Лабиринт забвения (джен)

Вечер четырнадцатого осо выдался гнусно-дождливым. Ещё в обед солнце заливало Бассанию оранжевым светом, заставляя ордена на форме военных инженеров сиять ярче обычного, а уже в сумерках полило.

По спускам в подземку вода бежала с издевательским смехом и звонким грохотом. Ливнёвки пока держались, но скоро метро начнёт обеспечивать огромную прибыль обувным магазинам. С системой водоотвода в столице всегда были проблемы, как и с любой другой подземной инфраструктурой.

Ленмар знал, что в других городах предписывалось по максимуму зарывать всё в землю, но в Бассании — и особенно в Лотса-Ци — инженерам пришлось знатно повозиться, чтобы ничего не копать. Единственным относительным исключением было метро. Оно находилось под землёй, но его не прорыли, а проложили по каким-то доисторическим туннелям, которые оказались как раз подходящего размера. Ну, ладно, почти подходящего — поезда были самую малость уже, чем в других городах, а платформы — чуть короче.

Но зато в столичной подземке нашлось очень много незаметных и всеми забытых ответвлений. Часть из них, правда, пользовалась дурной славой, но в остальных вполне можно было обосноваться.

Например, в одном из тупиков, в двадцати минутах ходьбы от станции «Высший технический институт им. Хан-Ир», расположились негипнабельные. Туда перевезли три списанных вагона, в которых обустроили нечто вроде казармы. Звались эти вагоны общежитием, но почти военный аскетизм не позволял Ленмару думать о них иначе как о казарме.

На постоянной основе здесь сейчас жили восемь человек — те, кого раскрыли и кому удалось сбежать. Лет тридцать пять назад вождь переправлял таких на далёкий запад, в Ирмель. После того как он улетел, этим какое-то время занималась Мелиэ, его коллега, но её вычислили и уничтожили. Негипнабельные остались предоставлены сами себе.

Добраться до Ирмели самостоятельно у них не было возможности. Вернее… Вернее, теоретическая возможность у них имелась, но арзакам, выросшим в Энар-Таари, недоставало на такую авантюру дерзости. Поэтому восемь человек прятались, а остальные двадцать-тридцать время от времени наведывались сюда передохнуть.

Ленмар дошёл по ржавеющим рельсам до сцепленных вагонов и вошёл внутрь. Снял дождевик и отряхнул, высунувшись за порог. Когда последние капли исчезли во мраке, арзак повесил плащ на крючок и прошёл мимо застеленных коек в следующий вагон.

Снова койки, снова пусто, но здесь хотя бы заметны следы жизни: из-под одной облезлая гитара выглядывает, на другой ворох тетрадей валяется, на третьей разложена красная футболка.

Третий вагон, кухня и большой шкаф. За столом — Мелиэ с очередной тетрадкой.

— Привет, пап. — Она на миг подняла голову и снова уткнулась в страницу. — Сейчас допишу, мне чуть-чуть осталось.

Эта Мелиэ ничем не напоминала ту: эта росла мелкой, юркой, с буйными чёрными кудрями и острыми глазюками в пол-лица, тогда как та была посветлее и статью напоминала менвитку. Пять лет назад, когда Ленмар наткнулся в пригороде на сбежавшую из интерната девчушку лет десяти, её звали исключительно номером — длинным, стандартным, безликим. Ну, или по-интернатовски просто — Девчонка-308.

Ленмару, когда он привёл её в подземку, захотелось дать девочке какое-нибудь свободное имя. Так она стала Мелиэ.

— Вот, всё.

Ленмар просмотрел десяток решённых задачек и, взяв красную ручку, поставил напротив пары из них крестики.

— Так и знала! Как дела? Ужинать будешь?

— Всё в порядке. Конечно. Где все?

— Где-то. К ужину вернутся.

Безвылазно сидеть в подземке было скучно, поэтому обитатели вагонного общежития взяли за правило периодически выбираться в своеобразные походы по заброшенным ходам. Они тут были совершенно одинаковыми, но арзакам требовалось хоть чем-то себя занять. Чаще всего они эти самые одинаковые ходы разрисовывали — остатки краски им приносил со стройки один из нераскрытых.

— А что за звук? — спросила вдруг Мелиэ, перерешивавшая задачи. — Как будто музыка в шкафу.

Музыка? В шкафу не лежало ничего музыкального. Разве что…

Ленмар распахнул дверцы одного из отделений и, подтащив табуретку, полез на верхнюю полку. Звук шёл из самой глубины. Конечно, столько лет без дела пролежал!

Звенящий передатчик был почти брошен на стол. Так, переключиться на разговор… Лиоволна какая-то секретная — менвиты до неё при всём желании не достучатся… Связь. Уровень… не очень, но терпимо.

— Казарма на связи.

— Казарма, это Лётчик. Как вы там?

Ленмар победно вскинул руки. Горр-ау! Наконец-то!

— Устали ждать хоть кого-то, — отозвался он, улыбаясь удивлённой Мелиэ во все зубы.

— Ещё неделю подождите. Возможно, две. Всё будет хорошо.

— Лётчик! Я же говорил: хоть раз ещё это услышу — морду набью!

— Я ради этого лично приеду, — ехидно отозвались с той стороны. — Ждите.

Судя по всему, ждать следовало не только и не столько Ильсора, сколько чего-то масштабного. К примеру… вот бы всех негипнабельных в Ирмель забрали! Но это Ленмар размечтался, конечно. Слишком велики риски.

* * *

Почти все из экипажа остались в Ламиэре. Увезли только Кэлена, но он, едва очнувшись, пообещал вернуться при первой возможности. Кроме них, не уехали Киан и Нердана, которая долго стояла в дверях Комиссариата и смотрела вслед последней машине.

Инвир клялся ничего не говорить Золану по собственной инициативе, но заявил, что не будет увиливать, если старейшина задаст прямой вопрос. Это означало, что у оставшихся есть неделя или около того, прежде чем Золан заметит отсутствие в стране нескольких офицеров и компании мутных личностей из Энар-Таари.

Прошло уже два дня. Вчера позвонила Лиена — их разместили в одном из ближайших городов, раненых доставили в больницу, Инвир сдержал слово. Сама Лиена рвалась вернуться.

— Только попробуй! — пригрозил ей Ильсор. — Ты комиссар или где?

Лиене пришлось признать: у неё есть долг перед мирным населением и она должна остаться. Морни, честно говоря, в ней не сомневалась, но всё равно была рада услышать подтверждение. Без Лиены было как-то спокойнее. Если не считать Нердану, остались только свои.

Все оказались при деле. Анрай, ворча, что он вообще-то шахтёр, а не геолог, бродил по руслу Атри, горной речки к северо-западу от города. Ильсор снабдил его сейсмодатчиками, к которым прикрутил самопальные энергометры. Мало-помалу к Анраю присоединились все, кроме Бейни, Ланата, всё ещё хромающей Морни и собственно Ильсора.

Химик восстанавливал свои записи. С «Диавоны» удалось забрать всё, однако во время его скитаний и носитель, и бумажные заметки пострадали. Теперь их надо было сверить, чтобы заполнить пропуски.

Ланат и Ильсор налаживали передатчик, чтобы он мог работать на волне, близкой к библиотечным. Такую связь почти невозможно было отследить.

К вечеру четырнадцатого передатчик был готов. Ильсор связался с подпольем Бассании. Разговор продолжался около двадцати минут, и за это время в комнате с пианино, выполнявшей теперь роль зала совещаний, собрались почти все. Только Анрай где-то задерживался, да Киан в компании Бейни и Меара всё ещё занимался кладом Кси-Лей.

— Ну как? — спросила Морни, едва Ильсор и Ланат вышли из соседней комнаты.

— Они вроде в порядке. Ждут нас.

— Почему они не уйдут сами? — поинтересовался Кау-Рук, до того что-то обсуждавший с Кси-Лей. — Вы, будучи в розыске, смогли добраться до Ирмели.

— Прискорбный факт, но рабы любят свои цепи, — поморщившись, сказал Ильсор. — Они не поддаются гипнозу, но воспитаны служить. Вы же сами помните, что было с экипажем в первые недели… месяцы — с теми, кто не спал.

Кау-Рук кивнул, глядя на Ланата. Штурман в полёте ставил эксперимент по самоинтеграции, как выразился Ильсор, и сдружился именно с тем, кого и раньше знал неплохо, — со связистом. А самоинтеграция… Кау-Руку где-то нашли светло-коричневую форму менвитского пограничника (кажется, она и одинокая медаль на куртке были единственным, что осталось от безымянного сержанта), но штурман продолжал носить поверх неё пятнистый эллет.

Подошли опоздавшие: довольный Анрай со связкой датчиков и компания околобиологов со сканером и блокнотом.

— Чья рука? — тут же заинтересовалась Нердана.

— Понятия не имеем, — вздохнул Киан. — Не вытаскивая её из янтаря, можем сказать немного. Рука принадлежит мужчине-менвиту. Возраст — от тридцати до двухсот пятидесяти…

— Большой разброс.

— Они стареют чуть медленнее, чем мы, при одинаковой продолжительности жизни.

— Если вспомнить кого-то вроде Се-Лака… — пробормотал Нур-Лей. — У арзаков, кстати, есть похожие?

— Кто такой Се-Лак? — Киан задал, в общем-то, интересный почти всем вопрос. Про старого змея знали только Библиотекари.

— Один сверхстарый колдун, — пояснил Ильсор. — Сойдёмся на том, что ты говоришь про биологический возраст. Ещё что-то нашли?

— Судя по состоянию камня, в янтарь руку залили около семисот лет назад, — отчитался Бейни.

— Перед этим она была по всем правилам ампутирована, — дополнил Киан.

— Верховный, — брякнул Нур-Лей.

Все присутствующие воззрились друг на друга с неким коллективным отвращением. Кусок Гван-Ло был в Ламиэре совершенно неуместен.

— Акхм! — кашлянул Анрай, когда пауза сделалась совершенно невыносимой. — Пока вы напрочь об этом не забыли… Я нашёл! — Он взмахнул связкой датчиков, чуть не засветив Юнсару в глаз, и пояснил: — Место, где датчики сходят с ума.

Анрай передал Кау-Руку схематичный план местности, и штурман, достав откуда-то нормальную карту, принялся искать нужную точку, разложившись у подножия пианино.

— У поворота реки. Тут отметка… ИШ7.

— Вход в старую шахту, — сориентировался Ильсор. — То есть их всё-таки копали.

Копали, но, похоже, довольно давно. В тех местах за всё время поисков никто не обнаружил ни отвалов, ни забытых инструментов… Да и не говорил никто об этой шахте.

— Что мы искали-то? — спросил Тайси и тут же опустил голову. Он стал живее, но до сих пор иногда пугался собственных действий.

— Пока просто аномалии, — сказал Ильсор. — Завтра проверим. Так, а сейчас мне нужны служащие Библиотеки. И прежде всего… кто из нас четверых будет звонить Мон-Со?

Понятное дело, сам он и позвонил. Кси-Лей сероглазый дурень не знал, Юнсара почти не помнил, а Морни сама была виновата.

Вот только узнать, как Мон-Со добрался до дома, вообще не получилось. Он не отвечал.

* * *

Бассанию на неделю накрыл ливень. Машины шуршали, во все стороны летели брызги, фонари казались неустойчивыми.

Вай-Тей как всегда до последнего носила туфли. Бежевые, лакированные, с острыми носами.

— Тебя подвезти?

— Буду очень благодарна, мой полковник.

Почему-то стандартная сотрудница библиотеки обычно больше напоминала бледного, полупрозрачного мотылька. Из Вай-Тей вышел бы махаон — неброский, но пятнистый, эффектно контрастный.

Кер-Со забрал у неё тяжеленную квадратную сумку — зачем таскать домой столько книг, если есть электронные версии? — и направился в сторону парковки.

Вай-Тей зацокала следом и спросила:

— Приглашение на ужин опять не примешь?

— Нет.

Она задавала этот вопрос не реже раза в месяц. Ответ уже года четыре оставался неизменным. Это когда-то, в давние времена, в сближении был смысл хотя бы для совместного ведения быта, но сейчас — зачем? Есть бытовая техника на любой вкус и арзаки, на которых можно сбросить её обслуживание. В итоге от супружества остаются только совместные обязательства, которые никому не нужны.

По пути навстречу попались Рес-Кай и Шар-Лин. У колдуна точно была машина, но Шар-Лин, как до этого считал Кер-Со, использовала для перемещений служебную дверь. Он прислушался к разговору, который, видимо, только что начался.

— Вы продолжаете терять сотрудников? Сначала Аль-Тен, теперь вот Хранитель… Вы хоть знаете, где уже три недели пропадает Библиотекарь?

— Изучает редких пресмыкающихся восточного побережья. В компании профессора Аш-Риа и какого-то его коллеги по экспедиции.

Аш-Риа… пропавший биолог из экспедиции. Объявился?

— Вопиющая некомпетентность с вашей стороны! — слегка фальшиво возмутился Рес-Кай. — Полагаю, достойный Гал-Лес будет весьма разочарован.

— Не смейте! — зашипела Шар-Лин.

— Так где Хранитель?

Действительно. Кер-Со пару раз на этой неделе пытался до него дозвониться, но ответа не получил. Конечно, Мон-Со мог просто его игнорировать, но если Рес-Кай тоже его найти не может…

— Если ваша память хуже, чем у радужной рыбки, — проговорила Шар-Лин, — позволю себе напомнить, что наш разговор начался с моего вопроса. Куда. Вы. Его. Дели?

— Я? Не трогал я вашего Хранителя.

— Дом наблюдателей Комитета, в котором он отбывал свою ссылку, сгорел четырнадцатого осо. С тех пор я не могу связаться с полковником Мон-Со. — Она вдруг обратила внимание на свидетелей спора и спросила: — Кер-Со, может, вы с ним после этого общались?

— Нет.

Что там могло произойти? В современных домах нечему гореть, по крайней мере, так быстро, чтобы нельзя было сбежать.

— Почему вы решили, что причастны мы? — поинтересовался Рес-Кай.

— О координатах дома и о личности его обитателя знали только вы. И госпожа Дан-Клар, но…

— Но-о? — передразнил колдун.

— Но госпоже незачем карательные меры. Это вы на полковника обижены за тот случай с зеркалом.

— Я. Не. Обиш-шен, — произнёс Рес-Кай, сузив зрачки.

Шар-Лин уставилась ему в лицо с нескрываемым презрением. Вероятно, спор бы продолжился, но тут у старой ведьмы зазвонил лиофон. Она торопливо зашарила рукой в сумочке, чуть не уронила устройство и ответила, едва попав пальцем по кнопке. Попутно включилась громкая связь.

— Касси, ну что там?

Она нервничает, почти паникует. Что, зорн-ари, творится в этой Библиотеке?

— Сканер показывает, что труп где-то под обломками, госпожа, — откликнулась арзачка словно бы сквозь зубы.

— Что за тон? — Рес-Кай поморщился.

— Касси, что с тобой? — обеспокоенно вопросила Шар-Лин.

— На меня напали. Он сидел где-то в обломках, вылез, оглушил меня и исчез.

На экране появился слегка размазанный снимок. Морщинистое лицо, драный фиолетовый плащ неопознаваемого кроя, редкие чёрные прядки, свисающие немытыми сосульками, яркие глаза с совершенно безумным выражением. Эту рожу Кер-Со узнал мгновенно.

— Кир-Силь.

Шар-Лин скривилась, а Рес-Кай подался вперёд, рассматривая лицо в мельчайших деталях. Женщина выключила и убрала лиофон, а затем удалилась, бросив на прощание:

— Что ж, приношу свои извинения.

Рес-Кай хмыкнул и зашагал в противоположную сторону. Почти одновременно Кер-Со расслышал бормотание обоих:

— И зачем его туда принесло?..

Вай-Тей всё время разговора стояла на почтительном расстоянии и делала вид, что ничего не слышит. Однако это была лишь дань уважения служащим КР. Она прекрасно всё слышала.

— Соболезную. Брат, если не ошибаюсь? — Она протянула руку за своей сумкой. — Я тогда сама доберусь.

Кер-Со поправил ремень на плече и отмахнулся.

— Обещал же подвезти.

Шар-Лин уже исчезла, а звонить ей за подробностями лучше всего из дома, где нет никого лишнего. Заодно, может, что-то новое всплывёт. Расследование наверняка поручат Рес-Каю, а значит, в неведении Кер-Со точно не останется.

Но что там, зорн-ари, произошло?