Потерянные: жизнь - игра (джен)

Тот самый ослепительный белый свет, который поглотил его, больше не пугает.

Гарри не кажется, что это конец света или смерть. Он не боится. Почти. И не выпускает рук брата из своих.

Куда бы их не забросило, они будут вместе.

Удар, толчок ― свет исчезает, словно огромный, палящий прямо в глаза прожектор резко выключили, или в нем перегорела лампочка.

Его тело, сжатое и скрученное до невозможности, распрямляется. Он дышит полной грудью и… открывает глаза.

Плотный серый линолеум, незнакомая комната. Сначала Гарри видит все размыто, как одно сплошное пятно, но постепенно начинают вырисовываться детали.

― Драко! ― облегченно выдыхает он, видя рядом с собой на полу брата, который возится, пытаясь встать. Дрожащей рукой нащупывает очки, которые даже не свалились с носа. Оглядывает себя: он в домашних брюках и в любимом теплом свитере в синюю полосочку.

Вернулись?.. Они правда вернулись?

Гарри тревожно осматривается, по-прежнему ничего не узнавая вокруг, и вдруг видит… отца.

Тот сидит в крутящемся кресле за компьютерным столом, где… не может быть, запущена та самая роковая игра.

А почему не может быть? Гарри тут же одергивает сам себя. Ведь все вполне логично.

Кроме комнаты, которую он раньше не видел.

Он что, забыл уже, как выглядит его собственный дом?

Или… это новая отцовская работа? Просторный кабинет с большим рабочим столом, несколько шкафами, этажерками, кучей папок, книг и бумаг. Диван с серой бархатной накидкой стоит у самой стены, а рядом с ним ― маленький чайный столик…

От вялотекущих раздумий Гарри отрывает Драко, который с воплем бросается к отцу и плюхается к нему на колени, обхватывая за шею.

Отец ошеломленно обнимает его в ответ, потом отстраняет немного и смотрит так, словно не узнает.

Гарри не знает, как оказывается там же. Ноги у него подкашиваются, но он изо всех сил держится, не желая смещать Драко с места, которое тот занял. Он просто хочет быть рядом с отцом. Он льнет к нему, ощущая родной запах, который совсем не представляет собой смесь зелий и трав. Это запах кофе, какого-то средства для бритья, какое уж точно не используют в том средневековом мире, и просто чего-то родного, по чему он, как оказалось, очень сильно скучал. Даже того не осознавая.

― Я не верю… ― вдруг всхлипывает отец и заливается слезами. Он словно проснулся и осознал, что произошло, и теперь обнимает Драко уже крепко, расцеловывает его. Гарри прижимается к нему теснее, зная, что тот не станет его тискать по понятной причине: он боится вызвать очередной нервный приступ или истерику.

Но этого больше не повторится, пусть отец знает.

― Мы с тобой, папа, мы больше не исчезнем. ― Он утешающе проводит рукой по его вздрагивающим плечам и спине, ощущая, как тот мелко дрожит.

Отец, наконец, смотрит на него ― пораженно, словно пытается понять, Гарри это или нет.

Неужели он так сильно изменился?

― Я так виноват… ― начинает тот.

― Нет, ты ни в чем не виноват, ― в один голос перебивают его Гарри и Драко. Брат снова начинает плакать, зарывшись лицом в грудь отца. Тот целует его в макушку, а мягко и осторожно привлекает Гарри к себе. Кажется, проходит целая вечность, и они сливаются в одно целое. По крайней мере, Гарри так ощущает свое прочное единение с теми, кого он словно полюбил заново.

* * *

Когда первый шок прошел, и все они немного успокоились, Гарри отклоняется и разглядывает отца, его черные глаза, смотрящие на него с любовью, такие же черные прямые волосы до плеч… каждая черточка его лица совпадает с тем, с кем он расстался несколько минут назад.

И этот незнакомый кабинет. Где они? Они точно дома?

Вернулись ли они на самом деле?

В голове начинает двоиться. Гарри пугается этого состояния, не желая, чтобы болезнь вернулась и снова все испортила.

― А ты не профессор Снейп случайно? ― спрашивает он, может быть глупость, но чтобы удостовериться и не надумывать больше.

Во взгляде отца мелькает удивление, которое сменяется пониманием, после чего глаза его начинают блестеть.

― А разве это не одно и то же?

― Ну… почти. ― Гарри продолжает разглядывать его, пытаясь найти хоть одно отличие.

― Ты можешь называть меня, как хочешь, ― вносит ясность тот. ― Если тебе удобно…

― Ой, нет. ― Он переводит взгляд чуть ниже. ― Где твоя мантия? Ты, наверное, оставил ее в Хогвартсе. А эта ужасная растянутая кофта, вот какой у нее цвет, скажи? И ты все еще ее носишь! ― восклицает он, теперь с полным ощущением того, что он дома.

― А что это за место? ― шумно втянув носом воздух, спрашивает Драко.

― Это наша новая квартира.

― Да? ― Брат, морща лоб, осматривается. ― А где…

― У вас с Гарри теперь по отдельной комнате, ― говорит отец.

― Ты занимался этим все это время? ― Гарри чувствует, как внутри растет гордость за отца. Раньше он считал, что того вообще ничего в этой жизни не интересует, кроме работы и липовой диссертации.

― Да много чем занимался, ― уклончиво отвечает тот, глядя на него с опаской, будто ожидая, что Гарри сейчас выкинет очередной фортель.

― И да… у меня есть для вас подарки… за тот прошлый день рождения. ― Отец встает, ссаживая Драко с колен. Гарри кажется, что тот очень старается казаться крутым, ужасно стесняясь своей слабости. Вон отводит взгляд, отворачивается, украдкой вытирая рукавом лицо. Гарри хочет сказать, что и без подарков он уже самый крутой на свете, но не знает, как. В горле образовывается комок, который начинает еще больше душить, пока не выливается слезами, когда он видит новенький ноутбук в коробке ― для Драко.

А еще ― комнату брата, с пледом благородного темно-зеленого цвета на кровати, таким же креслом, белыми с легким серебром обоями на стенах, большими окнами и высокими потолками.

Драко несколько секунд просто смотрит на ноутбук, а потом обхватывает отца за талию и словно весь замирает.

― Не нужно было… ― задушено бубнит он. ― Я бы все равно тебя любил и без этого всего…

Гарри безумно счастлив видеть все это. Потому что Драко должен был это иметь еще раньше.

― Ты в порядке? ― с беспокойством спрашивает отец, привлекая его к себе. Гарри кивает, не в силах сказать ни слова.

― Вот что… пойдем, я тебе кое-что покажу. ― Он выводит из обоих из комнаты Драко, и они попадают в другую комнату, такую же светлую и просторную, с похожей обстановкой и большой кроватью. За исключением того, что плед на ней ― насыщенно бордовый с желтым красивым орнаментом.

Гарри стоит, не в силах выдавить ни слова. Эта комната ― уже классный подарок, и ничего ему больше не надо. Только чтобы папа перестал бояться его реакций и просто расслабился. Но как ему сказать об этом?

― Спасибо… ты ведь все учел, правда? ― наконец, произносит он, когда первое волнение, сжавшее его одновременно в тиски восторга и боли, прошло.

― Ну… да.

Отец все еще скован. В каждом слове и жесте проявляется неуверенность.

― Твой подарок… я смогу тебе показать его только завтра, ― спустя несколько секунд, проговаривает он. ― Сейчас уже поздно и…

Да, Гарри совсем забыл, что в двух мирах немного время разнится. Но все равно он не сразу верит, когда видит на часах полвторого ночи: темнота за окном подтверждает этот факт.

Отец не спал. Он караулил у компьютера. Сколько таких бессонных ночей он провел в кресле за столом?

― Пап, вся эта огромная квартира… ― начинает вдруг Драко. ― А что если бы мы не вернулись?

― Я бы до конца не оставлял надежду, ― очень тихо проговаривает отец. А Гарри думает, что не сможет уснуть, размышляя, какой сюрприз назавтра ему приготовили.

― Но если…

― Время, что я провел без вас, было настоящим адом для меня, ― говорит отец, глядя в одну точку, а Гарри мысленно ругает Драко: ну зачем он завел эту тему, когда отец только успокоился!

А еще он вдруг осознает, что как бы ни любил профессора Снейпа, отца он любит больше.

* * *

― Вот… теперь можешь открыть глаза.

Отец на следующий день повез Гарри куда-то, показывать тот самый подарок. Вообще было непонятно, что тот задумал. А еще он вел себя по-прежнему зажато, отчего Гарри становилось больно внутри: ведь это была его собственная «работа».

Он боялся за отца. Он не знал, спал ли тот этой ночью. Как он себя чувствует? Отец избегал личных разговоров, с Драко ему словно было проще, а вот с ним…

Гарри открывает глаза. Перед ним ― огромная комната, сплошь заставленная шкафами со стеклянными дверцами. Посредине стоит стол с несколькими микроскопами. Чуть поодаль ― стол поменьше, на котором громоздятся книги и колбы.

Лаборатория?..

― Ну как? ― нарушает тишину отец.

― Пап, это же твоя лаборатория вроде. ― Гарри продолжает осматриваться.

― Я решил, что теперь она будет твоей. Но с одним условием: до восемнадцати ты можешь здесь работать только под присмотром взрослого.

― Вместе с тобой? ― Он оборачивается. ― Я смогу работать здесь вместе с тобой?

Отец какое-то время молчит. Это настораживает.

― Я не думаю, что… ― начинает он, но Гарри перебивает:

― Перестань! Я вылечился, неужели ты не видишь? От меня не будет столько проблем, как раньше…

― От тебя и не было проблем, ― возражает отец и потирает лоб, словно решая сложную задачу. ― Все, что я хочу ― чтобы ты был счастлив и в безопасности. С тобой здесь будет человек, который…

― Это ты, папа! Что бы ты ни сказал дальше…

― …которому ты будешь доверять, ― заканчивает тот.

― Ну вот, ты в точку попал, ― удовлетворенно произносит Гарри.

Отец только качает головой.

― Я не могу допустить, чтобы с тобой снова что-то случилось.

― Не случится, ведь ты будешь рядом…

― От меня мало толку.

Это звучит с такой горечью, что Гарри решает: это надо прекращать. Отец зациклился на чем-то своем и его не переубедить. Но все же… можно попробовать.

― Папа… ― Гарри подходит к нему и берет за руку. ― Это замечательный подарок. Я всегда мечтал об этом.

Отец молчит, глядя в одну точку, а его глаза подозрительно блестят.

― Все что я раньше говорил… это неправда, ― медленно продолжает он. ― Я не понимал, что делаю.

Отец продолжает молчать.

― Профессор Снейп вынул из моей памяти все, что я почему-то забыл и поэтому считал тебя… не очень хорошим. ― Гарри тяжело об этом вспоминать, но он должен, иначе недопонимание между ними никогда не закончится.

― Это потому, что он волшебник… а ты не обязан им быть, ведь мы живем в мире, где нет магии, ― вносит он ясность. ― И… ты не всесильный, пап. Это тоже нормально.

Отец судорожно вздыхает. Гарри покрепче хватает за его руку, держа ее обеими руками, чтобы тот не вздумал вырываться.

― И ты не мог вылечить маму. Это было не в твоих силах… если даже врачи не смогли, ― говорит он о том, что незримо стоит между ними. ― Ты не виноват.

По щеке отца скатывается слеза, но он продолжает смотреть в одну точку.

― Я знаю, что не дотягиваю, ― наконец, произносит он. ― Я хотел быть лучшим отцом, но…

― Ты не владеешь магией и не можешь быть идеальным, ― подытоживает Гарри. ― Профессор Снейп тоже очень неидеальный… а он ― это ты, я помню. ― Он ободряюще улыбается ему. ― И… я тебя люблю, пап. Ты у меня самый лучший.

Отец притягивает его к себе без лишних слов. Как хорошо, что он больше не боится его обнимать и вообще прикасаться. Этот страх скоро полностью пройдет.

― Все хорошо, мой милый, мой родной, ― шепчет он ему в макушку.

― Даже если я снова все забуду, ― говорит Гарри, прижимаясь щекой к его груди и ощущая, как тот вздрагивает от его слов. ― Ну вдруг такое случится… просто знай, я не перестану тебя любить. И, пожалуйста, сделай все возможное, чтобы вернуть меня обратно. Ведь у тебя уже получилось… и снова получится.

― С тобой все в порядке, сынок, ― тихо говорит тот.

Гарри с отцом вскоре покидают лабораторию: им нужно пройтись по магазинам, купить ему с Драко новую одежду: со старой они уже выросли. Заодно и захватить Драко из дома, где тот засел и упоенно загружает ноутбук разными играми. Гарри кажется, что подаренная ему лаборатория навеки впитала в себя их слова и признания и будет хранить их, сколько они будут живы. Особо ярко в этих стенах будет звучать:

«Ты не виноват».