Сьюзен Певенси ведьма. Часть 1 (джен)

Они все пошли к бобрам. Дети и фавн шли по лесу целый час сквозь густой лес на восток. Если бы не мистер Тамнус, то они бы заблудились. По его словам, бобры живут в плотине на Великой реке. По пути они встретились с бобром. Он был большой и стоял на задних лапах. Бобр сказал: — Говорят, Аслан на пути к нам. Возможно, он уже высадился на берег.

И тут случилась странная вещь. Ребята столько же знали об Аслане, сколько вы, но как только бобр произнёс эту фразу, каждого из них охватило особенное чувство. Быть может, с вами бывало такое во сне: кто-то произносит слова, которые вам непонятны, но вы чувствуете, что в словах заключен огромный смысл; иной раз они кажутся страшными, и сон превращается в кошмар, иной — невыразимо прекрасными, настолько прекрасными, что вы помните этот сон всю жизнь и мечтаете вновь когда-нибудь увидеть его. Вот так произошло и сейчас. При имени Аслана каждый из ребят почувствовал, что у него что-то дрогнуло внутри. Эдмунда охватили необъяснимый страх и радость одновременно. Питер ощутил в себе необычайную смелость и готовность встретить любую опасность. Сьюзен почудилось, что в воздухе разлилось благоухание и раздалась чудесная музыка. А у Люси возникло такое чувство, какое бывает, когда просыпаешься утром и вспоминаешь, что сегодня — первый день каникул.

— А кто такой Аслан? — спросили дети.

— Ш-ш-ш, — сказал бобр. — Погодите. Я должен отвести вас туда, где мы сможем спокойно поговорить и… пообедать. Мистер Тамнус, я было думал, что вас забрала Белая Колдунья.

Теперь уже все, включая Эдмунда, испытывали к бобру полное доверие, и все, включая Эдмунда, были рады услышать слово «обед». Поэтому ребята и поспешили за новыми друзьями, которые вели их по самым густым зарослям, да так быстро, что они едва поспевали за ними. Они шли около часа, устали и проголодались, но вдруг деревья перед ними стали расступаться, а дорога пошла круто вниз. Через минуту они оказались под открытым небом — солнце всё ещё светило — и перед ними раскинулось великолепное зрелище.

Они стояли на краю узкой, круто уходящей вниз лощины, по дну которой протекала — вернее протекала бы, если бы её не сковал лёд, — довольно широкая река. А прямо под ногами реку перерезала плотина. Взглянув на неё, ребята сразу вспомнили, что бобры всегда строят плотины, и подумали, что эта плотина наверняка построена мистером Бобром. Они заметили также, что на его физиономии появилось подчеркнуто скромное выражение: такое выражение бывает на лицах, людей, когда они показывают выращенный собственными руками сад или читают вам написанную ими книгу. Простая вежливость требовала, чтобы Сьюзен произнесла: «Какая прекрасная плотина!» На этот раз мистер Бобр не сказал: «Ш-ш-ш». Он сказал: «Ну что вы, что вы, это такой пустяк. К тому же работа ещё не закончена».

Выше плотины была глубокая заводь, вернее, была когда-то, — сейчас, естественно, они видели ровную поверхность тёмно-зелёного льда. Ниже плотины, далеко внизу, тоже был лед, но не ровный, а самых причудливых очертаний — пенный каскад воды, схваченный морозом в одно мгновение. Там, где раньше вода переливалась струйками через плотину или просачивалась сквозь неё, сейчас сверкала стена сосулек, словно цветы, венки и гирлянды из белоснежного сахара. Прямо посреди плотины стояла смешная хатка, похожая на шалаш, из отверстия в её крыше поднимался дымок. Он сразу наводил, особенно если вы были голодны, на мысль об обеде, и вам ещё сильнее хотелось есть.

— Ну, вот и добрались, — сказал мистер Бобр. — Похоже, что миссис Бобриха уже поджидает нас. Идите за мной. Будьте осторожны, не поскользнитесь.

Верх плотины был достаточно широк, чтобы по нему идти, но удовольствие это было маленькое, ведь дорога вела по льду, и хотя замерзшая заводь с одной стороны была на одном уровне с плотиной, с другой был крутой обрыв. Так вот они и шли гуськом за мистером Бобром, пока не добрались до середины плотины, откуда можно было посмотреть далеко-далеко вверх и далеко-далеко вниз по реке. И когда они добрались до середины, они оказались у дверей бобровой хатки.

— Вот мы и дома, миссис Бобриха, — сказал мистер Бобр. — Я нашёл их. Вот они — сыновья и дочери Адама и Евы. — И ребята с фавном вошли в дверь.

Первое, что услышала Люси, — негромкое стрекотание, а первое, что она увидела, — добродушную бобриху, которая сидела, прикусив зубами нитку, и шила что-то на швейной машине. От этой-то машины и шёл стрекот. Как только ребята вошли в комнату, бобриха перестала шить и поднялась с места.

— Наконец-то вы появились! — воскликнула она, протягивая им морщинистые старые лапы. — Наконец-то! Подумать только, что я дожила до этого дня! Картошка кипит, чайник уже запел свою песню и… мистер Бобр, будьте так добры, достаньте-ка нам рыбки.

— С удовольствием, — сказал мистер Бобр и, взяв ведро, вышел из хатки, Питер и мистер Тамнус — за ним. Они направились по ледяному покрову заводи к небольшой полынье, которую мистер Бобр каждый день заново разбивал топориком. Мистер Бобр уселся у края полыньи — холод был ему, видно, нипочём — и уставился на воду. Внезапно он опустил лапу, и Питер ахнуть не успел, как тот вытащил превосходную форель. Затем ещё и ещё, пока у них не набралось полное ведро рыбы.

Тем временем девочки помогали миссис Бобрихе: они накрыли на стол, нарезали хлеб (причём Сьюзен нарезала хлеб режущим заклинанием, оно звучит Диффиндо), поставили тарелки в духовку, чтобы они согрелись (Сьюзен отлевитировала их заклинанием Вингардиум Левиоса), нацедили две огромные кружки пива для мистера Бобра и мистера Тамнуса из бочки, стоявшей у стены, поставили на огонь сковородку и растопили сало. Люси подумала, что у бобров очень уютный домик, хотя он совсем не похож на пещерку мистера Тамнуса. В комнате не было ни книг, ни картин. Вместо кроватей — встроенные в стенку койки, как на корабле. С потолка свисали окорока и вязки лука, вдоль стен выстроились резиновые сапоги, висели на крючках клеенчатые плащи, лежали топоры, лопаты, мастерок, стояли удочки и корыто для раствора извести, валялись сети и мешки. И скатерть на столе, хотя и безукоризненно чистая, была из грубого полотна.

И в тот самый момент, как сало на сковородке начало весело скворчать, в комнату вошли Питер, мистер Тамнус и мистер Бобр с уже выпотрошенной и почищенной рыбой. Можете представить, как вкусно пахла, жарясь, только что выловленная форель и как текли слюнки у голодных ребят, которые от всех этих приготовлений почувствовали себя ещё голоднее. Но вот наконец мистер Бобр сказал: «Сейчас будет готово». Сьюзен слила картошку и отлевитировала кастрюлю на край плиты, чтобы её подсушить, а Люси помогла миссис Бобрихе подать рыбу на стол. Через минуту все придвинули табуретки к столу — в комнате кроме личной качалки миссис Бобрихи были только трёхногие табуретки — и приготовились наслаждаться едой. Посредине стола стоял кувшин с густым молоком для ребят — мистер Бобр и мистер Тамнус остались верны пиву — и лежал огромный кусок жёлтого сливочного масла — бери его к картофелю сколько угодно. А что на свете может быть вкуснее, думали ребята, — и я вполне с ними согласен, — речной рыбы, если всего полчаса назад она была выловлена и только минуту назад сошла со сковороды. Когда они покончили с рыбой, миссис Бобриха — вот сюрприз так сюрприз! — вынула из духовки огромный, пышущий жаром рулет с повидлом и тут же пододвинула к огню чайник, так что, когда они покончили с рулетом, можно было разливать чай. Получив свою чашку, каждый отодвинул от стола табурет, чтобы прислониться спиной к стене, и испустил глубокий вздох удовлетворения.

— А теперь, — сказал мистер Бобр, поставив на стол пустую кружку из-под пива и придвигая к себе чашку с чаем, — если вы подождете, пока я зажгу трубку и дам ей как следует разгореться, что ж, теперь можно приступить к делам. Опять пошёл снег, — сказал он, скосив глаза на окно. — Тем лучше, не будет нежданных гостей, а если кто-нибудь хотел нас поймать, он не найдет теперь наших следов.