Снейп-купидон поневоле (гет)

Эскалация «снейповских случайностей» продолжалась с неослабевающей силой, словно невидимый режиссер абсурдного спектакля решил проверить, насколько далеко можно зайти, прежде чем главные герои либо сойдут с ума, либо… сделают что-то совершенно непредсказуемое. Гарри и Гермиона, главные актеры этой невольной комедии, уже начали привыкать к тому, что любое взаимодействие с профессором зельеварения чревато новым, еще более нелепым совместным заданием.

Рон, тем временем, перешел из стадии недоумения в стадию активной паники, смешанной с ревностью. Он видел, как его лучшие друзья все больше времени проводят вместе, пусть и по вине Снейпа. Он замечал их тайные переглядывания, их общий, непонятный ему «антиснейповский» юмор, их странную синхронность. И ему это категорически не нравилось. Он чувствовал себя не просто третьим лишним, а каким-то… устаревшим приложением, которое забыли обновить.

Очередной «подарок» от Снейпа не заставил себя долго ждать. Это случилось после контрольной по зельеварению, на которой Гарри, несмотря на все старания Гермионы и собственные героические усилия, умудрился перепутать порошок из рога двурога с толчеными когтями грифона, в результате чего его Усыпляющее зелье вместо того, чтобы мирно убаюкивать, начало агрессивно шипеть и плеваться искрами.

— Поттер, — голос Снейпа был подобен треску арктического льда, — ваша способность превращать даже самые безобидные субстанции в пиротехническое шоу поистине достойна занесения в анналы идиотизма. Не только вы провалили контрольную с оглушительным треском, но и подвергли опасности весь класс. Десять очков с Гриффиндора за вопиющую некомпетентность, и еще десять — за создание пожароопасной ситуации.

Гарри стоял, понурив голову, чувствуя на себе испепеляющий взгляд Снейпа и сочувственные (или насмешливые, он не разбирал) взгляды одноклассников.

— А вы, мисс Грейнджер, — Снейп перевел свой ледяной взгляд на Гермиону, которая, как всегда, сдала безупречную работу, — несмотря на ваши, несомненно, блестящие теоретические познания, очевидно, не способны оказать должного влияния на вашего… партнера по несчастью. Ваша патологическая потребность опекать Поттера, похоже, распространяется на все, кроме его успеваемости по моему предмету.

Гермиона покраснела от негодования.

— Профессор, я пыталась…

— Пытались, мисс Грейнджер? — перебил Снейп. — Ваши попытки, очевидно, были столь же эффективны, как попытка научить тролля вышивать крестиком. Посему, — он сделал театральную паузу, явно наслаждаясь моментом, — вы оба, в качестве искупления своей коллективной безответственности, проведете ближайшие несколько вечеров в библиотеке. За весьма полезным и познавательным занятием.

Гарри и Гермиона переглянулись. Библиотека? Это звучало не так уж и страшно. По крайней мере, лучше, чем слизни или мандрагоры. Но они знали, что у Снейпа всегда есть подвох.

— Ваша задача, — продолжил Снейп, и на его губах появилась тонкая, зловещая улыбка, — переписать и систематизировать все карточки в каталоге Запретной Секции, касающиеся Темных искусств и их контраргументов. Многие из них написаны на древних, почти забытых языках, с использованием устаревшей терминологии. Вам предстоит не только аккуратно переписать их на стандартные библиотечные карточки, но и снабдить каждую аннотацией на современном английском, с указанием возможных рисков и контрзаклятий. И, разумеется, — он добавил с особым нажимом, — работать вы будете под моим личным, хотя и дистанционным, наблюдением. Мадам Пинс будет ежедневно докладывать мне о вашем прогрессе. И о любых попытках отлынивать.

Вот он, подвох. Запретная Секция. Древние языки. Темные искусства. И личное наблюдение Снейпа. Это было не просто наказание, это была пытка, растянутая на несколько вечеров.

— Но, профессор, — робко начал Гарри, — Запретная Секция… туда же нужен специальный допуск…

— Я позабочусь о вашем допуске, Поттер, — отрезал Снейп. — И о том, чтобы вы не отвлекались на чтение особо… соблазнительных фолиантов. Ваша задача — исключительно каталогизация. Любая попытка углубиться в изучение запретных знаний будет расценена как грубейшее нарушение правил. И повлечет за собой… гораздо более неприятные последствия.

* * *

Первый вечер в Запретной Секции был… жутким. Тусклый свет, ряды пыльных, зловещего вида книг, тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц и их собственным дыханием. Мадам Пинс, смерив их строгим взглядом, указала на огромную кипу старых, пожелтевших карточек и стопку чистых, и удалилась, прошипев что-то о недопустимости шума и порчи ценных манускриптов.

Гарри и Гермиона устроились за большим столом в самом дальнем углу. Рон, которому они рассказали о своем новом «увлекательном досуге», вызвался их «морально поддержать» и притащил с собой учебник по Истории Магии, намереваясь подремать под предлогом подготовки к эссе. Он устроился в кресле неподалеку и почти сразу же затих, издавая тихое, умиротворяющее посапывание.

— Ну что, — вздохнул Гарри, глядя на гору карточек, — приступим к расшифровке проклятий и заклинаний на древнеарамейском?

Гермиона, несмотря на мрачную атмосферу, выглядела почти воодушевленной. Для нее это была уникальная возможность прикоснуться к редким знаниям, пусть и под таким соусом.

— Это будет непросто, Гарри. Многие из этих символов я видела только в самых специализированных справочниках. Но… это очень интересно.

Они погрузились в работу. Карточки были действительно ужасны. Выцветшие чернила, непонятные закорючки, названия заклинаний, от которых волосы вставали дыбом: «Ритуал вызова теней из седьмого круга преисподней», «Некромантические практики забытых культов», «Как превратить своего врага в говорящий чайник (с необратимыми последствиями)».

Гарри, хоть и не был силен в древних языках, под руководством Гермионы начал понемногу разбираться в некоторых символах. Гермиона же была в своей стихии. Она с энтузиазмом листала толстенные словари, сравнивала руны, расшифровывала анаграммы.

— Смотри, Гарри! — прошептала она через час, ее глаза горели. — Эта карточка описывает очень редкое защитное заклинание, которое использовали еще древние египетские жрецы! Оно основано на фазах луны и требует знания звездной карты! Невероятно!

Гарри улыбнулся. Он любил видеть Гермиону такой — увлеченной, вдохновленной. Это было гораздо приятнее, чем ее встревоженное или расстроенное лицо после очередных нападок Снейпа.

Они работали бок о бок, склонившись над столом. Иногда их плечи соприкасались, иногда их руки случайно сталкивались, когда они тянулись за одной и той же карточкой или словарем. Но теперь эти прикосновения не вызывали такого острого смущения, как раньше. К ним примешивалось какое-то новое чувство… уюта. Словно они построили маленький, хрупкий форт из книг и древних знаний посреди враждебного мира Запретной Секции.

Рон мирно похрапывал в своем кресле, создавая неожиданно умиротворяющий фон для их работы. Его присутствие, пусть и пассивное, тоже вносило свою лепту в эту странную гармонию.

— Знаешь, — сказал Гарри тихим шепотом, когда они разбирали особенно зловещую карточку с изображением какого-то многоглазого демона, — а ведь Снейп, наверное, думает, что мы тут дрожим от страха и проклинаем его на чем свет стоит.

Гермиона кивнула, не отрываясь от расшифровки.

— Наверняка. Он бы очень удивился, если бы узнал, что мы… почти получаем удовольствие. Ну, я — точно. А ты?

Гарри задумался. Удовольствие — это было бы слишком сильно сказано. Но…

— Это не так уж и плохо, — признался он. — По крайней мере, я узнаю много новых… э-э… интересных слов. И с тобой… это не так страшно. Даже демоны не кажутся такими уж многоглазыми.

Гермиона тихо рассмеялась.

— Ты как всегда, Гарри. Умеешь найти что-то… позитивное даже в описании ритуала жертвоприношения.

В какой-то момент, когда они разбирали карточку с очень сложным заклинанием на эльфийском синдарине, Гермиона устало вздохнула и потерла глаза.

— Я… я не могу разобрать это слово. Оно какое-то… искаженное.

Гарри наклонился ближе, их головы почти соприкоснулись. Он почувствовал знакомый легкий аромат ее волос — лаванда, пергамент и что-то еще, неуловимо сладкое.

— Может, вот это? — он указал пальцем на закорючку. — Похоже на «тень», только… перевернутую?

Гермиона присмотрелась.

— Да! Точно! «Тень сомнения»! Гарри, да ты гений! Как ты догадался?

Гарри пожал плечами, чувствуя, как его уши слегка краснеют.

— Просто… показалось логичным. Учитывая контекст… и то, что предыдущее слово было «сердце».

Они посмотрели друг на друга, и в их взглядах снова промелькнуло что-то теплое, что-то большее, чем просто дружеская признательность. Это было мгновение чистого, незамутненного понимания, гармонии, которая возникла между ними в этом странном, пыльном месте, под аккомпанемент храпа Рона и под незримым надзором Снейпа.

Следующие несколько вечеров прошли в том же духе. Они работали, смеялись (тихо, чтобы не разбудить Рона и не привлечь внимание мадам Пинс), делились своими страхами (Гарри — о Волдеморте и пророчестве, Гермиона — о провале на экзаменах и о том, что она может подвести своих друзей) и находили утешение в присутствии друг друга.

Рон, просыпаясь время от времени, видел их склоненные над книгами головы, слышал их тихие перешептывания и чувствовал себя все более… отчужденным. Он не понимал, что происходит. Они не ссорились, не флиртовали (по крайней мере, не в его понимании), но между ними явно что-то было. Какая-то связь, в которую ему не было доступа. И это его пугало и злило одновременно.

Однажды вечером, когда они уже заканчивали работу, Рон проснулся и увидел, как Гарри и Гермиона одновременно зевнули, а потом посмотрели друг на друга и тихо рассмеялись.

— Что… что смешного? — проворчал он, протирая глаза. — Вы там что, нашли заклинание, которое превращает Снейпа в пушистого кролика?

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Почти, Рон, — улыбнулся Гарри. — Мы просто… немного устали.

— И немного… синхронизировались, — добавила Гермиона с легкой усмешкой.

Рон нахмурился. «Синхронизировались». Что это еще за слово такое? Он встал и подошел к ним.

— Слушайте, ребята, — начал он немного неуверенно, — а что… что вообще происходит? Между вами? Вы какие-то… другие стали.

Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга, потом на Рона. На их лицах появилось виноватое выражение.

— Рон, ничего… ничего особенного не происходит, — начал Гарри.

— Просто… мы много времени проводим вместе из-за Снейпа, — подхватила Гермиона. — И это… ну… сближает.

— Сближает? — переспросил Рон, его голос дрогнул. — Вы хотите сказать, что вы… того… ну… вместе?

Гарри и Гермиона одновременно покраснели.

— Нет! — слишком поспешно воскликнул Гарри. — Ну, то есть… не в том смысле!

— Мы просто друзья, Рон! — так же быстро добавила Гермиона. — Как и всегда!

Но Рон видел их смущение, их бегающие взгляды. И он не поверил им. Или, вернее, он поверил, но понял, что они сами еще не до конца осознают, что с ними происходит.

— Ладно, — буркнул он, чувствуя себя ужасно неловко. — Я… я пойду. Эссе само себя не напишет.

Он быстро собрал свои вещи и ушел, оставив Гарри и Гермиону одних в тишине Запретной Секции.

Они посмотрели друг на друга. Вопрос Рона повис в воздухе, неловкий и… пугающий.

— Он… он что, подумал, что мы…? — прошептал Гарри.

Гермиона кивнула, ее щеки все еще горели.

— Кажется, да.

Они помолчали. Мысль о том, что они могут быть «вместе» в том смысле, о котором подумал Рон, была… странной. Непривычной. И… немного волнующей.

— Ну… мы же не… да? — Гарри посмотрел на Гермиону, ища подтверждения.

Гермиона посмотрела на него, и в ее глазах он увидел не только смущение, но и… какую-то неуверенность.

— Нет, Гарри, конечно, нет, — сказала она, но ее голос прозвучал не так твердо, как ей бы хотелось. — Мы же… мы же просто Гарри и Гермиона. Лучшие друзья.

«Просто Гарри и Гермиона». Да, это было так. Но почему-то сейчас эти слова звучали… немного иначе. Как будто чего-то не хватало. Или, наоборот, появилось что-то лишнее.

Снейп, получив через несколько дней от мадам Пинс отчет о том, что Поттер и Грейнджер успешно завершили каталогизацию Запретной Секции, причем сделали это на удивление быстро и аккуратно, был… озадачен. Он ожидал жалоб, провалов, попыток саботажа. А получил идеально выполненную работу. И, что самое странное, по словам мадам Пинс, они работали «на удивление слаженно и тихо, если не считать храпа мистера Уизли».

«Слаженно и тихо». Эти слова не давали Снейпу покоя. Что-то было не так. Очень не так. Его наказания, призванные сеять хаос и раздор, почему-то приводили к обратному эффекту. Он невольно создавал условия, в которых Поттер и Грейнджер… сближались. И это было хуже любого проклятия.

Он еще не знал, что его следующее «гениальное» наказание поднимет эту неловкую, едва зародившуюся «гармонию» на совершенно новый, еще более абсурдный уровень. Но интуиция подсказывала ему, что он должен продолжать. Должен найти их слабое место. Должен, наконец, доказать, что он может их сломать. Или, по крайней мере, сделать их жизнь невыносимой.

А Гарри и Гермиона, возвращаясь из библиотеки после последнего вечера «каталогизации», чувствовали себя странно. Облегчение от того, что наказание закончилось, смешивалось с какой-то… грустью. Им будет не хватать этих тихих вечеров, этих совместных открытий, этой особой атмосферы, которая возникала между ними в Запретной Секции.

И вопроса Рона. Он все еще витал в воздухе, не находя ответа.