты разлюби и не доверяй украшеньям. Ква... Опасность грозит, лишь смерть остановит, свой путь повторно пройдешь, героев двух встретишь. Ква... На ветре промчишься в грозы час ненастный, ум в помощь в секунду беды, родительскую память спасти не сумеешь. Ква...

В шатре воцарилась тишина. Сбитый с толку Оливер сидел, боясь пошевелиться, скользя взглядом по серебристым полоскам на теле жабы. Та была явно довольна собой. Громко квакнув и даже не посмотрев в сторону Бузимбы, она прыгнула в темноту.

— Так! Так! Встаем, не засиживаемся! — затараторил суетливый голос. — Сколько вас тут? Трое... Три сестериуса, пожалуйста, и прошу на выход. Снаружи уже очередь выстроилась из желающих. Славный сегодня денек, не находите?

Маленький, худенький человечек с невероятно большой головой и пронзительными глазами откинул полог шатра, впустив внутрь солнечный свет. Оливер, медленно приходя в себя после услышанного, трясущейся рукой протянул требуемую плату. Пошатываясь и щурясь от яркого солнца, он вышел наружу. В шатер тут же, весело смеясь, вбежали трое детей.

— Что это было? — Оливия зябко поежилась, хотя погода была теплой.

— Без понятия... — Оливер не знал, как реагировать на слова зеленого твидла. — Вроде жаба говорила что-то про зло... И, кажется, про торт...

— Ага, — согласилась Оливия. — Я, дескать, теперь должна разлюбить сладкое. Не дождетесь.

— И как к этому относиться? — Оливер едва понимал речь сестры.

Бузимба нервно огляделся по сторонам.

— Не будь глупым! — воскликнула Оливия, она окончательно пришла в себя после представления, устроенного жабой. — Мы ведь на ярмарке. Неужели ты поверил в правдивость предсказаний? Но не за три же сестериуса. Я тебя умоляю...

— Ты права, — согласился Оливер, прогоняя всколыхнувшееся было чувство тревоги. — В таких местах те еще хитрецы...

— Куда вы подевались? — Из толпы вынырнул встревоженный Марко.

Рядом вразвалочку семенил Йоши, с явным удовольствием уплетая рыбный пирог. Причем ел в основном начинку, выплевывая куски теста на землю. Следом плелся скучающий Рэнделл.

— Да так... Будущее захотелось узнать, — улыбнулась Оливия, указав на шатер.

— И как? Светлое вас ждет?

— Насчет светлого не знаю. Но насыщенное и увлекательное точно.

Стараясь выкинуть слова жабы из головы, Оливер принялся разглядывать идущих навстречу прохожих. В основном это были местные жители в однотонных одеждах простого покроя. Такие же носили и в Лавинии, откуда Оливер и Оливия были родом. Но иногда попадались странные и даже диковинные люди. Возле прилавка с фруктами он заметил чернокожего высокого человека с абсолютно лысой, блестящей на солнце головой и пышной, кучерявой бородой. Он был одет в широкую кожаную рубаху с длинными рукавами и обтягивающие красные штаны. У фонтана Оливер столкнулся с низкорослым мужчиной с красной кожей и длинными, до середины спины, волнистыми волосами. Его широкую грудь покрывали пугающие изображения жутких демонов, а нос и уши украшали тяжелые золотые кольца. А уже возле выхода с базара Оливер заметил неприятного на вид альбиноса, с белыми словно снег волосами и прозрачной кожей. Альбинос взглянул на Оливера голубыми водянистыми глазами и, заметив, как тот вздрогнул, ухмыльнулся, обнажив крупные зубы, которые скорее напоминали клыки хищника.

Порт Массалии поражал воображение. Огромный, поистине гигантских размеров, он врезался бесчисленными причалами в море, и его границы терялись где-то вдалеке. Оливер даже придумал историю, что порт бесконечный и, сколько ни иди, никогда не отыщешь противоположный конец.

Жизнь в порту не прекращалась ни на мгновение. В воздухе звучал многоязычный говор. Знакомые и незнакомые Оливеру слова, причудливо переплетаясь, создавали неповторимую атмосферу. Швартовались, готовясь к выгрузке, торговые ладьи; поднимали паруса набравшие новый товар и снаряженные к дальнему плаванию корабли; оглашались громкими командами неисчислимые боевые ладьи, блестя на солнце металлическими носами; гордо покачивались на волнах изысканно украшенные суда богачей и вельмож.

Вдоль причалов высились многоэтажные здания складов, способные вместить в себя несколько городов со всеми жителями. К их дверям нескончаемой вереницей катились повозки, груженные самым разнообразным товаром, начиная от мешков с пшеницей и заканчивая изумительной красоты статуями. Везде кипела работа, сновали неутомимые грузчики, суетливые работники порта, прохаживались веселые, довольные, что оказались на твердой земле, матросы, суровые капитаны и надменные торговцы.

С удивлением Оливер заметил, что на многих кораблях наравне с людьми трудятся и твидлы. Ловкие обезьяны ростом с человека выгружали содержимое трюмов, одновременно громко переговариваясь между собой и с членами команды. Высокие животные с большими круглыми ушами и длинными отростками вместо носа тащили на спине особо тяжелые вещи, поглядывая перед собой маленькими грустными глазами. Крупные попугаи с мощными, кривыми клювами с умным видом пересчитывали коробки, заглядывая внутрь и громко ругая подходивших к ним грузчиков. Свирепые пантеры грациозно прохаживались вдоль складов, внимательно приглядываясь к каждому приближающемуся к входу.

Оливер, будь на то его воля, с удовольствием остался бы здесь на несколько дней. Он много читал о самых разных портах и сожалел, что в Лавинии он маленький и почти не работающий. Тут же можно было встретить кого угодно, даже жителя самых дальних и малоизвестных стран, увидеть твидла редкого вида, а при удаче и поговорить с ним, услышать множество интересных историй, которые вряд ли когда-либо будут записаны.

Подняв с морского дна сокровища пиратов, друзья в первую очередь в ближайшем портовом городе купили корабль. Идея приобрести судно принадлежала Марко, но остальные, выслушав его доводы, не споря, согласились. Оно стояло в отдалении от основной, торговой, части порта, рядом с умопомрачительного вида кораблями. На многих из них мачты поблескивали позолотой, усыпанные жемчугом весла стоили как небольшой флот, изображения мифических животных на носу пугали реалистичностью и детальной проработкой, шелковые паруса обеспечили годовым заработком не одну гильдию ткачей, а серебряные пластины на бортах, по мнению Оливера, смотрелись вульгарно и вычурно.

В сравнении с такими соседями корабль друзей выглядел серо и непривлекательно: маленький, с крохотным трюмом, одной мачтой и скромными белыми парусами. Зато благодаря компактной планировке каждый получил каюту с кроватью, столиком возле окна и вместительным шкафом. Йоши, довольный покупкой, повесил у себя гамак, на пол положил мягкий ковер, а на стены поместил маленькие пейзажи островов близ Манталы.

Небольшие размеры делали управление судном легким и удобным, не требуя наличия специальной команды. Ее на борту и не было, Марко с Оливером в случае надобности поднимали либо опускали тот или иной парус, изредка им помогала Оливия.

Раньше корабль носил название «Свирепый». Продавший его подозрительного вида мужичок с бегающей улыбкой и лукавым взглядом утверждал, что приобрел посудину для младшей дочки, любившей кататься с подружками по заливу. Однако в настоящий момент она далеко, в другом городе, учится в закрытой школе для девочек, а оплата причала для судна обходится дороговато. Оливер, выслушав его историю, не поверил ни единому слову, а Марко, заглянув в трюм, заявил, что здесь еще пару дней назад хранили контрабандный товар.

Едва друзья вышли на «Свирепом» в море, как, не сговариваясь, захотели сменить название. Возникла непредвиденная загвоздка: все, включая Рэнделла, предложили свой вариант. Спорили долго, но к единому мнению так и не пришли. И тогда Оливер предложил разрешить ситуацию с помощью жеребьевки. По ее итогам победителем оказался Йоши, а корабль получил название «Великолепный кот».

Марко оказался прав. Подгоняемый попутным ветром «Великолепный кот» за несколько часов преодолел широкий канал, ведущий из портовой гавани, и очутился в заливе. Спустя еще немного времени вдалеке показался Ламар. Город раскинулся на высоком холме, спускаясь с его вершины в покрытую лесами долину. К удивлению Оливера, вокруг Ламара отсутствовали крепостные стены, вместо них росли фруктовые сады, среди которых прятались маленькие одноэтажные домики с красными черепичными крышами. Узкие улочки, зажатые между деревянными заборами, разбегались во все стороны, словно замысловатая паутина. Ближе к центру они становились шире, а дома больше и выше.

Река Фира, полноводная, с мутной зеленоватой водой огибала холм широким полукругом, деля Ламар на две неравные части. Оба берега соединялись многочисленными мостами, создавая впечатление, будто местные жители, желая укротить реку, надели на нее кандалы.

Порт города университетов, как еще называли Ламар, представлял собой тихую, сонную гавань с деревянными причалами, краска на которых давно выцвела и начала облупливаться. Основная масса судов, минуя Ламар, направлялась дальше, в более крупные города. Здесь же редко кто останавливался, в основном для высадки пассажиров.

Обо всем этом Оливер услышал от Марко, без умолку болтавшего о Ламаре и одновременно выразительно поглядывавшего на Оливера. Взгляд парня словно говорил: «Эй, книжный червь, ты читал такое в своих романах и исторических хрониках?» Оливер, обожавший такие рассказы, сейчас слушал вполуха. Рассматривая город, он пытался понять, откуда Марко столько знает.

«Ни про Бахару, ни про Маакар он не сказал ничего интересного, хотя бывал там раньше. Даже про острова, где мы встретили игнавий, а затем нашли золото из Манталы, он не сообщил ни одной занимательной подробности. А сейчас уже второй день соловьем заливается. Странно...»

Оливер честно признался себе, что ему не нравится, когда кто-то оказывался умнее его. Но даже откровенный разговор с собой не помог. Тогда он решил не обращать на Марко внимания. Вскоре парень, к его облегчению, замолчал, вынужденный заняться оформлением бумаг для представителей порта.

В отличие от Массалии с ее упрощенной процедурой таможенного контроля в Ламаре все обстояло сложней и запутанней. Марко, единственный, кто хоть немного разбирался в таких делах, с грустью сообщил, что дело займет не один час.

Йоши, недовольный задержкой, мрачно посмотрел на пузатого таможенника и тихо, чтобы тот не услышал, ехидно произнес:

— Как сказал один знаменитый поэт:

Абсурда славное творенье

Ниспослано для поклоненья.

С любовью идола создали,

Из грез и воздуха сваяли.

— Не-а, — возразил Бузимба. — Там немного не так.

— И как же? — Кот, едва не поперхнувшись, повернулся к лемуру. — Это мой любимый поэт. Я знаю все его стихи наизусть.

— Охотно верю, — пискнул Бузимба, ища взглядом Оливию. — Но моя уникальная способность — исключительная память. Я... э-э-э... слышал это четверостишие раньше. Оно из поэмы Мурциала «О важности пустого». Да! И на самом деле оно звучит так:

Абсурда славное творенье

Ниспослано для поклоненья.

Себе мы идола создали,

Из лжи и зависти сваяли.

Йоши смерил лемура испепеляющим взглядом.

— Исключительная память, значит... — И, повернувшись к Бузимбе спиной, трагическим голосом воскликнул: — Я так не могу! Мне не хватает воздуха! Меня душит эта тесная палуба! Я иду в город. Кто со мной?

Послав Оливеру многозначительный взгляд, он перепрыгнул через борт, очутившись на узком причале. Местами подгнившие доски отчаянно заскрипели, готовясь в любую секунду сломаться.

Оливер с удовольствием ухватился за возможность покинуть судно.

— Действительно, что мы тут все торчим. Марко и без нас прекрасно справится. К тому же мы ему особо ничем помочь не можем.

Оливия покачала головой.

— Ты иди, а я останусь. Встретимся возле... — Она на мгновение замолчала, словно пыталась что-то вспомнить. — Возле университета... натуральных наук, если не путаю.

«Оливия знает названия местных университетов? — удивился Оливер, взглядом призывая Рэнделла следовать за ним. — Откуда?»

— Ламарский университет естественных наук, — поправил ее Бузимба.

— Да, этих самых наук. Встретимся там через два часа. Надеюсь, Марко успеет управиться.

Едва выйдя за ворота порта, Оливер не поверил глазам — пара шагов, и он словно в другом мире. От восхищения и восторга он застыл, любуясь увиденным.

Город утопал в зелени: всюду росли густые, аккуратно подстриженные кусты, высились стройные деревья, источали аромат прекрасные цветы. Высокие кирпичные здания прятались за свежевыкрашенными заборами, поглядывая на прохожих распахнутыми окнами. По вычищенной, без единой пылинки мостовой катились, постукивая колесами, кареты; прогуливались, укрываясь маленькими зонтиками, дамы; с достоинством шагали вельможи, сопровождаемые слугами; весело смеясь, бежали дети. Воздух переполняла свежесть, радостное ощущение праздника и весенний, несмотря на раннее лето, восторг.

Оливер, мысли которого лихорадочно метались от вопроса, откуда Оливия знает названия местных университетов, к обладавшему феноменальной памятью Бузимбе, мгновенно забыл, о чем думал. Раскрыв рот, он проследил за чудо-повозкой, проехавшей рядом. Она напоминала обычную телегу, но двигалась сама по себе. Издавая глухой звук, она катилась по улице, а прохожие без всякого удивления поглядывали на нее, словно такое было для них в порядке вещей.

— Магия, — хмыкнул Йоши. — В Мантале и не такое увидишь.

«Разумеется, волшебство», — согласился Оливер, но исходящий от повозки шум еще долго не давал ему покоя.

Ближайший университет располагался в паре кварталов от порта. Посередине огромной территории, окруженной живой зеленой изгородью, высилось громоздкое, похожее на глыбу здание. К нему вело множество посыпанных песком дорожек. Окна, больше напоминавшие бойницы, сурово поглядывали на студентов, одетых в просторные разноцветные рубашки и широкие штаны. Оливер с удивлением заметил, что многие из них ходят без обуви.

— Философы, — усмехнулся Йоши, указывая на большой стенд перед обитой металлическими листами дверью. — Надеются голой пяткой нащупать правду земли.

— «Университет философии и прикладной эзотерики, — прочел Рэнделл надпись на стенде, украшенном непонятными символами, отдаленно напоминавшими гербы. — Наше заведение предлагает углубленное изучение следующих дисциплин: сущность бытия, познание мироздания, открытие собственного «я», космогония, мудрость вселенной, метафизика, онтология, введение в сущность добра и зла, диалектика, а также медицина, история и риторика».

— Весело у них тут, — констатировал Йоши. — Правда, боюсь, пользы от здешних ученых будет немного. Я у них спрошу: «Отчего я мог перестать превращаться?», а они мне в ответ: «А вы, уважаемый Йоши, уверены, что вообще существуете?»

— Попробовать стоит. — Оливер потянул на себя тяжелую дверь, которая бесшумно открылась.

— А нас пустят в библиотеку? — засомневался Рэнделл. — Мы же тут не учимся.

— И что с того? — пожал плечами Оливер. — Я не собираюсь брать книги с собой. Я хочу лишь почитать. А для этого мне не надо быть студентом.

— Утром еще одного нашли, — войдя внутрь, услышал Оливер, — лежал без сознания, едва дыша.

Оглядевшись, он увидел троих студентов, сидевших на широкой мраморной скамье. Рядом журчал фонтан, брызги которого разлетались в разные стороны. Вокруг царил полумрак, разгоняемый огнем развешенных вдоль стен факелов. От двери вел длинный коридор, оканчивавшийся большим залом.

Один из собеседников, темноволосый парень в зеленой рубашке и темно-синих штанах, слегка понизив голос, произнес:

— Говорят, это он. Тот ужасный колдун. Вернулся и мстит всем своим недругам.

— Азариус Магнеций? — Сидевшая рядом с ним белокурая девушка, вздрогнув, побледнела. — Мамочки! Он же мертв. Как такое возможно?

— Идем-идем. — Йоши настойчиво подтолкнул Оливера. — У нас мало времени.

Библиотека располагалась в дальнем крыле, на третьем этаже. Пройдя коридор, друзья вышли в зал, стены которого украшали многочисленные портреты. Оливер с интересом принялся их разглядывать. Седовласые мужи с важными лицами, взглядами, исполненными мудрости и знаний, многие с роскошными бородами и бакенбардами. Женщины в цветных мантиях и причудливых головных уборах напоминали сказочных волшебниц.

— Сдались тебе дедушки с бабушками, — проворчал Йоши. — Давай быстрей найдем нужную книгу и пойдем отсюда. А то на меня как-то странно поглядывают.

Проходивший мимо низенький старичок с трясущимися руками испуганно покосился на кота и постучал себя по уху. Оливер огляделся. Действительно, многие преподаватели, да и некоторые студенты удивленно взирали на Рэнделла с Йоши.

«Твидлов разве не видели? — Оливер не понимал причины их интереса. — После той повозки они изумляются волшебным животным?»

Поднявшись по узкой винтовой лестнице на третий этаж, они пошли вдоль многочисленных дверей, одна оказалась приоткрытой, и Оливер, не удержавшись, заглянул внутрь. Его взору предстало просторное помещение. В его середине, образовав круг, на подушках сидели студенты. В центре, заложив руки за спину, прохаживался преподаватель. Студенты вели себя непринужденно, перебивая друг друга, задавали вопросы, многие улыбались. Преподаватель даже не пытался их утихомирить, напротив, он, казалось, поощрял раскованное поведение.

— Вот я вас и подловил, профессор! — радостно рассмеялся худой прыщавый парнишка. — Вы неправы. Такого не может быть в принципе.

— Вот как? — повернулся к нему мужчина.

Оливер пребывал в полной уверенности, что наглеца сейчас выставят из аудитории, по крайней мере, так непременно поступили бы преподаватели в Лавинии.

— Допустим... — произнес профессор, явно не собираясь наказывать парня. — Объясни, почему ты так считаешь.

— Нас ждут знания. — Йоши, не дав дослушать разговор, потащил Оливера дальше.

Такой библиотеки Оливер еще не видел. На многочисленных полках и стеллажах лежали горы свитков, высились стопки восковых и глиняных табличек, но не хранилось ни одной даже самой маленькой книжки.

— От них вообще есть прок? — Кот разочарованно повертел одну из табличек в лапах. — На ней любой студент может написать какую угодно чушь.

— А вдруг они защищены заклятием? — предположил Рэнделл.

— Надеюсь, — проворчал Йоши. — И куда нам? С чего начнем?

Оливер собирался спокойно, без всякой спешки осмотреться, но понял, что с Йоши его план обречен на провал.

— Знаете что... предлагаю вам изучить каталог. В нем названия всех книг, имеющихся в этой библиотеке. — Он указал на большой шкаф с выдвижными ящичками. — А я схожу поищу того, кто нам поможет. — И, видя, что Йоши собирается возразить, быстро добавил: — Разделившись, мы быстрей добьемся результата.

Оливер медленно побрел в глубь библиотеки, бегло просматривая таблички, прикрепленные к стеллажам. «Основы эзотерики», «Введение в эзотерику», «История эзотерики», «Эзотерика сегодня», «Эзотерика и метафизика», «Эзотерика против схоластики»...

Остановившись, он огляделся. Впереди мелькнула низенькая, круглая женщина с платком на плечах, похожая на библиотекаршу. По крайней мере, Оливер надеялся, что она является библиотекаршей.

— Не подскажете, — догнав ее, обратился он к ней, — где тут раздел про твидлов?

Игравшая на пухлых губах расслабленная улыбка мгновенно исчезла.

— Что? — Женщина внимательно взглянула на Оливера и неожиданно взвизгнула: — Издеваешься, паршивец?! Марш отсюда, или доложу начальству!

И быстро засеменила прочь.

Оливер озадаченно почесал затылок.

— Ладно, — пробурчал он тихо, — хорошо, как всегда разберусь сам.

И действительно, вскоре он отыскал секцию, посвященную дальним странам. На самой верхней полке нашлось несколько свитков про Манталу.

«Надеюсь, про твидлов здесь хоть что-то написано».

Неспешно проглядывая сочинение Прокопия Клапидонского, Оливер увидел изображение короны, показавшейся ему знакомой.

«Это ведь та самая диадема, которую я подарил Оливии!»

«Украшение считалось собственностью королевы Манталы и переходило к правительнице сразу после коронации, — с интересом начал читать он. — Диадема являлась символом власти и надевалась редко, обычно в особо торжественные моменты. Ее главная особенность — внешняя простота: тонкий обруч и один-единственный драгоценный камень. В этом суть правителей Манталы, они чужды показных проявлений власти. Однако диадема известна не столько своей красотой, сколько связанными с ней легендами. Многочисленные слухи наделяют ее некой таинственной силой. Какой именно, ваш покорный слуга, к сожалению, так и не выяснил. Поговаривают, что несколько молодых королев сразу после коронации жаловались фрейлинам на странные видения, тревожные мысли, непонятные переживания. Но все это, на мой взгляд, легко объяснимо волнением, а не якобы воздействием силы украшения».

Оливер задумчиво повертел свиток в руках.

«Хм... Орозий, кстати, тоже спросил, не заметил я чего-то странного в Оливии, когда она носила диадему...»

Просмотрев остальные свитки, касающиеся Манталы, и не найдя больше ничего интересного, он вернулся к друзьям. Еще издалека он заметил идущего с противоположной стороны Рэнделла. И, приближаясь, услышал:

— Йоши, иди быстрей сюда. — Волк явно старался говорить тихо и не привлекать к своей персоне внимания. — Кажется, тут не очень любят волшебных существ.

— Что? — громко переспросил кот, со скучающим видом перебирая книжные карточки. — С чего ты решил?

На него недовольно покосилась толстенькая библиотекарша, как раз проходившая мимо.

— А что тут делает кот? — Ее взгляд скользнул по Йоши, а затем переместился на Рэнделла. — И пес вдобавок. Кто пришел с животными? А ну кыш отсюда!

Йоши и ухом не повел.

— Я не кот, уважаемая, а твидл.

У библиотекарши глаза полезли на лоб. Всплеснув руками, она в ужасе заголосила:

— Караул! Он разговаривает! Магия!

— Про это я и хотел сказать, — сообщил Рэнделл удивленному Йоши.

Оливер непонимающе уставился на Рэнделла, краем глаза замечая, что на них с мрачными лицами надвигаются посетители библиотеки.