Дело о секретаре (джен)

Осьмица на этой неделе выдалась тёплой и солнечной. Это было удобно: к обеду парк заполнился людьми, прогуливающимися семьями, парочками, а иногда и поодиночке, решив не упускать возможность насладиться приятной погодой — можно сказать, что привычка не упускать возможность была одной из основных составляющих любого морпоркца, в то время как привычка задумываться над сутью возможностей считалась зачастую излишней.

Лоренсо, стараясь идти неторопливо, рассеянно глазея по сторонам, как и полагается прогуливающемуся юноше, который идёт не куда-то, а просто потому, что решил пройтись, добрёл до деревянных столов, которые были установлены на одной из небольших площадок специально на тот случай, если какой-нибудь из прогуливающихся семей или парочек взбредёт в голову устроить здесь небольшой пикник. Одиночки предпочитали, как правило, расставленные по аллеям скамейки. Но Лоренсо направился к одному из столов, опустил на него принесённый с собой свёрток, развернул, извлекая на белый свет пару сэндвичей.

— Не возражаете? — на скамью напротив присел смуглый темноволосый мужчина.

В его руках был похожий сверток, только от него терпко пахло приправами — не то чтобы совсем незнакомыми, в Анк-Морпорке можно было, при желании, отыскать всё, и ещё больше — вовсе того не желая, но всё-таки в сэндвичах они обычно не встречались.

Лоренсо кивнул.

«Разум действительно устроен интересно», — мельком подумал он.

Надень халат и замотай голову первой попавшейся тряпкой, и люди будут оглядываться тебе вслед, кто с любопытством, а кто и со злостью — не все легко забыли так и не состоявшуюся толком войну с Клатчем. Но стоит это снять и надеть простой городской костюм, как никому не будет до тебя дела. Взгляды прохожих скользят мимо — их интересует костюм, а не человек, люди что, людей в Анк-Морпорке много, тёмных и светлых, высоких, низких, иногда слегка каменных.

Никто не смотрит на лица.

— Как дела? — поинтересовался Хашим.

Хотя настоящего интереса в его голосе не было — так, обыденный вопрос, какой задают друг другу между делом люди. Расслышать его было непросто — неподалёку как раз решила устроиться семья с тремя детьми, и усаженные рядом мальчишки теперь яростно выясняли, кому из них должен достаться больший кусок пирога. Ни одного из них, кажется, не смущало, что ломоть, на который они оба претендуют, уже утащила себе сестра.

Лоренсо отвёл взгляд от орущих мальчишек, бегло осмотрелся, а затем вновь повернулся к собеседнику.

— Всё успокаивается, кажется, — поделился наконец клерк. — Командор в субботу вновь поставил весь дворец на уши…

Хашим хмыкнул и пробормотал себе под нос что-то, напоминающее «И не только дворец».

— …но после этого больше не появлялся. Наверное, окончательно убедился в вине своего главного подозреваемого.

То, что под обвинение попал именно Каттанеи, оказалось счастливым стечением обстоятельств. Или, может, удачной закономерностью — он регулярно вертелся возле Стукпостука, настолько, что в некоторых отделах начали уже перешёптываться, будто дело не только в благодарности за рекомендации и работу, вот и пожинает теперь плоды своего интереса, если тот был, и своей глупости.

— Что с зельем? — вновь бросил Хашим, не рискуя произнести опасное слово «яд». — Оно подействовало быстрее, чем мы рассчитывали, так что несколько порций у тебя должно было остаться.

— Я выбросил флакон, — признался Лоренсо. — В Анк.

Хашим хмыкнул.

— Вздумай ты бросить в воду что-нибудь подобное у нас, и это сочли бы преступлением страшнее, чем смерть чужого слуги. Что сделало бы последние минуты твоей жизни очень… насыщенными.

Лоренсо с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Иногда манера собеседника чуть снисходительно упоминать, как отличаются обычаи Клатча и Анк-Морпорка, раздражала даже больше обычного.

— А здесь сделать последние минуты жизни очень насыщенными может попытка выпить воду из Анка, — ответил он. — В общем, пока что я продолжаю выполнять обязанности секретаря при Ветинари. Если всё сложится удачно, меня могут так и оставить до тех пор, пока Браун не поправится — а это, судя по прогнозам врача, будет ещё не скоро, если вообще будет. И я постараюсь, чтобы оставили и после.

— Этот ваш Браун очень вовремя упал, — понимающе ухмыльнулся Хашим.

— Не смотри на меня так. Он действительно сам слетел с лестницы. Или ему впрямь помог Александр. Но не я.

Судя по взгляду клатчца, эта фраза скорее принизила облик Лоренсо в его глазах, чем наоборот.

— Что ж, тогда расскажешь в следующий раз, что у тебя из этого получится, — кивнул Хашим.

Они обменялись ещё парой дежурных фраз, пока каждый доедал свои сэндвичи, и разошлись в разные стороны — как происходило уже полтора месяца.

Правда, в предыдущие недели Лоренсо, свернув по дорожке, не сталкивался с дожидающимся его не слишком любезным патрулём Стражи.

Столкновение было до болезненного буквальным.

* * *

— Говорю вам ещё раз, ваше сиятельство, я просто гулял, — Лоренсо устало вздохнул и потёр лицо ладонями, стараясь не слишком сильно морщиться, когда пальцы задевали расцветающий на лбу синяк — последствие встречи этого самого лба с нагрудником стражника.

«Тебе ещё повезло, что Детрит был в доспехе», — хмыкнул Ваймс, выслушав предъявленную ему, стоило только появиться в допросной, жалобу.

— Я много времени провожу в помещении, поэтому в выходной, если погода позволяет, стараюсь совершать подобные прогулки.

— Похвальная забота о здоровье, — кивнул Ваймс. — А я ещё раз спрошу: и часто ты в подобных прогулках сталкиваешься с одним из помощников клатчского посла?

Не самым заметным, надо признать, помощником. Из тех, кто предпочитает держаться в тени — и, наверняка, в ней же действовать. Но, проклятье, Моркоу, кажется, действительно знал всех, кто задерживался в Анк-Морпорке дольше одного дня.

— Я понятия не имел, что этот человек был помощником посла.

Голос Лоренсо звучал раздражённо, но за этим раздражением чувствовалась нервозность — едва заметная опытному взгляду изначально, она росла по мере того, как допрос продолжался.

— Ты работаешь во дворце и не знаешь сотрудников посольств?

В глазах клерка мелькнуло замешательство — этого вопроса раньше не было.

— Знаю, но не помню всех в лицо, да и встречался лично не со всеми, — после короткой паузы объяснил он. — Я не приглядываюсь к каждому случайно встреченному на улице человеку, чтобы выяснить, не сталкивались ли мы случайно по работе.

Ваймс хмыкнул.

— И с таким подходом ты всерьёз намеревался занять место Стукпостука? Он-то, полагаю, знает всех. И, подозреваю, ему особо приглядываться не надо, чтобы вспомнить такие вещи.

— Он в городе-то почти не бывает без В… лорда Ветинари, — уже с большим раздражением бросил Лоренсо.

Ваймс едва не встретил проскользнувшую оговорку радостным восклицанием, как старую знакомую. Его собеседник контролировал свою речь всё хуже.

— Что оказалось очень удобным для тебя — не надо изгаляться, чтобы дать ему яд, да? — произнёс командор небрежно. — Хотя выкручиваться тебе всё-таки приходилось. Но вот подсыпать отраву в общую заварку — не побоялся, что кто-нибудь ещё решит попить чаю, прежде чем ты сможешь заменить её на свежую?

— Нет. Ничего бы от одной дозы не случил…

Лоренсо умолк. Поджал губы.

— Ну да, потому что смысл яда в том, что он убивает постепенно, — кивнул Ваймс. — Ну поболела бы у кого-то ещё голова, дело для клерков, я полагаю, не самое необычное. Я знаю это. А ещё я знаю, что этот чёртов яд популярен в Клатче. И ты сегодня встречался с помощником клатчского посла. Видишь, как всё складывается? Так что заканчивай морочить мне голову, парень. Я знаю, что это сделал ты. Я только не могу понять, на хрена оно тебе понадобилось? Что, должность мальчика на побегушках у Ветинари такая привлекательная, чтобы ради неё влезать в государственную измену? А сговор с политическим противником, чтобы ты знал — это именно государственная измена.

— Я… — Лоренсо дёрнулся, на миг вновь крепко сжал губы, но затем всё-таки продолжил: — Я не сговаривался ни с какими политическими противниками.

— Правда? То есть ты просто попросил у клатчцев подходящий яд, они любезно одолжили его тебе, не спрашивая, зачем и кого ты собираешься травить, и ты, действуя в гордом одиночестве, начал подсыпать его Стукпостуку?

— Нет…

— Значит, они знали, что ты собираешься делать, и наверняка выставили тебе какие-то условия, прежде чем согласились одолжить яд? Опять нет? Тогда что, они тебе сами весь этот план предложили?

Голос Ваймса прекрасно отражал его мнение о степени идиотизма человека, который способен был на подобное предложение согласиться.

— Нет, — в очередной раз выдохнул Лоренсо.

— Тогда кто?

— Лор… — на этот раз клерк успел оборвать себя раньше.

— О, — Ваймс закатил глаза. — Дай угадаю, это было «лорд»? Ну, разумеется. Я знал, что мы не обойдёмся без кого-нибудь из них. И, поскольку лордов, насколько я знаю, мало интересуют секретари, дело всё-таки опять в Ветинари, а? Решили таким образом подобраться к нему? Но всё же, с какой вообще стати тебя понесло с ними связываться? Ты работаешь во дворце, ты должен знать, что они из себя представляют.

— Ну да, — огрызнулся Лоренсо. — Работаю. Подай то, принеси это, посчитай вот тут. Хороший мальчик, лет через пятнадцать, глядишь, дослужишься до главы отдела. Но обеспечивать мать и двух сестёр мне надо сейчас, а не через пятнадцать лет. И мне не доставался ни знатный дядюшка, ни богатая невеста.

Последняя часть, судя по брошенному злому взгляду, предназначалась лично Ваймсу. А Лоренсо, высказавшись, вновь умолк, сверля взглядом грубую столешницу.

— И ты решил ускорить продвижение по карьерной лестнице? — уточнил командор, подталкивая клерка продолжать говорить. — Стукпостук…

— Блаженный идиот, — пробормотал Лоренсо, вновь поднял взгляд и, решив, похоже, что он и так уже наговорил достаточно, продолжил: — Понятия не имею, как его вообще угораздило пробиться на эту должность. Он ведь совершенно не умеет пользоваться никакими возможностями, у него нет никакой… хватки. Всё, что он делает, это поддерживает документы в порядке и таскается хвостом за Ветинари. А я… я мог бы… я бы не стал вредить городу, просто немного помог бы семье.

Ваймс вспомнил предыдущего секретаря патриция. Того, у которого определённо была «хватка», который тоже умел пользоваться возможностями.

В тот раз всё закончилось вызовом дракона.

— Полагаю, именно поэтому его и приняли на эту должность, — заметил командор вслух. — И именно поэтому Ветинари никогда не принял бы тебя.

— Вот почему я и согласился. Вы ведь это хотели узнать с самого начала, ваше сиятельство? — титул Ваймса прозвучал на этот раз ядовито.

Командор почувствовал, как брови невольно поползли вверх.

— И ты согласился затеять переворот только ради должности секретаря? — переспросил он, надеясь, что понял неправильно.

Это было бы… слишком даже для Анк-Морпорка.

— Нет. Ради… другого.

— Чего — другого? — продолжил настаивать Ваймс. — Что тебе могли дать, чтобы уговорить на такой риск? Кучу денег? Статус какого-нибудь советника? Грёбаный титул?

— О да, славно ненавидеть титулы, когда вам их вручили за просто так, — ощерился внезапно Лоренсо. — Другим так не везёт.

Ваймс раздражённо выдохнул. Подобных напоминаний о своём герцогстве он не любил.

— И что, ты всерьёз полагаешь, что тебя с радостью назначили бы каким-нибудь графом чего-нибудь, когда всё закончилось бы?! — рыкнул командор. — Считаешь, что дожил бы вообще до этого дня? Тебя использовали, парень! Это то, что они всегда делают. Дают тебе в руки яд и посылают делать всю грязную работу, а потом просто скормят тебя Ветинари. Он знал, что Стукпостука травят, понимаешь, идиот? И они не могли не знать, что он узнает. А мне что-то уже не кажется, что он шутил насчёт твоего ареста в тот раз и случайно попал в точку.

Лоренсо побледнел. Кажется, до него начало наконец доходить, в какую именно лужу он вляпался.

— Нет, — пробормотал клерк. — Нет. Ветинари не посмел бы…

— Ветинари что? — переспросил Ваймс, вкладывая в эту короткую фразу сразу годовой запас сарказма.

Лоренсо сглотнул.

— Лорд Синьяле сказал, что признает меня, когда Стукпостук… Ветинари не стал бы ссориться со знатью. Не из-за какого-то секретаря…

Ваймс дёрнулся от последней фразы, но заставил себя сжать кулаки и медленно выдохнуть.

— Значит, — размеренно заговорил он, — лорд Синьяле.

Клерк вздрогнул и испуганно захлопал глазами, поняв, что проговорился.

— Что ж, — продолжил Ваймс, наблюдая за этим. — Полагаю, Страже стоит пообщаться ещё и с ним. Конечно, он вряд ли выразит готовность подтверждать своё участие в отравлении секретаря патриция и едва ли обрадуется, когда узнает, почему мы решили к нему обратиться.

Лоренсо сжался на своём стуле, уронив голову. Он прекрасно понимал, что в подобных условиях рассчитывать на чужое покровительство уже не стоит.

Ваймс мысленно удовлетворённо кивнул. Парень, похоже, дошёл до нужной кондиции.

— А теперь я даю тебе твой шанс не стать единственным козлом отпущения в этой чёртовой заварухе. Рассказывай всё.

Спустя час он прикрыл за собой дверь и кивнул стражникам, что арестованного можно отвести обратно в его камеру, после чего направился в свой кабинет.

— Ангва! — рявкнул он по пути. — Можешь выпускать второго! Желательно так, чтобы он не попался мне на глаза, когда я через несколько минут отправлюсь во дворец рассказывать патрицию о семейных связях его клерков.

Как будто тот сам о них не знает на самом деле.

Слово «шутил» в отношении Ветинари звучало нелепо. Слово «случайно» — почти кощунственно.