Пропащий ребёнок (джен)

Деревья невиданных размеров устремили вершины крон высоко в небо, казалось, что они способны достать до облаков. Трава была редкой и тёмной, в основном под ногами была земля, почерневшие листья или ветви. Время суток невозможно было определить точно — лес заволокло сумерками, а через тёмную листву не видно было неба. От дыхания появлялся пар — воздух был холодный и влажный, отдавал запахом смерти, если бы она могла пахнуть. Абсолютная тишина пугала, ведь в каждом лесу должно быть шуршание диких зверей, клики птиц, звуки их перелётов или хотя бы шелест деревьев, когда ветер прорывается чрез них. В каждом, но не в этом.

Регулус Блэк шёл осторожно, при каждом шаге смотрел под ноги, часто останавливался и оглядывался. Ни единого лишнего звука, ни одного признака жизни, лишь хруст переломанных веток и шуршание иссохшей листвы под ногами сопровождали слизеринца. Это угнетало даже больше, чем осознание своего глупого поступка.

Позади что-то хрустнуло — первый звук, изданный не Блэком. Сердце на мгновение остановилось, Регулус резко обернулся, нелепо шагнув вперёд и поскользнувшись на влажной листве. Над головой падающего слизеринца бесшумно пронёсся луч заклинания. Регулус упал на одно колено, опёрся локтем о землю, перевернулся, заскользил вторым локтем по листве и судорожно начал искать взглядом нападавшего. Перед ним сгущалась чья-то тень — фигура человека с зажатой в руке волшебной палочкой, наведённой на него, стояла неподвижно, излучая зловещую ауру. Это определённо был взрослый мужчина с горящей неестественно красным цветом радужкой глаз, его короткие волосы, казалось, были прилизаны, а мантия выглядела слегка старомодно: подобные ей вышли из употребления несколько лет назад. С каждой сотой долей секунды Регулус видел очертания человека всё ярче — кожа светлела, становясь молочно-белой, одежда и волосы становились чётче, глаза блестели уже не кроваво-красным, а цветом меди с оттенком бордового. Уши заложило, Блэк вцепился пальцами в землю, сердце всё ещё не желало двигаться, будто хотело продлить момент абсолютной тишины, в которой он оказался.

Секунда прошла, и в мир вернулись звуки, а вместе с тем появился яростный крик: «Да пошёл ты!»

Кричал некто третий, бросаясь на человека перед Блэком. Третий держал в руках палку, которой и замахнулся на мужчину. Тот явно не ожидал вмешательства со стороны, поэтому едва увернулся от летящей в его голову палки и отшатнулся назад. Воспользовавшись замешательством, Третий подскочил к Блэку, схватил того за руку и, дёрнув на себя, понёсся в глубь леса. Регулус осознал, что бежит, только спустя несколько секунд, когда тёмная ветка рябины хлестнула его по щеке, приводя в сознание. Он прислушался к ощущениям и понял, что сердце его бешено колотится, сам он дышит также часто, а в ушах шумит. Тут его левую ладонь пронзила острая боль, Регулус поднёс её к лицу и увидел, как дрожат всё ещё согнутые пальцы, а кровь с ладони стекает под рукав рубашки: видимо, он уже успел на что-то напороться рукой.

Тут его спутник резко затормозил и толкнул Регулуса в бок. Тот упал, ударившись лопатками о дерево, и сдавленно охнул. Только теперь он мог чётко взглянуть на таинственного Третьего, вторым именем которого было бы слово «внезапность». Внезапно появился, внезапно, побежал, внезапно остановился, внезапно…

— Ты… — поражённо выдохнул Блэк, уставившись на Третьего, которым являлся, вернее, являлась девушка. — Ты же…

— Да я это, я! — громким шёпотом произнесла она. — А теперь сиди молча и слушай меня. Ни. Единого. Слова, — она провела руками по русым волосам, криво разделила их на три части и быстро начала плести косу. — Стоило мне понадеяться на твоё благоразумие, как ты сразу же решил примерить на себе крестраж Волдеморта! Идиот, у меня слов не хватит описать, насколько это был тупой поступок! Чем ты думал в тот момент? — шипела девушка. Регулусу казалось, будто из её серых глаз то и дело вылетали молнии. Она закончила плести косу, сняла одну из многочисленных ленточек с запястья и перевязала её, чтобы та не расплелась. После этого девушка присела перед Регулусом и протянула руку к нему. Блэк вздрогнул всем телом, напрягся и зажмурился. Его лба мягко коснулись грязные от земли пальцы, осторожно провели по волосам. Регулус приоткрыл глаза и увидел, что девушка сидела прямо напротив него. — До последнего не думала, что это реальность, — прошептала она, подсела ближе и обняла его. — Мечтала сделать это уже давно, но не было возможности, сам понимаешь.

От её ироничного голоса, наполненного сожалением и горечью, Регулусу стало нехорошо. Он сглотнул и моргнул пару раз. На глаза наворачивались слёзы.

— Спасибо тебе, — прошептал он в её плечо. — И прости, я и правда не думал… То есть думал не о том, а диадема сама меня манила. Это не оправдания, это… это… — он замолчал, моргнул ещё раз и уткнулся в плечо. Девушка похлопала его по спине, тихо сказала что-то успокаивающее и отстранилась. Теперь её лицо выражало крайнюю степень серьёзности.

— Уверена, Тому знаком каждый дюйм этого места. Он не торопится, потому что знает, что нам не сбежать. Твоя рука… не бойся, боль пройдёт, а от заражения крови ты здесь вряд ли умрёшь. Регулус, — она обхватила его лицо руками. — Пожалуйста, не натвори глупостей, умирать не особо приятно.

Блэк кивнул и поднялся вслед за ней. Он видел, что она точно также не знает, что делать, но пытается вглядеться в мрак леса, словно в нём можно найти ответ. Он коснулся пальцами щеки и понял, что она мокрая от слёз. Регулус почувствовал тонкий укол стыда: мальчикам вообще не положено плакать, а его глаза за месяц уже второй раз на мокром месте. Он быстро утёр рукавом лицо и вновь взглянул на девушку перед ним. Пожалуй, лучшего момента для того, чтобы описать её, мы не найдём.

На лицо девушка ничем особым не выделялась — нос с лёгкой горбинкой, кожа светлая с едва заметными морщинками в уголках губ, глаза тёмно-серые, цветом напоминая сталь, они смотрели мягко, но порой ярко выражали недовольство. Русые волосы доходили до груди, но в косе они лежали на левом плече. Одета она была в джинсы и тёмно-синюю рубашку с подвёрнутыми до локтей рукавами, из-под рукава левой руки выглядывали чёрные линии татуировки. На шее — кулон с голубым кристаллом в серебряной оправе, а на обоих запястьях — разноцветные ленточки непонятного предназначения. На вид ей можно было дать от двадцати до двадцати четырёх. На двадцать пять, подумал Регулус, она почему-то не тянула.

— Вчера все мои проблемы казались такими далекими, — пропела она тихо, выглядывая из-за дерева. Регулусу показалось, что где-то он уже слышал эти слова, но сейчас ему было не до подобных размышлений. — Не знаю, чем ты думал, надевая диадему, но, держу пари, Том очень удивлён моим здесь присутствием.

— Том — это же Тот-Кого-Нельзя-Называть? — спросил Регулус.

— Да, прозвища слишком громоздкие и длинные. Том — просто и лаконично, не находишь? — она похрустела пальцами, размяла шею и посмотрела на Регулуса. — И то, как упорно он пытается скрыть ото всех своё настоящее имя, показывает, что Том на самом деле не что-то вне нашего мира, а простой человек. Умный, сильный, жестокий, но человек.

Её слова вселили в Регулуса капельку уверенности. Быть может, его, то есть Тома, даже смогут одолеть в ближайшем будущем. Только вот когда настанет это будущее? Невольно вспомнились дни его, Регулуса, фанатизма. Тогда каждый дюйм стен был завешен газетными вырезками, колдографиями, на которых его ещё молодой кумир — красивый черноволосый мужчина с пронзительными глазами — стоял перед своими подданными и поражал всех своими масштабными идеями, о которых, наверное, хотя бы раз думал каждый волшебник. Но в один момент Блэк осознал, что все его подвиги «во благо» — фальшивка, тонкая пропаганда, что не будет никогда идеального общества волшебников, ведь каждый — хотя бы один раз в жизни — задумается, на скольких этажах костей построен их маленький утопический мир. Слово «нацизм» появилось в его голове с пробуждением. Слово мерзкое, липкое и склизкое, отчего Регулусу тут же осточертел и фанатизм, подобный возгоранию Беллатрисы от одного упоминания её повелителя, и сами взгляды этого… человека.

— Пойдём, — произнесла девушка, вырывая Регулуса из мыслей. — Его здесь нет, пока нет. Ах, чёрт, подожди. Палочка при себе? — Регулус похлопал по карманам и отрицательно покачал головой. — Дерьмо. Ха, я даже не знаю, что и делать! Ладно, наверное, нам стоит идти.

Она махнула рукой и, пригнувшись, пошла вперёд, то и дело оглядываясь. Регулус последовал её примеру, не особо понимая, зачем им это надо. Том найдёт их в любом случае, сколько бы ты не оттягивал встречу. А вот что будет потом — загадка.

* * *

Луксиния откинул учебник и посмотрел на задёрнутый полог соседа по комнате. Зачем-то встал, подошёл к кровати, отодвинул ткань и, в очередной раз убедившись в отсутствии Блэка, со вздохом вернулся на место. Его душу терзал зверь, именуемый тревогой. Он имел колючую шерсть, огромные когтистые лапы и буйный, неукротимый нрав. Почему же он так неожиданно решил назвать своим домом сердце Мидлфорда — непонятно. До отбоя оставалось два часа, много, вроде бы, однако Блэк никогда не пропадал надолго. Его не было ни в гостиной, ни в излюбленной библиотеке. Появившуюся мысль спросить о нём у старшего брата Луксиния отверг сразу же: не хотелось иметь ничего общего с безрассудством, окружающим гостиную Гриффиндора.

Закатив глаза от собственных размышлений, Мидлфорд поднялся и направился к выходу. Всё равно сегодня был день его дежурства, но кто будет против, если он приступит к своим обязанностям чуть раньше положенного?

Сивилла Трелони была, безусловно, самой неординарной ученицей не только пятого курса, но и, наверное, всей школы. Она обожала туманные речи, носила цветные шарфы даже во время жары и обладала пышной каштановой шевелюрой. Над ней подшучивали, её не особо любили, но в то же время никогда не проявляли презрения или злости. Сивилла была этаким диковинным зверьком с Когтервана (что, кстати, не давало назвать её глупой, иначе шляпа отправила бы её в другое место), забавным странным экспонатом музея живых людей.

Мидлфорд не ожидал, но и не удивился, когда встретил её, сидящей на подоконнике и что-то усердно рисующей. Только он хотел пройти мимо, как она, выронив карандаш, резко вцепилась в его руку.

— Ты же его ищешь? Да-а, я вижу, его, его! — громко зашептала она. — Он наверху, на восьмом! Был там, а потом исчез! Я видела, как ходил у гобелена с троллями, отвернулась, а потом смотрю: нет его! Что-то плохое случилось с ним, Луксиния, спаси, помоги ему, он много дел свершит! — она резко отпустила Луксинию, тот отшатнулся и чуть не упал. Сивилла схватила листок и показала пальцем на рисунок. — Видишь? Избавься, уничтожь, от неё веет смертью!

Резкими грубыми линиями была нарисована тиара с крупным камнем посередине. Отчего-то Луксиния поверил каждому слову, хоть и отдавали они безумием. Ноги сами повели его на восьмой этаж, но мыслями он всё ещё был у окна, где Сивилла с затуманенным взглядом вцепилась в его руку нечеловеческой хваткой. Отогнув рукав, он увидел красные отметины пальцев.

* * *

Они вышли из леса, но светлее так и не стало. Деревья заканчивались резким обрывом, а внизу бесшумно протекала тёмная река, на берегу которой стояла старая хижина. За покосившимся забором должен был быть огород, но на его месте росли сорняки, овитое плющём пугало смотрело в пустоту нарисованными черными кругами на посеревшем мешке, выполняющем роль головы. За хижиной и рекой — ничего, лишь тьма. Регулус сжал ладони в кулак и тут же с шипением разжал: он совсем забыл о ране. Девушка нахмурилась, оглядывая обрыв.

— Алиса, — неожиданно произнесла она.

— Что?

— Меня зовут Алиса. Я поняла, что знаю о тебе всё, а ты не в курсе моего имени.

Алиса. Регулус про себя проговорил это имя пару раз. Вполне обычное, но в то же время какое-то… сказочное?

— Значит так, — продолжила она, потянувшись и хрустнув шеей. — Рискну предположить, что это дом матери Тома. Я читала, что он выглядел как-то так. Могу ошибаться, но это самый логичный вариант. А ещё у меня появилась маленькая идея. Так что постарайся не сломать себе шею, пока будешь спускаться.

С этими словами она присела, схватилась за траву и полезла вниз. Высота была не такой уж и большой, но при неудачном падении точно можно было сломать себе пару костей.

Регулус, вздохнув, последовал за ней.