Год 1998 (гет)

— Здравствуй, Хагрид. Как ты?

— Да в целом-то нормально, Гермиона. Только вот грустно очень, что с вами ко мне теперь Северус приходит. Ты, Блек, не обижайся, лады?

Блек только фыркнул, прежде чем сказать:

— Прости, Хагрид, я перед тобой виноват. Как-то я совсем про тебя забыл, когда все это планировал…

— Ты о чем это, парень? — удивленно посмотрел на него Хранитель Ключей.

— Да и мы перед тобой виноваты, Хагрид. Могли бы тоже вспомнить, как тебе будет тяжело без Гарри, он ведь был тебе как сын, — тихо сказала Гермиона. Теперь полувеликан уставился на нее.

— Чо-то вы темните, ребятки.

— Хагрид, Гарри не умер, — как можно мягче сказала Джинни.

— Он инсценировал свою смерть, а нас сделал Хранителями, чтобы никто его не нашел, — пояснил Рон.

— А зачем бы ему это? — спросил Хагрид, справившись с изумлением. Впрочем, в голосе его слышалось не только удивление, но и подлинная радость.

— У него и спроси! — фыркнула Гермиона. — Нам он какую-то чушь нес.

— Я бы с радостью, Гермиона, но я ведь знаю, как чары Хранителя-то действуют. Коли он сам не покажется, или вы не расскажете, никто его не найдет.

— Ну, Хагрид, мы тебе рассказать не можем.

— Дык, понятно — вы его никогда не подведете. А все-таки хорошо, что он жив. Как-то сразу стало легче. А вы меня не обманываете, ребятки? — вдруг с беспокойством спросил он. — Может, утешить меня так решили?

— Ну что ты, Хагрид! Да и сам подумай, как могли бы мы так спокойно себя вести, когда наш лучший друг умер?

— Ну да... А я бы, наверно, так в Трех Метлах бы и сидел, кабы меня Северус не разговорил. Да потом еще и суд этот над Малфоем. Кстати, молодец, парень! Кабы не ты, ходил бы этот червяк на свободе. А все ж таки жаль, что Гарри ко мне показаться не хочет. Я ведь не Хранитель, растрепать-то никому не смогу. А мне бы его глазами увидеть, чтобы поверить окончательно.

— Хагрид, отгадай загадку: как золотой может быть черным, а крылатый — потомком оленя? — чуть погодя хитро спросил Рональд. Северус, услышав загадку, начал умирать от еле сдерживаемого смеха.

— Ну, Рон, знаешь ведь, не силен я в трансфигурации, — немного обиженно ответил Хагрид. Первым не выдержал Рон, начав смеяться.

Хагрид, глядя на смеющихся друзей, обиженно что-то проворчал, но все-таки окатил их из своего зонтика ледяной водой, чтобы немного привести их в чувство.

— Смеетесь над старым человеком, обижаете, — пробурчал Хагрид, оглядывая мокрых друзей. Впрочем, на лице его не было заметно следов расстройства. — Объясните старому дураку загадку?

— Не ругай себя, Хагрид. Эту загадку не разгадал бы даже Дамблдор, так уж она устроена, — расслабленно произнес Блек.

— Все просто, на самом-то деле. В кого я превращаюсь?

— В золотого дракона. Кстати, Северус, пока вы с Гермионой где-то летали, я тут Джинни уговаривал пару раз в год в Хогвартсе появляться после школы. В качестве пособия. А то мне даже Дамблдор не разрешал на урок грифона привести, не говоря уж о драконе. Как, пособите мне?

— Непременно, Хагрид. Только катать мы вряд ли кого будем. Но ты меня отвлек. Да, так я превращаюсь в золотого дракона. А фамилия моя как?

— Блек. Так первая часть загадки — про тебя, да? Стоп, вся загадка про тебя, так? Сын Сохатого — Крылатый! — Хагрид рассмеялся. — Ну да, здорово ты замаскировался. Никогда б не подумал, что ты станешь себя называть Северусом.

— Да уж. Теперь тебе ясно, почему меня насмешила твоя первая фраза? Что вместо Гарри к тебе вместе с Роном, Гермионой и Джинни приходит Северус?

— Ну да, хороший каламбурчик получился. Так почему ты все-таки решил имя сменить, Северус? — Хагрид помолчал, недоуменно нахмурившись. — Вот странно, хотел тебя настоящим именем назвать, а выскочило это.

— Чары Хранителя, помнишь? А почему я решил имя сменить…ну, ты же видел, как Волдеморт послал в меня Аваду в Лесу? И как сам свалился? Это из-за того, что он кровь мою взял для возрождения. Мало того, что в меня часть его души вселилась, когда он моих родителей убил, так еще с общей кровью он нашу связь укрепил. А это его заклятье на мгновенье, когда мы умерли, соединило нас вместе абсолютно — наша сила, память и могущество объединились, а потом разделились поровну. Так что Гарри теперь обладал всеми его знаниями и памятью. Тот человек, в которого они его превратили, уже не был Гарри Поттером. Я гораздо больше знаю и умею, могу в равной степени наслаждаться как любовью и обществом друзей, так ненавистью и болью врагов. Умом я предпочитаю первое, но не всегда это могу контролировать. Помнишь, как я Драко пытал? Или вот сегодня… со Смитом.

— Ты справишься, парень. Точно тебе говорю.

Они помолчали. Хагрид налил друзьям чаю, и они в ожидании Алантора — кто знает, когда этот взбалмошный дракон изволит прилететь к хозяину? — сидели и обсуждали прошлый Турнир да строили догадки — что за задания могут быть на грядущем… Хагрид, конечно, хотел бы повторения задания с драконом, но друзья были против.

Через полчаса Северус вдруг спросил полувеликана:

— Хагрид, давно хотел тебя спросить, почему ты не купил себе волшебную палочку? Тебя же давно оправдали.

— Да вот, привык я как-то к своему зонтику. Но вообще-то я заходил к Олливандеру, только вот ничего мне подошло. Все они какие-то маленькие, хрупкие…

— Так, время еще не позднее, вполне успеем. Пошли, отведу вас всех на экскурсию. И этот твой вопрос заодно решим.

— Куда это ты нас вести собрался?

— В Темную Аллею, на Британский черный рынок. И, заодно, центр Темного Искусства.

— Ты что, Северус! Туда же только черные маги ходят! — возмутился Хагрид.

— Темные маги, Рубеус, Темные. Не черные. Вполне милые люди, должен тебе сказать. Не без своих тараканов, но у кого их нет? Я там со многими разговаривал, и, должен признать, мне они понравились куда больше остальных людей.

— Не понимаю я тебя.

— Хагрид, так называемые «Темные» отличаются от так называемых «Светлых» стремлением к свободе и справедливости. Ну, их понятию справедливости — не всеобщее равенство, которое является полной глупостью, ибо все люди разные, а простым и суровым законам природы. Кто сильнее и умнее — тот и главнее; подлость должна быть наказана; каждый имеет право делать то, что хочется ему, ну а заодно и получить по полной, если это захочется кому-то другому. Вообще-то, когда я пришел туда с именем и внешностью Гарри Поттера, меня приняли дружелюбно и приветливо, и никто не кидался ко мне с требованием дать автограф. Собственно, многие там знают, что Северус Блек и есть Гарри Поттер. А тебя я хочу отвести в магазин волшебных палочек — там очень богатый выбор, а мастер куда искушеннее Олливандера.

— А почему тогда Волдеморт схватил Олливандера, а не его? — спросила Гермиона.

— Если бы он попытался, его бы ждало поражение. На Темной Аллее свои законы, иодин из них — своих не трогать.

— Хм, а ведь мне эти твои Темные принципы знакомы! Я полжизни в Лесу провел, так что с этими принципами сроднился. Пошли.

— Есть какая-нибудь тарелка, или еще какая крепкая и не слишком нужная вещь? — получив в свое распоряжение крепкую тарелку, Блек быстро превратил ее в портал. — Так, беремся за нее, и готовимся. На счет три. Раз, два, три.

Их унесло, и они оказались в Лютном переулке, аккурат напротив входа в Темную Аллею. Блек пробормотал какую-то несусветную галиматью на латыни, после чего схватил друзей под руки и потащил сквозь стену.

— Ничего себе! — присвистнул Рон, оглядывая широкую улицу. В дали, километрах в двух, угадывался вход на площадь. — И длинная она?

— Там, дальше — площадь, а потом она продолжается еще на милю.

— Нифига себе!

— Вообще-то, Темная Аллея весьма древнее место. Не такое, как Хогвартс, конечно. Ее построили после пожара 1555, который спалил большую часть Лондона и был устроен именно затем, чтобы Темные могли под шумок выстроить себе гнездышко, — рассказал Блек, колдуя над тарелкой. Они с друзьями медленно, постоянно озирась по сторонам, шли по выложенной отполированными камнями мостовой. — Так, держи, Хагрид. Это теперь твой двусторонний портал Хогвартс — Темная Аллея. Настроить его так можно только здесь, поскольку защитных чар тут даже побольше, чем в Хогвартсе. Я думаю, он тебе пригодиться — вряд ли ты сможешь произнести Клятву Темного без ошибок. А если ты ошибешься, или попробуешь пройти сквозь стену просто так, без Клятвы, то от тебя даже горстки пепла не останется. И учти, никто, кроме тебя, тарелкой воспользоваться не сможет. Активируется она словом «Летус». А мы пришли, — Северус распахнул дверь лавки, и его друзья цепочкой вошли в почти пустое темное помещение. Сидящий за столом в углу владелец лавки Алан Рокуэлл с удивлением и радостью оглядел гостей. — Сэр Алан, здравствуйте. Я к вам клиента привел.

— О, Рубеус Хагрид собственной персоной! А ваши друзья, мистер Поттер, без сомнения, Рональд Уизли со своей очаровательной сестренкой Джиневрой, и мисс Гермиона Грейнджер, подающая большие надежды маглорожденная ведьма.

— Познакомьтесь, это сэр Алан Рокуэлл. Очень интересный собеседник и превосходный специалист по волшебным палочкам.

— А почему вы сказали — клиента? Я вижу четырех!

— Но у нас уже есть волшебные палочки, — возразил Рон.

— Никто не спорит, но уверены ли вы, что они вам подходят, мистер Уизли? Вы покупали их, будучи детьми, а энергетика совершеннолетнего волшебника очень отличается от энергетики ребенка. Разумеется, вы уже свыклись со своими палочками, но новые будут служить вам гораздо лучше, стоит только немного привыкнуть.

— А я слышала, что, как волшебник учится у палочки, так и палочка — у волшебника, — недоверчиво нахмурилась Гермиона.

— Это так, мисс Грейнджер, иначе вам бы пришлось менять волшебную палочку два-три раза в год до достижения совершеннолетия. Но этот эффект не безграничен. Все равно что жить в доме, который веками перестраивался и имеет довольно несуразный вид и начинку, и жить в новом доме, который построен специально для вас, в котором нужно лишь время от времени переставлять мебель для полного уюта.

— Прекрасное сравнение, сэр Алан! Вы действительно прекрасный собеседник! — с улыбкой сказала Джинни. — Если остальные местные хоть немного похожи на вас, я вскоре перееду сюда на постоянное жительство.

— Будем рады принять вас в нашу маленькую компанию, мисс Уизли. Но займемся делами, ведь вы пришли не просто поболтать со мной! Хагрид, какой предмет вас легче всех давался во время учебы, кроме УЗМС, конечно?

— Чары, — прогудел великан.

— Так-так. Ну-ка, попробуйте эту «палочку», — он протянул Хагриду самый настоящий посох, покрытый резьбой в виде извивающегося дракона. — Дуб и коготь Фафнира. Этому посоху более пятисот лет, а его все еще никто не купил.

Хагрид взял протянутый посох. В его ручище он смотрелся вполне мило, как обычная палочка. Он на пробу взмахнул им, и из него высыпался целый фонтан разноцветных искр.

— То, что надо! — довольно сообщил Хагрид. — Вы действительно мастер, сэр Алан! Сколько стоит эта чудесная вещь?

— Ну, с учетом того, что она столько лет болталась в магазине без дела, я не буду просить за нее цену, как за антиквариат. Вообще-то, каждая палочка в этом магазине стоит сорок галеонов, невзирая на редкость составляющих и дороговизну работы.

Хагрид расплатился и принялся изучать свою новую палочку, а хозяин взялся за Рона.

— Мистер Уизли, чем вы намерены заняться после школы?

— Квиддичем. Но уже года три хочу когда-нибудь стать аврором.

— Не смущайтесь, мистер Уизли, своих мы не трогаем только на Темной Аллее. И считаем, что если ты такой дурак, что засветился, то так тебе и надо. Попробуйте вот эту палочку — ива и волос единорога.

Рон, как и ожидалось, от палочки пришел в полный восторг. Гермионе хозяин предложил грабовую палочку с волосом сфинкса — и уже после первого взмаха ею — из кончика палочки выскользнула бирюзового цвета лента, вскоре растаявшая в воздухе — девушка пришла в полный восторг.

— Так, а теперь займемся вами, мисс Уизли. Ваше коронное заклинание?

— Летучемышиный сглаз! — хором ответили друзья.

— О, как интересно! Но я пока не уверен. Какую музыку вы предпочитаете?

— Танцевальную.

— А ваш любимый танец?

— Посадобль.

— Вот теперь мне все ясно. Вот ваша палочка — пальма и перо феникса. Задорная и боевая, как и вы.

— Не Фоукса, я надеюсь? — иронически хмыкнул Северус.

— Нет, Фламмера.

Джинни взяла палочку, и Северус с изумлением понял, что вместо обычного потока искр из палочки донеслась бодрая и веселая песнь феникса. Впрочем, эффект от нее был практически таким же, как и от любой другой — музыка сразу безраздельно завладела душами слушателей, улучшая настроение и придавая веру в то, что все будет замечательно.

— Это палочка радуется новой хозяйке. Но вы всегда сможете повторить этот удивительный эффект, руководствуясь собственным желанием и настроением, мисс Уизли.

— А на это способна любая палочка с пером феникса? — увидев кивок, Северус грустно улыбнулся. — Жаль, что я не знал этого раньше.

Распрощавшись с сэром Аланом, друзья отправились дальше. Хагрид, который горел желанием поскорее воспользоваться новой палочкой, отправился своим порталом в школу, а Северус продолжил экскурсию.

— Сейчас мы приближаемся к месту, за которое ты будешь меня очень долго благодарить, Гермиона. Лучший книжный магазин в Европе — Литрис. Здесь есть практически все. Запретная секция Хогвартса нервно курит в сторонке. Но сегодня я тебя туда не пущу — поздно уже, а с боем выволакивать тебя оттуда мне не улыбается. Просто запомни место. А вот этот неприметный магазинчик представляет интерес только для людей вроде Снейпа или меня. Ингредиенты и зелья, самые разные. От цены на некоторые даже у меня глаза на лоб полезли, впрочем, они того стоят. Пепел феникса, яд василиска, сердце сфинкса. Короче, исчезающе редкие и почти бесконечно ценные компоненты. Вот разведу в Хогвартсе василиска, сразу разбогатею. А здесь вотчина артефактов и вообще антиквариата. К примеру, в этом вот неприметном магазинчике я видел флакон с волосом Мерлина. Хрен знает, на что он может пригодиться, но штука офигенно дорогая.

— Слушай, я думала, здесь будет как в Косом Переулке — сплошные магазины. А ты обращаешь внимание разве что на каждый десятый дом.

— Ну, некоторые магазинчики я просто пропускаю, а вообще-то, здесь люди живут, Гермиона. Вот, к примеру, магазин одежды. Но зачем вам о нем говорить, если он практически ничем не отличается от Мантий Малкин? Или вот местный аналог «Все для квиддича». А вот сюда зайти стоит.

Когда Северус распахнул тяжелую дубовую дверь, всех обдало волной изумительных запахов. Пахло сдобой и пряностями, но доминировал, разумеется, запах Кофе. Здесь этот напиток готовили просто изумительно вкусно, и Блек подозревал, что это «Вжжж» неспроста и без волшебства не обошлось. Впрочем, кофе леди Хиссы от этого становился только лучше.

— Чего угодно, молодые люди?

— Кофе, разумеется, леди Хисса, и чего-нибудь к нему на ваш вкус.

— Вы хитрец, Гарри, — весело подмигнула румяная старушка. — Вот опять вы избавили себя от проблем, а мне подкинули задачку.

— Что вы имеете в виду, леди? — с любопытством спросил Рон.

— Да то, молодой человек, что, положившись на мой вкус, мистер Поттер поставил под удар мою профессиональную честь. И теперь, если я подам вам что-нибудь недостаточно идеальное, вы будете считать, что я никуда не годна.

— Леди Хисса, я только что привел к вам клиентов! Как я могу брать на себя ответственность и выбирать сладости? Это уж ваша забота и ваша ответственность — станут мои друзья вашими завсегдатаями, или нет. Мое дело маленькое.

— Вы слишком часто оказываетесь правы для такого молодого человека, Гарри! Да, это моя забота и моя ответственность. Надеюсь, вам понравиться, молодые люди, — поднос с четырьмя джезвами и несколькими вазочками со сладостями словно по-волшебству появился в руках леди Хиссы, и она, поставив его на огромную подушку, заменявшую стол, сделала пару шагов и растворилась в полумраке кофейни.

— У этого места, кроме добрейшей хозяйки и изумительного кофе, есть еще пара достопримечательностей, — говорил Северус, разливая кофе по чашкам. — Ого, да она сварила нам «Огненный Рай»! Видимо, вы ей понравились, — добавил он, пробуя напиток.

— Так что за достопримечательности? — невнятно спросил Рон, чей рот был набит каким-то изумительным подобием рахат-лукума.

— Ох, Рон, когда же ты научишься вести себя за столом? Так вот, первая — когда бы вы сюда не зашли, здесь не будет никого, кроме вас. Не знаю, что такое крутит с пространством леди Хисса, но для каждого посетителя есть свой зал. Мы вот пришли вместе, так что сидим в одном, а если бы мы закрывали дверь, перед тем, как впустить следующего, то все бы оказались в разных комнатах. А еще одна особенность — сколько бы мы здесь не просидели, на улице пройдет всего пару минут. Не знаю, как это получается, и даже догадок никаких нет. А все свои догадки, Гермиона, можешь проглотить, не задумываясь — это настоящая Тайна, и вот так вот, с ходу, ты ее не решишь. Вот лет триста проживешь — тогда ладно, можешь делиться с общественностью своими гениальными выводами.

— А что там, дальше? На площади? — спросила Джинни.

— Там так называемый Теневой Рынок. Про него говорят так: если прийти туда в правильное время и обратиться с правильным вопросом к правильному человеку, то можно найти все. От рецепта философского камня, до высушенной головы Слизерина. А еще там рынок рабов.

— Рабов? — с вытаращенными от удивления глазами переспросила Гермиона.

— Рональд, и вот эта девушка в свое время достала половину Хогвартса своим ГАВНЕ. С кем я связался…

— То есть эльфов? Рынок эльфов?

— Да, Гермиона, именно рынок по продаже эльфов. Я же говорил — Темные по существу очень милые люди, и они совершенно не стесняются именовать эльфов рабами. Впрочем, менять существующее положение вещей они не пытаются, ибо оно всех устраивает.

— Слушай, а этот твой рынок еще работает? — Оживился Рон.

— Разумеется.

-Так пошли скорее туда, пока не закрылся! Купим маме эльфа, что скажешь, Джинни?

Джинни закатила глаза.

— Рон, ты чем Сева слушал? Можем сидеть здесь сколько хотим, все равно на улице времени не пройдет. Так что давай для начала спокойно допьем этот великолепный кофе. А вообще, идея хорошая.

Гермиона неодобрительно на них покосилась и уже собралась что-то сказать, когда ее опередил Северус.

— Да и родителям Гермионы эльф не помешает. И не смотри ты так на меня! Во-первых, для них это нормально — находиться в рабстве, во-вторых, если их не купим мы, их может купить какой-нибудь чудак, которому приспичило потренироваться, скажем, в непростительных заклятьях. Еще вопросы есть? А вообще, я уверен, в Литрисе ты найдешь книжку о происхождении эльфов и их магической природе. Самому мне это тебе объяснять лень, но поверь — когда разберешься, у тебя все вопросы пропадут. Они, вообще-то, не могут никому не служить.

— А как же Добби?

— Он особый случай. Долго объяснять, да и лень, если честно. Ну что, расплачиваемся и идем?

Северус нырнул куда-то в глубину кофейни, и вскоре появился вновь.

— Кстати, во что обошлось нам это неземное удовольствие?

— Всего-то в пять галеонов. Что вы так на меня смотрите? Хотите сказать, что это того не стоит? Ладно, ускорим шаг: до закрытия рынка осталось сорок минут.

Через полчаса дружная компания вывалилась из камина в Норе, ведя за собой двух эльфов. По-быстрому объяснив возмущенной миссис Уизли, что теперь вот этот эльф по имени Стро будет работать на семью Уизли, они трансгрессировали домой к Гермионе. Мистер и миссис Грейнджер были удивлены ничуть не меньше Уизли.

— Мам, пап — одежду ему давать, в смысле — дарить, нельзя, иначе вы его уволите. Он будет заниматься работой по дому, ну вообще — выполнять всякие мелкие поручения. В том числе покупать еду, доставлять послания, ну и вообще — очень полезен. Но рекомендую посылать его с поручениями только к кому-нибудь из волшебников. Зовут его Олди. Все, нам пора, отбой был пять минут назад.

Через двадцать минут они уже разошлись по своим спальням, донельзя довольные насыщенным днем. Северус прикинул, что если так будет продолжаться и дальше, то и год за вечность покажется.

Утром в Большом Зале они появились первыми.

— Сев, чего это мы все вскочили в такую несусветную рань?

— А, побочный эффект «Огненного рая», еще суток трое продержится.

— То есть, если дважды в неделю наведываться к леди Хиссе, то можно будет спать по четыре-пять часов в день и прекрасно соображать в остальное время? Круто! За такую экономию времени никаких денег не жалко!

— Я ж говорил, что быть Темным — это здорово и выгодно? Или не говорил? Ну вот, сказал. Раз уж у нас есть еще час до уроков, то, может, поучите Клятву? Я ведь не буду всю жизнь вас водить.

— А портал нам сделать слабо?

— Рональд, где твоя гордость волшебника?

— Мда, вот эта вот фраза в исполнении Гермионы Грейнджер звучит донельзя странно. Всего-то раз на Аллее побывала, а скоро начнет уже сомневаться в чистоте крови некоторых отдельных представителей волшебного сообщества! — надменно фыркнула Джинни.

— Эй-эй, не увлекайтесь! Что-то вы чересчур в образ вошли, — чуть насмешливо протянул Северус.

Полчаса до уроков они потратили на зазубривание Клятвы Темного мага. Так, что отправляясь в подземелья на урок зелий, Северус сообщил, что теперь может с легким сердцем отпускать друзей на самостоятельное изучение Темной Аллеи.

В подземелье их встретил Слизнорт, как всегда добродушный до отвращения — во всяком случае, так думала примерно половина студентов, которые совершенно за лето отвыкли от жесткого школьного режима.

— Ну те-с, мои дорогие друзья, начнем наш первый в этом году урок. Программу зелий вы прошли, так что в этом году я буду показывать вам только те зелья, которые вызовут у вас интерес. Ну а сегодня я попрошу вас попробовать меня удивить. Сделайте какое-нибудь зелья вашего собственного изобретения, или модификацию уже известного, а если вы за лето раскопали в книгах какой-нибудь примечательный рецепт, то изготовьте его. На сегодня даю вам полную свободу творчества! Приветствуется все, что не входит в школьную программу.

Джинни подняла руку.

— Да-да, мисс Уизли?

— А запрещенные министерством зелья варить можно?

— Разумеется, девочка моя. Полная свобода сегодня. У вас три часа, приступайте.

Рон (по совету Северуса) начал готовить уменьшающий раствор, слегка изменив его состав. Парочка малодоступных ингредиентов сделала бы его действие необратимым. Гермиона принялась готовить сыворотку правды с собственными ее добавлениями, которые должны были делать применение антидота критичным — в таком случае зелье принимало перманентный эффект. Джинни с улыбкой варила коварное зелье Страсти. Выпивший его воспылал бы страстью к первому же встретившемуся с ним глазами. Причем не обязательно к человеку противоположного пола, и вообще не обязательно к человеку. Северус погрузился в приготовление зелья, которое никто из присутствовавших не мог хотя бы приблизительно идентифицировать. В середине второго урока в дверь постучали, и влетел Алантар, несший длинный свиток и флакон с кровью. Свиток Блек отдал Гермионе, а флакон поставил на парту.

— Мальчик мой, позвольте полюбопытствовать, что именно принес вам ваш…питомец?

— Один из главных компонентов для моего зелья, профессор.

— Драконью кровь? Могли бы просто попросить у меня, Северус.

— Человеческую кровь, профессор Слизнорт. Точнее, кровь одного поклонника мисс Грейнджер, ранее обучавшегося в Дурмстранге.

— Что же за зелье вы готовите, мистер Блек? Что-то я его не узнаю.

— Это изобретение моего тезки, профессора Снейпа. Оно было известно только троим людям, ныне мертвым — ему самому, Лорду Волдеморту, да моему дяде Регулусу. Дома я нашел его записи, в которых и был рецепт этого зелья.

— И что же это за зелье?

— Названия у него нет, но оно не является настолько уж запретным. Это лингвистическое зелье. Выпивший его мгновенно получает знание языков, которыми владел донор крови. К примеру, если в зелье добавить мою кровь, то, выпив его, вы научитесь понимать языки животных. Однако я, как видите, добавляю сюда кровь мистера Крама, что даст мне возможность объясняться с учениками Дурмстранга на их родном языке. Могу поделиться со всеми желающими, но вот рецепт пока приберегу. Он вполне может принести мне миллионы со временем.

— Вы истинная гордость нашего факультета, мистер Блек! Ну да, я и сам с удовольствием отдам пару тысяч галеонов, чтобы научиться на старости лет понимать языки зверей и птиц.

— Собственно, вообще любые языки.

Через десять минут зелье Северуса было готово, и большинство присутствующих его опробовало. Слизнорт, с удовольствием убедившись, что теперь владеет русским и болгарским, щедро приплюсовал к копилке слизерина сотню баллов. Впрочем, и гриффиндор в обиде не остался — разобравшись с зельями Уизли и Грейнджер, профессор дал каждому из них по полсотни баллов.

— Право, даже жаль, что ваша великолепная четверка в полном составе отправится в Дурмстранг, — признал он в конце урока. Студенты мгновенно насторожились — пока никто не знал имена возможных чемпионов, а профессор мигом смутился.

— Все-все, вы ничего не слышали! На обед — марш!

После обеда студенты повалили на трансфигурацию, где профессор МакГонагалл прочитала им лекцию о превращениях человека. Северус лекцию слушал в пол-уха, внимательно прислушиваясь к мыслям учеников. То, что все их помыслы были сейчас сосредоточены на уроке, его не удивляло — в конце концов, в продвинутый класс трансфигурации попадало не так много народу, и каждый из них надеялся прилично сдать ЖАБА. Тогда он попытался пойти чуть дальше, и попробовать прочувствовать общее настроение в школе. Буквально пару минут спустя в его голову полезли многочисленные образы, зачастую из самых разных уголков замка. А когда в одном из них он увидел компанию Мародеров, то чуть со стула не рухнул.

«Ну конечно, Хогвартс ведь древний волшебный замок, в котором на протяжении десяти месяцев ежегодно живет несколько сотен волшебников! Неудивительно, что у него со временем появилось некоторое подобие разума и памяти. Где есть сила — неизбежно возникает сознание» — лихорадочно соображал он. «Похоже, есть возможность вступить с ним в контакт, а возможно, и уговорить его поделиться своими воспоминаниями. Вот только это очень опасно — их может быть слишком много для неподготовленного разума. То, что я видел сейчас — это крохи, самые обрывки его памяти».

После урока Блек подошел к МакГонагалл.

— Профессор, могу я задать вам вопрос?

— Если вы хотите узнать о Турнире…

— Нет, вопрос к Турниру не относится. Бывали ли случаи, чтобы школа вмешивалась в дела волшебников?

— Мистер Блек, Хогвартс — очень уважаемое заведение, а его директор всегда пользовался авторитетом…

— Вы не поняли меня. Я имею в виду именно сам Хогвартс. Он когда-нибудь вмешивался в дела волшебников?

— Как именно замок может вмешаться? — раздраженно спросила директор.

— Не знаю, профессор, но сегодня я почувствовал, что он обладает собственной памятью, а возможно — и сознанием. А разумные могут участвовать в чужих делах, так или иначе.

— Мне о таких случаях неизвестно. — помедлив, ответила она. — Вам лучше спросить профессора Биннса.

— Спасибо, профессор.

— А что заставило вас думать, что я могу обладать такой информацией?

— Ну, Хогвартс всегда был школой, и логично предположить, что директор имеет магическую связь с замком, а, следовательно, может быть в курсе моего вопроса.

— Я знаю только, что школа защищает учеников от, скажем, вмешательства в их сознание извне. Защитные чары, если они не меняются, можно изучить и обойти, а в Хогвартсе они реагируют на любую угрозу, самостоятельно поддерживая себя за счет избытков волшебной силы.

— Спасибо, что уделили мне время, директор.

МакГонагалл неожиданно улыбнулась:

— Редко студенты задают такие глубокие вопросы, относящиеся к самым непостижимым глубинам магии. Так что вас вопрос стал приятной неожиданностью.