Возвращение в Хогвартс (джен)

— Где вы вчера так долго ходили? — накинулась на мальчиков Роза, когда они встретились за завтраком. — Я ждала вас в гостиной до полуночи.

— Мы ходили к Хагриду, — зевнув, ответил Альбус.

— Ночью? Нельзя было подождать до утра?

— Мы думали, ему нужна помощь, — сказал Скорпиус. — Вообще-то, ему нужна была помощь. Хоть он этого и не признает.

— О чем ты? — с недоумением спросила Роза, накладывая в тарелку дымящуюся овсянку.

— У нашего Хагрида в Запретном лесу живет гигантская саламандра, — ответил ей Альбус, недовольно поджав губы.

— Он зовет ее Искоркой, — хмыкнул Скорпиус. — И вот почему нельзя было остановиться на гиппогрифе? — тут же громко воскликнул он, всплеснув руками.

— Тш-ш! — зашикал Альбус, вытаращив на друга глаза, и прижал палец к губам. — Говори тише!

Роза сидела, сбитая с толку, и переводила взгляд с Альбуса на Скорпиуса.

— Гигантская саламандра? — сдвинув брови, спросила она.

— Да-да, знаю, — протянул Скорпиус. — Я тоже никогда о них не слышал. Но она действительно громадная. Это просто невероятно. Она чуть было не сожгла весь его дом. Я хотел ее взорвать, а он собой ее закрыл. Нет, говорит, не делай этого, — Скорпиус закатил глаза и негодующе покачал головой.

— Ох, Хагрид! — вздохнула Роза. — У него всегда была страсть к опасным чудищам. Мой дядя Чарли рассказывал, что он как-то даже завел себе дракона. Пока директор не узнал.

— Дракона? — удивился Скорпиус. — Здесь, в Хогвартсе?

— Да. Чарли говорил, что дракон был совсем маленьким, — сказала Роза. — И уж не знаю, где Хагрид его раздобыл, но после этого дракона отправили в Румынию к Чарли. Он там с драконами работает. Но гигантская саламандра!

— Саламандры, — поправил Альбус, сделав ударение на последний слог. — Да, у него там целый выводок, — Альбус многозначительно кивнул.

— Но если кто-то узнает! — Роза прижала ладони к лицу. — У него ведь могут быть большие проблемы из-за этого.

— МакГонагалл знает, — пожав плечами, сказал Альбус. — Это она соорудила для них жилище.

Роза вытаращила глаза.

— Но как же...

— И она недвусмысленно дала понять, что уничтожит их, если они снова сбегут, — сказал Скорпиус. — Хагриду надо быть с ними осторожнее. Но говорить с ним об этом, думаю, бесполезно.

— Стоп. МакГонагалл тоже была там? — недоуменно спросила Роза.

— Она нас не видела, — поспешно сказал Альбус. — Мы спрятались в доме, когда она пришла.

Спустя минуты молчания, пока мальчики с треском за ушами уплетали овсянку, Роза, подперев рукой подбородок, мечтательно посмотрела в потолок и сказала:

— Я тоже хочу посмотреть на гигантскую саламандру.

Разделавшись с завтраком, друзья похватали сумки и отправились на урок Зельеварения, который вел профессор Слизнорт. Уроки Зельеварения проходили в подземельях. Войдя в темный класс, ребята сели за одну парту и достали учебники.

Профессор Слизнорт, пожилой полный волшебник, вышел на середину класса и поприветствовал учеников. Эван Элмерз, сидящий через ряд от Альбуса, вытянулся, сложив руки на парте, всем своим видом показывая, как он заинтересован в этом предмете.

— Сегодня мы будем изучать Целебный отвар. Но, для начала, — сплетя перед собой руки, Слизнорт оглядел класс, — может ли кто-нибудь из вас назвать мне хотя бы одно из представленных здесь зелий? — он указал рукой на стоящие у стены котлы.

Ученики повытягивали головы, пытаясь разглядеть варящиеся снадобья.

— Если нужно, вы можете подойти и рассмотреть их ближе, — сказал Слизнорт.

Скорпиус тут же соскочил со своего места и быстро подошел к почерневшей от сажи стене. Роза ступала за ним по пятам, внимательно разглядывая каждое зелье, и неуверенно посматривала на друга. Когда у дымящихся котлов началась давка (каждый хотел угадать, что за зелья перед ними находятся и получить призовые очки для своего факультета), профессор Слизнорт подал знак расступиться и подошел к первому котлу. Он внимательно посмотрел на замерших учеников и добродушно улыбнулся:

— В этом котле варится одно из самых опасных зелий — Уидосорос. Не нужно волноваться, что вы этого не знаете, все эти зелья мы будем изучать еще очень не скоро.

Он посмотрел на Альбуса, который тут же залился краской: он и не надеялся угадать представленные им зелья. Но каждый раз он смущался, понимая, что не оправдывает ожиданий учителя.

— Уидосорос, — тем временем продолжал Слизнорт, — это яд. Нескольких капель этого зелья хватит, чтобы убить человека. Его сложно распознать и еще сложнее приготовить. Но, — он сделал паузу, — вы можете узнать это зелье. Достаточно хорошенько приглядеться, и вы заметите едва различимый перламутровый оттенок. Это не значит, что перед вами именно Уидосорос, многие зелья имеют легкие оттенки. Но это один из немногих признаков для его распознавания.

Отвернувшись от опасного яда, Слизнорт сделал шаг к следующему котлу. И тут же рука Скорпиуса взлетела вверх.

— Да, мистер Малфой.

— Это Болтливое зелье. Оно делает голос собеседника писклявым и используется в основном для шуток и розыгрышей, — бодро заговорил Скорпиус.

— Как если вдохнуть гелиевый шарик, — сказала Альбусу Роза. — Потом объясню, — шепнула она удивленно посмотревшему на нее Скорпиусу.

— Его можно легко узнать по кислому запаху, чем-то похожему на запах лимона, — продолжил тот.

— Совершенно верно, мистер Малфой! — радостно воскликнул Слизнорт. — Десять очков Гриффиндору! Очень хорошо, — он прошел к следующему котлу. — Дальше у нас находится весьма любопытное зелье.

Скорпиус снова поднял руку, но уже не так уверенно.

— И снова, мистер Малфой.

Профессор с довольной улыбкой склонил голову, давая знак Скорпиусу говорить.

— Я не уверен, сэр, — тихо сказал мальчик.

Как за прошедшие недели учебы успел заметить Альбус, Скорпиус почти всегда знал правильный ответ на любой вопрос, заданный учителем. На каждом уроке его друг зарабатывал больше очков их факультету, чем все ученики Слизерина, Пуффендуя и даже Когтеврана. И, как теперь знал Альбус, больше всего Скорпиус боялся ошибиться. Когда кто-то из учителей задавал каверзный вопрос и Скорпиус знал ответ, но сомневался в нем, с ним происходили удивительные вещи. Альбус не раз в таких случаях замечал, как его друг мечется, то в воодушевлении подаваясь вперед, то всеми силами пытаясь спрятаться под партой. И так несколько раз, пока не ответит кто-то другой. И если другой ученик отвечал неправильно, Скорпиус облегченно вздыхал. Но если учитель одобрительно кивал головой, услышав ответ, Скорпиус раздосадовано ложился на парту и оставался в этом состоянии до конца урока.

— Я думаю, — продолжил Скорпиус, отвлекая Альбуса от своих мыслей, — я думаю, это Оборотное зелье. По крайней мере, оно обладает всеми его характеристиками. От склизкого вида до специфического неприятного запаха.

— Да! Вы правы, мистер Малфой! — одобрительно захлопал в ладоши Слизнорт. — Это действительно Оборотное зелье. И, если вы сможете рассказать мне о его действии, ваш факультет получит пятнадцать очков вместо десяти.

Скорпиус засиял, и Альбусу на какое-то мгновенье даже показалось, что из ушей его друга вот-вот повалит пар.

— Оборотное зелье позволяет принимать облик любого другого человека, — затараторил Скорпиус. — Но, помимо самого зелья, для обращения необходим еще один ингредиент — частичка человека, облик которого вы собираетесь принять. Как правило, используют волосы этого человека. — За спиной Скорпиуса Роза поморщилась. — И действует оно всего несколько часов. Продолжительность действия этого зелья зависит от того, как много его вы сможете выпить.

— Потому как на вкус оно отвратительно, — закончил Слизнорт. — Заслуженные пятнадцать очков Гриффиндору! Думаю, на сегодня хватит. Возвращайтесь за парты и доставайте свои перья. На сегодняшнем уроке мы будем только записывать. Итак, — продолжил он, когда все ученики склонились над своими пергаментами, готовые записать каждое слово учителя, — Целебный отвар.

За уроками и нескончаемыми домашними заданиями дни летели один за другим. За прошедшие недели Альбусу удалось показать хорошие результаты на уроке по Защите от Темных искусств, который вел самый молодой из преподавателей Хогвартса — Гесперус Эинар.

О нем Альбус слышал больше, чем о ком бы то ни было. Джеймс восхищался профессором Эинаром. Даже мама Альбуса, Джинни, как-то раз сетовала за обедом, что из всего письма Джеймса на два с половиной листа не нашлось и строчки, в которой бы не говорилось об учителе Защиты от Темных искусств. И теперь, познакомившись с профессором, Альбус понимал восхищение старшего брата. Профессор Эинар был в меру строг, но еще больше отзывчив. Он никогда не оставлял учеников после уроков, а последние видели в нем не только учителя, но друга и наставника. Из всех предметов, что первокурсники изучали в школе, уроки профессора Эинара всегда были самыми шумными. Класс успевал и записывать лекции, и беседовать на посторонние темы, и упражняться в практическом волшебстве. Что, к слову, под руководством профессора всегда проходило весело, даже если поначалу у большинства учеников ничего не получалось. Гесперус Эинар не оставлял без внимания ни одного ученика, и, спустя месяц учебы в Хогвартсе, самая высокая успеваемость у всех четырех факультетов была именно по Защите от Темных искусств.

Профессора Эинара любили все ученики и преподаватели. Он часто заглядывал к Хагриду, выражая искренний интерес к Махаону и существам, что жили в Запретном лесу. Как-то Альбус видел профессора прогуливающимся по окрестностям школы в компании кентавра Флоренца. Профессор всегда спасал нашкодивших учеников от разъяренного завхоза Филча, да так, что тот вмиг забывал, чем минуту назад был разозлен. Профессор Эинар частенько захаживал на ароматный имбирный чай к профессору Трелони, славящейся своей тягой к пророчествам неминуемой смерти. И, как говорил Джеймс, он был единственным человеком во всем Хогвартсе, на дне чьей кружки Сивилла Трелони так ни разу и не разглядела ни одного дурного знака. И ему единственному хватало нахальства делать комплименты профессору МакГонагалл. В двух словах, его любили все. А после последнего урока в этом месяце и Альбус поймал себя на том, что в письме, которое он привязал к лапке школьной совы, не было и строчки, в которой бы не говорилось о профессоре Эинаре и Защите от Темных искусств.

Роза блистала на уроках Полетов, каждый раз зарабатывая очки для факультета от восхищенной ее мастерством мадам Трюк. Скорпиус был хорош во всем, что не было связано с необходимостью подниматься в воздух, сидя на метле. И в этом Альбус был ему товарищем. Когда Роза взмывала к самому небу, мальчики неуверенно скользили прямо над полем.

Травология у Альбуса была любимым предметом после Защиты от Темных искусств. Его крестный оказался прекрасным учителем. Единственным разом, когда профессор Долгопупс оказал Альбусу и Розе слишком явное внимание, был только их первый урок. На всех последующих занятиях он не делал Альбусу поблажек, не выделял любимчиков и относился одинаково ко всем ученикам. Разве что на Скорпиуса поглядывал с непонятным Альбусу неодобрением. Когда Невилл видел, что Альбус не справляется на уроках, он забирал его по вечерам из гостиной факультета, и они по нескольку часов проводили в теплицах, читая книги об изучаемых растениях и тут же применяя все изученное на практике. И на каждом следующем уроке Альбус блистал, порой даже обходя Скорпиуса. Розу Невилл на эти занятия не брал. Ведь Роза все схватывает на лету, ей ни к чему тратить лишнее время на дополнительные занятия. Невилл не знал, что Роза часами сидит в гостиной Гриффиндора над учебником по Травологии, только бы не разочаровать его.

Скорпиусу все предметы давались проще, но уроками он занимался не меньше. Все свое свободное время он посвящал друзьям с их домашними заданиями, снова и снова объясняя оставшиеся непонятыми вопросы. И почти никогда не давал списывать. За минувший месяц Скорпиус стал настоящим другом Альбусу и Розе. Он был добрым, открытым и честным. И в любой момент был готов придти на выручку друзьям. Как-то раз он проснулся среди ночи, чтобы сходить в уборную, и увидел, что Роза сидит у камина, тыча палочкой в серебряный кубок. Они только начали изучать трансфигурацию нового предмета, но Роза, как обычно, изо всех сил старалась стать одной из лучших учениц в классе. И Скорпиус просидел с ней до самого рассвета, покуда ее кубок не приобрел вид изящного пера, которым она уже на следующий день делала пометки на желтом пергаменте, сидя за партой на уроке Трансфигурации. А после заработала десять очков их факультету, превратив в такое же перо и расколдовав обратно стоящую перед ней чернильницу.

Однажды профессор Слизнорт задал Альбусу каверзный вопрос. И Альбус тут же ответил, кося глаза на лежащий на парте пергамент, на котором Скорпиус быстро написал правильный ответ. Скорпиус проделал это очень ловко. Будто рисует что-то на листке. Он даже смотрел в это время куда-то в стену. Но профессор Слизнорт тогда сказал: «Совершенно верно, Альбус! Пять очков Гриффиндору! Спасибо, мистер Малфой». И Скорпиус тут же густо покраснел под звонкий смех наблюдавшей за его попытками помочь другу Розы.

После церемонии распределения минул месяц. Ученики Гриффиндора и Пуффендуя стояли под прозрачной крышей теплицы, пытаясь ощипать ядовитый кактус непослушными пальцами в толстенных защитных перчатках. Альбус вдруг заметил перемену в своем крестном. Он посмотрел на Скорпиуса, которому Невилл помогал пересадить уже избавленный от маленьких отростков кактус в новый горшок. Если раньше Невилл относился к Скорпиусу неприкрыто холодно и даже предвзято, то теперь, как бы профессор Долгопупс не пытался это скрыть, Скорпиус стал его любимым учеником на курсе.

В пасмурный субботний вечер друзья наконец-то облегченно вздохнули: все домашние задания, не без помощи Скорпиуса, были сделаны, и можно было немного расслабиться. Они только что вернулись от Хагрида. Роза уговорила его снова отвести их к саламандрам и стояла у их вольера, как зачарованная. От ее убежденности склонить лесничего к решению избавиться от этих существ не осталась и следа. Почти до темноты они просидели в круглом каменном доме. Альбус увлеченно болтал с Хагридом, пока Роза и Скорпиус играли с заметно выросшим Махаоном. А Хагрид все поглядывал в сторону Запретного леса. Он все еще опасался, понял Альбус, что саламандра снова выберется из убежища.

Теперь, вернувшись от Хагрида в свою гостиную, продрогшие, они сидели у камина, придвинувшись к нему настолько близко, насколько это было возможно. Альбус грел руки, держа их у самого огня, а Скорпиус гордо рассказывал в ужасе смотрящей на него Розе, как он заклинанием обезвредил гигантскую саламандру.

— Вот так, — он сделал взмах рукой, — Глациус! Ой.

Стоящая напротив настольная лампа покрылась льдом.

— Да ладно тебе, Роза, — продолжил Скорпиус, отложив волшебную палочку. — Да, саламандры — очаровательные создания. Маленькие, стандартные саламандры. Поверь, ты просто не видела того, что устроила Искорка в Хагридовом огороде. Точно тебе говорю, если бы мы не подоспели вовремя, он бы пострадал.

Портрет с Полной Дамой распахнулся, и в гостиную ввалилось три тела. Приглядевшись, друзья увидели, что двое старшекурсников держат еще одного, схватив за руки и закинув их на свои плечи. Длинные черные волосы закрывали уставившееся в пол лицо, ноги волочились по бордовому ковру, оставляя за собой дорожки на длинном ворсе. На плечах старшекурсников повис Джеймс Поттер.

Альбус и Роза подскочили и побежали им навстречу.

— Что случилось? — испуганно спросил Альбус.

— Берч. Проклятые слизеринцы, — ответил один из мальчиков, и они направились к каменным ступеням, ведущим в спальни, оставив напуганных друзей позади.

— Стой! Что произошло? Его нужно отвести к мадам Помфри! — крикнула Роза, нагоняя их у подножья лестницы.

Они вошли в спальню мальчиков третьего курса и, подождав пока Джеймса положат на кровать, накинулись на старших ребят.

— Успокойтесь, вы оба, — сказал тот, что был выше ростом.

Его Альбус и Роза знали, он всегда ходил вместе с Джеймсом. Лиам Уоллер. Они с Джеймсом были лучшими друзьями. Минувшим летом Лиам и вовсе провел в гостях у Поттеров несколько недель. А после уже родители Лиама возили всех троих мальчиков, включая Альбуса, в магловский парк аттракционов.

— Думаешь, я не хотел отвести его к мадам Помфри? — накинулся на Розу Лиам. — Так отведешь его, как же. Упирался руками и ногами. Обхватил колонну на третьем этаже и сказал, что не отпустит, пока не пообещаем, что оттащим его в спальню.

— А что с ним? — испуганно смотря на брата, спросил Альбус.

— Берч, — ответил Лиам. — Сцепились в коридоре. Напал на него со спины, сволочь.

— И ты его послушал и повел сюда, а не в больничное крыло, — скрестив руки на груди, сказала Роза.

— Нельзя ему в больничное крыло, — Лиам, чуть не плача, сел на край кровати и уткнулся лицом в ладони. — Заклинание было слабое. Он уверен, что до завтра оклемается.

— Завтра квиддич, — выдохнул Альбус.

— Именно, — Лиам поднял на них глаза, полные отчаяния. — Слизеринские гады. Нашли возможность вывести из строя нашего ловца.

— А замена есть? — спросила Роза.

Она была одержима квиддичем и ждала предстоящего матча больше, чем кто-либо из первокурсников.

— Нет. И, судя по всему, — Лиам покосился на спящего Джеймса, — придется брать кого-то нового на его место. Стив хочет завтра с утра устроить отборочные.

— За несколько часов до матча? — с негодованием воскликнула Роза.

Казалось, в эту секунду она была готова броситься к Джеймсу и всеми возможными способами привести его в чувства, только бы он смог играть.

— Посмотрим, что завтра будет. Надеюсь, он придет в себя до игры, — сказал Лиам.

Он поднялся с кровати и нежно погладил костяшками пальцев стоящую возле кровати Джеймса «Молнию-21». И, еще раз глянув на лучшего друга, вышел из спальни.