Корвин, черный лебедь (гет)

К счастью, утро выдалось отличным, в меру прохладным, безветренным и тихим.

Арнольд стоял посреди огорода с мотыгой в руках, разглядывая непокорные сорняки, которые, казалось, решили вырасти только назло ему. Он глубоко вдохнул, ощущая запах влажной земли, трав и чего-то, что очень напоминало его детство.

— Огород, конечно, дело важное, — пробормотал он себе под нос, обрушивая мотыгу на особенно упорный сорняк. — Но почему сорняки растут быстрее, чем дети? Где тут справедливость?

Солнце висело высоко в небе, заставляя пот стекать по его мускулистой шее. Гриву пришлось завязать в тугой хвост, чтобы та не липла к спине, но даже это не спасало от жара. Каждый удар тяпкой напоминал Арнольду, что, хотя семейная жизнь замечательна, она иногда изматывает.

— Дом, где я — не глава, а скорее пешка в игре трёх королев, — тихонько жаловался он, вырывая очередной пучок растительного упрямства. — Три королевы и армия маленьких заговорщиков, вооружённых глиняными драконами и скользкими носками для гонок по коридорам. Как же мне повезло.

Он представил себя не здесь, среди грядок, а на холмах, где свежий ветер обдувает крылья гиппогрифа, а разговоры сводятся к дружеским насмешкам и хвастовству о былых подвигах.

— Ральф, братишка… — задумчиво протянул Арнольд, вытаскивая ещё один сорняк. — Тот точно не знает, как сажают тебе на голову глиняных драконов. И он точно не заставит меня полоть огород.

Идея постепенно набирала силу и очертания. С каждым ударом мотыги Арнольд всё больше убеждал себя, что заслуживает хотя бы пару дней отдыха. Это не было побегом, это был стратегический манёвр для восстановления сил.

— Да, я всего лишь отвлекусь, — сказал он, кивая самому себе. — Пару дней, немного свежего воздуха и разговоров с Ральфом. Вернусь как новенький, полный сил и терпения.

Решение созрело окончательно. Арнольд с удовлетворением посмотрел на свои труды: ряд прополотых грядок напоминал ему, что он всё-таки способен закончить хотя бы одну задачу до конца. Он вытер лоб, швырнул мотыгу на землю и, направляясь к дому, уже начал продумывать, что напишет в записке жёнам.

— Уходишь на день — бери запасы на неделю, — напомнил он себе старую мудрость. — Но уходишь к Ральфу — будь готов к рассказам, которые продлятся на две.

С этой мыслью Арнольд вошёл в дом, уже предчувствуя, как его крылатый друг приветствует его на своём холме.

Арнольд написал записку, оставил ее на столике в библиотеке, взял снаряжение и бочонок эля и тихо смылся из дома.

* * *

Холм Ральфа был местом, что дышит тишиной, хотя последняя в этот день, казалось, отказывалась выполнять свою обязанность. Арнольд подошёл к дому гиппогрифа с чувством приятного предвкушения, но едва поднял копыто на порог, как услышал крики.

— Я сказала, что не надену этот бант, он слишком детский! — возмущённо кричал голос, явно принадлежащий Сильвии, молодой единорожке.

— Ты обязана выглядеть достойно для семейного портрета, юная леди! — ворчал Ральф, пытаясь удерживать равновесие, пока одна из его дочек тянула за крыло.

— Папа, ну купи мне нового орлика! Старый сломался! — выкрикивала вторая, одновременно вертя в руках игрушку с обломанным хвостом.

Арнольд, усмехаясь, встал в дверях, глядя на своего друга. Гиппогриф выглядел так, будто только что прошёл сквозь смерч и ураган, и не совсем успешно. Его перья были взъерошены, а взгляд умолял о помощи.

— Тебе явно нужно пиво, — заявил Арнольд, переступая порог.

— Если не два, — ответил Ральф, освобождаясь от цепких лап дочерей. — Девочки, идите и помогите маме!

Дети неохотно ретировались, а Ральф, опускаясь на ближайшую скамью, тяжело вздохнул:

— Сильвия, наша приёмная, сейчас в фазе бунта. Переходный возраст, ты понимаешь? А эти двое… — он махнул крылом в сторону, где скрылись дочери, — просто... силы природы.

— Я словно вижу свой дом, только крылья добавь, — ответил Арнольд с усмешкой. — Пошли на холм. У меня есть кое-что, что поднимет нам настроение.

Ральф вскинулся, как кладоискатель, которому показали старинную карту сокровищ:

— Ты принёс бочонок?

— А ты сомневался?

— Тогда... смываемся!

Они отправились на вершину холма, где когда-то играли, будучи юными сорвиголовами. Место почти не изменилось: раскидистое дерево с ветвями, что были свидетелями множества их мальчишеских секретов, и потрясающий вид на долину. Ральф достал две кружки из ветвей дерева, где они были припрятаны десятилетия назад.

— Никогда не думал, что кружки продержатся столько лет, — заметил гиппогриф, стряхивая пыль.

— Это вечные кружки, — заявил Арнольд, открывая бочонок. — Их место здесь, а наше — под этим деревом, с элем в руке.

Они налили золотистый напиток, подняли кружки и уже готовились предаться нехитрому наслаждению, когда услышали шаги. Из-за холма появился молодой худощавый парень с очень белой кожей и жгуче-черными волосами. Он приветствовал друзей, помахав рукой.

— Доброго вам дня и приятного аппетита, — поприветсвовал их юноша. — Меня зовут Корвин, я — приемный сын мистрис Вайлетты. Ваша уважаемая супруга, уважаемый Ральф, сказала, что я могу найти вас здесь, под этим деревом на холме.

— Ну конечно, Ванилопа, — пробормотал Ральф, прищуриваясь. — Я был уверен, что она не узнает, куда мы пошли.

— Она знала, — сказал Корвин, подходя ближе. — Поэтому, направила меня к вам.

Арнольд отставил кружку:

— Корвин? А я тебя помню, ты еще малой был, когда я к Вайлетте возил свою женушку. Вот ты вымахал! Что ты здесь делаешь?

— Нуждаюсь в совете, — начал Корвин, сев рядом с ними. — Мне нужно попасть в башню Слоновой Кости. Я должен найти мага Марлаграма, чтобы спасти Вайлетту.

— Вайлетту надо спасать? — вскинулся Арнольд. — А от чего?

— Башня Марлаграма? — одновременно с ним удивился Ральф. — Это трудное путешествие. Далеко, опасно. Да и демон-хранитель к магу никого не пускает.

— Мне придётся попытаться, — ответил Корвин. — Очень надо, дело серьезное.

Ральф и Арнольд переглянулись. Они читали в глазах Корвина его отчаяние. И оба знали, что их спокойный вечер на холме только что закончился.

Ральф глубоко вздохнул, отставив кружку с элем в сторону. Его взгляд устремился вдаль, к горизонту, где небо начинало окрашиваться в оттенки вечерней меди.

— Башня Слоновой Кости… — начал он, словно обдумывая каждое слово. — Ты понимаешь, Корвин, что это не просто высокая постройка, куда можно зайти, постучав в дверь? Это одно из самых труднодоступных мест в этом мире.

— Я не ищу лёгких путей, — отозвался Корвин твёрдо. — Мне нужно туда, и я туда доберусь.

— Рассказывай, что к чему, — предложил Арнольд. — Не бойся, Вайлетта — наш хороший друг, можешь нам довериться.

И Корвин рассказал обстоятельства дела.

Ральф кивнул, но в его глазах читалось сомнение:

— М-да, я тоже не вижу другого способа узнать о пересечении границы миров. Да я и не слышал о таком до этой минуты. Ладно, слушай внимательно. Путь к башне долог. Даже для крылатого он занимает много часов, а по земле… Ты столкнёшься с грядой скал, магическими местами, где реальность сама по себе начинает играть против путников. Я помню, когда летел, что внизу есть болота, на вид не очень-то и проходимые.

Арнольд, до этого молча слушавший, хмыкнул:

— Звучит как тур на веселый пикник.

— А ещё там Асгарот, — продолжил Ральф, игнорируя сарказм друга. — Демон-хранитель башни. Его задача — не пускать никого к Марлаграму. Он силён, хитёр и терпелив. Даже если ты доберёшься до башни, он сделает всё, чтобы ты не вошёл.

— И что же мне делать? — спросил Корвин, сжав кулаки.

— Найти другой путь. Или другую цель, — серьёзно ответил Ральф. — Но я чувствую, что ты всё равно пойдёшь.

Корвин не отводил взгляда:

— Да. Потому что я не могу иначе. Вайлетта дала мне всё, а теперь я единственный, кто может её спасти. Даже если это невозможно, я должен попробовать.

Наступила тишина. Ральф посмотрел на Арнольда, затем снова на Корвина. В его взгляде читалась смесь уважения и сожаления.

— Тогда будь готов к трудностям, — сказал он наконец.

Потом Ральф рассказал, как общался с самим Марлаграмом.

— Это как переполненный маной взрыв-камень в руке, — завершил он рассказ. — Не знаешь, в когда и в какой момент он рванет. То ли стоит лишь моргнуть, то ли хоть бей его молотом, ничего не будет. Правда, лично я про него ничего плохого не скажу — меня все устраивает.

— Спасибо, Ральф, спасибо Арнольд. Ладно, я пойду.

Корвин поправил свою суму и зашагал в сторону севера.

Ральф проводил его взглядом, а затем обернулся к Арнольду:

— Да уж, тяжело ему придется.

Арнольд усмехнулся, поднимая кружку:

— И не говори.

Арнольд молча смотрел на удаляющегося Корвина, не отрываясь от эля.

Он вспомнил тот день, когда Беламила родила Ритиру. Вайлетта, в ту пору ещё полная сил, приехала к ним в дом по просьбе Арнольда, чтобы помочь. Родами всё не ограничилось: возникли осложнения, и жизнь Беламилы висела на волоске. Вайлетта, не колеблясь, использовала свою магию, чтобы спасти её, затратив огромные силы. Тогда Арнольд осознал, что её мудрость и бескорыстие были равны её могуществу.

— Ральф, братишка, кажется, тебе придется допивать эту бочку в одиночку, — сказал он и повесил кружку на старое место в кроне дерева.

— Я не сомневался, — так же усмехнулся Ральф. — Как ты влипаешь в подобные истории?

— Просто талант, — ответил Арнольд и хлопнул по спине гиппогрифа. — Ладно, вернусь, соберемся еще раз и поболтаем, как хотели.

— Заметано.

— Корвин, подожди, — крикнул кентавр, прерывая тишину, нависшую над холмом. — Вернись обратно, разговор есть.

Корвин остановился и немного подумав, вернулся назад.

— Что?

— Я пойду с тобой, — заявил Арнольд, прилаживая свою поклажу на спину.

Брови Корвина удивлённо поднялись:

— Ты серьёзно?

— Да, серьезно. И это не просто прогулка для меня. Вайлетта спасла жизнь Беламилы. Если бы не она, я бы потерял жену и Ритиру. Я не могу стоять в стороне, когда её жизнь висит на волоске.

Корвин взглянул на него с благодарностью. Вдвоем с кентавром — это не то, что идти в одиночку в трудный поход.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Но ты уверен? У тебя есть семья, дети…

— Именно поэтому я уверен, — перебил его Арнольд. — Потому что семья — это главное. Я знаю, что ты не остановишься, и я тоже не могу. К тому же, кто лучше меня сможет проложить тебе дорогу через леса и болота?

Ральф вздохнул, взмахнув крыльями:

— Вы оба сумасшедшие. Но, признаться, это внушает уважение. Что ж, Арнольд, тебе виднее. Только не забудь, что ты пообещал вернуться. А я скажу твоим жёнам, что ты… ну, в командировке.

— Благодарю, — усмехнулся Арнольд. — Но постарайся не преувеличивать, иначе мне потом придётся долго выслушивать их жалобы на то, как они переживали.

Корвин протянул руку Арнольду. Тот крепко пожал её, и их взгляды были полны молчаливого понимания.

* * *

Арнольд предложил Корвину сесть на него верхом, чтобы ускориться. Корвин колебался, ведь он никогда не ездил даже на лошадях, не говоря уже о кентаврах. Арнольд, заметив его сомнения, успокаивающе похлопал по плечу:

— Не переживай, я ношу на себе бочонок эля, а ты по сравнению с ним — пушинка!

Он добавил, что седло, конечно, не помешало бы, но можно подстелить пару походных плащей, которыми укрываются, ночуя в дороге. Так и сделали. Арнольд поскакал, неся Корвина плавно, почти не тряся.

— Это иноходь, — пояснил он. — Я могу долго скакать таким аллюром, лиг тридцать, если периодически переходить на шаг. Держись крепче за мой пояс.

Корвин вцепился в пояс Арнольда, и они то скакали, то шли, два спутника, исследующие неизведанные ранее ими земли. Даже Арнольд, несмотря на то, что жил в этих краях, никогда не отдалялся на север дальше пяти лиг от их с Ральфом холма. Ему все было интересно, и он весело насвистывал простенький мотивчик.

Солнце еще не успело заметно склониться к западу, как их настигла скачущая во весь опор Айрин.

— Куда ты собрался, дорогой муж? — грозно спросила она, обогнав путников и преградив им путь.

— Тебе Ральф разве не объяснил? — спросил Арнольд, зная, что Айрин всегда без лишних слов переходит к делу.

— Я спрашивала Ральфа, а этот комок перьев лишь долбит своё: «Извини, Айрин, это не моя тайна, я тебе не скажу!» — гневно выпалила она, сверля мужа взглядом. — Ну-ка, признавайтесь, что вы затеяли?

Арнольд обреченно вздохнул. Спорить с Айрин было бесполезно — эта рыжекудрая кентавра-воительница по-хорошему была упряма, сурова, но справедлива.

— Дорогая, ты что, не узнала Корвина? — спросил он, показывая большим пальцем за спину, где сидел Корвин, чувствуя себя лишним на этой семейной дискуссии.

— Какой ещё Корвин? Хотя, подожди… Корвин! Ну надо же, как ты вымахал, малыш! Ты же пасынок Вайлетты, черный лебедь! Охо-хо, вот же время летит! Как там наша дорогая чародейка? Все ли у нее хорошо?

Корвин в нескольких фразах обрисовал ситуацию и объяснил, как оказался на спине ее мужа. На бесхитростном лице Айрин последовательно отразились все чувства, которые в она испытала во время рассказа.

— Ну и ну, вот оно что… Вайлетта сделала для нашей семьи так много! Будет очень несправедливо, если мы не поможем ей! Она так выручила нас во время родов, а Белку вообще вытащила с того света. Без нее сейчас бы ни Беллы, ни Ритиры не было бы в живых.

— Так что, я правильно сделал, что согласился помочь нашей Вайлетте? — уточнил Арнольд. — Возражений больше нет?

— Пожалуй, ты прав, дорогой муж! — ответила Айрин. — Эта операция необходима.

— Как же хорошо иметь дело с вами, когда вы поодиночке, — не выдержал и съязвил Арнольд. — Сплошной конструктив, минимум болтовни.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Айрин.

— Ничего… Итак, я провожу Корвина до башни Марлаграма и потом — домой. Так что скажи Беллайле, чтобы она сходила на эльеварню и объяснила, что меня не будет дней десять-двенадцать. И еще одно — о Вайлетте никто из посторонних не должен знать, ни к чему это. А то мало ли кто прилетит, если узнает, что наша орлица немного ослабла.

— Согласна, секретность операции в приоритете.

Арнольд закивал, а Корвин с интересом смотрел на кентавру. Похоже, ему предстояло провести путь в компании этой неугомонной кентавры.

— Эх, как бы я хотела отправиться с вами, — сказала она с явным сожалением. — Но завтра у нас караван на Эльдорас. Мне нужно сопровождать груз, забрать деньги за прошлую поставку и несколько фургонов с пустой тарой для эля.

— Не волнуйся, с нами все будет хорошо, — сказал Арнольд. — Хотя, конечно, твоя…

— Обещай, что как только поможешь, сразу вернешься домой. Никаких «на кружечку к Ральфу»!

— Хорошо, обещаю.

— Ты сказал!

Айрин развернулась и стремительно бросилась в карьер. Арнольд с масляными глазами проводил ее уменьшающийся силуэт.

— Придется продолжить путь вдвоем, без грозной Айрин, хе-хе. Но у меня сердце дрогнуло — ну, думаю, пропал наш мальчишник.

— А что такое? — спросил Корвин.

— Да ничего, просто хочется немного расслабиться. Без девчонок поприключаться.