Держись пути (джен)

Сакура стояла на вновь созданном кладбище Конохи. Взгляд вновь и вновь скользил по выгравированному на надгробии имени: «Саске Учиха». Сухо. Без эпитафий и лишних слов. К чему они, когда человек мёртв и вскоре о нём никто и не вспомнит?

История клана Учиха закончилась. Теперь уже точно.

Сакура стояла, прижимая к груди медицинский халат, который так и несла в руках с работы; стояла и смотрела, как лучи закатывающегося солнца скользят по рядам надгробий.

Так странно... Последние месяцы она жила страхом перед этим моментом. Страхом перед встречей с реальностью. Сакуре было так жутко, что она даже малодушно пропустила похороны.

А оказалось — внутри осталась лишь пустота и усталость. Война ли её иссушила или годы после, заполненные бесконечными миссиями без отпусков и работой в госпитале? Сил на скорбь не осталось.

Им всем пришлось очень быстро повзрослеть. Смерти друзей и товарищей. Кровь, страдания, увечья. Что значила одна могильная плита по сравнению с сотнями увиденных других?

Часть Сакуры даже была зла.

Пройти весь этот путь, чтобы совершить самоубийство?

А она ещё удивлялась его поведению тогда, у главных ворот. А он прощался.

Видимо, Наруто надо было позволить Саске уйти ещё тогда, в долине Завершения. Какаши-сенсей бы справился с риннеганом.

Всем было бы проще.

Вдалеке показался силуэт. Сакура скосила взгляд, не меняя позы. На другом конце кладбища появились Хината и Ханаби Хьюго. Пришли на могилу Неджи.

Они поприветствовали друг друга издалека кивками.

Сакура не собиралась подходить. Она знала, как выглядит в глазах окружающих. В глазах окружающих она потеряла любовь всей жизни и теперь ужасно скорбела.

...в реальности же Сакура потеряла себя, и что делать дальше, понятия не имела.

Жизнь шиноби — круговорот миссий, риска и боли. Вечная гонка со смертью, постоянная игра на выживание. Ты или тебя.

Сакура росла с мыслью о том, что чтобы выжить и защитить себя и близких, надо стать сильнее. Она тренировалась и училась, не щадя себя. Она убивалась и недосыпала. Она вновь и вновь искала в себе силы и упрямство. Она хотела защитить всех.

Но победить смерть оказалось невозможно. Сакура Харуно достигла своего предела, и дальше дорога обрывалась. Идти было уже некуда. Только и оставалось, что жить по привычке: по привычке вставать в восемь утра и уходить в госпиталь на смену, по привычке выматываться и по привычке возвращаться домой, в свою небольшую уютную комнатку в общежитии джоунинов.

Прижав к груди белый, испачканный чьей-то кровью халат, она развернулась и пошла прочь. Вокруг стояла такая тишина, что было слышно, как о чём-то тихо переговариваются сёстры Хьюго. Вероятно, вдвоём им было чуточку проще переживать горе.

Сакура неспешным шагом покинула кладбище.

Мысль переметнулась на человека, кто точно переживал смерть Саске в одиночестве. И в этот раз она пошла не домой.

* * *

Сакура знала, что Наруто был дома. Нет, свет не горел, и внутри было тихо. Но она просто знала.

Они теперь почти не общались, но слухи долетали: говорили, что Наруто Узумаки давно не ходил на миссии. Кто-то даже говорил, что он подал в отставку.

Наруто точно был дома, но дверь не открывал.

Она стучала, пока из окна напротив не высунулась старушка и не пригрозила вызвать полицию, если стук не прекратится. Сакуре в момент даже стало неловко и смешно от того, что она сражалась с десятихвостым и Кагуей, но всё ещё боится попасть в участок.

Смешно, ведь ей уже двадцать, и живёт она одна. Родители и не узнают о проступке дочери. Жить бы, дышать бы полной грудью.

Разозлиться бы на светловолосого придурка... да сил не было.

Сакура прислонилась спиной к двери и медленно съехала вниз. Луна освещала улочки Конохи. В этом квартале располагались одни спальные дома. Вся ночная жизнь кипела по центральной улице. А здесь было тихо.

Если подумать, то война ничего не изменила. Мир каким был, таким и остался. Но почему-то всё равно было и пусто, и больно, и тяжело. Будто краски потускнели. И рассказать об этом было некому. Краски потускнели, но ответственность за мир теперь ложилась на плечи их поколения.

От них этого ждали.

Сакура уже почти заснула, ежась от прохлады летней ночи, когда дверь открылась и сильные руки подняли её и занесли в тепло квартиры. Внутри пахло дымом и перегаром, но матрас был мягким, а Наруто — тёплым. Сакуре было плевать, что, опустив её, он завалился рядом. Плевать. Потому что злиться было незачем, ведь они не дети.

А ближе у неё никого не было.

Сакуре было больно за него. Больно за всех них. Слишком много тоски, слишком много выцветших красок.

В полусне она прижалась к Наруто и уткнулась носом в ключицу.

Они поговорят обо всём с утра. А сейчас хотелось просто чувствовать его тепло рядом, как вздымается его грудь и размеренно бьётся сердце.

В какой-то момент Наруто обнял её за талию и прижался губами ко лбу. И не было в этой ничего и близко неправильного. Краем сознания Сакура подумала, что хорошо бы, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.

Давно ей не было так спокойно.

* * *

Проснувшись, Наруто сам убрал руки и отодвинулся. Сразу стало тяжелее на сердце. Словно тяжесть мира вновь опустилась на плечи, и Сакура вновь осталась наедине со своим одиночеством. И не было никого, чтобы защитить.

Она лежала с закрытыми глазами, не желая признаваться, что проснулась. Пусть он первый встанет, не она.

Так и произошло. Матрас прогнулся, и Наруто вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. В ванной включился душ. Сакура открыла глаза. Взгляд её уткнулся в примятую подушку, которую они разделили.

Истерзанное сердце отметило, что его всё устраивает. Никаких сожалений Сакура не испытывала. Хотя должна была, ведь Наруто вроде как встречался с Хинатой.

Как будто бы низко. Как будто бы предательство. Как будто бы она не имела права.

С другой стороны, кто эти правила устанавливал? Наруто был её лучшим другом. Её. Они были друг у друга всегда, как бы это ни выглядело. Видели друг друга в самых разных состояниях. Сакура не хотела чувствовать себя виноватой за то, что провела ночь в объятиях лучшего друга. Просто обнимаясь. Это же так немного, верно?

Пока Наруто был в душе, Сакура всё-таки встала, приготовила завтрак и кое-как прибралась на кухне. Посуду мыть не стала, но мусор собрала. У Узумаки всегда находилось, что выкинуть. Организовывать своё пространство он так и не научился.

Когда в дверном проёме показалась фигура друга в чёрных домашних шмотках, Сакура допивала вторую кружку кофе. Наруто скользнул по ней взглядом и молча опустился за стол напротив.

Выглядел он как тень бывшего себя. Осунувшийся, с тёмными кругами под пустыми глазами. Теми, которые раньше всегда так ярко сияли и освещали мир окружающим. Теми, которые были упрямые до смерти. Сакуре было безумно больно видеть его таким.

Жутко, что один-единственный человек даже после своей смерти продолжал отравлять жизнь.

Не достаточно ли было им боли?

— Как давно ты выходил на улицу? — спросила она.

Наруто опустил тусклый взгляд на бутерброд и пожал плечами.

— Ты правда подал в отставку?

Ответом вновь было молчание. Он даже не дёрнулся и не изменился в лице.

— Ты не должен был. Ты нужен деревне. Кто ещё защитит нас в случае чего?

— Какаши-сенсей, — ответил Наруто. — Он же Шестой.

— Какаши-сенсей… Он пережил побольше нашего. Не хватит ли от него чего-то требовать? Он-то не откажет. Но какие же мы после этого ученики? — покачав головой, выдавила Сакура. — Мне тоже больно. Больно и тяжело. Я тоже не знаю, как жить дальше. Но я понимаю, что жить надо, потому что ответственность за будущее теперь на нас. Неужели ты не понимаешь? Они все погибли за будущее. За мир. Сдаться и уйти — значит предать всех тех, кто пожертвовал собою.

Ладонь Наруто сжалась в кулак.

— Как я могу кого-то защитить, когда не смог защитить лучшего друга?

Его хриплый голос звучал глухо. Но в нём хотя бы прорезалось раздражение. Сакура поджала губы, боясь улыбнуться. Маленькая победа.

— Так же, как всегда до этого защищал. Все мы когда-то проигрываем. Без поражений не существует жизни. Ты и без того всегда был… очень удачливым.

На кухне повисла тишина. Сакура собиралась уже уходить, когда Наруто снова заговорил.

— Ты сама как, Сакура-чан? — спросил он.

Напряжённые плечи опустились.

Сакура мягко улыбнулась ему.

— Я в порядке.

Обмануть его не получилось, и Сакура это видела. Да и как? Будь она в порядке, не было бы этой ночи. Ночь сказала всё за неё.

Сакура Харуно не была в порядке. Но она должна справиться.

В прихожей Наруто заметил тот самый халат с уже потемневшими пятнами крови.

— Ты много работаешь, — заметил Узумаки.

— Я нужна в госпитале.

Наруто едва заметно нахмурился. Сакура чувствовала скользящий взгляд голубых глаз, пока надевала туфли. Уходить не хотелось, но более пользоваться гостеприимством друга было неприлично. У всего были рамки.

В конце концов, они действительно уже не были детьми.

Остановившись в дверях, она попыталась вложить в свою улыбку всю нежность и привязанность.

— Не запирайся в одиночестве, ты не должен. У тебя есть друзья. Тебя любят. Ты всегда можешь на нас положиться. Мы поможем, — чувствуя, что слова не помогают, она сделала паузу и, поджав губы, продолжила: — У тебя есть я. Я, возможно, и совершила ошибки, которые могли испортить нашу дружбу, но хочу, чтобы ты знал… Ты один из лучших людей в моей жизни. Я всегда считала тебя своим лучшим другом.

Сакура заметила, как напрягся Наруто, но сразу же вышла на улицу.

Губы изогнулись в грустной улыбке.

Легко было думать, что Узумаки — дурачок с душой нараспашку.

Правда состояла в том, что Наруто лез в душу ко всем, но в свою не пускал никого.

— Хината, колись, у вас уже что-нибудь было?! — пьяным шепотом допытывалась Ино до раскрасневшейся Хьюго. Та едва ли не в угол зажалась, лишь бы избежать расспросов. — Вы целовались?

Но что Ино, что Тен тен, отставать и не думали.

Сакура налила себе ещё саке и залпом выпила.

— Да я не видела его с похорон Саске, — пролепетала Хината. — Он заперся дома и никого к себе не пускает. Ханаби слышала, что он подал в отставку…

— Что-о? — воскликнули в унисон Тен тен и Ино.

Заметив, что Сакура никак не отреагировала, Ино набросилась на неё:

— Ты знала?

Сакура кивнула, краем глаза отмечая, как пристально следила за ней Хината. И была рада, что лицо и без того украшал пьяный румянец. Иначе она точно бы покраснела, вспомнив тёплое мужское тело и щекочущий нос родной запах.

Было что-то колющее в том, что Наруто пустил её, но не Хинату. Это то ли согревало, то ли пугало, то ли заставляло ощущать вину.

Наверное, в первую очередь всё-таки вину.

Сакуре было искренне стыдно перед подругой.

— Откуда? Шестой-сама рассказал? — спросила Ино.

— Да, — ответила Сакура и налила ещё саке.

О той ночи она рассказывать не собиралась никому и никогда. Это казалось слишком личным. Это казалось принадлежащим только ей и Наруто, и никому больше.

Ино затихла и подтолкнула чашку под руку Сакуры, безмолвно требуя налить и ей.

— Дурак всё-таки Узумаки. Мы тут все кого-то потеряли, — голос её звучал убито.

Никто ей не ответил.

Сакура разлила ещё саке, думая о том, что хорошо бы напиться так, чтобы забыться. Абсолютно забыться. К чертям реальность. С той ночи в обнимку с Наруто она опять ни черта не высыпалась. Кошмары преследовали во сне и наяву. Кровь, везде была кровь.

Не проходило и суток, чтобы в госпитале не появлялся бы какой-нибудь сложный пациент.

Война закончилась, Пять Великих Деревень заключили мир, но деревень и шиноби было гораздо больше. И не всех интересовал мир. На смертях делались деньги.

— Скоро выпуск генинов, — разорвала молчание Хината. — Никто не хочет попробовать себя в роли сенсея? Джоунинов осталось мало... Рассматривать будут всех желающих.

Сакура от неожиданности закашлялась и едва не поперхнулась саке, настолько предложение звучало смешно. Она и дети — вещи несовместимые. В один прекрасный момент её просто отстранят за рукоприкладство.

— Пас, — коротко ответила она.

Ино тоже отмахнулась:

— Делать мне больше нечего.

— А я бы хотела, да клан не позволит, — тихо произнесла Хината. — Хьюго никогда таким не занимаются.

— Как я рада, что у Яманака не такая строгая иерархия! Если бы мне кто-то указывал, как жить, я бы сделала харакири, честное слово, — сболтнула Ино и тут же замерла, покосившись на Сакуру.

Сакура залпом осушила чашку и опустилась головой на стол. Розовые пряди упали вниз, закрыв лицо. Алкоголь выносил остатки сознания. Не заполнял пустоту, не наполнял жизнь смыслом. Просто успокаивал и вводил в небытие, где ничего не имело значения.

Кажется, Ино беспокоилась, что слова о харакири заденут её? Кажется, это потому что Саске совершил харакири.

Ну и… какая уже разница?

Мир должен был как-то вращаться без него. Он и вращался раньше, всегда. Просто раньше она ждала… а теперь ждать было нечего.

Сакура закрыла глаза и забылась сном. Плевать, что в баре. Плевать, что на столе. Потом кто-нибудь разбудит. Потом. Не сейчас.

* * *

Наруто вышел из резиденции Хокаге и, остановившись посреди улицы, достал из кармана пачку сигарет. Щелчок зажигалки, и дым наполнил лёгкие. Несколько затяжек, и лёгкий тремор, ставший его постоянным спутником, прошёл.

Дышать стало заметно легче.

Зажав сигарету зубами, Наруто медленно побрёл к тренировочным полигонам. В голове бродили разные мысли, и ни на одну в душе не находилось отклика. Его сжирала пустота.

Шестой согласился отозвать его заявление об отставке, только если он возьмёт команду генинов. Наруто выдохнул дым. Вероятно, в этом был какой-то смысл. Какаши Хатаке никогда и ничего не делал просто так.

Наруто было всё равно.

Остановившись на мосту, возвышающемся над полигонами, он затушил сигарету о перила. Внизу, у кромки леса толпились генины. Пока ещё выпускники Академии. Чуть поодаль от них что-то вещал Ирука-сенсей.

Их было немного: с десяток. Четвёртая война заметно проредила ряды учеников Академии, как случалось всегда после серьёзных конфликтов. Родители забирали детей, отдавая их в обычные школы.

Лавочником быть безопаснее.

Наруто почесал затылок, подавляя желание потянуться за ещё одной сигаретой. Не потому что вредно, а просто не хотелось в магазин заходить.

Взгляд выцепил в толпе стоящих поодаль друг от друга троих детей. Последовало задание метнуть сюрикен. Справилась только темноволосая девчонка. Мальчик с пепельными волосами попал раза четыре из десяти. А тот, что, видимо, был Инузукой, провалил все попытки.

Должно быть, то же самое чувствовал Какаши-сенсей на их первой встрече. Разочарование, уныние, скуку. Пройдёт много времени, прежде чем эти дети станут настоящими шиноби.

Руки задрожали. Наруто всё-таки достал пачку и вновь закурил.

А может быть, им и не стоило этого делать. Может быть, не стоило и ему.

Пусть он и забрал заявление, но если он не возьмёт генинов, то Шестой точно его уволит.

Наруто затянулся и медленно побрёл по мосту в сторону дома. Остаток вечера он планировал проспать.

* * *

Сакуру растолкала с утра старушка-уборщица, недовольно бурчащая про распущенность молодого поколения. Расплатившись на баре за всю компанию, Сакура узнала, что подруг часа в четыре ночи увёл мужчина с бьякуганом.

— Вы бы видели, как ваша подруга-блондиночка клеилась к несчастному, — хихикал бармен, пока отсчитывал Сакуре сдачу. — Я бы не выдержал!

— Ничего, в этой деревне нет никого терпеливее и вежливее клана Хьюго, — пробормотала Сакура и натянуто улыбнулась.

Голова болела жутко, и хотелось поскорее оказаться в тишине квартиры. Принять душ, выпить таблетку и лечь спать.

Вероятно, вечером стоило наведаться к Какаши-сенсею. Узнать, забрал ли Наруто заявление об отставке.

Столько планов… но сначала — отоспаться.

Сакура знала, что выглядит потрёпанно, поэтому шла домой окольными улочками. Не хотелось попадаться на глаза знакомым.

Однако планам не суждено было сбыться: у двери её дома сидел, прислонившись, Наруто. Почувствовав её приближение, он открыл глаза. Сакура едва не вспыхнула от стыда, чувствуя, как пристально её осматривают. Невозможно было понять, о чём думал Узумаки. Не когда он пребывал в задумчиво-меланхоличном настроении.

— Мы с девочками ходили в бар, — поспешила объяснить Сакура. На губах появилась нервная улыбка. — Давно ждёшь?

— Несколько часов.

— А, — выдавила она. — А зачем?

Наруто встал, и Сакура в очередной раз осознала, как они изменились. Узумаки больше не был тем назойливым мальчишкой, а она не была глупой девчонкой. Не было даже упрямого подростка и немного самоуверенной девушки. Узумаки вырос в мужчину: сильного, с пронзительным умным взглядом. А Сакура стала женщиной. Обычной женщиной, пусть и обладающей силой Пятой.

Но им всегда было комфортно вместе. Почему что-то должно меняться? Почему это должно меняться?

— Я забрал заявление, — сказал Наруто и прислонился бедром к перилам, засунув руки в карманы.

Ветер поднял её волосы и подтолкнул в спину. Только лишь усилием Сакура заставила себя остаться на месте.

Улыбка так и не тронула его губы.

— Я рада, — ответила Сакура и улыбнулась.

Наруто кивнул, развернулся и, махнув рукой на прощание, спрыгнул на землю. Чем дальше он уходил, тем слабее становилась её улыбка. Больше всего Сакура хотела, чтобы всё вернулось на круги своя. Горечь не была ему к лицу. Наруто Узумаки должен был быть счастлив.

* * *

— Наруто? Команду генинов?

Сакура показалось, что ей послышалось. Вероятно, это всё похмелье! Она стояла в кабинете Шестого Хокаге, слушала Какаши-сенсея и с каждым словом удивлялась всё больше.

— И он согласился? — сенсей отрицательно покачал головой, и Сакура продолжила: — Я не уверена, что это хорошая идея. Он из дома-то почти не выходит.

— Поэтому я и хочу поручить ему генинов. Наруто обладает колоссальной силой и характером, но, чтобы стать Хокаге, этого мало. Необходимо научиться нести ответственность за других. Иногда это становится стимулом, чтобы жить дальше.

Какаши-сенсей устало откинулся в кресле. Сакура подумала: кому, как ни ему, знать об этом.

— Так что я поставил его перед фактом: я отзову заявление только в том случае, если он возьмёт генинов.

— Условие?.. — неверяще пробормотала Сакура.

Взгляд сенсея стал жёстким.

— В жизни шиноби нет места ребячеству. Захотел ушёл, захотел вернулся, — Шестой покачал головой. — Так не пойдёт.

В кабинете повисла напряжённая тишина. Давно Какаши-сенсей не был к ним так ультимативно-строг. Сакура знала и видела, что его не просто так боялись и уважали. Какаши Хатаке был жёстким человеком. Просто обычно эта его черта не касалась самых близких.

Для Наруто Узумаки и вовсе поблажек было предостаточно.

— Что за генины? — наконец спросила Сакура, чтобы разрядить атмосферу.

Сенсей вытащил из стопки на столе папку с личными делами и протянул ей три анкеты. Сакура села на диван, не торопясь пролистала.

Стандартно: два мальчика и девочка.

— Ну как тебе? — улыбнувшись, спросил Какаши-сенсей.

Сакура ещё раз окинула взглядом анкеты. Её охватил скепсис.

— Девочка из семьи Гекко, мальчик из семьи торговцев и мальчик из клана Инузука. Маловероятно, что хоть кто-то из них обладает такими же запасами чакры, как Наруто. А в бою он, зачастую, только на это и полагается. Вы уверены, что Наруто их хоть чему-нибудь сможет научить?

— В нашей системе наставничества мы не только учим, но и учимся сами, — добродушно заметил Какаши и откинулся в кресле.

Сакура мягко улыбнулась, глядя на учителя, и заметила:

— И образовываем новые узы.

В тёмных глазах Шестого плескалась улыбка.

— В точку, Сакура.

На сердце немного потеплело. Какаши-сенсей был ещё одним человеком в её жизни, которому она доверяла безоговорочно. Он всегда был рядом, чтобы помочь и поддержать. И теперь, достаточно повзрослев, Сакура хотела отвечать ему тем же.

— Вам помочь с бумагами, сенсей? — спросила она. — У меня сегодня есть свободное время.

Шестой было покачал головой, но спустя несколько мгновений, осмотрев заваленный бумажками кабинет, сдался:

— Буду благодарен.

Сакура вышла из операционной и привалилась к стене. Невыносимо тяжёлый день. За спиной раздался звук колёсиков каталки. Труп мальчишки-генина отправился в морг.

Внутри было пусто. Вот она такая, работа ирьенина. Вечная борьба со смертью. Сакура проигрывала гораздо чаще, чем Наруто. Трудно представить, что было бы с Узумаки, поменяйся они местами. Вероятно, в какой-то момент он бы просто свихнулся.

На плечо мягко опустилась рука, и Сакура скосила взгляд. Югао, после войны присоединившаяся к коллективу госпиталя, сочувственно покачала головой.

— Ты не виновата. Его было уже не спасти, — тихо произнесла она и опустила глаза. — Если кто и виноват, так это не защитивший их джоунин. Надеюсь, его отдадут под трибунал.

Сакура никак не прокомментировала. Не понимала, как. Ей в голову не приходило, как можно было беспечно оставить троих двенадцатилеток, вооружённых только холодным оружием и самыми простыми техниками, чтобы поразвлечься с женщинами. Оставить одних защищать товар от бандитов!..

Естественно, они не справились. И едва ли у них был шанс.

Но погибнуть так глупо?.. На простейшей миссии ранга D?

В голове крутились воспоминания о том, как на миссии ходили они. И как защищал их Какаши-сенсей.

— Жалко оставшихся, — выдавила Югао, бросая взгляд на двух глотающих слёзы на скамье поодаль мальчишек. — У них больше нет команды.

— Какаши-сенсей, конечно, подберёт им нового учителя, — тихо ответила ей Сакура.

Они стояли и смотрели, как медсёстры пытались успокоить детей, так рано познавших боль потери. Но ни Сакура, ни Югао с места не сдвинулись. Моральных сил просто не хватало.

Учителя им, вероятно, нового и подберут, но эта травма останется с ними навсегда.

— Амэ вчера пожаловалась, что твой друг, назначенный сенсеем её команды, не пришёл на первую встречу и до сих пор не провёл тестирование.

Сакура зажмурилась и потёрла глаза. Она смертельно устала, и думать о чём-то кроме как об отдыхе не хотелось. Хотелось сказать, что проблемы Наруто — исключительно его проблемы… но, с другой стороны, если он всё ещё не в себе… Оступится, и вдруг произойдёт что-то вроде этой ситуации?

— Чёрт, — выдавила она. — Ты знакома с Амэ Гекко?

— Она племянница Хаятэ. Я с ней занимаюсь кендзютсу.

— Ясно. Я разберусь.

Легко сказать и сложно сделать. Сакура не виделась с Наруто уже неделю.

* * *

Она сказала, что разберётся, однако Наруто как сквозь землю провалился. Его не было ни дома, ни у Хинаты, ни в Ичираку. Вообще нигде. Сакура, и без того уставшая после смены, стоптала ноги, прежде чем, злющая, как уже давно не злилась, ворвалась в кафе рядом с цветочным магазином, которое держала Ино.

Ожидаемо там находился Шикамару. Он почти всегда после работы заходил к Ино.

— Где твой друг, Шикамару? — с порога начала Сакура.

От вида раздражённой Сакуры Шикамару с Ино замолчали. Нара нашёлся не сразу.

Почесав затылок, он спросил:

— Э-э? Чоуджи?

— Нет, — почти рявкнула Сакура. — Узумаки.

— Я его не видел уже давно, — ответил Шикамару.

Рухнув рядом с Ино, Сакура уныло осмотрела стол. Чай и сладости.

— Саке нет?

— Сопьёшься, Харуно, — фыркнула Ино и подтолкнула к ней свою чашку. — Одной Цунаде нам уже достаточно.

— Жаль, — буркнула Сакура.

Шикамару с Ино болтали о всякой ерунде. Ино долго рассказывала о том, как выросли цены на закупку цветов, а Шикамару о том, как сложно поддерживать сообщение с Суной: на границе в очередной раз появились шиноби-грабители из маленьких скрытых деревень.

Словно и не было войны: ничего ровным счётом не изменилось. Сакура устало прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Возможно, это тоже убивало Наруто. Ведь он так хотел изменить этот мир!.. А изменить его было невозможно.

— Что опять натворил Наруто? — наконец, спросил Шикамару.

Сакура кинула на него усталый взгляд из-под ресниц.

— Пропустил встречу с командой вверенных ему генинов.

Губы Нара изогнулись в усмешке.

— Не удивлён, — сказал он и, как бы между прочим, заметил: — Я своих уже протестировал. Хорошие ребята.

— Завтра истекает неделя на испытания, — выдавила Сакура. — Команда генинов была условием возвращения Наруто в ряды шиноби.

Шикамару промолчал, уставившись в свою чашку. В кафе было немноголюдно и довольно тихо. Тишину разрывали только тикающие на стене часы.

— Расскажешь Шестому? — тихо спросила Ино.

Сакура покачала головой.

— Если не уволит, то точно жестоко накажет. У него просто не будет выбора.

— Что тогда?

Подумав, Сакура выдавила:

— Проведу тестирование сама, напишу отчёт и подсуну Какаши-сенсею. Скажу, что сломала Наруто кисть.

— Врать Хокаге? — Ино смотрела на неё как на полоумную.

У Сакуры многое вертелось на языке. Но она молчала. Потому что друзья смотрели слишком пристально. Ни к чему было давать им и толику повода. Их с Наруто странные взаимоотношения не касались никого, кроме них двоих.

— Просто будь аккуратна, — лениво и не слишком заинтересованно заметил Шикамару.

Сакура кивнула.

Да, конечно. Она будет осторожна.

* * *

Чем ближе к развалившейся на полигоне тройке генинов подходила Сакура, тем туже в узел завязывались нервы, и тем сильнее кулак в кармане брюк сжимал пару колокольчиков. Всего-то задача: провести спарринг с группой детей. Подумаешь!

Но от мысли, что она идёт на обман Какаши-сенсея, становилось не по себе. Теперь отстранить могли не только Наруто, но и её в том числе.

Настоящая командная работа, Харуно. Молодец.

Поморщившись, Сакура тряхнула головой, гоня прочь сарказм. Сомнения были неуместны, ведь она уже всё решила.

— Вы команда четыре? — издалека крикнула она.

Генины повскакивали с земли, и теперь Сакура могла их рассмотреть.

— Да! — ответила девчонка и поклонилась.

Подойдя поближе, Сакура скользнула оценивающим взглядом по троице. Брюнет с жёлтыми глазами в чёрном костюме, должно быть, был…

— Ты Горо Инузука?

Мальчишка широко улыбнулся и закивал, а потом ткнул пальцем поочередно сначала в мальчика с пепельными волосами, а потом в брюнетку, стоящих совсем рядом:

— А это — Сурайя Хиретсуна и Амэ Гекко.

Сакура выдавила улыбку. Внешне Инузука чем-то напоминал Кибу, но взгляд его глаз был мягче и ярче, а на щеках отсутствовали отметины. Горо Инузука напоминал солнышко. Лохматое и чудное.

— У меня есть друг из твоего клана, — заметила Сакура. — Ваши техники с нинкенами впечатляют.

Горо смутился и даже насупился.

— Я буду первым Инузукой, который станет Великим без клановых техник! — воскликнул он. — И я обязательно стану Хокаге!

— Горо, ты можешь вести себя прилично? — зашипела на него Амэ Гекко. — Никому не интересно!

Тот, кого представили, как Сурайя, смущённо улыбнулся, покосившись на странную парочку, и развёл руками.

— Простите нас, сенсей, — произнёс он.

Не выдержав, Сакура прикрыла ладонью рот и захихикала. Всё это навевало воспоминания.

Покраснев, Амэ и Горо прекратили ругань.

— А вы кто, собственно? — насупившись, спросила Амэ.

— Вовремя, — отсмеявшись и смахнув выступившие слёзы, выдавила Сакура. — Меня зовут Сакура. Я сегодня заменю Наруто-сенсея и проведу ваше тестирование. У него дела, он никак не успевает.

— Всю неделю не успевает? Мы сюда каждый день ходим, он так ни разу не появился.

Амэ оказалась смышлёной и слова на веру не воспринимала. Сакура мягко улыбнулась ей.

— Так получилось. Не волнуйтесь, я тоже джоунин, и меня не так уж и просто победить. Так что вы уж постарайтесь, — подмигнула троице она и, достав из кармана колокольчики, помахала ими: — Ваше задание показать мне командную работу. Отберите их у меня! Справитесь?

— Раз плюнуть! — улыбнувшись, воскликнул Горо и хлопнул в ладоши. — Мы сделаем вас в два счёта, Сакура-сенсей!

Сакура улыбнулась в ответ:

— Буду счастлива.

— Нападай! — крикнул друзьям Инузука.

— Да! — хором ответили ему двое ребят позади.

* * *

Не было ничего проще, чем уворачиваться от трёх мельтешащих под ногами генинов. Сакура прошла школу Какаши Хатаке и Цунаде Сенджу и бесчисленное множество боев, так что что-то в рукопашном да понимала. А техник ребята толком никаких и не знали. Амэ попыталась изобразить что-то с танто, но едва ли это выглядело убедительно. Сакура выбила его у неё из рук в два счёта.

Сакура по себе знала, что отобрать колокольчики у джоунина, будучи генином, силой нереально, поэтому терпеливо ждала, когда же троица успокоится и придумает хоть что-то.

Но получилось так, что ошиблась она, хотя и не поняла, как.

Она всего лишь собиралась легко отбить удар, но мальчишка Инузука пролетел через всю поляну и, прокатившись кубарем, перестал двигаться. От шока Сакура было замерла на каких-то несколько мгновений… и тут же услышала звон сорванных с пояса колокольчиков.

Рядом стояла счастливо улыбающаяся Амэ и сжимала в ладони колокольчики.

Сакура моргнула от неожиданности, когда в конце поляны с земли подскочил Инузука:

— Мы сделали это! — закричал он. — Сделали! Мы победили вас, Сакура-сенсей!

— Но… как? — удивлённо произнесла она, на что Горо громко и заливисто захохотал.

— Вы думаете, мы не знаем, кто вы такая? Вы подруга Наруто-сенсея, ученица Пятой и Шестого Хокаге! Нам в Академии про вас рассказывали!

Амэ закивала.

— Мы знаем о ваших способностях, поэтому и придумали этот план: сбить вас с толку, заставив поверить, что вы причинили вред Горо. А потом стащить колокольчики, пока вы мешкаетесь. Вы же всё-таки ирьенин, а мы дети!

Что ж… Они её перехитрили.

Сакура улыбнулась уголком рта и заправила выпавшую розовую прядь за ухо. Интеллект и сообразительность по её мнению были главными маркерами потенциала.

— Маленькие жулики! — воскликнула она. — Что ж, кажется, ваша взяла? Вы прошли тест?

Но не успели они образоваться, как раздался хлопок, и за Горо возник Наруто. Во мгновение обезоружив мальчика, он скрутил его руки за спиной.

Сакура нахмурилась. Она абсолютно не понимала, что делал Узумаки. Если он хотел её разозлить, то был чертовски близок.

— Я взял вашего товарища в плен и предлагаю решить: либо вы отдаёте мне колокольчики и проваливаете миссию, либо жертвуете товарищем и успешно завершаете задание. Как вы поступите? — спросил он.

Сакура закрыла глаза. Что ж, вот она и школа Какаши-сенсея. Оставалось только пожалеть детей, потому что мало какие джоунины ставили такие сложные вопросы на тестированиях.

Сакуру бесила сложившаяся ситуация. Шестому не следовало давать Наруто генинов. Он был сам не свой в последнее время и мог всё испортить.

Один факт того, как он повёл себя с этими детьми, говорил не в пользу его назначения. Наруто Узумаки не задавал подобных вопросов: он давал на них ответы. Причём настолько убедительно, что ему верили даже самые опустившиеся циники.

— Вы не обязаны отвечать на вопрос, — произнесла Сакура и встретилась твёрдым взглядом с Наруто. — Это дополнительное задание. Оно никак не влияет на результат теста.

«Взятый в плен» Инузука с криками и орами попытался вырваться, но хватка у Узумаки была стальная.

— Чёрт, — выругалась Амэ и сжала кулаки.

Сурайя вопросительно посмотрел на подругу. Он ждал её решения.

— Ну? — подначивал Наруто.

Амэ вытащила из-за спины танто и произнесла:

— Я выбираю третий путь: я убью всех, кто тронет моих друзей, а потом закончу миссию! — и бросилась на Наруто.

Но когда она была уже на полпути, тот отпустил Инузуку и в пару мгновений оказался рядом с Сакурой. Горо от неожиданности рухнул на землю.

Сакура нахмурилась, несмотря на то, что Наруто очевидно выглядел довольным. Ей не нравились такие методы.

— Ты думала, я пропил всю эмпатию, да? — усмехнулся Наруто.

— Примерно так я и думала.

Узумаки смешно поморщился и покосился на генинов.

— Легко же ты теряешь веру в людей, Сакура-чан.

— Если бы я потеряла в тебя веру, меня бы здесь не было.

Их глаза на мгновение встретились. Сакура моргнула и несмело улыбнулась уголком губ.

Взгляд голубых глаз оставался нечитаемым.

— Спасибо, — пробормотал Наруто.

С другого конца поляны закричал Инузука:

— Эй, Наруто-сенсей, Сакура-сенсей, а кто будет нашим сенсеем-то?

Вопрос поставил их в тупик. Сакура с неожиданностью для себя осознала, что ей понравилась троица. В голове билась мысль, что прощаться с ними не хотелось. Сакура моргнула и, посмотрев на друга, произнесла, так, чтобы слышал только он:

— Мы же не будем делить этих детей, правда?

Запустив руку в волосы, Наруто тихо засмеялся и крикнул мальчишке в ответ:

— Считайте, вам повезло! У вас два сенсея!

По поляне разнёсся счастливый крик победы, а потом Амэ побежала раздавать чересчур шумному мальчишке тумаки. Несчастный Сурайя предпринимал безуспешные попытки разнять товарищей, но едва ли у него это получалось.

— Мы же не облажаемся, да? — тихо спросил Наруто.

Сакура подняла на него взгляд. Улыбка его потухла, а взгляд заволокло. Стоящий рядом Наруто Узумаки снова стал тем самым серьёзным мужчиной, в котором с таким трудом узнавался её некогда самый близкий друг. В молчаливой поддержке Сакура взяла его за руку.

Мужские пальцы переплелись с её. Сакура грешно подумала о том, как было бы неплохо положить голову ему на плечо. Просто так. Но всё, что она сделала, это прикусила губу и отвела взгляд на троицу генинов.

Ей вдруг показалось, что вопрос он задавал далеко не о вверенной им команде генинов.

Наруто уклонился и легко отвёл летящий в него кулак. Они с Сакурой кружили вокруг друг друга по полигону в тренировочном спарринге. Черт его дёрнул пойти на поводу у требующего показательного выступления Инузуки. Наруто сам в последнее время вёл не самый правильный образ жизни, но физическая форма Сакуры была и того хуже. Скорость и реакция заметно упали, и только сила удара осталась прежней. Но едва ли в рукопашном это имело решающее значение. Пропустил выпад — и ты труп.

И они оба это понимали.

Наруто глуп не был и понимал, что это — следствие взросления. Пусть Сакура и оставалась худой женщиной, но всё же жениной. Бёдра и грудь, пусть и не такие большие, как у Хинаты, не играли ей на руку. Аэродинамика страдала.

Сакура с каждой минутой злилась всё сильнее и оступалась. Наруто начал ей поддаваться.

— Ты думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? — зло шикнула она в один из выпадов.

Он увернулся и отвёл руку, которой спокойно мог поразить её в открывшийся бок.

— Чёрт! — выругалась Сакура и в следующее же движение вложила чакру.

От удара спиной об землю на несколько долгих мгновений из лёгких вышибло воздух. Наруто по инерции прокатился ещё несколько метров. В глазах потемнело.

Со свистом втянув воздух, он сел на корточки. Силуэт Сакуры расплывался. Не хило его так тряхнуло. Стоило признать: давненько он не получал. Физическая боль взорвала сознание, заполняя безразличие и тишину. Наруто зажмурился и криво усмехнулся: вот он и стал настоящим шиноби, кажется. Адреналин, бой и боль действовали лучше любого медикаментозного стимулятора.

— Вставайте, Наруто-сенсей! — кричал Инузука.

Он поднял руку и махнул:

— Сдаюсь.

Сакура на другом конце поля молчала. Наруто был готов поставить: она и злилась, и стыдилась своей несдержанности.

— Давайте продолжим тренировку? — предложил он.

Появилось желание закурить.

Тренировки с генинами кое-как выдёргивали его из бездны пустоты, но некоторые привычки слишком быстро прилипали.

* * *

Жизнь постепенно наполнялась новыми красками. Не такими яркими, как раньше, но всё же. Сакура по-прежнему плохо спала и жутко уставала, но теперь ей было куда идти после работы. Не в пустую квартиру, не к одиночеству, а на полигон, где всегда ждала троица генинов.

Они с Наруто как-то интуитивно делили время, чередуясь то днями, то неделями. Изредка они оставались на тренировку вдвоём. Один раз Инузука даже выпросил показать настоящий рукопашный бой.

В тот вечер Сакура поняла, что заметно растеряла форму. Тело ощущалось чужим. Оно было уже не таким вёртким и юрким, как раньше. Это было не тело девчонки, а тело женщины, и с нагрузками оно справлялось в разы хуже.

Сакура отлично держалась лишь первые двадцать минут, а потом начала пропускать удары. И Наруто начал ей поддаваться.

Хуже и быть не могло.

— О чём задумалась, Сакура-сан? — спросила Хината.

Сакура нервно улыбнулась, старательно отгоняя воспоминания о том, как, не сдержавшись, двинула Узумаки в бок со всей дури. А потом не знала, куда себя деть. Наруто не сказал ей и слова в укор и лишь предложил ребятам продолжить тренировку.

— Да о генинах своих думает, о ком же ещё, — ответила за неё Ино. — Сегодня опять на тренировку? Эй, лобастая?

Сакура мотнула головой и закрыла глаза. С того раза ни Наруто, ни она больше на провокации Инузуки не велись и спарринги не устраивали. А сама Сакура старалась избегать совместных тренировок.

Ни к чему.

Наруто должен видеть в ней способного прикрыть спину товарища, а не девчонку, которую необходимо защищать.

— Сакура, алло! — громко позвала её Ино, выдёргивая из мыслей. — Может сходишь с нами на источники? Мы с Шикамару и Ли завтра уходим на миссию.

Источники?

Сакура думала недолго. Для похода на источники у неё не было ни времени, ни настроения.

— Простите, у меня тренировка, — ответила она.

Только не уточнила, что в этот раз тренировка была не с генинами.

* * *

Сакура пропустила кунай, и рука вспыхнула болью.

Какаши-сенсей ничего не сказал, но сделал несколько движений назад, увеличивая дистанцию, и остановился. Он хмурился и смотрел тем тяжёлым взглядом, которым смотрел всегда, когда был раздражён или чем-то жутко недоволен.

Сакура знала, что в этот вечер Шестой недоволен ей, но она уже слишком далеко зашла.

— Предлагаю продолжить в следующий раз, — сказал он.

— Нет, давайте дальше, — ответила она и, сосредоточившись, кинулась в атаку.

Сражаться с Какаши Хатаке было в разы сложнее, чем с Наруто: сенсей мало того, что был лучше в рукопашном, так ещё и не поддавался. Тело и мышцы болели. Сакура готова была поставить, что на утро будет вся в синяках.

— Сосредоточься! — в какой-то момент отрезвил её сенсей, не дав пропустить ещё один удар куная.

Сакура отпрыгнула на несколько метров и перевела дыхание. Сознание плыло, как бывало всегда после изнурительных тренировок.

— Дайте отдышаться и продолжим, — сказала она.

— Как по мне, так с тебя на сегодня хватит.

— Нет, — упрямо покачала головой Сакура.

С чего бы хватит? Внутри впервые за долгое время клокотал страх: она чувствовала слабость. Ощущение, которое, казалось, было давно потеряно во времени. Последний раз оно присутствовало в ней ещё тогда, когда она только начинала учиться у Пятой.

И, конечно, Сакура абсолютно не ожидала, что оно вернётся.

Но факт оставался фактом: выносливости катастрофически не хватало.

— От того, что ты сегодня убьёшься, силу в тело не вернёшь, — проницательно заметил Какаши-сенсей и задумчиво перекрутил на пальце кунай. — Ты не генин и учиться тебе нечему. Просто надо восстановить форму, вот и всё, Сакура.

В словах Шестого была истина… наверное. Потому что верилось в неё слабо. Ведь Какаши Хатаке не произнёс главного, что понимали они оба: Сакура уже не генин, но и не та худощавая вёрткая девчонка, какой была годы назад. Жизнь была несправедлива к куноичи. В то время как их мужчины-шиноби с годами силы только набирались, женщины стремительно теряли.

Знала это и Сакура.

Смириться только было тяжело.

— Тебе надо отдохнуть, — закончил Какаши-сенсей. — И залечить синяки. А то Пятая меня уничтожит.

Вдруг с возвышающегося над полигонами пешеходного моста раздался бешеный крик:

— Сакура-сенсей, вперёд!!! Мы в вас верим!!!

Сакура обернулась и не смогла сдержать улыбки. Вцепившись в перила, ей махал Горо. По обе стороны от него стояли Амэ и Сурайя, а за спиной — Наруто.

— Сенсей, значит? — с усмешкой в голосе спросил Какаши.

— То-то вы не знаете. Никогда не поверю, что вам не доложили, — пробормотала в ответ Сакура.

Какаши пожал плечами:

— Ну, по пустякам мне не докладывают. Я не Третий и не Четвёртый.

Мальчишка Инузука попытался спрыгнуть, но тут же был пойман за шиворот разозлившимся Наруто.

— Предлагать тебе взять свою команду бесполезно, да? — спросил Какаши-сенсей.

Сакура покачала головой, ни на мгновение не колеблясь. Троица запала ей в душу.

— Мы с Наруто поделили обязанности, — деликатно ответила она.

— Готов поспорить, что дневники их тренировок заполняешь ты.

— Вы угадали.

Устав от пререканий учителя и Инузуки, Амэ разозлилась и отвесила последнему подзатыльник. Мальчик возмутился и даже попытался возразить.

Наруто сделал пару шагов назад, самоустраняясь из конфликта. Сурайя метался меж двух огней, пытаясь встать между друзьями.

— Видите? — произнесла Сакура, не отрывая взгляда от троицы. — Им не обойтись без меня.

Какаши смерил её внимательным взглядом.

Сакура знала, что он хотел сказать, но придержал при себе: возможно, они ей нужды были больше, чем она — им.

* * *

Они стояли у главных ворот молча, в ожидании глядя на пустующую главную улицу. Утренний воздух был ещё прохладным, и оттого Сакура ёжилась в накинутом на плечи белом халате. Она пришла сюда прямо с ночного дежурства.

Наруто, напротив, выглядел свежим и отдохнувшим и полностью готовым к выходу на миссию. Сакура с удивлением отметила, что в этот день он впервые надел форменный джоунинский жилет. Обычно форму он игнорировал.

Троицы всё не было.

— Позаботься о ребятах, — как бы между прочим, решила сказать Сакура. — Они ещё слабы, как котята.

Наруто молча кивнул ей.

Разговор не клеился, но меньше всего Сакуре хотелось расставаться вот так — холодно и отстранённо.

Прикусив губу, она тихо продолжила:

— И сам будь осторожен. Не лезь лишний раз на рожон.

Сакура знала, как глупо звучат её слова: Наруто был едва ли не самым сильным из ныне живущих шиноби. Кто в здравом уме к нему полезет? Но почему-то эти слова казались ей правильными.

Потому что никогда не будет лишним напомнить, что его любят и ценят. Ведь какой бы он силой ни обладал, он всё ещё оставался человеком.

Вдалеке показалась троица генинов. Они на всех парах бежали к ним. Опаздывали. Сакуре показалось, что Наруто даже улыбнулся.

— Я так не нервничаю, когда сама на миссии хожу, — буркнула Сакура. — Отстой оставаться в деревне.

— Мы скоро вернёмся, — наконец заговорил Наруто и засунул руки в карманы, как обычно это делал Какаши-сенсей. — Всего-то две недели.

— Две недели ожидания тянутся жутко долго, — сказала она и грозно ткнула пальцем в грудь Узумаки: — Верни мне их в деревню. Понял?

…и сама от себя опешила. Момент словно выскользнул из прошлого. Когда всё было проще, и не было никакой пропасти между ними.

Сакура моргнула и, покраснев, опустила руку, но хмуриться не перестала. Наруто смотрел на неё своими голубыми глазами с абсолютно нечитаемым взглядом. Рассматривал.

— Верну, Сакура-чан, — глухо ответил он.

Ей показалось, что его рука дёрнулась. Вероятно, показалось.

Момент разрушила подоспевшая троица генинов.

— Они заставили меня бежать через всю Коноху, — взвыл Инузука и рухнул на землю.

— Сакура-сенсей, мы боялись, что вы не придёте нас проводить, — запыхавшись, выдала Амэ.

Сурайя согласно кивнул на слова Амэ и покосился на валяющегося в пыли друга.

— Дураки, — уныло выдал Горо. — Я вот ни капельки не сомневался, что Сакура-сенсей придёт!

Сакура улыбнулась и, посмотрев на Наруто, решила пошутить:

— А вы, Наруто-сенсей, как думали?

К удивлению Сакуры друг смутился и по привычке запустил ладонь в волосы.

— Ну-у, — потянул он и бросил на неё взгляд, словно прося поддержки.

Три пары глаз в ожидании смотрели на него. Слишком пристально. Наруто покраснел.

Сакуре вдруг тоже стало неловко. Залившись румянцем, она вскипела из-за собственной глупости.

Что за глупый и неуместный флирт?! Что на неё нашло?

— Думаю, Наруто-сенсей догадывался! — поспешила разорвать тишину Сакура, привлекая внимание детей. — Я всегда провожаю друзей на миссии, такие уж у меня привычки.

Блестящие любопытством глаза Горо потухли.

— Какая скука, — буркнул он.

— Так! — грозно нахмурившись, Сакура сложила руки на груди и склонилась над несчастным мальчишкой: — Слушаться приказов Наруто-сенсея, ясно? И не драться с Амэ! А то… отдам на воспитание Року Ли.

Сбоку хмыкнул Наруто.

Инузука вопросительно посмотрел на друзей, но те пожали плечами.

— А кто такой Рок Ли?

— Будешь выделываться — узнаешь, — заключила Сакура. — Ну, готовы?

— Да! — дружно ответили генины.

— Выдвигаемся, — скомандовал Наруто и, пронаблюдав, как дружно пошли вперёд ребята, улыбнулся и тихо заметил: — Зря ты так про толстобровика.

Сакура прикусила губу:

— Ну надо же было его как-то приструнить. Была идея ещё натравить на него Какаши-сенсея или Сая, но, по-моему, это чересчур.

Деревня без присутствия Наруто и их команды опустела. Сакура ходила на работу и день через два тренировалась с Какаши-сенсеем, но всё казалось жутко пустым и бессмысленным. Сначала она держалась и бодрилась, потом приуныла, а к исходу второй недели призналась себе в очевидном: ей не хватало ощущения присутствия Узумаки.

Они могли быть в каких угодно отношениях, но одно его присутствие где-то рядом позволяло чувствовать себя спокойнее. Сакура всю жизнь полагалась на Наруто, и его присутствие рядом казалось некой константой.

А Наруто всегда с лёгкостью позволял это делать, благородно и великодушно делясь добротой, уверенностью и теплом. Даже сейчас позволял, когда сил и тепла у него едва ли хватало на себя самого.

С какой стороны ни посмотри, это выглядело эгоистично.

Сакура устало опустила голову на поверхность рабочего стола.

Они должны были вернуться через несколько дней. А пока всё, что она могла — это с утра до ночи лечить пациентов и заполнять истории болезней. Скука смертная.

* * *

— Сакура, твой мальчишка и не Инузука толком, — поморщился Киба. — Его мать так и не смогла пройти экзамен на чунина да и родила неизвестно от кого. В любом клане решает генетика, и генетика не на стороне мальчишки. Фамилия, может, и Инузука, но способностей к взаимодействию с нинкенами у него нет совсем.

Сакура слушала, как рассуждал о Горо Киба и хмурилась с каждой фразой всё больше и больше.

— Звучит так, словно клан и вовсе отрекается от него.

Киба пожал плечами и закинул в рот отливку:

— Не отрекается, но обучать его никто не будет. Он ни разу не смог пройти клановый отбор. У него нет ни чуйки, ни обоняния, ничего. Обычный пацан, пусть и с нашей фамилией.

— Понятно, почему он с таким недовольством заявляет, что станет Хокаге и без клановых техник! — раздражённо воскликнула Сакура. — Получается, вы фактически бросили его. Это бесчестно — поступать так с ребёнком.

— А что мы должны были сделать? — разозлился в ответ Киба. — Наши техники имеют специфику. Если ты с ней не справляешься, тебе ничем не помочь.

Разговор за столом становился всё горячее.

Ино замахала руками, пытаясь остудить атмосферу:

— Ребята, да ладно вам! Успокойтесь. Ругаться из-за такого — глупо, разве нет?

Сакура нахмурилась и замолчала, хотя возникло желание встать и уйти. Было жутко обидно за мальчишку с широкой улыбкой и добрыми, полными жизни глазами.

— Вы могли заниматься с ним хотя бы чем-то. Он усердный.

Инузука не умел признавать промахи и оттого упирался лишь больше. Вот и сейчас — только пожал плечами и промолчал. Ему было параллельно на какого-то бесталанного дальнего родственника.

Больше невоспитанности Сакура ненавидела только самоуверенность.

— Вот вы на пару с Узумаки и занимайтесь, раз так хотите, — поскалился Киба. — Да только не заметно, чтобы даже Наруто мальчишка был интересен.

— Ты просто жалок, Инунука! — не выдержав, фыркнула Сакура.

Киба готов был уже ответь, но его перебила Ино:

— Так, если вы решили все волнующие вас вопросы, — язвительно произнесла Ино, привлекая к себе внимание компании. — Может быть, мы уже пойдём домой? Или хотите опять под утро возвращаться?

Правда в словах Ино была: они явно засиделись. На улицах уже зажглись фонари.

Собравшись, они расплатились и дружно поплелись по домам. Путь пролегал через всю Коноху. Первым их покинул Шино, и по центру они топали уже вчетвером.

Ли тихо о чём-то переговаривался с Кибой, и казалось, напряжение сошло на нет. Сакура смотрела на чёрное небо. Из спальных кварталов, где не было освещения, вероятно, даже можно было увидеть звёзды.

День был долгим. Хотелось поскорее лечь и забыться сном.

Вдруг издалека раздался крик:

— Сакура-сенсей!

Сакура развернулась, чтобы с удивлением осознать, что навстречу к ней от главных ворот несётся Амэ. Светлая одежда девочки запылилась в дороге, а на открытых участках тела были заметны синяки и ссадины.

Взглядом профессионала Сакура оценила её состояние и мгновенно расслабилась. На миссии, очевидно, что-то произошло, но Амэ Гекко не пострадала.

— Я не ждала вас так рано, — сказала она, как только Амэ подбежала. — Что с тобой?

Амэ смутилась под пристальными взглядами Ино, Ли и Кибы. Сакуре это детское восхищение было ещё в новинку: в них видели героев, хотя они сами ещё пять-семь лет назад были такой же мелочью.

— На нас напали невидимые нинзя.

— Невидимые? — удивилась Сакура.

— И бесплотные.

Моргнув, Сакура покачала головой: ладно, с этим она ещё успеет разобраться.

— Все в порядке? Где был Наруто?

Амэ смутилась ещё больше.

— Он спал.

Рядом хмыкнул Киба, и Сакуре в который раз за вечер захотелось его хорошенько пнуть. И она была не одинока. Почувствовав пренебрежение к сенсею, Амэ тут же вспыхнула и сказала:

— Мы остановились на ночлег, когда на нас напали. Был черёд Горо дежурить, но он сглупил и решил разобраться с ними самостоятельно… мы с Сурайей проснулись и успели растолкать Наруто-сенсея. Но Горо… — Амэ потупилась: — Он в госпитале.

Сакуре показалось, что земля уходит из-под ног. Ещё свежи были воспоминания о погибшем на операционном столе мальчишке. О звуке колёсиков каталки, белом покрывале поверх небольшого тела. О глотающих в коридоре слёзы детях.

— Ребята, я в госпиталь, — спокойно произнесла она и натянуто улыбнулась на прощание. — Амэ, идём.

Девочка догнала её в два счёта.

Они быстро лавировали между людьми и сокращали путь косыми улочками. Сакура запретила себе думать. Она — медик, ирьенин, профессионал. И она — их сенсей.

У неё не было права показывать слабость.

— Почему ты сказала, что пришлось расталкивать Наруто-сенсея? — спросила Сакура в какой-то момент.

Амэ ответила не сразу. Скосив взгляд, Сакура видела, что девочка мешкается и думает.

В конце концов, когда они подходили к госпиталю, она произнесла:

— Наруто-сенсей по дороге в ту сторону не спал. Я видела, что в ту, последнюю нашу ночевку он выпил какие-то таблетки.

Сакура потёрла пальцами глаза, злясь на себя за дрожь в теле.

Не то чтобы она не ожидала такого ответа.

* * *

Наруто нашёлся под дверью операционной. Сидел, оперевшись о колени и склонив голову. Тень прежнего себя. Уставший, измученный собственными демонами. В грязной одежде. Джоунинский жилет валялся рядом на скамье.

Сакура оставила Амэ в холле и, подойдя к Наруто, села рядом.

— Горо оперирует Миоши Хьюго, — тихо сказала она. — Я доверяю ей, она прекрасный медик. Всё будет хорошо. Иглы не задели жизненно важные органы. Нападавшие не были профессионалами.

О том, что стало бы с мальчишкой Инузука, будь те профессионалами, Сакура старалась не думать. Была большая вероятность, что погибли бы если не все, то троица точно.

Велика ли сложность убить генинов?

Сакура перевела усталый взгляд на дверь операционной. Едва ли Наруто этого не понимал.

— Ещё скажи, что я не виноват, — глухо произнёс он. Голос звучал безжизненно.

— Не скажу, — покачала головой Сакура. — Потому что ты виноват.

Наруто повернулся к ней. Сакура смело встретила взгляд.

— Ты виноват, потому что знал о проблемах со сном, но не попытался с этим ничего сделать. А должен был, ведь теперь твои проблемы могут — и обернулись — проблемами для твоих подопечных. Теперь ты — сенсей, Наруто. И ты должен был быть готов защитить этих ребят в любой момент.

Узумаки не ответил.

Сакура тяжело вздохнула: упрямый, что баран.

— Когда ты последний раз нормально спал? — спросила она и ощутила дежа-вю. Ситуация повторялась. Только в прошлый раз она спрашивала, когда он выходил на улицу.

Ещё немного, и вместо дневников тренировок она будет вести дневник распорядка Наруто Узумаки. От этой мысли Сакура мгновенно вспыхнула от раздражения. Мамочкой она не нанималась! Последний месяц она была лапочкой с ним, пыталась поддержать и расшевелить.

Сколько можно?

— Чёрт… — сквозь зубы выдавила она и, не выдержав, вскочила со скамьи и пнула его по ноге. — Возьми себя в руки уже!

Наруто от неожиданности словно очнулся. Вздрогнув, он поднял голову. Взгляд его был удивлённым.

— Сколько можно себя жалеть? — зло продолжала Сакура и уже не могла остановиться. — Люди умирают, вот это неожиданность, правда? Мир несправедлив и жесток. Ты плачешься о Саске, а знаешь, сколько смертей видела я? Ты не хочешь знать! Потому что люди умирают всегда: вне зависимости от того, война ли или мир. Госпиталь всегда полон больных, искалеченных и умирающих. И к этому невозможно привыкнуть, это всегда ранит. Но почему я нахожу в себе силы идти дальше… хоть как-то идти, Наруто! Искать новые смыслы… а ты… Надежда Конохи! Герой мира шиноби! Погряз в самобичевании и скатываешься на дно. Хочешь знать, как это выглядит? Жалко.

Переведя дыхание, Сакура уже тише добавила:

— Саске нашёл свой выход. Каким бы он ни был — это был его выбор и его путь. Осознанный. А где ты потерял свой?

Дверь открылась, и из операционной вышла Миоши Хьюго. Она рукавом вытерла с лица пот и стянула перчатки.

— Сильный мальчик, — заметила она и улыбнулась им: — Должен быстро поправиться.

Миоши тактично сделала вид, что не заметила витавшего в воздухе напряжения и, поклонившись, ушла прочь.

Сакура закрыла глаза.

Вероятно, она наговорила лишнего.

— Ты сказал, что я тоже могу на тебя положиться, но ты солгал, — уже более спокойно произнесла Сакура. — Прежнему Наруто Узумаки я бы без сомнений вверила свою жизнь. Сейчас же передо мной незнакомец.

Больше не желая разговаривать, Сакура зашла в операционную и закрыла за собой дверь. Интуиция подсказывала, что Наруто за ней не последует.

— Сенсей, а вы уверены, что такие интенсивные тренировки не навредят Горо? — спросила Амэ, собирая разбросанные по площадке сюрикены. Она хмурилась, и оттого выглядела смешно. — Его ведь только неделю как выписали из госпиталя.

Сакура посмотрела на отжимающегося поодаль Инузуку. Мальчишка покраснел и весь вспотел, но не останавливался ни на мгновение. Сердце её на мгновение сжалось.

— Слабый шиноби — мёртвый шиноби, — слабо улыбнувшись, ответила Сакура. — И чем скорее вы, ребята, станете сильнее, тем лучше. Горо нужно догонять вас.

Амэ сжала в руках катану.

— Тогда я прослежу за ним!

Сакура покосилась на преисполненную уверенности девочку и, улыбнувшись, ответила:

— Лучше не пропускай свои тренировки с Югао. Я буду тренироваться наравне с Горо.

Глаза Амэ сделались по пять копеек.

— Десять кругов вокруг Конохи? Вы?

— Думаешь, не смогу? — Сакура приняла грозный вид.

Девочка замахала руками и покраснела.

— Я в вас верю!

Сакура засмеялась и, растрепав причёску ученицы, пошла к Горо.

— Эй, камикадзе! — позвала она его, стаскивая с плеч жилет и накидывая на один из столбов. — Закругляйся с отжиманиями, нас ждут наши круги.

Горо расслабил руки и рухнул животом на землю.

— Вы тоже побежите? А вы сможете?

— Сегодня никто в меня не верит, — цокнула Сакура и легонечко пнула мальчишку в бок: — Вставай и побежали. Я хочу вернуться домой до десяти.

Сакура кривила душой: она знала, что вернутся домой они многим позже. А завтра она, скорее всего, опоздает на смену и получит выговор от Шизуне. И не то чтобы такие перспективы останавливали её.

Она будет заниматься с этим мальчиком.

Эти дети держали в руках её здравый смысл.

* * *

— Наруто-кун, ты хорошо себя чувствуешь? — спросила идущая рядом Хината. — Ты в последнее время на себя не похож.

Мягко, лаконично и без попыток влезть в душу. Так это было похоже на Хинату Хьюго.

— Спасибо, Хината, — ответил Наруто и поднял глаза на резиденцию Хокаге. — Всё в порядке.

Он знал, что если отвечать однозначно, Хината замолчит и не скажет больше ни слова. И Наруто ужасно хотелось сделать именно так. Ему было с кем обсудить, какой он эгоистичный мудак.

И если с кем-то можно было просто помолчать, то он предпочёл бы помолчать.

Наруто везде преследовали заинтересованные взгляды: теперь он постоянно был под прицелом жителей. Все любопытствовали, заглядывали в лицо и шептались за спиной. Не такого Наруто ожидал, наверное. Нет, безусловно, его теперь принимали и любили… но в любви этой было много помешательства. С кем, где, когда. В каком настроении.

Наруто осточертел вопрос, всё ли у него в порядке. Особенно из уст незнакомых людей.

Нет.

Не в порядке. По многим причинам.

Но неужели вам и в правду это важно?

Попрощавшись с особенно огорчённой Хинатой и чувствуя себя при этом последним придурком, Наруто поднялся в кабинет Хокаге, где его уже ждали.

Кивком поздоровавшись, Наруто остановился в центре кабинета. После того происшествия на миссии Какаши его отстранил. И был, конечно, прав. Вверять ему команду генинов в принципе было глупостью, коей от Какаши Хатаке, наверное, никто не ждал.

Видимо, тот тоже начинал стареть.

В кабинете повисла гнетущая тишина.

Какаши сидел за столом, скрестив пальцы. Взгляд его тёмных глаз был жёстким.

Наруто же было… безразлично. Если бы ему прямо сейчас выдали рапорт об увольнении на подпись, ничто бы внутри не дрогнуло.

У Наруто с недавних пор больше не было желания смотреть на людей сквозь розовые очки и уступать им в желании манипулировать. Он всегда видел в людях их сущность и всегда знал: сила Какаши Хатаке заключалась не в техниках, а вот в этой жёсткости и интеллекте.

Страха не было. Наруто никогда не склонял голову перед вызовами.

— Я запросил у Сакуры отчёт о твоём здоровье после той миссии, но так его и не получил, — спокойно сказал Какаши. — Где отчёт?

Наруто сжал зубы, чувствуя, как внутри всё сжимает в узел от раздражения. Шестой прекрасно знал, что отчёта не было, но предпочитал давить.

Наруто не имел желания обследоваться, а особенно — у психиатра.

Открываться кому-то, позволять кому-то лезть себе в голову?

— Постравма типична для шиноби, но я не думал, что кто-то вроде тебя может настолько паршиво с этим справляться, — заметил Какаши. — Меня не интересует, как, но отчёт должен быть у меня на столе до завтра, — жёстко продолжил Какаши. — С утра отправляешься на миссию в команде Тензо. Это твой последний шанс. Завалишь, и я тебя не просто уволю, но и сошлю куда-нибудь подальше. Хочешь погибать — погибай где-нибудь вне деревни.

Жестокость бывшего учителя разозлила тлеющую на дне души ярость.

— Мой отец был с вами куда мягче, — заметил он.

— А, быть может, не стоило, — ответил Какаши и махнул рукой. — Свободен.

Из Резиденции Наруто направился прямиком к Сакуре домой. Потому что если кто-то и был способен в кратчайшие сроки сделать ему отчёт о состоянии здоровья — это она. А Наруто искренне хотел верить в то, что в девять вечера в госпитале её уже нет.

...но и дома её тоже не оказалось.

Уже привычно Наруто сел под дверью и закрыл глаза. Минуты превращались в часы, а Харуно так и не появлялась. Угольки раздражения, оставшиеся от встречи с Шестым, медленно тлели.

Ревность, таившаяся где-то на задворках, вскинулась, так привычно ядом разъедая душу. Где её носило? Опять работала на износ или пила в баре? Или… была с кем-то?

Не выдерживая своих мыслей, Наруто открыл глаза и уставился немигающим взглядом на тёмное небо.

Хоть что-то оставалось прежним. Он и его ревность.

* * *

Последнее, что Сакура ожидала увидеть под своей дверью в двенадцать ночи — это Наруто Узумаки.

Она едва волочила ноги, от неё дико несло потом. Времени на сон оставалось всё меньше и меньше.

Едва ли ей хотелось выяснять отношения с Узумаки. А поскольку просто так он теперь в её жизни не появлялся, ничего хорошего ждать не получалось.

Сакура без слов поняла, что Узумаки раздражён: всё читалось в глазах.

В такие моменты она правда скучала по балбесу-подростку Наруто. Глупому и погрязшему в утопичных мечтах.

— Чем обязана? — грубо спросила Сакура, открывая дверь и на ходу сбрасывая обувь.

Ей плевать было, что Узумаки о ней подумает. С того самого разговора в госпитале они так ни разу и не поговорили.

Становилось очевидно, что не так уж сильно он ценил их дружбу. Очевидно, гораздо меньше, чем она сама.

Сакура за эту неделю начала чувствовать себя полной дурой: носилась с ним, носилась, беспокоилась. Цеплялась за него. Думала, что ближе человека у неё нет. И получила почти плевок в душу — полное игнорирование её персоны, словно она муха назойливая какая-то.

Не то чтобы она не знала, что Наруто Узумаки мог быть не мягче самого Саске Учиха, если хотел. Даром что считал его своим лучшим другом. Между ними действительно было достаточно общего.

— Мне нужен отчёт о состоянии моего здоровья к завтрашнему утру, — сказал тот, застыв в дверях. — С утра я ухожу на миссию.

Сакура сжала кулаки и, стянув с сушилки полотенце, побрела к шкафу за чистым бельем. Душ. Ей был необходим душ.

— Не мои проблемы. У тебя была неделя, за которую ты так и не удосужился зайти. Мои смены с девяти до шести.

Она закрылась в ванне, понадеявшись, что он, осознав намёк, уйдёт. Но Наруто не был бы собой, если бы не пёр вперёд, как баран.

Поэтому вдоволь наплескавшись и выйдя из ванной, Сакура наткнулась на него на собственной кухне.

Внутри что-то кольнуло.

Бывали времена, когда они могли спокойно сидеть здесь друг напротив друга, пить чай и болтать о всякой ерунде. А теперь только и ругаются.

Сакура подумала, что лучшее решение — игнорировать Узумаки. В конце концов, почему она должна идти у него на поводу?

— С Шестым тренировалась? — спросил он.

Моргнув от неожиданного вопроса, Сакура застыла у плиты.

— Вообще-то с Инузукой, — ответила она. — Маленьким. Который шатен с жёлтыми глазами. Горо зовут. Вдруг ты забыл, что у тебя такой ученик есть.

Сакура поморщилась от несвойственного ей злобного сарказма. Плечи опустились. И куда она катится? Хлещет ядом, аж сама захлёбывается.

Отчего взрослой быть так сложно?

— Прости, я вымоталась, — выдавила она. — Чай будешь?

Наруто отрицательно покачал головой. Покрутив в руках кружку, Сакура с грустью осознала, что теперь он взвешивал и продумывал слова.

И сидели они в тишине. Вероятно, оба не понимая, как теперь себя вести.

— Ты взялась за Инузуку. Я удивлен, — сказал Наруто. — Мне казалось, ты скорее будешь тренировать Сурайю. У него неплохой контроль чакры.

На щёки Сакуры выступил румянец. Она и сама бы раньше так подумала, но рядом с Горо она словно сама оживала. Нет, она полюбила всю троицу. Но Горо Инузуку Сакура почему-то воспринимала скорее младшим братом, чем подопечным. У Амэ Гекко была большая семья, у Сурайи Хиретсуны — родители и младший брат. У Горо Инузука — только мать, о которой тот никогда не говорил, и клан, которому он был ненужен.

А сердце у Сакуры было доброе.

— Да, — ответила она и задумалась. — В сущности, мне и дать-то ему нечего. Единственное, что я могу для него сделать — научить рукопашному бою и довести его до хорошей физической формы. Киба рассказал, что Горо не склонен к их клановым техникам.

— Я знаю.

Сакура бросила на Наруто взгляд исподлобья.

— Может быть, ты обучишь его расенгану?

Узумаки качнул головой.

— Не думаю, что он сможет. Расенган требует очень точного управления чакрой. Я долгое время использовал его только благодаря теневым клонам. Но у Горо нет чакры кьюби, поэтому в его нынешнем состоянии техника такого уровня будет скорее брешью в броне, чем оружием.

— Ты научил ему Конохомару…

— Не очень умный поступок с моей стороны, — улыбнувшись уголками губ, сказал Наруто.

Сакура улыбнулась в ответ.

— Как и многие другие твои поступки.

Наруто развёл руками:

— Грешен.

На мгновение показалось, что всё, как прежде. Но момент быстро прошёл.

— Заметил, что мы в первый раз за несколько месяцев нормально разговариваем? — спросила Сакура, на корню задавливая трусливое желание оставить всё, как было.

Недомолвки с Узумаки всегда заканчивались плохо. В основе их дружбы лежали честность и доверие. И пусть ей опять придётся пойти навстречу — Сакура готова была это сделать ради них обоих.

Наруто молчал.

— Не закрывайся только снова, — поморщилась Сакура и уже тише выдавила: — Я скучаю по тебе.

Узумаки поднял на неё пристальный взгляд. По коже побежали мурашки, и Сакуре стало неловко. Но всё это схлынуло после одной-единственной обезоруживающей фразы:

— Я тоже скучаю по тебе.

Несмело улыбнувшись, Сакура сжала пальцами кружку остывшего чая. Она так смертельно устала за день! За окном стояла чёрная ночь, нормальные люди уже спали, а она… она просто впервые за долгое время была счастлива.

— Оставайся, я постелю тебе на диване, — сказала она и прикусила губу. — С утра осмотрим тебя и напишем Какаши-сенсею какую-нибудь записульку. Пойдёт?

— Спасибо, Сакура-чан, — хрипло ответил Наруто.

Сакура моргнула и мгновенно вспыхнула. Испортил момент, дурачина!

— Надоели твои суффиксы дурацкие, — буркнула она и, вылив остатки чая в раковину, сбежала искать Наруто постельное белье, про себя немного злясь, но больше радуясь.

Сакуре снились поцелуи. Снились рельефные мышцы под подушечками пальцев и горячее дыхание, опаляющее шею. Снилось ощущение всепоглощающего счастья, в котором хотелось раствориться.

Она выгнулась и запустила ладонь в мягкие короткие волосы, а в ответ получила игривый укус в плечо.

Внутренности стянуло в узел, бёдра сами двинулись навстречу.

Хотелось чего-то большего. Много, много большего.

Из груди вырвался стон.

Сакура подскочила на кровати, тяжело дыша. По коже побежали мурашки от холодного ночного воздуха в квартире. Она захлебывалась воздухом, забывая моргать. Тело дрожало и требовало разрядки.

Возбудиться во сне? Сакура сглотнула и аккуратно легла обратно. Мысли метались. Уткнувшись носом в подушку, она зажмурилась.

Сакура всё помнила. Все картинки, так заботливо подброшенные ей подсознанием. Сон был таким реальным, словно это всё происходило наяву.

Нет, с ней уже происходило подобное. Просто впервые героем был не Саске. Сакура зажмурилась, чувствуя, как краснеет. И впервые в этот момент она находилась в квартире не одна.

Чёрт бы её побрал!

Оставалось просто надеяться, что в эту ночь у Наруто не было его проблем со сном.

Сакура лежала и молилась, чтобы Узумаки спал. А тело неконтролируемо требовало разрядки.

* * *

Ей надоели суффиксы, а ему просто не за чем больше было спрятаться. Наруто прислонился лбом к холодной плитке в душе и оскалился. Он уже опаздывал, его уже явно ждали у ворот, но было как-то плевать.

Их потрясающая дружба держалась на этом чёртовом суффиксе! Потому что «Сакуре-чан» он не задавал никаких личных вопросов: не имел права. «Сакура-чан» жила отдельной от него жизнью. «Сакура-чан» могла выстанывать чьё угодно имя в ночи, «Сакура-чан» — подруга детства, боевой товарищ, почти сестра.

«Сакура» едва ли была его другом и уж тем более сестрой.

«Сакура»… Это его несбыточная мечта, красная нить. Источник всех жизненных сил.

В последнее время только она одна помогала ему оставаться на плаву и не уйти вслед за Учихой.

В момент, когда она станет для него просто Сакурой, солнце рухнет на землю, а жизнь для него будет закончена. Если с Сакурой-чан у него оставалась надежда полюбить когда-нибудь другую девушку... Кого-нибудь вроде Хинаты — чем не прекрасная перспектива? — то с Сакурой — никогда.

И потому Наруто планировал держаться суффиксов как можно дольше. Судьба Джирайи-сенсея его мало прельщала.

Во входную дверь постучали, и из коридора раздался несмелый голос Сурайи:

— Наруто-сенсей, Тензо-сан очень зол. Говорит, что если вы сейчас же не появитесь, она напишет жалобу Шестому.

Отдёрнув руку от члена, Наруто двинул локтем по стене и даже не поморщился от мгновенно вспыхнувшей боли. Из груди рвался рык.

Неплохо, если им на пути попадётся какой-нибудь суицидник. Наруто был бы не прочь выколотить из кого-нибудь дух.

* * *

— Интересно, это чувствует Хината, когда видит Наруто? — заныла Ино, уронив голову на стол. — Такая… щемящая тоска! Боль от невозможности приблизиться! Сакура, безответная любовь — такая мерзкая штука, скажи?

Сакура склонила голову, делая вид, что чаинки на дне чашки безумно интересные. Скулы жёг румянец.

И как теперь ей смотреть в глаза Хинате? Нормально ли это — видеть такие сны про друга?

Едва ли.

И едва ли она имела на них право. Всё-таки Наруто и Хината официально были вместе. Или нет? И как понять? Хината отмалчивалась и мало рассказывала о личном, Наруто и вовсе вёл себя так, словно был не то что свободен как ветер, так ещё и в петлю в любой момент мог залезть.

И всё же для всех вокруг они встречались.

Мило встречались. С прогулками за ручку и редкими, чинными встречами. Ведь оба — занятые взрослые люди.

Сакура склонила голову ещё ниже. Нет, она совсем не ревновала. Почему должна бы? Наруто Узумаки был её лучшим другом, почти братом, они вместе тренировали команду генинов. На этом — всё.

Хината любила Наруто всю её жизнь, и Сакура со своими странными, незнамо откуда взявшимися снами не имела права ничего портить.

Но почему-то на все заверения разума в собственной неразумности сердце сжималось от разочарования и обиды.

Чинно гулять за ручку можно с Хинатой Хьюго, а как мозги вправить да нервы потрепать — это к ней. У Сакуры же бесконечное, неограниченное количество сил. Она и к совести воззовёт, и рядом полежит, и проблемы с работой решит. Палочка-выручалочка. Мерзость!

— Сакура?.. — несмело спросила Ино, вырывая из мыслей. — Так это правда, что Наруто отстранили от команды генинов?

— М-м?

— Ну, знаешь. Слухи ходят, — буркнула Ино.

Сакура не удивилась: утаить в деревне что-либо было сложно.

— Понятия не имею, — соврала она, не моргнув и глазом.

— Они же у вас напополам?..

— Это не значит, что Наруто мне отчитывается, когда он появляется на своих занятиях, а когда — нет.

Тема Наруто Узумаки Сакуру раздражала, и говорить о нём с Ино она не хотела. Слишком велик был риск сболтнуть лишнего.

С момента, как его отправили на миссию с Тензо — Сакура предполагала, что Шестой просто решил отправить его из деревни на время от греха подальше, — все задавали множество вопросов, на которые у неё не было ответов. Как Наруто себя чувствует? Как у него дела? Идёт ли он на поправку? Какие у него планы?

Всем без исключения Сакура отвечала спокойно, мол, понятия не имею.

И злилась, проглатывая пожелания спрашивать не у неё. Потому что логики в этой злости не было. Только чувства.

* * *

Жизнь текла размеренно, но насыщенно: работы было много, времени на отдых — мало. Сакуру разрывали на куски, требуя внимания то в госпитале, то в Резиденции, то на учебных полигонах. В отсутствии Наруто, как действующего официального сенсея ребят на миссии вне деревни не отправляли, и потому они тратили время чаще на праздные шатания. Сакура как могла призывала их к порядку, но стоило признать правду: её они больше любили, чем слушались. И часто спрашивали о Наруто-сенсее. И говорили с таким искренним любопытством и беспокойством, что очень скоро сердце Сакуры оттаяло. И ждать его возвращения она стала вместе с ними. Без злости, раздражения и нервов.

Чем больше месяцев проходило, тем легче она принимала вопросы окружающих и тем спокойнее воспринимала общество Хинаты.

Другой бы описал её состояние «как с глаз долой — из сердце вон»; и любому другому, пожалуй, это бы подошло. Едва ли только Сакуре. Для неё, наоборот, всё встало на свои места.

Работа без отдыха, обязанности, требования, взгляды и ожидания окружающих людей. Ожидание с привкусом щемящей нежности. Чувства утайкой. Это всё ей знакомо и близко. Ничего, если задуматься, не изменилось. Поменялся только человек, которого она ждала.

Да и любви ответной от него она тоже не ждала. К этому она тоже не была приучена.

Поэтому когда во время очередной вечерней тренировки на полигоне внезапно появился Наруто, она просто улыбнулась и помахала рукой. И была искренне рада, когда дети бросились к нему обниматься. Даже мальчишка Инузука, хотя он и мог бы затаить обиду.

Но Сакура чувствовала за него гордость, помня, как он тихо признался ей:

— Я был маленький, но помню тот ужас, когда деревню уничтожили. И когда все взрослые ушли на войну. Думаю, вам всем пришлось нелегко.

Для задиристого мальчика он был чрезвычайно понимающим.

Сакура терпеливо ждала, с удовольствием наблюдая за тем, как дети наперебой хвастались своими достижениями, прежде чем поприветствовать самой и сказать:

— С возвращением, Наруто, — и улыбнуться. — Тебя здесь не хватало.

И знать, что Наруто Узумаки прекрасно понял, что под «здесь» скрывалось «мне».

— Нельзя быть такой понимающей, Сакура-чан, — ответил тогда Наруто.

— Ты же всегда был, — просто возразила она.

Что произошло на миссии Сакура расспрашивать в тот вечер не стала. Но видела, что время вдали от деревни пошло Наруто Узумаки на пользу. Он выглядел свежее, в глазах пустота сменилась смирением и умиротворённостью.

После тренировки Наруто даже пригласил их всех пройтись до ближайшей лапшичной. Конечно, предложение детьми было воспринято с восторгом.

Сакуре всё ещё было непривычно его молчание и с удивлением воспринималось, как терпеливо он выслушивал гомон генинов, лишь изредка отвечая на вопросы и встревая в беседу с короткими замечаниями.

В конце вечера, когда стемнело и было принято решение расходиться по домам, Наруто предложил её проводить.

И отказываться Сакура не желала. Зачем?

— Где вы были? — спросила она, когда они остались одни.

В воздухе витала вечерняя прохлада. Неторопливо шагая по улицам Конохи, Сакура молча наслаждалась тлеющей на дне души тишиной. Наконец-то.

Наруто не думал, прежде чем ответить.

— На полях битв, — коротко сказал он и улыбнулся, заметив удивление Сакуры. — Миссия была в другом, но я довольно быстро поругался с Тензо, и он меня выгнал. Если он ещё не вернулся, завтра меня явно вызовут к Шестому.

— Он тебя уволит, — уныло ответила Сакура. — И будет прав.

Сакура расстроилась, хотя понимала, что глупо было ожидать другого. Наруто честно признавался, что не хотел служить. Она заставила его вернуться.

— Сомневаюсь, что Шестому понравится праздно шатающийся по деревне джинчурики кьюби, — сказал Наруто и пожал плечами: — Меня легче держать на привязи.

Резко остановившись, Сакура нахмурилась.

— Ты не увольняешься? — спросила она, не понимая.

Да, в Наруто Узумаки что-то переменилось, но что именно — оставалось загадкой.

Кроме того, что он почему-то внезапно перестал прятаться за пустыми взглядами и раздражённостью. Держать на привязи?.. Никогда Наруто так про себя не говорил.

— А зачем? — ответил он спокойно. — У меня ничего другого нет.

— Ты же понимаешь, что это звучит не лучше того, что ты говорил раньше?

— Так ничего и не поменялось, Сакура, — улыбнувшись уголком губ, сказал Наруто. — Ничто не изменит того, что мы пережили, и ничто не перечеркнёт того, что мы не смогли сделать. Просто это не значит, что то, что было — было неправильным. И если надо сделать выбор, то вот мой.

Наруто смотрел на неё искренне и прямо, без утайки и скрытности. Видел, что Сакура его не понимает, не мог не видеть.

И только потому, наверное, продолжил тише:

— Я бродил в одиночестве все эти месяцы. Там, где была выжженная земля, уже растёт трава, представляешь?.. Природа так упряма. Я бродил и завидовал этому упорству. Её уничтожали, а она вернулась с прежним дыханием, и вернулась бы вновь, уничтожь мы её. Там нет цели, Сакура. Она просто такова — до глупости упрямая.

— Каким был ты всегда, — в тон ему ответила Сакура.

Наруто засунул руку в карман жилета и достал проржавевший кусочек от рукояти куная старой формовки, через пальцевое кольцо которого обвивалась цветущая лиана.

— Я не знаю, увижу ли я когда-нибудь снова в этой жизни хоть какой-нибудь смысл, — сказал Наруто. — Но мне кажется жить вопреки — это тоже смысл, да?

Он не задавал вопрос, а ждал поддержки. Искренне её жаждал.

Сакура видела боль и растерянность в глубине любимых голубых глаз. Прикусив губу, она кивнула и не смогла сдержать слёз. И желание обнять его сдерживать не стала. Сделав шаг вперёд, скользнула руками на спину и крепко прижалась к груди. И разрыдалась только сильнее, когда почувствовала прижавшийся к макушке подбородок и слова:

— Такой была ты, Сакура.

Иногда Сакуре казалось, словно она стала личным секретарём Наруто Узумаки. Она знала о его планах, знала, где он и с кем. Она не спрашивала, да и не всегда интересовалась. Просто само собой получалось как-то так, что узнавала.

Внезапно жизнь сделала поворот и вернулась на круги своя, лишь немного подкорректировав позиции. Они по-прежнему были рядом, только теперь — взрослее.

Несмотря на опасения Сакуры, друзья не воспринимали их близость как нечто странное и вызывающее вопросы. В глазах людей, кажется, неправильно сложенный диссонирующий пазл наконец сошёлся: Наруто Узумаки и Сакура Харуно дружили, как и прежде.

Даже с Хинатой он по-прежнему общался, хотя сама она никогда об их отношениях не говорила, да и Наруто отмалчивался, лишь изредка упоминая ту при Сакуре.

Такое положение устраивало почти всех и почти всегда.

Лишь изредка Сакура замечала на себе недовольные взгляды, когда она возвращалась домой особенно поздно, а Наруто зачем-то ждал у её двери. Какие мысли крутились в его светлой голове, в такие моменты Сакуру интересовало мало. И ещё меньше ей хотелось ругаться, поэтому всё сводилось к вопросу:

— Есть будешь? — и его быстрому кивку в ответ.

Совсем редко она сама навещала его после работы, и то чаще всего только для того, чтобы пожаловаться на требовательное начальство или команду генинов, которые росли и слушались её всё меньше.

— Наруто, объясни им, что эти упражнения — это не бесполезная трата времени, — нервным и срывающимся голосом быстро говорила она одним вечером, вернувшись слишком поздно из госпиталя. — Больше повторений — выше автоматизм. А автоматизм однажды может спасти им жизни! Это не глупость и занудство, это предупредительность.

Уплетая за обе щёки притащенные ею онириги, Наруто пробормотал:

— Нет, это занудство, Сакура, — и, встретившись с её разъярённым взглядом, улыбнулся. — Ты их уже достаточно вымуштровала. Поколотят кого хочешь.

— Недостаточно! — фыркнула Сакура, падая на стул напротив и смущённо пряча глаза.

— Просто оставь. Я, конечно, уверен, что ребята в рукопашную сделают кого хочешь, но если вдруг нет — немного встряски никогда не повредит.

— Ты просто им потакаешь.

— Должен же им кто-то потакать.

— Предполагалось, что хорошей должна быть я! — возмутилась Сакура и, намеренно зло зыркнув на него, продолжила: — Вот не буду ничем угощать, будешь знать!

Наруто чуть не подавился и вдруг искренне рассмеялся.

Залившись смущённым румянцев, Сакура сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, молча ожидая, когда приступ хохота прекратится.

Вдоволь насмеявшись, Наруто сказал:

— Надо Какаши-сенсею рассказать.

— Что?

— Ты — добрая!

— А что смешного?! — взвилась Сакура вновь. — Я правда добрая! Да если бы я не была доброй, по стенке бы тебя размазала за Горо, а не покричала чуть-чуть! Собирали бы тебя потом в госпитале по косточкам, я бы пальцем не пошевелила, чтобы помочь! Водички бы не принесла!

Наруто просто улыбнулся и покачал головой. На лоб упали отросшие светлые пряди.

— Да ладно тебе.

Сакура надулась, но не ожидала следующих слов.

— Ты же любишь меня, — сказал он.

От удивления Сакура потеряла дар речи. Возмущаться или отрицать было бессмысленно. Наруто, если что-то вбивал себе в голову, верил в это до конца.

Тем более что в этот раз — как и много раз до этого — он был прав.

А ещё Наруто превосходно чувствовал людей и ещё лучше знал Сакура и оттого давить не стал. Просто вернулся к онигири и молча доел, игнорируя пристальный взгляд Сакуры. И лишь в конце сказал:

— Я поговорю с ребятами.

Чтобы заслужить тихое:

— Спасибо.

* * *

О том разговоре они почти не вспоминали.

Сакура трусливо отмалчивалась, сомневаясь и думая. Слишком много думая.

Наруто не давил и продолжал вести себя, как обычно. Находился рядом, помогал с чем мог, продолжал незримой тенью находиться на её стороне. Всегда. Будь то спор с командой генинов или — место на скамье в ресторане. А когда Хината Хьюго вышла замуж внутри своего же клана, просто пожал плечами.

— Тебе что, действительно совсем-совсем всё равно? — спросила тогда Сакура, нервно убирая посуду в раковину после ужина.

Наруто открыл окно, достал из кармана пачку сигарет, закурил.

— Я никогда не скрывал, что любил тебя, — просто ответил он и, коротко улыбнувшись, выдохнул дым: — Когда захочешь, выходи за меня.

Тарелка со звоном выпала из рук и треснула о посуду в раковине.

— Ты просто идиот! — возмутилась Сакура и стремительно вылетела из кухни, поспешно вытирая руки полотенцем.

Сердце выскакивало из груди, и далеко не от радости. Её возмущало равнодушие Наруто. Оно казалось неправильным! Ненатуральным.

Пометавшись по соседней комнате, Сакура быстро вернулась обратно на кухню. Наруто докуривал сигарету.

И не успела начать свою тираду.

Наруто опередил её и в этом.

Подняв с подоконника тот самый кусочек куная с обернувшейся вокруг него разросшейся и успевшей пустить цветочки веточкой лианы, он сказал:

— Ты для меня — этот цветок.

— Такой же навязчивый? Липнущий? — покраснев, спросила Сакура.

Наруто иронично поднял бровь:

— Красивый, если тебя интересует, — сказал он. — Но что важнее — без тебя я просто проржавевший кусочек металла.

— Я тебя никогда не пойму, — ответила Сакура и, прикрыв глаза, поморщилась. — Но давай поженимся.

Сакура больше не скучала по назойливому мальчишке или упрямому и сумасшедшему подростку Наруто Узумаки. Ей нравился уравновешенный и чуточку — совсем чуть-чуть — ворчливый мужчина, которым он стал. И нравилось видеть, как постепенно, крохотными шагами он возвращался в её мир.

Ответила она, лишь немного подумав:

— Только давай через год.

— Боишься, что передумаю? — спросил Наруто, и в голосе отчётливо чувствовался смешок.

— Если ты вдруг найдёшь какой-нибудь более здоровый вариант, как не сойти с ума от дури, буду только рада, — буркнула Сакура и, кинув последний взгляд на кусочек металла на подоконнике, поспешила покинуть квартиру: — Я в госпиталь, до вечера!

— Хоть бы поцеловала, — хмыкнул в ответ Наруто.

Наверное, думая, что Сакура его не услышала.

Зря.

— Держу на привязи! — крикнула она из коридора.

Их все вокруг считали друзьями, но правда была в том, что ни Сакура, ни Наруто не смогли бы найти правильного определения того, кем являлись друг для друга. Главным было то, что только благодаря друг другу они оба — были. Оставаясь рядом, поддерживая и не отпуская, несмотря ни на что.