Держись пути (джен)

Сакуре снились поцелуи. Снились рельефные мышцы под подушечками пальцев и горячее дыхание, опаляющее шею. Снилось ощущение всепоглощающего счастья, в котором хотелось раствориться.

Она выгнулась и запустила ладонь в мягкие короткие волосы, а в ответ получила игривый укус в плечо.

Внутренности стянуло в узел, бёдра сами двинулись навстречу.

Хотелось чего-то большего. Много, много большего.

Из груди вырвался стон.

Сакура подскочила на кровати, тяжело дыша. По коже побежали мурашки от холодного ночного воздуха в квартире. Она захлебывалась воздухом, забывая моргать. Тело дрожало и требовало разрядки.

Возбудиться во сне? Сакура сглотнула и аккуратно легла обратно. Мысли метались. Уткнувшись носом в подушку, она зажмурилась.

Сакура всё помнила. Все картинки, так заботливо подброшенные ей подсознанием. Сон был таким реальным, словно это всё происходило наяву.

Нет, с ней уже происходило подобное. Просто впервые героем был не Саске. Сакура зажмурилась, чувствуя, как краснеет. И впервые в этот момент она находилась в квартире не одна.

Чёрт бы её побрал!

Оставалось просто надеяться, что в эту ночь у Наруто не было его проблем со сном.

Сакура лежала и молилась, чтобы Узумаки спал. А тело неконтролируемо требовало разрядки.

* * *

Ей надоели суффиксы, а ему просто не за чем больше было спрятаться. Наруто прислонился лбом к холодной плитке в душе и оскалился. Он уже опаздывал, его уже явно ждали у ворот, но было как-то плевать.

Их потрясающая дружба держалась на этом чёртовом суффиксе! Потому что «Сакуре-чан» он не задавал никаких личных вопросов: не имел права. «Сакура-чан» жила отдельной от него жизнью. «Сакура-чан» могла выстанывать чьё угодно имя в ночи, «Сакура-чан» — подруга детства, боевой товарищ, почти сестра.

«Сакура» едва ли была его другом и уж тем более сестрой.

«Сакура»… Это его несбыточная мечта, красная нить. Источник всех жизненных сил.

В последнее время только она одна помогала ему оставаться на плаву и не уйти вслед за Учихой.

В момент, когда она станет для него просто Сакурой, солнце рухнет на землю, а жизнь для него будет закончена. Если с Сакурой-чан у него оставалась надежда полюбить когда-нибудь другую девушку... Кого-нибудь вроде Хинаты — чем не прекрасная перспектива? — то с Сакурой — никогда.

И потому Наруто планировал держаться суффиксов как можно дольше. Судьба Джирайи-сенсея его мало прельщала.

Во входную дверь постучали, и из коридора раздался несмелый голос Сурайи:

— Наруто-сенсей, Тензо-сан очень зол. Говорит, что если вы сейчас же не появитесь, она напишет жалобу Шестому.

Отдёрнув руку от члена, Наруто двинул локтем по стене и даже не поморщился от мгновенно вспыхнувшей боли. Из груди рвался рык.

Неплохо, если им на пути попадётся какой-нибудь суицидник. Наруто был бы не прочь выколотить из кого-нибудь дух.

* * *

— Интересно, это чувствует Хината, когда видит Наруто? — заныла Ино, уронив голову на стол. — Такая… щемящая тоска! Боль от невозможности приблизиться! Сакура, безответная любовь — такая мерзкая штука, скажи?

Сакура склонила голову, делая вид, что чаинки на дне чашки безумно интересные. Скулы жёг румянец.

И как теперь ей смотреть в глаза Хинате? Нормально ли это — видеть такие сны про друга?

Едва ли.

И едва ли она имела на них право. Всё-таки Наруто и Хината официально были вместе. Или нет? И как понять? Хината отмалчивалась и мало рассказывала о личном, Наруто и вовсе вёл себя так, словно был не то что свободен как ветер, так ещё и в петлю в любой момент мог залезть.

И всё же для всех вокруг они встречались.

Мило встречались. С прогулками за ручку и редкими, чинными встречами. Ведь оба — занятые взрослые люди.

Сакура склонила голову ещё ниже. Нет, она совсем не ревновала. Почему должна бы? Наруто Узумаки был её лучшим другом, почти братом, они вместе тренировали команду генинов. На этом — всё.

Хината любила Наруто всю её жизнь, и Сакура со своими странными, незнамо откуда взявшимися снами не имела права ничего портить.

Но почему-то на все заверения разума в собственной неразумности сердце сжималось от разочарования и обиды.

Чинно гулять за ручку можно с Хинатой Хьюго, а как мозги вправить да нервы потрепать — это к ней. У Сакуры же бесконечное, неограниченное количество сил. Она и к совести воззовёт, и рядом полежит, и проблемы с работой решит. Палочка-выручалочка. Мерзость!

— Сакура?.. — несмело спросила Ино, вырывая из мыслей. — Так это правда, что Наруто отстранили от команды генинов?

— М-м?

— Ну, знаешь. Слухи ходят, — буркнула Ино.

Сакура не удивилась: утаить в деревне что-либо было сложно.

— Понятия не имею, — соврала она, не моргнув и глазом.

— Они же у вас напополам?..

— Это не значит, что Наруто мне отчитывается, когда он появляется на своих занятиях, а когда — нет.

Тема Наруто Узумаки Сакуру раздражала, и говорить о нём с Ино она не хотела. Слишком велик был риск сболтнуть лишнего.

С момента, как его отправили на миссию с Тензо — Сакура предполагала, что Шестой просто решил отправить его из деревни на время от греха подальше, — все задавали множество вопросов, на которые у неё не было ответов. Как Наруто себя чувствует? Как у него дела? Идёт ли он на поправку? Какие у него планы?

Всем без исключения Сакура отвечала спокойно, мол, понятия не имею.

И злилась, проглатывая пожелания спрашивать не у неё. Потому что логики в этой злости не было. Только чувства.

* * *

Жизнь текла размеренно, но насыщенно: работы было много, времени на отдых — мало. Сакуру разрывали на куски, требуя внимания то в госпитале, то в Резиденции, то на учебных полигонах. В отсутствии Наруто, как действующего официального сенсея ребят на миссии вне деревни не отправляли, и потому они тратили время чаще на праздные шатания. Сакура как могла призывала их к порядку, но стоило признать правду: её они больше любили, чем слушались. И часто спрашивали о Наруто-сенсее. И говорили с таким искренним любопытством и беспокойством, что очень скоро сердце Сакуры оттаяло. И ждать его возвращения она стала вместе с ними. Без злости, раздражения и нервов.

Чем больше месяцев проходило, тем легче она принимала вопросы окружающих и тем спокойнее воспринимала общество Хинаты.

Другой бы описал её состояние «как с глаз долой — из сердце вон»; и любому другому, пожалуй, это бы подошло. Едва ли только Сакуре. Для неё, наоборот, всё встало на свои места.

Работа без отдыха, обязанности, требования, взгляды и ожидания окружающих людей. Ожидание с привкусом щемящей нежности. Чувства утайкой. Это всё ей знакомо и близко. Ничего, если задуматься, не изменилось. Поменялся только человек, которого она ждала.

Да и любви ответной от него она тоже не ждала. К этому она тоже не была приучена.

Поэтому когда во время очередной вечерней тренировки на полигоне внезапно появился Наруто, она просто улыбнулась и помахала рукой. И была искренне рада, когда дети бросились к нему обниматься. Даже мальчишка Инузука, хотя он и мог бы затаить обиду.

Но Сакура чувствовала за него гордость, помня, как он тихо признался ей:

— Я был маленький, но помню тот ужас, когда деревню уничтожили. И когда все взрослые ушли на войну. Думаю, вам всем пришлось нелегко.

Для задиристого мальчика он был чрезвычайно понимающим.

Сакура терпеливо ждала, с удовольствием наблюдая за тем, как дети наперебой хвастались своими достижениями, прежде чем поприветствовать самой и сказать:

— С возвращением, Наруто, — и улыбнуться. — Тебя здесь не хватало.

И знать, что Наруто Узумаки прекрасно понял, что под «здесь» скрывалось «мне».

— Нельзя быть такой понимающей, Сакура-чан, — ответил тогда Наруто.

— Ты же всегда был, — просто возразила она.

Что произошло на миссии Сакура расспрашивать в тот вечер не стала. Но видела, что время вдали от деревни пошло Наруто Узумаки на пользу. Он выглядел свежее, в глазах пустота сменилась смирением и умиротворённостью.

После тренировки Наруто даже пригласил их всех пройтись до ближайшей лапшичной. Конечно, предложение детьми было воспринято с восторгом.

Сакуре всё ещё было непривычно его молчание и с удивлением воспринималось, как терпеливо он выслушивал гомон генинов, лишь изредка отвечая на вопросы и встревая в беседу с короткими замечаниями.

В конце вечера, когда стемнело и было принято решение расходиться по домам, Наруто предложил её проводить.

И отказываться Сакура не желала. Зачем?

— Где вы были? — спросила она, когда они остались одни.

В воздухе витала вечерняя прохлада. Неторопливо шагая по улицам Конохи, Сакура молча наслаждалась тлеющей на дне души тишиной. Наконец-то.

Наруто не думал, прежде чем ответить.

— На полях битв, — коротко сказал он и улыбнулся, заметив удивление Сакуры. — Миссия была в другом, но я довольно быстро поругался с Тензо, и он меня выгнал. Если он ещё не вернулся, завтра меня явно вызовут к Шестому.

— Он тебя уволит, — уныло ответила Сакура. — И будет прав.

Сакура расстроилась, хотя понимала, что глупо было ожидать другого. Наруто честно признавался, что не хотел служить. Она заставила его вернуться.

— Сомневаюсь, что Шестому понравится праздно шатающийся по деревне джинчурики кьюби, — сказал Наруто и пожал плечами: — Меня легче держать на привязи.

Резко остановившись, Сакура нахмурилась.

— Ты не увольняешься? — спросила она, не понимая.

Да, в Наруто Узумаки что-то переменилось, но что именно — оставалось загадкой.

Кроме того, что он почему-то внезапно перестал прятаться за пустыми взглядами и раздражённостью. Держать на привязи?.. Никогда Наруто так про себя не говорил.

— А зачем? — ответил он спокойно. — У меня ничего другого нет.

— Ты же понимаешь, что это звучит не лучше того, что ты говорил раньше?

— Так ничего и не поменялось, Сакура, — улыбнувшись уголком губ, сказал Наруто. — Ничто не изменит того, что мы пережили, и ничто не перечеркнёт того, что мы не смогли сделать. Просто это не значит, что то, что было — было неправильным. И если надо сделать выбор, то вот мой.

Наруто смотрел на неё искренне и прямо, без утайки и скрытности. Видел, что Сакура его не понимает, не мог не видеть.

И только потому, наверное, продолжил тише:

— Я бродил в одиночестве все эти месяцы. Там, где была выжженная земля, уже растёт трава, представляешь?.. Природа так упряма. Я бродил и завидовал этому упорству. Её уничтожали, а она вернулась с прежним дыханием, и вернулась бы вновь, уничтожь мы её. Там нет цели, Сакура. Она просто такова — до глупости упрямая.

— Каким был ты всегда, — в тон ему ответила Сакура.

Наруто засунул руку в карман жилета и достал проржавевший кусочек от рукояти куная старой формовки, через пальцевое кольцо которого обвивалась цветущая лиана.

— Я не знаю, увижу ли я когда-нибудь снова в этой жизни хоть какой-нибудь смысл, — сказал Наруто. — Но мне кажется жить вопреки — это тоже смысл, да?

Он не задавал вопрос, а ждал поддержки. Искренне её жаждал.

Сакура видела боль и растерянность в глубине любимых голубых глаз. Прикусив губу, она кивнула и не смогла сдержать слёз. И желание обнять его сдерживать не стала. Сделав шаг вперёд, скользнула руками на спину и крепко прижалась к груди. И разрыдалась только сильнее, когда почувствовала прижавшийся к макушке подбородок и слова:

— Такой была ты, Сакура.