Коллапсар (джен)

— Домик дядюшки Альфарда, — объявил Сириус и усмехнулся краешком губ. — Здесь я жил после Хогвартса. Вот уж не думал, что придется вернуться.

Здесь — это в вертикально вытянутом, разительно контрастирующем с прочими доме-крепости в небольшой маггловской деревушке. Только волшебством можно было объяснить поразительное равнодушие жителей миленьких однотипных коттеджей к угольно-черному, словно обгоревшему, ныне плотно увитому плющом строению, сошедшему со страниц про сторожевые башни, с едва заметными окнами-бойницами, витым дымоходом и нахохлившейся каменной горгульей над дверью.

— Совсем обветшал, — сказал крестный с сожалением. — Меня посадили в восемьдесят первом, дядюшка к тому моменту отпраздновал пятилетнюю годовщину смерти. Мы с ним болтали иногда, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд. — В доме есть его портрет. На Гриммо он не бывает: эти чистокровные снобы не слишком интересная компания.

Горгулья угрожающе расправила крылья и приготовилась пикировать, стоило им подойти ближе, но Сириус только отмахнулся. Дверь скрипнула, отворяясь, и Гарри с некоторой опаской последовала за крестным.

— Дядюшка был тем еще затейником, — с ностальгией протянул Блэк.

Гарри мысленно согласилась с ним. Они попали в гостиную: голова оленя над камином, украшенным по-прежнему зеленой еловой гирляндой и рождественскими носками, встряхнулась и уставилась на них стеклянными глазами. С высокого потолка спускалась трехъярусная люстра со свечами, на опорных столбах сидели уменьшенные копии горгульи снаружи, сейчас с любопытством тянущие шеи вниз, к гостям. Перед диваном лежала медвежья шкура, по периметру расположились книжные стеллажи из черного дерева, между ними — доспехи под вертикальными штандартами Слизерина. Наверх уходила винтовая лестница, а окна, изнутри не похожие на крепостные, были плотно зашторены. Повинуясь движению палочки, охапка дров скользнула в камин и занялась пламенем. Еще взмах, и шесть карнизов разом обрушились вниз. Поднявшееся облако пыли заставило обоих расчихаться.

— Я не очень хорош в бытовой магии, — смущенно признал Сириус.

От пары пикси, вылетевших из складок ткани, он избавился не в пример ловчее.

В дневном свете комната приобрела более плачевный вид: стали заметны трещины на древесине, влажные потеки и сочащийся сквозь щели печной дым. Диван щеголял многообещающей прорехой, которую наверняка облюбовала очередная кусачая магическая живность. Исследовать дом дальше — по словам Сириуса, на первом этаже были еще кухня и санузел, на втором — пара спален, хозяйская ванная комната и кабинет — они не стали: тут требовались очищающие и восстанавливающие чары, которыми Сириус владел на посредственном уровне, а Гарри, обладая неплохими знаниями (спасибо приютскому прошлому Тому Риддла) не могла применить на практике.

— Подожди-ка, — пробормотал Блэк уже снаружи и забормотал себе под нос знакомые по не её прошлому заклинания. Откуда-то с крыши вспорхнула целая стая ворон, дымоход чихнул сажей, а цветущий плющ возмущенно расступился, открывая взгляду окна.

— Пока так, — выдохнул Сириус. — Попрошу Ремуса помочь, вдвоем мы за пару дней управимся. Я хотел подарить тебе этот дом на совершеннолетие, — добавил он неожиданно. — Но тут всё завертелось…

Гарриет помрачнела.

На следующий день после убийства Дамблдора (один из последних для дома на площади Гриммо в качестве штаб-квартиры) состоялось экстренное собрание Ордена. Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, прибывших в компании Ремуса и близнецов Уизли, расспросили и сослали наверх. Всех, кроме Поттер: пережив словесную битву Сириуса и миссис Уизли, а после вбросив информационную бомбу, она сумела-таки поучаствовать.

— Дамблдора убил Снейп, — объявила тогда громко. — По его же просьбе.

После мгновения ошеломленного молчания аудитория взорвалась криками. Отрицание, возмущение, негодование — и грянувший поверх зычный голос Хмури:

— Снейп сказал тебе об этом?

— Дамблдор, — спокойно соврала она под испытующим взглядом. — Во время битвы в атриуме его поразило проклятие Волдеморта. Профессор умирал.

Версия была жизнеспособная, и, хотя убедила далеко не всех, в целом была принята в качестве рабочей. Своей цели — обезопасить, насколько это возможно, Снейпа от членов Ордена -­ Гарри добилась. После она поддержала идею сменить штаб-квартиру, руководствуясь совсем иными, нежели у других членов собрания, соображениями: у Снейпа был доступ в дом на Гриммо и, возникни необходимость доказать свою верность, он мог поделиться адресом с Волдемортом, разумно ожидая, что Орден оттуда убрался. Больше она в дискуссию не вступала, слушая новости с полей молча.

Ситуация становилась всё хуже. Магическая Англия скорбела по последнему достойному противнику Волдеморта и готовилась к смене власти. Немногочисленная оппозиция — Орден Феникса, часть аврората и магглорожденных — сопротивлялась растущему влиянию пожирателей и их союзников, но неуклонно сдавала позиции. Богатство и беспринципность сторонников Темного лорда обеспечили численный перевес на его стороне, а тактика устрашения давала более эффективные результаты, чем пропаганда равенства и взывания к совести. Если бы не Гарриет, девочка-которая-выжила, героиня первой магической войны и, стараниями Дамблдора, символ сопротивления второй, судьба сопротивленческого движения была бы предрешена. И это общественность еще не знала об условном бессмертии Темного лорда.

Убийство раскалывает душу… Но как именно? Какая часть души была заключена в дневник? Половина? Право, было бы забавно: при таком раскладе в ней сейчас больше от Волдеморта, чем в нем самом.

* * *

— Гарриет? — с не соответствующей пасторальной картинке тревогой позвала Гермиона. — Ты уверена?

Коттедж Ракушка, приютивший их на несколько дней, располагался на самом берегу моря, и Гарри полюбила стоять босыми ногами на линии прибоя, ощущая, как с каждой новой волной ступни глубже погружаются в песок. Это настраивало на размышления.

Поиск крестража в хранилище Беллатрикс по-прежнему был приоритетной, не допускающей проволочек задачей. Уговорить Тонкс проникнуть в Гринготтс под видом тетушки не составило особого труда: Гарри сделала ставку на ее желание после года заточения доказать себе, осторожному Ремусу и прочим членам Ордена собственную полезность даже при всё еще сбоящей магии.

— Ограбить банк? — переспросила Тонкс с восторгом, и волосы окрасились в цвета радуги. Даже необходимость хранить вылазку в тайне (спасибо авторитету Дамблдора) не уменьшила ее пыл.

Тонкс потренировалась принимать облик Нарциссы и подражать ее манере поведения и речи. Гарри нечасто пересекалась с миссис Малфой, но ей показалось очень похоже. Ее саму превратить в Драко должно было оборотное зелье из запасов Снейпа и пара волосков: Гарри даже напрягаться не пришлось, всего-то попросить Добби пошариться в слизеринской спальне, запасах Снейпа и директорском кабинете. Домовик был счастлив услужить «мисс Гарри Поттер», а недавно, откликнувшись на зов и услышав о новом доме, в котором он будет желанным обитателем, на радостях чуть не откинулся. Он был странным, конечно, но не раз выручал ее и смотрел с таким обожанием и преданностью, что даже циничная ее часть признавала его полезность.

Оставалась одна проблема: если их план увенчается успехом, Волдеморту донесут о посетителях банка и Малфои окажутся под ударом. Существовала ли альтернатива? Они уже потеряли четыре дня. У них была фора за счет неведения Темного лорда о ведущихся поисках, но Гарри не стала бы полностью уповать на это. Драко тоже сделал выбор, приняв метку пожирателя. Готова ли она пожертвовать им ради гипотетического обнаружения еще одного крестража?

Теперь, когда обет Снейпа был исполнен и его жизнь снова не зависела от благополучия Драко…

Гарри повернулась к Гермионе и кивнула.

— Пора.

Аппарировать в проулок Лютного пришлось дважды: сначала Гермиона перенесла Поттер, затем Тонкс. Ни одна из них по разным причинам не могла перемещаться самостоятельно, так что Грейнджер осталась ждать их под мантией-невидимкой, а Гарриет-Драко и Тонкс-Нарцисса чинно отправились в банк.

Косая аллея пустовала: июнь, мертвый месяц, плюс угроза пожирателей. Одни только Ужастики Умников Уизли радовали глаз яркими красками и многообещающими искорками за высокими окнами. Прошлым летом Гарри так и не удалось побывать в их магазинчике, но Сириус, ставший третьим партнером, был вложением очень доволен и коробками таскал на Гриммо новые изобретения и экспериментальные модели близнецов.

Гринготтс встретил их гоблинами в ливреях и оглушительной тишиной. Гарри решительно направилась к ближайшему сотруднику: пиетет перед страшноватыми карликами она потеряла после пары визитов сюда вместе с крестным. Будучи Блэком по происхождению и воспитанию, он сам, вероятно, не замечал, каким требовательным взглядом смотрел на мир и как естественно ожидал расторопного исполнения своих указаний.

— Мистер Малфой, миссис Малфой, — степенно произнес гоблин. — Чем могу помочь?

— Мы намерены посетить хранилище моей сестры, Беллатрикс Лестрейндж, — холодно отозвалась Тонкс.

— Хм, — отозвался некто Гакнок. — Для вступления в права наследования мистеру Драко Малфою необходимо подтвердить свою личность, предъявив волшебную палочку.

— Предъявив палочку? — повторила Тонкс с такой артистичной сдерживаемой яростью, что Гарри мысленно восхитилась. — Вы ставите под сомнение личность моего сына?

— Таково было требование миссис Лестрейндж, — с учтивой твердостью сказал гоблин. — Мы лишь исполняем ее волю.

Гарри видела, что Тонкс намерена спорить. По понятным причинам: палочка Малфоя была, разумеется, у него самого. Зато Гарриет обладала знаниями и готовностью идти до конца.

— Оставь, мама, — произнесла она с пренебрежением и откинула полу мантии. Шагнула вплотную к стойке, подняла руку, чтобы палочка, прикрытая мантией с одной стороны и Тонкс с другой, указала на гоблина, подумала четко: «Империус». — Вот моя палочка.

Гоблин наклонился и даже вооружился чем-то вроде лупы.

— Прекрасно, мистер Малфой, — сказал удовлетворенно. — Следуйте за мной.

Глаза лже-Нарциссы изумленно округлились и сменили цвет. Гарри не могла указать ей на это и только стиснула зубы, досадуя, что Тонкс не удержала способности под контролем.

Путешествие на вагонетке затянулось: по ощущениям они спустились глубоко под землю, даже ниже, пожалуй, хранилища Блэков, не говоря уже о Поттерах. Этот ярус охранял дракон, и черты Тонкс снова поплыли при виде израненного, ослепшего зверя. К счастью, гоблин был занят отпугиванием твари и не смотрел на спутников (чем Гарри воспользовалась, чтобы глотнуть зелья из фляжки), но она снова раздраженно подумала, что чувствительность проснулась в Тонкс весьма некстати.

За века существования Лестрейнджи накопили действительно впечатляющий запас золота и ценных предметов, но Гарри скользнула по чужому богатству незаинтересованным взглядом. Деньги никогда не были ее слабостью, а теперь она к тому же хорошо знала, как заставить других людей тратить свои накопления на воплощение ее идей. Да, Тому Риддлу в свое время пришлось искать — ну, сейчас бы сказали «инвесторов», тогда это были скорее покровители. Туманные обещания, намеки, одолжения, откровенная лесть и изощренные манипуляции: в свои шестнадцать Риддл уже был исключительным лжецом, а записанные в дневник грязные тайны чистокровных семей впоследствии стали отличным рычагом давления. Свыкнувшись с мыслью о карьере в министерстве магии, Гарри уже продумала вполне реализуемый план по воплощению задумки в жизнь.

Дело было за малым: выжить и избавиться от Волдеморта. Поэтому знакомой по воспоминаниям чаше Хаффлпафф она обрадовалась, как родной.

— Я заберу это, — сказала она гоблину, взяв чашу и стараясь не морщиться от неприятного ощущения пронзающих ладонь червей.

— Разумеется, мистер Малфой.

* * *

Они должны были покинуть Косую аллею как можно скорее, но Гарри, ведомая смутными догадками, остановилась у лавки Олливандера.

— Иди без меня, мама, — сказала она Тонкс. — Я буду через минуту.

— Мы опаздываем, Драко, — возразила та.

— Я недолго, — откликнулась Гарри, толкая дверь.

Она не рассчитывала встретить внутри кого-то, кроме хозяина, и неприятно удивилась посетителям: мужчине в мантии едва ли не до пят и маленькой девочке, по всей видимости, первогодке. На прилавке перед ними лежало три футляра. Олливандера было не видно (за исключением тени между двумя стеллажами), но слышно.

— Не намерен здороваться, Драко?

Сердце упало. Поворачиваясь к незнакомому магу, Гарри молилась, чтобы ей удалось сохранить невозмутимость.

— Здравствуйте. Сэр.

Повисла опасная пауза. Гарри понятия не имела, какие отношения связывали Малфоя-младшего или его родителей с этим волшебником. Достаточно ли было формального приветствия? Или ей следовало осведомиться о здоровье его семьи? Или поздравить его дочь с поступлением в Хогвартс?

— Вот и она! — радостно сказал Олливандер, показываясь. Новый визитер его явственно насторожил.

Девочка потянулась за палочкой, и мужчина отвлекся. Столп зеленых искр заставил ребенка радостно подпрыгнуть на месте.

— Папа, папа, смотри!

— Я вижу, дорогая, — тепло отозвался маг. — Ты умница.

Олливандер принялся упаковывать палочку, одновременно рассказывая об особенностях древесины и сердцевины. Волшебник расплатился и повернулся было к Гарри — она старательно демонстрировала интерес к чему-то поодаль, — но девочка настойчиво потянула его за руку «к маме и за мороженым!».

— Увидимся, Драко, — только и сказал он на прощание.

В лавке остались они вдвоем.

— Мистер Малфой, — сдержанно сказал Олливандер. — Чем могу помочь?

Гарри достала палочку.

— Помните ее?

Мастер подобрался.

— Я помню все палочки, которые когда-либо продал, — холодно заявил он.

— Прекрасно. Тогда, в девяносто первом, вы предлагали Поттер другую палочку. Покажите мне ее.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Малфой, — медленно проговорил мужчина.

Гарри нетерпеливо вздохнула. Олливандер проявил несговорчивость весьма некстати: ее карман оттягивал крестраж, действие зелья могло прекратиться в любой момент (появляться на людях в собственной шкуре было опасно), а шансы снова побывать в Косой аллее стремились к нулю.

— Вы наверняка слышали, что Темный лорд возвращает некогда утерянное влияние, — прибегла она к зарекомендовавшему себя методу запугивания. — И знаете, как он поступает с теми недальновидными волшебниками, которые рискуют вызвать его неудовольствие. Вы не хотели бы оказаться в их числе, мистер Олливандер. Это незначительная просьба: просто продайте мне ту палочку.

Какое-то время он колебался, удерживая ее взгляд, но Гарри смотрела твердо, бескомпромиссно. Ей нужен был результат, и как можно скорее. И она всё ещё сжимала свою палочку, хотя сомневалась, что после непростительного запаса магии хватит хоть на что-нибудь.

Наконец мастер понуро опустил плечи, признавая поражение.

— Остролист и перо феникса, — буркнул он после недолгого отсутствия и выложил на прилавок футляр.

Непроизвольно задержав дыхание, Гарриет коснулась новой палочки. Подушечки пальцев закололо, внутри поднялась волна тепла и узнавания. Часть ее-не-ее души воспринимала эту палочку своей и обрадовалась ей как давно потерянному другу. Не вкладывая конкретного посыла, она рассекла воздух.

Волна магии сбила мастера с ног и завалила стеллажи. Десятки, сотни коробок с грохотом обрушились. За спиной с тонким звоном вздрогнуло и осыпалось стекло в витрине. Не замечая полный ужаса взгляд Олливандера, Гарри улыбалась позабытому не своему ощущению всемогущества.

* * *

— Ты применила непростительное заклятие, Гарри! — громким шепотом обвинила Тонкс, заступая ей дорогу.

После операции они вернулись в Ракушку, а оттуда с помощью Билла и Флер аппарировали в Нору, новую штаб-квартиру Ордена Феникса. Повезло, что облик Драко слетел еще в Лютном: было бы сложно объяснить необычную внешность. В Норе их быстро взяла в оборот миссис Уизли, Гарри только и успела закинуть крестраж в комнату Рона к остальным и укрыть мантией-невидимкой. К вечеру ожидали много гостей, всем нашлось занятие.

Рядом постоянно крутился кто-то чужой, Гарри не смогла ни словечком перекинуться с Роном или Гермионой, только многозначительно кивнула первому. А теперь, когда с подготовкой к собранию было покончено и она поднималась наверх, мечтая полежать хотя бы десять минут, на площадке третьего этажа перед ней из ниоткуда возникла Тонкс.

— Да, — признала она равнодушно, от усталости не выбирая слова. — Иначе в хранилище мы бы не попали.

— Они не просто так называются непростительными! — с жаром продолжала Тонкс. — Нельзя накладывать их на кого бы то ни было, ты понимаешь? Это недопустимо!

— Это было необходимо, — раздраженно проговорила Гарриет. Постаравшись взять себя в руки, максимально дружелюбно добавила: — Слушай, Тонкс, я не могу рассказать, почему так важно было забрать эту чашу, но поверь, Дамблдор…

— Дамблдор никогда не поручил бы тебе что-то, для чего требуется применение непростительных чар! — перебила та. Схватила плечи Гарриет, наклонилась ближе, всматриваясь пытливо: — Ты пойми, единственное, что отличает нас от пожирателей, это выбор методов. Цель не оправдывает средства, понимаешь?! Не для членов Ордена Феникса!

В любой другой ситуации Гарри промолчала бы, но Тонкс поймала ее в неудачный момент, и Поттер просто не сдержалась: наивный идеализм стоял у нее поперек горла еще со времен занятий в Учебном клубе.

— Возможно, поэтому члены Ордена Феникса несут потери и проигрывают, — ядовито парировала она, сбрасывая с себя чужие руки. — Ты же была аврором, Тонкс! Должна знать, что наши враги не обременены моральными принципами и без колебаний используют темномагические проклятия! Да та же Беллатрикс едва не сделала тебя сквибом!

Выпалив мысли вслух, Гарриет тут же пожалела. Момент для идеологического спора был неподходящий, равно как и собеседник: она не сомневалась, что Тонкс перескажет ее слова как минимум Ремусу и Сириусу. Если так, ей еще повезет. Гарри в достаточной степени доверяла обоим, чтобы рассчитывать на определенную долю понимания. Хотя зашкаливающая правильность Люпина могла обернуться душещипательной беседой. Неудивительно, что они с Тонкс сошлись.

— На кого ты равняешься, Гарриет? — добила та контрольным. — Подумай о Дамблдоре. Величайший маг своего поколения. Разве он применял темную магию?

О, Гарри сильно сомневалась, что чары, способные уничтожить крестраж, относились к светлой.

* * *

— Итак, это он? — скептически уточнил Рон. — Крестраж Волдеморта?

Вытащенная из-под кровати и торжественно поставленная в центре комнаты чаша и впрямь не производила особого впечатления. Но Гарри то и дело боковым зрением выхватывала ее нутро: в отличие от дневника, обвязанного толстыми нитями, медальона с его агрессивно-захватническими жгутами, диадемы и ее текучей, переменчивой магии чаша казалась облепленной короткими толстыми червями. Бесконечно движущаяся омерзительная масса.

— Да, — подтвердила она мрачно.

Уже пятый. Дневник, ставший обычной тетрадью, перстень с треснувшим камнем, деформированный медальон и оплывший, покореженный обруч диадемы — остатки крестражей, по ее просьбе найденные Добби, лежали поодаль. Ничто в кабинете Дамблдора не должно было указать на направление их поисков.

— Я догадываюсь, какое заклинание сделало это, — указала Гермиона на диадему. — Но оно темномагическое. И очень, очень опасное. Не уверена, что среди наших знакомых есть волшебник, способный управиться с ним.

— Дамблдор мог, — вздохнул Рон.

— Темный лорд может, — поддакнула Гарри с усмешкой. — Что? Знакомый волшебник.

Гермиона легкой гримасой выразила свое отношение к неудачной попытке пошутить и деловито сказала:

— Мы должны попробовать сначала известные нам чары, а после — обратиться за помощью к Ордену. Я знаю, что ты об этом думаешь, Гарриет, — опередила она протест, — но авроры в этом вопросе явно будут компетентнее нас.

Вряд ли. Гарри отчетливо видела магию крестражей, а этого прежде удостоилось лишь зеркало Еиналеж, в то время как туалет Мирттл, зачарованный профессорами Хогвартса, отличался лишь едва уловимой завесой. Справиться с крестражем могло лишь нечто очень мощное и крайне разрушительное. Например, адское пламя, о котором говорила Гермиона. Гарри даже подозревала, кто, кроме Волдеморта и Дамблдора, потенциально был способен удержать нам ним контроль. Но этот вариант она оставила на крайний случай.

— Все заняты собранием, — сказала деловито. — Пойдем на задний двор?

* * *

— Экспульсо!

Чаша подлетела, кувыркнулась вокруг своей оси и приземлилась неподалеку. Гарри не нужно было идти за ней, чтобы удостовериться в целостности.

— Ничего, — покачала головой Гермиона, водрузив крестраж на место и сдувая прядку с разгоряченного лица. — Я перепробовала все точечные заклятия из своего арсенала, и ничего!

Гарри испытала бы еще аваду, будь у нее магия и не будь свидетелей.

— Ну и что нам с этим делать? — тоскливо спросил Рон. — Может, просто утопить ее? Или там закопать?

— Темный лорд обладает неприятной способностью просачиваться сквозь стены, — отвергла Гарри идею. — Крестраж нужно именно уничтожить. — И, оглядев унылые лица, подбодрила: — У Дамблдора получилось, значит, и мы сможем.

— У Дамблдора был век на практику, — раздраженно возразила Гермиона. — А у нас сколько?

— Очень мало, — согласилась она. — Но пытаться нужно. Вариантов всё равно нет: Нагайна постоянно под присмотром, и единственный, кто может хотя бы оказаться рядом…

У Гарри перехватило дыхание.

— Снейп, — закончил за нее Рон.

В их последнюю встречу профессор напутствовал ее покинуть мир магов, ассимилироваться среди магглов. Учитывая его информированность, Гарри полагала, дела ее были совсем плохи. Снейп, как она подозревала, также не слишком верил в свой успех со змеей. Он наверняка понимал, что шанс прижечь ее адским пламенем минимален.

— Еще не поздно рассказать им, — тихо произнес Рон, кивая на Нору. — В министерстве есть целый отдел невыразимцев, эти ребята наверняка придумают, как обезопасить крестраж.

— Только не сейчас, — упрямо сказала Гарри. — Ты же слышал Хмури: никому нельзя доверять.

Никому… Члены Ордена, опасаясь шпионов под обороткой, подстраховывались контрольными вопросами, но воздействие империуса обнаружению не поддавалось. Необходимость постоянно быть настороже, ждать удара в спину почти ощутимо давила на людей, провоцируя ссоры и опрометчивые поступки. Негласная борьба длилась уже два года, а до того аукалась война семидесятых, и, анализируя слова и поступки окружающих, Гарри делала вывод, что некоторые с нетерпением ждали бурю вместо затянувшегося затишья.

В прошлом исчезновение Волдеморта вынудило его сторонников затаиться, откреститься от своего господина. Считаные единицы остались верны ему и угодили в Азкабан или были убиты. Теперь, учитывая численный перевес на его стороне, единственным шансом на победу было вновь обезглавить пожирателей — покончить с Риддлом раз и навсегда, чтобы очередное его воскрешение не лишило волшебников остатков храбрости. Ордену нужен был план. И информация. Информация, которой добровольно мог поделиться только один человек. Тот, кто неоднократно спасал ее жизнь. Кто, в конечном счете, пытался вывести ее из смертельной игры. В условиях тотальной паранойи он был одним из немногих, кому она действительно доверяла.

— Я должна поговорить со Снейпом.

После недолгой тишины и обмена взглядами Рон осторожно сказал:

— Это очень опасно.

— Он ведь пожиратель, Гарриет, — прямолинейнее выразилась Гермиона. — Я знаю, ты веришь, что он на нашей стороне, но давай смотреть фактам в лицо: он передал Ридллу пророчество, и твои родители погибли, он смог убедить Его в своей верности, и я думаю, доказательства были весомые, он привел тебя в министерство, и ты чудом выжила, он убил Дамблдора!..

Она поперхнулась негодованием, и Гарри ее понимала: на сражение Дамблдора с Волдемортом рассчитывали многие.

— И мы понятия не имеем, как его найти, — поспешно добавил Рон, заполняя неудобную паузу.

Гарри медленно выдохнула, привычно уже пережидая вспышку злости от того, что кто-то посмел противоречить ей.

— О его участии в смерти Дамблдора известно только с моих слов, — сказала мягко. — Напомню, он мне ни в чем не признавался. Это лишь догадки, а я ведь могу ошибаться. Что до службы Тому после его воскрешения, — продолжила, игнорируя скепсис на лице Грейнджер, — то она была инициирована Дамблдором и проходила под его же контролем. Полагаю, мы все считаем, что директор был не глупее Темного лорда?

— Но доверчивее! — выпалила подруга и тут же прикусила язык.

— Значит, мы должны действовать не как он, а как Риддл? — протянула Гарри.

— Ты подменяешь понятия!..

Рон обезоруживающе поднял руки.

— Девчонки, бросьте. Давайте сосредоточимся на цели, а о методах поговорим позже. Против чаши мы бессильны?

Гермиона подышала по одной ей известной методике, прежде чем ответить почти ровно, но без особой надежды:

— Ну, можно попробовать физическое воздействие. В кислоте его утопить.

— Мы же не допускаем мысль, что выросший среди магглов Риддл не обезопасил часть своей души от немагических способов? — уточнила Гарри.

Гермиона выразительно поморщилась. Все они понимали, что хватаются за соломинку. Но в отсутствие других вариантов и компромисса…

— Ладно, — кивнула без энтузиазма. — Подумаем о кислоте завтра.

* * *

— Ты должен поговорить с ней!

Гарри почти не удивилась: с тех пор, как она взяла за привычку шастать повсюду в мантии-невидимке, неоднократно становилась свидетелем не предназначающихся для ее ушей разговоров. Вот и сейчас, крадясь мимо комнаты Тонкс и Джинни, пока Рон и Гермиона в целях конспирации пробирались другими путями, услышала голоса. И притормозила.

— Ты единственный, кого она послушает! Она выгорает, Сириус, понимаешь? Выгорает! Нельзя допустить, чтобы она применяла методы пожирателей!

— Ты преувеличиваешь, — попытался успокоить ее Ремус.

— Нет! Нет, вы не понимаете. — Судя по звуку, она расхаживала по кругу. — Гарриет — наша единственная надежда. Всей Британии! Люди слышат ее имя, девочки-которая-выжила, девочки-из-пророчества, и сохраняют веру в победу. Находят силы продолжать борьбу. Если она выберет не ту дорогу, мы обречены. Все мы! Я знаю, Дамблдор верил в нее, и я верю, и вы оба — именно поэтому надо вмешаться сейчас! Сириус, ты же понимаешь, как неправильно то, что она сделала?

Гарри стиснула пальцы. В такт колотящемуся сердцу в голове звучали болезненным эхом слова другого разговора — от которого ее потряхивало до самого Рождества. В тот вечер она рано возвращалась с отработки, продемонстрировав Флитвику заклинание, которое не удалось раньше из-за отсутствия магии. На полпути к гостиной Гриффиндора она заметила ярусом ниже Гермиону и Рона и решила дождаться их, позабыв про свою невидимость. А после так и застыла с приклеившейся к губам улыбкой.

— Ты же слышала ее, Гермиона! — в голос говорил Рон. — «Бросить друга не стыдно»! Она ведь действительно так считает!

— Потише, Рон, — одернула та.

— А что, если она и про нас так думает? — горячим, хорошо различимым полушепотом продолжил он. — Она даже нас способна бросить?

— Слова и поступки Гарриет нередко расходятся, — рационально произнесла Гермиона, поравнявшись с ней: Гарри не шевелилась и едва дышала. — Хотя я бы не удивилась, если бы именно так она и поступила.

— Но это ужасно, Гермиона! — почти с отчаянием воскликнул Рон, перегородив той дорогу. — Как мы можем доверять ей, полагаться на нее, если знаем почти наверняка, что наша дружба ничего для нее не значит?

— Ты смешиваешь разные понятия, Рональд, — строго сказала Гермиона. — Несомненно, наша дружба имеет для нее значение. И так же очевидно, что наши жизни она не поставит выше своей. Прими это и двигайся дальше.

— Как же так?.. — с искренней растерянностью спросил он, отступая. Понурая долговязая фигура выражала грусть.

Гермиона со вздохом остановилась и снова повернулась к нему.

— Все люди разные, — наставительно проговорила она. — Нужно принимать их недостатки. Если, конечно, ты ценишь человека за другие качества. И, в конце концов, — взмахнула она рукой, — что ты можешь сделать? Сказать Дамблдору, что не хочешь продолжать общение из-за ее сомнительных моральных ценностей? Сейчас, после просьбы приглядывать за ней и быть рядом, чтобы поддержать и направить в нужный момент?..

Гарри тогда расстроилась. И разозлилась. На всех сразу. Гнев сперва одержал верх, но после, привычно проанализировав свои эмоции, она ощутила скорее обиду. Гарри действительно дорожила друзьями. И доверяла им. Не была уверена, что ввязалась бы ради них в заведомо проигрышную битву, но точно сделала бы всё, что в ее силах, чтобы уберечь или вытащить. И она рассчитывала на взаимность.

Теперь ее поведение не устроило Тонкс, и испытанию подверглась верность Сириуса. На миг Гарри трусливо захотела сбежать, чтобы сохранить иллюзии, но вынудила себя остаться. В этой войне ее жизнь и без того висела на волоске, чтобы позволять себе опасные заблуждения.

— Я не вправе учить Гарри жизни, — наконец хрипло сказал Сириус.

— Конечно, вправе!.. — запротестовала было Тонкс, но ее перебил проницательный Ремус:

— О чем ты говоришь? — И, не получив ответа, с нажимом повторил: — Что ты сделал, Сириус? Что?

— Выследил его! — рыкнул Блэк. Заговорил с надрывной бравадой: — Не смотри так, Ремус. Да, я сделал это. Нашел Петтигрю. И я убил его! За Джеймса и Лили! За Гарри! И я не жалею, слышишь?!

За дверью воцарилось молчание. Поттер медленно отступила, следя, чтобы доски не скрипели под ногами. Она не была шокирована. И не осуждала. Скорее напротив.

Она испытала удовлетворение.

* * *

— Чем вы там занимались?

Гарри застыла на пороге отведенной ей и Гермионе комнаты. Медленно повернулась.

— Я видела вас, — сказала Джинни, скрестив руки на груди. — Мама запретила выходить из дома. Так что вы делали?

— Тренировались, — с нарочитым спокойствием. — Ты подглядывала за нами?

— Ты что-то замышляешь, я знаю, — словно не слыша, продолжила Джинни. — Я собираюсь рассказать об этом за ужином. — И, набычившись, почти прошипела: — Я не дам тебе втянуть моего брата в неприятности!

Гарри быстро просчитала варианты. Внимание членов Ордена к их делам было крайне нежелательно. Если они поверят в историю о тренировке, можно отделаться малой кровью, но в условиях, когда Тонкс заронила семена сомнения, Ремус и Сириус могут с излишней въедливостью отнестись к рассказу младшей Уизли.

— Я не понимаю, о чем ты, Джинни, — улыбнулась с оттенком снисходительности. — Мы отрабатывали атакующие чары. Так же, как делали это в школе. Сейчас опасные времена, нужно постоянно совершенствовать навыки.

— Думаешь, я поверю в твою ложь? — презрительно отозвалась та и жестом фокусника извлекла из глубокого кармана домашнего платья медальон Риддла. — Откуда в комнате Рона эта вещь?

Гарри застыла, зачарованно глядя на бывший крестраж. Затем нутро обожгла ярость. Перетерпев порыв продемонстрировать, какие именно заклинания они применяли во дворе, вкрадчиво уточнила:

— Ты рылась в вещах брата?

Сами виноваты: бросили остатки крестражей там же, под кроватью, не позаботившись припрятать понадёжнее. Мантию Гарри рефлекторно взяла с собой, хотя, пожалуй, это к лучшему: попадись та мелкой Уизли и попробуй она прибрать ее к рукам, Гарри бы взбеленилась.

— Не тебе меня судить, — огрызнулась Джинни. — Я знаю, какая ты на самом деле. Не избранная, не всенародная героиня, — передразнила зло. — Люди ошибаются, когда думают, что ты спасешь их от Того-кого-нельзя-называть. Ты не станешь! Тебя заботит только твоя жизнь! Ты безжалостно подставила Фреда и Джорджа, а потом расхаживала по школе с видом, будто ничего не произошло! Моих братьев отчислили из-за тебя!

Упрек в адрес ситуации с близнецами невольно кольнул: она до сих пор подспудно чувствовала вину. Не столько за содеянное, сколько за отсутствие колебаний и угрызений совести.

— Не тебе меня судить, — повторила Гарри ее слова. — Если Фред и Джордж простили мой поступок, тебе какое…

— Поступок, — с отвращением перебила Джинни. — Это называется предательство. Как бы ты ни оправдывала себя, это было предательство. Я не стану прощать тебя только из-за твоего статуса девочки-которая-выжила. И не позволю сделать Рона частью твоих игр, — убежденно произнесла она. — Он заслуживает лучшего.

Поразительно. Который раз за день одно и то же в разных вариациях. Плохая Гарриет Поттер и невинные жертвы кругом. Будто это она терроризирует магическую Англию и готовится к захвату магглов. Неудивительно, что Дамблдор предпочитал действовать чужими руками, сохраняя для публики образ чудаковатого, умудренного сединами старца. Если она переживет эту войну, стоит взять его стратегию на вооружение.

— Рон — взрослый мальчик, — только и сказала Гарри. — Он не нуждается в твоем разрешении.

— Моем — возможно. — Джинни вскинула подбородок. — Но посмотрим, что скажут родители, когда узнают обо всем. Лично я думаю, тебя выставят отсюда, — добавила с мстительной радостью. — Будешь девочкой-без-дома.

Это Гарри проглотить не смогла: тема всегда была для нее болезненной. Шагнула ближе, до боли впиваясь короткими ногтями в ладонь и больше не стараясь контролировать мимику.

— Не надо угрожать мне, — произнесла на выдохе, интимно понизив голос.

Давящий, неподвижный взгляд, словно попытка проникнуть в чужие мысли — один из невинных способов Тома Риддла в бытность школьников приструнить подопечных. Уверенность Джинни сменилась дискомфортом, а после и страхом. Словно загипнотизированная, она не смела отвести глаза или шевельнуться, даже когда в уголках наметились слезы.

— Гарриет? Джинни? — услышали они оклик Гермионы. — Что тут у вас?

Гарри моргнула. Джинни, будто получив разрешение, отшатнулась. Дико глянула на нее и с грохотом захлопнула дверь.

— Что произошло? — недоуменно спросила, приблизившись, подруга.

— Она видела нас, — ответила задумчиво. — И видела предметы в комнате Рона.

Гермиона покачала головой.

— Может, это знак, Гарриет? Может, Ордену стоит узнать правду?

Гарри не была уверена. Дамблдор доверил знание о крестражах троим подросткам и Снейпу, шпиону-пожирателю, но не членам Ордена Феникса. Боялся ли он, что кто-то из них попадется Волдеморту и тот узнает о поисках, или не хотел подрывать боевой дух сообщением об условном бессмертии врага, или просто не верил, что тайна, рассказанная десятерым, останется тайной, но в конечном счете выбрал молчание. Повесил на них четвертых невыполнимую миссию и свалил в загробный мир.

— Мы выбрали не лучшее место для обсуждения, — заметила Гарри, оставив размышления при себе. — Пойдем. Поговорим с Роном.

* * *

Джинни не спустилась к ужину, и вечер выдался образцово мирным. За магически удлиненным столом собралась немалая компания: шестеро Уизли (не хватало Чарли и Перси), Флер, Тонкс и Ремус, Сириус, они с Гермионой, Кингсли и Дедалус Дингл. Хмури отклонил предложение остаться, что-то ворча про недремлющее зло, а Гестию Джонс срочно вызвали на службу.

— Что могло случиться?.. — с тревогой пробормотал Кингсли зычным голосом.

— Оставьте дурные мысли и поешьте как следует, — велела миссис Уизли, ему первому наполняя тарелку. — Тот-кого-нельзя-называть никуда не денется за десять минут.

— Будешь огурчик, Гарри? — спросил Джордж, шустро перехватив чашку из-под руки Билла. Укоризненный взгляд он предпочел не заметить.

— Спасибо, — улыбнулась Гарри.

— Ну вот, наконец вижу твою улыбку, — поддразнил Джордж. — Ты весь день страшно серьезная. Будто мысленно похоронила всех нас.

Проблеска хорошего настроения как не бывало. Гарри мрачно потупилась.

— Эй. — Джордж стиснул ее пальцы под столом, пользуясь шумом как поводом склониться поближе. — Мы все однажды умрем. Это не повод отказаться от жизни уже сейчас, смекаешь? Страшно не умирать: страшно пожалеть о том, что хотел и мог сделать, но не стал по каким-то надуманным причинам.

Он смотрел прямо и твердо, сознавая смысл и цену своих слов. На миг Гарри почти пожалела, что так легко отступила, когда Джордж великодушно предложил ей выбор. Пусть в их отношениях не хватало некой… общности, того же доверия, но со временем она могла привыкнуть к нему и научиться полагаться. Гарри никогда не была особо общительна, а после Тайной комнаты замкнулась сильнее. Перепады настроения, противоречивые порывы, усиливающееся влияние Риддла, не говоря уже о внешних проблемах, — при таких слагаемых любые романтические отношения были обречены. Джордж и так отлично справлялся, ловко балансируя между знаками симпатии и невмешательством в ее дела. Будь она чуть постарше и поумнее или чуть менее погружена в себя, и сейчас ее напарниками в поиске крестражей могли быть близнецы.

— Спасибо, — проникновенно сказала она, пожимая его пальцы в ответ. — Надеюсь, ты знаешь, как сильно я ценю твою поддержку. Всегда ценила.

— Воу-воу, полегче, малышка Поттер, — отшутился Джордж. — Звучит так, словно ты со мной прощаешься.

* * *

Дверь скрипнула, и Гарри напряглась. Она знала, кто вышел вслед за ней во двор и чьи шаги шелестели по деревянному настилу. Потому лишь глянула искоса, когда Сириус опустился рядом, ловко подгибая под себя ногу и не спеша начинать разговор. Звездное небо как будто заинтересовало его больше крестницы, и Поттер почти ждала услышать какой-нибудь абстрактный астрономический факт, но Сириус, как и всегда, шел своим путем.

— Тонкс рассказала о вашей вылазке, — прямо выложил Блэк. — Она считает твое решение применить империус слишком импульсивным… и неоправданным.

Пугающим, забыл он добавить.

Непростительные заклятия…Подчинение воли, пытки и убийство. Применение любого из них грозило пожизненным сроком в Азкабане. Тем не менее, она использовала каждое из них. Как бы отреагировали члены Ордена Феникса на правду о смерти Кэрроу?

Темная магия. Мощная, противоестественная, завораживающая. Дарующая возможности, от которых нелегко отказаться. Было так просто наложить империус на гоблина, так естественно приказывать ему. Казалось, легко оправдаться частью души Волдеморта внутри, но Гарриет старалась не юлить наедине с собой. В детстве она мечтала о том, чтобы ей подчинялись. Беспрекословно исполняя многочисленные поручения тети и дяди, она жила надеждой, как однажды именно они будут удовлетворять любые ее прихоти. Не под чарами, конечно, о магии она не знала, но из-за крутой работы или любого другого чуда. В конце концов, что показало ей зеркало Еиналеж? Сильнейших магов за ее спиной. Так что амбиции юного Тома Риддла причудливо переплелись с ее собственными тайными желаниями и воплотились в конкретные планы.

В отличие от Волдеморта Гарриет не хотела власти, основанной на страхе. Впрочем, даже если бы хотела, ее калечная магия этого не позволила бы. Перед ней открывался другой путь. И лишь одно препятствие, одновременно представляющее собой основу ее будущей карьеры, стояло на пути — Лорд Волдеморт. Покончить с ним нужно было срочно, пока он еще не вернул утраченное в восемьдесят первом влияние. И ради этого она на многое могла пойти.

— Была реальная угроза разоблачения, — сухо произнесла Гарриет. — Я действовала наверняка.

— Это-то ее и пугает, — невесело хмыкнул Сириус. — Слушай, я не тот человек, который может рассказывать о морали. Я и раньше-то не отличался особой разборчивостью в средствах, а после Азкабана… Предпочитаю бить, а затем спрашивать. И наверняка поступил бы так же на твоем месте. Но, Гарри, вот в чем проблема: я прожил дерьмовую жизнь и принимал дерьмовые решения. Мне почти сорок, я двенадцать лет провел в компании убийц и дементоров. До реабилитации я почти не спал и заклинал тени. Мои навыки социального взаимодействия ущербны, чувство самосохранения атрофировано, а моральные границы крайне зыбки. Я не хочу такого же для тебя. Я не справляюсь, Гарри, — вдруг горько сказал он. — Не обеспечиваю тебе ту беззаботную и безопасную жизнь, какой она должна быть в твоем возрасте. Правда в том, что я хреновый друг и не менее хреновый крестный. Не защитил самых дорогих мне людей и снова повторяю свои ошибки. Но я не могу потерять тебя, Гарри. — Он вскинул болезненно блестящие глаза. — Просто не могу. Я что угодно сделаю, чтобы этого не произошло.

Дыхание перехватило, и она зажмурилась. Кто бы знал, как она нуждалась в этом: верности без условий и ограничений. Знании, что кто-то поймает, если она начнет падать. Гарри рывком повернулась и крепко стиснула-обняла Сириуса, часто моргая, чтобы сдержать слезы. Несвойственная ей нежность — дурацкие гормоны — грозила затопить с головой.

Сириус ответил на неожиданные объятия незамедлительно. И на долгие секунды воцарившаяся тишина была полна невысказанных слов.

В ту ночь Гарри ложилась спать со светлым чувством на душе.

* * *

…тебе знакома наша гостья, Северус?..

…Чарити Бербидж…

* * *

Вниз, на кухню, к оживленным голосам и теплой семейной суете она спускалась, как столетняя старуха. Невидящий взгляд скользил, не задерживаясь, по развешанным фотографиям и рисункам, Гарри ощутимо опиралась на стены и едва передвигала ноги. Когда она показалась в дверях, Рон, заметивший ее первым, замер с недонесенной до рта ложкой и воскликнул:

— Что с тобой, Гарри!

Это привлекло внимание. За большим столом собрались почти все Уизли, Флер и Гермиона.

— Ты такая бледненькая! — ахнула Молли. — Не выспалась?

Гарри молчала: недобрая новость царапала горло. Нора вовсю готовилась к свадьбе первенца. Памятуя о собственных отношениях с Джорджем, которые даже Рон, не отличающийся тонкой душевной организацией, назвал странными, она исподволь наблюдала за Биллом и Флер и была по-своему очарована очевидным взаимопониманием и нежной привязанностью между ними. Она действительно не хотела омрачать торжество, хотя и считала неразумным приглашать гостей в штаб-квартиру Ордена Феникса в разгар необъявленной войны.

— Я в порядке, — бледно ответила она. — Не беспокойтесь. Сириус не говорил, когда будет?

— Боюсь, что нет, дорогая, — покачала головой неубежденная миссис Уизли. Затем голос ее смягчился: — Поешь, милая. Садись сюда.

Гарри нехотя отклеилась от дверного косяка и поплелась к столу. Гермиона оказалась напротив, и Гарри прикрыла глаза. Подруга сокрушенно качнула головой.

— Что это вы переглядываетесь? — с подозрением спросила миссис Уизли, ставя перед Гарри чашку какао.

— Тебе почудилось, мам, — невнятно пробормотал Рон, демонстративно хрустя тостом. Миссис Уизли прищурилась, но больше упрекнуть их было не в чем: все трое старательно смотрели в разные стороны.

Первой поднялась Гермиона. Миссис Уизли тут же отправила ее и Флер с поручением во двор, однако Гарри не сомневалась, что подруга найдет способ улизнуть. Сама Поттер послушно отправилась за хозяйкой дома в кладовую на поиск сервизов и столовых приборов — о проблемах Гарри с магией знали все члены Ордена Феникса, так что на разбор завалов ей выделили Чарли. Которому, к счастью, не было ровным счетом никакого дела до ее отлучки в туалет, а лавировать между людьми в мантии-невидимке Гарри наловчилась.

Как Рону удалось сбежать от близнецов, история умалчивала, но и он вскоре появился на точке сбора за домом, хмурясь и озираясь, будто ждал погони. Летающей голове Гарри (полностью снимать мантию она не стала) он деловито кивнул.

— Гермиона?

— Я здесь, — раздался голос, и Грейнджер появилась буквально в паре шагов: заклятие хамелеона стекало с нее постепенно. — Сейчас, поставлю заглушающие.

Она махнула палочкой, и повисла неестественная тишина — очевидный признак примененных чар.

— Так что случилось, Гарри?

Она стиснула зубы. В глазах жгло каждый раз, стоило окровавленному лицу Бербидж всплыть в памяти. Этому — и равнодушной мине Снейпа.

Она всё понимала. Умом. Но отвлеченное знание и реальное подтверждение вызывали совершенно разные эмоции.

— Чарити Бербидж мертва, — проскрежетала Гарриет. — Убита Волдемортом.

Гермиона ахнула. Рон продемонстрировал смятение.

— Ты уверена?..

Она жестко кивнула. Да, Гарри не сомневалась, что видела реальность, а не насланную иллюзию. Она допускала, что Волдеморт намеренно разделил с ней этот момент: как она и говорила Малфою, они с Темным лордом оба знали о существовавшей между ними связи и взаимно предпринимали меры по защите сознания. Он мог захотеть, чтобы она узнала. Гарри всегда нравилась Бербидж как один из немногих преподавателей, ценивших ее за мозги, а не магию. Преподаватель грамотный, лояльный и вызывающий симпатию.

Ситуация убивала ее. Бездействие убивало. Пока Орден Феникса в меру возможностей вел подрывную деятельность, противостоя нарастающему влиянию Волдеморта, Гарри, Рон и Гермиона застряли в Норе. Сириус облюбовал дом Альфарда Блэка, понемногу при активном содействии Добби приводя его в порядок, а крестницу оставил с Уизли из соображений безопасности и для помощи в подготовке к свадьбе.

— Эй, вы трое! — Голос Молли Уизли заставил их вздрогнуть; Рон втянул голову в плечи, Гермиона виновато опустила взгляд. — Что вы тут делаете? Гарриет, Чарли тебя потерял.

Поттер крепче сжала челюсть. Она злилась. В том числе на глупую свадьбу, этот пир во время чумы.

— С меня хватит, — сказала она тихо, только для друзей.

— Гарри! — с тревогой позвала Гермиона.

Она не отозвалась. Лишь накинула мантию и стремительно пошла прочь.

* * *

Рон нашел ее на берегу запруды на границе защитных чар. Гарри видела их, оттого и не пересекла: боялась нарушить контур своим вмешательством. И сначала разозлилась сильнее. Толку быть волшебницей без магии? Да еще волшебницей с меткой на лбу!

К приходу Уизли она уже остыла. Эмоциональный всплеск сменился замешанной с бессильным гневом меланхолией. Гарри вяло бросала камушки в воду, наблюдая за тем, как они тонут.

— Я прямо как этот камень, — сказала она Рону мрачно. — Так же пойду ко дну.

— Хотя бы в приятной компании, — пошутил друг ей в тон. — Эй, Гарри. Помнишь, как мы встретили тролля на первом курсе?

— Такое забудешь.

Рон сел рядом, размахнулся и пустил подобранный камушек прыгать по воде. Только на четвертом скачке тот провалился.

— Мы были первокурсниками без знаний, умений и жизненного опыта, но вместе справились с ним.

— Выиграли время до прихода взрослых, — уточнила Гарриет.

Рон повторил бросок.

— А как насчет василиска? Смертоносная тварь могла убить тебя десятком способов!

— Всего тремя, — вставила она.

— Или Сириус? Беглый убийца из Азкабана, которого все так боялись! А ты сумела разглядеть в нем человека и доказать его невиновность.

— Так. — Гарри повернулась к нему всем телом, посмотрела прямо. — К чему ты клонишь?

Он показал ей камень на ладони — гладкий, плоский, словно созданный для броска. Подпрыгнул целых шесть раз, прежде чем исчезнуть за пеленой чар. Поттер пропустила момент погружения: неудачно моргнула, а после галька уже пропала из вида.

— Мы тоже сначала поборемся, — многозначительно сказал Рон и потянулся хлопнуть по плечу. Задержал руку, вдруг пересел поближе и притянул ее к себе. Гарри аж застыла: подобных нежностей он никогда не допускал. — Не дрейфь, прорвемся.

На мгновение она позволила себе поверить.

* * *

Тонкие пальцы любовно поглаживали палочку. У ее ног свилась кольцами Нагайна. Приглашенный на аудиенцию мальчишка избегал смотреть на змею и не смел поднять глаза на нее саму, а потому скользил потерянным взглядом по кабинету, словно видел его в первый раз.

Слабый…

— Ты принес то, что я велел? — произнесла Гарри, наслаждаясь страхом Малфоя. Тем, как дернулся его кадык, как покрылся испариной лоб, а руки заметно задрожали.

— Простите, мой Лорд, — глухо ответил он, — того предмета, о котором Вы говорили, в сейфе не было.

На миг Гарри показалось, будто она оглохла. Окружающие звуки слились в один протяжный писк на грани слышимости. Мальчишка крупно вздрогнул, с опаской глянув на ее руки, и Гарри, опустив глаза, увидела, как щепки подлокотника, который она сжала, впились в ладонь, раня до крови. Гарри стиснула кулак, магией испепеляя деревяшки и исцеляя кожу. Отзываясь на ее эмоции, Нагайна неспешно поползла к Малфою, едва не заставив того пятиться.

— Что ты сказал?! — прошипела Гарри, поднимаясь.

— Я осмотрел всё, — промямлил Малфой. — Но чаши в хранилище Беллатрикс нет.

— Ложь! — рявкнула Гарри, взмахом руки заставляя кресло удариться о стену и расколоться на части. — Он был там! Он должен быть там!

Она подлетела к мальчишке, вцепилась в его подбородок, подтягивая к себе. Зрачки Малфоя метались, рот жалобно кривился. Гарри всмотрелась…

И вдруг увидела себя.

— Ты!..

* * *

К своим семнадцати годам Гарриет Поттер с прагматичным цинизмом приняла несколько очевидных истин: она была лишена магии, делила разум с частью Волдеморта и рисковала не выжить в грядущей войне. При таком раскладе ввязываться в открытое противостояние было безумием, но выбора снова не оказалось.

— Он знает, — сказала она, без стука вваливаясь в комнату Рона. Гермиона, которую Гарри тащила на буксире, только и успела прикрыть за ними дверь. — Темный лорд знает. О крестражах.

У Грейнджер было лицо человека, чьи худшие опасения сбылись. Рон казался напуганным.

— Что теперь? — спросил он, голос дрогнул.

Вопрос лег на них могильной плитой.

— Змея — последний крестраж, — насилу заговорила Гермиона. — Теперь Он никого к ней не подпустит.

— Я знаю, — нетерпеливо отмахнулась Гарри. — Это изначально была глупая идея. Нужно вытащить Снейпа оттуда. — И затараторила, видя сомнение друзей: — Проверив тайники, Риддл начнет искать виноватых. Он поймет, что историю о крестражах раскопал Дамблдор: больше просто некому. И обратит свой гнев на человека, который должен был знать о его поисках.

Они по-прежнему не казались убежденными.

— Снейп многое сделал для Ордена, вы не можете это отрицать. Он талантливый зельевар и сведущий в темных искусствах маг, он нужен нам. Нужен живым. Мы не нашли способ уничтожить чашу — я думаю, он сможет.

— Он не единственный маг Великобритании, — парировала Гермиона

— Да? А кто тогда? Это же темная магия, Гермиона! Сириусу рискнешь доверить? Мистеру Уизли? О, или Кингсли! С его-то должностью только адское пламя и колдовать!

Повисла враждебная тишина. Спустя полминуты безмолвной битвы взглядов Грейнджер дернула плечом и вздохнула.

— Ты слишком веришь в него, Гарриет, — сказала тихо. — Он шпион. Ты не можешь быть уверенной в том, кому он предан. Что, если он сдаст тебя Риддлу?

Гарри сжала зубы. Ей была противна сама эта мысль, но часть ее не могла не согласиться с опасениями Гермионы. Конечно, риск был. И большой. Но мысль о том, что Волдеморт, будучи в ярости, причинит Снейпу боль, ранила сильнее.

— Я должна поговорить с ним, — повторила Гарриет, испытывая дежавю. — Мне это нужно.

— Мы не знаем, как связаться с ним, — осторожно напомнил Рон. — Не сову же посылать?

— Патронус тоже отпадает: неизвестно, где и с кем Снейп находится сейчас, — рассудительно добавила Гермиона.

Гарри постучала пальцами по оконной раме. В саду Фред и Джордж, прибывшие с утра пораньше, гоняли садовых гномов. Внезапно ее осенило.

— Добби!

Домовик возник перед ней с негромким хлопком.

— Гарри Поттер звала Добби?

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

* * *

Нервное напряжение не давало усидеть на месте. Ее поздравляли с днем рождения, улыбались, кто-то даже обнимал, но от зудящего под кожей беспокойства потряхивало. Гарри казалось, над ними — смеющимися, дурачащимися, расставляющими шатры, столы и скатерти — нависла грозовая туча и вот-вот разразится бурей. Она даже поглядывала на небо, однако то радовало безоблачной голубизной и солнышком. От несоответствия внешнего и внутреннего становилось еще хуже.

— Ты чего такая смурная? — выловил ее Джордж. — Повеселись хоть немного! У тебя же день рождения! Ты теперь официально совершеннолетняя и можешь творить всякое разное.

Последнее он сопроводил многозначительным подмигиванием, и Гарри против воли усмехнулась.

— Уже лучше, — сказал он самодовольно и легонько пихнул ее в бок. Гарри ответила тем же, Джордж показательно охнул. Тут он заметил крадущегося мимо открытого окна брата с метлами в руках. — Эй, Фредди! Не знаю, что это, но я с тобой! А ты, малышка Поттер?

— Развлекайтесь, — покачала она головой. — Я найду Гермиону.

— Плохая идея, — предостерег приблизившийся Фред. — Она невовремя попалась на глаза и теперь заменяет маме домовика.

— Фред, Джордж! — услышали они голос Молли из-за угла. — Где вы?

— Валим, валим! — засуетились братья.

Гарри отошла, чтобы не мешать взлету. Миссис Уизли застала только удаляющиеся силуэты.

— Мальчишки, — по-доброму фыркнула она, с любовью глядя вслед сыновьям. — Считают себя взрослыми и независимыми, а сами еще такие дети.

— Такие люди нужны миру, — довольно серьезно сказала Гарриет. Снова подняла глаза к небу. — Особенно сейчас.

Миссис Уизли тоже посмотрела вверх. Вздохнула, ободряюще улыбнулась и по-матерински ласково заправила ей за ухо выбившуюся прядь.

— Гермиона в саду борется с цветочными гирляндами. Поможешь ей?

— Конечно.

* * *

— Я собрала вещи на всякий случай, — деловито сказала подруга, придирчиво ровняя цветы относительно воображаемой безукоризненно симметричной линии. — Всё в моей сумочке. Запас зелий, книги заклинаний, одежда. Ножи, спички, палатка.

— Палатка?..

— И другие вещи, — продолжала Гермиона. Покрутила головой, шепотом добавила: — Особенные.

— Зачем нам палатка? — не позволила себя отвлечь.

Грейнджер скучающе пожала плечами.

— Ну мало ли.

На одно ужасное мгновение Гарри прикинула перспективу. Они втроем в каком-нибудь лесу. Сидят вокруг костра, жарят ядовитые грибы и вздрагивают от любого шороха. Моются в ручье, ходят в туалет в кусты и подтираются листьями.

Ее аж передернуло.

— А туалетную бумагу ты упаковала?

Гермиона не дала себя смутить.

— Есть же очищающее заклинание, — укоризненно покачала она головой.

Гарри скрестила руки на груди.

— А мне будет помогать один из вас?

Подруга помедлила лишь миг:

— По очереди.

* * *

С тем же энтузиазмом и нарочитым игнорированием предвоенной обстановки, с каким миссис Уизли подошла к свадьбе Билла и Флер, она отнеслась к празднованию дня рождения Гарриет.

— Такое событие, — сказала она, — бывает лишь однажды. Постарайся провести этот день так, чтобы были основания хорошенько его запомнить.

В этом вопросе Сириус ее поддержал и заранее позаботился об антураже.

— Побалуй себя хоть немного, — велел он Гарри, вручая рекомендованные Флер журналы. — Ни в чем себя не ограничивай. Поверь, семейное хранилище еще не скоро начнет пустеть.

К выбору платья и обуви Поттер привлекла Гермиону. Флер порывалась предложить свои услуги, но Гарри не сильно жаловала ее за снисходительность по отношению к внешнему виду окружающих дам: Гарриет, Гермионы, миссис Уизли, Тонкс, Джинни. Утонченную француженку не устраивал недостаток женственности. Сама Флер, следовало признать, выглядела великолепно даже по утрам. Всегда свежая, с укладкой и в подчеркивающей фигуру одежде. Гермиона, мрачно изучая синяки под глазами и закалывая непослушные кудри, строила разные теории о водных процедурах с кровью девственниц, темной магии и запрещенных зельях.

Никто не оспаривал наличие у Флер вкуса, но Гарриет предпочла дружескую солидарность. Правда, Гермиона в итоге сдала ее Сириусу: иначе невозможно было объяснить, как он умудрился подобрать в подарок идеально подходящий к платью гарнитур.

— Я не могу, — открестилась Поттер, едва Блэк продемонстрировал содержимое бархатной коробочки. — Сириус, ну правда, я…

— Не отказывай, — прервал он просьбой. — Это семейные. Я относил их на проверку, ты не подумай, всё почистили. Для меня очень много значит, что мы одна семья. Я бы хотел, чтобы ты надела их сегодня, думая не об уместности подарка, а о своем любимом крестном.

И приосанился, хитро усмехаясь. Что ей оставалось делать?

Переодевшись к ужину, она приостановилась у зеркала. Минувший год со всеми его потрясениями снова отразился на внешности: собранный, жесткий взгляд исподлобья, стиснутые губы, упрямо вздернутый подбородок дополнялись напряжением в худощавой фигуре. Чем-то она походила на Хмури — не лучшее сравнение для молодой девушки.

Со вздохом она постаралась чуть расслабить плечи, приподняла подол и начала спуск.

В основании лестницы ее ждал Джордж, и Гарри улыбнулась ему и залихватски громкому свисту.

— Всё-таки у меня отличный вкус, — цокнул он языком вместо комплимента, любезно предлагая локоть. Гарри только головой покачала, устраивая руку.

В открытом шатре на улице собралась внушительная компания из членов семьи Уизли и Ордена Феникса. Женская половина поддержала ее, в большинстве своем принарядившись, мужская ограничилась мантиями. Немедленно были разлиты напитки, и вот Сириус первым поднял стакан:

­- За Гарри!

— За Гарри! — грянули все.

Впервые с ночного видения почувствовав себя по-настоящему умиротворенной, Гарриет пригубила вино.

Внезапно над столом соткалась сияющая рысь и заговорила голосом Кингсли Бруствера:

— Министерство пало. Скримджер мёртв. Они идут.

Сердце пропустило удар. Бокал выпал из ослабших пальцев и со звоном разбился, обрызгав платье и туфли. Гарри заторможенно отступила на шаг.

Внезапно в стороне появился человек в серебряной маске. Взмахнул палочкой.

— Мерлиновы!..

Сириус отбил заклятие, заслонил ее, но другие пожиратели появлялись вокруг каждую секунду. Воцарился хаос. Вспышки проклятий, крики, мельтешение людей, палочек и чар дезориентировали. Гарри оттолкнули с траектории проклятия раз, другой, на третий она споткнулась из-за непривычно высокого каблука и упала, ударяясь коленом, взамен пропустив очередной луч над головой. Кто-то звал ее, но Гарри тщетно оглядывалась в поисках друзей.

— Сириус! — крикнула она, заметив крестного, вступившего в дуэль с пожирателем. Последний отвлекся, и Блэк использовал это в свою пользу, вырубив противника.

Ставя щитовые чары против нападающих, он пробивался к Гарри. Но прежде, чем он схватил ее за талию и крепко прижал к себе, одному из пожирателей удалось направить палочку точно на Поттер. Она лишь вскинула руку в защитном жесте. Ладонь в месте соприкосновения с враждебной магией закололо.

И за мгновение до аппарации она увидела широко распахнутые глаза Тонкс.

— Мои друзья! — запаниковала Гарри, едва мир вокруг перестал вращаться, превратившись в гостиную домика Альфарда Блэка. — Рон и Гермиона! Сириус...

Она сама не знала, о чем собиралась просить. Вернуться? Когда они едва смогли уйти? И чем это поможет, если члены Ордена только будут отвлекаться на ее защиту? И разве хотела она рисковать крестным?

Да Мерлина ради! Пожиратели явились туда за ней, так не лучше ли остудить их пыл, убравшись прочь?

— Нет. Нет, Гарри! — эмоционально воскликнул Блэк. — Твоя безопасность в приоритете! Ремус и остальные справятся, — добавил он, непонятно кого убеждая и нервно запуская пятерню в волосы. — Я должен защитить тебя.

И покачнулся. Только тогда она увидела струящуюся по его руке кровь.

— Что это? Что с тобой?

— Расщеп, — выдохнул он сквозь стиснутые зубы. — Ничего. Нормально. Надо просто… перевязать.

Расщеп? В его-то возрасте? Гарри готова была рвать и метать. Опять ее дурная способность! В той суматохе она совсем не сосредоточилась перед перемещением и наверняка поглотила какую-то часть освободившейся магии. Из-за нее пострадал крестный!

— Я принесу полотенца, — выдавила она, сбрасывая вторую туфлю (первая потерялась где-то в шатре) и беспощадно сминая подол.

Наказ миссис Уизли был исполнен в точности: этот день рождения грозил стать самым запоминающимся.

* * *

— Слава Мерлину, вы целы!

Гарриет не считала себя ни слишком эмоциональной, ни тактильной, но стоило в гостиной, где она нарезала беспокойные круги, прозвучать хлопку эльфийской аппарации, Поттер кинулась к друзьям и с силой прижала их себе.

Гермиона ответила таким же крепким объятием. Она была бледной, растрепанной, но целой. Рон, возвышаясь над обеими на добрую голову, пристроил девчонок по бокам и ткнулся носом в ближайшую — кудрявую — макушку. У него был порван рукав, от виска по щеке змеился порез (кровавый след тянулся вниз по шее), и он болезненно поморщился, когда они навалились, но вряд ли его жизни что-то угрожало.

— Где вы были?

— Лес Дин, — произнесла Гермиона, нехотя отстраняясь. В руке она мертвой хваткой держала расшитую бисером сумочку. — Я аппарировала сразу после тебя, но пришлось поплутать, чтобы избавиться от преследователя.

— У Фреда с Джорджем, — сказал Рон. — Мы какое-то время отбивались, потом поняли, что их слишком много, и разбежались. Большинство моих в Ракушке, но я знал, что ты будешь меня искать, так что остался поближе. И не прогадал, — кивнул он на Добби.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила Гарриет, опускаясь на корточки. — Ты снова выручил меня.

— Для Добби честь и большая радость помочь Гарри Поттер, — ответил домовик. — Добби жаль, что он не нашел Северуса Снейпа…

Да. Так он и сказал, явившись на ее зов. Снейп, похоже, отсиживался в каком-то защищенном месте, вполне возможно, подле Темного лорда.

Она гнала прочь мысли о том, что его могло просто не быть в живых.

* * *

И потянулись дни. Сириус ушел почти сразу, напомнив про сквозное зеркало и наказав сидеть тихо. В дом Альфарда он больше не возвращался из опасений подставить ребят — привести за собой хвост. Предоставленные сами себе, запертые в ограниченном пространстве почти без возможности выйти — разве что под мантией-невидимкой и ненадолго, чтобы не разделяться, — они снова и снова по кругу обсуждали одни и те же вопросы: как уничтожить чашу, как достать змею, кто сможет выйти против Волдеморта, что делать теперь, когда он захватил власть.

Хуже всего приходилось Рону. Самые дорогие Гарри люди были рядом, с Сириусом она могла связаться через зеркало. Гермиона не особо переживала за родителей, ведущих тихую маггловскую жизнь в далекой Австралии. А вот Рон почти не получал весточек от родных, разве что о близнецах через Блэка, и с каждым днем становился всё мрачнее. Как одержимый листал полный лживых статей «Пророк», который регулярно и со всеми предосторожностями доставлял вместе с продуктами Добби.

— Если что-то случится, — как-то не выдержала Поттер, — Сириус скажет об этом.

— Думаешь, это утешает?! — Рон вскочил, стукнул кулаком по столу, глядя зло. В нем давно это зрело, Гарри понимала, что конфликт неизбежен. — Они рискуют жизнями каждый день, а что делаю я? Прячусь тут как последний трус!

— Мы обсуждали это, — спокойно сказала Гермиона. — Пока не придумаем, что делать с чашей, нельзя…

— Да слышал я всё это десятки раз! Две недели прошло, а мы так ничего и не придумали! Мерлина ради, Гермиона, мы даже Хогвартс не закончили, неужели ты действительно веришь, что эта задача нам по зубам?!

— Дамблдор только нам доверил знание о крестражах, — вновь напомнила Гарриет, без труда различая в его словах упрек.

— Нам и гребаному предателю-пожирателю, — рявкнул он.

Холодный гнев заворочался и в ее душе. Гарри с трудом терпела размышления друзей на эту тему, порядком устав приводить разумные — и, к сожалению, немногочисленные — доводы, подтверждающие его лояльность если не Ордену Феникса, то самой идее противостояния Волдеморту. Она прекрасно сознавала, что Рон просто искал способ зацепить ее за живое, но, к Мерлину, ему удалось.

— Твои родные в порядке, — сказала она ему сквозь зубы. — В Ракушке безопасно, а твои родители и старшие братья могут за себя постоять. Перестань нагнетать!

— Легко тебе говорить, твои-то родители мертвы!

Охнула Гермиона. Шумно втянула воздух Гарриет. На лице Рона мелькнула растерянность и нечто вроде сожаления, но он только насупился и непримиримо сжал кулаки.

— Ты прав, — проскрипела она. — Моих родителей Волдеморт уже убил.

Крутанувшись на пятках, она рывком накинула мантию и вышла на улицу, не озаботившись проверкой свидетелей на улице. В груди клокотало. Это был удар ниже пояса, нечестный прием. Возможно, она и впрямь не понимала чувства Рона в полной мере, но разве не волновалась за Сириуса? Вот кто всегда лез на передовую! И у него не было скрытого фиделиусом дома, где можно отлежаться и залечить раны. Никакого не было: на Гриммо он бы не сунулся, к ним тоже. Он говорил, что никогда не остается на одном месте дольше ночи, и Гарри не представляла, как он справляется с таким режимом.

В деревушке было тихо, тепло и зелено. Август перевалил за середину, в обычное время они бы уже получили письма из Хогвартса. Гарриет понятия не имела, что делать дальше. Даже если им удастся решить проблему крестражей, как победить Волдеморта и его сторонников? Чем больше времени пройдет с захвата власти, тем сложнее будет переломить ситуацию. Ее фото уже красовалось на страницах «Пророка» под заголовком «Нежелательное лицо №1». И всё чаще Темный лорд приоткрывал ей сознание, с наслаждением демонстрируя всё новые и новые завоевания.

Новых пленных. Новые пытки. И ни разу того, о ком она думала чаще прочих.

* * *

— Яд василиска!

Гарри вяло ковыряла глазунью, когда Гермиона влетела на кухню, потрясая книгой. Глаза ее горели лихорадочным огнем.

— Ты о чем?

— Ну же, Гарриет! — поторопила та возбужденно. — Яд василиска! Всеразрушающая субстанция!

Гарри привстала, неотрывно глядя на Гермиону. Ее накрыло осознанием, сопровождающимся радостью — они всё-таки нашли способ! — и досадой на себя за то, что не сообразила раньше. Ответ ведь был на поверхности!

Из гостиной тем временем послышались ругательства. Тяжелые шаги, и вот уже Рон встал в дверном проеме с «Пророком» в руках и гневно раздувающимися крыльями носа. Из-за его ног выглядывал Добби.

— Вы только послушайте! Снейпа назначили директором Хогвартса!

Обвинительный тон подразумевал: «Вот видишь, мы были правы! Снейп переметнулся!». Для Гарри новость прозвучала музыкой. Она искоса глянула на Гермиону.

— Я пойду с тобой, — немедля заявила та. — И это не обсуждается, Гарриет!

— О чем речь? — насторожился Рон.

— Яд василиска, — сказала ему Грейнджер, продолжая сверлить Гарри взглядом. — Способ уничтожить чашу.

— Вот дерьмо, — прокомментировал Уизли. — Ну и как же мы попадем в школу?

— Мы? — повернулась к нему Поттер.

Рон упрямо набычился.

— А что? — спросил вызывающе. — Есть возражения?

— Только вопрос, — обманчиво миролюбиво произнесла она. — Как вы намерены это провернуть? Мантия у нас одна, и ее возьму я.

— Рискнем, — упрямо сказал Рон. — Одна нога здесь, другая там. Никто и не заметит. Добби нас перенесет.

— Добби не может перенести вас в Хогвартс, добрый сэр, — замотал головой домовик, виновато прижимая уши. — Добби больше не может попасть в школу чародейства и волшебства, теперь он домовик Гарри Поттер.

Гарри застыла. Она и сама рассчитывала на помощь Добби.

— Да Мерлиновы яйца! — всплеснул руками Рон. — Почему всё у нас через!..

— Рональд Уизли! — сердито одернула его Гермиона. — Следи за речью!

Он явно проглотил рвущийся ответ и только стиснул зубы.

Гарри неосознанно постукивала пальцами по ближайшей поверхности, прикидывая, как бы пробраться в школу. Ворота закрыты большую часть времени, о каминах и думать нечего. Смешаться с толпой после Хогсмида? Но всех приходящих досматривают, и Гарри не была уверена, что гарантированно сможет попасть внутрь. Да и вообще, будет ли Хогсмид открыт для школьников в нынешних условиях?

Оставалась Визжащая хижина.

* * *

С наступлением сентября и началом занятий в Хогвартсе ждать стало невыносимо. Гарри боялась поспешить и боялась промедлить, боялась, что их найдут, и боялась, что они сами придут в руки пожирателей. Боялась не выжить, боялась потерять близких, боялась, что Снейп действительно выбрал сторону победителя — а численный перевес был очевиден.

Страх порождал гнев. Гнев трансформировался в холодный расчет. На исходе третьей недели, читая в «Пророке» очередной отчет о деятельности комиссии по учёту маггловских выродков, она поняла, что готова.

— Сириуса предупредить не хочешь?

— Нет.

Гермиона смотрела испытующе, но Гарри нечего было ей сказать. Сириус был бы против. Он бы рванул за ней, чтобы подстраховать, а это могло нарушить ее план.

— Готовы?

Они втроем стояли в центре комнаты, вооружившись палочками. Почти два месяца никто из них не пользовался магией из страха привлечь внимание к странной активности в маггловской деревушке. Гарри таскала новую остролистовую в кармане и иногда прикасалась к ней, ловя вспышки не своих воспоминаний.

— Долго заклинание не продержится, — предупредила Гермиона. — Хватит разве что добраться до хижины. — Сделала глубокий вздох. — На счет три. Раз…

Гарри перестраховывалась. Они держались за руки, вторую ее ладонь сжимал Добби. Маскировочные чары следовало наложить до перемещения, и дальше действовать насколько возможно быстро. Гермиона трижды взмахнула палочкой, приложив каждого по макушке, а в следующий миг мир завертелся.

Стоило мельтешению превратиться в окраину Хогсмида, раздался вой. Добби, как условились, исчез, поспешили и они. Двери «Трех метел» распахнулись, на улицу высыпали пожиратели. Один из них заставил пронзительный звук прекратиться, после чего гаркнул:

— Кто здесь? Покажись!

Неподалеку что-то загрохотало, и маги бросились туда. Гарри рассчитывала, что Добби отвлечет их на какое-то время, достаточное, чтобы убраться подальше.

Следующим препятствием стало усиливающееся чувство безнадежности. Поттер привычно использовала окклюменцию — спасибо навыкам Тома Риддла и регулярным тренировкам с Волдемортом. Гермиона должна была сделать то же. А вот Рон… Судя по приближающимся дементорам, дела у него обстояли плохо.

— Сосредоточься, — раздался приглушенный голос невидимой Гермионы. — Рон, сконцентрируйся. Патронус выдаст нас.

— Я пытаюсь, — ответил он сердито.

Количество дементоров росло. Они непозволительно задержались, и воздух в тех местах, где находились друзья, начал дрожать. Гарри достала мантию и отошла.

— Экспекто Патронус! Бежим!

Сияющая выдра отогнала тварей и осветила кружащие в небе темные фигуры. Гермиона и Рон устремились к хижине, освещая дорогу палочками. Гарриет и дементоры — за ними. Черный балахон пронесся совсем рядом, почти коснулся, но она не ощутила даже толики волнения.

Пожалуй, она понимала, как Темному лорду удалось достичь с ними соглашения.

На подходе к Визжащей хижине их встречали: лучи оглушающего заклинания ударили в щит Рона. Ребятам пришлось замедлиться, а Гарри, напротив, ускорила шаг, чтобы оказаться впереди. Они лишь мельком глянула на друзей: Гермиона кусала губы, удерживая Патронус, становящийся всё бледнее, Рон с напряженным видом отбивал одно проклятие за другим.

Пока Гарриет не встала прямо перед ним, принимая чары на себя.

Она позволила неприятному покалыванию прокатиться по телу, находя извращенное удовольствие в понимании, что ее враги буквально вложили оружие против самих себя в ее руки.

— Сообщите Лорду!..

Этого она прокляла первым. Второго быстро постигла та же участь.

— Скорее, скорее! — торопила Гермиона. Ее выдра потеряла форму, превратившись в шар света. Его едва хватило, чтобы попасть внутрь и закрыть дверь, спасаясь от дементоров.

Ход был завален.

— Сейчас, — сказала подруга, быстро пережевывая шоколад — вторая часть призванной из ее сумочки плитки досталась Рону — и потирая дрожащие руки. — Мне нужна минута.

Повинуясь движениям палочки, засыпанный лаз начал расчищаться.

Гарри считала секунды. Призовут ли Волдеморта пожиратели Хогсмида? Успел ли сделать это кто-то из волшебников снаружи? Теперь-то, после пиршества дементоров, им это точно не удастся…

Ход перестал исторгать землю, и они один за другим полезли вниз.

Гремучая ива лениво перебирала ветками. Гарри аккуратно высунулась наружу (дыхание на миг перехватило от поглощенной магии) и ловко нажала на нужный сук. Снова наложить дезиллюминационные чары Гермиона пока не могла, так что пришлось делить мантию на троих в надежде, что никто в такое время не заметит их торчащие ноги. Дементоров здесь, на территории Хогвартса, уже не было.

— Алохомора, — шепнула Грейнджер, когда они оказались у подсобного помещения, где мадам Трюк хранила квиддичный инвентарь.

— Акцио, метлы, — призвал Рон.

Мантию-невидимку Гарриет сунула в карман и первой взмыла в воздух. Последний раз она летала на Молнии, а школа могла позволить себе только Нимбусы, и в этот очевидно не подходящий для подобных мыслей момент Поттер с теплотой вспомнила подарок крестного.

Астрономическая башня была пуста. Они тихо приземлились, Рон спрятал метлы, и ребята, частенько замирая и прислушиваясь, начали спуск. Оказавшись у выхода на восьмой этаж, они остановились, обменялись взглядами, не рискуя заговорить. Друзья отправились в Выручай-комнату к тем бывшим участникам клуба, кто не расстался с фальшивым галлеоном, отзвуком борьбы Амбридж со школьными кружками, и явился на зов.

Путь Гарриет лежал ниже. Дальше по лестнице, минуя седьмой, шестой, пятый этажи… Здесь ночную тишину нарушал храп портретов и сотня незначительных отдаленных звуков, вместе рождающих приглушенный гул. На втором этаже она покинула башню и устремилась к туалету Миртл.

В отличие от прошлого раза внутрь она попала без усилий, разве что лица словно коснулся ветерок. Поттер встала перед нужной раковиной, представила василиска, уже открыла рот и тут боковым зрением уловила отражение смутного силуэта за спиной.

Палочка потяжелела в руке.

— Вас тянет сюда с завидным постоянством, Поттер. — От одного звука его голоса сердце забилось чаще. — Вы предсказуемы.

— А вы — неуловимы, — хрипло ответила она, поворачиваясь и стягивая мантию-невидимку с головы. Сглотнула. — Я искала вас.

Снейп поднял брови. Он почти не изменился, разве что скулы заострились и синева под глазами стала заметнее. Привычно бесстрастное лицо не выражало никаких эмоций, и Гарри пришло в голову, что с тем же равнодушием он смотрел, как Нагайна пожирает тело Бербидж.

Будет ли он так же отстраненно наблюдать за ее смертью?

— Вас видели?

— Надеюсь, нет.

Он склонил голову.

— Итак. Зачем вы здесь?

— Яд василиска, — сказала она на пробу.

Он был умным человеком. И умелым магом. Ей бы бояться так прямо говорить ему об имеющемся в распоряжении крестраже… Так почему не боялась? Потому ли, что доверяла? Он спасал ее множество раз. Дамблдор верил ему. Как, впрочем, и Волдеморт, иначе не поставил бы его руководить школой.

Был ли это жест расположения или очередная проверка? В такое время нелегко справляться с толпой студентов противоположной политической приверженности и лояльных прежнему директору преподавателей.

— И вы решили, — тихо начал Снейп, — что можете просто пойти и… что? Надоить немного яда у живого василиска?

— Однажды нам уже удалось договориться, — пожала она плечами. — Отчего бы не попробовать снова?

— Вы не в своем уме, — бросил он. — Появляетесь здесь, в школе, полной ушей и преданных Темному лорду людей, да еще лезете монстру прямо в пасть. Я ведь велел вам прекратить!..

Не закончив, он схватился за запястье. Прищурившись, Гарри мельком увидела впившуюся в кожу темную нить.

— Новый обет, профессор? — недобро ухмыльнулась она. — Похоже, вы не учитесь на своих ошибках. Кому на этот раз? Уж не Дамблдору ли?

Она угадала, по едва заметной гримасе поняла. Ну конечно, ее побег из магического мира противоречил планам Величайшего.

— Покончим с этим, — в приказном тоне сказала она. — В чем вы поклялись? У меня мало времени.

Он колебался. Смотрел на нее своими темными нечитаемыми глазами, сжимал запястье, на котором всё туже затягивалась нить, и молчал. Словно боролся с собой.

— Дамблдор оставил кое-что для вас, — произнес он нехотя. — И позаботился о том, чтобы я передал это вам.

Настала ее очередь демонстрировать удивление.

— А вы не хотели отдавать?

Он поднял подбородок, отстранился — не физически, скорее подавил эмоции, — сказал:

— Следуйте за мной.

Она осталась на месте.

— У меня есть дело внизу, — напомнила. — Оно не терпит отлагательств.

— Яд есть у меня, — был ей ответ.

Теперь Гарриет действительно удивилась. Но кивнула и направилась за Снейпом. Без приключений и нежеланных встреч по пустынным и тихим коридорам замка они добрались до винтовой лестницы, ведущей в кабинет директора, поднялись. Только тогда Гарри осмелилась заговорить.

— Феникс достался вам в наследство?

— Улетел в ночь гибели Дамблдора, — рассеянно сказал Снейп, палочкой приманивая крохотный фиал из шкафчика поодаль. — Вот он. Одной капли достаточно для убийства любого из ныне живущих существ.

— Будем надеяться, — пробормотала она, доставая из кармана чашу. Зельевар напрягся. — Желаете поучаствовать?

Он заторможенно кивнул, гипнотизируя крестраж взглядом. Гарри широким жестом предложила действовать и отошла в сторону, втайне держа палочку наготове.

Из скорости его появления в туалете Миртл следовало два вывода: во-первых, на входе стояли оповещающие чары, во-вторых, Снейп мог аппарировать в пределах Хогвартса. Если так, ему ничего не мешало исчезнуть сейчас, прихватив чашу дорогого повелителя. Едва ли найдется более весомое доказательство его преданности. С другой стороны, если Снейп уничтожит крестраж, оправдаться за это перед Темным лордом он не сможет.

Очередной тест. В какой момент она уподобилась Дамблдору и Волдеморту?

Уголок губ дернулся не то в саркастической улыбке, не то в горькой гримасе.

У Снейпа был предобморочный вид. Он смотрел на чашу неотрывно, и теперь никто не назвал бы его лицо безэмоциональным. Как зачарованный, он откупорил фиал и наклонил, удерживая твердой рукой прямо над крестражем. Вязкая прозрачная капля неторопливо собралась вокруг горлышка и медленно сорвалась вниз.

Раздалось шипение. Кишащие черви темной магии раздулись так, будто собирались лопнуть, и Гарри дернула Снейпа за рукав мантии раньше, чем сумела бы обуздать иррациональный порыв. Один за другим они теряли цвет, бесследно растворяясь, пока, наконец, на столе не осталась простая металлическая чаша со — как она увидела, приблизившись, — сквозной дырой посередине.

— Филигранно, — отметила она. И, чтобы растормошить стоящего с потерянным видом Снейпа, с иронией спросила: — Как ощущения?

Зельевар глянул волком. Гарри понимала: уничтожение части души давнего врага — довольно интимный момент, но времени на рефлексию у них не было.

Снейп встряхнулся, стремительно преодолел пространство до шкафчика с омутом памяти и извлек его вместе с небольшим пузырьком.

— Дамблдор хотел, чтобы вы это увидели, — отрывисто проговорил.

Гарри не спешила соглашаться.

— Вы смотрели?

Он высокомерно изогнул бровь.

— Предназначенное для другого? Очевидно, нет.

Врожденное благородство или обет? Она оставила сомнения при себе.

Что ж… последнюю волю покойного следовало уважить. Гарриет вылила дымчатую субстанцию в омут и нырнула.

Она оказалась в больничном крыле. Девочка на койке — Поттер уже забыла, какой мелкой была в свои одиннадцать — смотрела на Дамблдора, еще не такого усталого и вымотанного, серьезно и взволнованно.

- Но почему я чувствую его? Почему шрам реагирует на его присутствие?

Картинка сменилась: теперь это был кабинет директора, а чуть подросшая Гарри спрашивала:

— Почему я говорю на змеином языке, профессор?

Очертания комнаты и людей снова поплыли, и вот уже она повзрослевшая говорила:

— У меня было видение, профессор.

Затем два эпизода прошлого года, когда она — весьма правдоподобно, как оказалось — на вопрос Дамблдора о дневнике Риддла изобразила невозмутимость, на предположение о Гермионе — озабоченность, а после того, как правда открылась, сказала:

— Это отличная новость, директор. Не так ли?

- Надеюсь на это, — прозвучало в конце. — Надеюсь...

Наконец, она попала в воспоминание, частью которого не являлась. Здесь были Дамблдор и Снейп, а на столе лежало кольцо. Она с жадностью слушала, как директор просит убить его, и страдальчески покачала головой, когда Снейп сказал:

— А моя душа, Дамблдор? Моя?

Еще одна перемена времени за окнами, и Дамблдор заговорил о том дне, когда Волдеморт пришел в Годрикову впадину. О том, что часть его души всё ещё живет в ней. И что Волдеморт не умрет, пока это так.

— Девочка… должна умереть? — неверяще переспросил Снейп.

Гарри смотрела не на него — на Дамблдора. Она поймала себя на улыбке. Все её догадки оправдались. Директор действительно уготовил ей незавидную участь.

— Волдеморт должен сделать это сам, Северус.

Звуки отдалились. Перед ней возникло зеркало, а в нем — отражение Дамблдора.

— Я знаю, что прошу слишком многого Гарриет, - сказал он печально. — Я хотел бы, чтобы был другой выход. Но ты знаешь не хуже меня, что он будет жить, пока жива ты. И я могу лишь молить — поступи правильно, Гарриет. Так, как подсказывает сердце.

Последние слова повторялись эхом, когда ее уже влекло вверх. Гарри вернулась в настоящее, Снейп смотрел на нее испытующе, а она улыбалась.

— Вы… кажетесь довольной?

— Мои предположения подтвердились, — легко сказала она. — Ваш обет исполнен?

Он скосил взгляд на запястье.

— Да.

— Хорошо.

Повисло молчание. Гарри смотрела на него, различая беспокойство и некую горечь. Связанную, как она полагала, с тем, что он должен был отправить ее на верную смерть. Снейпу для такого не хватало цинизма. Странно столько лет спасать кого-то, чтобы в итоге убить, пусть не своими руками.

Впрочем, могла быть другая причина. Дамблдор не просто так просил поступить правильно. Он знал, что она стала крестражем дважды. Что влияние, которое оказал на нее Волдеморт, куда сильнее знания парселтанга и видений. Он не зря сомневался в ее жертвенности. И как бы он подстраховался от нового Темного лорда в ее лице, если не убедив Снейпа в неотвратимости ее смерти?

Она усмехнулась.

При таком раскладе становилось понятно, почему он так смотрел на нее в их последнюю встречу. Причина была не столько в применении непростительного, сколько в параллелях, которые провел Снейп между ней и Волдемортом.

— Нужно кое-что сделать, — произнесла она мягко, нарушая тишину. — И я вынуждена просить вас о помощи.

* * *

Алекто Кэрроу возникла на пути как-то враз, неожиданно показалась из-за поворота с палочкой наготове.

— А, Снейп, это ты, — досадливо сказала она. — Опять шляешься ночами.

— Как и ты, Алекто, — ответил он ей свысока. — Сегодня не твое дежурство.

— Не спится, — поморщилась волшебница. — Мальсибер опять свалил к своей шлюхе. Все эти дети… Как ты не спятил тут за столько лет? Хотя не спятил ли?

Она визгливо рассмеялась, игнорируя тяжелое молчание собеседника. Гарри, идущая следом под мантией, бесшумно высунула руку.

От невербального ступефая в спину Кэрроу шарахнулась в сторону — невовремя посмотрела на Снейпа, вот и заметила вспышку — и запустила ответным проклятием. Промазала совсем немного.

— В клещи его! — азартно крикнула она Снейпу.

Тот поднял палочку. Гарри потянула мантию вниз, отвлекая внимание. Глаза Кэрроу расширились.

— Это же!..

— Империо.

Волшебница застыла.

— Ты будешь слушаться моих приказов. И защищать Гарриет Поттер от любой угрозы. Убери палочку.

Она послушалась.

Гарри наклонилась за мантией и услышала шорох.

— Люмос Максима!

Впереди, прежде невидимый в тенях, стоял Драко Малфой.

На секунду все замерли. Малфой сжимал в руке палочку, но, что намного хуже, пальцами он касался метки. И только чудо удерживало план Гарри от провала.

— Опустите руку, мистер Малфой, — вкрадчиво сказал Снейп.

— Что всё это значит? — с истерическими нотками громко спросил тот. — Почему вы на ее стороне?!

— Пожалуйста, Драко, — настойчиво повторил зельевар, делая крохотный шаг ему навстречу. — Опустите руку. И мы всё обсудим.

Лицо парня из растерянного сделалось упрямым, и Гарри быстро вмешалась.

— Малфой.

Он отвлекся.

— Подумай хорошенько, — предостерегла она. — Я видела, что он сделал с тобой из-за чаши. С тобой и твоей матерью.

Драко, и без того бледный, напряженный, вздрогнул.

— Замолчи! Это твоя вина!

— В том, что Темный лорд наказал невиновных? — надавила Гарри, приближаясь. — В его приказе убить Дамблдора тоже я виновата?

— Стой! — нервно сказал он, вытягивая руку и почти касаясь кончиком палочки ее груди.

— Нас определяют не отметки на коже, — повторила она уже сказанные однажды слова. И придвинулась ближе, без страха глядя в глаза. — Это твой последний шанс, Драко. Выбери правильно.

Он колебался. Боялся ошибиться. На стороне Волдеморта была армия. Ресурсы Министерства Магии. Мастерство и условное бессмертие. Да, Малфои сейчас потеряли его расположение, но всё могло измениться. В конце концов, разве идеалы Темного лорда не были идеалами его семьи?

Семьи, которую его учили ценить превыше всего. И которая немало пострадала от рук Повелителя. До его возвращения Малфои были одной из самых богатых и влиятельных семей магической Британии. Теперь? Им оставалось выслуживаться изо всех сил, чтобы окончательно не утратить благосклонность их Лорда.

А что могла предложить им Гарри? Пророчество о сомнительном шансе на победу? Свою живучесть? Мир грязнокровок и Азкабан?

Поттер почти читала его мысли.

— Тебе не понравится жизнь в роли Его слуги, — покачала она головой. — Спроси крестного, каково это. Вспомни, с чем уже столкнулся сам. Спроси себя, ты готов жить так до самой смерти? В вечном страхе не угодить?

Зрачки Малфоя метались из стороны в сторону. На виске пульсировала жилка. Он сглотнул, и ото лба вниз устремилась капля пота. Медленно, очень медленно он отвел палочку.

Гарри протянула ему руку.

— Построим будущее вместе, — сказала она серьезно, вкладывая в слова именно этот смысл.

Мгновение Драко бездействовал, а затем крепко пожал ее ладонь.

* * *

Появление Гарриет в компании Снейпа, Кэрроу и Малфоя произвело фурор. Собравшиеся в Большом зале почти единым жестом вскинули палочки.

— Спокойно, — остудила Гарри их пыл. — Здесь все свои. Кроме нее, — махнула на инертную Алекто.

— Это Малфой-то свой? — крикнул кто-то, но ответить помешала МакГонагалл.

— Мисс Поттер, — выступила она вперед. — Мисс Грейнджер и мистер Уизли сообщили нам, что убийство Альбуса… профессора Дамблдора было спланировано и осуществлено с его согласия профессором Снейпом. Это правда?

— Да, — подтвердила Гарриет. — Это правда.

Особо впечатлительные ахнули.

— У вас есть доказательства этого… безумия?

— Да, — уже с долей раздражения произнесла она. — Дамблдор оставил мне воспоминания. Теперь, когда мы прояснили этот вопрос, можем перейти к делу?

— А с Малфоем что? — снова спросили в толпе, и Гарри недовольно глянула туда в поисках неугомонного. Но увидела тех, кого в Хогвартсе не должно было быть.

— Фред, Джордж! Вы здесь откуда?

— Дамблдор помог, — заявил один из них.

— Мировой мужик, — поддержал его второй.

Многоголосый хор пролил свет на это сомнительное объяснение. В другое время Гарри поразило бы наличие у Дамблдора брата, но в данную минуту всё ее внимание сосредоточилось на новости о поднятых по тревоге пожирателях и неубедительных отговорках трактирщика.

— Медлить больше нельзя, — сказала она Снейпу. — Действуйте.

— Он прибудет не один, — предупредил тот.

— Выбора нет. Лучше пожиратели, чем вся его армия.

На секунду Снейп опустил веки, пряча эмоции. В следующую он уже задрал рукав мантии и коснулся метки. Драко тоже схватился за предплечье.

— Зовите на помощь, — велела Гарриет остальным. — Всех, кого можете. Сегодня всё решится.

Под шум произносимых заклятий патронуса она тронула Малфоя за рукав.

— Твоя главная забота — Кэрроу, — сказала ему. — Если Снейп потеряет над ней контроль, избавься от нее.

— Избавиться? — повторил он эхом.

Так не годилось. Гарри положила руку поверх его — он так и держался за метку поверх мантии, — сжала.

— Драко. Мы всё обсудили. Как только начнется заварушка, можешь уйти, Темный лорд и не узнает о твоем участии. Но Алекто знает. Она — угроза. В том числе для тебя. Ты можешь позаботиться об этом? — требовательно закончила она.

Малфой отступил, разрывая контакт. Лицо приобрело знакомое спесивое выражение.

— Ладно, Поттер, — процедил он. — Лучше бы тебе не облажаться.

Такой настрой ей нравился больше.

* * *

Когда двери Большого зала распахнулись перед Волдемортом и пожирателями, в центре их ждали Снейп, цепко удерживающий Гарриет под руку, и Кэрроу с Малфоем по разные стороны. Поодаль выстроились в ровный ряд преподаватели.

Ее потряхивало от страха, собственный план казался как никогда никчемным, больше всего хотелось оказаться как можно дальше отсюда, и, похоже, она выглядела достаточно напуганной, чтобы Волдеморт довольно оскалился.

— Северус, — проговорил он хорошо поставленным высоким голосом, — какой приятный сюрприз ты нам приготовил. Доброй ночи, — добавил он, обращаясь к профессорам. — Сожалею, что наши дела помешали вашему сну. Мы не задержим вас надолго. Где ее палочка? — спросил он внезапно и резко.

— Вот она, мой Лорд.

Свободной рукой Снейп вытащил из кармана мантии ее терновую палочку. Волдеморт поднял руку, и палочка сама собой проплыла к нему по воздуху. Застывшее лицо исказилось. Нагайна, окруженная, как и говорил Снейп, защитной сферой, заинтересованно подняла морду.

— Гарриет Поттер, — произнес, смакуя сочетание звуков. — Наконец… — негромко, будто самому себе. Палочку он небрежно бросил под ноги. — Покончим с этим.

Сердце грохотало в ушах. Должно быть, кто-то из преподавателей пошевелился: несколько пожирателей повернули головы и подняли палочки. Волдеморт улыбнулся, а она стиснула зубы, чтобы не стучали так громко.

Это была ужасная улыбка.

В следующий миг из коридора в пожирателей полетели лучи заклятий. Орден Феникса явился на зов.

Колени у Гарри ослабли, и только рука Снейпа удержала ее от падения. Они успели. Всё-таки успели.

Волдеморта атаковали сразу несколько волшебников. Гарриет рывком освободилась и взмахнула своей остролистовой палочкой одновременно с Кэрроу. Поттер попала — Снейп отлетел к стене, — управляемая Алекто ожидаемо промазала. Малфой отступил, избегая случайной атаки. МакГонагалл тем временем трансфигурировала стоящие столы обратно в студентов, и они немедленно влились в бой. Гарри уже жалась к стене под мантией-невидимкой, выглядывая в мешанине людей и чар сферу со змеей.

Она узнала заклинание. Волдеморт записал его в дневник, а память крестража стала ее памятью. Это было сложное, изощренное колдовство, но она могла его разрушить. Нужно было только подобраться поближе.

Воздух в зале буквально пропитался магией полсотни сражающихся друг с другом волшебников. Гарри почти чувствовала ее вкус. Она еще никогда не ощущала такой наполненности и легкости. Трое магов сдерживали Волдеморта, Гарри с досадой, маскирующей тревогу, отметила, что одним из них, конечно, был Сириус. Вместе с Кингсли и Ремусом они нападали, а Волдеморт почти играючи отбивался.

Гарри не применяла щитовые чары, чтобы не обнаружить себя, и пару раз ей ощутимо досталось. От стен пришлось отойти — кто-то не гнушался использовать взрывные чары — и кое-как лавировать среди стремительно перемещающихся магов. Однако почти никто не применял смертельное проклятие: видимо, из опасений попасть в своего.

Пожиратели держались своего повелителя, рассредоточившись вокруг. Снейп сражался неподалеку от Темного лорда и даже вырубил пару школьников, спасая их от куда более опасных лучей. Благодаря мантии, Гарри удалось проскочить между двух магов и оказаться на одной прямой со сферой. Везение закончилось там же: кто-то толкнул ее, Гарри наступила на подол, кувыркнулась и растянулась на полу.

— Мой Лорд!.. — окликнул незнакомый маг, заметив ее.

Гарри направила палочку на Нагайну и на одном дыхании выпалила разрушающее заклинание.

Чей-то экспеллиармус ударил в нее, не причинив особого вреда.

Волдеморт отшвырнул противников и повернулся к ней.

Из палочки Снейпа, взмыленного, растрепанного, вырвалась струя пламени и ударила в змею. Нагайна вспыхнула.

— Северус!.. — выдохнул Волдеморт.

Пожиратели замерли. Снейп двумя руками удерживал палочку: по лицу крупным градом катился пот, лицо выражало крайнее напряжение.

Гарри предугадала движение Волдеморта и в жесте отчаяния крикнула:

— Авада Кедавра!

Волдеморт сделал неуловимое движение палочкой. Ближайшего к нему волшебника притянуло словно крюком. Бездыханное тело упало на пол.

Глаза Гарриет и Темного лорда встретились.

— Авада Кедавра! — воскликнули они одновременно.

Пронзительно зеленые лучи на полпути словно притянуло друг к другу. Они объединились в единую сверкающую золотистую нить, от которой отщепились тончайшие лучики, быстро образовавшие вокруг них двоих клетку.

Сражение остановилось. Все взгляды были прикованы к творящемуся чуду.

Сверкающая посередине точка — место, где встретились их заклинания — сдвинулась к ней.

Гарри вцепилась в ходящую ходуном палочку, ощущая, как стремительно, мощным потоком ее тело покидает магия. Всё больше и больше. Пока на смену наполненности не пришло чувство ужасающей, сосущей пустоты. Оно охватывало ее от кончиков немеющих пальцев, поднимаясь всё выше, к сердцу, пока последняя капля не покинула ее тело.

В этот же миг золотой луч обернулся зеленью и ударил ее в грудь.

Затем пришла боль. Режущая по живому, рвущая жилы и нервы, выворачивающая наизнанку, оглушающая, ослепительная боль.

А за ней, наконец, темнота.

* * *

«Дурацкий был план», — подумала она и осознала себя.

Под щекой был странно плоский пол — стоило удивиться недостатку ощущений, он приобрел шероховатость и стал холодным, — неподалеку шумело море. Гарриет перевернулась на спину и рискнула открыть глаза.

Высокий стеклянный купол переходил в бескрайнее голубое небо. Прикидывая, как такое возможно, она вспомнила обстоятельства своей смерти и нахмурилась. Пришлось подняться. Поежившись от дуновения ветра и соленых брызг, она подобрала бесхозную мантию и осмотрелась.

Она стояла на перроне. По левую руку внизу шли рельсы. По правую билось море.

— Гарриет, — позвал знакомый голос. Она повернулась и без удивления увидела добродушно улыбающегося Дамблдора.

— Директор, — кивнула она.

В той стороне под трехместной скамейкой что-то шевельнулось и издало полузадушенный жалобный звук. Под ласковым взглядом Дамблдора она приблизилась, чтобы увидеть неприятное подобие освежеванного ребенка.

— Душа Волдеморта? — полуутвердительно сказала Гарриет.

— Верно, — так же мягко подтвердил волшебник, по-прежнему светясь гордостью и одобрением. — У тебя получилось.

— Умереть вовремя? — спросила она с иронией.

Дамблдор поник.

— Мне очень жаль, Гарриет, что пришлось возложить это бремя на твои плечи, — произнес он с искренним сочувствием. — Но ты справилась. Ты помнишь, как оказалась здесь?

— Попала под смертельное проклятие, — ответила она в прежнем тоне, принимая безмолвное предложение пройтись.

— Это верно, но почему так случилось?

Гарри пожала плечами.

— Он угрожал Снейпу.

— Именно, именно, Гарриет! — обрадовался Дамблдор. — Ты отвлекла его, рискнула вызвать гнев на себя, хотя знала, что тебе нечего ему противопоставить! Тебя вели те же чувства, что в бою между Сириусом и Беллатрикс, те же, что овладели твоей матерью в ночь, когда Волдеморт пришел в ваш дом.

— Хотите сказать, я пожертвовала собой ради Снейпа? — уточнила она.

— О, да! — подтвердил директор с энтузиазмом. — И это, я полагаю, привело тебя сюда.

— Куда это — сюда?

Дамблдор с готовностью огляделся.

— А как ты полагаешь, где мы?

— Вокзал Кингс-Кросс, — сказала она, игнорируя шум прибоя.

— Ну разумеется, — улыбнулся Дамблдор. — Кингс-Кросс, говоришь? Полагаю, теперь перед тобой открыты все пути, Гарриет.

Она посмотрела наверх.

— А если я хочу вернуться?

— Тогда мы должны проститься, — с готовностью сказал волшебник, отступая. — Ты сделала правильный выбор, Гарриет. Я горжусь тобой.

Палящее в вышине солнце четко обрисовало тени.

Тень Гарри была выше, имела другой профиль и короткую стрижку.

— Спасибо, профессор, — ответила она. — Я тоже так думаю.

Благостно покивав, Дамблдор отправился дальше. Туман, в котором терялся горизонт, подступил ближе, постепенно растворяя окружающий пейзаж. Когда Дамблдор почти затерялся в нем, она позвала:

— Директор.

И произнесла, наслаждаясь каждым свистящим звуком:

— Я всегда знала, что я особенная. Не такая, как все.

* * *

Кто-то сжимал ее плечи, Гарри чувствовала жесткую хватку. Кто-то кричал, что-то грохотало. Она открыла глаза, сморгнула слезы и увидела лицо Снейпа прямо перед собой. На нем была написана не то безумная надежда, не то ужас.

— Это всего лишь я, профессор, — каркнула она хрипло. Ломило всё тело, словно ее долго и со вкусом пытали. — Поможете встать?

Он приподнялся — стоял на коленях? — и аккуратно, почти нежно потянул ее за собой. Со стоном Гарриет присела и оглянулась.

Перед ними стеной встали члены Ордена. Были здесь и Рон с Гермионой. Напротив у тела Волдеморта сгрудились пожиратели.

Опираясь на Снейпа, она кое-как утвердилась на ногах.

И пожиратели обратились в бегство.

Большой зал наполнился радостными криками и смехом. Одни устремились за беглецами, другие обнимались, третьи спешили помочь раненым.

Сквозь зачарованный потолок пробился первый луч восходящего солнца.

Гарриет крепко сжимала руку Снейпа.

Жизнь была прекрасна.