Забыв, начать сначала (гет)

Могучие волны мерно накатывали на белый песок и снова отступали вглубь лагуны.

Здесь, на побережье, от палящего африканского солнца спасали лишь близость воды и ветер, раскачивающий цветущие кроны деревьев, срывающий лепестки и фиолетовым дождем осыпающий все вокруг.

Сказочная картина — весеннее пробуждение природы. Пряные, терпкие запахи, яркие цветы, зелень. Не верилось, что это сентябрь. А здесь он именно такой. И это только начало, к декабрю жара обещала набрать обороты и стать по-настоящему нестерпимой.

Идущая вдоль берега девушка ловко увернулась от попытавшегося ухватить ее за ногу краба, которого тут же смыло в море набежавшей волной, и, мечтательно улыбаясь, подставила ладони ветру.

На фоне похожих на скалящихся мартышек облаков с дерева сорвалась стайка лиловых лепестков и, будто живая, неторопливо опустилась прямо к ней в руки, заставив восторженно рассмеяться. Волшебство, да и только.

Придерживая соломенную шляпу, она закружилась в густой тени деревьев, прислушиваясь к шепоту листвы, так похожему на голос отца, рассказывающего ей очередную красивую историю перед сном.

— В Южном полушарии Земли все наоборот, — вполголоса ласково говорил мужчина, подтыкая края одеяла под матрас деревянной кроватки. Его похожая на сахарную вату белоснежная шевелюра поблескивала в свете зажженных свечей фиолетовыми огоньками, — даже люди там ходят на руках! Вот так!

И, показав внимательно наблюдавшей за ним девочке, как именно надо ходить на руках, отдышавшись, добавлял:

— Завтра тебе обязательно надо будет потренироваться! Вдруг окажешься где-нибудь в тех краях, а как правильно ходить, знать не будешь?..

Все в мире не случайно.

Спустя годы, окончив школу, она действительно оказалась в “тех краях”.

Правда, первое знакомство с далекой и незнакомой страной вышло довольно-таки необычным, как, впрочем, и многое в ее жизни.

Картинки из прошлого закружились перед глазами, возвращая во времена, когда она впервые встретилась со своим будущим мужем.

Перемещение порталом должно было завершиться прохладным кабинетом директора Естественно-научной Академии, в которой ее ожидали для принятия вступительного экзамена, а на деле закончилось тем, что она очутилась посреди раскинувшегося насколько хватало глаз дикого африканского буша под раскаленным добела солнцем.

Ослепленная ярким светом, она поначалу была ошеломлена внезапно обрушившимся на нее шквалом впечатлений и звуков.

Звон, стрекот и пощелкивание множества насекомых здесь непрерывно перекликались с чириканьем птиц и шелестом высокой травы, в которой на небольших камушках грелись под солнцем разноцветные ящерки.

Пахнувший в лицо знойный воздух, полный незнакомых ароматов, вызывал в горле сухой кашель.

В первые мгновения ее воображение настолько поразила непривычная действительность, что она даже усомнилась в реальности увиденного. Все вокруг казалось ей иллюзией — не иначе как испытательным заданием для поступления в академию.

Но даже самый качественный фантом просто не мог быть настолько подробным!

Дикие животные в панике шарахались от полной решимости найти разгадку несуществующего задания незнакомки, с невероятной любознательностью всюду сующей свой нос.

Она бы наверняка в тот день повстречалась и с менее пугливыми, и более недружелюбно настроенными представителями африканского буша, если бы не заметила его...

— Эй, это такой вид приветствия, да?

Стоя вверх ногами, как учил отец, она видела приближающиеся к ней ноги в потрепанных сандалиях, которые остановились где-то в метре от нее.

— Привет, меня зовут Полумна, — с трудом проговорила она, наблюдая за тем, как запыленные пальцы на ногах незнакомца удивленно приподнялись. — А тебя как?

Помедлив, владелец сандалий с незнакомым акцентом протянул:

— Ты забавная...

И отступил на пару шагов назад.

Она только собиралась проанализировать, чем могла обидеть собеседника, как прямо перед ней сначала мелькнули чьи-то руки, а через мгновение напротив ее лица показалась сияющая улыбкой от уха до уха рыжеволосая физиономия незнакомца.

— Привет, я Рольф! Ты хорошо держишься на руках, тренировалась?

— Угу, по утрам, — ответила Луна, с удивлением отмечая огромное количество веснушек на лице нового знакомого.

— Круто! — восторженно отозвался парень. — А пять минут простоишь?

Его взгляд лучился энтузиазмом.

Прикинув, сколько она уже стоит вверх ногами, Луна положительно кивнула, и Рольф начал вслух считать секунды. А она, в свою очередь, веснушки.

От полуденной жары капельки пота, катившиеся по спине, сильно щекотали кожу. Наверно, ее новому знакомому было нелегко, заметила Луна, наблюдая за тем, как постепенно краснело от напряжения его лицо.

— Все! — облегченно выдохнул парень, дойдя до трехсот. Он, видимо, собирался снова встать на ноги, когда рука Луны вцепилась в его рубашку.

— Подожди, их гораздо больше! — запротестовала она, дергая ничего не понимающего Рольфа за воротничок. — Я почти досчитала!

Однако она явно не рассчитала силу рывка, к которому парень был совсем не готов. Потеряв равновесие, они оба с глухим вскриком рухнули в выгоревшую траву.

Прятавшиеся в листве насекомые с громким стрекотом разлетелись в разные стороны.

— Триста двадцать три! Никогда столько не видела! — с воодушевлением сообщила она склонившемуся над ней Рольфу, который, перестав потирать ушибленную макушку, протянул ей свою руку.

— Чего триста двадцать три? — поинтересовался он, помогая новой знакомой подняться на ноги.

— Веснушки. У тебя на лице их триста двадцать три, — уверено сообщила Луна, отряхивая с бридж и футболки сухие травинки.

— Правда? — удивился Рольф. Отлепив со лба влажную от пота челку, он указал еще на несколько едва заметных рыжих пятнышек. — Но эти ты наверняка не считала!

Парень похлопал по карманам, проверяя все ли на месте, но не найдя то, что искал, огляделся вокруг.

— Потерял что-то?

— Ага, — он присел на корточки и, пошарив в густой траве, вытащил оттуда палочку из красного дерева. Определенно волшебную. Отряхнув от пыли, он буднично сунул ее себе за ухо и, обернувшись к новой знакомой, спросил: — кстати, ты как тут оказалась?

Луна оглянулась вокруг: повсюду в высокой траве на земле цвета красноватой охры сквозь дрожащий от жары воздух виднелись изогнутые силуэты деревьев с плоскими кронами. Действительно, как? Не иначе как вмешательство магии.

Она неопределенно пожала плечами, решив быть откровенной.

— У меня был портал в академию. Но, когда перемещение уже почти закончилось, я оказалась почему-то не в кабинете директора, а тут.

Стоящий перед ней парень задумчиво потер подбородок, на котором тут же образовалась небольшая щетина.

Интересно, а если потереть подольше, появится бородка?

— Боюсь, это моя оплошность... — признался, наконец, Рольф. Луна заметила, как вокруг головы нового знакомого закружило несколько мозгошмыгов. — Я пробовал новый барьер, и, похоже, он как-то изменил координаты твоей аппарации. Но это не проблема.

Он нетерпеливо отмахнулся от подлетевшего слишком близко к нему мозгошмыга, подобрал с земли шляпу с загнутыми полями и напялил ее себе на голову, чем тут же отпугнул назойливых насекомых и вызвал еще больший интерес у Луны.

— Ты на какой факультет поступать собралась?

— Магозоологии, конечно, — откликнулась она, оглядываясь вокруг в поисках своей сумки, которую бросила прежде, чем поприветствовать африканера.

По ее мнению, заданный новым знакомым вопрос был донельзя странным. Разве можно было представить более интересный факультет?

Парень в ответ ликующе хохотнул и хлопнул в ладоши.

— Ха, тогда проблем нет! Считай, что ты принята.

Он отбежал на пару шагов от нее и, поправив запыленный воротничок выцветшей рубашки, театрально откашлялся:

— Позволь представиться — внук основателя факультета магозоологии Естественно-научной Академии Дурбана — Рольф Саламандер!

Он сорвал с головы шляпу и, поклонившись, с чувством повозил ею по земле.

— Полумна Лавгуд, дочь главного редактора журнала “Придира”, известного исследователя редких и загадочных существ, — решив не оставаться в долгу, продекламировала Луна. Она сделала перед парнем реверанс и миролюбиво добавила, — но вообще-то, друзья зовут меня Луной. Ты тоже можешь.

— Луна... — приблизившись, протянул парень, пытливо всматриваясь ей в глаза, как будто ожидая увидеть в них отражение чего-то необычного. — Мне нравится! А теперь, когда мы обменялись заслугами наших предков, предлагаю все-таки отправиться в Академию. Знаменитое имя деда, знаешь ли, не дает особых льгот друзьям его внука.

И, забрав из рук Луны сумку, он легко закинул ее себе на плечо рядом с собственным рюкзаком, который был сплошь увешан разными ножичками, крючками и другими интересными приспособлениями.

Шагая перед ней по высокой траве, он, не умолкая, рассказывал забавные случаи из жизни, пока, наконец, они не остановились на довольно большом расстоянии от стада коричнево-палевых антилоп, чьи белые брюшки сверкали на солнце, когда животные, играя, вдруг резко перепрыгивали друг через друга.

— Как относишься к перемещению на спрингбоках? — обернувшись к новой знакомой, спросил Рольф, оценивающим взглядом посмотрев сначала на Луну и себя, а затем на животных. И добавил: — Правда над их ростом придется поколдовать...

— Ни разу не пробовала, — заворожено наблюдая за прыгунами, откликнулась Луна.

Переведя восторженный взгляд на своего спутника, она добавила:

— Но я бы очень хотела это изменить!

Путешествие на спрингбоках, организованное Рольфом, стало первым в череде невероятных приключений, которыми с тех пор полнилась ее жизнь в этой такой разной и полной контрастов стране.

Казалось бы, все это происходило совсем недавно, однако же...

— Миссис Саламандер, наконец-то вы вернулись!

Знакомый голос заставил вынырнуть из воспоминаний о своем первом знакомстве с Африкой, с которого минуло уже несколько лет.

Прямо перед Луной из плотных зеленых зарослей, сплошной стеной тянущихся вдоль побережья, выскользнул чернокожий гигант и, почтительно поклонившись, в нерешительности застыл на месте.

Бронзовая кожа парня блестела, смазанная пахучими маслами и жиром, а на лице застыло сосредоточенное, серьезное выражение.

— Мамба, — ничуть не удивившись, откликнулась Луна. — Я ожидала встретить тебя еще у Логова ушастого сокола...

Склонив голову на бок и одарив здоровяка одобрительным взглядом, она похлопала его по лоснящемуся плечу, поправила висящее на нем на перевязи тяжелое ружье и продолжила неторопливо идти намеченным маршрутом. По пятам бесшумно следовал Мамба.

— Я опоздал. Рассчитывал, что вы появитесь позже, — смущенно потупив глаза, мямлил чернокожий парень, постоянно цокая и прищелкивая языком при разговоре.

Очень забавная речь. Но ему это шло. Так же, как и ожерелье из множества бус и перьев, которое позвякивало и шуршало в такт его шагов.

Одна из подвесок ярко-красного цвета особенно приковывала взгляд — туманный ореол пульсировал и вился вокруг нее, видимо, оставаясь абсолютно незамеченным для самого носителя украшения. Забавная вещица, раньше ее, кажется, не наблюдалось. Надо будет позже узнать, откуда она у него.

Луна поправила съехавшую на глаза соломенную шляпу и задумчиво всмотрелась в пестревший яркими цветами массив джунглей.

Перепархивая с ветки на ветку, одновременно с ними двигалась маленькая серо-коричневая птичка, призывно чирикая. Луна отвлеклась, слушая увещевания их пернатой спутницы, которая всем своим суетливым поведением пыталась показать путникам необходимость следовать за ней вглубь джунглей.

Из-за спины как сквозь стекло доносился монотонный голос чернокожего парня, продолжавшего что-то ей рассказывать.

— Вы ведь помните про сегодняшний день? — долетел до нее неуверенный вопрос Мамбы, прервавший уговоры серой пичуги. — Пойдете на праздник?

— Не сейчас, — улыбнувшись, произнесла она вслух и, махнув продолжавшей пищать птахе, отвернулась в сторону океана.

Волна за волной набегала вода на узкую береговую полосу, принося с собой морские дары и унося их назад в соленые глубины. Совсем недалеко от них на песок вымыло знакомого крабика, который упорно замельтешил в их сторону.

— Сейчас и не надо. Еще слишком рано, — откликнулся шедший чуть позади нее Мамба, подумавший, что девушка ответила ему. — Но вечером в краале[1] вы должны дать ответ Нсибе.

Луна в ответ сдержанно хихикнула и, приподняв края юбки, прошествовала мимо собиравшегося ухватиться за длинную ткань членистоногого.

Кто бы мог подумать, что местный шаман окажется таким непонятливым?

Обернувшись, она сочувственно взглянула на друга, испытывавшего заметное замешательство от этого разговора, и пожала плечами.

Из джунглей веяло влажным, терпким запахом диких цветов, от которого приятно кружилась голова. Казалось, тропический лес тихо зовет тебя пройтись по еле заметным в густой растительности тропинкам, манит своими тайнами.

— Я не стану супругой твоему брату, Мамба. Извини, я замужем.

По ее мнению, подобного ответа было достаточно для того, чтобы объяснить ее нежелание идти на праздник выбора невест, ежегодно проводящийся в их племени с наступлением осени, но, видимо, Мамба считал иначе. Крепкая ладонь перехватила ее руку, заставив развернуться.

На нее исподлобья смущенно смотрели черные глаза негра, который, казалось, сам был в шоке от своей дерзости. Поправив висящее на плече ружье и пересилив охватившее его колебание, он все же сказал:

— Ваш муж погиб, миссис Саламандер...

Как будто в ответ на его слова, в воздухе раздалась протяжная грустная трель.

— Он пропал, а не погиб, — на автомате возразила Луна, чувствуя, как ее взгляд против воли становится стеклянным.

Приятное ощущение, надо сказать. Мир вокруг продолжает куда-то стремительно двигаться, нестись, как толпа диких гиппогрифов, а твои мысли пребывают в первобытном покое. И ни одного мозгошмыга — полное отсутствие эмоций. Лишь четкая убежденность в том, что сказанные слова должны были быть произнесены. Луна давно привыкла доверять своим чувствам. Иногда даже создавалось впечатление, что сама магия, которой, казалось, дышало все вокруг, подсказывает ей следующий шаг. Шаг на пути к очередной разгадке. Вот и сейчас, как и каждый раз, когда речь заходила о смерти мужа, заученная фраза сорвалась с ее губ, немного приближая к заветному ответу. Зачем — вот в чем вопрос. Ведь в смерти Рольфа она была абсолютно уверена.

— Прошло больше пяти лет с тех пор, как его видели. Разве этого недостаточно?

— Видимо, нет... — с отсутствующим видом произнесла Луна, пытаясь вернуться к действительности.

Зацепившись взглядом за пульсирующую красную бусину на груди чернокожего охотника, она несколько раз моргнула и, наконец, поборола наваждение.

Вернулся привычный мир, наполненный звоном цикад и других насекомых, скрывающихся в густой листве.

— Может, Нсибе следует взять в жены Лерато? Ей, кажется, давно нравится твой брат, — предложила Луна, провожая укоризненным взглядом вспорхнувшего с ветки цветущего дерева ярко-розового фвупера, песня которого, по-видимому, и заморочила ей голову. Птица издала на прощание обиженную трель и скрылась в ветвях.

— Может и так, — согласился Мамба, но при этом выражение его лица сильно изменилось. Понизив голос до шепота, он с опаской произнес, — только ходят слухи, что она Имбулу...

Брови волшебницы против воли удивленно поползли вверх.

— Женщина-ящерица? Хм, а это вполне объясняло бы наличие у нее хвоста... — задумчиво проговорила Луна, вызвав подобным ответом настоящий ужас в глазах чернокожего.

— Вы видели хвост? У нее есть хвост?!

— О, не переживай так, он вполне мог быть результатом неудачного эксперимента с превращениями, — буднично заметила она. — А судя по твоей реакции, становится понятно, почему она побоялась обратиться за помощью к Нсибе. Вы бы, наверно, не разбираясь, сразу запустили в нее ассегай[2] или, что еще хуже, убивающее заклятье?

Парень в ответ напряженно кивнул, но Луна с облегчением отметила, что он начал сомневаться. Хороший знак.

Сплетни и пересуды часто окутывали своим темным ореолом наиболее красивых и одаренных представительниц племени Мамбы. Особенно в последние несколько поколений, когда редкая девушка племени могла похвастаться сильным магическим даром. Да и даром вообще.

А Лерато могла. Луна видела ее лишь несколько раз, но и их было достаточно, чтобы заметить пылающую ауру начинающей предсказательницы, общающейся с духами предков и помогавшей шаману — а по совместительству еще и брату Мамбы — Нсибе проводить большинство обрядов.

У девушки не все получалось (как в случае с хвостом), но это было и не удивительно. Лерато, справедливо опасаясь зависти со стороны соплеменниц, училась всему сама. А при таком подходе ошибки неминуемы.

— Нсибе нужна жена, миссис Саламандер, — хмурясь, вновь заговорил Мамба. — Такая, как вы.

— Я уверена, что Лерато... — начала было Луна, но ее прервал голос друга.

— Речь не о ней, кем бы она ни была, — прищелкивая языком, раздраженно проговорил Мамба. Кажется, ему начинало надоедать в сотый раз объяснять ей истины, известные каждой девочке их племени с малолетства. — Вы же знаете наши законы. Ваш дом стоит на территории, где не положено, чтобы женщина жила одна, если только ей не перевалило за пятьдесят. К тому же, в апреле вашим сыновьям исполнится шесть, а мальчиков в этом возрасте должен воспитывать мужчина...

Обреченно вздохнув, Луна возвела глаза к небу.

Пока ее муж — Рольф Саламандер — ходил вместе с племенем Мамбы в джунгли, разговоров, подобных сегодняшнему, не случалось. Он находил и изучал редких магических животных, попутно обучая жителей племени разным премудростям цивилизованной магии. А они, в свою очередь, уже не одно поколение позволяли его семье спокойно жить на их территории.

Равновесие — главная ценность племени Мамбы. И когда Луна осталась одна — равновесие было нарушено.

Отметив про себя, как забавно хмурится чернокожий друг, когда нервничает, Луна нетерпеливо передернула плечами. Их разговор зашел в тупик.

— Кто знает, что может произойти с наступлением похолоданий, не так ли? — загадочно сверкнув серыми глазами, нараспев ответила Луна и легко выскользнула из хватки парня, как будто он ее и не держал вовсе.

Апрель. Ох уж это шестое чувство. Кажется, ответ на свой вопрос она получит именно в день рождения сыновей.

Скинув с ног сандалии, в которые успел порядком понабиться песок, она перевязала их ремешки между собой и, перекинув получившуюся связку через плечо, устремилась дальше вдоль берега.

Легко вальсируя по кружевной тени деревьев, ей довольно долго удавалось не ступать на освещенные солнцем участки раскаленного песка, пока она, наконец, не достигла места, где джунгли дальше отступали от воды, открывая взору широкую полоску пляжа.

Губы сами собой растянулись в улыбке, когда она увидела картину, представшую перед глазами.

Двое белокурых малышей, по уши испачканных в песке, с азартом носились по пляжу, чем-то закидывая друг друга.

На первый взгляд — вполне обыденная картина, если бы не одно “но” — они не касались ногами песка.

— Миссис Саламандер, они что... — начал было догнавший ее Мамба, лицо которого озарилось детским восторгом при виде развлечения мальчиков, резвящихся в воздухе, будто в воде. О неприятном разговоре, он, кажется, совсем забыл.

— Левитируют, — буднично закончила за него Луна, в голове которой уже родилась одна забавная идея. — Ты слышал про веретенниц? Нет? Отец прислал несколько этих насекомых из своего путешествия по Австралии. От их укусов ты начинаешь парить в воздухе. А если съесть хотя бы одну, можно летать постоянно. Правда, от такой передозировки на землю ты уже вряд ли когда-нибудь опустишься...

Бросив обувь на песок и пошарив в карманах юбки, Луна вытащила на свет горсть пойманных ею фиолетовых лепестков и, набрав побольше воздуха, изо всех сил дунула на ладонь.

Будто живые, лепестки вереницей устремились к воде, возле которой дети увлеченно носились друг за другом, не замечая ничего вокруг.

Один из мальчиков зачерпнул горсть песка и, слепив из него небольшой комок, замахнулся, собираясь запустить его во второго, как вдруг его отвлек закружившийся вокруг фиолетовый хоровод. Яркими каплями он взмыл над их головами и с негромким “вж-ж-жик” рассыпался разноцветным дождем.

— Мама! — хором завопили мальчики в ответ на внезапную шутливую атаку незаметно приблизившейся к ним матери.

Ветер все-таки сорвал с ее головы соломенную шляпку, открыв взору такие же, как у сыновей, светлые волосы.

Точнее, такие же, как были у ее сыновей до того, как цветочным дождем их с головы до ног перекрасило в фиолетовый.

— Круто! — восторженно воскликнул один из детей, глядя на сменившего цвет брата. — Мам, а у меня такие же фиолетовые волосы?

— Мам, а можно их оставить? — не дожидаясь ответа матери, заканючил второй и нетерпеливо перекувырнулся в воздухе.

— Только без веретенниц, — согласилась Луна, выжидательно подставив ладонь.

Мальчики нехотя достали из карманов когда-то ярко-синих насекомых, которые, похоже, были сильно недовольны своим новым цветом. Жужжа и крутясь вокруг своей оси, они попытались ужалить протянутую руку, но Луна вовремя успела ткнуть в их сторону волшебной палочкой, негромко произнеся ”Иммобилус”.

Две веретенницы бесшумно упали ей на ладонь, вызвав досадливый вздох со стороны детей.

— А мы рассчитывали, что ты полетаешь с нами... — разочарованно проронил один из мальчиков, провожая грустным взглядом исчезнувших в кармане юбки матери насекомых.

— На следующей неделе обязательно, Лоркан, — миролюбиво откликнулась Луна, беря обоих детей за руки. — Вас Чита отвела домой пообедать?

Лоркан замотал головой, а откуда-то сбоку послышалось недовольное фырканье.

— О, Чита! Вижу, ты успела поймать мою шляпу!

Луна опустилась на колени и забрала из пасти незаметно появившегося на берегу гепарда свой головной убор.

Весь вид пятнистой кошки говорил о том, как она относится к тому, что хозяйка в ней сомневается.

— Хорошая девочка! — похвалила Луна, погладив Читу по голове.

Не обращая внимания на горделиво выпятившего грудь гепарда, дети тотчас попытались забраться дикой кошке на спину, но из-за левитации у них ничего не вышло, и они просто принялись летать вокруг нее, строя смешные рожицы и стараясь разозлить сохранявшее невозмутимость животное.

— Как насчет небольшой прогулки за медом? Вы за? — поинтересовалась у сыновей Луна, отвлекая внимание от Читы и частично убирая краску с их одежды и кожи.

— Да! — хором ответили дети, только сейчас заметив у кромки джунглей ожидающего их Мамбу.

С радостными возгласами они помчались к чернокожему охотнику, оставив, наконец, облегченно выдохнувшего гепарда в покое.

— Кто тут у нас такой? Неужто два небесных духа спустились на землю поприветствовать меня? — улыбаясь широкой белозубой улыбкой, спросил великан и, прислонив ружье к изогнутому стволу растущего рядом дерева, широко развел могучие руки.

— Мамба! — с диким восторженным криком завопили мальчишки, когда негр подхватил их подмышки и быстро-быстро закружил.

Со стороны Мамба напоминал ветряк с разноцветными лопастями: попеременно мелькали то фиолетовые шевелюры детей, то их оранжевые бриджи.

Он остановился только тогда, когда не выдержавший такой круговерти Лисандр запротестовал:

— Хватит! Меня сейчас стошнит!

Опустить мальчика на землю не получилось — в полуметре от поверхности он завис, зажимая ладошкой рот.

— Да ладно тебе, Лисандр! Это было круто! Мамба, покружи меня еще! — с горящими глазами потребовал Лоркан, по-турецки скрестив ноги и паря в воздухе напротив охотника.

Поравнявшись с компанией, Луна успокаивающе положила ладони на плечи сыновей.

— А вот и наш медовый проводник! — обратила она внимание Лоркана и Лисандра на невзрачную птичку, продолжавшую призывно щебетать с ближайшей ветки. Незаметно проверив, на месте ли защитные обереги детей, Луна спросила: — Все готовы следовать за ним в джунгли?

В ответ Лоркан горделиво распрямил плечи и, пихнув начавшего приходить в себя брата локтем, выжидательно уставился на мать.

— Тогда начали! Летите строго за птицей!

Повторять дважды не пришлось. Малышня подорвалась с места и устремилась в зеленую гущу листвы, по пятам преследуя невзрачную птичку, на спинке у которой мелькали небольшие желтые пятнышки.

— Чита, проследи, пожалуйста, за ними, — попросила Луна.

Проводив взглядом исчезающие в зарослях серо-голубые пятна шкуры гепарда, напоследок махнувшего длинным хвостом, Луна и Мамба неторопливо двинулись следом.

Стоило им сделать с десяток шагов, как обступившая их со всех сторон буйная растительность прочно отрезала звуки прибоя и шума моря, только что доносившиеся позади них.

— Миссис Саламандер, вам наверно неприятна эта тема, но скажите, тот человек — пришедший из джунглей — Одноухий. Он вернется?

Луна чувствовала, как пытливые черные глаза Мамбы цепко следят за ней и окружающими зарослями. Вокруг раздавались звон и пощелкивание тысячи видимых и невидимых насекомых.

Она неопределенно пожала плечами. Как ответить ему на вопрос, ответа на который она пока и сама не знала?

Вспоминая сегодняшнее путешествие в Лондон, Луна невольно поежилась, будто от холода.

Вот уже четвертый год третьего сентября она продолжала приходить к фонтану в Министерстве Магии, как они и договаривались с Джорджем. И вот уже четвертый год он там так и не появился...

Сегодня в атриуме ей посчастливилось встретить Гермиону. Она попыталась через нее узнать судьбу Джорджа Уизли, одноухого парня, однажды вышедшего к их дому из джунглей. Та первая встреча, произошедшая на другом конце земли, была действительно неожиданной, учитывая, что видела она его в последний раз еще несколько лет назад в Англии на похоронах его брата-близнеца.

Однако сегодня, когда Луна озвучила свой вопрос, бывшая подруга посмотрела на нее как на сумасшедшую. Что, впрочем, не ново.

— Полумна, Луна, — стоящая перед ней Гермиона Уизли старательно пыталась подобрать правильные слова, которые бы не задели временами обидчивую и весьма странную выпускницу “синего” факультета.

Луна почти видела, как слова правильными строчками выстраиваются в голове Гермионы и уже только потом она начинает их зачитывать.

— Ты, наверно, тогда не читала газет и не знаешь... Джордж умер три года назад. После гибели Фреда ему было очень тяжело, мы даже не знали, насколько все плохо, — Гермиона понизила голос и, опустив глаза, тихо добавила: — он лишился рассудка...

Луна понимающе покачала головой. Семейные скелеты в шкафу.

Что-то слишком много их скопилось в одном семействе Уизли.

Однако, Гермиона, похоже, так не считала. Она не собиралась посвящать ее в подробности. Слишком много лет минуло. Луна в памяти Гермионы, как и многих своих бывших сокурсников, осталась всего лишь одним из членов школьного клуба ОД, немного странной, не от мира сего девочкой, верящей в мозгошмыгов, Полоумной Лавгуд.

Времена, когда Гермиона считала Луну своим другом, прошли. Наверно, так закончилось детство. Не война ускорила его окончание — нет. Время и одиночество. Война наоборот объединяла всех, заставляла больше общаться друг с другом, помогать. Надежда сплачивала абсолютно разных людей.

Но потом радость победы вскружила всем голову. И не совсем обычная по характеру студентка оказалась забыта.

Один Гарри Поттер еще какое-то время поддерживал с ней связь: писал, приезжал; но и от него уже несколько лет ничего не было слышно.

Жизнь друзей закружилась, наполненная бешеным вихрем событий, в котором ей почему-то не нашлось даже крошечного местечка...

Впрочем, это и к лучшему. Она нашла свое место, а с Гермионой у них никогда разговора не получалось. Там, где логика должна была уступить место фантазии, у Гермионы — лучшей ученицы школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, мозги напрочь отказывались уступать свою пальму первенства воображению.

— Тебе, наверно, неловко об этом говорить? — сочувственно поинтересовалась Луна, похлопав по плечу сдержанно поджавшую губы Гермиону, видимо, не слишком довольную вторжением в ее личное пространство. — Мне тоже было сначала не по себе получать от людей соболезнования по поводу долгого отсутствия Рольфа...

— Твоего мужа? — уточнила Гермиона, заправляя за ухо выбившийся из прически локон. — Соболезную. Я слышала, в логове нунду обнаружили только его одежду, но...

— Он вернется, — холодным тоном, оборвала не успевшую договорить Гермиону, Луна, не желая вспоминать тот убийственный поход ее отряда, когда она как никогда была близка к тому, чтобы последовать за погибшим мужем. Если бы не Джордж, она бы тогда оттуда живой точно не вернулась... — Он просто заблудился. Слишком далеко в джунгли ушел.

И неважно, что эти слова не правда. Так надо. Она чувствует. Сама магия нашептывает фразы, а Луна лишь озвучивает их. Когда-нибудь она узнает, зачем.

— Но я слышала, что... — попыталась продолжить Гермиона, но выслушивать ее мнение у Луны не было желания.

Она нетерпеливо отмахнулась и быстро поцеловала собеседницу в щеку.

— Что ж, была рада увидеться. Передай мои соболезнования мистеру и миссис Уизли. Сожалею, что так поздно. Думаю, у отца наверняка найдутся старые номера газет за тот год.

Луна протянула руку замершей в нерешительности Гермионе, которая машинально пожала ее ладонь, но не выпустила.

— Знаешь, в газетах тогда писали полную чушь... — неуверенно произнесла Гермиона, для которой, похоже, вопрос правды до сих пор оставался больной темой.

Стараясь игнорировать взгляды снующих мимо сотрудников, с интересом поглядывающих в сторону их парочки, Гермиона потянула Луну прочь от золотого фонтана в другой зал, откуда отправлялись лифты на все уровни министерства.

Заняв место у входа в одну из кабинок, на дверях которой светилась жирная желтая надпись “НЕ РАБОТАЕТ” и в скобках уже красная приписка “(падает)”, Гермиона встала напротив нее и, пытливо всматриваясь ей в глаза, шепотом спросила:

— Ты помнишь Анджелину Джонсон из Гриффиндора?

Дождавшись ответного кивка, она продолжила:

— После войны они с Джорджем собирались пожениться, даже поехали к ее родственникам за благословением. Они живут где-то в южной Африке, возможно, даже недалеко от вас. И там он пропал. Анджелина была в панике. Организованные поиски ни к чему не приводили, Рон уже сам хотел отправиться на его поиски, когда от Джорджа пришло письмо: “Не ищите. Вернусь, когда сам решу”. И все. Отправленные на его адрес совы возвращались ни с чем. Не могли найти адресата. И вот, спустя год, он действительно появился в Норе и... — Гермиона понизила голос, прежде чем закончить предложение, — миссис Уизли хотела, чтобы они поговорили, помирились. Мы оставили их всего на полчаса, а когда вернулись, он пытался убить Анджелину.

Карие глаза бывшей Гриффидорки осуждающе сверкнули из-под сведенных бровей, когда Луна в ответ лишь вздохнула и безразлично отвела взгляд.

Все это она уже знала. Но ведь Джордж был жив, она это чувствовала, а значит вся история, рассказанная Гермионой, — ложь.

Начищенные до блеска строгие черные туфли стоящей напротив нее заместительницы начальника Отдела Тайн, Гермионы Уизли, нетерпеливо стукнули каблучками по черным плитам каменного пола.

Наверно, в сравнении с ними, ее открытые сандалии могли смотреться странно, ведь на улице осень, а весь наряд Луны кричал о лете, солнце и море.

— Луна, ты, наверно, не так часто посещаешь отца, да? — внезапно переводя тему, поинтересовалась Гермиона, на щеках которой появился смущенный румянец.

— На праздники, раза три в год, — нахмурив белесые брови, ответила Луна. Она не понимала, к чему клонит бывшая гриффиндорка.

Зато Гермиона удовлетворенно хмыкнула. Видимо, она предполагала такой ответ.

— Знаешь, после войны в магическом мире все несколько изменилось... — демонстративно наблюдая за исчезающими в соседнем лифте волшебниками, осторожно продолжила свою мысль бывшая подруга. — Постарайся не снимать капюшона в магических кварталах, пока не отрастут волосы.

— Почему? Что не так с моей прической?

Луна коснулась рукой своих всклокоченных волос и, с трудом дотянув самую длинную прядь до кончика носа, попыталась разглядеть, что могло оказаться не так. Этим она, похоже, еще сильнее смутила собеседницу.

— Сейчас такую прическу носят только те ведьмы, которые состоят в кровном родстве с Упивающимися Смертью, — Гермиона нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — И у тебя могут возникнуть проблемы...

Брови Луны удивленно взлетели вверх.

— Никогда бы не подумала, что длина волос может быть связана с Упивающимися.

Гермиона скептически фыркнула и, пробормотав себе под нос что-то напоминающее: ”зато о морщерогих кизляках ты, видимо, очень много думала”, постаралась сохранить на лице терпеливую улыбку.

— Тем не менее, постарайся не забывать о капюшоне. Или, если хочешь, я могу отрастить тебе волосы.

Как бы ни был велик соблазн понаблюдать за тем, как бывшая мисс Всезнайка попытается исправить ее прическу, время было дороже.

— Боюсь, ничего не выйдет. Мне посчастливилось поймать неудачное заклятие. Одна начинающая предсказательница практиковалась подрезать кусты, так, чтобы они не росли больше, а я оказалась слишком близко от места событий... Но, спасибо за заботу. Рада была увидеться!

И, не дожидаясь ответа, она поспешила прочь от задохнувшейся от негодования Гермионы, которая явно не все сказала.

Стремясь поскорее покинуть здание министерства магии через каминную сеть, Луна быстро прошла в следующий зал. Минуя фонтан, она еще раз внимательно оглядела толпящихся в холле волшебников, но не найдя того, кого искала, зачерпнула горсть летучего пороха и уже через секунду исчезла во всполохе зеленого пламени.

Несколько перемещений, и она снова дома. Знакомый ветер с моря и песок под ногами немного успокоили ее.

Ничего нового она так и не узнала за сегодняшний день. Лишь нарисовала по возвращении домой в блокноте четвертого грустного человечка рядом с портретом Джорджа Уизли.

На страницах потертого альбома, который она вела с девяти лет, мелькало множество лиц: изображения родителей, друзей, бывших друзей, новых друзей, Рольфа, детей и... Джорджа — парня, не давшего ей окончательно отстраниться от реальности и уйти в мир грез после гибели мужа.

Обернувшись к идущему рядом с ней чернокожему другу, Луна вспомнила про его вопрос о том, появится ли еще Джордж, и пожала плечами.

— Не знаю, что тебе ответить, Мамба. Я надеюсь, просто надеюсь...

Она зашагала быстрее. Вдалеке виднелся просвет и слышались возбужденные голоса детей.

Отодвинув в сторону покрытые мхом лианы, они с Мамбой вышли на небольшую поляну, у края которой ютилось сложенное из подручных материалов жилище пожилых сквоттеров-магглов. Жалкая халупа производила впечатление ледяной избушки, на которую внезапно обрушилась оттепель — настолько она казалась оплывшей.

Муж с женой, обосновавшиеся в ветхом домике в глубине джунглей, перебрались в эти края лет десять назад. Без каких либо средств к существованию, они самовольно облюбовали себе удаленную от близлежащих поселений полянку и жили, перебиваясь, как могли.

Как случилось, что эта пара оказалась в таком бедственном положении, Луна не знала.

Наблюдая за маленькой сухонькой старушкой, прячущей худые руки в аккуратном переднике и с улыбкой следящей за копошащимися в земле мальчиками, рядом с которыми с каким-то собачьим азартом возилась Чита, она никогда бы не подумала, что эта пожилая женщина живет в таких тяжелых условиях. Похоже, чета сквоттеров пыталась, несмотря на обстановку, жить как раньше. Как будто вокруг не джунгли, а обычный зеленый садик, и позади не хибара, а аккуратный домик с выбеленными стенами.

Она много раз звала стариков переехать к ним, но они всегда вежливо отказывались, стыдливо отводя взгляд. Их право, конечно.

— Мам, мам! Ты только погляди — птичка действительно привела нас к меду!

Перепачканные в черноземе сыновья с ликованием продемонстрировали ей вырытое из земли гнездо лесных пчел.

Оба крепко стояли ногами на земле, видимо, действие жалящего укуса веретенниц закончилось.

Луна присела рядом с Лорканом и Лисандром, позади которых горделиво пристроилась Чита, и, отломив кусочек сот, протянула его птахе. Их медовый проводник мгновенно накинулся на лакомство, как будто только этого и ждал.

— Не забывайте делиться с птицей, — напутствовала она малышей, отламывая от пчелиного гнезда еще кусочек. — Иначе она может обидеться и в следующий раз приведет вас к кобре или гадюке.

Мальчики счастливо кивнули, а Лисандр, отломив большую половину добытых медовых сот, внезапно протянул их наблюдавшей за ними старушке.

— Возьмите, это ведь на вашей земле было пчелиное гнездо, — проговорил он, вручая растерявшейся от неожиданности, а потому не успевшей отказаться пожилой женщине соты.

Старушка начала было что-то щебетать об общей земле, но Луна ее прервала.

— Это подарок, не отказывайтесь хотя бы от него, раз уж не соглашаетесь переехать к нам.

Старушка хотела возразить, но потом, увидев непонимающее выражение лиц малышей, только благодарно кивнула.

На другом конце поляны из леса показался старичок-маггл. Он шел неторопливо, тяжело вздыхая — его заплечный мешок был пустым. Видимо, в расставленные силки сегодня никто не попался.

Увидев гостей, пожилой мужчина оживился и заторопился в их сторону, когда внезапно, привлеченный звуком ломающихся веток, испуганно вскрикнул Лисандр.

— Мам!

Луна обернулась и, проследив за взглядом сына, мгновенно переменилась в лице.

— К дому! — резко выкрикнула она, отталкивая сыновей и старушку в сторону.

И очень вовремя.

По тому месту, где только что стояла их компания, как будто прокатился валун, оставив после себя в земле глубокую траншею.

Ошарашенный произошедшим, старик-маггл застыл на противоположной от них стороне колеи, не зная, что делать. Рядом зашипела и оскалилась Чита.

Луна даже не успела ничего сказать, как Мамба уже вскинул на плечо ружье и, не медля, выстрелил в невидимое нечто, изменившее направление и начавшее двигаться прямо на них.

Пространство вокруг разорвал протяжный визг раненного животного.

За спиной послышался удивленный шепот Лоркана.

— Мам, это бородавочник, да? Тибо?

Луна беззвучно кивнула и, сделав всего шаг, встала рядом с чернокожим другом.

От того места, где заканчивалась вырытая невидимым животным колея, раздалось злое фырканье.

Обычный стрекот насекомых стих, и на поляне стало непривычно тихо.

— Миссис Саламандер, — стоящая позади нее старушка дрожащей рукой коснулась плеча Луны. — Что происходит? Что это?

Обводя взглядом поляну, Луна коротко пояснила.

— Это охота.

Кто-то загнал животное в лес, а это значит, что скоро тут появятся охотники.

В нескольких метрах впереди виднелась размытая тень раненого кабана. Луна положила ладонь на сжимаемый Мамбой ствол ружья и отвела его в сторону.

— Тибо, мы не хотим тебя убивать, — заговорила Луна, чувствуя, как прислушивается к ее мягкому голосу бородавочник. — Иди своей дорогой.

Животное жалобно хрюкнуло и нерешительно копнуло землю копытом. Судя по размеру оставленной им ямки, весил Тибо не меньше двухсот фунтов.

— Мы не угрожаем тебе, уходи в лес, пока еще можно, — продолжила увещевать Луна, надеясь, что бородавочник послушает ее и скроется в лесу.

Где-то в глубине сознания она почувствовала приближение людей, их было семеро, и они были уже близко.

Однако произнесенные ею слова возымели на кабана абсолютно другое действие — похоже, мягкий голос внушал ему доверие, и животное решило искать помощи у волшебницы.

На мягкой земле явственно проступали отпечатки его копыт. Тибо шел к ним.

Обреченно вздохнув, Луна достала из кармана юбки волшебную палочку и пошла навстречу невидимому бородавочнику.

Позади судорожно вздохнула старушка-маггла, а Мамба, хоть и не вскинул ружье на плечо, но Луна была уверена, если что — он придет ей на помощь.

Приблизившись к животному, Луна опустилась перед ним на колени и дотронулась до его шершавой морды.

Тибо вздрогнул от прикосновения человека, но не отстранился.

— Шансов у тебя мало, дружок, — грустно прошептала волшебница, поглаживая принюхивающегося к ней кабана. С минуту на минуту на поляну грозили ворваться охотники, а глупое животное решило обратиться к ней за помощью.

— Эпискей, Аннастесио, Сантино, — помахивая волшебной палочкой, одно за другим произносила заклинания Луна, всей душой надеясь на то, что это поможет.

Шкура Тибо издревле использовалась местными жителями для изготовления щитов и одежды, защищающей от воздействия магии. Так что шансов воздействовать на нее даже лечебными заклинаниями, было ничтожно мало.

Физически ранить можно было запросто — единственной защитой Тибо от охотников было то, что он мог становиться невидимым, зато вылечить его...

Хотя вряд ли кто-то пытался исцелять этих животных.

Узнать, подействовали ли заклинания, Луна так и не успела. На поляну из леса выскочили несколько чернокожих охотников, с ходу бросая в сторону Луны и Тибо метательные ножи.

— Экстомоментум! — выкрикнула Луна и, пока замедлившие свое приближения лезвия разрезали воздух, успела ускользнуть с линии их поражения.

А вот Тибо нет.

Оглянувшись, она с ужасом увидела, как тень обезумевшего от боли животного, не разбирая дороги, понеслась прямо к хлипкому жилищу стариков-сквоттеров, грозя снести его.

Рядом обреченно охнула старушка, наблюдая за тем, как рушится их жалкий домик, к которому они с мужем, видимо, успели прикипеть душой.

Чернокожие охотники, не обращая внимания на застывшую группу людей, промчались мимо Луны и ее спутников дальше в джунгли, догонять с треском прокладывающего себе дорогу бородавочника.

Похоже, животному повезло, и ее заклинаниям все же удалось хоть чуть-чуть помочь ему.

Оставалось надеяться на то, что Тибо окажется быстрее и умнее своих преследователей.

— Вы в порядке? — озабоченно прокряхтел перебравшийся через разделяющую их траншею старичок-сквоттер. Он ободряюще сжал в своих руках дрожащие ладони жены, успевшей уронить подаренные ей медовые соты, вокруг которых уже копошилась куча муравьев. — Ну, милая, успокойся. Все обошлось.

— Ох, Ян, посмотри, во что превратился наш дом?! — хлюпая носом, ответила старушка, обнимая мужа.

— Главное, что нас в нем не было, ведь правда? — он успокаивающе погладил пожилую женщину по спине. — Нам давно надо было согласиться на предложение этой семьи волшебников и переехать в их дом. Мы стали слишком старыми, а вот опасностей вокруг совсем не уменьшилось.

— Но наши дети, Ян! Как же они нас найдут? — с отчаянием в голосе воскликнула старушка, отстраняясь от мужа, который молчаливо пожал печами.

Он не верил, что сыновья и дочь, днями напролет вкалывающие на нескольких работах, когда-нибудь смогут вырваться из города и отправиться на их поиски. Он просто хотел дожить свой век.

— Я могла бы поставить вокруг вашего бывшего дома оповещающие чары, — вклинилась в разговор стариков Луна. — Когда они придут сюда, мы узнаем об этом первыми.

Пожилая пара обменялась молчаливыми взглядами. Особого выбора-то у них не было.

— Надо бы посмотреть, что из вещей уцелело, — пробормотала, наконец, старушка, беря себя в руки. И дрогнувшим голосом добавила, — там была фотография...

Она неуверенно посмотрела на Луну, которая и без слов все поняла.

Взмахнув палочкой, волшебница стала одну за другой приподнимать разрушенные части хижины. При желании, она могла бы восстановить постройку и сделать ее вполне пригодной для жизни, но ей этого не хотелось.

Оставлять стариков одних в глухой чаще? Ну, уж нет. У них с малышами был достаточно просторный дом для того, чтобы в нем поместились и они, и пожилая пара магглов.

Луна подозревала, что их спокойное отношение к магии было связано с наличием у них родственников-магов. Возможно, супруги были сквибами, которые так и не смогли прижиться в маггловском мире. А возможно...

Впрочем, в здешних краях магическое и маггловское население настолько часто и тесно общалось, что отношение к волшебству было вполне спокойным, как к чему-то само собой разумеющемуся. Просто редкому.

— Акцио фотография, — произнесла Луна, когда верхние части завалов были удалены и под ними обнаружилась скудная внутренняя обстановка разрушенного дома.

В ответ на заклинание из вороха обломков мебели выскользнула небольшая деревянная рамка с треснувшим стеклом, за которым со снимка на них смотрела чета сквоттеров в окружении троих детей.

— Мам, — дергая за юбку, позвал мать Лисандр. — Можно я попробую?

— Мам, я тоже хочу помочь! — вклинился Лоркан, вставая рядом с братом.

— Что ж, давайте сюда свои ручки, — согласилась Луна отдавая им пострадавшую рамку для фотографий, над которой мальчики с готовность протянули руки. — А теперь вместе, на счет три! Обещаю не помогать.

Она начала считать, и, когда была произнесена оговоренная цифра, малыши одновременно произнесли:

— Репаро!

В тот же миг осколки собрались воедино, и рамка стала как новая. Точнее, такой же, как была, немного потертой, но целой.

— Ура! Получилось! — восторженно воскликнули сыновья, возвращая фоторамку старушке, которая прижала ее к груди как величайшую ценность в мире и одарила их благодарным взглядом.

На дальнейший разбор завалов ушло не больше получаса. Уменьшив скудную поклажу стариков и уложив всю ее в небольшой узелок, висящий у магглы на поясе, они всей компанией отправились домой.

Впереди гордо вышагивала Чита, которая постоянно принюхивалась и прислушивалась, но, по-видимому, ничего опасного не замечала.

Вокруг раздавался привычный несмолкающий гомон.

День клонился к вечеру, и воздух стал гораздо прохладнее, чем днем.

Дети пытались выклянчить у нее веретенниц, но Луна притворялась, что не понимает, о чем идет речь.

Из головы не выходило недавнее происшествие с невидимым бородавочником. Тибо обычно не заходили так далеко в джунгли, эти животные предпочитали просторы буша, в которых были гораздо более незаметны, чем в тесных лесных зарослях.

Оставалось предположить, что охотники преследовали его довольно долго, вот только не понятно, зачем.

Уже наступили сумерки, когда растительность, наконец, стала редеть и они вышли из джунглей.

Заметив, что дети стали засыпать на ходу, Мамба подхватил обоих на руки, отдав Луне на сохранение свое ружье.

Так они и дошли до ворот фермы, которые приветственно распахнулись при их приближении.

Луна пропустила вперед пожилую пару, сопровождаемую Читой, и Мамбу с детьми, которые прошли дальше по дорожке к дому.

На сердце было непривычно тревожно, когда она запечатывала ворота.

Сегодня она должна была узнать что-то важное. Определенно.

Вот только день не принес никаких открытий, возможно ли, чтобы ночь изменила это?

В сумерках показались огни, зажженные на веранде коттеджа. Судя по всему, старшая миссис Саламандер так и не ложилась, дожидаясь их возвращения.

Луна видела, как Мамба поприветствовал пожилую хозяйку поместья и лишь затем прошел в дом. Старики сквоттеры также недолго задержались, видимо, миссис Саламандер знала, что они придут не одни и успела приготовить для гостей комнату.

— Вы сегодня припозднились, — услышала Луна твердый голос, принадлежащий женщине, чей силуэт вырисовывался в свете горящих на веранде фонарей. Она держала спину очень прямо, а в скрещенных на груди руках четко вырисовывалась волшебная палочка. — Тебе прислали сообщение. Сегодня из деревни у старого баобаба пропал ребенок — мальчик. В племени Терней началось волнение. Наша поисковая группа уже на пути сюда.

В ответ Луна понимающе кивнула и уточнила:

— Сколько у меня времени на подготовку?

— Час, — коротко ответила старшая леди, мимо которой из дома прошмыгнул, почтительно поклонившись, Мамба.

Луна безразличным взглядом проводила исчезнувшего в темноте чернокожего друга, за которым бесшумно скользнула Чита.

Вот и начинала вырисовываться еще не совсем понятная картина.

Стало быть, Тибо гнали из деревни, думая, что невидимое нечто и есть виновник пропажи ребенка.

Бедное животное, шансов на выживание у него почти не было.

— Пойду переоденусь, скажите, когда они придут, — проговорила Луна, проходя мимо волшебницы и скрываясь в доме.

Часа было более чем достаточно для того, чтобы подготовиться к предстоящим поискам ребенка.

* * *

Наблюдая за тем, как бесстрастно и методично Луна одну за другой застегивает пуговицы тугих манжет черной походной мантии, пожилая леди Саламандер огорченно покачала головой.

Ее беспокоил этот отстраненный взгляд, который периодически появлялся на лице обычно мечтательной и временами даже немного рассеянной белокурой жены ее погибшего внука Рольфа.

На своем веку она успела повидать многое.

Быть супругой известного на весь магический мир магозоолога и не участвовать в его опасных авантюрах? Довольно странно для уроженки африканского вельда, чьи предки на протяжении многих десятилетий своей отвагой и упорством отвоевывали собственное место под солнцем.

Истинная дочь буров[3], она, как и несколько поколений южно-африканских женщин до нее, смело следовала за своим мужем, участвуя во всех его экспедициях, напоминаниями о которых служили бесчисленные шрамы и ожоги, оставленные беспокойными “зверюшками” и не настроенными на сотрудничество представителями местных чернокожих племен. Тогда ее сердце было бесстрашно. Оно следовало единственной цели — прикрыть спину своему Ньюту — любимому, не знающему страха мужу.

Но сейчас...

Наверно, так приходит старость. Сначала появляются страхи за детей, потом внуков, правнуков. И вот теперь наблюдать за тем, как девушка, ставшая ей по-настоящему родной, отправляется на очень опасное и совсем не женское дело, было невероятно тяжело для ее совсем не молодого сердца.

С крытой веранды, на которой по привычке устроилась разменявшая одиннадцатый десяток седовласая Порпентина Саламандер, через окно была хорошо видна освященная светом нескольких канделябров просторная гостиная.

Правнуки, утомленные заботами очередного наполненного приключениями дня, даже не проснулись, когда могучий чернокожий охотник уложил их по кроватям.

Пожилые гости также отбыли спать. И ничто не мешало наблюдать за стоящей у массивного зеркала в потрескавшейся деревянной раме девушкой.

Взгляд Луны был по-прежнему стеклянным, и волшебница сильно сомневалась, что та видела свое отражение. Пальцы просто машинально застегивали пуговицы.

Где витали ее мысли? Можно только догадываться.

Порпентина устало смежила веки и вдохнула свежий вечерний воздух, наполненный ароматами растущих возле дома магнолий и бугенвилей.

Со стороны океана слышался успокаивающий негромкий плеск волн, а раскинувшийся по другую сторону бескрайний вельд тонул в опустившихся сумерках, наполненных непрекращающимся звоном цикад.

Знакомая с детства музыка. Ей так ее недоставало безмолвными холодными британскими ночами, вспоминать о которых ей сейчас совсем не хотелось.

Как верная жена, после смерти мужа она обосновалась на той земле, где он упокоился, чтобы и дальше быть рядом с ним. Но видит Мэрлин, вернуться на земли предков, даже по такому горестному поводу, как гибель внука, было лучше, чем коротать свой век, проводя его либо среди сварливых, вечно всем недовольных соседей, либо присматривая за могильными плитами склепа Саламандеров.

У дальних ворот обширной фермы, принадлежащей ее семейству, вот уже не одно поколение, раздался характерный стук.

Пришли.

Вынув из узелка, привязанного к поясу длинной свободной юбки, волшебную палочку, Порпентина прошептала несколько слов в направлении входа и, не убирая, положила ее себе на колени. На всякий случай.

— Бабушка?

В дверях дома, то ли услышав стук, то ли почувствовав приближение гостей (с Луной ни в чем нельзя было быть уверенной), показалась готовая к ночному походу девушка. Ее светлые брови напряженно сошлись на переносице, а глаза холодно всматривались в непроглядную тьму.

Через пару часов взойдет луна и окружающий пейзаж станет виден не только благодаря звездам. А пока... дальше желтых квадратиков окон, отпечатавшихся на зеленой лужайке перед домом, нечего было и стараться разглядеть.

— Будут через пару минут. Ты готова? — задала совсем не уместный в данном случае вопрос Порпентина.

Одного взгляда на стоящую перед ней молодую волшебницу было достаточно, для того, чтобы понять — она готова ко всему.

Луна повернулась в ее сторону и в больших серых глазах стала заметна появившаяся искорка тепла.

— Со мной все будет в порядке, не волнуйся, — мягко, но уверенно произнесла белокурая девушка, одевая через голову цепочку с кулоном, в котором Порпентина Саламандер сразу признала клык ядозуба. Значит, внучка предполагала сегодня ночью встречу с врагом.

Заметив в старых глазах, увеличившуюся тревогу, Луна уже более твердо добавила:

— Я смогу о себе позаботиться. К тому же, ребята прикроют мою спину, если что.

Что на это можно было ответить?

Порпентина кивнула и терпеливо стала дожидаться прихода гостей, которые не заставили себя долго ждать.

Из темноты в круг света, образованного мерцающими уличными фонарями и льющимся из окон янтарным сиянием свечей, вышли несколько белокожих мужчин.

Всех их она видела в этом доме не единожды.

Это сейчас все они тут по работе, а было время, когда эти крепкие, могучие, хорошо сложенные парни оставляли свои фермы и приходили в их дом в своих лучших костюмах, гладко выбритыми и аккуратно причесанными. Многие приносили с собой по традиции бутылку вина или пирог, в надежде посвататься к молодой хозяйке.

И как бы ей ни было тяжело, пожилая леди, прежде чем удалиться и оставить молодежь для разговора, как и положено, оставляла на столе в гостиной длинную и короткую свечи.

Хотя, как показала практика, напрасно. Можно было смело оставлять короткую — беседа между молодыми проходила быстро. Луна мягко, но уверенно отказывала всем, даже не зажигая огня.

Милая традиция сохранившаяся в семьях европейских переселенцев — с помощью свечи показывать, благосклонно ли относится девушка к пришедшему парню или нет, не вызывала в светловолосой волшебнице никакого отклика. Она уже давно все решила.

На памяти старой волшебницы Луна зажгла длинную свечу лишь дважды: первый раз для ее внука, а второй раз (после того, как собственными глазами убедилась в гибели Рольфа), для одноухого англичанина, который вышел из джунглей — Джорджа Уизли. О котором вот уже четвертый год не было никаких вестей.

— Миссис Саламандер, — мужчины почтительно поклонились Порпентине, и только дождавшись ответного кивка старшей леди, обратились к ее внучке. — Кроме ребенка пропал еще один человек — предсказательница. Шаман племени выразил желание идти с нами. Он подозревает, что его помощница — женщина-ящерица — Имбулу и это ее рук дело.

Из-за широких спин мужчин с суровыми, напряженными лицами, вышли двое чернокожих. В темноте сильно выделялись их яркие белки глаз.

Склонив голову перед старшей хозяйкой дома, оба мужчины поклонились и Луне.

— Саламандра, у вас все в порядке? — почтительно пророкотал более высокий мужчина, грудь которого была увешана невообразимым количеством ожерелий и бус. Определенно — шаман.

— Нсиба, у меня все в порядке. А у вас? — бесстрастно ответила Луна, смотря куда-то сквозь стоящего перед ней мужчину.

— В порядке. Но не совсем, — процокал шаман, не сводя с девушки цепкого взгляда.

Традиционный обмен любезностями был завершен, и Луна сошла с веранды.

— Мы можем двигаться, — отстраненно проговорила она и, обернувшись к продолжавшей молчаливо сидеть в любимом кресле старой леди, добавила: — закроешь за нами ворота, бабушка?

— Закрою, — коротко отозвалась Порпентина Саламандер и, продолжая сжимать в руке волшебную палочку, поднялась.

Проследовав за внучкой, она спустилась с крытого ступа и, шурша юбками, уверенно зашагала по дороге к воротам.

Шедшие впереди мужчины двигались молча, лишь изредка доносились приглушенные голоса переговаривавшихся на своем диалекте и часто прищелкивающих языком чернокожих.

В высокой траве мелькнула тень гепарда.

— Чита, сегодня ты помогаешь бабушке, — еле слышно проговорила внучка, совсем не выразившей радости по этому поводу пятнистой кошке. — Займешь позицию напротив ворот.

Чита недовольно фыркнула, но приказа не ослушалась. Через минуту в темноте мелькнула ее цветастая шкура и скрылась в зарослях.

— Дорогая, ты уверена? — заботливо поинтересовалась Порпентина, поймав холодную ладонь внучки.

Та в ответ лишь ободряюще сжала руку.

— Уверена. Гепарду нечего делать в джунглях, ее стихия — просторы саванны. В джунглях она разве что зайца сможет придушить. А мы идем не его искать.

Под несмолкающий стрекот они достигли ворот.

Пришедшие мужчины почтительно раскланялись и вышли за пределы фермы, давая женщинам время проститься.

— Береги себя, внучка, — сдержанно проговорила Порпентина, обнимая худые плечи молодой волшебницы. — Ты еще нужна мальчикам.

Отстранившись, она встретилась взглядом с теплыми серыми глазами, полными молчаливого понимания.

— Знаю, — слабо улыбнувшись ответила Луна и, поправив заплетенные в аккуратную корзинку волосы старшей миссис Саламандер, добавила: — Ждите к рассвету. Позаботьтесь о моих сыновьях.

— Обязательно, — глухо отозвалась Порпентина.

Проводив взглядом фигуру исчезнувшей в темноте внучки, она заперла засов и произнесла замысловатую формулу заклинания.

На мгновение над воротами и каменной оградой, окружавшей ферму Саламандеров, вспыхнул голубоватый купол, обозначая непроходимые границы, и погас.

В ночи все так же звучало пение цикад.

* * *

— Впереди — справа! — выкрикнул идущий рядом волшебник из их группы, показывая рукой на красные искры, пущенные кем-то из другого отряда.

Луна не медля поспешила в указанную сторону.

Поднырнув под низкие ветки дерева, она внезапно неловко отпрянула, чуть не столкнувшись лбом с Нсибой.

— Саламандра, — чернокожий шаман склонил перед ней голову. Белки глаз ярко блеснули в темноте, прежде чем он посторонился, давая ей пройти.

Вот ведь неугомонный!

Проходя мимо Нсибы, Луна не сдержалась и как бы случайно отпустила ветку, хорошенько хлестнувшую мужчину по лицу. Проигнорировав укоризненный взгляд, брошенный ей появившимся за спиной брата Мамбой, Луна прошествовала вперед. Оба чернокожих наотрез отказались примкнуть к другим отрядам и продолжали нести дозор вокруг их группы. Сокрытые темнотой, они незаметно исчезали в густых зарослях и так же неожиданно появлялись перед тобой в тот момент, когда ты совсем этого не ждешь.

Глубоко вдохнув аромат ночных цветов, которым полнился окружающий тропический лес, Луна постаралась избавиться от раздражения, вызванного присутствием двух братьев.

Раньше Рольф всегда подсмеивался над ней, когда замечал ее попытки отрешиться от всего постороннего. Говорил, что ее взгляд в эти моменты затуманивается и она становится похожа на загипнотизированного запахом валерианы книзла. Впрочем, он тут же добавлял, что мечтательное выражение, появляющееся на ее лице, выглядит почти так же глупо.

Воспоминание о словах погибшего мужа невольно вызвало на губах улыбку.

В моменты единения с природой, как она сама называла свое состояние, когда ей все-таки удавалось отвлечься ото всех и вся, она редко видела себя со стороны. Да и восприятие животных, птиц, насекомых и растений абсолютно отличается от человеческого. Хотя, с их помощью можно узнать много интересного...

Луна уже давно привыкла видеть то, что остальные просто не замечают или не хотят замечать. А ведь магия сама часто дает нам подсказки, нашептывает правильную дорожку в лесу, предупреждает о неожиданном препятствии или грозящей опасности. Надо лишь уметь услышать ее советы.

В Британии ее способности казались людям странными и чудаковатыми, как и она сама.

Зато тут все было наоборот.

Это было ее преимуществом, даром, который порой мог оказаться очень полезным как ей, так и ее спутникам.

Луна расслабленно выдохнула, и часть сознания, будто юркая птичка, вспорхнула с плеч и устремилась в направлении другого отряда.

Перед глазами какого-то мелкого грызуна пронеслась неясная тень.

Сильно хромая, она отдалялась от второго отряда, с треском прокладывая себе путь через джунгли.

— Это Тибо, нам дальше, — отрицательно покачав головой, проговорила своим спутникам Луна, позволяя себе отвлечься от созерцания удаляющегося кабана.

Выпустив в воздух желтый сноп искр, волшебница уже через мгновение почувствовала, как другой отряд двинулся в путь, не тратя время на поимку бородавочника.

Они уже больше двух часов бродили по джунглям, но пока что единственной стоящей находкой стал порванный браслет, принадлежащий предсказательнице из племени Мамбы — Лерато.

И больше ничего.

Луна напрасно прислушивалась к шорохам и взмахам крыльев ночных обитателей леса — перекликающиеся между собой существа были заняты исключительно своими обычными заботами.

Некоторых волновало оставленное потомство, других — поиск воды, а третьих...

— Стейн, — мягко окликнула Луна впереди идущего парня, который с помощью “секо” прокладывал дорогу их небольшому отряду через плотное переплетение лиан, — я бы на твоем месте шла на два шага левее.

Молодой волшебник благодарно кивнул и беспрекословно передвинулся в указанном направлении, лишь краем взгляда проследив, как справа откуда-то сверху с шипением рухнула змея.

Команда, с которой сейчас вышла на поиски ребенка Луна, сформировалась довольно давно.

Все ее спутники были не понаслышке знакомы с ее погибшем мужем — Рольфом Саламандером. И как и он когда-то — они научились безоговорочно доверять чутью Луны, советы которой никогда еще не оказывались бесполезными.

Не раз они ходили на зачистку близлежащих территорий от взбесившихся или зараженных магических животных, вместе им приходилось помогать местным аврорам в поимке объявившихся в окрестностях темных магов, повадившихся в своих экспериментах использовать людей, и, наконец, поиск пропавших — одно из самых распространенных дел, в которых участвовал отряд, имя которому дали в честь погибшего Рольфа — Саламандры.

— Все — дальше не пройти, — устало проговорил головной волшебник, спустя полчаса отчаянной борьбы опуская палочку перед слишком густыми зарослями. — Надо искать обходной путь.

— Мы найдем путь, — вклинился материализовавшийся из зарослей Нсиба, гордо выпячивая вперед грудь.

Однако его слова были благополучно проигнорированы остальными членами отряда, которые выжидательно уставились на Луну, остановившуюся на небольшом свободном от растительности участке леса.

Сквозь густую листву почти не пробивался серебристый свет, но там, где деревья стояли не так близко друг к другу, сквозь их кроны были видны клочки усыпанного звездами неба, а внизу над землей в лунном сиянии купались тысячи мотыльков.

Луна протянула руку, и несколько бабочек сели ей на ладонь.

Все они летели на свет, все, кроме...

Желая проверить свое предположение, она зажгла на кончике волшебной палочки яркий огонек, к которому моментально устремились полчища мотыльков, за исключением одного, примеченного ею. Он дезориентировано метался из стороны в сторону, стараясь как можно быстрее скрыться в темноте.

Погасив свет, она последовала за беспокойным существом, которое с каждым взмахом, казалось, теряло часть пыльцы, образующей еле заметные узоры на полупрозрачных крыльях.

Перед ней в темноте прошмыгнула тень неугомонного чернокожего шамана Нсибы, похоже, следящего за каждым ее шагом.

Луна сосредоточенно нахмурилась, наблюдая за поведением мотылька.

Странно, создавалось такое ощущение, будто что-то инородное разрушало насекомое. По коже побежали мурашки.

Желание помочь возникло одновременно с пониманием того, что существо умирает. Луна уже приготовилась произнести заклинание, когда, из последних сил трепыхнувшись, мотылек рассыпался перед ней в воздухе серой пылью.

От неожиданности волшебница не успела отойти в сторону, и мелкие частички, оставшиеся от насекомого, упали на поднятую волшебную палочку.

— Ох! — вскрикнула Луна, почувствовав, как сквозь зажатую в ладони палочку будто пропустили ледяную молнию.

Рука на мгновение потеряла чувствительность, и пальцы разжались, заставляя волшебную палочку из вишневого дерева с сердцевиной из чешуи саламандры упасть на землю и погаснуть.

— Саламандра!

— Миссис Саламандер!

Волшебники из ее отряда во главе с вездесущим Нсибой кинулись ей на помощь, но Луна предупреждающе подняла начавшую обретать чувствительность ладонь.

— Подождите! — скомандовала она замершим в ожидании спутникам. — Люмос!

На кончике оброненной волшебной палочки зажегся голубоватый огонек. Ее примеру последовали и остальные участники отряда, осветив светом своих палочек широкое пространство вокруг.

Убедившись, что вся пыльца осела, Луна осторожно подобрала свою палочку.

Больше неприятных ощущений не было. Зато на крупных листьях, над которыми погиб мотылек, обнаружились прожженные пыльцой дыры.

— Надо созвать остальные группы, — серьезно проговорила Луна, с тревогой наблюдая за тем, как все больше чернеют пораженные растения.

* * *

Бежать в джунглях практически невозможно.

Единственное, что позволяла окружающая плотным кольцом густая растительность — это ускоренно шагать, сильно нагибаясь вперед.

Луна бросила в заросли очередное “Секо”, разрубившее переплетение лиан и, скользнув в образовавшийся проход, замерла на месте.

Решение разделиться было единственно верным в их ситуации, и даже упертые братья после объяснения ситуации дали свое согласие. Следы, оставленные ядовитой пыльцой, в конце-концов должны были привести их либо к пропавшему ребенку, либо к тому, кто его выкрал. Нашедший подаст сигнал.

Напрягая зрение, Луна всмотрелась в окружавшее ее царство теней. То тут, то там в бледном лунном свете мелькали ночные насекомые, наполняя тропический лес несмолкающим гомоном. Носящиеся среди ветвей летучие мыши недовольно поскрипывали, когда не успевали поймать добычу.

— Где же ты? — прошептала Луна, наблюдая за тем, как пар изо рта на мгновение завис перед ней бледной дымкой. В воздухе заметно похолодало. Может, это тоже что-то значит? — Люмос!

Впереди, на границе освещенного пространства она заметила то, что искала.

Погасив свет на кончике палочки, волшебница двинулась в обозначенном выжженными растениями направлении. Пыльца отпечаталась не только на листве — часть лиан также были выедены и сейчас безжизненно свисали, оставляя зловещие бреши.

Пройдя через один из таких проходов, Луна оказалась перед болотом, сплошь заросшим папоротником. На самой границе топей, у кромки джунглей в лунном свете виднелась полуразвалившаяся лачуга, вокруг которой темнел ореол выжженной земли.

Жить в постройке, некогда бывшей одноэтажным домом, явно было невозможно, а вот скрываться... Она была почти уверена, что внутри кто-то есть, но все же решила удостовериться.

— Гоменум ревелио!

Негромко произнесенное заклинание пронеслось над болотом, будто порыв ветра, распугивая паривших над ним серебристых мотыльков и подтверждая догадку Луны.

Дотронувшись до висящего на груди клыка ядозуба, она несильно сжала его, вызывая остальную группу.

Идти на неизвестного противника в одиночку было не лучшей стратегией, и она собиралась дождаться появления остальных волшебников.

Заметив среди окружающей растительности пламенеющие в темноте ярко-алые звезды делоника, она сорвала с дерева один из цветков и, примостив его в своих волосах, негромко прошептала заклятие приклеивания.

С таким украшением она сразу станет заметнее для свое отряда и для...

Она еле успела уклониться от ядовито-зеленого всполоха, скользнувшего всего в дюйме от ее лица.

Резко развернувшись в сторону покосившегося на другой стороне топей строения, Луна выпустила в промелькнувшую у дома тень красный луч заклинания.

— Ступефай!

Неизвестный с треском ввалился в заброшенную постройку и затих.

Выждав несколько мгновений, волшебница направилась к покосившемуся домишке, на ходу внимательно оглядывая близлежащие заросли. Под ногами хлюпала влажная земля, но, не считая чернеющего перед хижиной пространства, вокруг не было ничего необычного. Джунгли, как всегда, были полны привычных звуков и шорохов.

Стараясь не наступать на изъеденные ядовитой пыльцой растения, Луна приблизилась к чернеющей границе, от которой исходил по-настоящему могильный холод.

Противник мог очнуться в любой момент, а она находилась на открытом пространстве явно в невыгодной позиции. Поэтому, как можно скорее надо было решить, чем можно убрать результаты воздействия пыльцы.

— Тергео!

Никакой реакции.

— Экскуро! Эванеско!

Сведя брови к переносице и покручивая палочку между бледных пальцев, Луна должна была признать, что очищающие чары тут оказались бесполезны. Пыль осталась невредимой.

— А что, если... — задумчиво проговорила самой себе волшебница, чувствуя, как от непривычного холода по рукам и спине побежали мурашки, — Экспеллимелиус Даст!

Повинуясь порхающим движениям волшебной палочки, чернеющая перед домом полянка вспыхнула ярким пламенем и почти мгновенно погасла, оставляя после себя лишь простую золу. Вот и нашлась разгадка.

Уже без опаски ступая по выгоревшему пространству, Луна заглянула в пустые глазницы покосившихся окон, но, даже несмотря на огромную дыру в крыше, сквозь которую пробивался неровный свет, внутри было мало что видно.

Держа палочку на изготовку, она сбоку обогнула хибару и, наконец, приблизилась ко входу.

Ее брови против воли поползли вверх, когда она заглянула за угол.

Никого.

Сквозь темнеющий проем в лунном свете слабо виднелась давно заросшая мхом внутренняя часть дома — и никаких следов вокруг. Возможно, какие-то отметины и были, но после применения заклинания воспламенения, все они превратились в золу.

Окружив себя невербальным “Протего” Луна зажгла на кончике палочки огонек и переступила порог, легонько коснувшись хлипкого дерева.

В сознании на мгновение пронесся образ, принадлежащий очередному “отравленному” мотыльку, находящемуся внутри дома.

Занесенная для удара рука с непривычно длинными когтями и янтарные глаза на чернокожем лице.

От увиденного Луна резко шагнула назад, не медля бросая перед собой оглушающее.

* * *

— Энервейт! — жестко произнесла Луна, выпуская из палочки красный луч заклинания, приводящего в сознание.

Подавив любопытство, с которым она по началу разглядывала оглушенную ею девушку, Луна отошла к покосившейся стене деревянного дома, внутри которого при осмотре, кроме затаившейся, обнаружился и пропавший ребенок. Мальчик спал беспокойным сном, и разбудить его у Луны так и не получилось.

— Значит, ты анимаг, Лерато? — холодно поинтересовалась она у очнувшейся, которая со страхом взирала на нее своими янтарными глазами.

Заметив попытки чернокожей девушки пошевелить руками, Луна погрозила ей пальчиком.

— Не выйдет. Ты на меня напала, так что извини, придется попридержать хвост.

Предсказательница из племени Мамбы стыдливо шевельнула чешуйчатым хвостом и постаралась спрятать его за спину, но не смогла, так как была намертво связана заклинанием.

Видимо, смирившись со своим положением, девушка решила начать диалог.

— Я перепутала вас, — не совсем искренне проговорила она на местном диалекте, но Луна ее прекрасно поняла.

— Сомневаюсь... — скептически приподняв брови, протянула Луна, отлепляясь от стены и выходя в ореол света, лившийся из отверстия в дырявой крыше. — Уверена, что и целью твоего заклинания, от которого пострадали мои волосы, тогда тоже были не кусты и отнюдь не забота о моей прическе. Не так ли?

Дотронувшись до своих коротких светлых волос, Луна попробовала дважды накрутить локон на палец, но не хватило длины.

— Они не растут больше, — с сожалением, пожаловалась волшебница, пытаясь добиться от Лерато хоть какой-то реакции, но безрезультатно.

Девушка предпочитала упорно отмалчиваться.

— Он не просыпается, кстати, — кивнула Луна в сторону беспокойно мечущегося на полуразвалившейся постели мальчика, на щеке и руках которого она заметила отметины, оставленные ядовитой пыльцой. — Что ты с ним сделала?

Помощница Нсибы бросила тревожный взгляд на ребенка и лениво покачала головой.

— Не я.

— А кто? Имбулу? — усмехнулась Луна, подходя ближе к напрягшейся предсказательнице.

— Не Имбулу, — упрямо проговорила девушка, поднимая на нее почти светящиеся в темноте желтые глаза. — Я Имбулу, а мальчика похитила не я.

Неожиданно.

Против воли Луна еще раз внимательно оглядела ту, что по легендам боялись все без исключения местные племена.

Кроме длинного до земли чешуйчатого хвоста, наподобие тех, что бывают у ящериц, у Лерато имелись слишком узкие для человека когти, которые сейчас загнулись и выглядели довольно устрашающе.

Про глаза и говорить нечего — “люмос” с такими фонарями становился абсолютно бесполезным заклинанием.

— Чистокровная? — поинтересовалась Луна.

Девушка не сразу сообразила, в чем вопрос, но когда поняла, снова отрицательно замотала головой.

— Нет, по маме.

Луна довольно хмыкнула. Похоже, к списку разумных магических рас можно было смело добавлять еще одну.

— Нсиба явно оценит твой хвост, — вставила волшебница, наблюдая за неподдельным ужасом, промелькнувшим в желтых глазах.

— Он не должен знать! Нсиба не поймет!

— Правда? Я, честно говоря, тоже не очень понимаю, почему ты на меня напала...

На этот раз Лерато не отвела взгляд.

— Он выбрал вас, а не меня. Без вас у меня появится шанс! — с мрачной убежденностью в голосе проговорила девушка, сжимая узкие кисти рук в кулачки.

Похоже, она не заметила, как Луна сняла с нее связывающее заклинание.

— Уверяю тебя, у меня и в мыслях нет становиться супругой Нсибе. Правда, у тебя с этим тоже есть... — Луна кивнула на длинное чешуйчатое наследие Имбулу, — определенные проблемы.

В углу протяжно простонал мальчик, заставив обоих колдуний обернуться на звук.

— Ты знаешь, кто его похитил?

Лерато, наконец, сообразившая, что ее больше не удерживают, попыталась размять затекшие ноги.

Наблюдая за тем, как втягиваются в кожу изогнутые острые когти, Луна пришла к выводу, что и с хвостом наверняка можно проделать нечто подобное, просто девушка пока не научилась этому. Ведь днем то она такой запоминающейся частью тела не блистала, да и желтых глаз и длинных когтей Луна за ней не припоминала...

Чернокожая предсказательница вопросительно взглянула на волшебницу и, получив разрешающий кивок, приблизилась к мальчику. Опустившись перед ним на колени, она зашептала что-то ему на ушко, и ребенок, казалось, стал прислушиваться к ее переливчатому цокающему говору.

На какое-то мгновение могло почудиться, что он очнулся, но это было не так.

Лерато разочаровано отступила.

— Это был Шаман из племени Терней...

То, с какой опаской она это произнесла, заставило Луну невольно поежиться от холода.

— Кажется, он с неделю как умер. Разве нет?

— Умер, — бесцветным голосом согласилась Лерато.

— Тогда как... — начала было Луна, но так и не договорила.

Перед мысленным взором предстали все непонятные знаки сегодняшних поисков.

Холод действительно оказался могильным.

Становилось понятно, почему только огонь помог покончить с ядовитой пылью.

— Саламандра!

С улицы раздался хорошо знакомый назойливый голос брата Мамбы — Нсибы, заставивший обеих девушек вздрогнуть от неожиданности.

Рядом испуганно вскрикнула Лерато. Ее мечущийся по убогим развалинам взгляд безуспешно пытался найти место, где можно спрятаться, но в помещении размером шесть на шесть футов особого выбора не было.

— Лерато, — Луна встала на пути метнувшейся к выходу девушки, но та не остановившись, сменила направление и в панике кинулась к окну. Однако уже в следующее мгновение она резко отскочила назад, заметив через покосившийся проем Нсибу, вышедшего к болоту.

— Лерато, успокойся! — шикнула она на теряющую от страха последний разум предсказательницу. У них была разве что минута до того момента, как упорный шаман доберется до хижины. — Я попытаюсь тебе помочь, но ты должна меня послушать!

Желтые глаза застывшей от страха девушки с надеждой воззрились на нее.

— Саламандра, ты тут? — цокающая речь Нсибы раздалась совсем близко от хлипкого домика, в котором скрывалась она сама в компании Имбулу, уже несколько раз пытавшейся ее убить, и мальчика, не приходящего в сознание.

— Дай мне свою руку, — твердо проговорила Луна, протягивая Лерато открытую ладонь, от которой девушка шарахнулась, как от жала соплохвоста. — Тебе нужна помощь?

Чернокожая девушка слабо кивнула.

— Тогда руку! — скомандовала Луна, и в следующий момент оливковая ладонь предсказательницы легла ей в руку.

До того, как Нсиба оказался у входа в хижину, Луна успела коснуться кончиком волшебной палочки пальцев Лерато.

Полыхнуло белым.

* * *

— Как тебя зовут? — поинтересовалась у чернокожей девочки Луна, с облегчением отводя взгляд от спин Мамбы и Нсибы, наконец-то исчезнувших в одной из хижин все еще погруженного в сон селения.

На счастье Лерато, задумка Луны удалась даже лучше, чем она рассчитывала.

Узнав о том, что в похищении виновата вовсе не его помощница, Нсиба вмиг позабыл обо всех своих подозрениях. Он так проникся героизмом девушки, в одиночку отправившейся на поиски похищенного ребенка и, несмотря на все сложности, достигнувшей своей цели, что весь путь до деревни племени Терней ни на шаг не отходил от нее. Своими размышлениями о том, чем можно избавить Лерато и найденного мальчика от ран, оставленных ядовитой пыльцой, ему удалось порядком измучить идущую рядом Луну.

Лишь час спустя, когда их отряд наткнулся на дежурившего на подходе к деревне воина и неугомонному шаману, наконец, пришлось прекратить бессмысленный допрос своей спутницы, Луна смогла вздохнуть с облегчением.

Неторопливо перебирая висящие на шее деревянные и костяные подвески бус, она краем глаза следила за тем, как, активно размахивая руками и энергично жестикулируя, Нсиба объясняет постовому цель их визита.

Слишком эмоциональный и вспыльчивый для того, чтобы стать вождем.

В Рождество племя должно будет выбрать своего главу, но, по ее наблюдениям, из двух сыновей последнего правителя Мамба гораздо больше подходил на роль вождя. Более вдумчивый, спокойный и не стремящийся к власти, что немаловажно. Такие обычно становятся справедливыми правителями.

Из Гарри Поттера, наверно, тоже вышел бы хороший Министр Магии, при случае.

— Пампату, — немного сонно откликнулась на вопрос об имени стоящая перед ней девочка, присланная старейшиной сопровождать их отряд к баобабу.

Огромное древнее дерево росло в священном для племени Терней месте — на склоне холма, куда жители деревни приходили помолиться небесным духам только в самых затруднительных ситуация и где из поколения в поколение они, по обыкновению, хоронили своих шаманов...

Хотя, как хоронили, оставляли, складировали, коллекционировали.

В племени Мамбы подобного обычая не существовало, поэтому Луне сложно было понять, какую цель могли преследовать члены племени, следуя этой традиции.

Пампату тряхнула пышной кудрявой шевелюрой, отгоняя сон, и, подняв с земли палку, сильно дунула на нее. Дерево мгновенно вспыхнуло в ее руке будто факел.

— Ты колдунья, Памату? — с любопытством спросила Луна у девочки, свернувшей к расположившимся в сторонке членам поискового отряда.

Мужчины мгновенно поднялись при их приближении и, оставив догорающий костер, без вопросов проследовали вместе с ними за ворота крааля.

Пламя факела освещало только державшую его девочку и Луну, но зажигать свет на палочках никому не хотелось.

— Я жрица, девятая внучка шамана, — проговорила девочка так, будто это все объясняло.

— Нового? — зачем-то поинтересовалась Луна.

— В смысле?

— Нового шамана? — уточнила она, видя непонимание, отразившееся в глаза ее маленькой спутницы.

В ответ девочка захохотала так резко, что испугала дремлющих в высокой траве птиц, которые с недовольным клекотом вылетели из зарослей и скрылись в темноте.

Боясь, что пламя с факела переметнется на волосы или одежду трясущейся от смеха провожатой, Луна забрала из ее рук зажженную палку и, только удостоверившись, что та вдоволь насмеялась, вернула ее девочке, размазывающей по лицу выступившие от хохота слезы.

— Что смешного я сказала? — нахмурившись, холодно спросила Луна.

— Нового шамана!

— И что?

— Разве вы не знаете? У нас не бывает нового шамана. Он всегда один и тот же!

Девочка с таким неверием уставилась на нее, что Луне стало не по себе. Она явно чего-то не понимала.

— Не знаете, значит, — оскалилась малолетняя жрица и, переложив факел в другую руку, начала восхождение на холм. — Неудивительно, белые вообще мало что знают. Хотя, некоторые племена еще и учатся у вас!

Последняя фраза звучала как упрек, видимо, адресованный племени Мамбы и Нсибы.

Хорошо, что оба брата остались в деревне, иначе Нсиба точно мог бы не сдержаться и огреть нахалку по макушке.

Решив проигнорировать выпад девочки, Луна расстегнула нижние пуговицы длинной защитной мантии, чтобы легче было взбираться по крутому склону.

Ступая по сухой глинистой земле, она чувствовала себя не в своей тарелке. Неприятное предчувствие закралось в душу.

— Я не совсем понимаю тебя, — спокойно начала Луна, стараясь не отступать от провожатой ни на шаг. — Что значит шаман всегда один и тот же?

Шедшая рядом девочка презрительно хмыкнула, довольная тем, что оказалась права на счет белых.

Действительно, чему у них можно было научиться?

— Не знаю, поймете вы или нет... — протянула Пампату, смилостивившись над ограниченностью знаний белокожей ведьмы. — После смерти душа шамана меняет тело. Иногда почти сразу, иногда нет. Когда представляется подходящий случай.

— Что значит — меняет тело? И про какой подходящий случай ты говоришь?

Девочка нетерпеливо закатила глаза.

— Если у одной из жен, дочерей или внучек шамана в скором времени должен родиться мальчик и по гаданию он подходит для того, чтобы стать шаманом, то племя проводит ритуал. Когда младенец родится — в его теле заново родится душа шамана. Правда, до четырнадцати лет он не будет помнить свои прошлые жизни, жрицы будут воспитывать его, учить, а в четырнадцать проведут еще один ритуал, и он все вспомнит и станет снова настоящим шаманом.

Пампату настолько обыденно рассказывала о такой сложной магии, что Луна некоторое время не знала, что сказать. Переселение душ никак не укладывалось в произошедшее сегодня похищение мальчика, в котором, похоже, принимало непосредственное участие тело мертвого шамана, а оно, по идее, должно было все это время покоиться внутри полого ствола старого баобаба.

— Мы почти пришли, — проговорила девочка, когда они вышли на узкую тропинку, ведущую к громадному дереву, выделяющемуся на фоне светлеющего неба.

Казалось, внутри него смело могла уместиться цела хижина! Настолько обширным выглядел его ствол, напоминающий своими формами и цветом кожу слона. Правда, очень бугристого. Или не слона... Луна никак не могла определиться, на что больше похоже дерево, массивный ствол которого был настолько пересыщен водой, что она стекала по коре, поблескивая в предрассветной темноте.

— Мы оставляем тела внутри, — прокомментировала Пампату, махнув рукой в сторону огромного отверстия в стволе баобаба, выгнутого наподобие арки.

До дерева оставалось всего несколько шагов, когда Луна резко остановилась и не дала идти дальше и маленькой жрице.

— Эй, — возмутилась девочка, попытавшись сбросить с плеча удерживающую ее руку волшебницы. — Если вы боитесь мертвецов, то нечего было и идти сюда!

— Страх тут ни при чем... — покачала головой Луна, зажигая на кончике волшебной палочки огонек, который бьющим по глазам светом осветил чернеющее, будто от пожара, пространство вокруг древнего баобаба, сплошь усеянное тушками мелких и не очень животных.

По возвращении в деревню надо будет поторопить Нсибу с лечением пострадавших от разрушающего действия пыльцы.

— Что за... — начала было Пампату, но ее опередила Луна.

— Не наступай на темные отметины, — предупредила она, произнося заклинание, заставившее усеянное ядовитой пыльцой поле полыхнуть огнем.

От резко вспыхнувшего пламени на стволе баобаба заплясали зловещие тени.

Дождавшись, пока последний всполох погаснет, Луна взяла не выказавшую никакого протеста ошеломленную спутницу за руку, и вместе они двинулись к основанию старого дерева, вокруг которого остался лишь пепел.

Чем ближе они подходили к расщелине в могучем стволе, напоминающей вход в пещеру, тем тревожнее становилось на душе.

Волшебники даже после смерти оставляли свой магический след. Она всегда чувствовала, что кладбища полны неуловимых витающих в воздухе частиц, напоминающих об ушедших, их силе, душе. Иногда, можно было даже уловить их еле заметное присутствие. Ободрение или немой укор.

Тут же не было ничего!

Будто внутри находились не останки нескольких поколений шаманов, а лишь старая чешуя, сброшенная за ненадобностью.

Идущие на шаг позади члены ее отряда, казалось, разделяют нахлынувшие на Луну опасения. Несколько магов из ее группы без слов скрылись в высокой траве, отправившись разведать окружающую территорию. Суровые лица остальных волшебников были напряжены и выражали железную решимость противостоять любым неожиданностям.

— Он должен быть внутри, — не слишком уверенно произнесла девочка, высвобождая свою ладонь из ее руки. Она приблизилась к арочному входу и, встав на цыпочки, расположила импровизированный факел на одной из стенок, осветив полое изнутри дерево.

Поравнявшись с замершей на месте Пампату, Луна обвела задумчивым взглядом устланное мумифицированными останками предыдущих шаманов пространство склепа. Сложно представить, сколько поколений людей племени Терней сменилось, прежде чем душа шамана в последний раз поменяла оболочку. Костей и черепов внутри дерева было огромное количество.

— Похоже, последнее тело все-таки ушло, — констатировала Луна, так и не увидев скончавшегося недавно шамана. Она кивнула на останки, которым, на ее взгляд, было меньше всего лет, и спросила у совсем притихшей девочки: — Я смотрю, среди ваших шаманов попадались и чужаки?

Но Пампату в ответ смогла только отрицательно покачать головой. Похоже, ее сильно впечатлило отсутствие одного из усопших на своем привычном месте.

— Тогда не понятно, что он тут делает, — протянула Луна и, присев на корточки рядом с заинтересовавшими ее останками, зажгла на кончике волшебной палочки огонек, чтобы лучше их рассмотреть.

Из европейского покроя одежды мало что сохранилось, да и само тело сильно высохло из-за жары. Внешне оно напоминало мумию, одну их тех, что выставляли в музеях на радость любопытным туристам и ученым.

Можно предположить, что это был какой-то друг племени, удостоенный чести быть похороненном в этом “живом” склепе.

Свет скользнул по груди усопшего и внезапно, дрогнув, погас.

Казалось, из легких волшебницы разом вышибло весь воздух и она разучилась дышать.

— Пампату, — обернувшись, умоляюще прошептала Луна, прижав ладонь к побелевшим губам, — откуда он здесь?

В пляшущем свете факела, приколотый к полуистлевшей одежде, блестел небольшой металлический значок, состоящий из трех витиеватых букв В.

Такой на ее памяти, был лишь у двух человек, когда-то владевших магазином магических приколов “Всевозможные Волшебные Вредилки”.

— Это не наш шаман, — наконец, тихо пробормотала начавшая приходить в себя чернокожая девочка. — Его тело привезла сюда сестра, очень просила деда провести ритуал, но он отказал.

— Как давно? — спросила Луна, боясь повернуться и лучше рассмотреть мумию одного из братьев Уизли.

Пампату в ответ пожала плечами.

— Лет пять назад. Ей пришлось его долго уговаривать. Весна дважды успела закончиться.

Против воли у Луны вырвался вздох облегчения. Она видела Джорджа четыре года назад, и значит покоящийся внутри склепа-баобаба скелет никак не мог принадлежать ему.

— А какова плата? — поинтересовалась волшебница, поднимаясь на ноги и отступая на шаг от тела Фреда Уизли, от вида которого у нее появлялись неприятные мурашки.

— Плата? — чернокожая девочка задрала вверх голову и непонимающе округлила глаза. Луна только сейчас приметила нетипичный для их племени голубой цвет радужки.

— Да, плата, — отстраненно повторила Луна, оглядываясь на огни раскинувшейся под холмом деревни, которая на первый взгляд ничем не отличалась от множества других, как две капли похожих на эту. Она старалась не смотреть больше на останки возрожденного три года назад “чужого шамана”, оказавшегося не кем иным, как Фредом Уизли, братом-близнецом Джорджа. — За возможность из раза в раз переселять душу одного и того же человека должна быть какая-то плата. Или что-то, что удерживало бы от ее взимания.

Вглядевшись в глаза девятой внучки последнего шамана, которая испытывала явное замешательство от произнесенных белокожей ведьмой слов, Луна удовлетворенно хмыкнула.

В необычном цвете глаз девочки чувствовалось явное вмешательство магии.

— Ведь из-за ритуала душа ребенка, в теле которого возродится шаман, погибает, не так ли? — уточнила Луна, не особо надеясь на вразумительный ответ.

Судя по всему, подробности этого древнего ритуала в племени Терней были утрачены.

— Конечно нет! — возмутилась стоящая перед ней маленькая жрица, так усиленно замотав головой, что одинокая синяя бусина украшающая ее тонкую шею на единственном кожаном шнурке, грозила в любой момент оторваться. — Ведь ритуал проводится до его рождения! Мы лишь призываем определенную душу!

Удивительно, как, будучи жрицей в племени, этой чернокожей малышке удалось не оказаться обвешанной различными бусами и ожерельями с ног до головы.

Луна отвела от девочки разочарованный взгляд и выскользнула наружу в прохладный утренний туман.

На востоке небо совсем просветлело, того и гляди, проглянет первый луч. Когда взойдет солнце, оно в считанные секунды растворит бледную дымку и вернет воздуху привычный знойный запах, наполненных ароматом цветущих трав и деревьев.

— Скажи, Пампату, а есть ли в вашем племени Терней кто-то, кто знает больше об этом ритуале, чем ты?

Они уже спустились к подножию холма, когда в предрассветной мгле проступили уже вполне четкие силуэты хижин деревни и Луна наконец заметила то, чем же это поселение отличалось от себе подобных.

Со всех сторон его обступали плотные заросли колючего терновника с абсолютно голыми ветками без единого листочка.

Странно, ведь сейчас они должны были стоять в цвету.

— Бабушка могла бы рассказать больше, — неуверенно проговорила юная жрица, теребя кожаный шнурок на шее. — Если вспомнит...

Луна невольно перевела взгляд на одинокую бусину, болтавшуюся на груди чернокожей девочки, при более подробном рассмотрении оказавшуюся засушенной дикой сливой.

Не зря так густо рос терновник вокруг крааля, что даже свое название племя взяло от него.

— Пампату, а давно у вас не цветет терновник?

— Он цвел. Но несколько ночей назад все цветы опали.

Больше они не разговаривали до самых ворот деревни, у которых их встретила самая древняя старуха, которую когда-либо доводилось встречать Луне.

Бабушка Пампату оказалась старейшиной. Узнав от испуганной внучки о пропаже тела шамана, она только горько покачала головой и отправила девочку помогать сестрам, которые уже встали и начали готовить завтрак.

— Плохо, очень плохо, — прокаркала старая тощая негритянка, шаркая в сторону хижины, в которой их отряд оставил Мамбу и Нсибу. Как и внучка, она беспокойно теребила висящую на морщинистой шее бусину, не забывая при этом постоянно причитать. — Ох, говорила я своему дураку — не иди на поводу у этой взбалмошной. Жить без него, понимаете ли, она не могла!

— Вы это о ком? — осторожно поинтересовалась Луна стараясь идти вровень со старейшиной.

Отряд Саламандр отстал. Убедившись, что Луне ничего не угрожает, маги вновь вернулись к оставленному до похода на холм огню.

— О внучке нашей! Непутевая, как мать выдалась. Та тоже в свое время спуталась с белокожим волшебником, и вот результат! А старик мой ох как любил ее. Анджелина то, Анджелина се... Тьфу, — старуха смачно сплюнула на пыльную землю, не забыв при этом растереть плевок ногой. — Любимая внучка, понимаете ли! И вот что вышло! Не зная наших обычаев, девчонка, видите, что натворила?!

— Вы о том, что она возродила душу того мага, что лежит в дереве на холме?

Старуха покачала головой и оглянулась, всматриваясь в лицо Луны бледными, подслеповатыми глазами.

— Имбулу с ним! Это не страшно. Плохо, что терновник не уберегла!

После этих слов старой негритянки перед мысленным взором Луны развязались последние узелки, мешающие распутыванию этого клубка загадок.

— Терни защищают от возмездия, верно? А Анджелина этого не знала, потому что выросла вдали от местных обычаев... Что теперь будет?

Старуха откинула полог, закрывающий вход в хижину, и недобро хмыкнула.

— Душа за душу... — и, покачав головой, добавила, — а нам придется искать нового шамана...

* * *

— Может вас проводить, миссис Саламандер? — предложил Стейн, заканчивая натирать заживляющей мазью последнего вернувшегося из разведки товарища, которому все-таки не посчастливилось вляпаться в ядовитую пыльцу.

Убедившись, что обработал все раны, он закрутил крышку небольшой баночки и, спрятав ее в одном из карманов, выжидающе скрестил руки на груди, ожидая ответа.

Они уже попрощались с жителями племени Терней и теперь стояли на пыльном перекрестке проселочных дорог.

— Спасибо, но не стоит, — с улыбкой поблагодарила парня Луна.

Наколдовав из воздуха повязку, она бережно забинтовала руку Стейна, который даже не заметил, как сам успел обжечься.

Отправившиеся по следам мертвого шамана маги вернулись со вполне ожидаемыми известиями — мертвец двигался на север.

— Надо будет предупредить окрестные племена, — проговорила Луна, обращаясь к стоящим чуть поодаль Нсибе и Мамбе, которые согласно кивнули.

Лерато все еще была без сознания, но Нсиба уже похвастался, что избавил девушку от всех ран, оставленных пыльцой.

Хочется надеяться, что, когда прорицательница все же очнется, она не слишком сильно будет злиться на столь долгое пребывание в отключке. Да и рубцы от ядовитой пыльцы почти не заметны на оливковой коже...

В конце концов, за спасение жизни (а узнай Нсиба о наличии у Лерато хвоста, он бы не раздумывая прикончил ее на месте) это совсем не большая плата.

— Нам понадобится несколько дней, чтобы подготовиться к походу, — хрипло проговорил один из магов, смахивая с глаз длинную черную челку.

К поясу волшебника было прикреплено несколько волшебных палочек и множество пузырьков с зельями, многие из которых пустовали.

— Зайди завтра, Рут. У нас дома должны были остаться потраченные тобой сегодня зелья, — благодарно проговорила Луна и, по очереди обняв каждого волшебника из своего отряда, направилась в сторону пустынного вельда.

— Миссис Саламандер, может все же... — начал было Стейн, но быстро заткнулся, услышав звук ломающихся веток деревьев, сквозь которые к ним продирался серый валун — слон.

— Все нормально, Стейн, правда, — хихикнула Луна, видя удивленное выражение лица друга и, помахав рукой приближающемуся животному, добавила, — меня проводят. Правда, дружок?

Приблизившийся массивный слон внимательно оглядел толпу собравшихся магов, но, видимо, так и не найдя ничего интересного обернулся к улыбающейся Луне, в руках которой, откуда ни возьмись появилось угощение.

— Давно не виделись! Все один, я смотрю, — проворковала волшебница и, дождавшись пока животное примет угощение, поманила его по запыленной дороге, ведущей по направлению к ферме Саламандеров. — Ты ведь составишь мне компанию?

Она обещала Порпентине вернуться с рассветом. Да и мальчики просыпаются рано. Надо придумать для них что-нибудь интересное...

Слон, казалось, на какое-то время задумался, глядя на идущую спиной вперед Луну, но уже в следующее мгновение, помахивая ушами, величественно двинулся следом.

Под несмолкающий звон цикад над диким вельдом начинался новый день.

— — — — — —

// ссылочка на картинку, вдохновившую на эту главу:

https://docs.google.com/drawings/d/1rCZenCk36ClTw1Rg9i65YMeA7FmfT6J4FTQCHctdbCM/edit?usp=sharing

— — — — — —

[1] Крааль — довольно распространенное название традиционных поселений некоторых племен южной Африки. Они состоят из нескольких полукруглых тростниковых иглообразных хижин, размеры которых подчас без проблем позволяют разместить в них двадцать-тридцать человек. Строят их обычно из длинных тонких прутьев, высокой травы, тростника и некоторых других природных материалов. Все это свивается, скрепляется, переплетается и укрепляется веревками. В результате получается уникальное сооружение неповторимой формы, которое идеально вписывается в окружающий пейзаж. На ночь вход в хижину закрывается специальным щитом.

[2] Ассегай — копье с металлическим наконечником листовидной формы. Метательные — около двух метров длиной, укороченные версии применялись для рукопашного боя.

[3] Буры — фермеры-африканеры, белые сельские жители, являющиеся потомками голландцев, приехавших на африканский континент во время Ост-Индской кампании.