Разоблачение государственной измены (джен)

Дон Алехандро вернулся домой, покрытый дорожной пылью, измотанный, с сердцем, изъеденным злостью и разочарованием. Капитан Хидальго настиг его в горах, когда он, словно одержимый, рыскал в поисках неуловимого Зорро. И у этого упрямого вояки хватило дерзости отдать ему приказ возвращаться домой.

Дон Алехандро был в ярости, и больше на самого себя, чем на Хидальго. Он позволил преступнику ускользнуть из-под носа, потерял его след всего в нескольких милях от дома. «Неужели настали такие дни?» — с горечью думал он. Раньше он по следам мог читать, словно по раскрытой книге. Но этот Зорро был скользким, как черт, умел растворяться в воздухе. Когда Хидальго нашел его, дон Алехандро нарезал круги вокруг последнего места, где видел силуэт человека в маске, тщетно пытаясь отыскать хоть малейший намек на его дальнейший путь. Он не собирался сдаваться. Он хотел получить ответы или голову Зорро. Но капитан Хидальго был готов силой загнать дона Алехандро домой, и старик, хоть и сопротивлялся до последнего, понимал всю тщетность своих усилий, пока Хидальго грубо не отрезал, что он и его люди продолжат поиски. Дон Алехандро, скрепя сердце, согласился вернуться.

Несмотря на ранний час и еще не севшее солнце, он решил лечь спать. Аппетита не было, да и вообще ничего не хотелось. Слуги смотрели на него с сочувствием, и это было невыносимо. Ему хотелось лишь подняться в свою комнату и отгородиться от всего мира. Переодевшись в ночную рубашку, он забрался в постель, пытаясь выбросить из головы все мысли. Он метался с боку на бок, пока не закутался в одеяло, словно в кокон. Перед его мысленным взором вновь и вновь возникало лицо Диего, произносящего: "Я невиновен". Он казался таким искренним. Но почему тогда сын не рассказал, что произошло на самом деле? Тут же перед ним появлялось лицо дона Альфредо, снова и снова повествующего о том, что он видел в ту страшную, темную ночь в Санта-Барбаре. Дон Алехандро знал, что его друг говорит правду о том, что видел, но должно быть другое объяснение. Обязательно должно быть другое объяснение. И тут он замер. Или нет?

Дон Алехандро снова перевернулся на другой бок и прижал руку к голове, пытаясь унять мучительную головную боль. Если существует другое объяснение, то почему Диего просто не расскажет о нем? Он должен знать, что наказание за преступление, в котором его обвиняют, — смерть. Неужели Диего настолько наивен, что полагает, будто сможет избежать этой позорной участи? Кого же он защищает своим молчанием? Дон Алехандро отчаянно гнал эти мысли, но они, словно назойливые мухи, вновь и вновь возвращались. Неужели Диего своими действиями покрывает преступника? Многие люди в истории были обмануты и введены в заблуждение до такой степени, что были готовы отдать свои жизни за своих злых хозяев. Неужели и Диего оказался таким? Как мог его сын стать таким человеком? Он не воспитывал его подобным образом.

Мысли дона Алехандро обратились к Зорро. В харизме этого человека не могло быть никаких сомнений. Дон Алехандро лишь несколько раз встречался с ним, и даже сам ощутил это. Зорро едва ли произнес больше дюжины слов за все эти встречи, но слова были излишни, чтобы ощутить его магнетическое присутствие. Раньше Зорро всегда, казалось, действовал во благо обиженных и угнетенных, стремясь исправить несправедливость. Дон Алехандро сам пользовался помощью этого человека. Но что на самом деле они знали о Зорро? Большинство историй были настолько невероятными, что, должно быть, сильно приукрашивались при пересказе. Люди видели в его действиях то, что хотели видеть. Ангела-мстителя. Спасителя. Героя.

Дон Алехандро фыркнул при этой мысли. Герой, нашелся тоже. Теперь Зорро показал свое истинное лицо. Возможно, Галиндо был прав, когда обвинял Зорро во многих бедах округа. Стало ясно, что человек в маске — вор и похититель, и также очевидно, что он причастен к заговору с целью свержения правительства Калифорнии. Это прямая измена. Зорро подкупил и соблазнил Диего, чтобы тот присоединился к нему в этом предательстве. Другого объяснения этим неопровержимым доказательствам не было. Дон Алехандро в отчаянии несколько раз провел рукой по волосам. Ему была невыносима мысль о том, что его сын совершил измену. Но если это правда… если Диего присоединился к Зорро, то Зорро — воплощение зла. Зорро обманул Диего. Сын оказался достаточно наивен и уязвим, и Зорро безжалостно воспользовался этим. Использовал его, словно марионетку. И теперь Диего своим молчанием защищает этого мерзкого преступника. Дон Алехандро стиснул зубы так, что заныли челюсти. Если бы только он догнал этого злодея сегодня! Если бы только он мог всадить пулю в гнусное сердце этого негодяя! Он жаждал только смерти Эль Зорро в качестве возмездия за то, что тот разрушил жизнь Диего. И если эта смерть настигнет его от руки дона Алехандро, тем лучше.

С этими мыслями, крутившимися в голове, дон Алехандро долго не мог уснуть.

В конце концов, он погрузился в изнурительный сон. Но даже во сне не было облегчения. Его сны были наполнены сценами судебных процессов и повешений, а над всем этим зловеще нависало лицо преступника в маске.

-Z-Z-Z-

Из своей темницы Диего наблюдал за возвращением Хидальго и его патруля. Солнце уже утонуло за горизонтом, последние багряные отблески гасли на стенах. Обрывки их разговоров, пока они расседлывали уставших лошадей, донеслись до него: самозванца так и не поймали. «Разве мог быть иной исход»? — горько подумал он. Хидальго сделает все, чтобы этого самозванца никогда не нашли. Сержант Гарсия, рискуя, пересказал ему события дня, когда отец уехал. Гарсии, как и другим, было запрещено общаться с заключенными, но, когда Хидальго с уланами умчались в погоню, толстый сержант каким-то образом оказался возле камер и воспользовался возможностью поговорить с другом. Теперь Диего знал, что отец тоже преследовал самозванца, и тревога за его жизнь сжала сердце. С облегчением он услышал бормотание одного из улан о старом гасиендадо, доставившем им немало хлопот, прежде чем тот согласился вернуться домой. Отец в безопасности. Это немного успокоило его. Совсем немного.

Теперь Диего знал и другое: самозванец успел передать магистрадо послание с угрозой жизни его жены, если Диего не освободят. Этот факт ставил в тупик и его, и Бернардо. Зорро — слуга магистрадо. Он не действовал без приказа сеньора Сантьяго. Значит, за этой запиской кроется нечто большее, чем просто требование о его освобождении. Снова и снова Диего перебирал осколки головоломки Сантьяго, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то рациональное объяснение. Кусочки упорно не складывались, как бы он их ни вертел в уме. Тех немногих фактов, что у него были, явно не хватало. Вполголоса, стараясь не привлекать внимания, он обсуждал ситуацию с Бернардо, надеясь, что проницательный слуга заметит то, что ускользнуло от него. Но Бернардо лишь беспомощно качал головой и пожимал плечами, показывая, что так же не знает, что сказать.

Единственное, что хоть как-то укладывалось в голове, — Сантьяго готовил почву для какой-то дальнейшей цели. Приговор Диего за измену — лишь часть этого плана. Возможно, это только начало, но уж точно не конец. С этого момента все начало стремительно рушиться. Его отец обречен на смерть, если Диего не подчинится воле Сантьяго и не попытается защитить себя на суде, а теперь и жене Сантьяго угрожает смерть, если Диего все же предстанет перед судом. За обоими требованиями стоял Его Превосходительство, сеньор Сантьяго. В голове Диего бушевал вихрь противоречий. Должен быть какой-то выход. Просто обязан быть. Но, казалось, единственный, у кого есть ответ, — сам Сантьяго, а он хранил молчание.

Откинувшись на спинку лежанки, он тихо обратился к Бернардо:

— Друг мой, если бы я не чувствовал под собой твердость этой земли, не ощущал холод стали этих прутьев, я бы решил, что все это — кошмар, и утром проснусь в своей постели.

Бернардо задумчиво кивнул в знак согласия.

— Мне и раньше снились такие сны, — продолжил Диего, — где ничто не имеет смысла, где вещи, которые я считал незыблемыми, меняются у меня на глазах, и я вынужден приспосабливаться к новой реальности. Но это сон наяву, Бернардо. Как мне справиться с этой реальностью?

Бернардо лишь беспомощно покачал головой. Диего вздохнул.

— Возможно, было бы лучше, если бы меня убили в тот день, когда я в последний раз был Зорро. По крайней мере, мой отец знал бы, кем я был на самом деле. Возможно, он гордился бы тем, чего я смог добиться в борьбе за справедливость. Если бы мне было суждено умереть, я бы с радостью принял такую смерть. Но теперь, умирать вот так… — он замолчал, увидев внимательный взгляд Бернардо, и печально покачал головой. — Не обращай внимания, друг мой. Мне просто нужно было с кем-то это обсудить. Моя жизнь выкупит жизнь моего отца, и это сейчас самое главное. Этот маленький приступ жалости к себе ничего не изменит в моем решении.

Бернардо понимающе кивнул. Он знал Диего.

Дальнейшая беседа оказалась невозможной — к обычному охраннику у их камер добавился еще один. Диего заметил, что вдоль стен и даже на крышах прибавилось людей. Казалось, куартель ждал неминуемого нападения. И все же, что странно, ворота оставались распахнутыми, позволяя прохожим глазеть внутрь. Диего видел, как они заглядывают в казарму, перешептываясь и показывая на солдат. Страх, застывший на лицах, подгонял их прочь. Наблюдая за этой картиной, Диего решил, что выставленная напоказ охрана — лишь спектакль, разыгранный из-за угрозы, исходящей от самозванца. Угрозы, несомненно, искусно раздутой магистрадо. Как бы то ни было, результат был очевиден: страх сгущался в сердцах людей. Страх, похоже, занимал важное место в плане Сантьяго… каким бы он ни был.

Вскоре в казарму прибыл сам Сантьяго и переговорил с сержантом Гарсией, отдавая распоряжения об усилении охраны. Двоих солдат отправили охранять его дом спереди и сзади, остальным приказали укрепить казарму. Диего прильнул к решетке, пытаясь подслушать, но Сантьяго лишь бросил мимолетный взгляд на заключенных. Этот жест заставил Диего стиснуть зубы. Сантьяго был настолько уверен в своей власти над пленниками, что даже не нуждался в том, чтобы лично демонстрировать свое превосходство, унижая их словами. Это отличало его от большинства деспотов и тиранов, встреченных Диего за его недолгую карьеру разбойника в маске. Те словно упивались чужой слабостью, жаждали при любой возможности унизить жертву, чтобы возвыситься в собственных глазах. Неужели в этом человеке не было ни капли слабости?

С наступлением ночи пуэбло погрузилось в тишину. Куартель запер ворота до утра. Жители поспешили укрыться в своих домах, запирая двери на засовы. Даже в таверне было пусто. Страх перед Зорро загнал всех по углам. Солдаты устало вышагивали по постам, всматриваясь в темноту, выискивая признаки появления бандита в маске. В глубине души Диего сомневался, что что-то произойдет. Как такое могло случиться? Сантьяго не стал бы убивать свою жену из-за какого-то самозванца. Ведь все знали, как он ее любит, как щедро тратит на нее деньги. Диего сам слышал любовь в голосе Сантьяго, когда тот говорил о Грасилии. Он не мог ошибиться. Подперев подбородок рукой, он погрузился в размышления. До сих пор он ошибался во всем, что касалось сеньора Сантьяго, почему бы не ошибиться и на этот раз? Чем дольше он думал, тем более правдоподобной казалась чудовищная мысль: Сантьяго действительно мог убить свою жену. Он без колебаний отправил на смерть двух невинных людей, Бернардо и его самого, ради своей цели. Что могло остановить его перед убийством супруги?

Расхаживая по камере, Диего покачал головой. Нет, он не мог поверить, что Сантьяго настолько низок, чтобы приказать убить собственную жену, совершенно беспомощную и ни в чем не повинную. Никто не способен на такую низость. Даже змей Хорхе Мартинес Сантьяго… не настолько низок.

Или ... все же способен?

Схватившись за прутья решетки, Диего отчаянно затряс их, заставив охранников вздрогнуть и направить на него мушкеты. Подняв руки, он отступил и сел на койку. Когда охранники, недоумевая, вернулись на свои посты, желание Диего вырваться на свободу и защитить сеньору Грасилию стало почти невыносимым. Хотя он по-прежнему не понимал, зачем Сантьяго понадобилось ее убивать, теперь он был уверен, что ей грозит опасность, и он ничего не мог с этим поделать. В отчаянии он ударил себя по бедру. Огляделся, но ничего не мог придумать. Солдаты Хидальго несли караульную службу, и они были не такими сговорчивыми, как люди сержанта Гарсии. Если бы у него было больше времени, он мог бы найти выход, но даже попытка побега, чтобы помочь Грасилии, обречет его отца на верную смерть, а если он останется в тюрьме, то сеньору Грасилию может постигнуть та же участь.

Ему нужно было как-то предупредить Грасилию. Это был его единственный шанс. Но как это сделать, не выходя из камеры? Он огляделся и заметил брошенную книгу Монастарио. Схватив клочок бумаги, он начал писать при тусклом свете единственного фонаря, который солдаты держали у камер. Он старался писать как можно тише, чтобы не привлекать к себе внимания. Он написал Грасилии послание, которое, как он надеялся, покажется невинным, если попадет в чужие руки.

Сеньора Сантьяго,

возможно, мой скромный дар покажется неуместным в час, когда мне предъявлено обвинение, но я вспомнил, как сильно Вы любили читать в детстве. Пожалуйста, примите эту книгу. Временами она суха и утомительна, но одиннадцатая глава наполнена словами и идеями, которые возвышают душу и позволяют яснее видеть происходящее вокруг. Прошу Вас, окажите мне честь и примите этот скромный дар в знак моей глубокой признательности за наши общие детские воспоминания.

Ваш слуга,

Диего де ла Вега

Взяв книгу Монастарио, он начал с первой главы делать пометки на полях, как будто комментируя содержание. Он оставил пометки на полях всей книги, до самого конца. Это заняло немало времени, так как приходилось читать текст, чтобы оставлять комментарии. Затем он перешел к одиннадцатой главе, которая называлась «Скрытые опасности жизни». На второй странице главы он написал свое предупреждение:

Сеньора,

Ваша жизнь в смертельной опасности не только из-за Зорро, но и из-за сеньора Сантьяго. Я убежден, что Ваш муж намерен причинить Вам вред в рамках плана, который включает в себя мою казнь за измену, обвинение, которое, клянусь Богом, является ложным. Умоляю Вас, поверьте моему предупреждению. Если у Вас есть возможность тайно завладеть пистолетом, немедленно сделайте это для самозащиты и всегда носите его с собой. Держите сержанта Гарсию и его людей поблизости. Капитану Хидальго и его людям нельзя доверять, они в сговоре с сеньором Сантьяго. Искренне сожалею, что не могу лично предупредить Вас. Мне остается лишь отправить Вам это послание и искренне молиться за Вас.

Он поставил свою подпись.

Теперь оставалось только передать книгу Грасилии. Ему придется положиться на сержанта Гарсию. Каким-то образом нужно найти способ поговорить с толстяком и попросить его передать книгу сеньоре. Придется ждать утра.