Потерянные: жизнь - игра (джен)

― Гермиона… ― Драко подходит к ней. У него такой блаженный вид, будто он немного опьянел: его даже пошатывает.

Гарри хочется его одернуть, немедленно. Даже он понимает, что нельзя так в открытую показывать девочке свою привязанность. Тем более, что сама Гермиона смотрит на Драко насупившись, словно вот-вот собирается высказать какую-то колкость, в то время как тот с видом слуги готов весь мир сложить у ее ног.

― Чего тебе, Малфой? ― выплевывает она, а Гарри все никак не может привыкнуть к новой фамилии брата. ― Ой, пойдем отсюда. ― Гермиона смеряет Драко презрительным взглядом и тянет Гарри в сторону, где собралась другая компания с желто-бордовыми галстуками и значками со львом. Такой же значок и галстук на нем самом.

Он краем глаз замечает, что на Драко нацеплен значок с изображением змеи и зелено-белый галстук.

Эти две компании стоят по обе стороны от двери, за которыми будет происходит какой-то транс… Гарри усиленно думает, как бы избежать такой участи, но, наверное, это невозможно. А на заднем плане крутится мысль, что студенты словно разделились на два враждующих лагеря. Один в красно-желтых, другой ― в серебряно-зеленых оттенках, если брать во внимание галстуки. Представители лагерей периодически бросают друг на друга неприязненные взгляды и иногда даже дерутся…

Гарри вспоминает Рона, лежащего на больничной койке. Интересно, как часто это происходит?

Он останавливается и не позволяет Гермионе утянуть его за собой. Он не хочет уходить от Драко и примыкать к лагерю, которому принадлежит и который явно настроен против его брата. А тот, судя по всему, не хочет, чтобы Гермиона исчезала из поля его зрения. Так что сейчас их желания, к счастью, совпадают.

Пусть и не идеально, но все же…

― Гермиона, я вот что подумал... ― несмело начинает Драко, подойдя чуть ближе.

― Ты умеешь думать? ― фыркает Гермиона. ― Сегодня я это заметила...

― Послушай, тот случай... ― Драко бросается за ней, когда она, взметнув пышными волосами, демонстративно отворачивается.

― Не приставай, Малфой! ― Она резко поворачивается к нему с сердитым видом. ― А то я тоже врезать могу.

― Да я и не сомневаюсь. ― В голосе Драко слышится восхищение, а Гарри думает, как все-таки глупо выглядят влюбленные люди.

― Тогда чего тебе, хорек? ― раздраженно выкрикивает Гермиона. ― Рон из-за тебя на целый день попал в больничное крыло, а Гарри будет отрабатывать у Летучей Мыши ― ты доволен?

― Эй, полегче! ― не выдерживает Гарри, хотя лучше всего сейчас ― молчать в тряпочку. Но внутри него каждый раз что-то щелкает, когда на его брата нападают несправедливо.

Это что, получается, Летучая Мышь ― его отец?

Может, тот и вел себя некрасиво, но это еще не повод так его называть. К тому же это «некрасиво» ― просто игра. А на самом деле он другой. Он…

Гарри мучительно прислушивается к внутреннему адвокату, который так умело находит людям оправдание. Если в невиновности брата сомнений нет, то отец… какой он на самом деле?

― И это ты мне говоришь? ― еще больше взвинчивается Гермиона, пока все эти мысли вихрем в доли секунды проносятся в его распухшем мозгу.

― Дра… Малфой не сказал тебе ничего плохого, чтобы обзывать его хорьком, ― спокойно говорит он.

― Между прочим, да, ― подтверждает Драко. ― Хотя… слушай, Поттер, а чего ты лезешь в чужие дела? ― резко меняет он тон, складывая руки на груди. ― Катился бы ты к своим гриффиндорцам, пока не получил еще больше отработок от нашего декана!

«И так уже получил, ― мрачно думает Гарри. ― Если отец не блефовал, конечно… хочется на это надеяться».

Стоп. Декан? Отец ― декан? Ладно, еще один интересный поворот.

Хотя на самом деле ничего интересного.

― Драко, перестань, ― отмахивается он.

Вместо нормального ответа или прекращения этого тупого спора Драко подходит и толкает его, чего раньше не делал. Причем с таким видом, будто Гарри ему и правда очень надоел и мешает жить.

Пока Гарри ловит ртом воздух и пытается осознать, что произошло, Гермиона толкает Драко в ответ, причем так сильно, что тот врезается в гущу своих «зелено-белых галстуков». Его лицо краснеет, глаза наливаются обидой.

― Не смей так обращаться с Гарри! ― кричит она. ― Только пальцем его тронь, я еще добавлю!

― Нет, Гермиона, не надо, остынь. ― Гарри хватает ее за руку, не давая подойти к брату. Неизвестно, на что еще способна эта воинственная девчонка.

― Да ты совсем, что ли? ― Она сердито вырывается. ― Это же Малфой! Чего ты вздумал его защищать?

― Гермиона, и правда перестань, а то сейчас выйдет МакГонагалл и нам всем влетит! ― Невилл втягивает голову в плечи. Он явно боится эту Мак… а, неважно.

― А что, я одна только вижу, что Гарри после удара головой стал немного… двинутым? ― Гермиона упирает руки в бока и смотрит на Невилла так, что тот сникает под ее грозным взглядом.

― Да он всегда был таким, для этого и биться башкой не надо, ― насмешливо произносит Драко, но столкнувшись взглядом с Гарри, незаметно скашивает глаза, мол, не обижайся, это же все игра!

Кажется, Гарри не слишком хорошо исполняет свою роль. Он может притвориться на короткое время, но чтобы постоянно… К тому же все, что говорит и делает брат, его ранит, и он не может просто закрыть на это глаза.

― Вот что… помолчи, ладно? ― просит он, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

― Сам заткнись! ― с запалом подхватывает брат, будто ему в радость ругаться с ним.

― Я не шучу, Драко! ― Гарри хочет прекратить эту игру прямо сейчас. И ему все равно, что его раскроют. Он просто не хочет говорить с братом вот так и слышать от него все эти гадости.

― Нарываешься, да? ― Тот подходит ближе и хватает его за грудки.

Неизвестно, чем бы это кончилось, но, к счастью, дверь с золотой надписью открывается, и из нее выходит строгая пожилая женщина с высокой седоватой прической и в старомодном длинном платье.

― Мистер Поттер, мистер Малфой, как все это понимать?

Драко от неожиданности отпускает его, и Гарри чуть не падает, сделав шаг назад.

― Малфой первый начал, профессор МакГонагалл! ― выпаливает Гермиона, успев подхватить его под локоть.

Кажется, несмотря на свой скверный характер, она все же неплохая подруга…

― Да… это правда, ― несмело произносит Невилл, подойдя к Гарри и слегка касаясь его плечом.

― Лезет, когда его не трогают. ― Гермиона, сверкая глазами, смотрит на Драко, по лицу которого привычно ползут красные пятна, когда он волнуется или злится.

― Вы очень некрасиво начинаете учебный год, мистер Малфой, ― степенно проговаривает профессор МакГонагалл. ― Утром драка с неприятными последствиями, днем ― еще одна, а что ожидать от вас вечером? Десять баллов со Слизерина, и это, считайте, вам просто повезло.

Профессор, развернувшись, кивает всем, чтобы заходили. Гарри видит, как Драко с понурым видом возвращается к своим «зеленышам-змеенышам». Гермиона же довольно улыбается во весь рот.

― Так мы его, сделали, ― говорит она и дружески подмигивает Невиллу. ― Ты тоже молодец… а ты, ― она обращается к Гарри, превращаясь вдруг в грозную училку, ― с тобой мы еще поговорим.

Усевшись за стол рядом с непредсказуемой подругой, Гарри через несколько минут понимает, что все эти игры в попаданцев и мнимая вражда с братом, от которой ему тошно ― такие пустячные мелочи по сравнению с тем, что ему предстоит.

Ему нужно взять в руки самое опасное оружие ― палочку, и начать снова говорить какие-то слова, чтобы происходили чудеса.

Ну ладно, допустим, он не против чудес. Это даже может показаться увлекательным. Но что, если он опять сделает что-то не так и кому-то навредит?

К тому же он не понимает, что делать. Драко, который знает этот мир как свои пять пальцев, не ударит в грязь лицом, а вот он…

― Эй, почему ты еще не начал? ― толкает его под локоть Гермиона. ― Мы же перед уроком тренировались, у тебя получалось очень неплохо…

Гарри вздыхает. Может, какой-то Поттер и тренировался. Но не он. Он вообще в этот момент был мыслями далеко отсюда, даже когда сидел рядом с Драко за компьютером.

Тут его осеняет.

― Гермиона, ― шепотом просит он. ― Понимаешь… я забыл эти… ну, заклинания. Можешь подсказать?

― Ну ты даешь, ― недовольно смотрит на него она. ― Как можно забыть, когда мы только что занимались?

― Я действительно много чего забыл, когда упал и шарахнулся головой об пол. Ты мне поможешь?

― Нет, ну ты серьезно? ― с возмущенным стуком кладет свою палочку на стол Гермиона. ― А почему ты тогда убежал от мадам Помфри? Она, между прочим…

― Она, между прочим, сказала, что со мной все в порядке, ― продолжает за нее Гарри. ― Наверное, пробелы в памяти ничем не лечатся… они должны восстановиться сами, понимаешь?

― Мистер Поттер, мисс Грейнджер, что у вас там происходит? ― Профессор МакГонагалл уже тут как тут.

― Все в порядке, ― тихо говорит Гермиона. ― Извините.

― Тогда выполняйте задание.

― Ладно, просто повторяй за мной, ― едва слышно говорит Гермиона, когда профессор отходит от них подальше и переключается на Невилла, у которого вместо чашки получилось что-то невообразимое, похожее на расплавленный кусок металла.

Гарри незаметно вздыхает. Краем глаз он видит, как на другом конце кабинета Драко уверенно машет палочкой и ему, кажется, удается превратить табакерку во что-то похожее на чашку, хоть и кособокую. Снова его накрывает странное ощущение, будто он что-то в своей жизни упустил. Что-то очень важное, из-за чего теперь он выглядит и ведет себя, как пришелец.

И, кажется, он не выживет здесь без друзей. Ему нужна помощь и немалая. Так что нет смысла сердиться на Гермиону. И стоит подружиться с Невиллом ― он спокойный и почему-то его защищает, хотя он не очень уверен в себе.

Гарри же надо как-то дожить до вечера. А на так называемой отработке они с отцом начнут разрабатывать стратегию, как отсюда выбраться. Может, в этом им помогут знания химии.

А еще, может, это сблизит его с отцом. Маловероятно, но все же…

Хочется надеяться.

С такими радужными мыслями Гарри отправляется на отработку.

Он все-таки дождался этого момента, и никто его не убил. И он ― никого. Уже прогресс.

С Драко он больше не общался: брат то ли прятался где-то от него, то ли просто так пришлось.

А на трансфигурации у него получилось приделать к табакерке чашечную ручку ― уже кое-что. Однако он все еще чувствует себя неуверенно, когда использует эту деревянную палку. И кстати он понял, что без нее здесь, как без рук, так что он повременит с ее уничтожением ― это всегда успеется.

Перед кабинетом зельеварения (Гарри до этого подробно узнал у Гермионы, как сюда добраться, и какой предмет ведет его отец, сославшись на мнимые пробелы в памяти) он невольно останавливается. В воображении появляется злое лицо отца, а в ушах слышится его резкий голос, наполненный ненавистью.

Вообще-то это всего лишь игра. Отцу, видимо, полагается по правилам быть злобным, чтобы его было за что называть Летучей Мышью или как там еще. Это значит, что за закрытой дверью кабинета он станет самим собой ― спокойным и уравновешенным.

И если даже он сердится на Гарри за системный блок и всю эту белиберду с попаданием в игровой мир, он не станет больше говорить обидных слов и смотреть на него с такой неприязнью.

Все это Гарри прекрасно понимает. Но почему-то робеет, стоя перед кабинетом, и никак не может поднять руку, чтобы постучать.

А может, стучать и не надо? Там же отец. К чему формальности?

Пока Гарри мечется в сомнениях, кто-то кладет руку ему на плечо.