Давай уйдём отсюда (джен)

Через неделю Экко добился встречи с Кейтлин. Она почти поправилась. И вовсю готовилась вернутся на улицы миротворцем.

Лидер Поджигателей стал одним из представителей Зауна на переговорах с Пилтовером. Давние враги не горели желанием подписывать бумаги, идти на компромисс и признавать друг друга. Амбесса Мидарда пыталась убедить Совет отменить решение, но все её попытки сыграли против амбиций Ноксуса. В конце концов, она испепелила взглядом весь Пилтовер и Заун. Она явно хотела что-то сказать, поставить точку, оставит последнее слово за Ноксусом, но предпочла уйти без скандала.

Экко был бы и рад перевернуть страницу, расправить плечи, дышать полной грудью, но... Он постоянно вспоминал про Вай. Вай и Джинкс. Вай и Паудер. Что с ними стало? Две сестры погибли? Сгорели заживо? Убили друг друга? Или их убили? Они сбежали? Куда? Хоть кто-нибудь, скажите хоть что-нибудь!

Кирамман предельно сухо ответила, что анонимный информатор видел женщину и девушку или девушку с девочкой в порту Пилтовера.

— Вай и...

— Твою подругу он вроде узнал. А с Джинкс не уверен.

Информатор, действительно, не понял кто перед ним. Вайолет почти не изменилась. А вот худая, бледная девчонка не очень походила на сумасшедшую бомбистку. Как-то раз он едва унёс ноги, когда Джинкс с безумным хохотом кормила пламя очередного пожара обугленными, разорванными телами. В ту ночь она отправила в клыкастую, ненасытную пасть огня целый отряд миротворцев! Он поймал на себе её взгляд. Она улыбнулась. Повертела в руках самодельную бомбу и притворилась, что хочет кинуть железку в свидетеля жутких забав.

Но девчонка в порту была другой. Совсем другой! Те же волосы. Тот же цвет глаз. И вроде бы тот же рост. Но информатор увидел не хаос, не безумие и не желание сжечь всех и всё тут взорвать. Он увидел ребёнка, детский страх и мольбу.

— Она... боялась свидетелей, миротворцев, сестру?

— Не знаю.

Кираманн явно не хотела гадать кого там видел анонимный источник. Они никого не убили? Они никого не взорвали? Порт не сгорел? Драк не было? Воровка и убийца искали чем поживиться? У них был странный разговор с каким-нибудь странным типом? Нет.

Все дела на Силко закрыты. За суетой переговоров и дипломатии про Вайолет и Джинкс позабыли. И Кейтлин точно не хочет искать всех обладателей красных и синих волос. Она не хочет и не намерена искать воровку и бомбистку во всех тенях и в толпе!

— Он сказал, что вспомнил про дочь. Она училась ходить, бегала и постоянно роняла всё вокруг себя. Ей прощали. Но пару раз...

— Сначала погибли их родители. Потом погиб Вандер.

— Пару раз источник готов был рвать волосы на голове. А дочь потом ходила и постоянно смотрела на папу с мамой. Боялась нового скандала.

— Ясно.

Слова мгновенно уступили место звенящей тишине. Они смотрели друг другу в глаза, а Кираманн явно ждала, когда он вспомнит про дверь. Она была непроницаема, как статуя, а бывший Поджигатель думал, о том, что произошло после того, как он спас Кираманн на мосту от Джинкс. Он знал, что Кейтлин с самого начала была в контрах с Вай, но.... Обе девушки хотели добраться до Силко. Как минимум арестовать его, а лучше избить и прикончить. Раз и навсегда! Но Паудер, ставшая приёмной дочерью наркобарона, безумная дикая Джинкс стала яблоком их раздора и камнем преткновения. Мерзавка или жертва?

Потом законница убила зловещее Око Зауна. Она отчиталась об этом. Кираманн — героиня Пилтовера! Но сестры сгинули, исчезли, убежали. Целую неделю Экко не мог понять что случилось. Что произошло? И кем стала молодая, полная энтузиазма, красивая и добрая девушка? И кем она стала для Зауна — друг или враг?

На него смотрела статуя изо льда. Её правильный мир рассыпался. Наркобарон уничтожен. Города помирились. Кейтлин повысили. Её уважают. Она победила! И потерпела фиаско. Юная миротворица стала жертвой, которую Вай принесла на алтарь ради спасения Паудер. Экко не знал, что Вайолет сказала или сделала, чтоб Кейтлин стала крепостью в осадном положении. Но Поджигатель понял, что Кираманн считала жертву бессмысленной. Она подумала, что сестры стоят друг друга. Никто никого не спасал. Мерзавки просто спелись и всё!

Но… Он тоже видел в порту Пилтовера двух сестёр. Вайолет и Джинкс. Или... Вайолет и Паудер? Они садились на корабль до западных островов. Кораблик был небольшой. Даже крошечный. Словно предназначенный для тех, кому нужно побыть наедине. С собой и с миром. С мужем и женой. С сестрой и братом. С дочерью и сыном.

Экко не знал кем был тот анонимный осведомитель. Но бывший террорист увидел и почувствовал всё тоже самое. Он не сомневался, что смотрел через бинокль на Вай. Он сразу узнал её глаза, её лицо, движения, походку. Но кем была девочка, которая держала Вайолет за руку? Джинкс? Паудер? Нет. Будто Паудер вселилась там в Джинкс.

За все эти годы сумасшедшая убила, сожгла и взорвала десятки Поджигателей. Он навсегда запомнил её глаза, ухмылку, безумие, дикий, сумасшедший, безудержный хохот под аккомпанемент из криков, взрывов и рева пламени! Бледная мразь всегда готова была превратить врагов наркобарона в обугленные останки и пепел!

Джинкс испепелила Паудер. А он терял друзей. Отчаянных девчонок и мальчишек, парней и девушек, женщин и мужчин. Снова и снова он проклинал Око Зауна с его ручной психопаткой! Худая и костлявая, как смерть, издевалась над ним в его снах!

А Вайолет хотела... Спасти её? Труп можно вынуть из могилы, но оживить нельзя! Джинкс сделала достаточно, чтоб сжечь мосты. И он сказал об этом. Паудер мертва! А Джинкс — не Паудер!

Он думал, Вай поймёт, перевернёт страницу, поможет Зауну отбиться от внутренних и внешних врагов, от Силко и Пилтовера одновременно, но...

— Она работает на него не по принуждению, а, потому что хочет!

— Ещё бы! Я оставила её в огне, во тьме! После такого, я бы сама хотела всех убивать. И, если ты или хоть кто-нибудь попробует мне помешать...

— Убьёшь старого друга?

— Получишь точно.

Коса нашла на камень. Он еле удержался, чтоб не назвать обеих сестёр проклятием! Будь осторожна, Вай, ты не туда идешь.

Он мог бы многое сказать, но предпочёл молчать. Молчать, но действовать! Пусть Вайолет пытается. Он тоже будет пытаться! Он не позволил Джинкс убить Кейтлин. И он почти что уничтожил проклятье! Внезапно он увидел... Паудер. Одинокую, беспомощную девчонку. Он не увидел ненависть. Ни капли безумия. Только отчаяние. Страх. Бессилие. Тоска. И боль.

Тот же страх и ту же боль он увидел в порту Пилтовера. Но вместо отчаяния в розовых глазах была... надежда. Странная бледная девочка цеплялась за Вай, смотрела по сторонам и двигалась, как будто каждый шаг мог обернуться катастрофой чудовищных масштабов! Казалось, мир вокруг хрустальный, а девочка могла любым неверным движением разбить, убить, разрушить все вещи и всех людей вокруг.

Снова и снова девочка смотрела на Вай, словно боялась, что спутница может исчезнуть, бросить её в толпе Девочка снова и снова смотрела держит ли Вай её за руку. Казалось, ребёнок может исчезнуть, сгинуть, пропасть, если толпа, суета, люди специально или нечаянно разорвут их тонкую связь. Девочка снова и снова смотрела на Вай, словно ждала одобрения, бесконечно важной для неё оценки. Я всё правильно делаю? Ты не бросишь меня? Бесконечная преданность. Любовь и надежда.

Экко смотрел на Вайолет и, наверное, всё же на Паудер. Две сестры взошли на корабль. Старшая села на скамейку на носу крохотной яхты. Младшая устроилась рядом. Вай обняла Паудер, а Экко впервые за многие годы увидел на знакомом лице улыбку, а не ухмылку. Потом странная девочка положила голову на плечо старшей сестры, капитан крохотного судёнышка запустил двигатель, пара гребных колёс медленно закрутилась, а Поджигатель успел увидеть, как на лице Паудер воцарился покой.

Он нахмурился, покачал головой, а потом криво, но улыбнулся. В конце концов, он знал, он видел, как Заун ломает людей. Он видел отчаяние. Видел ярость, в которой не было ничего, кроме бездны того же отчаяния. Он видел как люди сходили с ума от от гибели отцов и матерей. Он видел как взрослые и дети теряли дорогих, единственных и любимых братьев и сестёр. Он видел как отцы и матери хоронили своих сыновей и дочерей.

Поджигатель видел... Он видел как люди подчинялись самым страшным приказам и шантажу от Силко и остальных. Потому что их старательно загоняли в гнилой, вонючий, мрачный угол. Там наркобарон ломал их всех об колено. Он подчинял их. Промывал им мозги. Превращал в своих цепных псов и трофеи. А потом сумасшедшие, безумцы топили весь мир в крови, взрывали и жгли.

Экко ненавидел всех упавших в бездну. Потому что… Они туда не упали, они туда прыгнули! С радостью. С удовольствием! А он клялся и твердил себе, что никогда, ни за что не опустится до такого! Мальчишка с тёмных улиц, Поджигатель не позволит себе стать безумной стихией, как Джинкс! Экко ненавидел девчонку. Она всегда была источником миллиона проблем! Паудер? Не было никакой Паудер! Всегда была Джинкс!

Уж лучше бы она погибла тогда, в ту ночь. Уж лучше бы Силко её прикончил! Всё лучше чем сознавать, что маленький наивный ребёнок стал психопатом, оружием и правой рукой негодяя, которому на всех наплевать!

Но Вайолет смогла. Восстановила против себя Кираманн. Умудрилась оттолкнуть Экко! Устроила черт что, но... Игра стоила свеч. Вроде бы...

Кораблик уже уплыл. Почти. Скорлупка почти растворился в отражениях солнца в воде. Он вспомнил как смотрел вслед крохотной яхте и просил Паудер быть маленьким чудом. Чудом для мира, где не бывает чудес. Пусть хоть один человек, хотя бы один ребёнок из сотни и тысячи сломленных получит, чего был лишён.

Паудер, Джинкс тебе не поможет. Ты просто разрушишь всё вокруг и себя. Будь собой, Паудер. Будь собой. Пожалуйста! И тогда он будет смотреть на картину со множеством лиц, которых они потеряли, и обязательно будет смотреть на личико Паудер, улыбаться и желать сёстрам удачи.

Пусть Паудер будет чудом, огоньком, который вернулся из тьмы. Тогда он найдёт момент, подождёт погожий денёк, когда Кираманн сможет переварить всё в себе. И тогда, наедине, без лишних глаз и ушей, он расскажет ей всё.

Чтобы она узнала про девочку с надеждой в глазах. Чтобы, ставшая статуей изо льда, услышала от него про Паудер, которая шла за сестрой, но боялась разбить хрустальных мир и хрустальных людей. Экко не ждал, что Кираманн засияет от счастья, но, может быть, она сможет понять и простить воровку с алыми волосами и бледную девочку, которая обрела, наконец, покой на корабле.

Если Кейт его не арестует, бывший террорист попробует рассказать, какими могут быть люди, сломанные мерзавцами и всем миром через колено. Он попытается вспомнить о тех, кто был растоптан и брошен не чужими людьми, а друзьями, близкими и родными. Нечаянно или нарочно.

Он попытается рассказать миротворице на что потом вынуждены идти друзья, сестры, матери и отцы, мужья, братья и жёны, чтоб спасти родных, близких, любимых от ужасов прошлого и от самих себя.