Философский Камень и Искушение (джен)

Солнце только-только высунулось из-за горизонта, робко просвечивая сквозь задёрнутые шторы. Анабель выспалась и чувствовала тяжесть во всём теле.

— Ох, не надо было так много есть вчера вечером, — пробормотала она, опуская босые ноги на холодные каменные плиты пола. — Куда бы деть избыток калорий? Джека ту на меня нет…

Как она поняла из вчерашних бесед, кроме квиддича, других спортивных состязаний или каких-либо ещё видов спорта здесь нет. А побегать ей хотелось, очень, может ещё грушу попинать…

Девочка тихо встала, все мирно спали, оделась и выбралась в общую гостиную. Никого и нигде, камин давно погас. Через портрет со спящей Полной Дамой, его она отодвигала очень аккуратно, вышла в коридор седьмого этажа.

— Ну что же, раз нет зала для меня, залом станет всё, что я пожелаю. Вперёд! — шёпотом скомандовала себе Анабель и побежала, мягко и почти бесшумно ступая по каменному полу. — Не заблудиться бы ещё…

Коридор, поворот, лестница вверх, коридор, лестница вниз, поворот, лестница вниз, опять коридор… Она неслась в полумраке, иногда в полной темноте, иногда при свете факелов, перепрыгивая препятствия, ступеньки и перила лестниц, вниз-вверх-вниз. Неожиданно оказалось, что добежала до входа — закрыт, на улицу не выйти, а и не надо! Развернулась и обратно, петляя и меняя ритм бега.

Примерно через полчаса девочка перешла на шаг и, делая дыхательные упражнения, мечтала о бассейне, с прохладной чистой водой и вышкой… Тут её словно подтолкнули, и она встала как вкопанная. На ранее пустой стене, мимо неё девочка пробегала десять минут назад, напротив огромного гобелена, где какой-то чудак учил танцевать троллей, появилась дверь из потемневшего дерева, с надписью «БАССЕЙН»!

— Обалдеть, — прошептала Анабель и смело толкнула дверь.

За ней и взаправду оказался бассейн на пять плавательных дорожек, примерно сто ярдов в длину и с вышкой для ныряния в три и пять ярдов высотой!

— Уи-ха! — дико возопила Анабель и стремглав бросилась в раздевалку, надпись над которой не вызывала сомнения.

В одиноком шкафчике нашёлся сплошной купальник, шапочка и очки для плаванья. Девочка быстро переоделась и почти бегом устремилась к воде. Плюх! И сноп брызг окатил мраморные плиты.

Она не считала, сколько раз переплыла бассейн, сколько раз прыгнула в вышки и с какой высоты, всё это не важно! Вода, плавай, пока не вымотаешься, и всё это бесплатно! А раньше она каждый месяц выбирала, что важнее, бассейн или бокс, иностранные языки или математика, на что потратить в первую очередь, на учёбу или на спорт, а теперь вот оно — счастье!

Часы над дверью показывали полвосьмого утра. Девочка выбралась из бассейна. В раздевалке вытерлась махровым мягким полотенцем, высушила волосы, всё-таки вода пробралась под шапочку, вот и пришлось мыться в шикарном душе из чёрного мрамора и пользоваться волшебным феном. Заплетать косу не стала, а стянула их в «конский хвост» на затылке и подумала, что мама была бы этим недовольна. Почему-то ей не нравилось, когда Анабель не заплетала волосы в косички, только мама далеко, и, следовательно…, сделаем причёску позже.

Анабель быстро, как учил отец, оделась и на самом выходе остановилась, оглянулась, погладила мраморную стену и, счастливо улыбаясь, прошептала:

— Спасибо!

В ответ комната как будто бы удовлетворённо вздохнула. Стоило девочке отойти по коридору на несколько шагов, как дверь исчезла. Совершенно гладкая стена сияла чистотой и непорочностью.

— Ай да за́мок! Ай, молодец! — проорала Анабель и вприпрыжку устремилась в башню Гриффиндора.

Дважды пробежала мимо нужного поворота, почти потерялась, но какой-то добрый дядька на портрете подсказал, где свернуть. Портрет Полной Дамы нашёлся. Только девочка прошла в гостиную, как на неё словно ураган налетела Гермиона:

— Не знаешь, когда начнутся занятия? Расписание уже знаешь? Ты где была? С утро тебя не видела! Лаванда и Парвати всё никак не могут навести красоту. Я проснулась, тебя нет, Салли-Энн всего стесняется. Так ты знаешь наше расписание?

— Нет, не знаю, — решилась ответить только на последний вопрос Анабель. — Сначала завтрак, а после всё остальное.

— Первогодки! — громко проорал Перси, появляясь из дверей, ведущих в спальни мальчиков. — Собираемся на завтрак! Дружно! У вас первый день занятий! Понедельник день тяжёлый! Выходим, не спим! Скорей-скорей! Сегодня я вас отведу, но со следующего дня будете добираться самостоятельно!

— Раскомандовался, — проворчал Джордж Уизли, проходя мимо девочек.

— Староста! — поддакнул Фред Уизли.

И близнецы исчезли.

Вскоре все первогодки собрались в гостиной, и Перси отвёл их в Большой Зал. Только расселись за гриффиндорским столом, как появилась профессор МакГонагалл, декан факультета Гриффиндор, и положила перед каждым учеником кусок пергамента, со словами:

— Это расписание на первую неделю. На следующей будут изменения, и весь сентябрь у вас расписание плавающее. Некоторые предметы ознакомительные…

Анабель рассмеялась, представив плавающий для ознакомления рядом с ней в бассейне кусок пергамента со всё время изменяющимся текстом и цветом чернил.

— Я что-то смешное сказала, мисс Аазз? — поджав губы взглянула на девочку профессор.

Анабель секунду подумала и призналась:

— Плавающее для ознакомление расписание.

— Что в этом смешного?

Она объяснила, вызвав несколько улыбок у учеников.

— У Вас очень богатая фантазия, мисс Аазз, — не меняя строгого выражения лица, произнесла профессор и, обращаясь ко всем, добавила: — Если вы посмотрите своё расписание, то заметите, что первым уроком стоит трансфигурация, и я её преподаю. Прошу не опаздывать.

Профессор МакГонагалл отвернулась от первокурсников и занялась другими учениками. Тут в Большой Зал в влетела добрая сотня сов и они закружили над столами в поисках хозяев, а потом стали сбрасывать письма и посылки им на колени.

— Утренняя почта! — услышала Анабель чей-то выкрик.

Не без труда они добрались до нужного кабинета. По дороге Гермиона что-то усиленно доказывала Салли-Энн, понуро кивавшей в ответ.

Начался урок с того, что профессор МакГонагалл произнесла наставительную речь:

— Трансфигурация это один из самых сложных и опасных видов волшебства, который вы будете изучать в Хогвартсе, — она строго поглядела на учеников. — Любой, кто вздумает мешать на моих занятиях, покинет этот кабинет раз и навсегда. Я вас предупредила.

После вступительной речи профессор для демонстрации превратила стол в свинью и обратно. Ученики были поражены, многие не могли дождаться начала практики, но вскоре поняли, что до превращения мебели в животных им ещё очень и очень далеко.

После записи длинного и заумного конспекта, а писали на пергаменте перьями и чернилами, словно на дворе начало девятнадцатого века, а не конец двадцатого, каждому раздали по спичке, чтобы они попытались превратить их в иголки. К концу урока Гермионе Грейнджер удалось немного изменить спичку, Анабель следила за всеми, сама же, как ни пыталась провести превращение, ничего не добилась, ну не получалось ни как! Обидно, хотя она знала, что с первого раза не выйдет, но всё равно. Девочка просто мысленно отрабатывала заклинание превращения, махала палочкой, однако даже намёка на волшебство не показывалось.

Урок закончился, и профессор МакГонагалл показала классу заострившуюся и покрывшуюся серебром спичку Гермионы, одарив её редкой улыбкой.

Анабель замешкалась, не зная, куда сунуть волшебную палочку и оказалась одна, сокурсники все покинули класс. Наконец она воткнула палочку в сумку, угодив в учебник истории, и отправилась на поиски, где будет следующий урок. По пути, разумеется, старалась запомнить всё, что попадалось, и наткнулась на Пивза.

— Вот это дылда! — завопил полтергейст, кривя огромный рот. — Пока мне песню не споёшь, ты, дылда, дальше не пройдёшь!

— Ну, вот и попробуем, — хмыкнула Анабель и сложила Знак Перт, весьма непростую конструкцию из пальцев, и пригрозила: — Пивз, мы расходимся миром и никогда не вредим друг другу. Я не хочу применять к тебе ЭТО!

— Э-э, вешалка для мантии, ты не посмеешь! — проверещал полтергейст.

— Посмею, — хмуро бросила Анабель и предупредила, хотя это была откровенная ложь. — И мне уже трудно сдержать ЕГО.

— Ну хорошо, хорошо, — отлетел в сторону Пивз. — Давай договоримся.

— Давай, — согласилась девочка, расплетая пальцы.

— Ты меня не видишь, я тебя не замечаю.

— Согласна, — кивнула она.

Полтергейст помедлил секунду, но всё же спросил:

— И Страшный Знак ты тоже знаешь?

Анабель молча сложила Знак Хагалаз, он несколько проще складывался, но Сил Душевных требовал гораздо больше.

— О! — восхитился полтергейст и провалился сквозь пол, а девочка побежала дальше.

Она заблудилась и опоздала к началу урока, но преподаватель Чар, профессор Флитвик, крошечный волшебник, стоял на стопке книг, чтобы видеть класс из-за своей кафедры, добродушно ей улыбнулся и произнёс:

— Подождём ещё пять минут, мои дорогие первокурсники.

Гарри и Рон пришли последними, на три минуты позже Анабель.

— Где вы болтались, — громким шёпотом спросила Гермиона. — Из-за вас урок задерживается.

— Мы Филчу с его кошкой попались, — пробурчал недовольный Рон.

— Он застукал нас, когда мы пытались открыть одну из дверей, а это оказывается и есть тот вход в запретный коридор на третьем этаже, — радостно сообщил Гарри. — И представляешь! Он не поверил нам, что мы просто заблудились!

— Обещал запереть в подземелье, — подтвердил Рон. — Хорошо профессор Квиррелл выручил, проходил мимо и заступился.

— Все собрались? — истекло отведённых профессором пять минут, и он открыл толстый журнал. — Тогда начнём с переклички. Аазз Анабель.

Девочка поднялась на ноги. Профессор Флитвик на несколько секунд застыл, разглядывая её, словно вчера не видел на распределении, Анабель показалось, что он хотел её о чём-то спросить, но поборол это желание и продолжил перекличку:

— Грейнджер Гермиона! Садитесь, пожалуйста…

Когда прозвучало имя Гарри, то профессор взволнованно пискнул и свалился под стол. Класс разразился хохотом, только Анабель и Гермиона не смеялись. Анабель перелетела парту и в один миг оказалась рядом с запутавшимся в мантии профессором.

— Вам помочь? — спросила она.

— Да, внучка, — пропищал Флитвик. — Если не затруднит…

Она помогла ему выпутаться из мантии и встать, на ноги, собрала рассыпавшуюся стопку книг и, подумав: «А какого я тут стесняюсь?», улетела обратно на место под восхищённый рёв класса.

Профессор с полминуты смотрел на девочку, а после продолжил перекличку.

Урок был спаренный и оба часа они писали, писали и писали, никаких чар на первом занятии, только правила безопасности и безопасные правила…

После перерыва на обед, очень кстати замечательный, ученикам предоставлялся час отдыха. Гермиона предложила найти библиотеку, все посмотрели на неё как на умалишённую, только Анабель сказала:

— Пошли, побродим-поищем. Библиотека дело нужное.

По дороге Гермиона нашла благодарного слушателя — Анабель, которая её не перебивала, вроде как внимательно слушала, иногда кивала и хмыкала, поддерживая разговор, точнее монолог по ходу его развития. Библиотеку нашли быстро, на четвёртом этаже. Пройти мимо и не заметить широкую и высокую двустворчатую открытую дверь, за которой читальный зал со столами и высоченные стеллажи с книгами? Тут надо быть совершенно слепым, глухим и крайне инфантильным.

— Царство знаний! — благоговейным шёпотом оповестила своё вступление в «книжный мир» Гермиона.

Анабель с ней полностью согласилась, мысленно сравнив свой одинокий, пусть и не малых размеров книжный шкаф с ЭТИМ богатством! Естественно не в пользу шкафа…

Не менее получаса они заворожёно бродили между стеллажами, пока библиотекарь, мадам Пинс, поскрипывая туфлями, не подошла к ним и не сказала строгим, не терпящим возражений тоном:

— Девочки, у вас начало урока через десять минут.

Они поблагодарили мадам Пинс и поспешили найти класс. История Магии на этот день была последним уроком. В класс девочки пришли первыми, уселись на первую парту и стали ждать. Вскоре их сокурсники заняли места за партами, а из классной доски выплыл… призрак.

— Я профессор Биннс, — нудным, невыразительным голосом изрекло приведение, — и буду читать вам лекции по Истории. Условно Историю Магии принято начинать с пятого века до нашей эры…

У Анабель отвисла челюсть, Гермиона рядом выглядела не лучше, но быстрее сообразила, развернула пергамент и заскрипела пером, конспектируя лекцию. Класс шумел и переговаривался, обсуждая необычного профессора. Анабель выдернула из сумки учебник «История магии» Батильды Бэгшот и открыла его. Тут же из её книги вылетела волшебная палочка, прошла сквозь профессора и с громким стуком приземлилась в районе доски, выпустив одинокую изумрудно-зелёную искру. Класс разразился смешками, а Гермиона одарила её осуждающим взглядом. Анабель тихо выругалась, как привыкла в своей, «неблагополучной» компании, у Гермионы от этих слов покраснели уши, и спросила:

— Профессор, я палочку уронила, можно мне её поднять?

Призрак профессора Биннса смерил её полностью пустым взглядом продолжая бубнить:

— Многие исследователи считают, что боги Шумер, как и всей Месопотамии…

Девочка вздохнула и встала, обошла кафедру, подняла палочку и сунула её в карман. Но когда садилась обратно за парту, волшебная палочка упёрлась в ткань мантии и больно воткнулась в ногу.

— Уй! — подпрыгнула Анабель и выдернула острый кончик волшебной палочки, застрявший в тонкой ткани юбки, на которой образовалось мокрое пятнышко вокруг маленькой дырки.

— Да что с тобой, — недовольно прошипела Гермиона.

— Ногу проткнула, — пожаловалась Анабель шёпотом.

Профессор продолжал монотонно вещать о древних богах и героях. Анабель быстро просмотрела первые страницы учебника истории, достала карандаш, несколько штук специально купила в магазине «Флориш и Блоттс» для почеркушек в книгах, и начала писать конспект. В учебниках волшебного мира, словно специально, были большие расстояния между строк, чтобы удобно было там записывать свои мысли и замечания. Вот Анабель и придумала для себя вести конспект непосредственно в книге, заодно сравнивая и сопоставляя факты.

Урок закончился, до ужина оставалось около двух часов. Анабель опять осталась в классе одна, пока пристраивала капризную палочку в сумке, все разошлись. Она вышла в коридор и задумалась, чем заняться? Домашнего задания в честь первого дня занятий не задали, просто в гостиной сидеть не хочется, а есть желание что-нибудь поделать, засиделась на уроках.

«Грушу бы попинать и поколотить!» — размечталась Анабель, не соображая куда идёт, и споткнулась.

Знакомый коридор седьмого этажа, и на только что пустой стене белая деревянная дверь. Анабель подмигнула трём танцующим троллям, отчего один споткнулся и завалил всю троицу на учителя танцев, и смело толкнула дверь. За дверью оказался небольшой спортивный зал. Несколько спортивных снарядов, подвешен массивный боксёрский мешок по центру, справа вход в раздевалку. Одинокий шкафчик со спортивной одеждой призывно открыт. Анабель не сомневалась, быстро переоделась, заплела косу, чтобы волосы не мешались, и начала тренировку…

На ужин в Большой Зал она спустилась довольная и благоухающая сиренью, очень хороший шампунь оказался в душе при раздевалке.

— Бель, ты где была? — спросила её Гермиона, усаживаясь рядом и накладывая себе в тарелку пудинг.

Гермиона всё никак не могла понять, почему она не вспоминает о существовании этой девочки, но когда видит её, всё становится так, словно и не забывала. С другой стороны от неё скромно пристроилась Салли-Энн, сбив мысль.

— Ты любишь спортом заниматься? — вопросом на вопрос ответила Анабель.

— Нет, не очень. В магловской школе это для меня было сущим кошмаром, — ответила Гермиона.

— А я очень люблю, — Анабель хотела рассказать о чудесной комнате, которая то бассейн, то спортзал, но почему-то не смогла, и вместо признания проговорила: — Утром и вечером, хоть по часику, но обязательно надо позаниматься.

— Это оттого ты такая высокая и широкоплечая? — вклинилась изящная Лаванда Браун, усаживаясь за стол с другой стороны вместе со смуглой Парвати Патил, хихикающей непонятно над чем.

— Ага, — улыбнулась им Анабель.

— И тебя не беспокоит, что все мальчики на нашем курсе по сравнению с тобой просто задохлики? — спросила Парвати.

— Ни капельки, — отмахнулась Анабель. — Пройдёт три-четыре года, мальчишки вытянутся и обгонят меня в росте. Да и вообще мальчишки меня не беспокоят. Волшебники беспокоят, а мальчишки нет…

— Бель, скажи, — хмуро на неё глядя, произнесла Грейнджер. — Почему я про тебя забываю, когда не вижу?

— Не переживай, Гермиона. Меня все забывают, — вздохнула Анабель. — Свойство у меня такое, ведьмовское. И ничего я с этим поделать не могу. Некоторые волшебники вообще не видят…

— Как это? — пискнула Салли-Энн, выглядывая из-за Гермионы удивлённо взметнув вверх брови.

— Да кто бы мне самой объяснил, — призналась Анабель. — Но даже профессор Дамблдор ничего по этому сказать не смог.

Эти слова произвели на девочек огромное впечатление и весь оставшийся ужин они только и делали, что выдвигали всевозможные предположения. И даже когда они все вместе вернулись в башню, продолжали обсуждать теорию «странностей Бель». Сама же «виновница» помалкивала, нужный вопрос ей никто так и не задал…

Дни потекли один за другим. Когда Анабель оказывалась в компании с неразлучной парочкой Поттер-Уизли, то всегда отмечала, как ученики и преподаватели смотрят на Гарри. За его спиной шёл постоянный шепоток, куда бы он ни направился, мальчика сопровождали взгляды и выкрики. Разные, от восхищённых до презрительных и откровенно оскорбительных. Гарри Поттер с этим справлялся пока неплохо, и если так продолжится, то через месяц-два на него никто не будет обращать особого внимания.

Самыми полюбившимися занятиями для Анабель стали Уход За Магическими Животными и Астрономия. На первом они изучали у профессора Сильвануса Кеттлберна всяких волшебных существ, а девочка с детства любила животных, как бы они ни выглядели. На втором было много математики, что очень нравилось Анабель. Законы Ньютона и Кеплера, различия в построении Вселенной Птолемея и Коперника, и современные взгляды волшебников на додекаэдр Вселенной, ну очень интересно! Профессор Аврора Синистра объясняла доходчиво, а изучение звёздного неба по средам приводили девочку в восторг. В Лондоне такого неба как в Шотландских горах не увидишь!

Работа в теплицах у профессора Спраут тоже была ничего. Практические предметы Анабель нравились больше всего. Однако чародейство ей никак не давалось. Как она ни старалась, но из волшебной палочки могла извлечь только изумрудно-зелёную искру, не напрягаясь, любой конфигурации и силы, но на этом всё.

На Защите от Тёмных Искусств профессор Квиринус Квиррелл на самом первом уроке сильно заикаясь, попросил открыть учебники и законспектировать параграфы один и два. После, почти в конце урока он опросил Невилла и Дина о том, что они поняли, и отпустил учеников. Так и пошло: конспект — опрос, не интересно… И вообще, находиться в чесночном амбре класса оказалось для Анабель очень сложно. Всё время что-то давило в затылке, мешало сосредоточиться на конспектировании. Она уже ненавидела всех вампиров только за эти неудобства, хоть противогаз надевай! Так ведь против волшебства не поможет… или всё-таки попросить отца, чтобы выслал?

В пятницу первой недели Анабель уже как обычно встала полшестого и вышла на пробежку по замку. Проносясь по пустым коридорам ещё спящего замка, она чувствовала себя необычайно свободной. Сонные люди и животные с портретов редко-редко оборачивались ей вслед. Однажды она пробежала мимо Миссис Норрис — кошки смотрителя замка Аргуса Филча, но та не увидела девочку, только недовольно зашипела и выгнула спину.

И в этот день, как и во все предыдущие, в бассейне вода чиста и прохладна, после него у Анабель настроение поднялось ещё выше, и проснулся аппетит. Поэтому сразу направилась на завтрак. Как это ни удивительно, но в Большой Зал она пришла после Гермионы, даже Гарри и Рон уже сидели за столом с довольными мордашками.

— Привет, — поздоровалась Анабель, усаживаясь рядом с Роном.

— А, да, привет, — коротко глянул он на неё и продолжил говорить Гарри: — Снейп, декан факультета Слизерин. Я слышал, они его любимчики, посмотрим, так ли это.

— Жаль, что у МакГонагалл мы явно не любимчики, — заметил Гарри и посетовал: — Столько домашнего задания задать! Все выходные провозимся…

Тут прибыла совиная почта, и сова Гарри Поттера Хедвига принесла ему первое за всё это время письмо. Любопытство Анабель не позволило пропустить такое событие и, заглядывая через плечо наклонившегося к Гарри Рона, она прочитала короткую небрежно нацарапанную записку: «Дорогой Гарри. Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому приглашаю тебя к себе на чай часа в три. Хочу узнать, как прошла твоя первая неделя. Пришли мне ответ с Хедвигой. Хагрид».

Гарри взял у Рона перо, написал на обратной стороне письма: «Да, с удовольствием, до встречи», — и снова отдал его своей полярной сове.

Дружною гурьбой, чтобы не потеряться, как это постоянно происходило всю неделю, они спустились в подземелье, где проходят уроки Зельеварения. В классе было сумрачно, холодно и противно. Всюду стояли стеллажи со всякими ингредиентами и склянки с плавающими в них заспиртованными животными.

Профессор Северус Снейп, как и другие профессора, начал свой урок с переклички, и также остановился, дойдя до имени Гарри.

— Ах, да, — сказал он мягко, однако Анабель почувствовала в его голосе нечто такое, что заставило её насторожиться, — Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость.

Слизеринцы захихикали, прикрываясь ладонями. Профессор Снейп дошёл до конца списка, внимательно осмотрел класс и начал приветственную речь, которой внимали без малейшего намёка на невнимательность:

— Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий. Поскольку на моих занятиях не будет этого глупого размахивания палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще колдовство. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства…

Ученики обоих факультетов заворожённо внимали. Голос профессора мягко обволакивал сознание и манил…

— Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть, — вкрадчиво продолжал он и внезапно, несколько учеников даже вздрогнули, рявкнул: — Если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать!

Тишина висела в классе целых две минуты, пока её снова не разорвал профессор Снейп, внимательно осматривающий учеников. Неожиданно для Анабель он, ну можно это назвать «напал» на Гарри Поттера, задавая ему один вопрос за другим, на которые, разумеется, у мальчишки с ветром в голове ответов быть просто не могло. Она склонила голову набок и негромко отвечала на вопросы Снейпа, на неё он внимания не обращал, кроме её соседки Салли-Энн Перкс.

— Поттер, — склонился над мальчишкой профессор, — что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни?

— Э?.. — вытянулось лицо у Гарри.

— Великолепный абсент для послеобеденного сна, возможно вечного, — усмехнулась Анабель.

— Попробуем ещё раз. Поттер, где бы вы стали искать, если бы я попросил вас принести мне безоар?

— Ммм, — покраснел Гарри.

— Разумеется в Вашем шкафу, профессор придира, — пожала плечами Анабель.

Салли-Энн зажала ладошкой рот. Гермиона тянула и тянула руку вверх, готовая начать доказывать, что она не тупица, но её демонстративно не замечали. Чего нельзя сказать об Анабель, её не замечали по другим причинам, и она ещё ухитрялась отгораживать внимание от смущающейся Салли-Энн Перкс, похоже единственной, кто слышал ответы Анабель. Они сидели рядом в самом крайнем ряду и выглядели бы сторонними наблюдателями, и если бы их видел профессор Снейп, то наверняка разозлился бы ещё больше.

Снейп продолжал не замечать трясущуюся в воздухе руку Гермионы.

— Поттер, а в чём разница между «клобуком монаха» и «волчьей отравой»?

— Сварить или съесть так, и умереть быстро или помедленней, — тихо ответила Анабель, ломая голову над такой приятной загадкой: что это делает профессор?

— Я не знаю, — тихо сказал Гарри. — Но, по-моему, Гермиона знает, так почему бы вам не спросить её?

Кто-то засмеялся.

— Сядьте, — небрежно бросил Снейп Гермионе, которая давно уже приплясывала на месте с поднятой рукой. — К вашему сведению, Поттер, из златоцветника и полыни делают настолько мощное снотворное зелье, что его называют Глотком Живой Смерти. Безоар это камень, взятый из желудка козы, и он спасёт вас от большинства ядов. А «клобук монаха» и «волчья отрава» есть одно и то же растение, известное также как аконит, — он окинул суровым, потусторонне-чёрным взглядом весь молниеносно съёжившийся класс. — И что же? Почему никто не записывает?

Все бросились писать, заскрипели перья.

— За вашу дерзость, Поттер, — прошипел профессор, — я снимаю с Гриффиндора один балл.

У Гарри вспыхнули уши, и он упёрся взглядом в свой пергамент, старательно записывая.

Снейп постоял над ним минуту и продолжил урок. Разбил всех на пары и дал задание приготовить простое снадобье для лечения нарывов. Профессор, словно огромная летучая мышь, расхаживал по классу в своём длинном чёрном плаще, наблюдая и критикуя, как ученики взвешивают высушенную крапиву и размельчают змеиные клыки. Он потыкал носом в огрехи почти каждого, кроме Малфоя, который ему нравился, и Анабель с Салли-Энн, которых он попросту не замечал и обходил стороной.

Как произошёл несчастный случай с Невиллом, Анабель пропустила. Растопить оловянный котёл оказывается ничего не стоит, только зазевайся и не то положи! Симус увёл плачущего Невилла в больницу к мадам Помфри лечить ожоги, а Снейп набросился на Гарри, вымещая на нём досаду. Девочка даже засмотрелась на это, такие страсти! Она бы точно не выдержала и заехала профессору между глаз. А последствия… а последствия после. Но Поттер выдержал его упрёки, хотя и на пределе.

«Неужели Снейп чувствует, когда и с кем надо остановиться?» — задумалась Анабель и чуть не упустила время снимать котёл с огня, хорошо, что у Салли-Энн таких отвлекающих мыслей не имелось, и она вовремя спохватилась.

Зелье они сварили, нормальное, нарывы оно лечило. Девочки заполнили снадобьем бутылочки, подписали и сдали Снейпу. Тот не удостоил их взглядом, зато вовсю поиздевался над снадобьем Гарри и Рона. Гермиона чуть не разрыдалась, когда их с Дином зелье обозвали: «Зелёной отравой для гоблинов», но всё же приняли.

— Да, Перкс, не видать тебе известности и славы, пока я рядом, — поднимаясь по лестнице вслед за Гермионой, сообщила Анабель Салли-Энн. — Будут про тебя забывать, как про меня.

— Я тебя помню, — чуть всхлипнув, через плечо сказала Грейнджер.

— Спасибо тебе, Гермиона, — улыбнулась Анабель и пошутила: — Когда станешь министром, это качество тебе пригодится.

— Помнить о тебе? — смахивая слёзы, спросила она ещё слабо, но уже улыбаясь.

— Нет, меня-то ты забудешь. Я о том, что ты запоминаешь главное. Суть! Девочки, простите, но мне нужен Поттер, — и Анабель ускорила шаг, догоняя мальчишек, а девочки с недоумением смотрели ей в след…

— Гарри, можно одолжить у тебя Хедвигу, письмо домой родителям отправить? — не сбив дыхания от быстрого подъёма по лестнице, спросила Анабель.

— Да, Бель, конечно, — несколько удивившись, разрешил он.

— А кто твои родители? — спросил Рон, шагая слева от Гарри. — Ты нам ничего о себе не рассказывала.

— Отец офицер полиции, мама программист в лондонском филиале ИНТЕЛ (Intel), — честно ответила она и ускорила шаг, спеша написать и отправить письмо.

— Маглы? — удивился Гарри. — Твои родители маглы?

— Программист? Это что за работа? — крикнул девочке вдогонку Рон.

Анабель не стала отвечать. Говорить, что её родители сквибы было ещё рано, они не настолько близко друг друга узнали, чтобы доверять.

В гостиной Анабель с удобством устроилась в кресле за маленьким столиком у камина и написала подробное письмо родителям. Сделала приписку, чтобы покормили совушку и с ней прислали ответ.

Совятня встретила Анабель хлопаньем крыльев и уханьем сотни сов. В длинном и высоком помещении, усыпанном птичьими перьями и косточками грызунов, искать Хедвигу было бесполезно, девочка просто громко её позвала. Полярная сова тут же бесшумно подлетела к ней и уселась на жёрдочке. Анабель объяснила, как и куда надо лететь, что нужно дождаться ответа и доставить, можно завтра, спешки нет. Сова ухнула, а девочка угостила её кусочком крекера, который припасла специально. Хедвига приняла угощение, с царственным видом позволила привязать к лапке послание, ещё раз ухнула и взмыла вверх, сделала небольшой круг по совятне и вылетела в круглое окно под потолком.

Неделя прошла успешно!