Профессор Бербидж (джен)

Выплывать из забвения не хотелось. А зачем? Хорошо, тепло, мягко. Жаль только, кто-то там уже в третий раз орет «Энервейт» или «Энтровейт», короче, хрен знает.

— Я вас слышу, — сказала я, открывая глаза. Я лежала на кровати в больничном крыле Хогвартса.

— Мы уже боялись, что придется вас в Мунго отправлять, — сказала Помфри.

— Помилуйте, Поппи, — вклинился в разговор вошедший Дамблдор, — это всего лишь обморок.

— Что с Локхартом и выжившими? — Надеюсь, что самодеятельности не было и их все-таки отправили в больницу.

Помфри побледнела, а Дамблдор помрачнел и постарел как-то, что-ли. Из всех в живых остался только Гилдерой, да и то лучше бы не остался — его так сильно покалечили, что никакие целители не помогут. И, в придачу, охотник повредился умом. Ментально ему теперь лет пять-шесть. Опять канон догнал нас, только не на втором курсе Гарри Поттера, а на четвертом. Видать, сильно была обижена нечисть на охотников, раз с ними так жестоко поступили. Было ли мне жаль людей? Да, было. Собираюсь ли я говорить о том, что произошло на самом деле? Ни в коем разе! Мне мои мозги дороги. Официальная версия — не справились с насевшими на них тварями. Вот пусть так и будет. Конечно, меня еще не раз спросят о произошедшем, даже обвинят в смерти людей, поскольку о моей размолвке с Локхартом знали все. И то, что я запретила через мой участок ходить, и то, что ходили они нелегально, тоже все в курсе. Но версия у меня одна — приползли полудохлые, притащили останки своих, я написала записку и грохнулась в обморок. Все! Другие варианты отсутствуют. Именно эту версию я озвучила прибывшим аврорам. Мужики сочувственно покивали: мол, такая трагедия — слухи о моей постельной связи с Гилдероем у народа на устах были, все считали, что я горем убита от потери любовника. И только Грозный Глаз Грюм устроил допрос с пристрастием.

— Даже если бы у них был доступ к лесу через мой участок, то каким образом это помогло бы им в борьбе с нечистью?! — Я уже около часа отвечаю на вопросы старого параноика. Уже и Дамблдор приходил и просил отстать от меня, но этому на все пофиг.

— Вы явно что-то скрываете, — сказал мужчина. Он был неприятен — залысина, глазной протез, одет не по форме, неряшливый, хотя он действующий сотрудник.

— А вы хотите услышать, что я стояла и смотрела, как нечисть их убивает, а потом собрала останки?

— Вы вполне могли отомстить таким образом своему бывшему любовнику!

— Простите, кому?

— Не стойте из себя монашку! О вашей связи с Локхартом вся Англия гудит.

Ах, вон ты к чему! Ну, получай, фашист, гранату!

— А еще вся Англия гудит о том, что вы с Дамблдором любовники. А еще вся Англия гудит, что вы хотите стать руководителем ДМП. А еще…

— Хватит! — зло сказал мужчина. — Я этого так не оставлю. Вы явно что-то недоговариваете. Не думайте, что легко отделались!

Грюм зыркнул на меня свои глазом и вышел из помещения. Уф, допрос окончен. Но, чувствую, это еще не конец — завтра его и Барти Крауча-младшего нам представят как новых преподавателей ЗОТИ. Вот будет веселуха!

В обители Помфри я провела еще два часа — поболтала с женщиной, попила чай, сплетни послушала, получила сову от свёкра и рождественский подарок. Он писал, что живет на закрытой территории, поэтому подарки можно дарить уже сейчас. Мы, бабским коллективом, поулыбались, обсудили мужиков, и я отчалила — завтра будет сложный день.

* * *

Странная штука сознание — на моих глазах приволокли дохлых и полудохлый людей, я знаю, что они все, ну почти все, умерли, и меня это совсем не задевает. Как тогда с ИРА, только там был шок, а затем все померкло и задвинулось в самый дальний угол сознания. Сейчас один в один такая же ситуация — где-то там, глубоко-глубоко в подсознании, все, что было, и выглядит как будто кино посмотрела. Единственное напоминание о том, что это не кино, — связка ключей. Я их отправила в рамочку за стекло и повесила на самое видное место. Теперь это шаманский оберег от тысячи несчастий. Сувенир, который Локхарт привез от индейцев майя. Сувенир, и точка! Вот только стоит взять его в руки, как он покрывается инеем и от каждого ключа веет могильным холодом. Так, хватит загоняться — учебный год начался. Мне нужно сегодня проверить Синтию с Поттером и привезти на вокзал Алисию.

Честно-говоря, я с трудом оторвала себя от созерцания «шаманского амулета» и, взяв с собой три банки вишневого джема, отправилась к детям.

На участке мне помахал смотритель Роберт — с сегодняшнего дня он кормит, поит и убирает у копытных и не только. К краю участка теперь выходят конкретные хищники и твари классом опасности 5Х. У них тут что-то типа перемирия — никто никого не трогает. Все едят, отдыхают, потомство выводят. Вчера вот мантикора пришла, улеглась на самой границе, там Скамандер сделал большую лежанку для неучтенных, рожать вроде собралась. Знает, что тут никто не тронет, хищников, охочьих до мелких деток, отгонят, и она спокойно родит и вырастит малышей. С одной стороны — очень опасное соседство, так как полукошка подпускает только меня — она не рычит, но хвостом водит, дала мне подойти поближе и положить миску с водой и шмат мяса.

Сегодня я махнула рукой Роберту и, выйдя на дорогу, вызвала «Ночной рыцарь». Стэн был рад меня видеть, они с Эрни с благодарностью приняли две банки джема. Говорят, что он какими-то суперспособностями наделяет, но я ничего не замечала.

Первым делом отправилась к Поттеру. Мальчик-который-выжил спорил с дядей Верноном, что ему трындец как надо вот эту сумку, вот этот сундук и поедет он в старых шмотках Дадли. Синтия, не в пример ему, была одета в скромное серое платье с белым воротничком, туфельки, волосы аккуратно убраны в пучок. Ну прям ангел во плоти. Чувствую, будет тандем Снейп-Мишейвил. Фамилия девочки Мишейвил, что наталкивает на английское слово «Мишейвос» — озорной. Надеюсь, что Хогвартс устоит от их проделок.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Здравствуйте, — нестройно ответили мне дети и взрослые. К Вернону подошла Петунья.

— Я пришла проверить, готовы ли дети и все ли собрали.

— Собрали много лишнего, — раздраженно ответила Петунья.

— Профессор, — вмешался Гарри — уменьшите, пожалуйста, наш багаж, — и глазки такие невинные-невинные. Типа это не он тут орал и слюной брызгал, доказывая дяде, что ему все это надо.

— Уменьшу — при условии, что вы переоденетесь в чистое и по размеру.

— А без этого нельзя?

— Вам багаж нужен?

— Да, нужен.

— Тогда переодевайтесь.

Поттер тяжко вздохнул и шаркающей походкой отправился в дом.

— Юная мисс едет с вами? — спросила я.

— Да, — ответил Вернон, — довезем ребенка. Летом встретим.

— Синтия, — обратилась я к девочке, — вы все докупили?

— Да, миссис Бербидж, — ответила Петунья, — докупили, сложили, проинструктировали.

Миссис Дурсль наклонилась ко мне и сказала шепотом: «У девочки месячные начались, первый раз. Она немного в растерянности».

Вернон ушел поторопить «паршивца», я и Петунья обсуждали ее лужайку перед домом, очередной визит в клинику, результаты ее лечения и лечения племянника. Тем временем Синтия залезла в машину.

Гарри вышел из дома одетым вполне прилично, по моим меркам — черные джинсы, ботинки-говнодавы, футболка «нирвана»⁽¹⁾. Не хватало только ирокеза на башке и губы черной помадой подвести, что я и озвучила Поттеру. Парень презрительно фыркнул и забрался на заднее сиденье. Вернон попрощался с нами и увез детей. Мы с тетей Поттера поболтали минут десять и распрощались.

Я направилась к Блэку на авторазборку, но, увы, старого знакомого там не оказалось — где-то бегал. Пришлось ехать к Алисии, так и не облегчив душу.

* * *

Девчушка ждала меня на лавочке в окружении других детей. Здесь были не только те девочки, с которыми я говорила, но и другие. Всего девять человек, включая Алисию. В руках у каждого конверт. Подписан обратный адрес, а куда отправлять — не написано. Дети под диктовку заполнили поля конверта, и всей честно́й компанией мы отправились на почту, где мне пришлось оплатить пересылку, поскольку каждый ребенок решил, что один рисунок — это мало, надо пять, а лучше семь. Конверты были довольно пухлыми, так что пришлось отдать в общей сложности почти пятнадцать фунтов за марки и пересылку. Затем я проводила детвору обратно к дому, а мы с Алисией пошли на автобус. Почему не «Ночной рыцарь»? А как она потом добираться будет? Вот тото и оно. Поэтому автобус, потом еще один, потом пешком минут десять — и наконец-то колонна 9 и ¾ . На платформе я поздоровалась со всеми, посадила девочку на поезд и через камин на платформе пришла в кабинет директора на совещание. Все как обычно — кому-куда-сколько, сметой не предусмотрено, денег нет. Единственное, что вывело из скуки, — представление Грюма и Крауча. Грюм будет вести старшие курсы, а Крауч младшие. Дамблдор вновь предупредил, что будет Турнир Трех Волшебников, прибудут школы и прочую административную лабуду. А затем дал слово мне:

— Ну что я могу сказать о Турнире? Со своей стороны, мы сделали все, что могли, чтобы обезопасить участников. С иностранными гостями договоренности о том, что размещаются они в своих, гх-м, передвижных апартаментах, а пищу принимают у нас. Что касается ингредиентов, которые останутся после испытания, — если никто из участников Турнира не заявит свои права, то они отойдут Хогвартсу. На этом у меня все. Вопросы?

— Что насчет чемпионов? — спросил Снейп.

— Я вам отдам списки учащихся, которые в обязательном порядке должны бросить свое имя в кубок.

— Малфой, Крэбб, Гринграсс…

— Могу озвучить.

— Уж будьте любезны, — ядовито сказал Снейп.

— До участия в отборе от школ допускается любой школьник, достигший семнадцатилетия независимо от силы, дара и родовитости. Что же касается свободного чемпиона — условия те же, только есть список фамилий тех, кто участвуют в отборе с четырнадцати лет — это Поттер, Уоррингтон, Джагсон и Джонсон Анджелина, которая, как выяснилось, принадлежит древнему роду колдунов с Ямайки. Обязательные участники типа Монтегю, Уоррингтона-старшего, Диггори и так далее сами все прекрасно знают. Увы, но с оттоком магических сил у проигравших мы сделать ничего не смогли. Поэтому приз победителю — пять тысяч галеонов, а остальным по две тысячи. На этом все.

— До приезда детей осталось всего несколько часов, — слово взял Дамблдор. — Полагаю, у каждого найдется чем заняться. И не забываем отдавать Минерве программы.

— Интересно, а Бинс сдает программы, — пробубнила я. Мне-то грех жаловаться — у меня все готово и подписано. Но, блин, обидно — думаешь, делаешь, рисуешь, а кто-то на халяву получает.

— Если вы найдете нового преподавателя по истории на минимальную ставку, то так и быть, можете не сдавать программу, — усмехнулся Дамблдор, намекая на лимиты бюджета.

— Это ко всем относится? — встрепенулся Барти.

— Думаю, что да, — ответил директор.

— Я готов взять двойную нагрузку, — ответил молодой человек. — Только упокою Бинса я сам.

— Подавайте заявку по всем правилам, — сказал Дамблдор. — И мы рассмотрим вашу кандидатуру.

На этом педсовет окончился, и я направилась в свой кабинет — наводить марафет в классе, ведь завтра с самого утра уроки.

* * *

Распределение шло своим чередом: очередной Уизли отправился на Хафлпафф. Уизли в школе было много — Артур не единственный сын у своих родителей, есть ещё два брата. Бартемиус Уизли был точной копией Рона — высокий, нескладный, в конопушках. Интересно, а Уизли когда-нибудь попадут на Слизерин? Везде они есть, кроме серпентария. О, Синтия, как и ожидалось, попала в Гриффиндор. А распределение Дельфини Крауч в Слизерин стало неожиданностью.

— Крауч? — переспросила я, апплодируя очередному райвенкловцу, и обратилась к новому преподавателю ЗОТИ. — Разве у вашего отца есть еще дети?

— Это моя дочь, — гордо сказал тот. Грюм по каким-то причинам отсутствовал, и Бартемиус Крауч пока был один.

— Какая худенькая, — сочувственно сказала Спраут, глядя на Алисию.

Да, на девочку без слез не взглянешь — худенькая, анемичная, альбинос, невысокая. Кажется, ветер дунет — и ее унесет. Это я уже привыкла к ней, а другие пока не поняли природу ее глаз, полных слез и какого-то желания защитить, что ли.

Девочка села на табурет, и шляпа едва коснувшись, головы заорала…

— СЛИЗЕРИН!

Ребята за столом сухо зааплодировали, а новоявленная студентка стояла возле табурета и роняла слезы. Она поджала губы, стараясь не разрыдаться в голос.

— Мисс Зентан, ваш факультет вас ждет, — чопорно сказала МакГонагалл.

Кошка драная! У ребенка истерика, а ей пофиг.

На слова МакГонгалл девочка только головой помотала и продолжала стоять, смотря на стол Слизерина большими испуганными глазами. Удивил меня Флинт, который громко спросил у неё:

— А почему ты не хочешь к нам идти?

— Тут… тут… я… без денег… тут, — захлебываясь соплями, пыталась сказать девочка.

— И кто тебе такого наговорил? — спросила староста Элен Роули.

— Ры… ры… ма… ма, — заикаясь, сказала девочка.

— Эй, придурки, рыжие! — зло крикнул Уоррингтон. — Я вам яйца оторву!

— Минус двадцать баллов Слизерину, — сказала МакГонагалл, глядя на откровенно ржущих близнецов. Похоже, что Уизли наплели ребенку про ужасных темных магов. Девочка впечатлилась. Ну кто ж мог знать, что она к этим самым темным магам попадет?!

— Тридцать баллов Слизерину за проявленное сочувствие, — произнесла я, глядя, как Паркинсон за руку ведет Алисию на место.

Распределение продолжилось — осталось еще двое детей, и наконец-то начнется пир! Ой, нет, не начнется — приперся Грюм, бухой в хламину. Благо, Флитвик быстро отреагировал — обездвижил и отлевитировал куда-то. Все, можно поесть. В этот раз у меня все оплачено — завтраки-обеду-ужины, так что буду жрать от пуза. А чего это Снейп побелел так и вилку сломал? Я тоже обратила внимание на стол Слизерина и услышала часть диалога:

— Он не любит меня. Я худая, — тихо говорила Алисия. Лишь чары прослушки помогли расслышать, что говорит ребенок.

— А кого он любит? — спросила Паркинсон.

— Девочек, которые с попой и сисями, — совсем тихо ответила девочка и опустила голову. Из глаз слезы капали в тарелку, на которой еды лежало как для воробушка.

— А у тебя, значит, нет, — резюмировал, кто бы мог подумать, Малфой.

— Если буду есть, то появятся. Я не буду есть.

— Не переживай, мелкая, — сказал Крэбб, — не подойдет он к тебе, хоть какие у тебя сиськи с жопой будут. Мы его заколдуем, и этот преподобный больше к тебе не сунется!

— А к другим? — спросила девочка.

— И к другим тоже, — мрачно закончил Малфой.

А ларчик просто открывался! Ребенок не ест не потому, что есть нечего, а потому, что тот самый священник лезет к девочкам. Только ему подавай за что подержаться. Алисия худющая, плоская, ему не интересная.

Я отправила самолетик Роули: «Адрес подкину. Если надо — приведу к месту. Сообщите о результатах». Староста прочитала записку и кивнула мне: мол, обязательно.

На разговор за столом обратили внимание не многие — я со Снейпом, Флитвик да МакГонагалл. Судя по тому, что старая кошка ничего не сказала, она не против самосуда.

Тем временем слизеринцы успокоили ребенка, положили еды, и девочка стала есть. После первой части пира ребенок осоловел, и Гойл вывел ее потихоньку через один из тайных ходов.

Про священника-педофила понятно. Непонятно только, почему прагматичные слизеринцы взялись помогать сиротке. Или я чего-то не знаю?

1) Прим.автора: рок-группа

Вернуться к тексту