Право на реальность (гет)

Но однажды, среди пустоты все же зарождается новое, слабое свечение. Аура, что вскоре озаряется ярким, и почему-то кажущимся знакомым, сиянием. И в тот же момент, судя по всему отреагировав на его появление, пламя с источником на мгновение озаряются кажется, таким же ярким мерцанием. А пламенные язычки начинают покачиваться в сторону этого, словно желанного ими света. И будто ответив на их желание взаимностью, из ауры появляется сияющий лучик. Однако в тот же самый момент пламя вдруг начинает странно себя вести. А когда до соприкосновения со светом остаются считанные мгновения, внезапно вспыхнув яростным, синим огнем, набрасывается на него. И словно стремясь погасить не только свет, но и сам его источник, тянет к нему свои пылающие, холодные языки…

Кажется, что они вот-вот уже его достигнут, как вдруг задрожавшее и потускневшее пламя одергивает их назад. Но несмотря на это, почти угасший лучик все же рассеивается. И кажется, что вот-вот также рассеется и потускневший, дрожащий, лишь недавно зародившийся в этом мире свет. Но в тот же момент, из мерцающего сияния созданного светлячком источника в его сторону начинает тянуться светлый лучик, очевидно, чтобы это предотвратить. Но вдруг по его же воле рассеивается на пол пути. И видимо, добившись своего, пламя постепенно успокаивается, приобретая вновь светлое, но кажется, менее яркое сияние. А аура, почти угаснув, практически исчезла в пустоте…

Догадываясь, что душа не просто отвергла еще недавно притягивающий ее свет, но и как будто стремилась погасить его источник, пребывающий в замешательстве светлячок пытается понять причину такой внезапной, и пугающей перемены. И понимание, что тот свет просто не мог быть враждебным, обрекает лишь на еще большее неведение. Что все же развеявшись воспоминаниями пламени, раскрывает истинную причину. Причину, по которой несмотря на всю боль что придется причинить и испытать, душа решилась отвергнуть желанный, теплый свет… Желание, защитить… Так или иначе все еще плохо разбираясь в мироздание иного мира, светлячку не очень понятны причины желания души. Но понимая, что на ее волю ему никак не повлиять, светлячок разочарованно оставляет пламя в покое…

«Хм. Вот как. Да, если я все правильно понял, то произошедшее выглядит вполне логично, хоть и не понятно, что тому свечению могло угрожать. Мне казалось, что этот мир стремится сохранять эти источники. А тут, он сам заставил его свет исчезнуть. Хотя кажется, что сам его источник никуда не пропал. Но разве они, когда их свет гаснет, не должны исчезать? Хм. Видимо, я еще не до конца разобрался, по каким принципам, это происходит. Что ж, посмотрим, что будет дальше»…

В какой-то момент, во вдруг по какой-то причине появившемся внутри опустевшего искажения тусклом свечении, начинает вновь накапливаться свет. Чем снова приводит пламя в беспокойство. Вместе с чем начавшему мерцать искусственному источнику кажется, с трудом удается ослаблять его сполохи.

И уже скоро вернувший былое сияние свет, предпринимает новую попытку стать частью этого мира. А пламя, приобретая холодные, синие оттенки, вновь бросившись на яркий лучик, пытается это пресечь. Однако на этот раз словно в ответ на сопротивление лучик начинает сиять лишь еще ярче, рассеивая весь направленный к нему холод…

Начинает казаться, что за прошедшее время свет ауры стал сильнее, ярче и теплее. Но и в то же время, судя по временами светлеющему пламени очевидно, что желание слиться с ее светом также начинает одерживать над его волей верх. И уже скоро, словно сдавшись, вновь начав излучать теплое свечение, пламя уступает пред решительным сияющим натиском. Позволив наконец достичь и своего истока… И не успевает зародившаяся радость набрать свою силу, как в тот же момент вытянувшиеся друг к другу лучики обоих источников, соприкоснувшись в центре, также сливаются воедино. А вместе с их обретенной связью, сознание поглощает необычное, объединяющее в себе многие, чувство…

«Вот как. Значит, все все же сложилось хорошо. Но, что это за ощущение? Кажется, оно чем-то похоже на то, как когда огонек радовался. Но при этом, совершенно иное. Даже не припомню, видел ли вообще нечто подобное хоть где-то? Может, где-то и мог об этом прочитать, но все-же… нет, оно мне совсем неизвестно. Но судя по тому, что пламя изначально стремилось к произошедшему, да и огонек вроде как даже стал немного ярче, наверно, это ощущение все-же позитивное».

В этот же момент светлячок с не отпускающим его волнительным удивлением продолжает наблюдать за стремительно крепнущей между источниками связью, и в то же время, заметно растущим пламенем. Что несмотря на временами беспокойные вспышки, разгорается новым, более ярким сиянием. Но с тех пор как это беспокойство уже кажется, давно стало частым его спутником, судя по постепенно угасающей силе вспышек похоже, что пламя становится все менее восприимчивым к его разрушительному воздействию…

Но вдруг пламенные вспышки вновь обретают свой прежний, яростный облик, при этом отдаваясь сильным жаром. Что вопреки ожиданиям вызывает странные, болезненные ощущения. А в следующий миг, явно ощущая тоже самое, источники начинают синхронно мерцать. И почему-то, это вызывает лишь беспокойство.

Желая выяснить причину происходящего, погрузившись в воспоминания продолжающего яростно вспыхивать пламени, светлячок узнает, что сейчас происходит то, чего душа этого мира стремилась избежать. Теперь, когда ее пламя слилось со светом источника, иной мир обратил на это внимание. И теперь, причиняет источнику боль…

Однако зная, что боль источника отразилась бы на его сиянии, подлетев к его свету и всматриваясь в его глубь, светлячок не замечает в нем никаких изменений. Кроме тех, что происходят из-за буйства пламени. И это осознание вводит в растерянность. Ведь с одной стороны, воспоминания пламени не могут ошибаться. Но с другой, и сам свет также не может скрывать хранимых в нем ощущений. И судя по его состоянию, в том мире нет ничего, что причиняло бы его источнику какую-то значимую боль. Тогда, все еще в растерянности обратившись к воспоминаниям своего источника, светлячка вдруг поражает открывшаяся ему истина…

«Вот как. Так значит, тот мир действительно причиняет источникам боль? Но при этом, она никак не отражается в их свете потому, что они целенаправленно ее скрывают. Чтобы она… хм… не достигла души? Значит, таким образом, хотят ее защитить? Впрочем, учитывая, что они обладают своей волей, это вполне возможно. Хотя, судя по вспышкам огня не похоже, чтобы их план удался. Или же, его душа просто… хм… нет, вряд ли такое возможно. Все же, я знаю слишком мало, чтобы делать подобные предположения».

* * *

В какой-то момент, теряющегося в догадках светлячка отвлекает внезапное, странное предчувствие. И в первые ощущая что-то настолько волнительное, светлячок начинает облетать пламя. Как вдруг заметив что-то необычное в его с источником связи, направляется туда. Однако несмотря на убежденность в происходящих в ней изменениях, увидеть в ее течении ему так ничего и не удается.

Но не успевает светлячок об этом задуматься, как странное чувство вновь заставляет отвлечься. На этот раз, на пламя. Которое, вскоре начинает необычно искажаться, выпрямляя в разные стороны еще недавно хаотичные, теперь же начавшие накапливать яркое свечение языки… Что вобрав в себя достаточно света, спустя пару мгновений сорвав со своих кончиков, отправляют эти сияющие комочки в разносторонний, невесомый полет.

В котором, некоторые комочки скоро останавливаются в пределах сияния пламени, в то время, как другие став лишь белыми точками, почти скрываются далеко в пустоте. И с остановкой последнего необычного сияющего комочка, пламя вновь обретает свой прежний вид. А странное ощущение тут же прекратившись, уступает место волнительной радости. С которой, мечущийся между сияющими комочками светлячок не может поверить в то, что несмотря на пережитые потрясения, в его мире так скоро начала зарождаться — его истинная форма…

Однако несмотря на радостные чувства, его не отпускает желание понять причину этих перемен. И в тот же момент, вспомнив о необычных изменениях в связи, светлячок снова направляется туда. И хоть на этот раз также не увидев в ее свете никаких изменений, он замечает их в самом пламени. Они едва заметны, но при внимательном наблюдении становится видно, как пламя медленно оплетается вокруг связи, словно стремясь к ее источнику. Но по какой-то причине, оно же себя и останавливает…

Догадываясь, что причина сокрыта в ином мире, светлячок погружается в воспоминания пламени. Но блуждая среди них, ему так и не удается обрести понимания, в чем именно та причина заключена. Так или иначе осознавая, что она и стала началом светлых в его мире перемен, светлячок смиренно принимает эту неясность…

«Истинная форма его мира? Что это значит? Разве момент появления этого пламени уже не был этой самой формой?.. Чем больше узнаю об этом мире, тем больше он кажется все менее неодушевленным. Как будто… он все это время пытается развиваться. Как будто, в другом мире он и вовсе, живой организм. И из того, что уже известно, мне приходит на ум лишь единственный, похожий вид…

Вот уж никогда не думал, что мой первый сон окажется настолько необычным. А может, даже хорошим заделом для начала какой-нибудь истории? Возможно, будь на моем месте кто-то другой, то он бы смог претворить ее в реальность. Даже, нарисовать по ней целую мангу… Может, однажды заметив на магазинной полке, я бы даже ее купил. Возможно, даже извлек из нее пользу… Да. Думаю, ознакомиться с ее содержанием, мне бы было полезно. Вот только, это уже невозможно. Ведь вряд ли кому-то может присниться тоже самое. Да и если предположить такую вероятность, то этот кто-то может просто не оказаться тем самым, кто сможет, или захочет, воплотить свои иллюзии в реальность. Может оказаться кем-то… вроде меня»…

* * *

Вдруг от размышлений отвлекает поглотившее сознание удивление светлячка, заметившего запульсировавшее свечение созданного им источника. Вслед за чем свет его связи начинает редко, но заметно мерцать, временами полностью угаснув. И в то же время, ему в такт мерцает сияние второго источника и души, чье пламя искривляется каждый раз, когда в очередной момент угасает свет его с источником связи…

Наблюдая за чем, светлячок быстро понимает, что происходящее почти повторяет то, что когда-то сделал и он сам. Нет сомнений в том, что это ни что иное, как стремление источника ослабить свою с пламенем связь. И судя по резким, скачкообразным переменам в ее сиянии, очень похоже, что в эти краткие моменты связь полностью прерывается. А ее сила, несмотря на все попытки пламени сопротивляться, продолжает стремительно слабеть.

Но светлячка больше удивляет не внезапное стремление его источника, а неожиданная реакция со стороны души. Ведь вспоминая прошлое, он понимает, что происходящее должно причинять миру сильную боль. Однако несмотря на то, что душа действительно ее испытывает, по поведению пламени не похоже, чтобы эта боль хоть сколь нибудь ей вредила. И желая выяснить причину столь необычного явления, светлячок вновь погружается в воспоминания пламени. Но видя его терзания в другом мире, и сравнивая с их отражением здесь, его поглощает лишь еще большая растерянность…

«Вот как. Так ощущения души в том мире совершенно отличаются от тех, что она испытывает здесь? Но разве такое возможно? Не уверен, насколько правильно будет сравнивать ее ощущения с теми, что чувствуют обычные люди. Но если предположить, что в том мире душа ощущает то, что можно назвать… хм… на сколько понимаю, душевной болью, то разве та боль не должна отражаться здесь в еще большей степени?

Учитывая, все произошедшее ранее, то, что происходит сейчас, можно назвать странным. Конечно, можно предположить, что этому как-то способствует второй источник. Все же, его свет также реагирует на происходящее, что так или иначе, отражается и на огне. Но пока, похоже и сам огонек не понимает, в чем именно дело. Но что еще более не понятно, почему его источник внезапно начал ослаблять свою связь?..»

Вскоре задавшись этим же вопросом, направившись к искусственному источнику и погрузившись в его воспоминания, светлячок пытается найти ответ. И посреди безграничного потока чувств и ощущений, также открываются и его намерения…

«Вот как. Значит, обретя свою волю, он начал догадываться о… своем предназначении? Хм… Но не похоже, чтобы источник знал о существовании этого мира. Да и о том, что его создал этот огонек, похоже, тоже. Впрочем, его догадки все же верны. Ведь он был создан лишь затем, чтобы вернуть пламени утраченный когда-то свет. Но несмотря на то, что большая его часть все еще остается частью черного огня, источник почему-то считает, что… хм… душа уже в нем не нуждается?

Или… Не пойму. Что значит, "боль, что высвободит истинный свет"? Очевидно, что это напрямую связано с намерением источника однажды полностью прервать связь. Вот только, как это взаимосвязано? Да и почему-то кажется, что эти намерения расходятся с его мыслями. Как будто, источник на самом деле желает всегда быть связанным с душой. И похоже, не только с ней одной… Вот как. Значит, намерения вопреки своим желаниям, да?..»

В то же время также осознавая разногласия внутри источника, но догадываясь о их причине, светлячок направляется к связывающему источники лучику. И наблюдая за протекающим по нему свету со временем замечает, что его поток от искусственного источника становится лишь плотнее.

Практически убедившись в верности своей догадки, светлячок также наблюдает за течением света и в связи его источника с пламенем. Где замечает почти незаметный, но постепенно набирающий силу, совершенно противоположный процесс. Который становится завершающей деталью, объясняющей причину как намерений его источника, так и иной реакции пламени на ослабляемую с ним связь.

А вскоре, с этим знанием зарождается печаль… Печаль от того, что в стремлении защитить свой, светлячок сам того не желая создал совершенно новый мир. Что с самого начала, был обречен на страдания… Горькая печаль от того, что даже будучи способным это предотвратить. Убедить тот мир отказаться от своих намерений… светлячок этого не сделает… Ведь в воспоминаниях он осознал, что тот искусственный мир наверное, даже больше чем он сам… желает этому миру света…

* * *

Но внезапно печаль затмевается странным, но уже знакомым чувством. Что будто неведомой силой притягивает к пламени взгляд. И скоро, в помутненном сознании приходит понимание, что уже вот-вот этот мир изменится вновь.

А спустя несколько мгновений, искривляющиеся от боли из-за вновь прерванной с источником связи пламенные языки, словно ее превозмогая, начинают вытягиваться в разные стороны кажется, пытаясь выпрямиться.

И тот же момент, свет сияющих в пространстве комочков начинает еле заметно мерцать, а в его плотном скоплении проявляется дрожащая, необычная рябь. И с волнительным восхищением наблюдающему за тянущимся к ним пламени светлячку начинает казаться, что с момента самого зарождения, с душой его мира вот-вот произойдет нечто самое яркое, теплое и прекрасное…

Но спустя несколько мгновений, необычное чувство внезапно в мгновение почти угасает. А прекратившиеся вслед за ним трансформации возвращают мир к исходному состоянию. Оставив после себя одно лишь смятение… Однако же, уже почти полностью отдавшись этому чувству, но вдруг что-то заметив и словно совсем о нем забыв направившись к связывающему пламя с источником лучику, светлячок начинает за ним наблюдать…

Какое-то время не понятно, что на него так повлияло. Но с нарастающей надеждой, становится ясно, что несмотря на так и не свершившееся, до этого безуспешно вившиеся вокруг связи пламя, теперь же будто преодолев собственный барьер, оплетаясь вокруг ее сияния медленно движется к источнику… И когда до него остаются считанные мгновения, сознание вновь поглощается необычным чувством. Вместе с чем, пламенные языки вновь вытягиваются в разные стороны кажется, будто тоже куда-то стремясь. Но ограниченные пустотой и силой пламени, не способные этого достичь.

В то же время, в глубине покрытых рябью комочков начинает скапливаться яркое свечение. В котором кажется, проявляются переливающиеся бело-красными оттенками частички. Что в тот же момент, только пламя достигнув источника начинает оплетаться вокруг его света, становясь все более заметнее, начинают мельтешить… словно стремясь вырваться наружу.

И вот в сиянии уже покрытого пламенем источника мелькает множество тонких, пламенных язычков, Что с каждым мгновением становясь ближе к его истоку, все сильнее сливаются с источаемым им светом. Кажется, что спустя несколько мгновений этот мир не только изменится, но и пламя его души словно слившись с сиянием, вот-вот станет единым с его истоком. И несмотря на волнение от наблюдения за нечто столь необычным и неизвестным, светлячок почему-то совсем не испытывая страха, этого ждет…

Но в какой-то момент свет источника вдруг начинает неровно мерцать, а необычное чувство — вновь угасать. И в тот же миг, так и не достигнувшее сияющего истока пламя, становясь неровным и тусклым, кажется, начинает отступать. Но только начинает зарождаться понимание, что привнесет одно лишь сожаление, как мечущееся пламя переменно возвращая былое сияние кажется, продолжает пытаться дотянуться к желанному свету.

Но замелькавшие и высвободившиеся из глубины его истока черные частички, словно обжигая, не подпускают пламя ближе. И разрастаясь, стремительно поглощая окружающее сияние, заставляют отступать. И несмотря на все его сопротивление, вытесненное тьмой с глубин когда-то яркого света пламя, однажды в очередной раз потускнев, уже не сияет вновь. Лишь слабо дрожа, цепляется за последние частички исчезающего во мраке сияния. Словно ожидая, когда эта тьма настигнет и его…

Почти сразу осознав что вот-вот произойдет что-то плохое, светлячок тут же мчится к нему. И воспоминаниях осознает, что скоро этому миру грозит утратить с источником связь. А вместе с ней утратив и свое сияние, погрузиться во мрак… И даже осознавая, что это не лишит мир всего его светлого сияния, но испытав ту боль, что скоро станет лишь еще сильнее, светлячок желает это предотвратить. И догадавшись о единственном способе сохранить связь, он собирается отправиться к искусственному источнику, намереваясь через него поведать об этом и душе.

Но лишь только вынырнув из воспоминаний, светлячок сразу замечает, как в этот же момент свет источника несколько раз еле заметно мерцнул. И только становится очевидно, что это было его вмешательство в происходящее, как в следующий миг пламя внезапно озаряется ярким сиянием. И стремительно пробиваясь сквозь обжигающую тьму, прорывается к уже кажется, угасшему истоку.

* * *

И уже спустя лишь мгновение, множество пылающих язычков подобно молнии вонзаются в его непроглядную тьму. Что в тот же миг исчезнув во вспышке ослепительного света, уступает место почти угасшему, необычному чувству. Что в одно мгновение окрепнув, стремительно перерастает в нечто иное, затмевающее сознание шквалом нахлынувших, необъяснимых ощущений.

А в то же мгновение из пламени в разные стороны вновь вырывается множество пылающих языков. Каждый из которых словно обретя силу, стремительно разрастаясь кривыми и ломанными формами, неуклонно движется к своему стремлению… И уже скоро, один из них добравшись до самого близкого к пламени комочка, коснувшись кончиком его света, словно разжигая мельтешащее внутри свечение бело-красным огнем, наконец высвобождает заточенное в нем сияние. А в след за ним также высвободившееся сияние и всех остальных, ослепительным светом озаряет весь этот мир…

Но даже ничего не видя, ощущается, как продолжающий восторженно наблюдать за происходящим светлячок осознает, что это наконец свершилось. То, ради чего пойдя против самих законов мироздания и рискнув всем, он стремился сохранить частичку той сияющей, обреченной уже давно угаснуть искорки. Искорки, что теперь озарившись ярким, прекрасным теплым светом, позволила этому миру наконец принять свой истинный облик. Позволила ему… расцвести…

«Что? Расцвести?.. Расцвести… Почему в мыслях промелькнуло именно это слово?..»

А скоро достигнувшая своего пика буря чувств и ощущений, словно олицетворив завершение перевоплощения мира, постепенно начинает угасать. Уступая место радости, что скоро сменяется умиротворением. А в постепенно привыкающем к сиянию взгляде начинает проявляться тот самый, завершенный — истинный облик. Облик расцветшего мира, все пространство которого лишь еще недавно было усеяно лишь светлыми комочками. Что теперь став бело красными пламенем, подобно цветам распустили множество пылающих лепестков. И чье скапливающееся в центре сияние, напитываясь силой пламенных ветвей излучает как никогда яркий, очень теплый свет. Что распространяясь далеко вокруг, кажется не оставляет в этом мире и частички, обделенной его светло-красным теплом…

А скоро проявляется и сама душа. В чьем умиротворенном пламени мелькают необычные, переливающиеся голубоватыми оттенками частички. Что кажется, обретают свое начало в его с источником связи. А внутри самого источника, из слившегося с ним пламени кажется, появляются бело-красные огоньки. Что медленно скрываясь внутри сияния, словно сливаются с его истоком…

* * *

«Так вот значит как выглядит его истинный облик? Да, учитывая, каким пустым недавно был этот мир, наверно, это множество ярких огней и правда можно было бы сравнить с его… цветением»…

В тот же момент взгляд немного расплывается, а переливающиеся пламенные огни утрачивают четкость…

«Цветение… Мир, что однажды расцветет»…

Взгляд расплывается еще сильнее, а видимое начинает искажаться и плыть. Но несколько раз моргнув, удается вернуть все в норму…

«Как странно… почему эти мысли вновь вызывают у меня то самое, странное ощущение?..»

Взгляд вновь начинает искажаться и плыть, но снова пару раз сомкнув взгляд, это удается исправить…

«И почему, оно мне так знакомо?..»

Внезапно взгляд вновь покрывается странной, искаженной пеленой. Что хоть и исчезая от моргания, почему-то без остановки продолжает появляться вновь…

«Почему все расплывается? Сколько бы не моргал, не могу это остановить. Что происходит?..»

Продолжая моргать, пытаясь вернуть зрению четкость, в глазах скоро начинает ощущаться странное, с каждым разом лишь усиливающееся покалывание…

«Не понимаю, что со мной происходит? Почему такое ощущение, будто в глаза попадает какая-то жидкость? В этом же мире нет ничего похожего. Так от куда она берется?..»

В очередной раз зажмурившись, в тот же миг ощущается как по щекам потекло что-то теплое. А в то же время, под сомкнутыми веками вновь начинает скапливаться какая-то жидкость. Что скоро вновь найдя путь наружу, начинает течь из краешков глаз…

«Она что… появляется во мне?.. Вот как. Так значит, во сне я способен и на такое? Но, почему это происходит? Можно было бы понять, что это результат ощущений огонька. Но сейчас похоже, что он спокоен. Но тогда получается, что причина в этом странном ощущении?..

Почему я вообще до сих пор его чувствую? Почему думая о нем, снова и снова возникают мысли о цветущем мире? И почему мне все больше кажется, что этого, никогда не произойдет? Я же ведь сам стал этому свидетелем. Этот цветущий мир сейчас прямо передо мной. Так почему слез становится лишь больше? И почему это странное ощущение все сильнее заставляет думать, что я… этот мир… и уничтожил?..

Нет. Невозможно. Я просто… на это не способен… Да, верно. Не способен. Ведь это сон, над которым у меня нет власти. А даже если бы и была… Впрочем, не важно. Ведь все эти ощущения. Мысли. Слезы. Весь этот мир… всего лишь иллюзия… Что так или иначе скоро должна исчезнуть… Да. Должна. Исчезнуть. Бессмысленно об этом думать. Бессмысленно на это смотреть. Бессмысленно»…

* * *

Постепенно освобожденное от навеянных мыслей сознание начинает освобождаться и от странного ощущения. Вслед за которым, скоро прекращают появляться и новые слезы. Кажется, что уже можно вновь открыть глаза, но, этого не случится. Ведь иначе, этот иллюзорный мир вновь позволит тому странному чувству вторгнуться в разум. Но тем не менее, несмотря на импровизированную тьму все еще ощущается его присутствие.

Однако, скоро его сменяет зародившаяся печаль наблюдающего за слабеющим, связывающим пламя с искусственным источником светом, светлячка. Который видя в источнике целый, неотличимый от его собственного мир, бессильно борется с пониманием, что этот самый мир уже очень скоро встретит участь, что с самого его зарождения, уже была предрешена… Мир, чей свет уже очень скоро останется наедине с собой. И сокрытой в нем тьмой… Навсегда…

Понимая, что лишившись иного согревающего сияния, мир начнет терять частичку за частичкой свое, пытаясь удержать эту тьму внутри. Понимая, какую боль все это время она будет ему причинять. Понимая, что однажды его свет просто угаснет… Понимая, что он тоже об этом зная, принял эту судьбу… И прекрасно понимая, что мир поступил правильно… Светлячок не желает его свету такой судьбы. Не может этого принять. Хочет, чтобы этот мир остался. Чтобы несмотря ни на что смог увидеть, насколько еще более ярким и прекрасным станет сияние спасенного им света. И пусть светлячок не способен сиять столь же ярко и тепло. Он тоже хочет поделиться своим светом… вместе с ним… И зародившееся с этим желанием решимость вмиг прогоняет гнетущее чувство, на замену которому приходит твердая уверенность, что этот мир не исчезнет. И что однажды, в том мире он обязательно обретет…

* * *

Вдруг поток мыслей сменяется новым, беспокойным, как и само, внезапное ощущение. А в следующий миг светлая, скрывающая мир от глаз пелена, начинает мерцать. Очевидно, что снова происходит что-то тревожное. И почему-то, даже не открывая глаз уже прекрасно известно, что именно.

Прекрасно известно, что в этот самый момент сияние еще недавно слившегося с пламенем источника, стремительно угасает. Что волнующееся пламя никак не может это остановить. И что цепляясь за почти угасший свет… издав пронзительный вой, начинает отдаваться тьме. И что созданный светлячком источник, вновь ее поглотил. И хоть светлячок совершенно растерян и не может даже предположить, что случится дальше… почему-то это уже тоже, прекрасно известно…

Прекрасно известно, что уже спустя мгновения, мечась и пытаясь цепляться за почти угасший свет, стараясь сиять также ярко как раньше, пламя будет пытаться вновь наполнить его исток сиянием. Что стремительно угасая, просто исчезнет в пустоте… И что уже очень скоро, каждая частичка некогда цветущего ярким теплом мира начнет стремительно чахнуть, сгорая в черном огне… А затем и пламя, вдруг став неестественно спокойным… словно сдавшись… в момент отдавшись мучительной, холодной тьме, покроется пылающим мраком…

И вот пробивающийся сквозь веки свет сменяет темнота… И несмотря на старания сопротивляющегося отчаянию светлячка и последнего, оставшегося в мире сияния защитить пламя души от этой тьмы, их свет лишь бессильно бьется о обжигающую боль истока. Чье пламя уже готовится погрузить весь мир в небытие, своей… последней вспышкой…

Но вдруг, даже сквозь темную пелену прорезается внезапный, ослепительный свет. Что явно не соответствуя ожиданиям, все же заставляет взглянуть. И увидеть, как из единственного, казалось бы не способного излучать подобное сияние света, срывается множество тонких, ярких лучиков, тут же вонзающихся подобно иглам в черное, лишь отдаленно напоминающее огонь, нечто. И хоть их свет лишь коснувшись его поверхности тут же скрывается, кажется, все же не исчезает. И несмотря на то и дело гасящий его мрак, кажется, продолжает проникать все глубже и глубже…

И скоро, продолжающие появляться бессчетным, скрывающимся в непроглядной тьме потоком, нити начинают неумолимо покрываться густыми, непроглядно черными языками когда-то светлого и яркого пламени. Что стремительно переползая по ним, единым потоком набрасываются на ненавистный ими свет, тут же растворяясь в нем множеством темных частиц…

Зарождается надежда, что источнику как и раньше удастся исцелить пламя от погасившего его мрака и вернуть миру свет… Но уже скоро, его собственный начинает стремительно тускнеть под неумолимым натиском кажется, нескончаемой тьмы. И за несколько мгновений утратив силу, не способный и дальше рассеивать плетущиеся к нему языки, начинает сливаться с их холодным мраком…

И чтобы хоть как-то ему помочь, светлячок немедля пытается соприкоснуться с источником. Но все его попытки неуклонно пресекаются обжигающей болью. Что раз за разом лишь отбрасывая назад, обрекает его наблюдать за стремительно угасающим сиянием… С чьей последней исчезнувшей частичкой, светлячок остается совсем один посреди поглотившего мир мрака. В котором, скоро… гаснет и он сам…

* * *

«Вот как… Значит, этот мир действительно исчез… Надо же. Я все же не ошибся. Хотя, в какой-то момент и показалось, что… Впрочем, судя по пропавшим ощущениям, это уже не важно…

Снова пустота… Даже как-то непривычно, снова в нее вернуться. Даже странно, что я вообще обратил на это внимание. Хм. Хоть ощущения и пропали, но мои мысли по прежнему отличаются. Почему-то несмотря на очевидный конец, я думаю о том, чтобы снова туда вернуться. Снова увидеть тот странный, непонятный, яркий мир… Почему же?..»

В то время, пока Тоширо пытается в этом разобраться, скоро, он вновь начинает испытывать какое-то слабое, смутное ощущение. И скоро, посреди пустоты появляется маленькое, тусклое свечение. Кажется, в том же месте, где погас светлячок. И словно ничего не понимая, он начинает хаотично, медленно плутать. До тех пор, пока в его крошечном сиянии вдруг не проявляется часть тонкой, сплошь состоящей из нечто пугающе черного, нити. Вслед за которой раскрывается еще множество таких же, уходящих далеко в пустоту.

И в тот же момент сознание мгновенно поглощает шквал сменяющих друг друга ощущений. Настолько стремительный, что не разобрать даже и одного. Но через пару мгновений, вся эта буря чувств утихает, оставив лишь одно — стремление защитить. И словно что-то вспомнив, вдруг засияв как прежде, светлячок устремляется вдоль несчетных черных полос. Что скоро, приводят к пламени души…

Тому, чем стало то, что от него осталось… Нечто бесцветному и кристаллическому, почти полностью скрывающемуся под слоем переплетших его черных нитей. Чьи вонзенные глубоко внутрь кристалла кончики, продолжают непрерывно покрываться, словно появляющейся из ниоткуда тьмой. Что непрерывным, медленно ползущим потоком, устремляется к их источнику…

И вдруг снова что-то вспомнив, направившись обратно вдоль множественной, попутно плетущейся непроглядной ряби, светлячок устремляется вперед. Настолько быстро, словно пытаясь ее обогнать, чтобы успеть остановить. Не подпустить к истоку еще одного, дорогого ему мира. Даже понимая, что он… уже опоздал…

И даже воочию увидев на его месте лишь беспросветный, черный сгусток. Даже понимая, что в нем не осталось и частички светлого тепла. Веря, что все еще есть возможность все исправить, светлячок продолжает бороться с стремительно подступающим отчаянием. Надеясь найти способ, вновь мчится к душе, намереваясь обратиться к ее воспоминаниям…

Но соприкоснувшись с кристаллом, его лишь поражает недоумение. От того, что он их совсем не чувствует. И хоть знает, что воспоминания все еще где-то там, внутри, светлячок видит лишь непонятные, мутные образы. Словно воспоминания утратили нечто очень важное. Без чего, кажется, там теперь одна лишь пустота.

И с каждым мгновением в попытках понять хоть что-то. Найти хотя бы малейшую подсказку, как все исправить… он все больше осознает свою беспомощность. Все больше отдается отчаянию… Которое заставляет вспомнить о совершенном выборе. Заставляет осознать его последствия. И подобно тьме загасив искорку надежды, заставляет принять действительность. Смириться с тем, что душа желанного мира, чье светлое пламя он стремился сохранить — угасла… Что ее свет, уже никогда не вернется…

И в тот самый момент отчаяние сменяет пустота. А утративший почти все сияние светлячок не сдвигаясь с места, кажется, лишь сильнее жмется к кристаллу, окруженный, ползущей с его глубин тьмой. Словно покорно ожидая, когда тоже… станет ее частью…

«Вот уж не думал, что те мысли сбудутся. Что я снова сюда вернусь. Кончено, можно было бы так подумать, но более вероятно, что как казалось, это еще не было концом. Но теперь»…

Вдруг взгляд начинает размываться мутной пленкой от подступающих слез…

«Что? Снова?..»

Пытаясь проморгаться, чтобы вернуть взгляду четкость, Тоширо делает этим только хуже…

«Я же ведь сейчас ничего не ощущаю. Совсем ничего. Так почему они снова появились?.. Почему не останавливаются?.. Я не понимаю. Не понимаю… Впрочем»…

Прекратив моргать, Тоширо позволяет слезам затмить собой весь взгляд.

«Не важно. Бессмысленно пытаться… Ведь в конечном итоге, это ничего не изменит. Хм. А почему я вообще подумал, что могу что-то изменить? Выглядит, как мышление кого-то, способного на что-то повлиять. Но очевидно же, что в данной ситуации подобные мысли просто ошибочны. Даже если и предположить, что я не был бы скован. Что мог бы взаимодействовать с этим миром. То даже в таком случае… если даже этот огонек не смог сохранить свой мир. То уж что говорить про меня?

Да, все так и есть. Бессмысленно даже предполагать, что я мог бы что-то сделать. Видимо, в отличии от тех ощущений, их воздействию нужно больше времени, чтобы окончательно исчезнуть. Что ж… Учитывая, что они были последними, скоро уже снова»…

* * *

Но вдруг сквозь мутную пелену со стороны кристалла пробивается краткий, светлый проблеск…

«М? Там что-то сверкнуло? Неужели… и это тоже еще не конец?»

Несколько раз проморгавшись, и вернув часть зрения, Тоширо всматривается в кристалл, ожидая увидеть, что будет дальше. Но некоторое время вглядываясь в темноту, в ней не заметно ничего необычного…

«Хм. А мне уже показалось, что… Нет, вряд ли в этой ситуации слово "показалось", будет целесообразным. Я… действительно ожидал, что сейчас снова что-то произойдет. Что-то… что можно было бы назвать чудом. Но похоже, даже в этом иллюзорном мире возможности подобных явлений не безграничны. Видимо, тот свет был всего лишь иллюзией, моих ожиданий»…

Но не успевает Тоширо отвести взгляд, как в том месте вновь проявляется яркий, маленький отблеск. Что на этот раз, уже не исчез. И в следующий момент опустошенное сознание вновь начинает наполняться пока еще слабыми, туманными ощущениями. Что вслед за медленно разгорающейся яркой частичкой, обретают ясность.

Вслед за которой, медленно и неохотно мерцает тусклое сияние светлячка, словно отказывающегося принимать происходящее. Что несмотря на очевидное зарождение внутри кристалла яркой, пламенной искорки, кажется ему нереальным. Невозможным. Но кажется, пробившееся к светлячку сквозь кристаллические пустоты тепло, вдруг в одно мгновение словно разожгло его свет вновь ярким сиянием.

И хоть все еще с трудом веря в реальность происходящего, но наблюдая за разгорающейся светлой частичкой, светлячку все больше кажется, что его мир все еще не исчез. Что несмотря на поглотившую его тьму, мир все еще пытается сопротивляться. Еще надеется, вернуть утраченное. И вместе с этими мыслями, в светлячке вновь зарождается надежда. Что однажды, эта маленькая искорка вспыхнув ярким пламенем, поможет свету вернуться. И вновь озарить сиянием весь этот мир.

И только эти мысли возрождают веру в светлое будущее, как вдруг прекратившая расти искорка, омрачает его нависшей тьмой. А наблюдая за этим ничтожно крохотным огоньком, что кажется, может вот-вот погаснуть, светлячок все больше понимает, что это все, что миру удалось сохранить… И понимая, что ни один источник не сможет зародиться в этом беспросветном мире, он осознает, что искорке просто не от куда обрести силу… чтобы его спасти…

В какой-то момент светлячку начинает казаться, что эта искорка появилась лишь затем, чтобы заставив поверить в пустую надежду, причинить ему лишь больше боли. Наказать еще сильнее за совершенную ошибку. И с этими мыслями, надежда вновь стремится исчезнуть в пустоте. А за ней и недавно обретенное светлячком сияние…

И вот близясь к тому, чтобы погаснуть, несмотря на давящее отчаяние светлячок вдруг вновь разгорается ярким светом. Несмотря на осознание, что именно из-за его ошибки, свет его мира исчез. Несмотря на собственное бессилие, бессилие искорки, чья судьба лишь бесследно угаснуть. Светлячок не может этого принять! Пусть даже их свет мал и бессилен против этой тьмы, но понимая, что как бы бессилен не был этот мир, он все еще не сдался, светлячок тоже — отказывается сдаваться! Он не позволит искорке надежды просто угаснуть! Даже если придется пробиваться сквозь непроглядную, обжигающую тьму… Он будет сражаться с ней за свой мир! До последней крупицы света!!!

И тут же подавив отчаяние непоколебимой решимостью, тоненьким лучиком проникнув вглубь кристалла, светлячок намеревается слиться с зародившейся в нем пламенной частичкой. И в тот самый момент, лишь ее коснувшись, сознание поглощает множество ярких образов, что некогда были частью теплых воспоминаний. Но теперь — лишь отголоски того, все это время согревающего мир света. Настолько чистого и яркого, что даже тьме не удалось его омрачнить…

* * *

И скоро став с пламенной частичкой единым целым, переполняемый пылкой надеждой светлячок направляется к истоку созданного им мира. Что даже утратив свет, все еще продолжает защищать этот мир… Но оказавшись у его беспросветных границ, он вдруг останавливается. Хоть и уверен, что где то там все еще сокрыта частичка света, светлячок совсем не знает, где именно. И хоть теперь он обрел частичку пламенной силы, способной сопротивляться мраку, светлячок прекрасно понимает, что она не безгранична. Даже с ней, он не сможет долго пребывать посреди этой ужасной, мучительной тьмы.

Но надеясь, что в воспоминаниях пламени может быть какая-то подсказка, светлячок пытается сложить ее осколки со своими воспоминаниями в нечто, что позволит ее найти. Однако даже это сделав, но не найдя никаких подсказок, светлячок расстраивается… Но в один момент, вдруг ощущает что-то необычное. И скоро понимает, что это чувства пламени, что начав резонировать в ответ на некоторые воспоминания, словно стремится куда-то попасть. А прислушиваясь к этим ощущениям, светлячок понимает, что они ведут куда-то в пустоту. И хоть знает, что там ничего нет, ему почему-то кажется, что есть. И близко.

Повинуясь пламени, светлячок направляется к его устремлению. И уже скоро, в его сиянии проявляется небольшое, прозрачное искажение. А вместе с ним приходит понимание, что это источник, почему-то не исчезнувший даже несмотря на угасший свет. К которому, пламя и стремится. Не думая о столь необычном явлении, светлячок немедленно касается его пустого истока. И в тот же момент ощущает, как пламя начинает резонировать еще сильнее, уже не просто куда-то стремясь, а словно пытаясь вырваться наружу. Кажется, еще немного, и пылающая мощь разорвет его на части. И это… пугает.

А пока светлячок растерянно пытается осознать происходящее, его свет начинает бесконтрольно мерцать, с каждым мгновением становясь все ярче. И скоро, не в силах больше удерживать эту мощь, светлячок позволяет ей высвободиться. И в следующий миг, из его словно вспыхнувшего пламенем света устремляется тонкий прозрачный луч. Что в следующий миг исчезает, вонзившись Тоширо в грудь…

«Этот луч… Прямо как… в тот раз. Неужели он… Нет, невозможно. Это же ведь, было так давно. Это просто не может быть связано. Или же… Нет, не понимаю. Это… невозможно. Просто невозможно»…

К этому времени пламя успокаивается, а пугающее ощущение сменяется уверенностью, что где-то там находится нечто важное, что обязательно поможет светлячку найти во тьме ту частичку надежды, что сможет спасти не только его собственный мир. И кажется, вот она — возможность все исправить! Но светлячок лишь сильнее погружается в сомнения. Хоть и сам не понимает, почему. Может, потому, что он даже не представляет, как долго придется почти слепо искать в безграничном, пустом пространстве? А может, потому… что потом уже может быть слишком поздно?..

Но так или иначе понимая, что отправившись вглубь источника прямо сейчас, он скорее всего просто исчезнет, светлячок решает прислушаться к гласу пламени и отправиться на поиски неизвестной надежды. Лишь веря, что в конце концов все будет не напрасно. И решительно устремившись по направлению луча, он вскоре также скрывается в груди. И хоть кажется, что светлячок просто исчез, его ощущения никуда не делись, по-прежнему вызывая повторяющиеся раз за разом мысли: «Обязательно найду» «Все исправлю» «Ни за что не сдамся». — Раз за разом. Раз за разом…

«Эти мысли… Мир, что был уничтожен… Стремление все исправить… Вот как. Так этот огонек… Ми… Не понимаю, как это возможно, но в этом мире произошло все то, о чем она мне рассказывала… Слишком много совпадений, чтобы отрицать то, что я только что стал свидетелем ее прошлого… Нет, испытав все то множество ощущений, я как будто, его прожил…

И даже вновь оставшись здесь, посреди пустоты, продолжаю их ощущать. Множество ощущений, раз за разом пытающихся заставить ее остановиться. Убедить в том, что все бессмысленно. Но несмотря на это, сильнее всего ощущается и то необычное, подавляющее их ощущение. Что раз за разом порождает одни и те же мысли. Повторяющиеся раз за разом, будто какая-то мантра»…

В тот же момент, вокруг на мгновение мерцает тусклый свет, кажется, словно появившийся из тела…

(тихое эхо) — Не сдамся… Должна… Должна исправить… Обязательно…

«Что? Только что… прозвучал ее голос? Так она. Ми не исчезла?.. Ты же здесь, Ми?..»

(эхо) — Не могу… сдаться…

Вокруг вновь появляется тусклое, мерцающее свечение. И кажется, медленно становится ярче…

(нарастающее эхо) — Обязательно исправлю. Он обязательно вернется. Ни за что… не позволю исчезнуть!..

Свет начинает гаснуть вновь…

(крича) — Ни за что не сдамся!!!