Оттенки тьмы (джен)

По мотивам книги "Вероломная королева Туидхана" из "M&M X: Legacy".

Костёр догорал. Дым горьковато пах можжевельником, уходящим летом и светлой тоской странствий.

Эльф, мешая угли, рассуждал вслух:

— Дрова и припасы заканчиваются. Будем искать по дороге поваленные стволы: плохая примета — рубить деревья в пути по владениям Силанны.

— Но почему мы не идём дальше прямо сейчас? — спросила его младшая сестра, присев рядом. — Солнце едва село, дорога ещё видна...

Это было её первое большое путешествие. Фелерон вместе со свитой ехал в северные леса к невесте, и по обычаю должен был взять с собой близкого родственника как свидетеля обета перед богами и народом.

— Сегодня новолуние. Асха занята: она заново ткёт свою небесную колыбель, ей некогда освещать мрак и вести нас сквозь него. Нельзя отходить от костра, начиная с самого заката.

— Почему?

— Это всем известно. В безлунные ночи никто не путешествует и не охотится в глубине лесов и гор. Особенно в здешних краях, где под ними пролегают древние подземелья. В это время они не принадлежат Силанне.

— Мы можем послать кого-нибудь с фонарём или факелом. Пусть найдёт высохшее дерево. И подстрелит дикого зверя — они близко подходят на свет...

— Вот упрямая... Сказано: нельзя. Шла бы ты лучше спать, сестрёнка. Надо отдохнуть. Путь неблизкий.

Увы, юная Туидхана поняла, что утоления своего любопытства от него не добьётся.

Не спрашивай, не желай, не думай. Не пренебрегай запретом, не ходи далеко.

...Сон к ней не шёл. Ночной холод, для ранней осени ощутимее обычного, студил землю. Эльфийка выглянула из-под навеса; кругом всё безмолвствовало, только изредка перекликались вдалеке птицы. Часовые не смогли сохранить костёр подольше, и потухшие угли окончательно побелели, рассыпавшись в пепел, а сами дежурные ушли в палатку разыгрывать партию в алькерк.

"Сделаю сюрприз брату и его невесте — наберу ягод для праздничного пирога," — решила она. — "Тут рядом настоящие заросли спелой черники. Думаю, Силанна обидится куда больше, если никто не попробует её щедрых даров, чем если их сорвут."

В тёмные ночи не разговаривай со встречными, не бери у них ничего, не иди вслед за ними.

Подол наполнялся целыми горстями, соловьи провожали печальными трелями, сумеречная прохлада делала труд приятным и необременяющим... Туидхана сама не замечала, как уходила всё дальше, увлечённая поиском. И потеряла лагерь из виду.

"Я же ходила вокруг, совсем близко!" — испугалась она, осознав это. Но заметила в чаще отблески света, и быстро успокоилась: тот всё ещё был рядом. Вероятно, её хватились, подняли всех, зажгли огни, и единственное, о чём ей стоило волноваться — предстоящий выговор от старшего брата.

Не слушай зов, не иди на сияние. Не поддавайся соблазну.

Однако, когда Туидхана подошла ближе, она поняла, что ошиблась. Костёр на поляне горел не ярким ало-золотым, а тусклым аметистовым пламенем, и вместо тепла будто бы излучал холод. Эльфы вокруг него были, похоже, из местных земель, и что-то праздновали, передавая друг другу чаши и напевая неизвестные ей мотивы, более чарующие, чем что-либо слышанное ею прежде.

Не задавай вопросов, не смотри в глаза, не называй своего имени и не спрашивай чужого.

Она хотела было привлечь внимание и сказать, что заблудилась, и попросить пустить переждать с ними до рассвета, но её заметили быстрее. Стоило сухой ветке тихонько хрустнуть под её ногой, как все, сидящие и танцующие у странного огня, посмотрели в её сторону, как один. Это напугало её внезапностью и ощущением некой неестественности, и юная принцесса застыла на месте, забыв, что намеревалась делать. Но одна из дев в венке из ночных цветов и длинном тёмном балахоне улыбнулась, подошла и поманила её с расстояния нескольких шагов:

— Что ты ищешь здесь в такой час, дитя? Не бойся. Иди к нам. Мы дадим тебе корзинку — в подоле ты всё это богатство далеко не унесёшь. Мы освободим тебе место у нашего костра...

— Кто вы? — спросила та. — Из какого вы королевства? И что вы празднуете?

— Мы — твои единственные настоящие друзья, маленькая Туидхана. Мы были здесь задолго до эльфов и их государств. А славим мы твоё скорое восхождение на престол.

И, словно в подтверждение, раздались возгласы:

— Да здравствует будущая королева!

— Почти нас своим присутствием, благословенная!

Радостны были их голоса, но холодны и пусты взгляды. Прекрасны были их облики и движения, но что-то иное, чуждое, древнее, тёмное скрывалось за ними.

Откуда они знали её имя? Почему называли королевой, хотя в большой венценосной семье она была самой младшей дочерью?..

Поддавшись инстинкту, с самого начала кричавшему о неправильности происходящего, растерянная и напуганная, она побежала прочь. Ветки деревьев цеплялись за волосы и одежду, как длинные когти, и ночной мрак смыкался вокруг неё, словно накрывая чёрными крыльями, а в ушах стоял многоголосый смех и зов, даже когда она была уже далеко...

"Слава тёмной королеве! Слава Туидхане!"

"Вернись к нам... От судьбы не убежишь..."

"Не забывай нас..."

Не слушай. Не оборачивайся. Не вспоминай.

Растеряв больше половины собранных ягод, но всё ещё сжимая край платья, Туидхана чуть не налетела на эльфа с колчаном за плечами и факелом в руке, к сияющей искре которого бессознательно мчалась от настигающей тьмы.

— Сестрёнка! — осветил Фелерон бледное лицо. — Как же ты всех переполошила... Зачем ты ушла в лес?

— Прости меня... — всхлипнула та и бросилась в его объятия.

...Легко минул остаток пути. Богат был пир, и щедры подарки, и счастливы обе семьи. Все любовались благородной статью жениха и цветущей красотой невесты. Волосы той были, как серебряный лунный свет — оказалось, песни менестрелей не преувеличивали — и чудесно шёл к ним свадебный наряд. Но вместо того надела она белый саван, и легла рядом со своим возлюбленным не на брачное ложе, а в землю Силанны. Смерть обвенчала их.

— Говорю вам, всему виной заговорщики, — одни уверяли безутешных родственников. — Фелерон должен был стать королём. А девочка по своей юности и невинности не могла замыслить такое ужасное преступление, да и попросту знать, где достать столь редкий яд. Чёрная Скорбь, также известная как Дар Малассы, похожа на чернику, но растёт лишь там, где дети Тьмы выходят из подземелий и проводят свои жуткие ритуалы, запретные для глаз смертных.

— Не рассказывайте басни! — возражали другие. — Всё это суеверия. Никто не видел их многие века. Вы вторите лжи Империи людей, дающей им повод вторгаться в чужие земли под видом освободителей от зла, чрезвычайно удобный, так как Безликие, по их словам, могут принять облик любой расы. А предательница позавидовала наследству брата и красоте его избранницы, и сама добавила в свадебный пирог какой-нибудь ядовитый гриб или корень...

Что только не говорили... Но утраченного было уже не вернуть.