Ученик зельевара (джен)

Примечание: Северус вышел тут совсем не канонным, но что-то так захотелось Снейпа-милашку...

Какое-то время Северус молча смотрел на съежившегося перед ним на больничной койке мальчишку. Удивительно, как легко можно было напугать его, всего пару минут просто не сводить с него глаз, и вот уже его трясет не только от последствий заклятия.

Северус тихо вздохнул. Нет, не стоило сегодня увлекаться запугиванием Лонгботтома, мальчишка слишком слаб. Постаравшись обуздать раздражение, вызванное очередным нытьем Уизли в другом углу палаты, Северус спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Хо… хорошо, сэр, — едва слышно выдавил Лонгботтом.

Северус нахмурился и строго сказал:

— Давайте договоримся сразу, Лонгботтом, сейчас вы соврали мне в последний раз.

* * *

Невилл прикусил губу, чувствуя, как глаза стало жечь от подкативших слез. Что чертову профессору надо? Невилл ведь не хотел врать, просто сказал так, чтобы этот человек отвязался от него.

— Голова болит? — продолжал спрашивать Снейп. Невилл, боясь, что голос не подчинится ему, лишь молча кивнул. Даже это легкое движение вызвало боль в голове, словно в висках вдруг застучали маленькие молоточки. Неожиданно Снейп пересел на кровать, и Невилл перестал дышать: наклонившись над ним, профессор прижал пальцы к его вискам.

— Расслабьтесь, Лонгботтом, сегодня я не кусаюсь, — тихо сказал Снейп и почти беззвучно что-то зашептал.

Отстраниться было некуда, и Невилл только крепко зажмурился, изо всех сил представляя, что рядом с ним сидит не Снейп, а отец, и не то растение, что он видел в Мунго, а настоящий, живой и здоровый. Это отец, а не Снейп касается чуть прохладными пальцами его висков, это отец, а не Снейп шепчет над ним какие-то заклинания. И от этого повторения «это отец, а не Снейп», которое Невилл прокручивал в гудящей от боли голове как мантру, становилось легче, и немного отступал давящий на грудь страх, и утихомиривалась противная тошнота. Невилл боялся открыть глаза, чтобы не рассеялась призрачная иллюзия отцовского присутствия.

* * *

— Альбус, где мой внук?

Резкий женский голос заставил Северуса поморщиться. Августа!

Высокая старуха в старомодной шляпе, увенчанной нелепым чучелом, ворвалась в палату, не слушая бормотания Дамблдора, семенившего вслед за ней.

— Невилл!.. Северус, что с ним?

Лонгботтом дернулся под руками Северуса, и тот поспешно встал:

— Августа…

Они стояли друг напротив друга, и Северус с некоторым удивлением отметил, что миссис Лонгботтом почти одного с ним роста, однако выглядит намного мощнее, отчего кажется, что и выше.

— Отстань от меня, Альбус! — рявкнула Августа, стряхивая вцепившегося в ее руку Дамблдора, словно неразумного щенка. — Ты директор и должен обеспечивать безопасность вверенных тебе детей!

— Августа, успокойся, — зажурчал Дамблдор, умоляюще поглядывая на Северуса. Однако зельевар никак не отреагировал на немой крик о помощи. Скрестив руки на груди и мысленно забавляясь затруднениями директора, Северус молча ждал, пока Августа выскажет Дамблдору все, что думает, о его человеческих качествах в целом и о директорских способностях в частности. Выглядело это довольно угрожающе, так что Дамблдор в конце концов просто ретировался, оставив Северуса разбираться с разгневанной старой волшебницей.

— Северус, — почти простонала Августа, и Северус вдруг увидел перед собой не грозную волшебницу, готовую растерзать всех и вся за своего внука, а просто пожилую женщину, донельзя встревоженную и обеспокоенную его состоянием. Северус посторонился, пропуская ее к койке Лонгботтома:

— Он очень слаб, Августа, я бы попросил не слишком его утомлять.

— Да-да, — пробормотала Августа, приземляясь на кровать. Северус нахмурился, но, увидев, как мальчишка прильнул к своей суровой бабушке и наконец-то хоть немного расслабился, решил не вмешиваться и отправился в кабинет мадам Помфри: Лонгботтома нужно было серьезно лечить.

* * *

Невилл вздрогнул от неожиданности, услышав знакомый голос. Бабушка! Снейп наконец оставил его в покое и встал, так что Невилл опять смог дышать нормально, насколько это было возможно в его состоянии. А потом, когда бабушка, гневно отчитав Дамблдора — самого Дамблдора! — присела к нему на кровать, Невилл прижался к ней, со счастливой улыбкой чувствуя, как отпускает липкий страх и кажется, что даже голова стала болеть меньше и не так дергаются руки. Бабушка тут, с ним, и никакой зельевар не посмеет подойти к ее внуку.

— Невилл, мальчик, что с тобой случилось? — в голосе бабушки Невилл услышал волнение, хотя внешне она уже взяла себя в руки и снова стала его строгой бабушкой. — Я поняла из болтовни этого… — она запнулась и после секундного замешательства продолжила: — …директора, что в тебя попало какое-то сильное проклятие. Невилл, что произошло?

Невилл попытался рассказать, хотя бы в двух словах, что у него здесь, в Хогвартсе, появились друзья, что им грозила опасность, и что он, Невилл, должен был им помочь. Но говорить было так трудно, почему-то не слушался язык, почти не шевелились губы, и голос совсем не хотел подчиняться.

— Невилл? — Августа испуганно посмотрела в лицо внука. — Невилл, почему ты не можешь говорить?

— Августа, ты не могла бы зайти ко мне? — неожиданно позвала мадам Помфри, и бабушка, погладив Невилла по голове, поднялась:

— Я скоро приду, Невилл, отдохни пока.

* * *

— Поппи, — Северус запрыгнул в кабинет колдоведьмы так же стремительно, как влетал обычно в класс зельеварения. Однако, в отличие от учеников, Помфри даже не вздрогнула и спокойно отозвалась:

— Северус.

— Меня интересует состояние Лонгботтома, — отрывисто сказал Северус. Поппи с любопытством посмотрела на него:

— А почему именно Невилла? Я думала, тебя беспокоит здоровье Гарри.

— При чем тут Поттер? — сдержанно рыкнул Северус. — С этим паршивцем все в порядке, как и с его рыжим дружком, я бы на твоем месте прямо сейчас выдворил их из Больничного крыла.

— Ты не на моем месте, — возразила Помфри и сурово добавила: — И я сама буду решать, кого и когда выписать. Так что ты хотел знать про Невилла? — мягче спросила она.

— Я провел сейчас небольшую диагностику, — Северус решил не задираться с упрямой колдоведьмой. — У него сильные головные боли.

— Боюсь, Северус, состояние мальчика очень тяжелое, — не стала томить его колдоведьма. — Магглы называют это инсультом, если тебе это о чем-то говорит.

— Инсульт, в таком возрасте? — Северус недоверчиво посмотрел на нее и шумно выдохнул: — Прекрасно, просто великолепно!

— Такое может случиться в любом возрасте, Северус, — мягко сказала Помфри. —  Проклятье вызвало у мальчика острое нарушение мозгового кровообращения, именно поэтому ему трудно дышать и говорить, у него болит голова и случаются судороги. При соответствующем лечении он восстановится месяца через два.

— Уже начались каникулы, так что у Лонгботтома есть три месяца до нового семестра, — хмыкнул Северус. Помфри нахмурилась:

— Дело не во времени, Северус. В Мунго не умеют лечить подобные болезни, эффективнее всего при таких проблемах маггловское лечение, но, боюсь, я тут тоже мало чем помогу, разве что теоретически.

— Хорошо, пусть теоретически, — нетерпеливо сказал Северус, прокручивая в голове свой план. — Что ему надо? Полагаю, речь пойдет не о зельях.

— Зелья тоже пригодятся, у мальчика сейчас все тело крайне болезненно отзывается на любое движение, а ему необходима гимнастика, и я думаю, что предварительный массаж с успокаивающим зельем поможет ему не так сильно чувствовать боль. Кроме того, на первых порах ему нужен кислород, чтобы облегчить дыхание и помочь восстановиться клеткам мозга. И капельница с физраствором не повредила бы. А для снятия судорог и более спокойного сна ночью придется колоть ему что-нибудь вроде диазепама.

— Поппи, — Северус удивленно смотрел на колдоведьму, — откуда ты знаешь, как магглы лечат инсульты?

— Я читаю не только магическую литературу, — Помфри слегка покраснела, словно стеснялась своего интереса к маггловским медицинским справочникам. — Но что толку от маггловских книг, если у меня нет ни шприцов, ни капельниц, ни лекарств, только магия и зелья, а в случае с Невиллом этого мало.

— Ты не могла бы позвать сюда Августу? — Северус посмотрел на Поппи и словно в омут бросился: — Я хотел бы кое-что предложить ей, кое-что, что поможет ее внуку вылечиться.

* * *

Услышав, что предлагает Снейп, Поппи с трудом удержалась, чтоб не вытаращиться на зельевара в немом изумлении. Она совершенно не ожидала от холодного и язвительного Северуса Снейпа подобных слов:

— Августа, я хотел бы забрать твоего внука на каникулы к себе, ему нужно лечение, которого в магическом мире он получить не может.

— Но… — старая волшебница даже растерялась, и Поппи прекрасно ее понимала: у нее самой на несколько секунд пропал дар речи. А Снейп продолжал с каким-то отчаянием в низком голосе, словно пытался побороть самого себя:

— Проблема в том, Августа, что твой внук в силу некоторых обстоятельств… хм… боится меня.

— Каких обстоятельств? — тут же взметнулась старая ведьма, но Снейп не дал себя перебить:

— Теперь это неважно, Августа. Важно только, что я могу ему помочь, и я предлагаю на те два месяца, что понадобятся для лечения, вам обоим переехать ко мне.

— Ты уверен, Северус? — тихо спросила Поппи, внимательно всматриваясь в бледное лицо Снейпа. Тот бросил на нее быстрый взгляд и свирепо рыкнул:

— Я ни в чем не уверен, Поппи! Но этот мальчишка пострадал из-за меня, я не смог отклонить чертово проклятье!

Поппи изумленно приоткрыла рот:

— О чем ты говоришь, Северус? Ты спас обоих мальчиков, и Гарри, и Невилла. Ты ни в чем не виноват!

Снейп не успел ответить, впрочем, Поппи догадывалась по его яростно сверкнувшим глазам, каким мог быть ответ, если бы не вмешалась Августа.

— Я согласна, Северус, — слабым голосом сказала она. — Если ты сможешь поставить на ноги моего мальчика, я согласна…

— Хорошо, — с некоторым облегчением сказал Снейп. — В таком случае сегодня вечером я заберу вас с собой.

* * *

Невилл был в ужасе, узнав, о чем сговорился Снейп с его бабушкой, но протестовать не мог: бабушка не понимала его невнятных, бессвязных слов, а когда он расплакался, просто сидела рядом, гладила по голове и шептала:

— Невилл, маленький мой, все будет хорошо…

Потом бабушка ушла собрать вещи, как она сказала, а к кровати Невилла подошли Гарри и Рон, до того тихо лежавшие на своих койках.

— Невилл, — Гарри осторожно погладил Невилла по плечу, — не бойся, Снейп не станет ругать тебя при твоей бабушке.

— Я бы лучше сдох, чем к этой летучей мыши поехал! — решительно заявил Рон. У Невилла опять навернулись на глаза слезы, он зажмурился, стараясь удержать их, но горячие капли уже потекли по щекам. Сильнее застучало в висках, Невилл судорожно вздохнул. Тут пришла мадам Помфри, шуганула Гарри и Рона, напоила Невилла каким-то противным зельем, а через минуту мальчик уже крепко спал, изредка всхлипывая во сне, и не чувствовал, как мадам Помфри гладила его по голове и тихо вздыхала:

— Невилл, Невилл, что же с тобой будет?..

* * *

Применив облегчающие чары, бабушка сама переправила Невилла через камин, так что Снейпа он увидел, уже лежа в кровати в незнакомой комнате. Снейп не подходил близко и разговаривал только с бабушкой, так что Невилл, настороженно глядя на зельевара, все же немного успокоился. Он не совсем понимал, о чем Снейп попросил Августу, и вздрогнул, когда та взяла какую-то прозрачную штуку и прижала ее к лицу Невилла.

— Не пугайтесь, Лонгботтом, — Снейп по-прежнему не подходил к кровати. — Просто дышите, вам станет легче.

Невилл притих, в легкие вливался такой чистый и свежий воздух, что даже закружилась голова.

— Я немного уменьшу подачу кислорода, — сказал Снейп, внимательно наблюдая на Невиллом. — Подержи его под маской минут десять, Августа, я пока приготовлю капельницу.

Невилл не обратил внимания на его слова, ему было сейчас так хорошо, что захотелось спать, и он закрыл глаза. Однако уснуть не успел: что-то звякнуло рядом с кроватью, потом сильные пальцы осторожно, но крепко сдавили его руку. Испуганно дернувшись, Невилл открыл глаза и замер: Снейп опять сидел рядом с ним, одной рукой сжимая его предплечье, в другой держа какой-то длинный жгут.

* * *

Северус взглянул на старую волшебницу:

— Августа, мне придется ввести ему в вену иглу. Если ты не можешь на это смотреть, я пойму.

— Я выдержу, — твердо сказала Августа, обняв Невилла и чувствуя, как того всего заколотило, едва Северус прикоснулся к нему. Она внимательно наблюдала, как зельевар быстро перетянул руку Невилла чуть повыше локтя резиновым жгутом, выждав секунду, протер спиртом внутренний сгиб локтя и одним движением ввел иглу внутрь вспухшей вены. Невилл жалобно ойкнул, но Северус не позволил ему выдернуть руку из своего захвата:

— Спокойно, Лонгботтом, больно больше не будет.

Распустив жгут, Северус подключил систему и, глядя в перепуганные глаза мальчишки, серьезно сказал:

— Пока будет капать лекарство, вам нельзя двигать рукой, иначе придется ставить иглу снова, это понятно?

* * *

Невилл уже не чувствовал боли, только легкий дискомфорт в месте укола, но его так трясло от всего произошедшего и от такой близости Снейпа, что не успокаивало даже присутствие бабушки. А Снейп все так же серьезно продолжал:

— Если вам сложно не шевелиться, я могу вас обездвижить.

Невилл отчаянно взглянул на бабушку, и та поняла его.

— Не надо, Северус, я сама с ним посижу.

— Хорошо.

К облегчению Невилла, Снейп поднялся и, не говоря больше ни слова, вышел. Невилл прижался к бабушке и закрыл глаза. После кислородной маски дышать стало легче, но голова болела по-прежнему, и он никак не мог заснуть из-за стучавших в висках молоточков. А еще ему было страшно. Почему, ну почему только Снейп мог его вылечить? Почему не мадам Помфри?

Невилл осторожно взглянул на странную стойку возле кровати, сверху на ней в круглом держателе вверх ногами торчала пузатая бутыль, от которой к его руке шла тоненькая трубочка. Внутри бутыли мерно капала прозрачная жидкость. Засмотревшись на это, Невилл не заметил, как задремал.

* * *

Северус сидел на кухне, мрачно глядя в чашку с остывшим кофе, когда к нему присоединилась Августа. На вопросительный взгляд зельевара старая волшебница пояснила:

— Невилл заснул.

Северус кивнул, молча налил еще одну чашку кофе и поставил перед Августой. Та благодарно улыбнулась, отпила глоток и, поставив чашку, строго спросила:

— Северус, мой внук боится тебя. Почему?

Северус пожал плечами, ему не хотелось разговаривать. Он сам не понимал, зачем притащил Лонгботтома вместе с его бабкой в свое жилище, нарушив тем самым привычное одиночество. Да, он чувствовал вину за то, что случилось с мальчишкой, за то, что не сумел спасти его от проклятия. Но разве это повод портить себе долгожданный летний отдых?

Августа требовала ответа, и Северус вздохнул, не имея желания ссориться на ночь глядя:

— Я не знаю, как тебе это объяснить, Августа.

— Ну уж объясни как-нибудь! — фыркнула Августа. Северус усмехнулся:

— Боюсь, тебе вряд ли понравится, если я скажу правду, а лгать мне сейчас что-то не хочется.

— А правда в чем? — не отставала Августа. — Ты наказывал его?

— Не более, чем он того заслуживал, — огрызнулся Северус.

— Он рос без отца, Северус! — повысила голос Августа. — Он не знал ни отцовской любви, ни отцовского воспитания!

— Я не наказывал его физически, если ты об этом, Августа, — устало сказал Северус. — А что он там себе напридумывал, меня совершенно не интересует.

— Правда? — в глазах старой волшебницы запрыгали бесенята. — Ты молод, Северус, а я стара, и ты не обманешь меня, спрятавшись за холодной стеной безразличия. Я видела, как ты хлопочешь над этими мальчиками, Гарри и Роном, кажется? И с Невиллом ты очень внимателен.

— Иди спать, Августа, — хмуро сказал Северус. — В комнате для гостей уже все приготовлено.

— А Невилл?

— Он будет спать, я позабочусь об этом.

Августа встала из-за стола и, помедлив, легко коснулась рукой плеча зельевара:

— Спасибо тебе, Северус.

* * *

Сквозь дремоту пробились чьи-то голоса, и Невилл открыл глаза. В комнате было темно, лишь на тумбочке у кровати горела лампа под зеленым абажуром. Невилл какое-то время смотрел на нее, пытаясь понять, как она горит без свечи.

— Это маггловская электрическая лампа, — тихо произнес знакомый голос. Невилл вздрогнул, пугливо метнувшись взглядом к черной фигуре, выступившей из полумрака. Снейп стоял у самой кровати, задумчиво глядя на лампу. — В этом доме много маггловских вещей, привыкайте, Лонгботтом.

Присев на край кровати, он быстро отключил капельницу.

— Я оставлю катетер в вене, чтобы завтра не пришлось опять колоть вам руку.

Снейп аккуратно забинтовал локоть мальчика. Невилл лежал, едва дыша, и не мог отвести глаз от бледного лица в обрамлении длинных черных волос. Как же он боялся этого человека! Каждую секунду он ждал, что этот низкий и на удивление мягкий голос превратится в злой рык, черные глаза полыхнут яростью, а ядовитые слова обожгут душу.

Однако Снейп вел себя вполне пристойно, не ругался, вообще не повышал голос, словно задался целью убедить Невилла, что нечего бояться. В какой-то степени ему это удалось: Невилл немного успокоился, и теперь иногда вздрагивал уже не столько от страха, сколько от последствий проклятия.

* * *

Северусу удалось немного успокоить мальчишку, теперь нужно было сделать ему укол и оставить спать до утра. Вскрыв ампулу, Северус наполнил шприц, подготовив пропитанную спиртом ватку, посмотрел на мальчишку и как можно мягче сказал:

— Это маггловское лекарство снимет ваши мышечные спазмы и поможет вам спокойно спать всю ночь.

Глаза Лонгботтома метнулись к длинной иголке в руке Северуса, зрачки расширились, но Северус не дал ему времени для паники: повернув его на бок и приспустив пижамные штаны, протер спиртом место на ягодице и слегка пришлепнул ладонью по коже в момент укола, по опыту зная, что подобный прием отвлекает от иглы и инъекция становится не такой болезненной. Все заняло буквально пару секунд, и Лонгботтом не успел даже пискнуть.

Северус привел в порядок пижаму мальчишки, уложил его обратно на спину и прижал к его лицу маску:

— Подышите немного, Лонгботтом, и перестаньте, наконец, меня бояться. Вы в моем доме, вы больны и нуждаетесь в помощи, а я все-таки не изверг, чтобы поучать вас, пока вы в таком плачевном состоянии. Думаю, с воспитательными нотациями мы подождем до того момента, когда вы вернетесь в Хогвартс.

Северус поймал недоверчивый взгляд мальчишки и слабо усмехнулся. «Браво, Северус, ты утешаешь Лонгботтома? Что дальше? Окончательно станешь ему нянькой?»

Однако глядя, как под действием диазепама и кислорода Лонгботтом постепенно расслабляется и совеет прямо на глазах, Северус, к своему удивлению, не чувствовал привычного раздражения. Лонгботтом оказался всего лишь ребенком, слишком робким, слишком пугливым и совершенно беспомощным в нынешнем своем состоянии, как, впрочем, и всегда.