Зарянка (гет)

Некоторое время Сивилла просто жила, будто двигаясь по накатанной. Она вела занятия, иногда спускалась в Большой зал, где ковыряла свою порцию под присмотром бдительного зельевара. Магловские витамины она запивала зельями, а в кармане продолжала хранить заветное зеркало. 

Из-за присутствия дементоров все так же мёрзла, кутаясь в многоцветные кофты, но теперь решила больше заботиться о себе.

Если рассматривать её путь как лестницу, то раньше при поддержке Майкрофта она забралась и вполне устойчиво балансировала на второй ступеньке, но теперь, кубарем скатившись вниз, снова пыталась штурмовать первую, пытаясь нормализовать свое физическое и ментальное здоровье. Кружась, как осенний листок на ветру, она больше нигде не чувствовала себя в безопасности, буквально разрываясь меж двух миров — холодным реальным, полным мрачных предзнаменований, и зазеркальным, населенным призраками, неведомым и непредсказуемым. 

В Хогвартсе она могла спросить совета у зельевара, посвященного в её тайну, но ей не хотелось лишний раз беспокоить человека, которому должна. Кроме того, она заранее знала: Снейп скажет ей, что всё это "Очень плохая идея" и посоветует избавиться от зеркала.

На рождественский ужин ей не хотелось спускаться в общий зал, но, повинуясь очередному внутреннему порыву, Трелони нарядилась в шаль с блёстками и пустилась в долгий путь вниз по лестницам. Войдя в двери, она притормозила, сомневаясь, стоит ли присоединяться — элементарной арифметики хватило, чтобы рассмотреть за столом двенадцать человек, — и она будет тринадцатой. Но Дамблдор уже приподнимался, приветствуя прорицательницу, и ей пришлось продолжать путь. Замечание о несчастливом числе гостей за столом прозвучало автоматически, и некоторые из присутствующих не скрыли своего скепсиса. Конечно, встретить Трелони и получить мрачное предсказание, — типичная ситуация в Хогвартсе. 

Сивилла устроилась с краю, недалеко от Синистры. Наискосок от нее Рон Уизли исподтишка пичкал кусочками угощения со стола свою крысу, которую держал в кармане. Лицо Поттера, сидящего рядом с Роном, было еле различимо из-за клубящийся над ним тьмы, но по тому, что видела прорицательница, можно было понять, что мальчик вполне доволен вечером и компанией. Зельевар мрачным пятном выделялся с другого конца длинного стола и Трелони немного порадовалась, — значит, никто не будет подсматривать к ней в тарелку и контролировать количество съеденного. Узоры на картофельном пюре в этот вечер у нее удались особо пышными. 

Вечер шел своим чередом, но расслабиться и повеселиться Сивилле так и не удалось. Глаза Люпина светились жёлтым, у Снейпа в районе шеи угадывался какой-то сумрачный шарф, а добил ее Дамблдор, который, поднимая заздравный тост, сжимал кубок в сморщенной высохшей ладони, почерневшей, как уголь. Не высидев до конца праздника, Трелони поднялась из-за стола, забирая  с собой мрачное предсказание о "первом вставшем покойнике", провожаемая взглядами двенадцати гостей и любопытной ручной крысы. 

Ей не хотелось в этот вечер портить чужой праздник, но и невыносимо было коротать время одной. Устроившись в кресле с бокалом эгнога, она глядела на огонь в камине, поглаживая зеркало на коленях, и не заметила сама, как задремала.

Переход был практически незаметным — вот она сидит у себя в гостиной, а уже через мгновение любуется на другой огонь, изливающий волны тепла. Руки, согреваясь, тут же заболели, а по телу пробежала дрожь. 

— Добрый вечер, Сивилла, — послышался из-за спины знакомый ровный голос, и его обладатель появился в поле зрения, вступив в круг света. 

— Здравствуйте, — слегка смущённо ответила она, украдкой потирая ладони друг о друга. 

— Сегодня вы выглядите здоровее… 

— Я стала лучше спать… иногда. Как ваш брат?

— Пока в порядке. У Шерлока имеется неприятель, который мог бы доставить неприятности, но я держу ситуацию под контролем. И все же, благодарю вас за предупреждение. Мы постараемся этого избежать.

Майкрофт уселся в соседнее кресло, видно было, что он старательно оберегает личное пространство прорицательницы, чтобы она не ощущала угрозы. Женщина действительно чувствовала себя неуютно, вспоминая прошлый скрупулезный допрос, но желания сбежать не возникало — впервые за долгое время ей было тепло, не приходилось бояться дементоров, Люпина или переступать через проекции будущих тел. 

— Как ваши финансовые успехи? — Рассматривая огонь в камине, поинтересовался хозяин кабинета. 

Трелони покраснела. С момента их конфликта она не бывала в не магической части Лондона и понятия не имела, "как у неё дела". Майкрофт тут же понял причину её заминки, но не стал это комментировать, вместо того принявшись давать очередные советы. Сивилла слушала внимательно, боясь, что ценная информация вылетит из головы, и в то же время поражалась, насколько просто им оказалось поладить снова. Майкрофт, опасный и гениальный, мог обидеться на её подозрения. А она сама — истеричка, склонная преувеличивать, сверх меры впечатлительная и возбудимая, могла не поверить в его уверения, разбив в сердцах зеркало. Но вот они снова сидят в креслах и разговаривают, будто ничего не происходило. Не имея сил больше сдерживаться, прорицательница  спросила: 

— Почему я всегда вам доверяю, Майкрофт? 

— Потому что вам в принципе некому доверять, Сивилла. И, в отличие от многих других, я никогда вам не лгал… 

— Но я не знаю этого точно! Вы так хороши в иносказаниях и утаиваниях, что мешает вам солгать? А те видения, что я наблюдала, были такими… реальными! Я не могу уже сказать, что правда, а что ложь! Да я даже вашей фамилии не знаю!

— Я упоминал раньше, вы потрясающе нелюбопытны. Сам я не обладаю даром предвидения, лишь наблюдательностью, вы же чаще опираетесь на свои чувства и инстинкты. Похоже, какой-то внутренний голос подтвердил вам, что я не врал. Я правда не трогал магов и не собираюсь этого делать, если не возникнет угрозы для простых людей. Вы сами осознаёте, что это разумно, невинные люди не должны пострадать. И да, Сивилла, моя фамилия Холмс. 

Трелони задумчиво прикусила палец, обдумывая услышанное. Жизненный опыт и многочисленные примеры заставляли её сомневаться, мысли метались растревоженными птицами. Майкрофт говорил, что не лгал, но у неё не было доказательств. Он и про сестру-волшебницу мог наврать, Сивилла была уверена, что никогда не распознает его обмана, вздумай он темнить. Но про брата он не обманул — Трелони сама видела Шерлока! В то же время, костры и страдания она тоже видела! Так можно ли доверять тому сну? 

— Я не могу предоставить вам никаких доказательств, как и вы в своё время не предоставляли мне подтверждений своего "волшебства". Но я вам верю. Попробуйте и вы мне немного довериться. 

— Хорошо, я… попробую, — скрепя сердце, пообещала Сивилла. 

— И если в будущем вас снова охватят подозрения, не спешите убегать, я бы хотел иметь возможность объяснить свою позицию, а связаться с вами сам я не смогу. 

Сивилла снова кивнула, признавая, что претензии Майкрофта обоснованны. Или теперь стоит называть его "мистер Холмс"? 

Помолчав немного, он добавил: 

— Обстоятельства нашего знакомства необычны, сама по себе связь уникальна, и мне бы очень хотелось разобраться в причинах. Пожалуйста, обдумайте мои слова, обсудим это при следующей встрече. А теперь давайте прощаться, вам нужно отдохнуть. С Рождеством, Сивилла. 

С этими словами Майкрофт нерешительно протянул руку, и Трелони с трепетом пожала её — она впервые в этом сне касалась своего собеседника и даже не представляла, какие ощущения её ждут. На удивление, их ладони не были иллюзорными и касание получилось крепким, доверительным и уютным. Рука Холмса, в отличие от зеркала, была тёплой, при рукопожатии он контролировал силу, так, чтобы Сивилла не ощущала себя пойманной, при этом он слегка поворачивал запястье, будто поддерживал, оберегал нечто ценное. 

Это настолько сильно отличалось от всех прощаний, с которыми сталкивалась Сивилла раньше, что прорицательница смутилась и покраснела до ушей, как старшекурсница. Торопливо кивнув, она разорвала связь и, очнувшись в кресле, прижала ладони к щекам. Согревшись во сне, в реальности руки снова стали леденеть, но пальцы правой руки ещё ощущали этот надёжный, бережный захват. Трелони и не подозревала за собой подобных "фетишей", но, похоже, у неё появился один — Сивилла накрепко, отчаянно, с первого касания влюбилась в ласковые руки Майкрофта Холмса. 

///

На следующее утро Трелони принялась уверять себя, что минувшее приключение не было таким уж волнующим и не стоит зацикливаться на том, что у кого-то теплые ладони. Возможно, ей просто недостаёт тактильных контактов.  В детстве маленькой Сивилле очень нравилось обнимать близких, она любила, когда её гладили по голове, и только постоянное напряжение и вечный страх заставили её избегать контактов, что превратилось в привычку, а из того — в потребность к уединению. Рукопожатие Майкрофта просто всколыхнуло старые воспоминания, и нет в нём ничего необычного. 

Но за завтраком, решив проверить свою теорию, Сивилла так и не смогла заставить себя пожать кому-то руку. Она несколько раз пыталась поднять ладонь, но движения сковывались, а к горлу подступала тошнота от мысли прикоснуться к другому человеку. Тогда, не желая признавать своих слабостей, она принялась убеждать себя, что дело в "иллюзорности" происходящего. Если жать руку во сне, то и не так страшно, и "не считается вовсе". 

Успокоив себя, Трелони до конца рождественских каникул успела выбраться из Хогвартса и посетить своего финансового консультанта, выполняя предписания Холмса. Мистер Симс, встречая её в своём кабинете, мягко попенял на длительное отсутствие, отчитался по течению средств на счетах и пожаловался, что "мисс Трелони не оставила совсем никаких контактов для связи". Разумеется, Сивилла не могла посоветовать ему "писать с совой", но пообещала появляться в офисе Симса почаще. 

Прогуливаясь по украшенным новогодним улицам столицы, прорицательница впитывала оживление, огни, яркую суету. Любовалась зеркальными витринами, декорациями, обилием красного, зелёного и золотого. Поглядывая на свое отражение в стекле, она думала, что где-нибудь в своем мире точно так же мог прогуливаться Майкрофт. Хотя, с большей вероятностью, он сидел сейчас за столом в кабинете, решая важные вопросы государственного значения. 

Завернув в кафе и заказав чашку капучино, Сивилла также попросила телефонный справочник. Пухлая книга в жёлтом переплете с тонкими газетными страницами заняла половину крошечного столика. Среди абонентов было много Холмсов, некоторые носили имя "Шерлок", но не было ни одного Майкрофта. Трелони и сама не знала, что бы делала, найди она знакомое имя. Искала мелочь для таксофона, ошибалась в цифрах по наборе, мямлила: "Вы меня не знаете, но Счастливого Рождества"? 

Она и так ощущала себя идиоткой, запутавшейся в себе, и не стоило ещё больше выставлять себя на посмешище. 

Оставив на столе пару купюр, она дошла до "Дырявого котла" и камином вернулась в Хогсмид. Первоначальное желание найти защиту, обеспечить себе безопасный приют, спрятаться от сгущающейся тьмы шаг за шагом становилось все более осуществимым, хотя Сивилла не могла бы достичь всего сама. И теперь, привыкнув полагаться на другого человека, её бесконечный бег все меньше напоминал "побег от себя", превращаясь в "гонку за кем-то", таким же недостижимым, как и покой для её мятущегося сердца.