Белокурый бард Ремнанта (джен)

Жон держал голову высоко поднятой, пока Бон Хва вел его вглубь главного здания. Оказалось, что он проводил все свое время во флигеле и в саду, так и не приблизившись к основному хозяйству, которое занимало добрую половину поместья. Здесь было меньше охранников. Руководящие лица могли сами о себе позаботиться.

Они были опасны, все до единого.

«Но и я тоже, — подумал Жон, — в определенном смысле опасный».

Возможно, он и не может дать им отпор в прямом столкновении, но это не значит, что он обречен на поражение — особенно если не допустить, чтобы дело дошло до настоящей драки. Харизма в любом случае лучше всего работает в мирной обстановке. Перед последней дверью Жон набрал побольше воздуха в грудь, собираясь с силами, когда Бон Хва объявил об их присутствии, вежливо постучав.

Когда двери открылись, Жон, как можно реже моргая, старался держать взгляд прямо перед собой, следуя за мафиози в костюме, ведущим его в роскошный конференц-зал. Он выглядел даже роскошнее, чем виденный им ранее в поместье Шни. У него возникло ощущение, что здесь больше стараются доказать свое богатство, в то время как Шни и так знали, что они богаты, и им не нужно было никому это доказывать. На его вкус, здесь было слишком много золота: позолоченная мебель, позолоченный орнамент, позолоченные бюсты и скульптуры, расставленные у стен, не исключая позолоту на рамах картин. Золото было повсюду.

За исключением стола из красного дерева в центре комнаты, за которым Ха Рин сидела рядом с мужчиной, выглядевшим по меньшей мере на пятнадцать лет старше ее. Его черные волосы уже начали седеть, а на лице проступили стрессовые морщины. Он был одет в черную мантию, из-под которой виднелась белая одежда, резко контрастируя с Ха Рин, одетой в белое поверх черного. Полные противоположности. В некотором смысле, из-за этого даже могло показаться, что они подходят друг другу, но если внимательнее присмотреться, то становилось очевидно, что это было не так. Они выглядели отстраненными друг от друга, несмотря на то, что сидели бок о бок.

И были мужем и женой.

— Господин Чжу Вон, госпожа Ха Рин, — Бон Хва произнес их имена медленно и отчетливо, чтобы Жон смог их лучше запомнить. — Это Жон Арк, преподаватель музыки юной леди Чхэ Ен.

— Хм, — ему ответили коротким кивком. — Ты свободен, Бон Хва.

Бон Хва поклонился и, пятясь, вышел за дверь, прикрывая ее за собой, так и не поворачиваясь к ним спиной. Они остались наедине. Жон бы испугался, если бы не тот факт, что при нем были его перчатки и его Проявление.

«Даже если дело дойдет до драки, я буду вооружен в отличии от них. А до неё не дойдет. В лучшем случае это будет демонстрация силы или совет сбавить обороты в обучении Чхэ Ен. В их глазах я обычный парень. Им незачем мне угрожать».

— Рад наконец-то встретиться с вами, — начал отец Чхе, предварительно прочистив горло. — Мне рассказывали о вас мои любимые жена и дочь. Пожалуйста, присаживайтесь.

Жон отодвинул стул напротив них, стараясь не запачкать ковер, и опустился на него всем своим весом. В играх харизма часто была связана со способностью понимать, о чем думают другие люди, или помогала определять подоплеку, скрывающую за словами. У него, похоже, работало по другим правилам, жертвуя пониманием, в пользу влияния.

Но это не означало, что он не мог выдвигать собственные гипотезы. Ха Рин не нравилось то, что он увеличивал шансы Чхэ Ен победить в ее гамбите. Она не обязательно испытывала к нему неприязнь, но ее отношение к нему менялось в зависимости от того, насколько хорошо у Чхэ шли дела. Если у нее дела шли плохо, Ха Рин оказывала ему поддержку. И наоборот.

Что касается ее отца, Чжу Вона, то его было немного сложнее понять, но Жон сделал несколько предположений. Он проделал хорошую работу, обучая Чхэ Ен, так что, скорее всего, мужчина относился к нему дружелюбно, если не сказать больше. В худшем случае, он будет ограничивать себя рамками вежливости. Жон решил воспользоваться свои Проявлением, чтобы узнать больше о мужчине.

«Чжу Вон»

«28-й уровень»

«Титул: Криминальный авторитет»

«Глава семьи Восточных драконов, одной из самых влиятельных криминальных семей Мистраля. Чжу Вон — жесткий и жестокий человек, известный тем, что сокрушает своих врагов так, чтобы он больше никогда не смог бы в будущем бросить ему вызов».

Жон почти пожалел, что решил просмотреть чужой статус, но описание все же проинформировало об одной интересной детали — его уровне. Он оказался намного ниже, чем он ожидал. Возможно, он раньше встречал на удивление большое количество по-настоящему могущественных людей, как, например, генерал Айронвуд, Кроу Бранвен, Синдер или Пирра. Они были либо профессионалами, либо восходящими звездами.

«Наверное, босс мафии больше отдает приказы, заставляя других выполнять тяжелую работу. Тем не менее, его уровень не настолько больше моего, как я думал».

Однако это может ввести в заблуждение. Его характеристики были слишком сильно привязаны к харизме и телосложению, поэтому, даже если бы они были на одном уровне, бой мог бы пройти в неравных условиях. В конце концов, у Жона не было никакого боевого опыта и никакого реального оружия, кроме Диссонирующей Ноты, после использования которой семейная пара могла умереть.

И, скорее всего, они реально умрут, учитывая, что они были слабее Джакса.

«Не думаю, что Чхэ скажет мне спасибо за то, что я сделал ее сиротой. Это всего лишь семейная ссора. Её решение не требует убийств».

— У тебя расчетливый взгляд, — продолжил Чжу Вон, по тону его голоса можно было понять, что это был комплимент. — Но слишком демонстрационный. Тебе не мешает научиться скрывать свои намерения, если планируешь кого-то проанализировать.

— Я не… — откинулся назад Жон.

— Хм-м-м… Все в порядке, — отмахнулся Чжу Вон. — Ты осторожничаешь. По словам Бон Хва, вопреки заявлениям Малахит, ты не являешься преступником. Мы проверили твои слова, и они подтвердились. Тобой воспользовались, чтобы скрыть свою неудачу.

— И тем самым продемонстрировали нам неуважение, которое мы не можем стерпеть, — добавила Ха Рин.

— Неуважение, за которое мы ответим. Но об этом не стоит беспокоиться преподавателю музыки. Когда придет время мы разберемся с мадам Малахит, — Чжу Вон окинул Жона взглядом, словно пытаясь оценить его реакцию. Идею того, что Маленькая Мисс Малахит получит по заслугам, он вполне поддерживал. — Я вижу, у тебя нет возражений по этому поводу. Конфликта не будет, я полагаю.

— Нет, — спокойно ответил Жон. — Но я думал, что вы позвали меня, чтобы поговорить о Чхэ.

— Да, разговор пойдет и о ней. Удивлен, что она позволила тебе себя так называть. Это прозвище использую я.

— Эм… На самом деле, она не давала мне на это разрешение. Просто я её так мысленно называю.

— Понятно, — Чжу Вон был доволен ответом. Возможно, потому, что он удостоверился, что ему единственному сходило с рук использование прозвища. — Мне докладывали, что вы договорились о сегодняшнем уроке с Вайсс Шни.

— Вы правы.

— Насколько вы близки? — спросила Ха Рин. — Мы слышали, что вы выступали с ней, но только в качестве бэк-гитариста. Как такой человек, как вы, смог связаться с ней напрямую? У вас есть достаточно влияния, чтобы просить ее об одолжении?

«Она недовольна, — понял Жон. Дело было не столько в том, что Ха Рин плохо умела скрывать свои эмоции, сколько в том, что сейчас она предпочла этого не делать. Или не считала его настолько значимым, чтобы беспокоиться об этом. — Но почему? Она недовольна тем, что я помог Чхэ, или тем, что я не предупредил её об этом, чтобы она могла попытаться вытянуть из Шни больше?»

Ха Рин, очевидно, не интересовал музыкальный прогресс Чхэ. Деловые знакомства казались более правдоподобной версией.

— Она больше моя знакомая. Я останавливался в её поместье, играя на гитаре для ее матери. Там мы и познакомились. Я бы не назвал нас близкими друзьями, но, по крайней мере, я могу сказать, что мы состоим в хороших отношениях. У нас есть общие интересы, поскольку мы оба работаем в музыкальной индустрии.

— Но она певица, — заметил Чжу Вон. — Чему она может научить Чхэ? Я бы никогда не подумал, что гитаристы и вокалисты могут научить чему-то друг друга.

— Они не механические, но я попросил ее помочь советами: как выступать перед аудиторией, как справляться с нервами, как доминировать на сцене, — Жон отслеживал каждый кивок мужчины. Он не выглядел недовольным. — Первое выступление — стресс для любого. Не имеет значения, насколько ты по-настоящему искусен, если переволновавшись, ты начнешь пропускать ноты.

— Хм… Возможно, это не такая уж и плохая идея.

— Я в этом не уверена, — теперь, когда позиция Жона была разъяснена, Ха Рин внезапно осознала насколько опасно это предложение. — Мы дали Чхэ Ен шанс проявить себя при условии отсутствия стороннего вмешательства. Она ничего не докажет, если все ей будут подыгрывать.

— Мне сложно с этим согласиться, — запротестовал Жон. — Нельзя ожидать, что кто-то сможет построить дом только потому, что ему дали пару кирпичей. Предварительно нужно получить соответствующие навыки.

— Это разговор между мужем и женой! Это не ваше дело — вставлять комментарии.

— Я думал, меня пригласили сюда как инструктора Чхэ Ен, чтобы узнать мое мнение о ней и внести свою лепту, — он продемонстрировал свою лучшую обезоруживающую улыбку, дружелюбную и открытую. — Прошу прощения, если я неправильно понял.

— Ты не ошибся, — ответил Чжу Вон. Ха Рин плотно сжала свои губы, кинув на мгновение на своего мужа взгляд, полный ненависти. — Расскажи мне больше об успехах моей дочери.

— Чхэ Ен страстная и решительная девушка. Очевидно, что она любит гитару и находит удовольствие в игре, хотя я беспокоюсь, что из-за риска потерять возможность и дальше играть она может начать испытывать стресс. Я не мог не заметить, что у нее начались проблемы со сном. Это может сказаться не только на ее музыкальных способностях, но и на ее здоровье в целом.

— Бред! — сплюнула Ха Рин. — Стресс в ее возрасте? Из-за чего ей переживать?!

— Из-за навязывания ей представления, определяющего ее будущее, — ответил Жон.

— С чем она согласилась сама, — отметил Чжу Вон. Ха Рин кивнула в знак согласия.

— Я слышал это, но она еще маленький ребенок, и, похоже… Как бы это сформулировать? — Жон знал, но хотел сделать вид, что с трудом подбирает слова. — Кажется циничным, когда взрослые люди с жизненным опытом заставляют ребенка заключить пари, понимая, что она не сможет его выиграть.

Они прищурились. Жон понял, что сказал лишнего.

— Следите за своими словами, молодой человек, — сказал Чжу Вон.

— Приношу свои извинения. Я не смог придумать лучшей формулировки.

— Несмотря на это, моя дочь согласилась с условиями и довольно громко их отстаивала. Я не жестокий человек. Я объяснил ей, что она должна доказать свои способности, и она заявила, что сможет. Итак, это было высказано вслух. Если я позволю ей не сдержать своё слово, то выращу её избалованной принцессой, а в нашей профессии эта черта характера может свести ее в неглубокую могилу. Можете называть это цинизмом, но цинизм в будущем сослужит ей хорошую службу.

— Значит, все это с самого начала было против нее? — нахмурился Жон.

— Конечно, нет, — Чжу Вон, нахмурившись, откинулся на спинку кресла, по-видимому, обидевшись на саму мысль о подобном. — Чхэ дали все возможности проявить себя. Если она добьется успеха благодаря своим стараниям, мы прислушаемся к ее пожеланиям. Мы договорились, что не будем мешать ее занятиям, но она будет должна выступить для нас.

— А как же другие уроки? Разве это не вмешательство?

— Какие еще уроки? — нахмурился Чжу Вон. Госпожа Ха Рин вздрогнула. Это заметили. — О каких еще уроках он говорит?

— Ах. Я чувствовала, что образование моей дочери как настоящей молодой леди не должно быть отложено на потом…

— Нашей дочери. И сколько уроков?

— … — Ха Рин колебалась с ответом. — Не больше, чем раньше.

Чжу Вон, достав из кармана свой свиток, нажал на цифру быстрого вызова. Через несколько мгновений Бон Хва вошел в комнату, предварительно постучав один раз.

— Мой господин звал меня?

— Бон Хва, мой самый надежный помощник. Сколько уроков у моей дочери после урока музыки?

— Многочисленное количество, сэр. Этикет, речь, вязание, танцы, составление букетов, мода, — начал перечислять он, не отрывая глаз от пола. — Если хотите, я могу предоставить вам полный список.

— Нет. Ответь просто: есть ли у моей дочери время заниматься музыкой после окончания уроков?

Ха Рин предупреждающе сверкнула глазами.

Бон Хва этого не увидел.

— Нет, мой господин. Леди Чхэ Ен часто слишком устает и вынуждена ложиться спать сразу после окончания занятий, которые часто заканчиваются в девять вечера. У нее нет времени на дополнительные репетиции.

— Почему меня не поставили об этом в известность?

— Я обсудил это с леди Ха Рин две недели назад, сэр. Она заверила меня, что вы одобрили расписание и что я не должен поднимать шум по этому поводу.

Бон Хва не улыбался, но Жон чувствовал, что тот испытал свою долю удовольствия, особенно когда Ха Рин резко побледнела.

— Понятно, — тихо вздохнул Чжу Вон, а потом обратился к Жону. — Дополнительные занятия будут отложены, чтобы у нее было больше времени на тренировки. К сожалению, дату выступления изменить нельзя, но у Чхэ появится больше времени для себя. Бон Хва, пожалуйста, выведи его из поместья. И еще, посоветуй нашим людям подыскать себе другое место для службы. Нам с женой нужно поговорить наедине.

Это была маленькая победа, но это все равно была победа.

Хотя Жон понимал, что он одновременно с этим нажил себе врага.

* * *

Пирра сокрушалась над выбором, что сделало её сердце.

Когда Жон пригласил ее прогуляться с ним поздно вечером, чтобы помочь в романтическом начинании, у Пирры чуть сердце не выскочило из груди. Она нарядилась как смогла, устроив лихорадочный шоппинг в поиске нового наряда и выпросив у мамы совет по нанесению макияжа. Это проходило настолько безумно, что в какой-то момент она даже расплакалась. Позже Пирра с готовностью признала, что это было глупостью с ее стороны.

Но в то время это казалось самым важным моментом в ее жизни, и она не могла успокоиться!

А потом, после нескольких часов тяжелой подготовки, Жон появился у ее двери в своей обычной одежде с пакетом кошачьей мяты и бутылкой молока и сказал ей, что они собираются устроить свидание похотливому коту и какой-то случайной бродяжке.

«И это парень, в которого я влюбилась, — думала Пирра, наблюдая, как Жон спрашивает дорогу у полосатого кота, распластавшегося на стене. Кот лениво помахивал хвостом, а Жон все больше бесился из-за его явного нежелания сотрудничать. Он начал размахивать кошачьей мятой, предлагая взятку животному. — Из всего человечества я выбрала именно этого мужчину. Должно быть, в прошлой жизни я сильно нагрешила».

Они должны были стихнуть еще в тот момент, когда она впервые поняла, насколько он глуп, не позволяя ей добровольно совать руку в капкан.

Глупые чувства.

— Сначала информация, потом кошачья мята! Иначе ты будешь слишком под кайфом, чтобы связно отвечать!

Несколько прохожих обернулись, чтобы посмотреть на странного парня, решившего затеять спор с котом, но затем поспешили дальше, как будто боялись, что могут заразиться чужим безумием. Возможно, Жон и понимал речь кота, но она нет. Как и остальные. Со стороны все выглядело так, будто он ругался с бессловесным животным или вообще со стеной.

Пирра тоже не поверила бы в это, если бы не доказательства, которые ей продемонстрировали. Спор с молчаливым котом выглядел неубедительно, но выполняющие для него задания птицы очень даже да, не говоря уже про акул и дельфинов, которые не раз спасли ему жизнь. Все это было трудно списать на странную случайность.

— Отлично! Спасибо! Держи! — Жон закинул на стену несколько зеленых листьев, по которым тут же начал с энтузиазмом кататься кот. — Хорошо, у нас появилась зацепка.

— Отлично, — Пирра была далеко не так взволнована, как блондин, хотя и старалась не казаться надувшейся. А она была надувшейся. Жон даже не сделал ей комплимента. — Зачем мы это делаем?

— Потому что в обмен на это кот Чхэ согласился нам помочь, сдерживая ее мать и не позволяя той испортить выступление. И я сделаю все возможное, чтобы подарить Чхэ как можно больше шансов на успех! — он потряс, крепко сжатым кулаком. — Я больше не буду с ними играть.

Несмотря на свое разочарование, она почувствовала, как у нее внутри все перевернулось от его гнева из-за несправедливости в отношении маленькой девочки, а затем перевернулось снова, когда он заявил, что заставит настоящих преступников за это поплатиться. Черт возьми. Она хотела лишь по-настоящему разозлиться на него, а он взял и сказал что-то подобное.

«Постой за себя, — прошипел ее Мозг. — Заставь его сделать нам комплимент!»

«О-о-о... — запело ее Сердце. — Он защищает ее честь. Подумай, каким хорошим отцом он будет».

«Что? Нет-нет-нет! Не думай о нем как об отце!»

«Почему бы и нет? — спросило Сердце. — Представь его с нашей дочерью?»

«Дура! Ты призовешь…»

«Приве-е-е-е-т! — взыграли Гормоны Пирры. — Кто-то упоминал секс?»

«Нет».

«Никто вообще не упоминал об этом».

«Но вы говорили об отцовстве. Это достаточно близко. И маме нравится, что мама видит. Арогах…»

— Кхм! — откашлялся Жон. — Пирра? Ты с нами?.. У тебя рот открыт.

— Про-прости, — утерла рот Пирра. — Мои внутренние органы затеяли спор.

— … — растерянно наклонил голову Жон. — Что? С тобой что-то случилось?

— Ты должен знать, что…

Жон очевидно сильно встревожился, что вызвало у нее множество противоречивых эмоций. Нужно сделать заметочку потом найти своих старых подруг, которых она раньше критиковала за то, что, влюбляясь в парней, они начинали себя вести как идиотки. Пирра думала, что они ведут себя очень нелепо, теряя всякий здравый смысл, и клялась, что никогда не будет такой же.

Вот тебе и не будет.

— Может, нам стоит вернуться? Я могу заняться этим в другой раз. Тебе нужно быть в постели, если ты заболела.

— Не надо! — взвизгнула она, густо вспыхнув. — Кошка! Да, кошка. Нам нужно найти кошку! — протиснувшись мимо него, она схватила его за руку и потащила за собой. — Нельзя терять ни минуты! Мы нужны Чхэ, и у нас есть кошка, с которой нужно подружиться. Вперед!

После того, как Жон вежливо объяснил, что она тащит его не туда, и после того, как они пошли в нужную сторону, они в конце концов нашли кошку, о которой шла речь. По мнению Пирры, она была неопрятной. Клочковатая шерсть, подозрительный прищур глаз, кривоватый хвост и острые зубы. Но она полагала, что не может критиковать кота за его вкусы, учитывая, что она с вожделением смотрела на самого тупого человека Ремнанта.

«Даже если бы его Проявление не высчитывало все показатели в цифрах, я бы смогла понять, что у этого парня ни одного балла не вложено в интеллект…»

Ну что ж. Пирра предположила, что у нее фетиш на химбо⁽¹⁾.

В частности, на говорящих с кошками химбо. Жон, опустившись на колени, начал читать кошке стихотворение, которое… Вероятно, было написано с учетом культурной специфики кошек, смогла она подобрать формулировку. Все равно это стихотворение было романтичнее, чем большинство из попыток «флирта» в её сторону, поскольку ее самые навязчивые поклонники могли решить в приступе озарения попытаться добиться ее расположения, отправляя ей фотографии своих гениталий без обратного адреса. Были свои причины, почему сейчас другие люди проверяли ее почту.

По-видимому, в ее агентстве была «Доска пенисов», где собирали фотографии, присылаемые ей, и ранжировали их по степени несостоятельности. Казалось неправильным так делать, но, возможно, это то, что они должны получать за то, что вообще решили прислать ей эти фотографии.

Быть знаменитостью было тяжело, но иногда это просто странно…

— Ты можешь хотя бы встретиться с ним? — спросил Жон. Очевидно, стихотворение ей не понравилось. Кошка мяукала и мяукала, а один раз провела лапой по лицу Жона. Однако не напала. Все действительно выглядело так, будто они разговаривали друг с другом. — Нет, я не прошу тебя выносить его котят. Просто поговори с ним, дай ему шанс. Я дам тебе кошачью мяту… — он соблазняюще потряс пакетом. — А? А?

Кошка, зашипев, высокомерно отвернулась.

«Кажется, даже я поняла, что она имеет ввиду», — подумала Пирра.

— Жон, — прошептала Пирра. — Мы что, предлагаем кому-то дозу ради встречи с кем-то?..

Он остановился, поморщился, а затем убрал пакет обратно в карман.

— Черт возьми. Ух… Давайте забудем об этом предложении. Гм… Ладно, признаю, это было дурным тоном, — он снова обратился к кошке. — Но Гастингс, честно говоря, просто дар судьбы. У него есть свой дом, свой пруд и легион людей, готовых его обслуживать. Ты можешь это использовать.

Кощка оглянулась, дернув ушами.

— Да, я знаю, что это очень корыстная причина, но она заслуживает внимания. И опять же, никто не говорит, что ты должна сразу же взять на себя обязательства. Заставь Гастингса произвести на тебя впечатление, заставь его ухаживать за тобой. Если он любит тебя так сильно, как утверждает, то должен быть готов приложить усилия ради этого!

Сев на задние лапы, кошка лизнула переднюю и лукаво посмотрела на Жона.

Она мяукнула ровно один раз.

— Что за хрень?! — взвизгнул Жон. — Ты не можешь так говорить!

— Что она сказала? — наклонилась к нему Пирра.

— Ярый расизм, — шепнул он в ответ.

— В отношении людей? Собак? — растерянно моргнула Пирра.

— Полосатых кошек.

— Что?.. — вытаращилась Пирра.

— Она произнесла какую-то бредовую речь о полосатых кошках. Мне неловко даже повторять её.

— Но… Но это всего лишь цвет меха, — смущенно сказала она. — Это даже не цвет кожи. Это шерсть. Они в буквальном смысле одинаковые. По крайней мере, было бы логично, если бы расизм был из-за отличий в породах кошек, но из-за окраса?..

Кошка еще раз мяукнула. Жон в энтузиазме замахал руками.

— Ура! Ура! Не-е-е-ет! Ни в коем случае!

— Что? — Пирра хотелось узнать. — Что она сказала?

— Хочет, чтобы мы помогли совершить геноцид, предложив отравленное молоко полосатым кошкам.

Ух ты. Пирра всегда знала, что кошки — хладнокровные убийцы, даже ее собственный питомец иногда приносил ей в дар полуживые подарки. Но это? Ух ты. Пирра теперь не могла сказать с уверенностью, хочет ли она понимать животных так, как это умел делать Жон, или нет. Может быть, неведение это дар богов.

— А Гастингс полосатый? — спросила она.

— К счастью, нет, иначе это было бы действительно неловко, но я не думаю, что он тоже против полосок. По крайней мере, он никогда не упоминал об этом при мне, — Жон повернулся обратно к кошке. — Ладно, смотри. Мы не будем убивать кучу кошек ради твоего удовольствия. Нет, собак я тоже травить не собираюсь! Нет, мне все равно, если это из-за того, что они пописали на твою стену. Срань господня, ты можешь на десять секунд перестать вести себя как психопатка? Черт, меня так и подмывает сказать Гастингсу, что ты не стоишь его времени.

Это возымело действие. Зашипев, кошка ударила его.

Жон успел отскочить.

— Жон, — сказала Пирра. — У меня есть идея. Ты можешь поработать переводчиком? Просто переведи то, что она будет говорить, и повтори то, что я отвечу. Слово в слово.

— Да, конечно. Я почти закончил с этой маленькой психопаткой. Продолжай.

— Кхм… Хорошо, меня зовут Пирра. Не могли бы вы рассказать мне немного о том, почему вы не хотите встречаться с Гастингсом?

— Он выпендрежник, — ответил Жон, после того как кошка несколько раз мяукнула. — Он называет себя лордом и ведет себя высокомерно, но даже не хочет прийти и рассказать о своих чувствах лично.

— Хорошее замечание, — ответила Пирра, глядя прямо в глаза кошке, хотя именно Жон должен был передать ее слова. Но зрительный контакт имел значение. Пирра воспользовалась всеми своими навыками пиарщика. — Но мне кажется, что он, вероятно, боится вашего ответа. Скорее всего это лишь нервы. Он много думает о вас и боится выставить себя дураком.

Кошка несколько раз мяукнула в ответ.

— В этом мире кошки едят кошек, — в конце концов продолжил Жон. — Как я могу доверить кому-то вылизывать мне спинку и защищать моих котят, если он даже не может посмотреть мне в лицо?

— И снова, это очень хорошее замечание. Но ничего, если я спрошу, как у вас сейчас обстоят дела с личной жизнью? У вас много любовников?

Кошка отвела взгляд.

Пирре не потребовался перевод.

— Не хочу показаться грубой, но не каждый день кто-то признается в подобном. Трусливо ли с его стороны просить нас сделать это за него? Да. Абсолютно. И вы должны сказать ему об этом и дать понять, что в будущем ожидаете большего. Что вы заслуживаете большего, — Пирра нервно присела рядом с кошкой. Она посмотрела на нее, но не отодвинулась, хотя и не приблизилась. — Я знаю, каково это, — сказала она. — Я не бродяга, напротив, я возведена на пьедестал и многими почитаюсь. Я получаю бесчисленное количество восхищений, но ни одно из них не идет от сердца. Люди, которые их произносят, даже не знают меня лично. Они никогда меня не видели.

Кошка дернула головой и мяукнула.

— Она говорит, что Гастингс ничуть не лучше.

— Наоборот, — возразила Пирра. — Потому что он хочет познакомиться с вами поближе. Он не какой-то отстраненный парень, который верит, что знает, чего вы хотите. Он рядом, и он хочет встретиться с вами, чтобы узнать получше, — Пирра слабо улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить кошку. — Он старается, девочка. У него не очень хорошо получается, и он допускает несколько ошибок, но он старается.

— Мяу…

— Она говорит, что мужчины идиоты, — перевел Жон, закатывая глаза.

— Она права…

— Эй…

— У меня есть парень, который мне нравится, — сказала она кошке. И Жону тоже. Может быть, он даже поймет это. — Но, как ты говоришь, мужчины идиоты, — Пирра наклонилась поближе. — Как насчет того, чтобы бросить вызов Гастингсу? — кошка склонила голову набок. — Мне кажется, он тебе нравится, но ты обижена тем, что он не сделал этого сам, — раздалось одобрительное мяуканье. — Тогда вместо того, чтобы говорить да или нет, как насчет того, чтобы отправить Жона с ответным письмом? Заставь Гастингса проявить себя, выйдя из дома, чтобы лично встретиться с вами и прочитать свое стихотворение. Ты согласна?

Кошка не отвечала целую минуту, но в конце концов издала целую серию мяуканий.

— Она говорит, что согласна! — воскликнул Жон, захлопал в ладоши. Но вскоре он замолчал. — А еще, что я идиот, которому нужно взять себя в руки. И она говорит, что сочувствует тебе и надеется, что у тебя хватит терпения, — Жон недоуменно развел руками. — Почему это меня оскорбляют?

Действительно, почему. Пирра вздохнула.

— Спасибо, — ответила она кошке, поглаживая ее по голове. — У меня такое чувство, что оно мне понадобится.

На обратном пути в отель Жон с любопытством спросил ее, кто ей нравится. Пирра только вздохнула в ответ.

Примечания:

Пр. автора: Пирра равно страдания.

1) Сленговый термин, применяемый к сексуально привлекательному, сексуализированному, наивному и неинтеллигентному мужчине.

Вернуться к тексту