Буханка (джен)

Счетовод с неодобрением осматривал неопрятную дверь заведения, куда он собирался войти.

— Пицца и сэндвичи у Тони? — уточнил он.

— Я как-то сюда заглядывала, — ответила Контесса. — Покажемся здесь ещё раз — и создадим иллюзию, что я предсказуема, а Хранители станут меньше переживать, что не способны меня контролировать. Пойди, займи столик. Они скоро будут здесь.

Через несколько мгновений появилась женщина с девушкой-подростком. Мисс Ополчение, судя по всему, решила принять угрожающий вид и держала в руках автомат. Девчонка держалась позади и, засунув руки в карманы, хмуро исподлобья глазела на Контессу.

— Мы не вполне уверены, что должны позволять это, — сказала Мисс Ополчение, когда они подошли ближе.

— Спасибо, что делаете мне шанс, — ответила Контесса, поскольку её сила подсказывала выбрать вежливый путь.

— Не уверена, что мы должны давать тебе шанс, — продолжила Мисс Ополчение, — но, неожиданно для всех Сталевар вступился за тебя.

Контесса сделала всё возможное, чтобы выглядеть невинной, хотя не была уверена, что сможет это сделать даже с помощью агента.

— У вас один час, — вздохнула Мисс Ополчение и повернулась, чтобы уходить.

— Платишь ты, — заявила Райли.

— Ладно, — сказала Контесса и открыла дверь. — Мы в дальней кабинке.

— Предвестник! — оживилась Райли, которая лишь через несколько секунд осознала, что, возможно, ей не стоило так радоваться при виде ещё одного члена Бойни номер Девять. Она попыталась вернуть себе хмурый вид.

— Счетовод, пожалуйста, — смущённо улыбнулся он. — Или мистер Джеймсон.

— Его зовут Филипп, — вмешалась Контесса. — И советую добавлять «дядюшка», он будет очень рад. Где-то глубоко внутри, там, где этого совсем не видно.

— Само собой, — озорно оскалилась Райли, — тётушка Тес…

— Нет, — отрезала Контесса. — Он вот-вот сделает это суетливое лицо, как всегда, когда ему что-то не нравится… а вот оно. А я ведь и убить тебя могу ненароком.

— Может быть присядешь? — спросил Счетовод раньше, чем Райли успела ляпнуть, что оно бы того стоило.

Райли, ухмыляясь — но ухмыляясь молча — присела, и Контесса отправилась за сэндвичами. Она поставила поднос на стол и забрала себе огурчик и треть сэндвича Счетовода.

— Я хотел огурчик! — заявил тот, как только заметил кражу, впрочем слишком поздно, чтобы можно было что-то предпринять.

— Какой огурчик? — спросила она.

— В нём нет калорий, — заметил он с несчастным видом. — Тебе он не нужен.

— Ну да, — сказала Контесса с сарказмом, — потому что я киборг, а значит, всё что мне дозволено — это поглощать энергию.

— В таком случае, ты могла заказать два огурчика, — возразил он. — Ты умеешь считать до двух?

— Я бы тогда съела их оба, — пожала плечами она, — и мне пришлось слушать в два раза больше нытья. Видел? Я умею даже умножать на два!

— Вы пригласили меня сюда, чтобы демонстрировать ваши перепалки? — спросила Райли. — А ты и вправду киборг?

— Что-то вроде, — сказала Контесса. — Ты здесь потому, что мы стали свидетелями триггер-события, которое испытал нечеловеческий объект. Мы хотим знать, как и почему.

— Брехня, — заявила Райли.

— Не брехня, — возразила Контесса. — Я пекла и увидела триггер-видение. А затем мой хлеб выпрыгнул из кастрюли и убежал.

— Я полагаю, — добавил Счетовод, — у него была сила излома и бугая. И оно регенерировало, когда получало повреждения, и увеличивало массу, и обладало иммунитетом ко всему, что мы против него использовали.

— Типа, Краулер? Во только… буханка хлеба. Ха! — Райли задумалась на несколько секунд, затем щёлкнула пальцами. — О, я знаю.

— Да? — уточнил Счетовод.

— Всё предельно просто. Сегодня я работала в лаборатории и должно быть что-то напутала. Наверняка случайно создала и вдохнула какой-то галлюциноген.

Контесса нахмурилась.

— Я всегда была такой осторожной на этот счёт. Должно быть я потеряла сноровку.

— Всё серьёзно, — сказала Контесса. — Мы хотим знать, не начнутся ли многочисленные триггер-события у повседневных предметов. И ты — это самое близкое подобие эксперта, которое у нас есть.

— Что ж, — сказала Райли. — Вы уже видели, как происходят мерзкие триггер-события?

— Я очень хорошо с ними знакома. Что-то подобное происходило с жителями окружающих территорий, когда умер партнёр Сына. Не говоря уже о смертельных триггерах и мутациях, которые возникали, когда мы распространяли части его трупа. И всё же мы никогда не видели, чтобы триггер происходил с чем-то, кроме людей.

— Ну… насколько я знаю, вы сказали Хранителям, что Сын не был стратегом и не обладал воображением? Может быть, дело в том, что он, в отличии от второй сущности, наложил разные ограничения на разных своих пассажиров. Типа не собирался использовать их всех.

— Контесса, — неожиданно заговорил Счетовод, прерывая размышления Райли. — Э-э-э… взгляни.

Она проследила за его жестом и увидела висящий на стене телевизор.

Три Скверны на экране.

Которые втроём дрались против подвижного холма размером со здание, который весьма напоминал своим видом наполовину испечённое тесто.

«Я хочу знать, что это такое», — подумала Контесса, хотя она уже и так знала ответ.

Туман.

— Это именно то, что ты думаешь, — сообщила она.

— Вероятно, нужно присвоить ему классификацию движка, поскольку оно сумело добраться из Спокана до Мадрида менее чем за двадцать четыре часа, — заметил он.

Несколько минут они наблюдали за боем. Кажется тесто пыталось поглотить Скверн, но они с лёгкостью уклонялись и разрубали чудище на части. Проблема заключалась в том, что после каждого пореза или взрыва, существо росло в размере.

— Это безо всякого сомнения полнейшая катастрофа, — заговорил Счетовод.

— Не говори так, — отозвалась она.

— Я понимаю, почему ты хочешь преуменьшить последствия, Контесса, но я умею считать. Всего через день это существо сможет закрыть собой область, равную Люксембургу.

— Не говори так, — повторила она, — потому что как только ты замечаешь, насколько что-то плохо, как оно немедленно становится ещё хуже. Именно так и работает наш мир, разве ты этого не замечал?

— Абсурд, — возразил Счетовод.

Именно в это мгновение на сцене появилась Симург, рухнувшая с небес прямиком в центр поля сражения.

— Я был неправ, — признал Счетовод.

— Я же говорила! — пробормотала Контесса.

Они наблюдали с восхищённым трепетом, как и Скверны, и чудовище были последовательно разорваны на всё более и более мелкие части. Тела Скверн превратились в конечности, которые превратились в куски, и через секунды уже ничего не осталось. С хлебным монстром произошло то же самое. Он был уничтожен.

Симург снизилась и коснулась земли. Она свернула все свои крылья и, возможно впервые в истории, наклонилась и что-то подняла. Он долго крутила предмет в руках.

Оператор приблизил вид, сумев навести камеру на объект, который исследовала Симург.

Потрёпанная шляпа.

— Собирай клонов, — сказала Контесса. — Мы переезжаем. Прямо сейчас!

* * *

Когда Контесса вместе со своими вещами, включая сомнительной ценности хлебопечку, вернулась в логово Учителя, тот ждал её прямо у телепортационной площадки.

— Я думал, что-то случилось, — сказал он. — Я рад, что ты вернулась.

— Что-то действительно случилось, — сказала Контесса. — Я нашла союзников. Счетовод, Предвестники и Сибирь.

Она улыбнулась помощникам Учителя.

— Сатир, Инженю, не хотите показать им базу, помочь обустроиться?

— Вообще-то мы…

Контесса ткнула пальцем в обнажённую грудь Сатира.

— Пошли вон!

Все поспешно покинули помещение. Счетовод с клонами замыкали шествие. Как только все ушли, Контесса повернулась к Учителю, который к этому моменту начал заметно нервничать.

— Спящий, — произнесла она.

— Неодолимый оборотень и властелин, которого все боятся? — Учитель словно бы успокоился. — Обладает бескрайним потенциалом к контролю над огромными территориями. К примеру, после того, как он появился в Герцеговине, весь мир неожиданно потерял интерес к Балканам — событие, не имеющее аналогов во всей пятитысячной истории человеческих войн. Я сделал вывод, что вы это поняли, и именно поэтому Котёл не уничтожил его.

— Во-первых, я знаю, что никаких таких выводов ты не делал, потому что ты пытался от меня это скрыть. Во-вторых, те угрозы S-класса, о которых ты слышал, существуют только потому, что я не способна их убить или контролировать, а не потому что я вообразила себе, что будет забавно, если они начнут разгуливать по белу свету.

— Я думал это вы стояли за Бойней номер Девять, — произнёс Учитель.

— Ты видишь где-то Бойню номер Девять? — спросила она. — Я — нет. Они выполнили свою цель, и теперь их нет. Случайность? Нет. Соберись, Учитель! Что за чертовщина творится у тебя в голове?

— Один единственный человек управляет целой вселенной. Если стать его союзником, то можно получить доступ к богатствам целого измерения. Никакой конкуренции, никаких помех!

— Идиотизм, — отрезала она. — Я вот задаюсь вопросом, может быть, ты просто искал возможности подружиться с ещё одним отморозком, страдающим манией величия?

— Ты его опасаешься, — осознал он, изучив её лицо. — Ты полагаешь, что я играю с огнём.

— Есть разница между тем, чтобы играться с огнём, и тем, чтобы раздеться догола, измазать себя смолой, облить бензином и слоняться перед Бегемотом во время ядерной бомбардировки. Я не «опасаюсь» Спящего, я трясусь от ужаса при мысли о нём.

Учитель словно потерял дар речи. Контесса решила смотреть на него, не мигая, пока тот не найдёт, что сказать.

— Я понял, — произнёс он наконец. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Вопрос не в том, чего я хочу. Вопрос в том, что ты будешь делать, — сказала она. — Ты остановишься.

— Ты что, мне угрожаешь?

— Нет. Я пророк, не забыл? Я вижу, что во всех возможных вариантах будущего ты останавливаешься.

— Ты хочешь сказать в двух вариантах будущего? В том, где я останавливаюсь, из-за того, что ты меня убиваешь, и в том, где я останавливаюсь, поскольку не хочу, чтобы ты меня убила?

— Ты когда-нибудь слышал о понятии, — Контесса сложила руки на груди, — «тупой вопрос»?

— Он будет недоволен, если не получит от меня вестей, — пробормотал Учитель.

— Переживёт, — отрезала она и оставила его, погружённого в собственные мысли.

Несколько часов спустя Контесса пялилась в потолок спальни и думала о Симург. Счетовод притулился под боком, положив голову ей на грудь. Он был погружён в глубокий сон и тихо сопел, изо рта сочилась капелька слюны. От веса его тела её рука онемела. Это было бы неудобно, если бы она так захотела.

Губитель вернулась на орбиту примерно в то самое время, когда Контесса устроила Учителю выволочку.

Что это означало было пока не ясно, ещё нет.

Возможно, что всё будет в порядке.

А возможно, что Сын восстанет из мёртвых, искренне извинится за все причинённые им неудобства и станет межгалактическим защитником Земли.

Это не должно было стать такой проблемой.

Хуже того, ей не нравилось, о чём говорили её постоянные неудачи в выпечке хлеба. Если она не могла без использования своей силы сделать что-то настолько простое, настолько основополагающее, то что случится, если она перейдёт к более серьёзным вещам? Способна ли она вообще перейти хоть к чему-нибудь или она обречена до конца своих дней поступать так, как ей велено?

… К чёрту всё.

Она освободила себя из объятий Счетовода, оделась и прокралась через комплекс. Она заглянула в оружейную, затем направилась на кухню, где тщательно отмерила все необходимые для хлеба ингредиенты, смешала их в совершенно абсолютно точном порядке и очень осторожно включила хлебопечку.

Затем, отступив назад и не выпуская устройства из виду, она подошла к стоящему посреди кухни столу, забралась на него и положила ладони на рукоятки крупнокалиберного станкового пулемёта М2 системы Джона Браунинга 12,7 миллиметрового калибра, которым она обзавелась в оружейной.

Каждая клеточка её существа сосредоточилась на хлебопечке, приготовилась к действию и нейтрализации своенравного устройства при появлении хоть малейшего признака, будто что-то снова пошло не так.

В какой-то момент в поисках полуночного перекуса на кухню зашёл Сатир.

Он посмотрел на неё.

Она посмотрела на него.

Он попятился и вышел из комнаты.

Она продолжила наблюдение за целью.

Через три с половиной часа, лишённых каких-либо событий, хлебопечка издала жизнеутверждающий дзиньк.

Контесса медленно и очень осторожно извлекла результат.

Она с удовольствием убедилась, что результат был похож на хлеб. Она ткнула его вилкой. Он вёл себя так, как подобает хлебу и никак не отреагировал на её атаку.

Она медленно выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание.

Теперь окончательная проверка:

«Я хочу знать, понравится ли другим людям его вкус».

Им понравится.

Она позволила себе улыбнуться и решилась поделиться своим достижением со своими партнёрами. Она взяла буханку хлеба и отправилась в обеденную комнату, где, как ей было известно, уже был подан завтрак.

Брови Сатира поползли вверх.

— Ты готовила? Это типа хлеб, приготовленный самым могущественным умником во вселенной? Дай-ка кусочек.

Она выполнила его просьбу и через мгновение каждый из сидящих за столом получил свою порцию.

— Как вкусно, — выдохнула Инженю. — Ты добавила туда миндальное масло?

— Нет? — взглянула на неё Контесса.

— Да нет, там что-то есть, — произнёс Сатрир с набитым ртом. — Это точно миндаль.

— Но я не…

— У каждого пекаря свои секреты, — произнес Учитель и добавил совершенно непоследовательно: — Не, амаретто, случайно? Я тоже чувствую.

Контесса положила свой кусок обратно на тарелку.

«Я хочу знать, почему им кажется, что там есть миндаль».

Ответ привёл её в ужас.

— Выплюньте! — выкрикнула она, вскочив на ноги.

Но было уже слишком поздно. У всех троих пошла изо рта пена.

«Я хочу спасти их жизни».

Ответа нет. Она беспомощно оглянулась, наблюдая как Учитель, Инженю и Сатир один за другим умирают.

От яда.

В каком-то смысле, это было даже более опустошающее зрелище, чем видеть разрушенный комплекс Котла и осознавать, что она проиграла, а Сын победил, и никто не будет скорбеть над её могилой.

Впрочем она не сомневалась, что последняя часть по прежнему верна, хотя бы только потому, что все, кто с ней работал заканчивали мучительной смертью.

Ну, почти все. В комнату в одних трусах ввалился Счетовод.

— Контесса! Есть кое-что… — он замолчал, увидев тела. — Я думал мы с ними работаем.

— Фил, — произнесла она сдавленным голосом. — Знаешь ли ты, что один из твоих клонов подменил сахар на кухне цианидом?

На мгновение лицо его потемнело. Затем он замахал руками, отметая вопрос, как не относящийся к делу.

— Это не важно! Я думаю, кто-то пытается пробиться к нам. Или же наше измерение вот-вот на нас рухнет.

Учитель поддерживал стабильность пространственного измерения?

Она проверила это своей силой.

— Это нападение, — ответила она. — Сейчас, когда Учитель мёртв, о нападении не стоит беспокоиться. Это Неформалы, как я понимаю. Впрочем, раздражает, что они научились прокалывать измерения…

Лицо Счетовода исказилось в тревоге.

— Сюда идёт Сплетница, в то время, как я в таком виде, и ты считаешь, что беспокоиться не о чем?!

Внезапно из межпространственного разрыва появились три огромных чудовища — две увеличенные собаки и один волк, как подсказала ей сила — и гигантская плюшевая черепаха. На спинах существ сидели вооружённые люди.

Обе группы — Счетовод, Контесса и три трупа с синюшными лицами с одной стороны и Неформалы с другой — несколько секунд рассматривали друг друга. Глаза Сплетницы перемещались с Контессы на Счетовода и обратно, и лицо её наливалось нечестивым ликованием. Она уже открыла рот, чтобы заговорить, когда раздался чей-то ещё голос.

— Ёшки матрёшки! Это, конечно, весьма впечатляюще и всё такое, но не могли бы вы напялить хоть какие-то штаны, а не то Рапира и Кукла упадут в обморок.

Что?

— Скрытник, — сказала Контесса вслух.

«Путь: разобраться с ним».

Два шага, поворот и правый хук в пустое пространство…

Перед кулаком Контессы материализовался парачеловек с шарфом и в маске чёртика.

— Ай, чёрт! Зачем ты это сделала? Это был комплимент!

Контесса снова повернулась к Сплетнице — зачем она вообще решила отвернуться в другую сторону? — и уставилась на молодую злодейку, ожидая её комментариев по поводу непредумышленного человекоубийства.

— Это ты здесь всех убила? — начала разговор Рапира.

— Нет, это не убийство, — ответила Сплетница на вопрос. — Мне кажется, это больше похоже на бойню. Как неловко. Я бы даже сказала, крайне неуклюже. Ты знаешь, как можно избежать отравления ядом? Покупать упакованные продукты. Например, орео.

— Это… Я просто пыталась проверить, смогу ли я сделать хоть что-нибудь без использования своей силы, — ответила Контесса.

Раньше, чем она сумела продолжить, рядом с ней появилась незнакомая ей девушка в шарфе и с рогатой маской в руке. Свободной рукой девушка потирала свежий ушиб на щеке.

— Ну, — сказала вновь прибывшая, — похоже что мы знаем ответ. И ответ этот: «нет»!

Девушка захихикала.

— Чертёнок, — осуждающе произнесла Кукла. — Не нужно быть злой. Ты же видишь — она расстроена.

Скрытник — Чертёнок — перестала смеяться ровно настолько, чтобы добавить:

— Ну да, но всё равно это просто умора.

Контесса ощутила, как щёки налились румянцем.

— Восемнадцать шагов, чтобы убить вас всех, — пробормотала она. Тридцать четыре теперь, когда она сказала это вслух.

Сука на своём волке-мутанте сменила положение тела, и Контесса поняла, что та готовится напасть.

— Спокойно, Сука, она просто пугает, — подняла ладонь Сплетница. — Какое незрелое поведение, — продолжила она, — но, полагаю, с такой силой это легко сходит тебе с рук. Чертёнок, извинись, пожалуйста.

— Я прошу прощения, — сказала Чертёнок после преувеличенного вздоха, — ваше ужасающее строго-костюмие, за то что я ткнула вам в лицо вашей некомпетентностью. А кто ваш портной?

— Я сама.

— Ха. Стильно. Типа в духе мафиози старой школы. А кстати, вы графиня чего?

— Всего, — ответила Контесса, задумавшись на мгновение, почему она так ответила. — Зачем вы здесь?

— Мы пришли, чтобы пнуть Учителя по яйцам и сбросить его в шахту лифта, — сказала Сплетница, — но у меня сложилось впечатление, что эти действия в данный момент будут чрезмерными. Возможно, сейчас мы здесь, чтобы нанять вас.

Контесса взглянула на Счетовода, который отрицательно покачал головой.

— Не думаю, что в данный момент мы хотим, чтобы нас нанимали, — медленно ответила она.

— Я бы не отказалась и от альянса, — предложила Сплетница.

— Мы подумаем об этом. Сейчас, пожалуйста, уходите.

Она мысленно спросила свою силу, не следует ли сделать что-то ещё.

— И заберите с собой Чертёнка, если не хотите, чтобы мы оставили её себе.

— Ха, — произнесла Рапира. — Хотела бы я, чтобы вы её забрали.

«Забрали что?» — подумала Контесса, наблюдая, как Сплетница со своей командой уходят в межпространственный разрыв.

Она повернулась к Счетоводу, лицо которого по какой-то причине стало пунцовым.

— Нужно избавиться от тел до того, как ученики обнаружат, что произошло, — сказала она. — Первое время я сама могу отдавать им указания. Это не подойдёт в качестве долговременного решения проблемы, однако так мы сможем решить, что делать дальше.

— Проблемы? То есть ты сказала Сплетнице правду? Ты не специально отравила их?

— Нет, — признала Контесса, услышав в собственном голосе желание сменить тему. — Я, э-э-э… размышляла о Симург. И я решила кое в чём убедиться. Вот почему я и не проверила, что вещество в коробке из под сахара и вправду сахар.

Он приподнял бровь, что для любого другого человека соответствовало истерическому припадку.

— Что ж, ты и вправду кое в чём убедилась, — произнёс он. В голосе появилась нотка отчаяния.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Я собираюсь отправить устройство на землю Бет, и пусть герои его изучают.

— Я сомневаюсь, что устройство само по себе обладает способностями технаря или излома, — едко заметил он. — Мне кажется, это куда в большей степени связано с тем, что ты запустила… водоворот катастроф, связанных с твоими попытками выпечки.

— Это просто смешно, — возразила она, но и сама ощутила, насколько слабо прозвучало возражение.

— Я не смеюсь, — сказал он.

— Ты прав, это должно прекратиться. Я отдам устройство Хранителям. Им в любом случае следует знать о Сквернах и о необычном триггер-событии.

— Я готов это принять, — нахмурился он. — При условии, что ты не будешь ничего предпринимать с устройством до завершения его передачи.

Контесса кивнула. Она решила передать его Легенде, просто чтобы проверить, насколько сильно она сможет вывести его из себя менее чем за пять минут.

— Ты отказала Сплетнице, — заметил Счетовод.

— Отказала.

— Означает ли это, что база теперь наша? Мы сами по себе?

Она услышала подразумеваемый вопрос: выбрала ли ты новую направляющую силу?

— Ты же статистик, — сказала она. — И должен был заметить, что те, кто использовали меня в качестве подручной в ста процентах случаев плохо кончили. Я не уверена, что смогу кого-то уговорить.

Он многозначительно посмотрел на неё, и она поправилась:

— Я не уверена, что мне следует кого-то уговаривать.

— Так значит, мы теперь будем управлять этим, — Счетовод повёл рукой, обозначая все операции Учителя.

— Похоже, что да, по крайней мере, пока.

— Я никогда не был за главного, — задумчиво произнёс Счетовод.

— Как и я, — сказала Контесса и подумала о том, как изменилась Доктор за многие годы. — Мне кажется, это очень тяжело.

— Но есть и бонусы. У нас будет возможность изменить кое-что просто потому что мы этого хотим.

Контесса осторожно посмотрела на него. Она никогда не думала, что он один из тех, кого пьянит власть или кто вообще может потерять голову. Но даже Предвестника когда-то не принимали всерьёз, а если учесть то влияние, которое оказали на него Король и Джек…

— Ты что-то задумал?

— Я должен тебе признаться, Контесса, — глаза Счетовода горели огнём.

— Да, Фил? — как же ей не хотелось, чтобы пришлось его убивать.

— Я не люблю белый, — выдохнул он. — Я презираю его. Я его НЕНАВИЖУ.

— О, — моргнула Контесса, отпуская рукоятку ножа, припрятанного на поясе за спиной. — Я добуду тебе краски.

Он улыбнулся и снова превратился в привычного мягкого себя.

— А ещё у меня есть идеи по поводу костюмов для учеников.

— Я согласна с каждой из них, — быстро сказала она. — А тем временем, не мог бы ты помочь мне с телами?