Круги по воде (гет)

На Уоррен стрит, в штабе Ордена Феникса царила сонная тишина. Темноту январской ночи освещал только огонь в камине да свеча на столе, за которым расположился Северус, пытаясь вычислить, где искать оставшиеся крестражи.

После того как Волдеморт узнал о пропаже кольца Мраксов, к нему боялись приближаться даже самые верные соратники: он срывал зло на первом, кто попадался на глаза. А однажды он вернулся откуда-то настолько разъяренный, что Пожиратели потом долго отлеживались после устроенных им экзекуций. Северус, попавший тогда под горячую руку, сделал вывод, что Лорд решил проверить остальные свои тайники и обнаружил пропажу медальона. Пару дней спустя, после очередной отлучки в неизвестном направлении он несколько успокоился: видимо, убедился, что остальные крестражи на месте. Пожиратели перевели дух, но поглядывали на своего повелителя с опаской: никто, кроме Северуса, не понимал перемен в его настроении.

Дамблдор, до сих пор хранивший медальон у себя в кабинете нетронутым, теперь решил оба крестража уничтожить, дабы у противника не возникло соблазна отвоевать свою собственность обратно. Дамблдор даже соизволил объяснить, что не делал этого прежде из опасения, что Волдеморт может почувствовать уничтожение своего крестража и их планы раскроются раньше времени. Но теперь из-за проклятой крысы Петтигрю терять было нечего.

Оставалось найти еще три крестража, и ни у кого из них не было ни малейшего представления, где их искать. Дамблдор считал, что Волдеморт для крестражей выбирал не простые предметы, а чем-то значимые. Кольцо Мраксов — фамильная реликвия семьи его матери. Медальон принадлежал Салазару Слизерину. Это-то и натолкнуло Дамблдора на мысль, что для других крестражей Волдеморт мог взять вещи, принадлежавшие Основателям. Одному ему известным способом, которым он традиционно не стал с ними делиться, директор нашел этому подтверждение. Таким образом, они имели: неизвестно где спрятанные чашу Хельги Хаффлпафф и диадему Ровены Равенкло. Поскольку меч Годрика Гриффиндора по-прежнему находился в кабинете директора, оставалось только гадать, что представляет собой последний крестраж.

Северус устало потер лоб, вглядываясь в свои выкладки и расчеты, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Голова немилосердно болела и от бессонной ночи на дежурстве, и от карательных санкций Лорда, и от бесплодных стараний обнаружить места хранения крестражей.

— Тебе плохо? — вдруг раздался рядом звонкий голос.

Северус подпрыгнул и уставился на изящную темноволосую девушку с тонким бледным лицом, сидевшую в кресле рядом с камином. Он так погрузился в свои размышления, что совершенно забыл о ее присутствии. На ночные дежурства в Ордене всегда оставляли двоих. В этот раз ему в пару досталась молоденькая девчонка, только вчера из школы. То, что он сам закончил школу всего три года назад, Северус успел забыть: все они очень быстро повзрослели на этой войне. Девчонка внимательно изучала его темными глазами. Как же ее зовут? Северус чуть нахмурился, пытаясь припомнить. Ах да — Сьюзан Торренс. Он качнул головой:

— Нет, просто устал.

— Хочешь, сделаю тебе восстанавливающего зелья?

Северус иронично приподнял брови:

— Умеешь готовить зелья?

— Ну, не так великолепно, как ты, — нахально и с некоторым вызовом ответила она, — но умею!

На этот раз он глянул на девушку с нескрываемым изумлением: он что, уже настолько известен? Сьюзан хихикнула:

— Да не удивляйся ты так! Просто профессор Слизнорт чуть ли не на каждом уроке нам повторял, какой ты гений. Вот, говорит, было у меня за всю практику два самых талантливых ученика — Северус Снейп и Лили Эванс.

Северус вздрогнул, и улыбка девушки сразу погасла.

— Извини, — непонятно пробормотала она. — Так я приготовлю?

— Если тебе так хочется... — самым своим равнодушным тоном произнес он, снова склонившись к записям.

Где же искать эти чертовы крестражи?! Он тут же погрузился в размышления, не заметив, как Сьюзан бесшумно выскользнула из комнаты.

— Ну вот, все готово!

Жизнерадостный женский голос заставил Северуса подпрыгнуть, бумаги от резкого движения слетели со стола и теперь медленно планировали на пол. Оказывается, он умудрился заснуть над своими расчетами.

Он ошарашено уставился на девушку, держащую в руках бокал с чем-то приятно и очень знакомо пахнущим. Принюхавшись, Северус понял, что это восстанавливающее зелье. Хорошо сваренное восстанавливающее зелье — это было ясно даже по запаху.

Девушка прикусила губу, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— Держи, — она поставила бокал на стол и наклонилась, чтобы подобрать бумаги.

— Не трогай! — Северус поспешил отодвинуть ее и загородить свои выкладки так, чтобы она не успела ничего прочитать.

Сьюзан глянула на него удивленно и, пожав плечами, вернулась в кресло у камина. За окном почти рассвело — на светлеющем небе гасли последние звезды. Занимающаяся заря наполнила комнату голубовато-серым светом, от которого становилось зябко и неуютно. Северус еще раз понюхал зелье и сделал большой глоток. По телу начала разливаться приятная свежесть. Да, действительно, великолепно сварено — пожалуй, он сам не сварил бы лучше.

Он бросил взгляд на девушку, замершую у камина: она делала вид, что ничего не замечает, но при этом с явным интересом наблюдала за ним исподтишка. Северус хмыкнул: ждет похвалы от него? Что ж, вполне заслужила.

— Весьма неплохо, — произнес он нарочито небрежным тоном.

— Ты правда так думаешь? — Сьюзан бросила притворяться и довольно зарделась.

— Если бы было плохо, я бы так и сказал! — отрезал Северус и вернулся к своим бумагам.

Его все больше грызла мысль, что все это бесполезно и таким образом они ничего не узнают.

Утреннюю тишину нарушила хлопнувшая входная дверь, шаги в коридоре и громкий веселый голос:

— Ну же, Бродяга! Когда ты, наконец, сообщишь дату свадьбы? Сколько можно над друзьями измываться, а?

Северус театрально возвел глаза к потолку, демонстрируя раздражение: от них всегда столько шума! Но губы против воли сложились в улыбку. Сьюзан тихонько хихикнула.

— По-моему, я уже говорил, что весной, — раздался в ответ насмешливый голос Блэка, — поскольку Марлин хочет, чтобы все цвело.

— Я же сказал: дату, а не время года!

— Успокойся, Сохатый, и не рой землю копытом: я тебе официальное приглашение пришлю. На гербовом пергаменте.

Из коридора послышался непонятный шум. Северус покачал головой: он никогда не понимал, как они могут быть такими беспечными. Ведут себя, как дети малые. Нет, в бою, на заданиях они всегда были собраны и серьезны — несмотря на их молодость, мало было бойцов способных с ними сравниться. Но в остальное время они становились безбашенными мальчишками, словно забывали о том, что в стране творится. Северус никогда не умел так беспечно веселиться, отключившись от окружающей действительности.

Оба обормота, наконец, зашли в комнату, взъерошенные и чем-то довольные.

— Привет, Сев! — как всегда в один голос — Северус уже начал к этому привыкать: одно слово — близнецы сиамские.

Молча кивнув в ответ, он поморщился на их обращение: подобное издевательство над своим именем он прежде терпел только от Лили. А вот поди ж ты — несмотря на демонстрируемое раздражение, в глубине души ему нравилось, когда друзья его так называли. Хотя он никогда в этом не признается. Они только усмехнулись, заметив его гримасу. Джеймс широко зевнул и плюхнулся на диван, только тут заметив с любопытством разглядывавшую их Сьюзан.

— Привет! — улыбнулся он ей.

— Доброе утро, Сьюзан! Приносим свои извинения, что сразу тебя не заметили, — Сириус отвесил девушке изысканный поклон, и она ошеломленно захлопала глазами.

— Аристокра-а-ат! — протянул Джеймс с дивана, за что тут же схлопотал подзатыльник.

Сьюзан быстро пришла в себя и, встав с кресла, протянула Сириусу руку:

— Приятно встретить воспитанного человека.

Блэк мимолетно коснулся губами протянутой руки. Вот ведь воспитание — ничем не вышибешь.

— Ты с ним осторожнее, Сьюзан, — хмыкнул Джеймс со своего места, — он почти женат, вообще-то, — и с намеком в голосе добавил: — Хоть и упорно скрывает дату.

— А я ни на что не претендую, — беспечно отмахнулась девушка.

Северус вдруг понял, что она действительно не испытывает к Блэку романтического интереса. Подобные девушки встречались столь редко, что это казалось настоящим чудом. Невольно появилось уважение к ней: все-таки обаянию Блэка сложно было противостоять.

Сириус намек друга проигнорировал и рухнул рядом с ним на диван.

— Нашел что-нибудь? — уже совершенно серьезно обратился он к Северусу.

Тот обреченно покачал головой. Сириус переглянулся с Джеймсом и протянул руку:

— Дай гляну, может, вместе что поймем.

Протянув ему свои расчеты, Северус улыбнулся, уже не сдерживаясь. Смешно все-таки, как они смогли стать друзьями после стольких лет вражды?

* * *

Дикая мысль о том, что один из крестражей может быть спрятан в Хогвартсе, пришла в голову Джеймсу.

— Если Волдеморт для крестражей берет значимые для него предметы, то и прятать он их может в значимых для него местах. А какое может быть значимое место для того, кто вырос в приюте? Конечно, Хогвартс.

— Да ну, ерунда, — усомнился Регулус. — Как бы он в школу проник незамеченным?

Бурные споры ни к чему не привели: каждый остался при своем мнении. Но когда Джеймс изложил свои соображения Дамблдору, тот неожиданно его поддержал:

— Хогвартс действительно для Тома очень значимое место. И однажды он был здесь — приходил просить у меня место преподавателя ЗОТИ, которое, естественно, не получил. Вполне может быть, что это была не единственная цель его визита. Обследовать школу, в любом случае, стоит.

Джеймс победоносно посмотрел на друзей.

— Ладно, пусть так, — согласился Северус. — Но Хогвартс — огромный замок со множеством тайных ходов и комнат, которые неизвестно как искать.

— Насчет тайных мест можешь не беспокоиться, — с легкой усмешкой заявил Сириус, — этот замок мы еще во время учебы излазили вдоль и поперек.

Дамблдор хмыкнул на его слова.

— Вот и прекрасно, — произнес он, и его глаза весело сверкнули за стеклами очков-половинок. — Значит, вам будет не сложно облазить его еще раз.

— А если вы, сэр, попросите мистера Филча вернуть нам некий пергамент, эта задача значительно упростится... — заявил Джеймс с нахальной улыбкой.

Дамблдор заинтересованно посмотрел на него и кивнул.

Прошел, наверное, целый час, в течение которого они говорили о чем угодно, только не о крестражах, когда Дамблдор вернулся с несколько потрепанным пергаментом в руках. Как будто он отвоевывал карту у Филча с боем, что, зная завхоза, было не так уж невероятно. Во всяком случае, тот наверняка пытался сопротивляться.

— Этот? — спросил директор.

— Да! — Сириус с Джеймсом одновременно протянули руки к карте, глаза у них засияли, точно звезды.

Ремус усмехнулся: дорвались до любимой игрушки. Впрочем, он тоже был рад возвращению карты: сколько времени они потратили на ее создание! Да и вообще, вещь весьма полезная. Сириус с Джеймсом благоговейно взяли карту в руки, переглянулись и вместе посмотрели на директора с одинаковыми шкодными улыбками. Как же они в одну секунду превратились в веселых беспечных школьников, которыми были еще так недавно — три года назад... целую вечность назад!

— Приготовьтесь узнать страшную тайну, сэр, — объявил Джеймс, — благодаря которой мы никогда не попадались, бродя по замку. Ну, почти никогда.

Он легонько коснулся палочкой пергамента, прошептав: «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость». На лицо Дамблдора было приятно посмотреть, когда он понял, что собой представляет невзрачный на первый взгляд пергамент. Наверное, еще никто не удивлял его так часто, как они. Ремус не выдержал и фыркнул. Марлин сдерживаться не стала и рассмеялась в голос, глядя на вытянутые лица Регулуса и Северуса.

— Представляем вам карту Мародеров, — рекламным тоном объявил Сириус, и они с Джеймсом обменялись довольными улыбками.

Дамблдор только головой покачал:

— Не устаю удивляться вашим талантам, мальчики.

— Эти бы таланты — да в нужное русло... — невинно заметил Ремус.

Эти двое как всегда только хмыкнули, а Дамблдор одарил их неожиданно задумчивым и даже слегка печальным взглядом.

Чтобы не натыкаться постоянно на школьников, многие из которых еще помнили Мародеров, операцию проводили во время уроков. Поиски решили начать с подземелий, являющихся владениями Слизерина, следовательно, наиболее близких Тому Риддлу. Перво-наперво друзья заглянули в слизеринскую гостиную, заблаговременно узнав пароль у директора. Не то чтобы они думали, что Волдеморт мог спрятать важную для него вещь в месте, где постоянно обитают десятки студентов, но мало ли — проверить надо было каждый уголок.

Просторная комната, оформленная в серебристо-зеленых тонах, встретила их тишиной и спокойствием: ввиду уроков, в гостиной никого не было. Немного полюбовавшись на зачарованное окно, в котором сменяли друг друга абсолютно фантастичные пейзажи, друзья разошлись в разных направлениях, чтобы обследовать каждый дюйм.

Как и следовало ожидать, ничего они здесь не нашли.

— Отрицательный результат — тоже результат, — оптимистично заключил Ремус.

Покинув гостиную, парни попросили карту показать все тайники, которые можно было найти в подземельях. Их оказалось не так уж и мало, но и тут ничего найдено не было.

После нескольких часов хождения по Хогвартсу, когда вдоль и поперек были исследованы все возможные тайные комнатки, закутки и даже ниши, а парни валились с ног от усталости, они так ничего и не обнаружили. Они сели прямо на пол в одном из коридоров, чтобы обсудить результаты и решить, как действовать дальше.

— Я уже не знаю, где еще искать, — обреченно вздохнул Джеймс. — Наверное, я был неправ, и Волдеморт ничего здесь не прятал.

Вдруг Сириус резко вскочил, хлопнув себя по лбу.

— Парни, мы — идиоты! — воскликнул он. — Выручай-комната!

Джеймс с Ремусом точно так же подскочили, ошарашено уставившись на него. Ну точно — идиоты: как же они могли забыть про нее!

Они со всех ног помчались на восьмой этаж к портрету Варнавы Вздрюченного. Как раз в этот момент прозвенел колокол, возвещающий об окончании занятий, и им пришлось пробираться сквозь толпу спешащих на отдых детей. Часто они слышали несущиеся вслед удивленные возгласы, узнавших их студентов, порой их окликали, но друзья ни на кого не обращали внимания. Запыхавшись, они добежали до нужного места и резко затормозили перед пустой стеной.

— О чем просить комнату? — спросил Джеймс, посмотрев на друзей.

— Наверное, чтобы она предоставила нам место, где все прячут.

Вид, который им представился в Выручай-комнате, был весьма экзотичным: она предстала громадным залом с высоким потолком, в глубь которого уходили завалы самых разнообразных вещей, казавшиеся настоящими башнями.

— Однако, — удивленно присвистнул Сириус.

— Пожалуй, стоит разделиться, — предложил Джеймс, на этот раз даже не пытаясь притянуть крестраж заклинанием.

Они двинулись каждый в своем направлении, тщательно просматривая горы спрятанных здесь когда-то вещей. Ремус медленно углублялся в лабиринт, с отчаянием понимая, что так они могут пробродить до глубокой ночи. Чего тут только не было: бутылки, шляпы, коробки, стулья, книги, оружие, метлы, биты для квиддича...

И вдруг... Ремус резко замер перед бюстом волшебника в пыльном парике, на голове которого красовалась потемневшая от времени, но по-прежнему красивая, изящная корона. От нее исходил столь мощный магический фон, что это могла быть только она — диадема Ровены Равенкло.

— Джеймс! Сириус! — крикнул Ремус, и через пару мгновений друзья появились рядом с ним.

— Нашел? — глаза у них возбужденно блестели.

Ремус кивнул и молча указал на бюст. Несколько мгновений они рассматривали диадему, а потом Ремус осторожно снял ее и завернул в заранее приготовленную ткань, хотя диадема, в отличие от кольца, не пыталась заставить надеть ее.

Выбравшись из Выручай-комнаты, Мародеры обнаружили, что уже совсем стемнело, а освещаемые неровным светом факелов школьные коридоры опустели.

В директорском кабинете они обнаружили только самого Дамблдора и Регулуса. Марлин с Северусом директор отправил в Орден с другим заданием, сказав, что в поисках ребята сами справятся, а опасность им в Хогвартсе никакая не грозит, так что не имеет смысла остальным зря тратить время.

Чрезвычайно довольный их успехом, директор предложил им отдохнуть и поесть у него, но Джеймс отказался, заявив, что его жена ждет, а Ремус с Сириусом, прихватив с собой и Рега, решили напроситься к нему на ужин. Все-таки Лили, действительно, очень вкусно готовила.