Мальчик-который-готовил (джен)

Гарри добрался до волшебной платформы минут за десять, несмотря на то, что нёс лишнюю поклажу в виде пакета с завтраком-обедом для некоей Чжоу Чанг, второкурсницы-когтевранки. Он и не заметил, как оказался перед витой металлической аркой с табличкой, на которой готическим шрифтом было выведено:

«Платформа 9 ¾»

Сразу за аркой начинались ступени, такие же воздушные и витые. Забравшись по ним, Гарри ахнул от восторга: перед ним, дыша паром, как рассерженный дракон, предстал красный поезд, а на боку каждого из семи его вагонов на чёрном поле красовалась золотая надпись «Хогвартс-экспресс». Это был прекрасно сохранившийся старинный паровоз первой половины двадцатого века марки «Якобит» — не чета насквозь электрифицированным и светящимся неоном современным составам!

Первым делом Гарри решил занять купе и, оставив там вещи, попытаться найти таинственную Чжоу. Сказано — сделано, и вот он уже налегке шагал по вагонам в поисках той, что забыла еду дома. Наконец Поттеру повезло: он наткнулся на девочек с «синего» факультета. Вежливо постучавшись и спросив разрешения войти, Гарри сказал:

— Прошу прощения, девочки, не подскажете, где мне искать Чжоу Чанг?

— Ну, я Чжоу, — высокомерно, даже не повернув головы, бросила одна из подружек. — Чего надо, малявка?

Гарри, отвыкший за четыре года от грубостей, вытянулся в струнку и ответил слегка насмешливым тоном:

— Да, в общем-то ничего, мисс. Привет Вам от бабушки — Вы еду дома забыли. Приятного аппетита, и простите за беспокойство!

Кивнув на прощание, он на прямых ногах шагнул за порог и закрыл за собой дверь. А потом опрометью бросился к себе в купе с твёрдым намерением закрыться и никого не пускать. Однако, когда Поттер добежал, то почувствовал, что злость его выветрилась, и он открыт к новым знакомствам. К тому же состав тронулся и стал потихоньку набирать скорость, настраивая на приключения.

Только Гарри уселся и раскрыл «Историю Хогвартса», как дверь распахнулась, и в купе ввалился неопрятного вида мальчишка в обносках, заявив с порога:

— Я сяду с тобой? А то в других купе все места заняты.

Поттеру ничего не оставалось, как кивнуть.

Он собирался продолжить чтение, не обращая внимания на бубнёж нового соседа, но это оказалось не проще, чем уснуть под зудение комара. Сначала тот рассказывал о своей многочисленной родне — пятерых старших братьях и младшей сестрёнке, — потом стал ныть, что все братья его в чём-то да превосходят, а значит, ему кровь из носа надо чем-то выделиться. Но когда речь зашла о Гарри Поттере, зазнавшемся герое, которого они должны были встретить, но тот просто не явился, терпение Гарри подошло к концу, и он, «сделав бровки домиком» (по выражению тётушки), спросил:

— А разве вам директор Дамблдор не сказал, что он решил добираться самостоятельно?

Мальчишка фыркнул, но ответил:

— Ну да, было что-то такое, но он же всё равно должен был через колонну идти — других путей нет! Мы его ждали-ждали… Чуть на поезд не опоздали!

— Зачем ждали-то? — не понял Гарри. — И потом, кто вам сказал, что нет другой дороги? Я вот камином переместился в кафе, а оттуда — пешочком до самой платформы прогулялся.

— Ну, это ж ты… — почесал рыжую тыковку мальчишка. — А он у магглов жил, таких подробностей не знает.

Гарри стало смешно.

— А этот герой ваш, он что, слепоглухонемой идиот? Разве он не мог навести справки, поговорить с кем-нибудь?

— Да не, он нормальный. Видит, правда, плохо — очки у него круглые, посередине сломанные…

— Да с чего ты это взял?! — рассердился Гарри.

— Так в газетах же его колдографию печатали… Ну, не колдо, то есть, а как же там было… А, вот: «примерное изображение Мальчика-который-выжил», вот! — обрадовался, что вспомнил точную цитату, парень.

— И как же он выглядит? — заинтересовался Поттер.

— Как-как… Короткие чёрные взлохмаченные волосы отца, зелёные глаза матери под сломанными очками-велосипедами. А на лбу шрам в виде молнии! Ты что, газет не читаешь? — А потом как-то ревниво взревел: — Или ты задумал сам с ним подружиться?! Так знай, место его лучшего друга уже занято.

— Кем? — сипло, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, осведомился Гарри.

— Как — кем?! — удивился сосед. — Мной, конечно! Мы будем лучшими друзьями: вместе играть, исследовать Хогвартс и совершать геройские поступки!

— Да? — опешил от таких перспектив Гарри. — А учиться вы когда будете?

— Учиться? Зачем? Он же герой, у него и так всё будет…

— Так, значит? Боюсь, он не захочет с тобой дружить…

— Почему? — искренне удивился этот индивид, а потом вдруг разозлился: — И с какой это стати ты за него решаешь, а?!

— То есть, что ты всю его жизнь распланировал — это нормально. А что я вопросы задаю — нет? Мы даже не знакомы толком, а ты обвинениями кидаешься.

— Извини, — насупился рыжик. — Просто дружба с героем — единственный шанс для меня выделиться. Я ведь Уизли — Рон Уизли, если точно.

— Очень приятно, Рон, — покривил душой Гарри. — А я — Гарри, Гарри Поттер.

Бедняга раззявил рот и покраснел до корней волос. Усилием воли справившись со смущением, он начал сыпать вопросами:

— А где твои очки? А шрам у тебя большой? А он правда похож на молнию? А ты помнишь ту ночь? А Неназываемый — страшный?

Он бы продолжил и дальше, но Гарри поднял ладонь в знак тишины.

— Рон, вот скажи честно: ты помнишь, что с тобой было в год-полтора? — Тот отрицательно замотал головой. — Я так и думал. Так почему же это должен помнить я, скажи на милость?! Шрам есть, и да, он напоминает молнию. — Глаза Рона жадно заблестели, а руки бессознательно потянулись к лицу Поттера. — Но я его показывать не собираюсь ни тебе, ни кому бы то ни было! — отрезал тот. — А очков у меня нет и не было никогда: мои дядя и тётя об этом позаботились. Я ответил на твои вопросы? Тогда разреши, я продолжу чтение.

Но не тут-то было: стоило Гарри найти строчку, на которой он становился, и погрузиться во времена Основателей, как его снова грубо отвлекли. В дверном проёме на этот раз было трое: за плечами печально известного Малфоя мялась пара «шкафчиков», старательно изображавших из себя тупых амбалов-телохранителей. Поттер со вздохом закатил глаза и приготовился слушать очередное бахвальство. Однако Драко удивил.

— День добрый! Ходят слухи, что в этом купе едет Гарри Поттер… — целенаправленно обращаясь только к Гарри, вещал Драко. — Позвольте представиться: Драко Люциус Малфой, наследник Малфой. — Он протянул ладонь для рукопожатия, с которым собеседник явно не торопился. Вместо этого он вопросительно заломил бровь. Ощутив неприятное чувство дежа вю, будто он снова что-то забыл, Драко вынужденно кивнул на сопровождающих: — А это Крэбб и Гойл. — Окончательно стушевавшись под внимательным взглядом Поттера, Малфой сдался: — Ну, хорошо: Грегори Гойл и Винсент Крэбб, теперь нормально?! Теперь перестанешь буравить меня своим взглядом?!

Гарри молча пожал плечами и вернулся к книге. А восстановивший самообладание Малфой продолжил заливаться соловьём:

— Ты, наверное, недавно в нашем мире и ещё не знаешь, с кем нужно общаться, а с кем и сидеть рядом зазорно. Не переживай, я с радостью помогу тебе разобраться. — Протянутая рука уже порядком устала, но Поттер всё медлил с ответным жестом. Чего ему ещё надо?!

Но тут справа раздался визгливый тенорок:

— Ой, чья бы корова мычала! Поможет он, как же! Скорее голову задуришь, вот это да, это у вас в крови! Бедные Малфои — их же под Империусом держали! А так они и мухи не обидят. Тьфу!

Придя в себя от столь внезапной акустической атаки, Драко со всем возможным спокойствием продолжил:

— О, кого я вижу: рыжий, неопрятный и конопатый, дай угадаю — ты один из Уизли. В этой семье явно больше детей, чем они могут себе позволить.

Лицо Рона опять приобрёло цвет спелого помидора, и оттенок стремительно приближался к свекольному. Не имея обширной практики словесных баталий оппонента, он подскочил с сидения и с размаху заехал Малфою в нос, а тот вцепился обидчику в космы. Тут в дело вступили телохранители блондина — они не напрягаясь растащили драчунов и уже хотели покинуть купе, когда их окликнули:

— Винс, Грег, спасибо: здесь стало слишком шумно. Буду рад продолжить с вами знакомство.

И тут дверь вновь открылась…

Появившаяся на пороге девчушка с пышной копной кудрявых волос, не утруждая себя приветствиями, с места в карьер провозгласила:

— Вы не видели жабу? Мальчик Невилл потерял свою жабу, а я помогаю ему искать… — Но тут до неё дошла нетривиальность ситуации: мальчишки в купе не мирно сидели у окна за столиком, а, казалось, только что дрались. И, кипя праведным гневом, она выдала: — Что тут происходит?! Я сейчас позову старосту! Назовитесь сейчас же!

Сообразив, что иначе фонтан возмущений не заткнуть, Гарри пришлось вызвать огонь на себя, при этом сделав знак ребятам смываться при первой возможности. Те благодарно кивнули, не став дожидаться конца спектакля, и, как только прозвучало имя Избранного, рванули на выход.

Девчушка же, как громом поражённая, не отрываясь, смотрела на ожившую историческую личность. Она даже не заметила, как четверо ребят просочились мимо неё в коридор. Наконец она отмерла, сделала вдох и восторженно застрочила как из пулемёта:

— Гарри Поттер, правда?! А я ведь о тебе всё-всё знаю! О тебе написано и в «Новой истории», и в «Расцвете и падении тёмных искусств». А ещё мне подарили книжку со сказками о тебе, но я понимаю, что там не всё правда. А ещё…

— Стоп-стоп-стоп! — взмолился Гарри. — А в тех книгах, ну, кроме сказок, конечно, написано, где я был десять лет? Или, может быть, о моей самой заветной мечте? Ну, или хотя бы мой любимый десерт?

Девочка зависла, но оказалось, смутить её было делом непростым. И она, как маленькому, стала втолковывать Гарри, казалось бы, прописные истины:

— Ну, конечно же в тех книгах этого не было — там же собраны исключительно факты. А так, ты же герой, а значит, и мечта у тебя героическая — мир во всём мире. С десертом сложнее, но наверняка что-то патриотическое — рождественский пудинг или яблочный тарт. Какой там ещё вопрос был? А, где ты был десять лет… Так и дураку понятно, что в тайном месте: ты же Неназываемого победил — конечно, тебя нужно было спрятать от мести его приспешников!

Гарри больше не мог слушать этот «естественно логичный» бред. Потерев ладонями лицо, он простонал:

— Просто гениально!

Не заметив в тоне тонны сарказма, непрошенная гостья засветилась от счастья и, казалось, вот-вот запрыгает на месте и захлопает в ладоши:

— Я угадала, да?! Вот видишь, надо только выстроить логическую цепочку, и ответ будет очевиден!

Тем неожиданнее для неё прозвучал ответ:

— О да! Угадала — пальцем в небо попала. Запомни сама и друзьям-знакомым передай: я — не герой, а обычный мальчишка. И радости у меня свои, а не «общепризнанные героические», то же касается и мечты — она вполне себе осуществимая, а не утопическая. А теперь очень прошу покинуть моё купе — от вас всех у меня разболелась голова. Доброго вам пути.

«Кудряшка» чуть не в слёзы:

— Как же так? Ну как так-то?! Я же так мечтала с тобой познакомиться… Может, даже подружиться…

— Так кто ж тебе мешал-то? — с очередным стоном вопросил Гарри. — Чего проще — пришла, поздоровалась, представилась… Так нет же: ты, оказывается про меня всё-превсё знаешь, даже лучше меня самого!

Девочке стало нестерпимо стыдно: забыть элементарные правила приличия! Но она решила попытать счастья и тихонько сказала:

— Прости, мне очень стыдно. Давай попробуем сначала?

Впервые за всю поездку Гарри услышал что-то дельное. Он приветливо улыбнулся и ответил:

— Давай.

Девочка вытерла слёзы, расправила смятую юбочку и, слабо улыбнувшись, представилась:

— Привет! Я — Гермиона Джин Грейнджер, магглорождённая. Можно мне присесть?

— Привет, Гермиона. — Улыбка Гарри стала теплее. — Я — Гарри Джеймс Поттер, маггловоспитанный. Садись, пожалуйста.

Перекинувшись ещё парочкой общих фраз, ребята уткнулись каждый в свою книжку (Гермиона достала её из сумки, что висела у неё через плечо) и спокойно провели остаток пути, прервавшись лишь однажды — на обед.