Начать войну (гет)

«Что создает монстра? — проворчала старуха, ероша кочергой угли в камине. — Может, то же самое, что его останавливает».

Алина нашла мужа в конюшне, что было странным даже спустя столько лет, прожитых бок о бок. Наверное, дело было в том, что она не думала об Александре, как о человеке, который чем-то увлекается, выполняет ежедневные дела, гладит рубашки или любит сладкую кашу. Когда Алина думала о муже («консорте» — уточнил ехидный голос в голове, похожий то ли на Николая, то ли на Мала), то представляла, как он, облаченный в черный кафтан, подписывает указы об отправке войск во Фьерду.

Она редко видела Александра таким, как сейчас: закатав рукава до локтей, он чистил любимую лошадь, тихонько мыча себе под нос колыбельную. В его волосах застряла пара соломинок. Когда лошадь била копытом, он нежно гладил ее по спине, пока она не успокаивалась. Скрестив руки на груди, Алина прислонилась к дверному проему и какое-то время просто наблюдала.

Она провела рядом с Александром больше двухсот лет, но до сих пор не знала его. Он не открывался перед ней. Наверное, это благословение — не понимать этого мужчину. Так проще.

Александр по-прежнему стоял к ней спиной, хотя уже должен был почувствовать ее присутствие. На мгновение он напрягся, но потом продолжил расчесывать лошадь. Только напевать перестал. Почему-то это расстроило Алину.

— Наверняка у тебя есть дела поважнее, — произнес он, уверенно проходясь щеткой по лошадиным бокам.

У Алины правда имелись важные дела: сегодня утром он приказал казнить двух ее советников. Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза.

«Что создает монстра?»

Лошадь ласково ткнулась мордой в плечо Александра.

— Дуброва и Новокова будет трудно заменить, — пробормотала Алина.

Александр погладил лошадь по носу и, наконец, обернулся. Под его глазами пролегли темные круги — еще одно отличие от его двойника в воображении Алины.

— Они устроили против тебя заговор, — сказал он, словно это все объясняло.

— Дубров вел переговоры с фьерданцами. Я нуждалась в нем.

— Цена превышала преимущества.

Алина медленно подняла на него взгляд и совсем не удивилась, увидев, как Александр смотрел на нее в упор, сжав руки в кулаки.

— Не тебе принимать такие решения. Возможно, ты отбросил Равку на годы назад.

Александр в последний раз погладил лошадь, прежде чем подойти к Алине. Она не шевельнулась, когда он провел пальцами от ее плеча к сгибу локтя. Интересно, думал ли он успокоить ее так же, как свою кобылу?

— Цена, — холодно повторил Александр, касаясь пальцами ее ладони над шрамом (он забыл колыбельные, имена, преступления и убийства, но не шрам), — превышала преимущества.

Алина встретилась с ним взглядом.

— Это не твой совет, чтобы им распоряжаться.

Александр навис над ней, уперевшись рукой поверх ее головы (этого мужчину Алина знала куда лучше, чем того, кто поет лошадям).

— Я знаю, что — мое, а что — нет, Алина.

Другая ладонь легла ей на бедро, пальцы впились в тонкую косточку, которую можно было прощупать под темно-синим кафтаном.

«Что создает монстра?»

— Или ты расстроена по другой причине? — прошептал он ей в шею, едва касаясь губами кожи.

Алина сглотнула и тут пожалела об этом, кожей почувствовав, как его губы растянулись в улыбке.

— Я почти уверена, что всему виной казненные советники.

Александр поцеловал ее челюсть, потом за ухом. Прижался ближе, его сердце билось в ритме забытой колыбельной. Алина позволила поцеловать себя в губы, неторопливо и глубоко, пока ладонь Александра пробиралась к внутренней стороне бедра.

— Ты не можешь оставить меня, Алина. Даже если это остановит Фьерду.

Алина прикрыла глаза и подумала о донесениях о готовящемся перевороте, которые она получила и решила проигнорировать, потому что Дуброву впервые за столетие удалось уговорить фьерданцев принять участие в переговорах. А потом она подумала о костре и железных кандалах на запястьях. Вспомнила, как таял под ногами снег, пока муж отчаянно обнимал ее.

…Он, должно быть, тоже вспомнил костер, потому что следующий поцелуй вышел мягче.

«Что создает монстра?»

— Ты не можешь оставить меня, — прошептал Александр, хватаясь за застежки ее кафтана.

Алина оттолкнула его.

— Больше никаких казней без моего согласия, иначе я уйду.

Лицо Александра ничего не выражало, но его хватка стала крепче.

«Может, то же самое, что его останавливает».

Наконец он кивнул, и Алина позволила еще раз себя поцеловать.