Небольшая уловка (гет)

— Ты не могла бы говорить тише?

Сквозь сон пробивались чьи-то голоса. Гермионе не хотелось возвращаться в реальность, но голоса вынуждали понемногу приходить в себя. Она чувствовала, что лежит на боку, ощущала под щекой что-то воздушное и мягкое, а также слышала стук колёс.

«Я в поезде», — подумалось ей и тут же вспомнилось, как они с Гарри сидели рядышком в купе. Похоже, утомлённая от расставания со школой и тревог за будущее, она незаметно уснула. Гермиона хотела поднять веки и понять, как скоро они окажутся в Лондоне, но не смогла. Замерла, услышав знакомый голос.

— А ты не мог бы не изображать из себя заботливого мужа?

Голос принадлежал Джинни и звучал с другой стороны. Похоже, она сидела напротив.

— Ты опять за своё? — сердитый голос Гарри звучал очень близко, кажется, он всё ещё находился рядом. — Она мне не чужой человек, почему это я не могу о ней позаботиться?

— Вот интересно, какие ещё отговорки ты придумаешь для того, чтобы с ней не расставаться?

Послышался шумной вздох — похоже, это Гарри не хватало терпения, но он пытался держать себя в руках.

— Я тебе уже всё сказал. Чего ещё ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты женился на мне в конце августа, как и обещал.

— По-моему, я уже извинился и сказал тебе, почему я не могу этого сделать.

— Это не причина, Гарри, это отговорка. Что тебе мешает объявить, что Гермиона не беременна? Не такая уж это и трагедия, люди и так скоро поймут, что никакого ребёнка не было.

«Только не это», — в ужасе подумалось Гермионе, и её сердце застучало быстрее.

— Ты сама-то понимаешь, как это будет выглядеть? — в голосе Гарри послышались резкие нотки. — Хочешь, чтобы я публично унизил Гермиону и обвинил во лжи?

— Это не ложь, а всего лишь глупые домыслы, которые можно опровергнуть.

— Да не имеет значения, что это. Люди всё равно истолкуют это на свой лад. Спасибо за предложение, конечно, но я не отдам Гермиону на растерзание.

— А так её не растерзают, — съязвила Джинни, — всего лишь подумают, что она потеряла ребёнка самого Гарри Поттера.

— Да уж лучше так, она же останется моей женой, может, ей даже ещё и посочувствуют.

Послышался ещё один шумный вздох. Кажется, в этот раз сдерживалась Джинни.

— Ну так ведь всё равно же в августе всё будет понятно, — прошипела она. — Чего тогда ты, как баран, упёрся в своё?

— Того, что я не хочу оставлять Гермиону в таком положении. Мало того, что ребёнка потеряла, так ещё и муж бросил и ушёл к другой.

— Да нет же у вас никакого ребёнка, чего ты всё повторяешь это, как!..

— Джинни!

Они повысили голоса и одновременно замолчали. Гермионе стало жутко не по себе. Ей казалось, что она всем телом ощутила их внимание. Возможно, они смотрели на неё, а возможно, в ней всего лишь говорили беспокойство и напряжение. В любом случае прошло не больше четверти минуты, и Гарри снова заговорил.

— Не пойму, что тебе мешает побыть до января у Габриэль? Вернёшься, и к этому времени всё утрясётся.

— А что тебе мешало побыть где-нибудь в другом месте? Например, в Америке или ещё где?

— Подожди-ка, а кто просил меня остаться? Напомни, чьи были слова: «Гарри, прошу, придумай что-нибудь, только не бросай меня снова!»?

Послышалось, как фыркнула Джинни.

— Я говорила так до того, как ты вцепился в Гермиону и заладил эту свою глупую песенку, что женат. Откуда мне знать, чем вы тут будете до января заниматься, а?

— То есть ты мне настолько не доверяешь? Зачем же тогда тебе сдался такой муж-паршивец?

— Знаешь что, если ты не хочешь с ней разводиться, то так и скажи.

— Знаешь что, если ты собралась всякий раз меня попрекать за каждое решение, то я лучше останусь женатым на Гермионе. Она меня хотя бы уважает.

— Да пошёл ты! Обманщик.

Послышались шаги, шум отодвигаемой двери и удар — кажется, это Джинни демонстративно вышла из купе.

— Сама пошла, — тихо буркнул Гарри.

Гермиона всё ещё не была уверена, стоит ли ей открывать глаза, и продолжала делать вид, будто спит. От услышанного ей было трудно дышать, в голове так же шумно, как волны наползают на берег, ходили всякие мысли. Гарри решил взять ещё одну отсрочку, потому как… она «беременна»? Обещал Джинни жениться и сдержит слово, но только немного позже? Возможно, ещё одна отсрочка могла бы принести Гермионе облегчение, но она ощущала лишь тяжесть на сердце. Гарри её, конечно, уважает и ценит, заботится о ней. Он её, безусловно, любит. Но не так, как ей бы хотелось. Было очень мило с его стороны делать ей подарки, приглашать в гости, переписываться и звать погулять. Он, видимо, хотел сделать как лучше, но не понимал, как это на неё подействует. Гермиона больше не могла отрицать очевидное — Гарри завладел её разумом и сердцем. Он ей тоже очень дорог и важен. Вот только если раньше Гарри обычно держался в сторонке, не рассматривал её как девушку, не совершал романтических или милых жестов, то теперь вышел на первый план и… в его словах или действиях так и не появилось хотя бы намёка на что-то большее.

«Неужели я ему совсем не интересна?»

От безрадостных размышлений её оторвал стук по стеклу. Никто не вошёл, послышался звук удаляющихся шагов и чуть дальше снова стали стучать. Кажется, поезд начал замедлять ход.

— Гермиона… Гермиона… — Гарри приложил руку к её плечу и легонько потряс, отчего она открыла глаза, несколько раз моргнула и недоумённо посмотрела в его лицо, нависшее над ней. — Мы подъезжаем.

— Как, уже? — Гермиона приподнялась и поняла, что Гарри подложил ей под голову подушку. Как оказалось, он её наколдовал и взмахом палочки «убрал». — Спасибо, — смущённо прибавила она.

— Не за что. Тебе всё-таки стоит отдохнуть после всех экзаменов и хорошенько выспаться. Совсем себя загнала.

— Да-да, обязательно это сделаю, как до дома доберусь.

Она взяла переноску с Живоглотом, а Гарри взял её чемодан. Они вышли из поезда и двинулись вместе с другими учениками к барьеру.

— А где, кстати, дом твоих родителей? Может, хоть раз позовёшь меня к себе в гости? — спросил уже по другую сторону вокзала Гарри. — Никогда у тебя не был.

Гермиона хотела ответить, что сейчас не время, но не смогла разомкнуть губы. Невинный вопрос друга ударил её в без того израненное сердце. Она отошла в сторону и опустилась на лавку, чувствуя в горле ком. Ей некуда было возвращаться, дома родителей у неё тоже не было, а ведь она хорошо его помнила. Нежный цвет стен, крышу, на которую запрещалось залезать. Помнила, как бегала по саду, а мама кричала из окна, чтобы она не наступала на цветы, помнила, как творила «волшебство» при помощи прутика или как гладила соседского котёнка, пролезшего к ним через забор.

По её щеке медленно поползла слезинка.

— Гермиона? — Гарри подкатил чемодан и опустился на лавку рядом с ней. — Всё в порядке?

У неё не было сил поднять на него глаза, она сидела, слыша шум голосов, но никак не могла вернуть свой. Гарри протянул руку и взял её за ладонь.

— Что-то не так?

Это не помогло, и тогда он приложил пальцы к её подбородку. Надавил совсем немного, чтобы только обратить её взгляд к себе, и их глаза наконец встретились. За круглыми стёклами очков её ждали ярко-зелёные изумруды, излучавшие само беспокойство.

— Понимаешь, когда я… — Гермиона шмыгнула носом и проглотила возникший в горле ком. — Когда я стёрла память родителям, то… автоматически стёрла и все наши фотографии, и множество всяких документов.

По другой щеке тоже поползла слеза, и она быстро вытерла её ладошкой.

— У меня больше нет дома, — дрогнувшим голосом призналась Гермиона. — Его и у мамы с папой нет, ведь я всё… «изменила». Думаю, он стал числиться заброшенным и пустым, поэтому теперь в нём живут незнакомые люди. Похоже, они купили его через агентство.

— Почему ты мне сразу не сказала? — помолчав, спросил потрясённый Гарри.

— А что бы ты сделал? Отнял наш дом у тех безвинных магглов? Они наверняка за него немало заплатили.

— Не знаю, я бы… я бы что-нибудь придумал. Мы бы с тобой что-нибудь придумали. Подожди… так твои родители поэтому остались в Австралии и не вернулись? Потому что здесь у них больше ничего нет?

«Не только поэтому, они меня так и не вспомнили», — могла бы она ответить, но поняла, что ещё одно признание выше её сил. Гарри счёл её молчание за утвердительный ответ, снова нашёл её ладонь и переплёл их пальцы.

— Значит, теперь ты живёшь у меня, — твёрдо сказал он, поднялся и потянул её за собой.

— Боюсь, твоей жене… ну, когда она появится, это не понравится, — кисло ответила Гермиона, поднявшись, и подхватила переноску с Живоглотом.

— Вообще-то, это мой дом, а ты всё ещё моя жена. Идём. Тебе не помешает принять тёплую ванну, выпить горячий чай и отдохнуть. Наговоримся потом ещё.

Гермиона больше ему не возражала, Гарри поймал для них такси и велел водителю ехать на площадь Гриммо.